Львица и ее маленький львенок

— Чем вы думали?! Вы хоть понимаете, что могло произойти?! — едва сдерживаясь от крика, не переставал вопрошать Стюарт.       Этот вечер пятницы был просто замечательным. Почти идеальным. Пока к нему не прибежали Дилан вместе с Кристофером, который был свидетелем, и не сообщили об «инциденте». Услышав историю, Стюарт на несколько секунд попросту потерял дар речи. Он знал, что дети не в восторге от Ичиро, знал, что что-то может произойти, но не думал, что те подстроят «случайность», в которой их лошади едва не затопчут Морияму. Справившись с первым шоком, Хэтфорд приказал обоим возвращаться на конюшню и, когда дети вернутся, без промедлений привести их к нему. Только вот этого не произошло ни через час, ни через два. Эти трое катались верхом, словно ничего и не произошло, до полной темноты. И сейчас, уже спустя десять минут, стояли прямо перед ним без единой тени вины на лицах. Даже Кейтлин, которую он боялся довести до слез, была совершенно спокойной, если не отчужденной. — Вы меня слышите? — Тебя даже Ломбарди, наверное, слышат, — буркнул себе под нос Александр, одним предложением чуть не доведя отца до настоящего бешенства. — Тебе это кажется смешным? — холодно спросил Стюарт, понимая, что такой тон будет куда лучше криков. — Алекс, он мог погибнуть, понимаешь ты это? Все вы понимаете? Ичиро мог умереть. — Нат, Кейт, идите к себе, — вдруг сказал старший, расправляя плечи и гордо глядя отцу в глаза. — Вы никуда не пойдете. — Идите, — упрямо повторил Александр и… младшие, переглянувшись, без слов поднялись со своих мест, чтобы покинуть кабинет. — Сели! — не своим голосом рявкнул Стюарт, стараясь не обращать внимание на то, как испуганно вздрогнули все трое. Впервые он поднял на них голос… — Это была моя идея, — спустя пол минуты тяжелой тишины, выдавил из себя Александр, глядя на отца из-под бровей. — И, нет, это не кажется мне смешным. Понимаю ли я, что Ичиро мог погибнуть? Да. Так что говори со мной, а не… — Я буду говорить со всеми вами, — прорычал мужчина, уперев руки в стол. — Говорите, понимаете, что сделали? Отлично! Значит, вы понимаете, почему я в ярости! И, нет, Алекс, ты один не будешь отвечать за это, потому что у каждого из вас своя голова на плечах. — Пап, мы просто… — попыталась Кейтлин, но запнулась, напоровшись на строгий гневный взгляд отца. — Полагаю, вы решили, что вы взрослые, — шумно выдохнув, Стюарт опустился в свое кресло, поочередно глядя на каждого. — Знаете, почему вы не взрослые? — тишина. — Потому что быть взрослым — значит понимать, какими будут последствия ваших действий! Вы думали об этом?! — Может, я и ребенок, но не дурак! — в тон отцу крикнул старший, закрывая своей спиной сестру и брата. — Я помню, что в прошлый раз говорила тетя Мэри. Что так надо. Только вы забыли о нас! О Кейт, о Нате, обо мне! — младшие дернулись, словно от удара тока, но так и не сказали не слова, стоя у дверей, словно едва сдерживаясь от того, чтобы сбежать. — Держите его дома? Пожалуйста. Но не смейте отдавать ему то, что наше! Бриз и Ария — лошади Кейт и Ната. Их. Не его. Отдали бы Силка или Лавини. — Алекс, Кейт не садилась на него уже полтора года! — Но он был только ее, — в отчаянии воскликнул юноша. — Ты хоть думал об этом? Или о том, каково Нату? — мальчик вскинул голову, испуганно глядя на брата, услышав свое имя. — Думаешь, его не волнует то, что приходится жить в одном доме с сыном человека, который командовал Натаном? Что вы с тетей Мэри такие с ним добрые и милые? Вы выбираете его, а не нас! — Мы выбираем именно вас! Я понимаю, что это сложно понять и поверить в это, но и я, и Мэри делаем это ради вашего будущего. Твоего, Кейтлин, Натаниэля и Хоуп. — А незаметно, — хлестнул словом Александр, но останавливаться явно не собирался, войдя в раж и зная, если остановится, больше права голоса в этом вопросе у него не будет. — Мама бы этого не допустила. — Лучше остановись, Алекс. — Нет, я скажу! — шагнув ближе к столу отца, возразил юноша. — Мама никогда не разрешила бы нам жить под одной крышей с сыном человека, подчиненный которого чуть не убил нас всех! И ты это знаешь. Она не ставила бы Ичиро на первое место. Если бы мама была жива, мы бы не жили в школе, лишь бы не видеть Морияму и не терять свою свободу. Если бы мама была жива!.. — Но мама мертва, — глухо сказал Стюарт, глядя в упор на сына, заставляя всех присутствующих в кабинете задохнуться от озвученной правды. На глазах Кейтлин выступили слезы, и она скорее инстинктивно, чем осознанно, схватила Натаниэля за руку, вжимаясь в его бок. — Алекс, Анастáсии больше нет. Она не вернется. И жизнь никогда больше не будет такой, как раньше, как бы нам всем того ни хотелось. — Но я все равно сдержу данное маме слово, — дрожащим голосом, едва ли не плача, проговорил Александр, чувствуя, как все его тело натягивается, как стрела. — Я защищу Кейт и Хоуп. И Ната. — Своими действиями ты сделал обратное.       Лучше бы Стюарт его ударил. Александр отшатнулся, а его сердце упало куда-то вниз. Он только и мог, что смотреть на мрачное лицо отца и чувствовать испуганных Ната и Кейт за спиной. Юноше казалось, что он слышит звон битого стекла, что мир вокруг этого кабинета попросту рассыпается. Он же… Он же хотел… — Вот об этим я говорил, — хмыкнул Стюарт, глядя на едва ли не дрожащего сына, видя все его отчаяние от туманного пока осознания. — Последствия.       Хэтфорду было больно. Так чертовски больно смотреть на собственных детей, когда они были такими напуганными из-за него, но… Больше так не могло продолжаться. Кто-то должен был это остановить. Увы, Стюарт был не только отцом, но и главой семьи, поэтому далеко не всегда мог поступать так, как хотелось бы. Будь на то его воля, не было бы ноги Мориямы в его доме. Только вот он все же был главой семьи, управлял людьми в более чем десяти странах, нес ответственность и вел за собой. И сейчас он должен был стабилизировать ситуацию внутри семьи. Видимо, детство и правда закончилось. Оно трещало по швам с того самого дня, как был захвачен музей, однако сегодняшний инцидент стал последней каплей. — Будь то безобидные розыгрыши, я бы и слова вам не сказал, — мертвым голосом продолжил говорить старший Хэфторд, чувствуя, как между ним и детьми проводится граница. — Но вы могли убить Ичиро. Знаете, что было бы после этого? — дети опустили глаза в пол. Они знали. — Именно. Война. Жестокая, долгая и кровопролитная, в которой погибли бы сотни и тысячи человек. Из-за вашего решения. И никакие объяснения или отговорки не помогли бы. Раз вам хватило ума провернуть подобное, значит, должно было хватить и понять, что будет после. — Но он в порядке! — впервые заговорил Натаниэль, видя, что ни Алекс, ни Кейтлин не собираются возражать или защищаться. — Кто не падал с лошади?! — Это ваше объяснение? — вскинул брови Стюарт, едва ли не смеясь. — Натаниэль, Ичиро — наследник семьи Морияма. Пока он находится здесь, я отвечаю собственной головой за его безопасность. Не вы, не Мэри, не Уильям. Я. Мне отвечать. Говоришь, все в порядке? — Хэтфорд окинул племянника пустым взглядом, что обычно использовал лишь в общении с подчиненными. — Как думаешь, если Ичиро вернется домой и расскажет о случившемся своему отцу, выставив все так, будто вы намеренно покушались на его жизнь, что правда, каким будет ответ Кенго? Что сделает Натан? Какое решение будет принято и поддержано остальными семьями? — мальчик молчал. — Я спрашиваю не только Натаниэля, а всех вас, — Стюарт поочередно посмотрел на каждого ребенка. — Нет ответа? Или есть, но вы боитесь озвучить правду? — он отвел взгляд, чтобы посмотреть на одну из фотографий на столе. Маленькие Александр и Кейт на его руках и Анастáсия на пятом месяце беременности. Тогда все было проще. Тогда мир не трещал по швам. Тогда… — Вот что будет дальше, — шумно втянув носом воздух, Стюарт поднялся из-за стола и встал перед детьми. — Вы пойдете в свои комнаты, примете душ и переоденетесь. После мы все встретимся в столовой. Наказание для вас выберет Ичиро. Каким бы оно ни было, вы его примете. — Он?! — Алекс вскинул голову, глядя на отца преданными глазами. — Он же!.. — Да, он, — безаппеляционно подтвердил Стюарт, глядя на сына сверху вниз. — Это не обсуждается. — Почему он в нашем доме? — тихо спросила Кейтлин, глядя куда-то в сторону. — Все было хорошо, пока он не появился. Ты говорил, что Мориямы заплатят за то, что сделали, а потом появился Ичиро и живет тут, как дома. — Ты знаешь… наверное, не попытайся вы сегодня задавить его лошадьми, я бы вам и рассказал перед его приездом в следующий раз, — проговорил мужчина, так же, как и дочь, глядя куда-то в окно. — Но теперь я понимаю, что вы еще не готовы. И я, и Мэри пытались поговорить с вами еще перед прошлым его приездом, пытались объяснить, пытались показать пример. Но вы все равно… Когда я пойму, что вы выросли, можете мыслить объективно и не поддаваться эмоциям, тогда и поговорим. А сейчас идите.       Стюарт первым вышел из кабинета. Он не хлопал дверью, не поднимал руку, не кричал на них, говоря, как они глупы. Но детям казалось, что все рухнуло. Конец. Прожекторы погасли. Музыка стихла. Остались лишь тишина и мрак. Всепоглощающий, затягивающий душу пеленой тьмы, осознания и реальности. И самое обидное, что наказание для них выберет не Стюарт, а этот… Морияма. Из-за которого все это и произошло.       Александр… ошибся. Просчитался. Поддался эмоциям и чувствам, что гнали его вперед. Окрыленный этим, он… подставил Кейтлин и Натаниэля. Они оказались в опасности из-за него. Обернувшись, он посмотрел на брата с сестрой, что глядели только в пол. Их кулаки были стиснуты, губы поджаты. — Простите, — переборов себя, хрипло сказал Алекс. — Это я виноват. — Папа сказал, что мы все виноваты, — отозвалась Кейтлин, не отрывая глаз от пола. — И мы правда все этого хотели.       Им не о чем было говорить. Нечего обсуждать. Нечего решать. Стюарт уже сказал, что им нужно сделать. Поэтому все трое двинулись прочь из кабинета, в котором словно не осталось воздуха, чтобы вдохнуть. Они смотрели только себе под ноги, идя по памяти, поэтому и не увидели Мэри и Стюарта, что стояли в библиотеке, глядя на них сквозь приоткрытые двери. Оба не походили на себя. На их лицах не было ни улыбок, ни боли — совсем ничего. Пустота. Похожие на каменные изваяния, они смотрели на поверженных детей, не чувствуя… словно ничего. — Они перекладывают вину за случившееся на Ичиро, — хмыкнула Мэри, когда звук шагов стих. — И кто в этом виноват? — полюбопытствовал мужчина, издевательски вскинув брови. — Мы. — Мы не учили их этому, — качнув головой, она двинулась к окнам, глядя на темную улицу, видя редкие падающие снежинки. — Что пошло не так? — Они не могут дотянуться до Натана. Они не могут дотянуться до Кенго. Они не могут винить Натаниэля или тебя, — Стюарт подошел к сестре, вставая рядом. — Поэтому они винят Ичиро. Давай не будем лукавить. Мы оба понимали, что что-то подобное может произойти. — И все же мне казалось, что мы воспитали их не такими жестокими… — пробормотала Мэри, кладя ладонь на ледяное стекло. — Ичиро не выберет что-то простое в наказание. Он может быть напуганным и запутавшимся, но он не глуп. — И все же, какое бы решение он ни принял, именно так и будет. В первую очередь это будет уроком для них. Не поймут сейчас — дальше будет только хуже.

***

      В столовой царила гробовая тишина, а воздух казался вязким и кислым, как кисель. Ичиро, войдя, сел на первый попавшийся стул, даже не думая. Стюарт и Мэри стояли в стороне и поприветствовали его лишь кивком, ничего не сказав. Он не знал, что будет дальше. Его руку осмотрели на конюшне, а потом ушиб обработала и забинтовала Вивиан, так как запястье поврежденной руки юноши неприятно ныло. Переломов или вывихов не было. Даже ссадин как таковых не осталось. Ичиро лишь ударился о землю, промок и замерз, из-за чего около часа простоял под горячими струями душа. Сейчас, сидя за столом, он думал, а что же будет дальше. Вивиан сказала, что старшие Хэтфорды собирают всех в столовой. И все. Никаких пояснений. Вот Морияма и сидел, положив руки на отполированную деревянную поверхность стола и стараясь игнорировать ноющую боль.       Младшие появились все вместе. Вымытые, чистые, с влажными волосами и в домашней одежде, они остановились едва ли не в дверях, видимо, так же не зная, что делать. Мэри кивком указала им на стол и слегка приподняла брови. Одного этого жеста хватило, чтобы дети двинулись с места и сели прямо напротив Ичиро, при этом даже не глядя на него.       Было душно. Дышать нечем. До невозможности тихо. Казалось, воздух придавливал как гранитная плита. Время шло, но никто не двигался со своих мест. Никто ничего не говорил. Никто не входил. Ничего не происходило. — Вы четверо лучше меня знаете, что произошло, — наконец заговорил Стюарт, чей голос, что был даже тише обычного, но гремел в тишине не хуже грома, заставляя воздух незаметно колыхаться. — Полагаю, вы ждете, когда я дам вам инструкции к действиям, но этого не будет.       Ичиро чуть повернул голову, дрожащими глазами глядя на главу Хэтфордов. Ничего… Ничего не происходило и не произойдет. Конечно. Как и всегда. Чего он, собственно, ожидал? Он ведь «просто упал». Разумеется, Стюарт встанет на сторону своих детей, замнет произошедшее… — Александр, Ичиро, вы оба наследники и оба имеете равные права, — брови Мориямы дрогнули в непонимании, а губы приоткрылись. — Каждое решение имеет последствия. И так как вы двое были участниками произошедшего с двух сторон, вам и решать, что будет дальше. — Что?.. — едва ли громче шепота выдохнул Александр, непонимающе глядя на отца. Тогда в кабинете Стюарт ведь сказал, что… — Вы сидите за столом, — указал на очевидное Хэтфорд. — Столом переговоров. Вы оба позиционируете себя как взрослые. Так докажите это. Решите свой конфликт как взрослые, а не дети. Я и Мэри здесь лишь сторонние наблюдатели. Мы вмешаемся только если вы не справитесь и перейдете к физической агрессии, — Алекс перевел взгляд на Ичиро, что пораженными глазами смотрел на Стюарта, который оставался совершенно беспристрастным. — Я не буду вставать ни на чью сторону. Найдете общий язык и разойдетесь миром? Хорошо. Будет вынесено решение о получении наказания? Хорошо, — он поочередно посмотрел на обоих юношей, а потом приподнял руки. — Вперед.       Только вот ни один из них не спешил заговорить. Какое-то время они смотрели на Стюарта, словно не понимали, шутит ли тот, но Хэтфорд отошел к стене, где стояла Мэри, и оставался совершенно серьезен. Медленно Александр и Ичиро повернули головы, глядя друг на друга, словно видя впервые. Натаниэль и Кейтлин, что сидели по сторонам от брата, явно нервничали, переглядывались, косились то на Морияму, то на старших, но… Ничего не происходило.       Казалось, все это — одна большая плохая шутка. Ичиро даже больше не чувствовал боли от падения. Ему дали слово. Буквально вложили в его руки право самому вершить справедливость, свое будущее, принимать решения. В чужом доме, в семье врага, он получил то, что даже не мечтал иметь, сидя рядом с отцом. Кенго никогда не поступил бы так. Хотя… Ичиро даже представить не мог отца в подобной ситуации. Стюарт же жаждал справедливости, не склонившись даже из-за горячей любви к собственным детям. Морияма думал, что тем прощается все, что скорее ему скажут, что верховая езда — это не его, лучше больше не пробовать, но все вышло совсем иначе. Стюарт и Мэри развязали ему руки и отпустили, едва ли не в лицо сказав: «Ты можешь делать то, что считаешь нужным, но полагайся только на себя». Это… могло казаться несправедливым, куда проще было бы самим назначить детям наказание,ив конце концов, а перед Ичиро извиниться, но те решили иначе. Они дали ему право решать. — Полагаю, — его голос предательски дрожал, но Морияма не знал, было ли это из-за волнения или же предвкушения, — мы можем начать с того, что вы признаете, что сделали это намеренно. — Мы… — Алекс скосил глаза на отца, но… там негде было искать поддержки. Не в этот раз. И Стюарт, и тетя Мэри, она смотрели куда-то в сторону, словно происходящее их и вправду не касалось. — Хах, — юноша зло усмехнулся, чувствуя, как желчь поднимается к горлу. Он был один. И отвечал не только за себя, но и за Кейтлин с Натаниэлем. — Ты хочешь услышать извинения? — выпрямив спину и расправив плечи, Алекс наконец встретил острый взгляд черных глаз Ичиро. — Я сказал, что я хочу услышать. Для начала. — Хорошо. Да, — Хэтфорд вскинул подбородок.       Это был заведомо проигрышный бой. Алекс знал это. Но он не собирался сдаваться так просто. Если уж ему так или иначе придется признать вину и преклониться перед Мориямой, то он хотя бы сделает как можно больнее словами. — Мы сделали это специально. Я сделал. Когда узнал, что ты взял то, что принадлежит нам. Хочешь знать, почему? — Не то чтобы я не знал, — повел плечом Ичиро, ровно глядя на мальчишку перед собой. Все-таки он был прав. Младшие Хэтфорды все еще лишь дети, не знавшие всей жестокости реальности. Они видели лишь малую часть. — Я прекрасно понимаю, что вы ненавидите меня, потому что я сын Кенго Мориямы, которому подчиняется Натан Веснински, из-за которого вы трое чуть не погибли. Это очевидно. Только вот я ничего никому из вас не сделал. Ни одному. И если мой отец несет ответственность за Натана, то я нет. В результате мы имеем то, что вы ненавидите меня просто за то, чей я сын, что вообще-то не справедливо, ведь сына Натана Веснински, — Ичиро перевел взгляд на Натаниэля, что угрюмо смотрел на него из-под бровей, — в частности ты, Александр, зовешь братом. — Не трогай его, — процедил наследник Хэтфордов, напоминая обозленного котенка. Вот так, за столом, не когда он верхом на Бузефале, мальчик казался куда менее угрожающим, если не забавным. — Почему? Если вам можно осуждать меня за то, кто мой отец, почему мне нельзя? Потому что сейчас я в вашем доме? Как я понял, мы за столом переговоров, а значит, эта столовая сейчас, как Швейцария — комната нейтралитета. — Я Хэтфорд, — выдавил из себя Натаниэль. — А вел себя в точности как Веснински, — ударил словом наотмашь Ичиро, заставляя себя не косить глаза на Мэри, которой, несомненно, было больно это слышать. Натаниэль вздрогнул и отпрянул, а Александр стиснул кулаки. — Но я не хочу быть, как вы. — Тогда чего ты хочешь? — Извинитесь, — легко пожал плечами Морияма, едва сдерживая улыбку.       Тот воздух, что был тяжелым и кислым, теперь помогал дышать свободно, а на кончике языка был сладковатый привкус. Возмездие, сила, доминирование. Он не был никем. Он прекрасно понимал, что умнее и опытнее Александра. Это была не сложная победа. По сути, он, которому почти шестнадцать, стоял над детьми, без труда отобрав конфетку, только вот… Он не стушевался и не закрылся. Не спустил все на тормозах. Он был наследником, точно таким же, как и Александр, и имел право. — Прости, — выдавил из себя Хэтфорд. — Мне жаль. — Нет, не жаль, — Ичиро был готов рассмеяться. Этот ребенок был так упрям в своей злости и обиде… Он не был сломлен так, как сам Морияма.       Все знали, кто победил. Все знали, на чьей стороне правда. Но… Ичиро было мало. Пусть и прошло уже несколько часов, он все еще помнил ужас, когда перед лицом и рядом с головой мелькали копыта лошадей, помнил, как лихорадочно билось сердце в груди, как страх сковал все тело и заставлял кости дрожать. Это было унизительно. Это было обидно. И… он имел право на маленькую месть. Все-таки не просто так в их мире было одно главное правило — «Oculum pro oculo, sanguinem pro sanguine, vitam pro vita». Что ж, никто не умер, никому не пустил кровь… Не мог же Ичиро избить каждого из них или столкнуть с лошади. Но вот тот страх… Первобытный страх за собственную жизнь… Морияма знал, чего он хочет в виде компенсации. — Раз уж мы за столом переговоров, то давай поступим, как взрослые люди. Вы сами сказали, что все во время обучения падают, — Ичиро улыбнулся уголками губ. — Мы вряд ли когда-нибудь сможем стать друзьями, но давайте хотя бы попробуем? — Чего ты хочешь? — Александр уже не знал, в который раз за разговор спрашивает этот вопрос. — Поехали завтра в город? Вчетвером. Отдохнем, погуляем, сходим… в музей, например. Никогда там не был. Можно в музей естествознания. Там все найдут что-нибудь интересное для своего возраста. Как думаешь? Это может стать хорошим началом для нашего перемирия, разве нет?       Кейтли и Натаниэль под бокам от брата сжались, вжимаясь в спинки своих стульев. С событий в музее прошло уже больше двух лет, но с тех пор они так ни разу и не сходили ни на одну экскурсию. От одной только мысли о возвращении в то здание, кровь превращалась в лед. Ужас сковывал все тело, не позволяя даже вздохнуть. Не в силах и дальше смотреть на спокойное и будто доброжелательное лицо Ичиро, младшие повернули головы к родителям, разве что не умоляя глазами о помощи, но… и Стюарт, и Мэри даже не смотрели на них. Их тела окаменели, даже грудь не вздымалась при дыхании. Что есть, что нет. Никакой разницы. Совсем.       Сердце Александра замерло, а потом вновь возобновило свой бег, но словно с трудом. Он хотел воспротивиться, сказать, что Морияма никто, чтобы тот катился на все четыре стороны, но слова застряли в горле, тогда как осознание окатило с головы до ног. Один большой спектакль. Сложный, изящный… совсем не такой, как тот, что построил он сам, когда сделал все, чтобы Ичиро упал с лошади. Работа его отца и тети Мэри была ювелирной. Если бы тогда, в кабинете, Стюарт не сказал, что Морияма будет тем, кто вынесет решение, все, возможно, сложилось бы иначе, но… Алекс криво усмехнулся, качая головой. Для Ната и Кейт это было наказание. Для Ичиро это было возмездие, но для него самого это был урок. Ему показали, как надо, на наглядном примере, используя его самого. Без эмоций, без импульсивности, без лишних действий и с чистыми руками. Расчетливо и жестоко. Он бы мог взбрыкнуть сейчас, ведь они за «столом переговоров», только это было не так. Эта реальность была для Ичиро. Они трое здесь для получения наказания, каким бы оно ни было. Теперь он понял. Он вынесет из этого урок. Он запомнит это навсегда. Это чувство, будто тебя уничтожили, размазали, втоптали в грязь. — Ты прав, — скорее отцу, чем Ичиро, сказал Александр, глядя на отполированный стол перед собой. — Все с чего-то начинается… — Кейтлин схватила его за кофту, глазами умоляя не соглашаться, но Алекс знал, помнил слова отца: «Наказание для вас выберет Ичиро. Каким бы оно ни было, вы его примите». — Прости.

***

      Весь дом уже давно спал, но Стюарт не мог сомкнуть глаз. Слышать этот разговор Ичиро и Александра, видеть ужас в глазах детей от одной только мысли вернуться в тот треклятый музей… Он даже не думал, что Морияма придумает что-то подобное. Изобретательный мальчишка и правда смог его удивить. Только теперь, стоя на веранде и привалившись к дому, в котором выросли поколения их семьи, и выкуривая уже которую по счету сигарету, не обращая внимания на то, как закоченели от холода пальцы, Стюарт не мог отделаться от эхом звучавших в ушах слов сына: «Мама бы этого не допустила». Он чувствовал вину. Ту самую, что маячила на периферии зрения и делала каждый шаг тяжелее. — Разве не пора спать?       Вздрогнув, мужчина повернулся на голос сына. Александр стоял неподалеку, одетый в одну пижаму и тапочки. Даже плед не взял, наплевав на холод. На его лице не было ни следа злости, слез или обиды. Не было совсем ничего. Он смотрел на отца ровно и прямо, готовый к любому ответу. — Ты понял, почему я так поступил, — кивнул Стюарт, поскорее туша сигарету в пепле и окурках в пепельнице, которую он поставил на ближайший подоконник. — Понял, — признал Алекс, следя за его движениями. — Я вынесу из этого урок, — пообещал он. — Очень на это надеюсь. — Спасибо, что не тронул Буцефала, Марса и Ареса. — Я думал над этим, — возможно, это было не лучшее время для этого разговора, но… Стюарт не был уверен, что сможет сделать это в другой раз. — Лошади не виноваты в том, что произошло, но вы трое втянули их в это. В будущем люди будут умирать из-за ваших решений и поступков. Иногда и невинные люди. Однако, надеюсь, вы сможете понять свою ошибку и без столь радикальных мер с моей стороны.

***

      В этот раз Мэри не провожала детей в музей. Она не могла даже выйти из собственной комнаты. Тревога не давала ей покоя, заставая метаться по комнате, словно птица в клетке. То она хотела бросится вниз, схватить всех троих, прижать к себе и никуда не пускать, то забиться в угол, укутавшись в одеяло. Отчасти это была и ее вина. Она была той, кто привел Ичиро в дом, кто вообще предложил этот план, кто осуществлял его. Сейчас в идеале она должна была спуститься вниз, пожелать им хорошей дороги, но… Сил на это не было. От одной мысли, что ее дети вновь окажутся в опасности, ей хотелось выть. Разумеется, с ними поедут еще двое взрослых — люди Уильяма, что будут отвечать за безопасность, однако это ничуть ей не помогало.       Стюарт говорил, что они должны вынести урок; говорил, что они не могут оставаться безнаказанными в такой ситуации; говорил, что они должны понимать, что может последовать за такими необдуманными действиями; что там с ними в этот раз ничего не могло произойти. Это не помогало. Казалось, ничто не могло ее успокоить. Ни ходьба, ни чтение, от одной мысли о еде ее попросту тошнило. Каждая минута тянулась, как часы. Наверное, она так и продолжила бы изводить себя, если бы в комнату не вошел мрачный Стюарт с телефоном в руках. По его лицу было видно, что это не просто тень от плохого дня. Что-то произошло. Что-то плохое. Неужели в музее… — У Кейтлин случилась паническая атака, — хрипло проговорил мужчина, до скрипа сжимая корпус смартфона. — Они вышли на улицу, чтобы она могла успокоиться, но у нее была истерика. Пришлось вызвать скорую и сделать укол успокоительного. — Алекс и Нат? — еле шевеля губами спросила Мэри, делая неровный шаг к брату. — Внешне в порядке. Они уже едут обратно.       Когда дети вернулись домой, Кейтлин все еще спала после укола успокоительного. На руках один из сопровождавших понес ее в комнату девочки, тогда как все мальчики остались внизу, глядя тому вслед. Натаниэль был бледным, как смерть, а глаза покраснели от невыплаканных слез. Он стоял так какое-то время, после чего вскинул голову… чтобы посмотреть на Ичиро, а не на мать или дядю. Казалось, они безмолвно разговаривали, глядя друг на друга, но никому из старших Хэтфордов не дано было понять, о чем. Прервал их только Александр. Он положил руку на плечо младшего брата и подтолкнул вперед, чтобы потом повести следом за собой, вероятно, в комнату к Кейтлин, чтобы быть рядом с ней, когда она проснется. Чтобы девочка не испугалась и не подумала, что все повторилось, что они снова пострадали, чтобы… — Я не хотел этого, — привлек к себе внимание старших Ичиро, смотревший вслед детям. — Мы должны были спуститься с одной из лестниц, как раз подходили к ней, когда Кейтлин споткнулась и…       Морияма качнул головой, опуская взгляд. Он правда не хотел доводить глупого ребенка до такого состояния. Его целью было лишь немного припугнуть, напомнить им, показать, какой первобытный страх он испытал. Все было… нормально. Относительно.       Они гуляли по музею, слушая экскурсию. Конечно, всем троим Хэтфордам было некомфортно, но они были в порядке. Пока они не дошли до той треклятой лестницы. Едва увидев ее, Кейтлин словно обратилась в камень, поэтому и чуть запнулась. А потом… Она отшатнулась в сторону, начала отползать, отползать, отползать, бормоча себе что-то под нос, тогда как все ее лицо исказилось от ужаса, пока не вжалась в стену. Ее грудь тяжело вздымалась, на глазах выступили слезы… Сопровождающие мужчины, конечно, тут же бросились к ней, но Кейтлин лишь завопила, стоило им потянуть к ней руки. Она кричала, брыкалась и отбивалась, умоляла не трогать ее, отпустить и… не убивать. Люди оборачивались и шептались, пытаясь понять, что происходит, кто-то вызывал скорую, а Ичиро даже не знал, что чувствует. К сестре подлетели Натаниэль и Александр и… вот их она кое-как услышала. Морияма даже не помнил, как они оказались на улице. Он видел только рыдающую Кейтлин, вцепившуюся в своих братьев. — Не ты ее напугал, — смог наконец заговорить Стюарт. — Иди к себе отдыхать. Ты ничем не можешь ей помочь.

***

      С той повторной поездки в музей в доме Хэтфордов воцарился тяжелый, трещащий в воздухе мир. Все молчали. Никто ни с кем не говорил. Казалось, на всех упала тень, густая и отравляющая, как бензин. Ичиро даже не знал, когда дети уехали в школу, где им нужно было сдать экзамены, когда вернулись. Они лишь изредка, когда не ели в своих комнатах, пересекались в столовой. Но и там они не обменивались даже взглядами, не то что словами. Со Стюартом и Мэри Морияма пытался говорить, как и они с ним, но выходило плохо. Слова застревали в горле, а темы не находились.       В день Рождества, как и всегда, Ичиро спустился на обед и попросту замер на месте. В столовой, той самой, пустой и давящей, где последнее время, с момента «переговоров» царила тишина, сейчас искрила и переливалась живая и веселая атмосфера. И были тут не только Хэтфорды. Юноша без труда узнал Уильяма Веллингтона, тогда как рядом с ним рядом, вероятнее всего, была… — Ичиро, садись скорее за стол, пока все не остыло, — вместо приветствия сказала Мэри. — А что?.. — Ичиро заторможенно посмотрел на Стюарта, младших Хэтфордов, незнакомых детей рядом с ними, какую-то черноволосую женщину, одетую в вязаное коричневое платье… — Конечно, я забыла представить тебе наших гостей, — словно только сейчас поняв, что он не знает чуть ли не половину присутствующих, спохватилась Мэри. — Это Николь Уайт, моя подруга, — представила Хэтфорд, указывая на ту самую женщину в вязаном платье, что приподняла уголки губ в приветственной сдержанной улыбке. — Думаю, Уильяма тебе представлять не нужно. Его жена Амелия, — благородная женщина с гривой каштановых волос кивнула, — и их дети Артур и Давина, — младшие Веллингтоны кивнули, прежде чем вернуться к тихому разговору с Александром. — Присоединяйся скорее.       Ичиро не оставалось ничего, кроме как безмолвно и послушно сесть за стол, невольно отмечая, что обычно нерушимый порядок рассадки сейчас был совершенно хаотичным. С запозданием он понял, что это семейный рождественский обед со всеми традиционными блюдами. Словно Хэтфорды и не Хэтфорды вовсе, а обычная обеспеченная семья, что позвала в гости самых близких друзей, чтобы отпраздновать всем вместе. Стюарт даже взорвал эту хлопушку с шутливыми посланиями, написанными детским почерком, после чего все приступили к еде. За столом завязалось сразу несколько разговоров, поднялся приятный уютный гул, все передавали друг другу тарелки, улыбаясь и шутя, что с конфетти все будет только вкуснее… Морияме казалось, что не было всех тех конфликтов и проблем, а он сам оказался в каком-то рождественском фильме. Не хватало только этих забавных свитеров, что все терпеть не могут, но втайне обожают. — Обычно мы так не делаем, — Ичиро повернул голову на голос, с подозрением глядя на Александра с пиалой рагу в руках, что подошел к нему со спины, — но папа и тетя Мэри решили, что пора сделать шаг вперед и в Рождество оставить все в прошлом, — он поставил пиалу рядом с Ичиро, глядя на него нечитабельным пустым взглядом, словно думая о чем-то совершенно ином. — Ешь.       Отведя взгляд чуть в сторону, Морияма смог лишь кивнуть и сделать то, что ему было сказано. Принятие, вот что это было. Не искреннее, не полноценное, и все же. Несмотря на паническую атаку Кейтлин в музее… Это словно было равноправной платой за тот страх, что Ичиро испытал при падении с лошади, и теперь они были готовы закрыть этот вопрос. Будто это и правда точка. Не в предложении, не в абзаце, не в главе и не в книге. Вообще в истории. Как если бы теперь они начинали если не с нуля, то…       Это был недоверчивый и тяжелый шаг со стороны Александра. И, возможно, Ичиро был готов сделать так же. Он был старше. Он был умнее. Он думал не о том, как сейчас ссорится с детьми Хэтфордов, а о том, как в будущем мог преобразовать отношения своего клана с… Мысли подростка замерли на мгновенье, а потом вспыхнули, словно гирлянда на рождественской ели. Впервые он подумал о клане Морияма не как о чем-то, принадлежащим отцу. Что-то будто щелкнуло в голове. Он был наследником. Он мог принимать решения и нести ответственность за них. Он мог влиять на что-то. Да, сейчас это было что-то малое и, как могло показаться со стороны, незначительное, но… он мог придумать, как сделать так, чтобы все это работало.       За обедом разговоры перетекали один в другой. Веллингтоны с удовольствием познакомились с Николь, которая, разумеется без имен и конкретики, рассказывала о своей работе. Нередко речь заходила и о Ломбарди, которых все Хэтфорды вспоминали с теплотой. Младшие рассказывали про свои приключения в Тоскане, в которые ввязывались с Джулиано и Джузеппе, тогда как Артур и Давина не отставали, вспоминая то, как провели это лето у своих дальних родственников во Франции. Озвучивались и истории из школы… пока Артур не спросил отца, а почему они не учатся с Хэтфордами. Ненадолго повисло неловкое молчание, мужчины переглядывались между собой, после чего и возникло это предложение: — А вы хотели бы учиться вместе? — Это было бы весело, — пожал плечами Натаниэль, глядя то на дядю, то на наставника. — Разве нет? — И полезно, — с легким намеком кивнула Амелия, глянув на тут же закивавшего сына, а потом на одобрительно улыбнувшуюся Мэри. — Думаю, мы могли бы заняться этим вопросом после праздников? — предложил Уильям, с вопросом глянув на Стюарта. — Конечно, — тут же кивнул Хэтфорд. — Нам явно стоило задуматься об этом раньше. Если никто и не против, то почему бы и не устроить подобное, верно?       После разговор перетек в обсуждение программ школ, их отличия и схожести. Каждый из детей говорил, что им нравится, чем они занимаются в свободное время, расхваливали свои учебные заведения… — Ичиро, а в какой школе учишься ты? — впервые напрямую обратилась к задумчивому подростку Николь. — Я не учусь в школе, — без стеснения признался он, приподняв уголки губ в вежливой улыбке. — На домашнем обучении. — Вот как. Должно быть, это очень интересный опыт, — словно не видя проблемы, продолжила Уайт. — Да, я уже заканчиваю школьную программу. Думаю, сдам все экзамены летом, а потом заочно поступлю в университет. — Но… — женщина бросила обеспокоенный взгляд на мисс Хэтфорд, — насколько я помню, Мэри говорила, что тебе еще пятнадцать. — В таких семьях, как моя, заканчивать все ступени образования раньше, чем принято в обществе — норма, — даже не соврал он, решив не говорить, что вообще-то уже завтра ему будет шестнадцать. В конце концов, вряд ли кого-то из присутствующих это волновало. Да и не касалось это темы разговора. — И какую же специальность в университете ты планируешь выбрать? — Вероятно… — он запнулся. Это они с отцом еще не обсуждали. Точнее, Кенго еще не решил. А Ичиро… Сам он никогда толком не задумывался, чего бы хотелось именно ему самому. Это будет следующим шагом, над которым он подумает, будет следующим самостоятельным решением, которое не будет зависеть ни от кого. Он сможет, даже если это будет дорого ему стоить. — Я еще не решил. У меня есть время. — Конечно, — тут же подхватила разговор Мэри, заметив его заминку. — В конце концов, помнится мне, Мартино в свое время чуть не пошел на какую-то творческую специальность, — кивком Ичиро поблагодарил ее за то, что она отвела всеобщее внимание от его персоны, на что Хэтфорд ответила улыбкой. — Странно, что он вообще закончил высшее с его то историей и характером, — весело фыркнул Стюарт. — Не пропиши старик Август это в завещании, так бы и отчислился. — А на кого он учился? — полюбопытствовал Александр. — Мартино? — Хэтфорд посмотрел на сына, а потом хохотнул. — А ты угадай. — Мартино учился в Университете Федерико II в Неаполе, — не дав всему превратиться в комедию, заговорила Мэри, — основанном еще в тринадцатом веке, и закончил юридический факультет. — Да нет, — поморщился Натаниэль. — Мартино Ломбарди? Он же… ну… — Он же Мартино Ломбарди, — поддакнула Кейтлин, вызывая смех у всех за столом, за исключением Ичиро, для которого подобная информация была едва ли не шокирующей. Почему-то никогда прежде он не задумывался над тем, а какое образование получали члены семей. Кенго никогда не фокусировал на этом внимание при обучении своего наследника. — И то верно, — улыбнулась Мэри. — Но, как и многие другие главы семей, он получил отличное образование, хоть по его поведению иногда так и не скажешь. — Это точно, — протянула Амелия, отпивая глоток вина. — М! Лучше расскажи, как проходит подготовка твоей первой выставки! Все уже только ее и ждут!       Ичиро опустил взгляд на свою тарелку, полную разнообразной еды, слушая лишь вполуха. Так вот как проходят семейные праздники у других? За разговорами, теплой едой, смехом…       Он не знал, сколько времени они провели за столом. Морияма старался не влезать в разговоры присутствующих, которым явно было хорошо находиться друг с другом, предпочитая слушать и запоминать. В какой-то момент, ближе к вечеру, они все перебрались в гостиную, и Ичиро не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ними. Все дети полезли под ель, приносили празднично завернутые коробки для старших, доставали и разворачивали свои подарки, улыбались и благодарили друг друга, обсуждали кто что получил… — А ты чего стоишь? — спросил у Ичиро Стюарт, что устроился в одном из кресел. — Или свои подарки решил не смотреть? — Мои? — На Рождество все без исключения получают подарки, — подтвердила Мэри с мягкой улыбкой, отрываясь от увлекательного разговора с Амелией и Николь, с которыми захватила диван. — Рождество — день, когда мы прощаем все обиды, отпускаем боль прошедшего года и дарим подарки, что порадуют нас и помогут переступить через случившиеся невзгоды.       И под елью и правда были подарки с его именем. Не испорченные, не порванные, такие же аккуратно упакованные, как и у остальных. Всего Морияма нашел три. От Стюарта, от Мэри и… от Хоуп, про которую он едва ли не забыл за эти дни. Она всем дарила свои рисунки, свернутые в трубочки и перевязанные лентой. Ичиро досталась картинка, где он и Хоуп вместе катаются на лошадях, если верить написанным рядом с фигурками именам. Вероятно — единственное ее воспоминание с ним. Стюарт подарил ему дорогой набор для работы: подставка с ручками, нож для вскрытия писем, пресс папье… Тогда как от Мэри он получил коллекционное издание сочинений Мигеля де Сервантеса в оригинале, на испанском. Это были простые подарки, не что-то заумное и сложное, практически очевидное, но… это было выбрано для него. Именно для него, отталкиваясь от его предпочтений, желаний и будней.       Натаниэль и Кейтлин, получившие подарки ото всех и сразу, выпросили разрешение опробовать свои детские мотоциклы, Алекс вызвался присмотреть за ними, тогда как заинтересованные Артур и Давина пошли следом… А Ичиро все сидел неподалеку от ели, глядя на книги в своих руках. Отец покупал ему подарки, но это скорее был вопрос: «Что ты хочешь?» — и приобретение необходимого. Никогда не было ни красивой обертки, ни бантов, ни этого предвкушения, неизвестности, что внутри, сюрприза как такового. К удивлению, он даже не почувствовал обиды за то, что детей не лишили праздника. До этого дня все было во мраке. Для всех. Возможно… возможно, Мэри была права и этот день станет тем, когда они все смогут простить все обиды и отпустить боль прошедшего года?       Ичиро не знал, как праздновалось Рождество в его семье до смерти мамы, но за последние годы были лишь официальные приемы, банкеты или попросту ничего. Он никогда даже не задумывался о том, чтобы подарить что-то Кенго, тогда как Хэтфорды дарили Стюарту какие-то мелочи, что совершенно не вязались с личностью мужчины, но вызывали на его лице широкую улыбку. Так, в этот раз ему подарили новые безумные радужные пушистые тапочки, глупый свитер с колокольчиками, энциклопедию по экси, чтобы он разбирался в любимой игре детей…       Он не думал, что может стать частью компании детей или взрослых, однако вновь ошибся. Когда младшие умчались на улицу, старшие расселись в гостиной с алкоголем за размеренными разговорами. Стюарт предложил ему глинтвейн. Первой мыслью Ичиро было отказаться, но потом он решил наплевать на запреты отца. Он не в Штатах. Он в Англии с Хэтфордами и мог в конце-то концов позволить себе пробовать и делать то, что дозволено в этом доме и чего хотелось ему самому. Горячее вино с пряностями оказалось поразительно приятным на вкус, пусть и несколько непривычным. Стекая по горлу вниз, в грудь, оно согревало все внутри и заставляло слегка улыбнуться. Ичиро знал, что, вероятно, быстро опьянеет, поэтому пил очень медленно, маленькими глотками, смакуя вкус и наслаждаясь приятным ярким запахом, что уже окутал всю гостиную.       Сидя с остальными, Морияма не хотел мешать, но его то и дело спрашивали, что он думает и ненавязчиво втягивали в разговор. Казалось, темы для бесед не заканчивались, но ближе к вечеру, когда за окном уже стемнело, Стюарт и Уильям предложили сыграть в покер, и все три женщины с радостью согласились. Ичиро хотел извиниться, сослаться на усталость и уйти к себе, но его предложили научить и… Юноша был голоден до общения. Вот такого, комфортного, легкого и ни к чему не обязывающего. А может, все дело было в веселых огоньках гирлянд, которые были всюду. Он попросту не мог отказаться от такого сладкого соблазна.       Мысли о завтрашнем дне рождения отошли на второй, даже третий план, вплоть до самого утра. Он был окружен и увлечен слишком большим количеством всего нового и приятного. Выбираться из теплой кровати совершенно не хотелось, а тяжелое одеяло приятно придавливало к кровати. Прибывание в Великобритании сильно разбаловало его, приучив в некоторые дни позволять себе поваляться в тепле и мягкости. Наверное, Ичиро так бы и лежал с закрытыми глазами, разрешая своим мыслям блуждать, если бы не услышал завывающий звук. Резко сев в кровати, Морияма тряхнул головой, заставляя себя проснуться, ведь это определенно точно был не ветер. Окинув взглядом комнату, стараясь найти источник звука, Ичиро заметил то, чего здесь точно раньше не было — большую коробку, завернутую в подарочную бумагу с бантом наверху.       Против его воли, сердце затрепетало в груди, со стороны подарка раздалось ворчание чего-то живого. Выскользнув из кровати и подойдя к коробке на негнущихся ногах, Ичиро подошел вплотную к коробке, замечая на ней круглые прорези для воздуха, тогда как на крышке лежала открытка. Взяв ее, парень пробежал глазами по написанным от руки словам:       «Я не была уверена в том, что подарить, но надеюсь, этот малыш тебе понравится. Он напомнил мне тебя. У него еще нет имени, так что выбор за тобой. Будь счастлив в этом году, Ичиро.       С шестнадцатым днем рождения.       Мэри» — Откуда она?.. — договорить он не смог, потому что на этот раз из коробки донеслось отчетливое и громкое «гав», заставившее Морияму едва ли не отпрыгнуть от подарка.       Отложив открытку с поздравлением, торопливо, подрагивающими руками, он потянул за видный язычок, открывая коробку, поддел края и… увидел маленького щенка на подушке, что кружил на своем месте, виляя своим забавным длинным хвостиком. Совсем маленький, едва ли размером с кошку, с обвисшими ушками и рыжими пятнышками-бровями на фоне черной шерстки. Осторожно Ичиро взял малыша, доставая из коробки на свет, а тот в ответ звучно гавкнул, глядя на своего нового хозяина умными медовыми глазами. Щенок добермана. Наверное, ему едва исполнилось два месяца. Совсем малыш. И теперь он был только его. Ичиро едва не упал на пол, а потом бережно прижал щенка, что так и жаждал поиграть, к себе, зажмурившись, стараясь угомонить свое сердце и хоть как-то успокоить разбушевавшиеся эмоции в груди, которым даже не мог дать название. — Шинью, — отпустив щенка, выдохнул Морияма. — Будешь моим Шинью?       Ответом ему было звонкое радостное «гав», заставившее Ичиро невольно улыбнуться.

***

      Вновь оказаться в Италии, вновь видеть улыбающихся Джулиано и Джузеппе, вновь слышать вокруг себя звонкую переливчатую речь… Хэтфорды приехали за три дня до Нового года, и их встретили с распростертыми объятиями, расположив не в каком-то отеле, а в соседней вилле, которая была арендована Мартино под семью Хэтфордов, чтобы тех ничто не сковывало и они чувствовали себя свободно, как дома. Но главной героиней, безусловно, стала Хоуп, которая в этот раз отправилась в маленькое путешествие вместе со всей семьей. Вечно любопытная и ничуть не стеснительная, она одной улыбкой очаровала Викторию, тогда как Мартино и его сыновья с опаской смотрели на крошку, будто никогда не видели маленьких девочек. Одна только Лети сразу оказалась рядом с младшей Хэтфорд, расхваливая ее желтое платье и красивый бант в волосах. Шоком же для всех Ломбарди стало то, что Хоуп отвечала то на французском, то на английском, явно забавляясь реакции незнакомцев. На пораженные взгляды всех Стюарт с улыбкой объяснил, что их принцесса с маленького возраста была окружена двумя языками, поэтому и говорит на обоих совершенно свободно, правда, иногда ей нужно напоминать, что далеко не все знают французский.       Дети, стоило старшим их отпустить, тут же умчались прочь в неизвестном направлении, ведомые двойняшками Ломбарди. Вивиан, которая в этот раз также приехала с Хэтфордами, чтобы всегда быть подле Хоуп, отвела девочку в ее комнату, а старшие устроились на просторной террасе с видом на озеро, греясь в лучах солнца и кутаясь в пледы. Прислуга принесла им чай и какие-то мелкие закуски, откуда-то сверху, из приоткрытого окна, слышен был детский смех… — Ичиро не приедет? — полюбопытствовал Мартино, проводив детей взглядом. — Приедет, но отдельно, — отозвался Стюарт, устраиваясь в кресле на террассе и подставляя лицо солнцу. — У него сейчас что ни день, то радость. Он должен был приехать с нами сегодня, но у него была встреча с кинологом, поэтому прилетит в ночь. — Я подарила ему на день рождения щенка добермана, — на вопросительный взгляд Мартино с мягкой улыбкой ответила Мэри. — Еще раз прости, что не брал трубку какое-то время, — вспомнил Хэтфорд, принимая из рук прислуги чашку с чаем. — Ничего страшного, — забрав свой кофе, Мартино благодарно кивнул молодой женщине, что принесла им напитки на улицу. — Мы с Мэри разрешили все вопросы… Почти. Ты передала Стюарту мое предложение касательно горных лыж? — Нет, — Мэри отпила чай, с удовольствием замечая, что это одна из тех смесей, что она дарила Ломбарди. — Что за предложение? — с искренним интересом спросил Хэтфорд. — Джулиано, Джузеппе и Лети каждую зиму ездят Швейцарию кататься на лыжах. Цермат, Вербье, Давос, Санкт-Мориц — там отличные трассы, хорошее окружение, прекрасные условия и безопасность, — объяснил Мартино. — Я предложил Мэри отправить и ваших детей на пару недель. Они отдохнут от всего, как и вы. — И куда ты предлагаешь деть Ичиро? — скептически выгнул бровь Стюарт. — Я не намерен отправлять его с Алексом, Кейт и Натом. Если они еще в начале декабря чуть не затоптали его, то уж в горах точно скинут его с обрыва, тем более после произошедшего. Они сейчас ведут себя тихо, но я не собираюсь на это вестись. Да и за щенком Ичиро вечно нужно присматривать. — Пусть останется тут, — пожал плечами Мартино. — Возьмет сопровождение, страну посмотрит. Или просто погуляет на природе. Не плевать ли, чем он занят? — Согласна, — вдруг согласилась Мэри, глаза которой хитро вспыхнули. — Есть тут неподалеку какой-нибудь маленький уютный домик, вроде того гостевого в Тоскане? — Найду, — заверил ее Ломбарди. — Ичиро сам по себе одиночка, так что такие каникулы должны ему понравиться, — задумчиво протянула женщина, глядя на величественные горы, возвышавшиеся над озером. — Ему нравится сидеть и читать, учиться, теперь еще все время занимается своим щенком Шинью. Он, конечно, голоден до общения, но еще не привык к нему. Если дадим ему возможность выбирать, побыть в одиночестве или присоединиться к нам… Ему это должно понравиться. — Шинью? — не понял Мартино. — Лучший друг, — перевел Стюарт. — Он и правда очень одинок, раз назвал пса так, — присвистнул Ломбарди, качая головой. — Как вы и просили, я пригласил и Морияму, напомнив, чтобы своего бешеного мясника оставил дома. Он ответил согласием на приглашение, но, честно, не нравится мне все это. — Кенго не Натан, — успокоил Стюарт. — Он не будет шуметь и устраивать скандалы. Может, возмутится из-за того, что и Ичиро здесь, но он не дурак и ничего не сделает. — Очень надеюсь, потому что в противном случае я утоплю его в озере, — пообещал итальянец, а потом отошел ненадолго к дому, чтобы вернуться с пледом и накинуть его на плечи Мэри, что ответила благодарной улыбкой. — Так что мы решаем с лыжами и детьми? — Куда твои едут в этом году? — Я забронировал для них с мамой шале в Цермате. Сейчас уже поздновато, но, думаю, если я сделаю пару звонков, то смогу забронировать соседний домик для Алекса, Кейт и Ната. Нужно только подумать, кто поедет с ними и останется с Хоуп, чтобы… — Не беспокойся об этом, — перебил друга Стюарт. — С нами приехала Вивиан — наша гувернантка. Она прекрасно справится со всей их бандой, да и ребята ее любят. Хоуп тоже уже может встать на лыжи. Надо только найти ей тренера. Что до шале… Скажи мне, в каком остановятся твои, остальное я решу сам. Я итак уже чувствую себя должным. — Да? — в карих глазах Ломбарди вспыхнули озорные искры. — Отлично! Тогда я поспешу этим воспользоваться! Забери моих сорванцов к себе на лето! Под полную ответственность и со всеми прилагающими. — В чем подвох? — подозрительно прищурившись, уточнил Стюарт. — В том, что Джулиано и Джузеппе — копии отца, а в апреле им исполнится пятнадцать, — улыбнулась Мэри, стараясь не рассмеяться. — Уверена, если они не переплюнут Мартино в этом возрасте, то как минимум постараются соответствовать, — Ломбарди кивнул, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза рукой. — Неужели так тяжело уживаться с детьми? — с издевкой, прекрасно зная ответ, полюбопытствовала она. — Я безмерно рад прекрасной звукоизоляции в своем доме и тому, что, если эти двое во что-нибудь и влезают в Неаполе, их приводят домой. Не представляю, как нормальные люди работают и являются родителями одновременно, не имея при этом бригады помощников в виде прислуги, как я. О, и я готов целовать землю, по которой ходит мама. Без понятия, как она держит их троих в узде. — Лети тоже успела отличиться? — удивился Стюарт, искренне наслаждаясь страданиями друга. — О да! Ты представляешь, она…

***

      Небольшой домик неподалеку, вверх по горе от вилл Ломбарди и Хэтфордов, отведенный Ичиро, был уютным. В светлых голубых и фисташковых тонах, с плетеной или деревянной мебелью и стегаными одеялами — никакой излишней роскоши и богато украшенного интерьера. Было видно, что тут до него жили простые люди. Такой загородный домик для пожилой пары с лужайкой, садиком и крохотными балкончиками, на которых в теплое время года висели кашпо с цветами. Обходя свою новую обитель, Ичиро неожиданно для самого себя понял, что был бы не против побывать здесь летом, когда солнце раскаляет кожу, птицы поют, насекомые стрекочут в траве, а все вокруг цветет, наполняя воздух сотнями запахов. Вместе с Шинью они изучили все комнаты, быстро разобрали вещи, а потом отправились на улицу перед тем, как уйти спать. Щенок был очень подвижным и игривым, с радостью осваивал команды и ловил налету все, чему Морияма был готов его научить, полностью оправдывая свое имя. Три раза в день приходила прислуга Ломбарди, принося еду, а так же узнавая, не нужно ли ему что-то. Однако, Ичиро обнаружил, что он и вправду ни в чем не нуждается. Ему было хорошо здесь, в своем маленьком тихом мирке вместе с его четвероногим другом.       Именно в саду его и нашел Стюарт за день до Нового года. В его руках был узнаваемый чехол для одежды, однако, прежде чем войти, Хэтфорд тактично спросил разрешения, держа руку на калитке. — Конечно, — Ичиро тут же опустил руку с мячиком, который хотел бросить. — Вижу, вы с Шинью уже освоились, — кивнул мужчина, улыбнувшись щенку, который гавкнул, не то предостерегая, не то приветствуя. — Можем мы зайти внутрь и поговорить? — вместо ответа Ичиро указал рукой на заднюю дверь, что вела из сада на кухню. Шинью, оказавшись внутри, тут же устроился в своей корзине с подушкой, укладывая морду на лапах. — Мартино не соврал, тут и правда уютно, — хмыкнул Стюарт, войдя внутрь и осторожно повесив чехол на спинку одного из деревянных стульев. — Я пришел поговорить о приеме, что пройдет завтра вечером. Ты приглашен. Хочешь пойти? — Я должен, — пожал плечами Ичиро, прислоняясь бедрами к кухонному гарнитуру. — Хотите чаю? — Нет, спасибо, — приглушенно рассмеявшись, покачал головой Хэтфорд. — Я спрашиваю, хочешь ли ты, потому что ты не обязан делать это. Приглашение — не приказ. — Разве? — с издевкой спросил Морияма, а когда лицо мужчины напротив осталось совершенно серьезным, нахмурился, понимая, что никогда раньше его не спрашивали, а хочет ли он посещать подобные мероприятия. Его ставили перед фактом. Это никогда не обсуждалось. — Могу я высказать свое мнение? — Ичиро кивнул, прекрасно понимая, что решение нужно принять сейчас. У него не было времени на долгие размышления, а Стюарта дураком мог назвать разве что безумец. — Присядешь? — Хэтфорд указал рукой на стул напротив себя, и Морияма поспешил занять свое место. — Твоя семья и моя далеки от того, чтобы называть друг друга друзьями, но все же. Помни, что в первую очередь ты наследник Мориям, а не, — Стюарт махнул рукой, стараясь подобрать наименее обидное слово, — обязанный гость Хэтфордов. Увы, тебе и правда приходится жить в моем доме месяц каждый год, тогда как я несу ответственность за твою безопасность. Это правда. Но ты всегда можешь прийти ко мне и поговорить вот так, — Стюарт показал на пространство между ними двумя. — Говори со мной. И не только о погоде. Если у тебя будут на это силы, разумеется.       Ичиро прищурился, всматриваясь в лицо мужчины напротив себя. Стюарт Хэтфорд был главой семьи с многовековой историей. К своим тридцати пяти годам он имел, пусть и не такой колоссальный как тот же Лю Вейдун, но внушительный опыт. И что за эти два месяца, проведенных в доме Хэтфордов, понял Ичиро — Стюарт и правда открыт к разговору, а так же умеет быть беспристрастным. К сожалению, с отцом он конструктивно пообщаться не мог. Кенго всегда смотрел на него сверху вниз и мешал с грязью. За это Морияма и ненавидел его вот уже как много лет, если не сколько себя помнил. Возможно, он мог поступить так, как никогда бы не поступил его отец — научиться у Хэтфордов. В конце концов, если Ичиро не мог идти протоптанной дорожкой, почему бы не сделать свою собственную? — Я не могу обещать этого, но очень постараюсь, — кивнул он, принимая таки решение. Надоело. Он устал. — Я искренне благодарен вам за эту возможность. — Хорошо. Тогда теперь, когда ты услышал, что я готов к открытому диалогу, вернемся к вопросу приема. Ты хочешь пойти? — Да, — Ичиро вперил в Стюарта свои острые решительные черные глаза. — Я хочу прийти туда, как наследник. Как тот, кто в будущем возглавит и поведет за собой клан Морияма. — Отлично, — вновь ненавязчиво похвалил мужчина, а уголки его губ едва заметно приподнялись. — Я принес тебе костюмы. Один — классический черный. Второй — темно-зеленый с вышивкой в виде герба Хэтфордов. В таких же буду я, Алекс и Нат. Ты можешь выбрать любой. Я не буду настаивать ни на одном из вариантов. Однако я хочу, чтобы ты помнил, зачем подобные мероприятия проводятся. Приемы не развлечения. Это политика. И одежда играет немаловажную роль. Ты сказал, что хочешь прийти, как наследник. Тогда хорошенько подумай над тем, какую информацию ты хочешь преподнести своим внешним видом, — Стюарт встал из-за стола, одергивая рукава своего свитера. — Главное, помни, что решения принимаешь только ты. Не я. Ты привязан ко мне из-за старой ошибки Кенго, но волю я у тебя отбирать не хотел никогда. — И я ценю это, — вкрадчиво сказал Ичиро, медленно подняв взгляд, но не чувствуя, что на него смотрят свысока. — Правда ценю, мистер Хэтфорд. Я подумаю над вашим предложением и тем, каким наследником я хочу быть.       Ответом Морияме была лишь уже привычная понимающая улыбка, что была свойственна и Стюарту, и Мэри. Это был незначительный изгиб губ, что каким-то волшебным образом смягчал лицо и заставлял светлые глаза Хэтфордов теплеть. Сам Ичиро так никогда не умел. Он даже не знал, как выглядит его искренняя улыбка со стороны. Но был кое-кто, кто все же ее видел: Стюарт, Мэри, Уильям и Амелия Веллингтоны и Николь Уайт.