Львица и ее маленький львенок

      Попрощавшись с Мартино и остальными и проследив за тем, чтобы самолет беспрепятственно улетел в ночь, Натаниэль смог наконец-то вздохнуть свободно. С трудом он дотащил свое тело до неприметного джета семьи Вейдун, у которого все так же стоял один из людей старика. Затем выкинул в сторону телефон, который ранее использовал для связи с Ичиро, оповещая о моменте, когда нужно «закрыть глаза», и Мартино, давая знать, что посадка безопасна. Когда подогнали трап, он смог только рухнуть в мягкое кресло и кивнуть на вопрос о взлете. Парень отключился еще до того, как самолет выехал на взлетную полосу, не то что оторвался от земли. Его сны были наполнены броскими, но нечеткими образами и звуками и граничили с кошмарами. Несколько раз Натаниэль просыпался, но, видя темный салон, нырял обратно в небытие, даже не напрягая себя снятием мягкой маски с лица или капюшона. В последний раз он проснулся уже когда в иллюминатор пробивались яркие солнечные лучи, а на вопрос о времени и месте стюардесса услужливо оповестила, что они уже над территорией Китая и приземлятся через полтора часа. Только теперь он почувствовал на себе грязь, запекшуюся кровь и не самый приятный запах. Список дел по приезду домой начал пополняться. Сначала душ, а лучше горячий источник, еда и отдых в одиночестве. Лю, конечно, мог захотеть поговорить с ним, но все же юноша надеялся на его милосердие. Натаниэль выспался за время полета, однако, несмотря на это, чувствовал легкую усталость, какая обычно бывает из-за смены часовых поясов и давления.       Понимая, что нахождение в той же неудобной позе, в какой он просидел последние одиннадцать часов, причинит больше вреда, чем хотелось бы, юноша заставил себя встать, чувствуя, как тело отзывается тупой болью, после чего начал сбрасывать с себя все лишнее. Капюшон, маска, бронежилет, который, к счастью, не пригодился, но явно вселял уверенность… Расстегнув обтягивающую куртку, Нат первым делом закатал рукава, до локтей, стараясь игнорировать не лучший запах, исходивший от его тела, а потом расшнуровал ботинки и начал потягиваться, слыша хруст позвонков, ребер и суставов. Когда самолет приземлился, Хэтфорд почти чувствовал себя человеком. Помятым и грязным, но при этом довольным человеком. Спускаясь с трапа, к собственному удивлению он обнаружил, что его ждет не просто машина, а еще и Хуэйцин. В отличие от него самого, девушка выглядела свежей, как весенний цветок, и изысканной, оправдывая свое имя. Одетая в непривычную, повседневную одежду — прямые брюки, белую блузку с широкими рукавами и лодочки на каблучке — а не черный ханьфу с золотой вышивкой, правнучка Вейдуна встречала Натаниэля с понимающей улыбкой на губах и оценивающим взглядом, которым она пробежалась по его телу с головы до ног. — Паршиво выглядишь, — вместо приветствия сказала она, открывая дверь. — Дамы вперед, — он указал ей рукой и сел лишь после того, как девушка забралась в салон. — Сам знаю, что сейчас выгляжу, как дворовый пес, но могла бы быть и поласковее. Зато ты вся светишься. Причина? — Просто день хороший, — улыбнулась ему Хуэйцин, перекинув свои длинные волосы через левое плечо и откинувшись на мягкое сидение. — Ты не пострадал? — А должен был? — не обращая внимание на движение машины, он вывернулся из плотной куртки и начал снимать с себя крепления ножен. — Все хотел сказать спасибо за подарок. Он мне пригодился. — Я рада, — кивнула та, наблюдая лишь краем глаза. — Все прошло так, как ты того хотел? — В общем? Да, — он снимал ремни с себя и крепил к бронежилету, который положил посередине, чтобы потом забрать все и почистить. — Был один неожиданный момент, но это было почти предсказуемо, так что все в порядке. Лучше скажи, хочет ли меня видеть твой дед. — У тебя выходной, — качнула головой Хуэйцин, взяв в руки набор метательных ножей, с клиническим интересом разглядывая запекшуюся кровь на остром лезвии. — Он был очень воодушевлен после твоего отъезда, ты знаешь? — Как мило с его стороны, — весело фыркнул Хэтфорд закончив и соскользнув вниз по сидению. — Все, чего я на самом деле хочу — долгая ванна, еда и отдых. Пусть я и спал, но все равно чувство такое, будто в процессе меня успели попинать. — Я могу сказать, чтобы закрыли общую баню. — Я расцелую тебе руки. — Можешь приступать, — улыбнулась девушка, протягивая ему свою правую ладонь, что была ближе, тогда как в левую взяла телефон и начала набирать сообщение.       Хрипло рассмеявшись, Натаниэль послушно поцеловал ее костяшки, а потом откинулся на окно, прикрывая глаза и наслаждаясь тихой музыкой, лившейся из колонок. Если он и правда будет в бане один… Идеально. На самом деле, за все то время, что Хэтфорд жил у Вейдуна, бывал там парень не так много раз, ведь стоило залезть в горячую воду, тело умоляло остаться там на несколько часов, если не на весь день. Сегодня же он мог позволить себе такую роскошь как безделье и отдых от всего и вся.       Когда они подъехали, Хуэйцин забрала бронежилет и оружие, сказав, что позаботится об этом, при этом толкнув парня в спину в сторону тропы. Спорить у Натаниэля не было ни сил, ни желания. Пройдя через все коридоры и комнаты, с несказанной радостью он обнаружил, что баня и правда была пустой. Слышно было лишь журчание воды и пение птиц за тонкой стеной. Не желая ни минуты более оставаться грязным, юноша поспешил подойти к шкафу с полотенцами, уже чувствуя жаркий пар, исходивший от воды, обещавший ему удовольствие и покой. В рекордные сроки он вывернулся из одежды, быстро принял душ в одной из оборудованный стеклянных матовых кабинок, смывая с себя основную грязь, а потом, замотав бедра в полотенце, с блаженным стоном опустился в горячую воду, откидывая голову на бортик. Зря он не ходил сюда раньше. Это ощущение, когда тепло пробирается сквозь кожу и мышцы, к самым костям, расслабляя и убаюкивая — одно из лучших, что он испытывал.       Едва ли не засыпая от удовольствия, нежась в горячей воде, напевая себе под нос, чтобы ненароком не отключиться, Натаниэль лениво приоткрыл глаза, когда услышал звук открывающейся и закрывающейся двери, хотя в баню не должен был входить никто, кроме него. Из-под опущенных ресниц он затуманенным взглядом наблюдал за тем, как Хуэйцин со стопкой чистой сухой одежды заходит за ширму, а потом выходит из-за нее уже в одном полотенце, державшемся на груди, чтобы опуститься на бортик напротив молодого человека и спустить ноги в воду. — Я должен задаваться вопросом: «какого черта»? — полюбопытствовал Нат, чуть смещаясь и садясь ровнее, уже прямо глядя на девушку, что изящной шпилькой в форме серебряной ветви сакуры собирала свои длинные волосы в пучок. — Да, тебе стоит, — легко отозвалась она, соскальзывая в воду и блаженно прикрывая глаза. — Ты способен сейчас трезво мыслить? — Что-то мне подсказывает, что отдохнуть ты мне не дашь, — удрученно вздохнул он, а потом с головой опустился под воду, зализывая достаточно длинные волосы назад, чтобы потом вынырнуть и внимательно посмотреть на собеседницу. — Что происходит, Хуэйцин? — Я встретила тебя не по доброте душевной, пусть и искренне рада, что ты в порядке, и предпочла бы сейчас заниматься делами, хоть и люблю бани, — она помассировала свои плечи, а потом подняла взгляд на Натаниэля. — Мой дед дал мне задание. И я не могу его провалить. — Чего он хочет от тебя? — От нас. — Нас? — Даже скорее тебя, — холодно хмыкнула Хуэйцин, прищелкнув языком. — Я лишь инструмент. И, если я ослушаюсь… ты знаешь моего прадеда. — Говори. Чего хочет мастер? — Как можно манипулировать любим мужчиной, а особенно молодым, желания которого могут затуманить его разум? — Ты шутишь? — Натаниэль удивленно распахнул глаза, поняв, о чем говорит девушка. — Нет, не шучу. Он хочет, чтобы это было подконтрольно тебе. Чтобы ты понял, от чего получаешь удовольствие, чтобы это никогда не мешало тебе. Чтобы ты знал, как получить желаемое. Если тебя это утешит, для всех мальчиков нашей семьи на их пятнадцатилетие в дом приглашают женщин, что обучают их. — Нет, меня это не утешает, — раздраженно рыкнул Хэтфорд, зачесывая волосы, старательно обдумывая эту ситуацию со всех сторон. — Я могу говорить прямо? — Полагаю, сейчас самое время, — угловато усмехнулась Вейдун, беря из небольшой плетеной корзинки в форме чаши неподалеку мочалку и начиная растирать кожу. — Он хочет просто подложить тебя под меня? Чтобы я понял, что мне нравится в сексе и использовал тебя для этого? Чтобы спустил пар? И ты с этим согласна? — Давай и я тоже буду честна? — Хуэйцин кинула ему свою мочалку, а потом гордо вскинула подбородок. — Тебе пятнадцать, а мне почти девятнадцать. Ты выглядишь чуть старше своих лет, мыслишь не как ребенок, но ты все равно мальчишка, у которого гормоны играют, как никогда. — И я прекрасно знаю, что такое мастурбация, — перебил ее он. — Большое спасибо. — Будь ты на года три старше, вероятно, и правда привлекал бы меня, — не обращая внимание на его слова, продолжила говорить Хуэйцин, — но не то чтобы у меня был большой выбор. Ты мне не противен, что уже можно считать достижением. Прадед слишком ценит тебя, да и распространяться о том, что ты делаешь в нашем доме, он не хочет, чтобы звать женщину со стороны. Поэтому выбор пал на меня. Не уверена, как он хочет проверить тебя, но вот в отношении меня… думаю, он хочет знать, как далеко я готова зайти. — И ты готова переспать со мной, — выдохнул Нат, с ледяным пониманием глядя на девушку. — Иначе меня бы здесь не было, хотя, если бы я отказалась, думаю, в тот же момент меня бы выдали замуж и отправили прочь из семьи, — безразлично пожала плечами она. — Как я уже сказала, ты мне не противен. Прадед хотел, чтобы я соблазнила тебя, но мне все же кажется, что в наших с тобой отношениях достаточно взаимоуважения, чтобы поговорить честно и прямо. — Я благодарен за это. — Ты можешь сказать мне нет, и я уйду. Наплету что-нибудь деду о… — Не пытайся давить на мою симпатию к тебе, это не сработает, а только разозлит меня, — зло усмехнулся Хэтфорд, откидываясь на бортик и глядя в белый потолок, под которым клубился пар. — Как давно он дал тебе это задание? — В мае. — А ты затянула, — коротко хохотнул он, запуская руку в свои мокрые волосы. — Сама знаю, и это меня раздражает. Дай мне ответ. Да — мы интересно и приятно проводим время, когда видимся. Нет — я встаю и ухожу.       Натаниэль прикрыл глаза, продумывая все возможные варианты, стараясь понять, почему старику взбрело подобное в голову. Хотя, чего-то подобного стоило ожидать, учитывая то, что первый раз в борделе он оказался еще в первый свой приезд в Китай, пусть и только для того, чтобы увидеть, каков бизнес семей на самом деле. О практике вызова проституток для мальчиков, чтобы те обучали их сексу, Хэтфорд также знал. Просто в его семье так не делали. Но почему Вейдун хотел этого? Самой первой мыслью была «незапланированная» беременность Хуэйцин от их связи, но это было бредом. Бастарды в их мире долго не жили и приносили только неприятности и боль, особенно своим матерям. А брак между Натаниэлем и Хуэйцин был невозможен из-за возраста парня. Это предположение можно было легко и спокойно отбросить. Да и Лю не стал бы играть так низко, глупо и предсказуемо. Развитие у юноши нимфомании? Бред.       Только одно объяснение, отчасти данное самой девушкой, имело хоть какой-то смысл. Научить Натаниэля, у которого половое созревание было в самом разгаре, а гормоны и правда иногда ударяли в мозг слишком сильно, контролировать еще и это немаловажную часть своей жизни. Чтобы возбуждение не мешало и не сбивало с направления. Сколько было историй, когда мужчины думали членом, а не головой, и в результате теряли все? Видимо, Лю не хотел, чтобы ученик повторил судьбу тех глупцов, но Хуэйцин… Хотя, и это можно было объяснить. Знакомая девушка, к которой есть какое никакое, но все же доверие. Та, с кем будет куда комфортнее, чем с незнакомой проституткой, да еще и не такая далекая по возрасту.       Оставался лишь один вопрос. А был ли у них вообще выбор? Насколько настоящим тот был? Знал ли Вейдун, что правнучка решила прямо поговорить с Натаниэлем или же считал, что та все никак не могла подобрать момент, чтобы соблазнить юношу? Каким будет наказание для Хуэйцин, если Хэтфорд откажется, и Лю об этом узнает? А в том, что старик узнает, парень не сомневался ни секунды. Какие выводы мастер сделает? Какими будут его следующие действия? — Черт, ну вот почему ты не подошла ко мне с этим разговором раньше? — хрипло рассмеялся Нат, массируя глаза, через прикрытые веки. — Потому что до твоего отъезда я думала, что у меня еще есть время. Ты ведь скоро уедешь, верно? — Слишком умная, но при этом молчаливая для своего же блага, — пропел он, садясь ровно и глядя на девушку напротив, что расслабленно и терпеливо смотрела на него. — Но мы не будем делать это сейчас, — встав из воды, он вышел из жара, что до этого ласкал его тело. — Натаниэль. — У меня были очень тяжелые сорок восемь часов, Хуэйцин. Я устал, моя голова гудит, тело тоже забилось, — зайдя за ширму, он отбросил мокрое полотенце на каменный пол с противным шлепком и нырнул в принесенный девушкой ханьфу. — Я хочу только отдохнуть, поесть и, бога ради, не думать ни о чем до завтрашнего утра. — Как скажешь.       Выйдя из бани и спокойно закрыв за собой дверь, Натаниэль еле сдержался от желания разбить стоявшую неподалеку вазу или и вовсе пойти к Вейдуну и высказать все, что он думал о подобном, но заставил себя заткнуться, выдохнуть и пойти в свои комнаты. Он знал, на что подписывался, становясь учеником старика и решая остаться в мире своей семьи, а не довольствоваться малым. Войдя к себе, он с радостью обнаружил оставленное Хуэйцин оружие, которое определенно нужно было почистить и отполировать. Этим он и займется. А потом устроится с учебником по мандарину на кровати, пока не придет время ложиться спать. Остальное не имело значения. Он подумает об этом завтра, а не сегодня, когда его мозг и так едва не плавился. Так или иначе Ичиро «откроет» глава только в восемь утра по Пекину, новость прокатится по миру после обеда, а лететь Натаниэлю нужно было только на похороны, которые состоятся через три дня. Он, черт возьми, мог отдохнуть хотя бы двенадцать часов.

***

      Неаполь был привычно жарким, а солнце слепило с самого рассвета. К счастью, на крыше дома Ломбарди практически всегда дул приятный ветерок, были навесы и даже небольшой фонтанчик, дарившие прохладу. Мэри сидела в тени, наслаждаясь тишиной утра, пока остальные жильцы еще не проснулись, и потягивала капучино. Джулиано, Джузеппе и Кейтлин сегодня планировали отоспаться, чтобы ночью уйти кутить до рассвета, Мартино взял с нее слово не засиживаться с документами и пойти танцевать в городе, как много лет назад, когда она впервые приехала к нему после Балтимора. Ломбарди все подбивал ее уехать на неделю на Комо без ноутбуков и какой бы то ни было работы, но пока что женщина находила в себе силы сопротивляться, хоть с каждым днем соблазн становился все сильнее. Вероятно, в августе она неизбежно окажется там и позволит Мартино взять полный контроль над ее жизнью и украсть себя у остального мира.       Хэтфорд как раз думала над тем, насколько это реалистично, когда на крышу выбежала явно невыспавшаяся Летиция. Девушка едва ли ночевала дома, практически не разговаривала ни с кем и, кажется, просто жила с ними всеми в одном здании, хотя, Мартино не раз докладывали о неприятностях, в которые та попадала, открещиваясь своей фамилией и благодаря ей. Такое же донесение сама Мэри получила и сегодня утром — Ломбарди, понимавший, что подобное произойдет с высокой вероятностью во время его отсутствия, попросил ее донести информацию вместо него до девушки, которая явно заигралась. — Доброе утро, — поздоровалась Мэри и предсказуемо не получила ответа. — Летиция, не могла бы ты обратить на меня внимание? — Что? — закатив глаза, девушка оторвалась от своего черного кофе и хмуро посмотрела на выспавшуюся и собранную женщину напротив, что походила на ее полную противоположность. Волосы самой Ломбарди были собраны в небрежный пучок, под глазами осталось немного косметики, губы потрескались, а над воротом футболки виднелся яркий засос. — Сегодня ночью тебя снова чуть не отправили в полицию, потому что ты была в клубе. — И? Вчера была пятница и сейчас лето, — цокнула языком Летиция и залпом выпила стакан воды, явно мучаясь от похмелья. — Ваша племянница с Джулиано и Джузеппе вон тоже везде ходит вне зависимости от дня недели и времени. — Вопрос не в дне недели, если ты не поняла, а в том, как именно ты себя ведешь, когда уходишь развлекаться. Одна. Пока что тебе везло, но… — Простите, а вы кто, чтобы мне морали читать? — перебила Мэри девушка, откинувшись в плетеном кресле и вскинув подбородок. — Вы мне не мать, мисс Хэтфорд, не мачеха и вообще никто. У вас есть свой сын и племянники. Вот им на мозги и капайте. Ах да, — Летиция театрально коснулась своего лба, словно только вспомнила, — вы же с ними почти не видитесь, потому что регулярно пропадаете тут с Мартино. Кейтлин все лето мотается по миру и гостит у кого попало, а Натаниэль и вовсе сваливает от вас всех на добрые четыре месяца в год в Пекин. Я начинаю понимать, почему. — Ты закончила? — холодно поинтересовалась Хэтфорд, не имея никакого желания больше выслушивать этот дешевый подростковый яд. — А вам мало? — надменно усмехнулась девушка, но тут же прикусила язык и растеряла свою напускную дерзость, столкнувшись с ледяным взглядом женщины напротив. — Поосторожнее со словами, девочка. Я не собиралась играть с тобой в дочки-матери, а лишь выполняла просьбу Мартино, так как он сейчас в отъезде. Если он терпит твою желчь, я подобное не приемлю. Не испытывай мое терпение, — Летиция шумно сглотнула, вжавшись спиной в спинку кресла, стиснув подол своей мятой футболки под столом. — Отлично, вижу, ты протрезвела, — уголок губ Мэри приподнялся, но веселье не коснулось серо-голубых глаз, которые походили на мраморную плиту и давили на девушку, не позволяя больше открыть рта или даже сдвинуться с места. — Как я уже сказала, нотации читать я тебе не собиралась. Лишь предупредить, что это последний раз. — Я Ломбарди, — процедила Лети, но ее слова вышли не громче шепота. — Правда? — светлые брови Мэри чуть приподнялись. — Потому что по твоему поведению так и не скажешь. Оценки в школе чуть выше среднего. Из иностранных языков только английский. Ты, безусловно, преуспела в танцах, но в феврале начала забрасывать даже их. Пропадаешь в клубах и на вечеринках в частных домах, тратя баснословные деньги, постоянно влипаешь в неприятности, ведешь себя, как девица из Испанского квартала и при этом кичишься фамилией Ломбарди, игнорируя Джулиано, Джузеппе и Мартино, наплевательски относясь к иерархии. Мне продолжать? — А им разве есть до меня дело? Не думаю. — Ну и дура, — бесцветно ответила Хэтфорд, бесстрастно глядя на ненавидящий взгляд впившийся в ее лицо. — Легко вам говорить. — Думаешь? — А разве нет? — надрывно воскликнула Лети. — Любимая сестра главы семьи, почти жена Мартино Ломбарди. О вас даже на улицах говорят! Какая вы вся из себя. Аж тошно! — Думаешь, это все на меня просто свалилось? Из ниоткуда? Это годы труда и работы. Я строила себя. И не просто строила, а собирала по осколкам. Думаю, ты знаешь, кто мой бывший муж. И что произошло, — судя по тому, как девушка потупила взгляд, что-то она да знала. — Послушай меня внимательно. Повторять не буду ни я, ни Мартино, ни твои братья. Хочешь быть Ломбарди? Будь. Но это не означает тусовки, алкоголь, развлечения и мишура красивой жизни. Это работа. Тяжелая, которая больше похожа на каторгу. Ты можешь получить прекрасное образование, лучше, чем у кого бы то ни было, и в дальнейшем помогать братьям в делах. Не хочешь заниматься этим? Вернись к танцам, или к чему у тебя лежит душа. Перед тобой открыты все двери. — Они же все равно выдадут меня замуж, как только мне исполнится восемнадцать, ради долбанной политики, — фыркнула Лети, скрестив руки на груди и сконфуженно отведя взгляд. — Какая разница, чего я хочу?       Несколько секунд Мэри внимательно смотрела на молодую девушку, что была едва ли старше ее собственного сына и племянницы, но вела себя так по-детски, а потом что-то в ее голове щелкнуло. Летиция вела себя так не потому, что у нее слетели тормоза, нет, это был банальный юношеский протест. Просто Хэтфорд не подумала ни о чем подобном, потому что последний раз их дети выкидывали нечто подобное слишком много лет назад, чтобы она провела параллели. Это столько всего объясняло… — Кто сказал тебе, что тебя выдадут замуж сразу после восемнадцати? — А мне соврали? — Ломбарди скривилась, а ее глаза заблестели от слез. — Какой смысл делать хоть что-то, если… — она поджала губы, замолкая на полуслове. — Не соврали, но и правду не сказали, — взяв со стола салфетку, Мэри подошла к девушке и протянула белую ткань. — У Мартино нет в планах выдавать тебя замуж так рано и против твоей воли. Он дал обещание твоим бабушке и дедушке дать тебе самой выбирать свой путь, поэтому никогда не давил и ни на чем не настаивал, — Лети неуверенно забрала салфетку и вытерла набежавшие слезы. — Твоя жизнь только в твоих руках, и сейчас ты губишь ее на корню. — Я все равно не такая, как они. И никогда не стану. — А ты должна? — Мэри присела в кресло рядом с девочкой, глядя на нее, как на маленького запуганного, потерявшегося ребенка, которой та и была. — Не знаю, кто вбил в твою голову мысль о том, что Мартино, Джулиано и Джузеппе собираются использовать тебя как инструмент в политике, но тебе лучше выкинуть это из головы, потому что ничего связанного с реальностью в данном утверждении нет, — Лети содрогнулась от рыданий при этих словах, сворачиваясь в клубок, словно Мэри озвучила самый большой ее страх, что, вероятно, так и было. — Подумай над всем тем, что я тебе сказала. Если захочешь поговорить, ты можешь прийти ко мне, Мартино или братьям. Уверена, они тебе не откажут. — Они не захотят меня видеть… — всхлипнула Ломбарди, обнимая себя за плечи. — Я… не захотят. — Думаю, ты будешь удивлена. Поплачь, если тебе будет от этого лучше. А потом хорошенько позавтракай, чтобы похмелье прошло, пей побольше воды и не забудь принять таблетку от головной боли.       Поднявшись на ноги, давая девочке возможность выпустить эмоции и выплакаться, Мэри вернулась на свое прежнее место и абстрагировалась от реальности. Она никогда не собиралась лезть в чужую семью и играть в мать для чужих детей, как и Мартино не возился с Натаниэлем, словно тот был его сыном. Ломбарди своих двоих хватало. Однако, факт того, что Летиция почему-то уверилась в том, что приемные отец и братья так используют ее, был неожиданным. Женщине определенно нужно было рассказать об этом Мартино, как и истинную причину подобного поведение девочки. Сейчас малышка, конечно, поняла, как была неправа, однако нужно было найти источник подобного заблуждения, который чуть не разрушил ее жизнь. Возможно, стоило искусственно и незаметно проконтролировать окружение Лети. Но это решать уже Ломбарди. — Мисс Хэтфорд? — Да? — вынырнув из раздумий, Мэри подняла взгляд на заплаканную девушку. — Простите за те слова про Натаниэля, Кейт и… — она передернула плечами. — Я не хотела вас оскорбить. — Да нет, ты хотела, — улыбнулась Хэтфорд, накладывая фрукты на тарелку. — Но твои извинения приняты. Ешь, пока еда не остыла.       Больше они не говорили, а после скудного завтрака Летиция скрылась в своей комнате. Что было необычно — она не ушла к друзьям или куда-то в город спустя несколько часов, когда отоспавшиеся Джулиано, Джузеппе и Кейтлин выбрались из своих спален, чтобы потренироваться всем вместе, а потом завалиться за стол на ранний обед с Мэри. Не сбежала она и позже, когда Мартино вернулся домой ближе к вечеру. В тех же брюках и рубашке, в которой уехал, слегка вымотанный, но, как и всегда, улыбчивый и расслабленный мужчина внимательно выслушал ее пересказ произошедшего, а потом удрученно вздохнул, укладывая голову Хэтфорд на колени. — И ты не согласишься поговорить с ней вместо меня, я прав? — Во-первых, ей вряд ли понравится, если это буду я. Во-вторых, что ты хочешь, чтобы я ей сказала? Как жить? — А что должен сказать я? — Что кто-то наврал ей, а ты никогда не смотрел на нее, как на кусок мяса, — отозвалась Кейтлин, жуя яблоко.       Оба взрослых вздрогнули от неожиданности, а потом резко посмотрели на девушку, которая просто проходила через гостиную из столовой, печатая что-то в телефоне. Ее длинные волосы были завиты в локоны и удерживались небольшими заколками, вероятно, чтобы пережить всю ночь веселья, на лице была какая-то светлая глиняная маска, а из одежды только огромная джерси с номером одиннадцать и именем «Н. Хэтфорд», явно принадлежавшая Натаниэлю, и короткие рваные шорты. Почувствовав на себе два внимательных взгляда и поняв, что разговор не продолжился, Кейтлин обернулась на пару, вопросительно выгнув бровь: — Что? — Как давно ты вообще была тут? — подозрительно прищурился Мартино, не слышавший ни единого звука, который мог бы сказать о том, что они вообще-то не одни. — М-м-м… — Кейтлин откусила еще кусочек яблока, старательно жуя. Только проглотив и явно обдумав свои дальнейшие слова, она ответила: — С момента, как тетя Мэри говорила про то, что Лети высказала свое мнение о нашей с Мышонком дислокации летом, а что? — Я не слышал твоих шагов. Подслушивать не хорошо. — Я и не подслушивала намеренно, — невинно пожала плечами она. — Просто зашла в столовую за яблоком с другой стороны и я босиком, — Хэтфорд показательно подняла ногу и пошевелила пальцами, а потом, махнув рукой с телефоном на прощание, двинулась на выход. — О, чуть не забыла, — круто обернувшись в самых дверях, она быстро нашла что-то в телефоне, и на мобильном Мэри звякнуло пришедшее сообщение. — Я кинула тебе ссылки на странички в Инстаграм нескольких девчонок из компании, который могли вложить ей в голову этот бред. Они из мелких семей в разных кварталах Неаполя. Пока!       Солнечно улыбнувшись, Кейтлин скрылась в коридоре, хрустя своим зеленым яблоком и дальше копаясь в телефоне, не обращая никакого внимания на пораженные взгляды тети и Мартино. Несколько секунд оба сидели неподвижно, а потом Ломбарди уставился на Мэри, всем своим видом показывая, что ему нужны ответы. — Что это сейчас было? — Полагаю, добрая воля моей племянницы, — нервно улыбнулась женщина и, взяв в руки телефон, начала просматривать страницы, ссылки на которые ей скинула Кейтлин. — Да, судя по фотографиям, они и правда проводили с Лети много свободного времени на тусовках. — Откуда она вообще знает про то, с кем?.. Ты ничего не хочешь мне объяснить? — Тебе не о чем переживать, — мягко Мэри запустила пальцы в его волосы, массируя голову. — Кейт не сталкер или что-то в этом роде. Она просто знает все и про всех в наших кругах. Сам понимаешь, Алекс занят делами, Нат учится у Вейдуна… Ей скучно. — Знает все и про всех, потому что скучно, да? — Ломбарди хитро прищурился, походя на большого пушистого кота. — Как же… И можно ли обратиться к вашей любознательной девочке с вопросами? Или Кейт активно притворяется ничего не понимающей дурочкой? — Попытаться можешь, ну а что она тебе ответит, — женщина пожала плечами, листая социальные страницы. — Ты знаешь наши со Стюартом правила. Давать детям заниматься тем, что им нравится, пока это не подвергает их жизни неконтролируемой опасности и не идет вразрез с целями и ценностями семьи. — Поразительные у вас со Стюартом растут преемники, — пробормотал Мартино, глядя на расслабленное лицо Хэтфорд. — Не покажешь, что там за девчонки?       Кейтлин вошла в свою комнату и упала на кровать, напевая под нос песню, которую Джузеппе включил на повторе на тренировке, проверяя все сообщения, что пришли ей за последние сутки, и сортируя информацию, чтобы потом переслать старшему брату. У Беловых стабильно развлечения по всей территории, но из особенно интересного только приезд Вайтлонгов из Аляски к семье на дальнем Востоке для заключения какой-то сделки и, конечно, личная жизнь Владислава, который должен был скоро жениться; на территории Франции, за которой Александр хотел наблюдать особенно пристально, все было подозрительно спокойно, а значит где-то в сентябре что-то точно должно было произойти. После смещения Моро из-за предательства разногласия у меньших семей были бесконечными. В Германии все тихо, как в других странах Центральной Европы… И, безусловно, стоило рассказать о том, что происходит с Летицией. Конечно, она не была «основным» членом семьи, но ее поведение могло сильно повлиять как на Джулиано с Джузеппе, так и на Мартино. Не удивительно, конечно, что, считая себя обреченной на брак с незнакомцем, девочка, которая росла достаточно далеко от их стороны мира, считала, что нужно брать от жизни все, пока можно… Только вот они с Лети были почти одного возраста. Кейтлин была младше на восемь месяца. Хотя, вероятно, сказалось то, что она сама с малых лет знала, как устроена их реальность и имела достаточно близкие отношения с отцом и братом, чтобы даже не предполагать подобное свое будущее. От мыслей девушку отвлек тактичный стук в дверь, сразу дававший понять, кто это из братьев. — Заходи, Джулс, — крикнула она, откладывая телефон и поднимаясь с кровати. — Как ты поняла, что это я? — поинтересовался молодой человек, открывая дверь. — Женская интуиция, — усмехнулась Хэтфорд, открывая шкаф и пробегая рукой по одежде. — Джузеппе предложил выйти в семь тридцать, чтобы поужинать у Аурелио, мы давно у него не были. Как тебе этот план? — Не имею ничего против. Черный или красный? — Может, что-то еще? — Джулиано встал у нее за спиной, а потом выудил из шкафа комбинезон с короткими шортами и держащийся только на завязках на шее. — Может это? — Возможно, мне стоит пересмотреть свои взгляды на тему «мой любимый Ломбарди»! — присвистнула девушка, взяв вешалку из его рук. — Определенно это. Как я могла про него забыть?! Так, я тебя услышала, буду готова к семи двадцати пяти. Что-то еще? Мне явно стоит поспешить. — Если планируешь надеть каблуки, выбери поудобнее, а не шпильку. — Ты сама забота сегодня, — сладко протянула Кейтлин, присев перед туалетным столиком. — В чем причина? Тебе что-то от меня нужно или планы на вечер стали еще лучше, и ты в предвкушении? — Не стали, кто-то же должен следить за двумя детьми в лице тебя и Джузеппе, — рассмеялся парень. — Лимит на алкоголь? — Не дай мне выпить больше двух трех бокалов вина, двух джинов с тоником и трех текил за ночь, — попросила она, выбирая палетку теней. — Я и сама буду считать, но… ты знаешь. — Знаю. Передай Алексу, что у него накапливается передо мной большой кредит под названием «нянька младшей сестры». Там скоро такие проценты будут, что он не расплатится, — весело фыркнул Джулиано, уходя, чтобы дать девушке собраться. — И никаких танцев на барной стойке! Если бы не Джузеппе в прошлый раз, шлепнулась бы на задницу. — Как пойдет, — рассмеялась Кейтлин, бросив парню в спину широкую улыбку.

***

      Утро встретило Натаниэля ярким солнцем, пением птиц за окном и слабой головной болью. Вопрос был лишь в том, был ли причиной недосып, или все дело в тех проблемах и вопросах, которые должны были свалиться на него в этот день. Как бы ни старался, вчера он так и не смог выбросить из головы разговор с Хуэйцин, ее смиренное согласие и вообще сам факт, что Вейдун выкинул подобное. Он отключился на кровати на середине мысли, лежа на животе перед шахматной доской. Эта привычка осталась с ним с самого детства и теперь лишь помогала стабилизировать разнящиеся и разбегающиеся мысли. Если сначала он задумывался лишь о Лю, как о игроке напротив, то к вечеру в своей голове отвел часть доски и для Хуэйцин. Они с ней не были друзьями, но неплохо знали друг друга, чтобы Натаниэль мог дать ей характеристику. И уж кем девушка не была — так это покладистым оружием в руках своего прадеда, пусть и слушалась его, будучи такой же ученицей, как и сам юноша. Во всей этой истории она не была лишь инструментом. У нее был свой мотив и цели. Чего он никак не мог понять — какие именно.       Раньше работать ему было проще. Все: Александр, Стюарт, мама, Кейтлин, Ичиро, Мартино, Джулиано и Джузеппе — были людьми, которых он знал всю свою сознательную жизнь, с которыми проводил много времени и общался, тогда как Хуэйцин… Она была близко к нему, но никогда не открывалась по-настоящему. Умная, образованная, умеющая слушать, вникающая в суть, полагавшаяся на знания и логику правнучка семьи Вэйдун никогда не углублялась в личные темы и не концентрировала диалог на себе. И у нее были амбиции. Такой же голод, как и у самого Натаниэля. Он лишь не знал, насколько велики ее аппетиты. Даже несмотря на то, что она была в самом конце линии наследования, несмотря на то, что наследницей была Минджу, а не ее дед или отец, девушка все равно делала все возможное, чтобы остаться подле прадеда и вникала в дела семьи. Натаниэль упускал что-то и никак не мог уловить, что именно. У него было слишком мало информации. Буквально белое пятно на самой середине общей картины. И ему это не нравилось. Он не чувствовал ни уверенности, ни контроля. Его использовали. Будто он собирался подобное позволить.       Протянув руку к пешке, что была всего в нескольких шагах от противоположного конца поля, Натаниэль криво усмехнулся, а потом щелчком сбросил ее с доски, представляя, как крохотная фигурка падает с края своего узкого мира. Если кто-то представлял его своей игрушкой, он позволит им это, пока сам извлекает из подобного достаточную выгоду, не перевешивавшую ущерб. В конце концов именно так он оказался в сегодня. В моменте, когда день обещал быть не просто незабываемым, а чуть ли не историческим, учитывая еще и тот факт, что по всем континентам уже должна была прокатиться новость о случившемся в Балтиморе, а Ичиро, вероятно, уже осознавал, как глупо с его стороны было «закрывать свои глаза» именно в этот промежуток времени, ведь теперь вместо своего первого полноправного ежеквартального собрания он должен будет отвлечься на похороны. Понимал ли вообще Морияма, в каком свете себя выставит? Пусть Натан и был на годы сослан в свой город… Ох, Натаниэль уже предвкушал понедельник. Шоу обещало быть фееричным.       Приведя себя в порядок, юноша в приподнятом настроении зашел в столовую, но так и замер на месте. Все обитатели дома не сидели на своих местах, переговариваясь между собой, а стояли вдоль стен в траурных белых одеяниях, опустив головы, как и глава семьи. Однако, стоило ему остановиться, как все они, вне зависимости от возраста, пола и статуса, кроме самого Лю, склонились в поясе, выставив руки перед собой, уперев кулаки в ладони. Традиционный китайский поклон… Слишком долгий. Слишком глубокий. Сердце Натаниэля ушло в пятки, а потом подпрыгнуло к самому горлу. Пальцы рук дрогнули в надежде ухватиться за рукоять ножа или хоть что-то, но при нем не было даже карандаша. — Прими наши соболезнования, Натаниэль, — заговорил Вейдун, а по спине юноши скатилась капля холодного пота. Он не двигался, не моргал, даже не дышал, ожидая следующих слов старика. — Мне искренне жаль, что в момент, когда ты, вероятно, хотел бы быть со своей семьей, ты оказался здесь, — в его голове нервно зажужжали сотни и тысячи мыслей и предположений о том, что могло произойти. Мама? Дядя Стюарт? Алекс?! Что-то случилось с Кейтлин?! Его принцесса Хоуп в опасности или пострадала?! — Несколько часов назад мы получили известие о кончине твоего отца, Натана Веснински. Знаю, вы не были близки, а ваши отношения оставляли желали лучшего, но всегда тяжело узнавать…       Натаниэль не слышал. Он едва ли мог заставить свое легкие снова работать. На те несколько жалких секунд, увидев всех многочисленных членов семьи Вейдун в исключительно белых ханьфу… Он бы готов к тому, что сейчас каждый из них пронзит его спрятанным в широких рукавах ножом. Чувствуя, что еще немного, и ноги окончательно перестанут его держать, Хэтфорд упал на одно колено, опираясь об отполированный паркет, медленно втягивая воздух через рот. Он должен был дышать. Он должен был вернуть себе ясное сознание. Он должен сделать все так, чтобы никто не увидел охватившей его паники и слабости. — Спасибо за оказанную всеми поддержку и уважение, — Натаниэль опустился и на второе колено, а потом склонился в том же поклоне, поднимая руки, соблюдая этикет. — Я не заслужил подобного, — холодный пот стекал по его вискам, а тошнота подступила к горлу. Он должен был взять себя в руки сейчас же! — Благодарю вас, мастер. — Это меньшее, что мы могли для тебя сделать, дитя мое, — отозвался Вейдун, и в его голосе отчетливо слышалась улыбка. — Уверен, сейчас тебе хочется некоторого уединения, а от потрясения кусок в горло не лезет, но прошу тебя, поешь. — Ваша забота не знает границ, — Натаниэль поднял взгляд на старика и встретился глазами с темно-карими радужками, искрящимися весельем. — Надеюсь, когда-нибудь я смогу отплатить за вашу доброту.       Поднявшись на ноги, он дошел до своего почетного места по левую сторону от Вейдуна и сел между ним и Хуэйцин. Только когда Лю и Натаниэль сели на свои места, опустились и остальные. Минджу, наследница Вейдуна, чинно накладывала себе еду, восседая напротив юноши, однако ее взгляд то и дело скользил по Хэтфорду. Как и всех остальных. Будь ситуация другой, парень наплевал бы на это с высокой колокольни и проигнорировал бы собственное состояние, зная, что впереди его ждет тяжелый день, но учитывая обстоятельства… Едва ли он притронулся к еде и позволял всем тем эмоциям пройти через себя, как мантру повторяя, что его семья и близкие живы и здоровы. Лю, видимо, решил показать все свое чувство юмора и устроить маленький розыгрыш… стоивший Натаниэлю подорванной нервной системы. — Обязательно было устраивать этот фарс? — холодно спросил юноша, когда они с Вейдуном сели в беседке в глубине сада, где их не могли услышать чужие уши. — Я думал, ты знал, что я так поступлю, — улыбнулся Вейдун, а потом достал письмо из складок своего ханьфу и передал юноше. — Это пришло вчера ночью. На твое имя. Из Нью-Йорка. — Я еще не научился читать мысли, мастер, — не смог не огрызнуться Натаниэль, вскрывая конверт. Внутри предсказуемо оказался документ от Ичиро. Первой мыслью Хэтфорда было сжечь улику своего маленького преступления, но она могла пригодиться в будущем и… он знал одного человека, который спрячет крохотную, но такую важную бумажку лучше, чем кто бы то ни было. — Я бы поделился с вами, — он махнул конвертом, а потом спрятал под одеждой у груди, — но все же несколько обижен. — Это как-то мелочно с твой стороны, — рассмеялся Лю. — Во-первых, я вроде как ребенок, — Вейдун фыркнул, с толикой презрения, но и веселья, — а во-вторых, я в трауре и мое состояние страшно не стабильно. Боюсь, я буду вынужден покинуть вас раньше, чем обычно. — Мы вылетаем в Нью-Йорк прямо сейчас? — Мы? — Не отправлю же я своего ребенка-ученика, который так опечален трагедией, одного в далеко не дружественную страну, — развел руками Лю, изображая то, что должно было быть состраданием на своем морщинистом лице. — Так хотите наблюдать все воочию? — Нат скептически выгнул бровь, но не мог не усмехнуться. — Не вижу смысла лететь туда раньше времени. Похороны в понедельник. К тому времени и отправимся. — Не повезло же Ичиро, что похороны выпали прямо на день ежеквартального собрания. Хорошо, что я провожу их рано утром. Мы сможем вылететь в районе одиннадцати, чтобы успеть, а с мелкими делами разберется Минджу. Удивительно, как совпало время и выгодно работает разница в часовых поясах. — Просто поразительно, — хмыкнул юноша, исподлобья глядя на своего учителя. — Мастер, боюсь, в будущем у меня не будет трех свободных месяцев лета, чтобы навещать вас, как бы мне того ни хотелось. — Безусловно, печально, но я очень доволен тем, каким прекрасным молодым человеком ты стал, дитя мое. Уверен, ты найдешь время, чтобы навестить меня, если почувствуешь в этом необходимость, ведь наши с тобой встречи с самого начала были добровольными. Я всегда рад тебе.

***

      Едва веря услышанному, Стюарт положил трубку, глядя в пустоту перед собой. Резня в Балтиморе. Больше сорока тел. Никто не выбрался из дома живым. Также трупы были найдены в лесу неподалеку. Видимо, люди Натана, пришедшие защитить своего хозяина, пытались преследовать нападавших, но нашли лишь свою смерть. Стало известно о произошедшем лишь к вечеру следующего дня и… Серо-зеленые глаза слепо бегали из стороны в сторону, но не могли увидеть ничего, кроме поверхности белой скатерти, накрывавшей поверхность стола на веранде, выходившей на сад.       Кто? Как? Почему? Зачем? Нет, безусловно, десятки, если не сотни людей хотели убить Веснински, но что-то подобное? Это была не мелкая шайка, решившая поквитаться или отомстить. Столько жертв, но ни одного тела среди нападавших? Хотя, они могли быть, но труп забрали, что лишний раз показывало, насколько профессиональной была подготовка. Еще и такое время… Прямо перед самым ежеквартальным собранием, которое теперь Морияме придется провести сразу после похорон. Кто-то спланировал все до мельчайших подробностей, да так, чтобы Ичиро не смог назвать имя виновного.       Кто был способен на подобное? Очевидно — одна из главных семей. Только вот Хэтфорды этого не делали. Стюарт бы знал. Мартино? Бред. Ломбарди, может, и любил Мэри до звездочек перед глазами, но не до беспамятства, чтобы рисковать объявить войну Морияма. А если бы и хотел, то не так. Он бы, скорее, начал расширять свои территории от Индианаполиса. Картели он даже не рассматривал. Не выгодно и слишком качественно для столь грубых людей. Беловы? Идиотизм. Им нет резона соваться к Морияма, да и у самих из-за скорой свадьбы наследника дел выше крыши. Вейдун? А какой у старика мог бы быть мотив? Да и не работал он уже много лет своими руками, сосредоточившись на внутренних проблемах. Золотой полумесяц? Тоже не могли. Их влияние едва ли обхватывало собственные территории. Да и не связаны они никак с Натаном. Вероятно, даже не слышали о нем, работая с Фердинандом Бубаксом, а не Веснински. Но кто тогда?! Зачем?! Как?! — Пап? — голос Хоуп, вырвал мужчину из размышлений и заставил вскинуть взгляд на вышедших на улицу завтракать детей. — Ты в порядке? — Александр поспешил к отцу, и осторожно коснулся напряженного плеча. — Ты бледный, как смерть. — Мне только что звонил не спавший всю ночь Ичиро, — хрипло проговорил Стюарт, глядя сыну в глаза. — В Балтиморе была резня. Натан Веснински, все работники его дома и часть людей мертвы, — Александр отшатнулся, словно обжегся, а в его глазах промелькнули неподдельные удивление и ужас. Значит, это были не Алекс, Кейт и Нат. Хорошо… — Веснински? — Хоуп подошла ближе, нахмурив свои светлые брови. — Бывший муж мамы? — Он не бывший ее муж, — еле шевеля языком проговорил юноша. — Они все эти годы по документам были в браке. И куда важнее то, что он биологический отец Ната, а тетя Мэри теперь вдова, которая… — Александр запнулся на полуслове, а потом прикрыл глаза, осознавая. Осознавая все. — Именно. По закону Мэри получит все имущество Натана, — подтвердил старший Хэтфорд, откидываясь на стуле, чувствуя легкое головокружение. — И, вероятно, она еще об этом не знает. А похороны выпадают на понедельник. — Стой, что? Понедельник? Но ведь… это день ежеквартального собрания. — Именно. Кто-то спланировал все так, чтобы третий день после смерти Натана, когда необходимо провести похороны, выпал на понедельник. Понедельник, в который Ичиро должен провести свое первое ежеквартальное собрание в статусе полноправного главы семьи. Но вместо этого первую половину дня все главы Штатов и Канады проведут на похоронах одного из ближайших сторонников Кенго. — Удачно все совпало, — заметила Хоуп, глядя то на отца, то на брата. — Очень. Только вот вы почему-то радостными не выглядите. — Потому что все выглядит так, будто это мы и подстроили это, принцесса, когда мы этого не делали, — процедил Александр, начиная медленно приходить в ярость. — Если напавшие еще и оставили улики, указывающие на нас… Это может стать началом войны. — Но мы не делали этого, верно? — Не делали, — Стюарт поднял руку к дочери, а когда она взяла его ладонь, притянул к себе и мягко обнял. — Только вот Ичиро позвонил мне только что. У него четыре часа утра. И, если бы что-то и было, он бы уже обнаружил это и обвинил нас, а имени виновных он не назвал, словно и правда не знал. — Это мог сделать сам Морияма? — едва ли громче шепота спросил Александр, глядя в пустоту перед собой. — Нет. Не думаю. Не так. Он бы не был на ногах всю ночь. И похороны не выпали бы на понедельник. Слишком важный день. Это был кто-то со стороны.       Молодой человек рухнул на ближайший стул, откидывая голову назад, вспоминая один из их разговоров с Натаниэлем. «Сюрприз» — сказал он. «Он явно тебя поразит и впечатлит, а что до реакции, она будет точно неоднозначной, но в масштабном плане положительной» — хмыкнул он, стоя тогда в коридоре потный, побитый и весь в грязи. «Обещаю, тебе очень понравится побочная выгода» — заговорщически улыбался он. Натаниэль. Это был он. Без каких бы то ни было сомнений. Александр был уверен, что это дело рук его брата. Он сделал то, что обещал — убил Натана Веснински собственными руками. И сделал это так чисто, что, кажется, даже Ичиро не знал. Но как? Он ведь сейчас был в Пекине! С помощью Вейдуна? Пришлось бы душу продать старику, который по доброте душевной, кажется, даже не дышал, а Нат не пошел бы на такую глупость. Один? Александр был хорошего мнения о своем брате, но не настолько. Никто в мире не смог бы положить столько народу и… Но как-то он все же сделал это. И Хэтфорд был уверен, что, даже если он зайдет на все банковские счета семьи, то не найдет ни единого финансового следа, что вел бы к какой-то группе наемников.       Сколько Натаниэль планировал это? С мая? С момента похорон Кенго? Еще раньше? И если да, был ли это финал или Нат планировал что-то куда более масштабное? Александр терялся в сотнях вопросов без ответов, словно оказался в урагане. Все мелькало перед его глазами, но взгляд не мог зацепиться ни за что конкретное, видя лишь общее месиво… как было всегда, когда Натаниэль объяснял ему ход своих размышлений, что лишний раз доказывало его причастность. Они всегда думали по-разному. И Александр до сих пор не мог понять, как его брат мог разбираться в том непредсказуемом хаосе в своей голове. Одно было ясно как день — Натаниэль сделал это, вероятно, с чьей-то помощью и, судя по всему, планировал оставаться безнаказанным и безымянным. Не просто так он не сказал старшему брату о том, что конкретно планирует, а лишь дал подсказки, зная, что тот рано или поздно соберет простую головоломку, сопоставив факты, как делал это всегда. — Я не смогу полететь на похороны, поэтому отправишься ты, — снова заговорил Стюарт, спустя несколько минут тишины. — Мартино, вероятно, поедет с Мэри, но я не хочу, чтобы она была там без семьи. Больше никогда. Ты будешь моим полноправным представителем с теми же правами, какие имел бы я. — Хорошо, — Александр заставил себя сесть ровно и внимательно посмотреть на отца. — Кейтлин не останется в стороне и тоже полетит. Думаю, Вейдун расскажет Нату, и тот тоже приедет. — Повезет, если старик не явится с ним, — старший Хэтфорд устало ущипнул себя за переносицу, старательно думая. — Это событие явно смешает все карты Ичиро. Он будет в ярости. Мэри точно придется задержаться из-за процесса наследования… Мы думали, это случится ближе к Новому Году. — Это рушит наши планы? — уточнил Алекс, старательно контролируя свое лицо и тело, чтобы они ничем не выдали его перед отцом. — Нет, на самом деле. Меня лишь беспокоит то, что непонятно, кто виноват. Кому хватило наглости, силы и ума на подобное, — ухмылка чуть не тронула улыбки молодого человека, что приложил всю свою сдержанность для контроля своей мимики. — Пап, могу я тоже поехать? — вдруг попросила Хоуп, своими ангельскими глазами взглянув на отца. — Зачем? — удивленно вскинул брови он. — Я соскучилась по маме, Кейт и Нату, — невинно отозвалась она. — В конце концов, они же будут очень заняты после. Мама и Нат, может быть, даже переедут. Я хочу быть с ними, пока можно. — Я совсем забыл, какие у меня умные дети, — рассмеялся Стюарт, поцеловав дочь в висок. — Алекс? — Конечно, поехали вдвоем, — он улыбнулся младшей сестре и, поймав ее косой хитрый взгляд, не сдержал фырканья. Ну что у них за семья плутов? Вероятно, это было что-то в их крови. — И, думаю, ты захочешь поехать с нами сегодня на работу? — Если, конечно, не буду мешать, — лучезарно улыбнувшись, попросилась Хоуп и… кем Стюарт с сыном были такие, чтобы отказывать своей принцессе в этой малости. Для нее они все были слабаками, чем маленькая лиса с лицом феи не гнушалась пользоваться. — Тогда давайте позавтракаем и отправимся, — вздохнул глава семьи, отпуская дочь из рук, но лишь для того, чтобы ее обнял и Александр.

***

      Хуэйцин сидела за столом, изучая финансовые отчеты, когда услышала за спиной звук отъезжающей в сторону двери. Так же быстро та закрылась, а потом наступила тишина, как прежде. Шагов слышно не было. Казалось, человек заглянул в комнату и быстро ушел, но она чувствовала, что кто-то находился у нее за спиной, всем своим существом ощущала взгляд, но не слышала больше ничего. — Не отвлекайся, — голос был совсем близко, а затылком она почувствовала дыхание. Не утешало ее и то, что голос был ей знаком. — Я подожду. — Я уже закончила, — девушка закрыла папку и отложила ручку, чувствуя неоправданную нотку страха в груди. — Ты мог сказать, и я бы сама пришла к тебе.       Хуэйцин обернулась, встречаясь взглядом с острыми и непривычно резкими сине-голубыми глазами, что были прямо перед ней. Натаниэль сидел прямо на полу, скрестив ноги по-турецки и подперев подбородок кулаками, чуть склонив голову на бок. — Знаю. Но я как раз проходил мимо. Вот и решил заглянуть. А заодно и поговорить. — О чем? — О твоей искусной тонкой лжи, конечно, — губы юноши мягко изогнулись, но глаза так и остались холодными. — Твой прадед может тобой гордиться. Я почти повелся. — Я не понимаю, о чем ты. — Хватит, Хуэйцин, я говорил с Лю, — девушка поджала губы и прикрыла глаза, пойманная, а потом гордо вскинула подбородок, глядя прямо на парня перед собой. — Мне все никак не давал покоя маленький нюанс. Мастер никогда не передавал мне какие бы то ни было задания через других. Никогда он не приводил меня к подобным действиям, не обсудив все заранее и не узнав мое мнение. А тут ты. С этаким приказом от учителя. Мне лишь интересно, зачем? — Ты меня подловил, молодец, — девушка поднялась на ноги и подошла к двери, что вела на маленькую дощатую веранду. Отодвинув сёдзи из папирусной бумаги, она прислонилась спиной к стене и шумно втянула влажный воздух с улицы. — Дед и правда не давал мне никакого задания. Это инициатива. Мы только говорили с ним об этом, прадеду было любопытно, но он решил, что интереснее будет наблюдать за стороны, как твоя сексуальная жизнь развивается естественным путем без его надзора, поймешь ли ты сам, насколько это может быть твоим слабым местом, как разберешься и воспользуешься. — Вот это и правда куда больше похоже на мастера, — рассмеялся Нат, и теперь в его глазах появились знакомые теплые искорки веселья. — Я не злюсь на тебя и мстить не собираюсь. На самом деле я планировал согласиться на твое предложение, позволить нам воспользоваться друг другом. В конце концов, мне и правда было бы выгодно начать свою сексуальную жизнь именно с тобой, с человеком, которому я если не доверяю, то хотя бы могу быть честным в постели, относительно своих желаний. Ты восхитительно всю продумала и просчитала. Но… зачем тебе это? — А сам еще не догадался? — Я думаю, в наших с тобой отношениях достаточно взаимоуважения, чтобы поговорить честно и прямо, — игриво улыбнулся Хэтфорд, склонив голову к плечу и вернув ей ее же слова. — Все знают, как сильно дед тебя ценит и любит. Ты его обожаемый ученик. Единственный не из семьи. Уникальный по тому, сколько времени он проводит с тобой лично, следя чуть ли не за каждым шагом, — Хуэйцин выдернула шпильку, удерживавшую ее прическу откидывая голову на стену. — Он был бы доволен, если бы… — она осеклась, а потом качнула головой. — Он скоро отошлет меня, выдав замуж за какого-то придурка. Он больше не видит во мне ценности. — Никогда нельзя принимать решения в пылу отчаяния. Это один из первых уроков, которым он меня научил, — поднявшись и оставив шутки за своей спиной, Нат подошел к девушке всматриваясь в ее наполненное тревогой лицо. — Тебя так страшит перспектива замужества? Ты же в два счета загонишь любого в угол и возьмешь все под свой контроль. — Максимум, что меня ждет — какая-нибудь провинция или Малайзия, а я не хочу этого, — зло выплюнула она слова, словно те были ядом, глядя на покачивающиеся ветви красного клена рядом. — Прости за то, что пыталась обмануть и таким мерзким образом. Это было отвратительно с моей стороны. — Да нет, нормально для нашего мира, — задумчиво протянул Хэтфорд, так же глядя на сад, старательно вертя в голове всю имеющуюся информацию, как кубик Рубика. — Я бы переспал с тобой. Мы бы, возможно, оба получили удовольствие от процесса. Но ты бы вряд ли чего-то этим добилась. — Может быть в другой раз, — слабо фыркнула она, прикрывая глаза и облокачиваясь о стену, оставляя ту ситуацию позади, смотря только вперед. — Что сказал прадедушка? — А поехали-ка со мной в США, — вдруг предложил Нат, глаза которого хитро вспыхнули. — Зачем? — Мастер не выдаст тебя замуж, если мы сделаем вид, что я влюбился в тебя, и мы спим вместе. — Он в это в жизни не поверит, — Хуэйцин посмотрела на парня перед собой, как на идиота, покручивая шпильку для волос между пальцев. — Конечно, не поверит. Никто, знающий меня или тебя, не поверит. Но остальные задумаются. Они не знают, сколько тебе лет, и за счет внешности и маленького роста выглядишь ты лет на шестнадцать, особенно для европейцев. Для всего мира ты будешь возможной будущей партией для Натаниэля Хэтфорда. Мастер будет понимать, что все это спектакль, и ему будет интересно посмотреть, во что все это выльется, а, значит, мешать он этому не будет. Ты выиграешь себе время. — А тебе какой резон? — подозрительно прищурилась девушка. — Я в жизни не поверю, что ты делаешь это по доброте душевной. — Конечно, нет. Ты будешь должна мне, Хуэйцин. Ой как должна, потому что сейчас я даю тебе будущее, — он подошел вплотную и наклонился к самому ее уху, убрав тяжелую черную прядь ей за спину. — Готова заключить сделку? — Я была готова трахаться с тобой, лишь бы получить хоть что-то, — зло усмехнулась девушка, а потом обхватив Натаниэля за затылок и до боли впившись ногтями в кожу под волосами, переместила его голову от своего уха к лицу, чтобы они почти соприкасались носами. — Думаешь, я не соглашусь? Мне нечего терять, как ты понимаешь.       Она впилась глазами в совершенно расслабленное лицо Хэтфорда, чувствуя глухую ярость и раздражение от того, каким спокойным оставался этот мальчишка, а потом… вся ее злость отступила. Даже Натаниэль был невозмутим, а что она? Как глупо и небрежно с ее стороны было поддаваться эмоциям и собственным страхам. Не этому ее учил прадед. В этом могла и заключаться проблема. Возможно, ей было чему поучиться у Хэтфорда. Возможно, она могла чему-то научить его. Возможно, их маленький сговор мог быть достаточно плодотворным. Маленькая улыбка коснулась ее губ, а ногти, до этого впивавшиеся в череп Хэтфорда, отпустили, сменившись массирующими, словно в извинении, подушечками пальцев. — Насколько правдоподобно мы будем играть? — Настолько, — Нат, понявший, что девушка наконец слышит его и понимает, наклонился еще чуть вперед, едва касаясь ее губ своими, — насколько захотим, — они смотрели друг другу в глаза, дыша одним воздухом, но не сближаясь, больше этого. — Тебе не стать наследницей, Хуэйцин. Я не буду помогать тебе. Но я выиграю для тебя немного времени. А потом спрошу по долгам, — юноша поцеловал ее в щеку, едва задев уголок губ, улыбнулся и пошел прочь из комнаты. — Что сказал прадед, когда ты говорил с ним? — бросила ему в спину Вейдун, снова глядя на сад, но теперь выглядя такой же расслабленной, спокойной и умиротворенной, как и прежде. — Ничего, — остановившись в дверях и обернувшись через плечо, Натаниэль улыбнулся ей, а потом кинул шпильку, которую успел незаметно своровать прямо из пальцев, когда был непозволительно близко. — Я соврал. Я не говорил с мастером об этом. Я долго думал и предположил, а придя к тебе, лишь блефовал. Найди меня, если захочешь поговорить.       Провожаемый звонким, как перезвон колокольчиков, смехом Хуэйцин, Натаниэль вышел в коридор и двинулся в свои комнаты, чтобы переодеться, а потом приступить к тренировке. Все складывалось весьма удачно, если так подумать… Было и правда интересно, во что все это могло вылиться. Особенно любопытно было — почему Хуэйцин считала, что прадед в ней разочарован и скоро сошлет замуж. Должно было произойти что-то весьма серьезное, чтобы она подумала подобным образом. Была, конечно, вероятность того, что все это одна большая игра Лю, это и правда походило бы на правду, но у Натаниэля была маленькая идея, как вывернуть это все в свою пользу. Что до секса… Была во всем этом толика правды. Он обязательно подумает об этом, когда ситуация станет стабильнее.