Львица и ее маленький львенок

— Что он сделал? — с порога спросил Стюарт, ворвавшись в кабинет сестры даже без стука. — Кто? — Мэри устало откинулась на высокую спинку, покачивая между пальцев перьевую ручку, которую предпочитала шариковым. И эстетичнее, и рукописный текст в результате красивее, и оружие, если уж на то пойдет, не худшее. — Мартино, — мужчина захлопнул за собой дверь и, пройдя к рабочему месту, встал прямо напротив, уперев руки в стол. — Он причинил тебе боль? — Нет. — Он обидел тебя? — Стюарт, что за детское поведение, — закатила глаза молодая женщина, откладывая наконец перо. — Ты странно ведешь себя с момента возвращения. И дело не в той ночи, когда Нат испугался. Значит, дело в том, что произошло в Неаполе. Что произошло? — Ничего, — фыркнула Мэри, вставая на ноги и уходя к шкафу с папками документов, лишь бы не страдать под пристальным взглядом брата. — Да? Тогда почему он прислал документы мне, а не тебе? — женщина, что хотела было уже взять папку с налоговыми отчетами, так и замерла, глядя прямо перед собой. Она, конечно, написала в том письме, чтобы Ломбарди не… Но кто же думал, что он воспримет это так буквально?! — Попалась. Мэри, говори. Что этот ублюдок сделал? — Ничего, — она повернулась к брату и посмотрела прямо в глаза. — Сделала я, а не он, ясно? — И что ты сделала? — осторожно спросил Стюарт, подозрительно прищурившись. — Ничего криминального. Прекрати вести себя, как курица наседка. — О, я узнаю этот тон. — Стюарт… — Да, если бы он что-то сделал, то ты определенно точно реагировала бы иначе, а не ходила задумчивая, как героиня фильмов… — Я его поцеловала! — сорвалась Мэри, всплеснув руками. — Доволен? Я его поцеловала. Теперь я могу, как взрослый человек, вернуться к работе и послать тебя в твой восхитительный кабинет? — Ты поце… — казалось, Стюарт не просто побледнел, а слился со стеной, тогда как его лицо будто стекло немного вниз. — Да, поцеловала. Знаешь, взрослые люди, когда чувствуют влечение и возбуждение, делают именно это. Целуются. Чаще всего после этого трахаются, но мы до этого не дошли. Теперь мы закончили? — Тогда почему?.. — Выметайся из моего кабинета, — Мэри строго указала пальцем на брата. — Считаю до трех. Один. Два... — Ладно! — вскинув руки, Хэтфорд тут же попятился к двери. — Просто помни, что я всегда тут, чтобы поговорить. — Мне уже не пятнадцать лет, чтобы бегать к тебе и истерить из-за того, что капитан команды по футболу меня поцеловал под трибунами. Так что брысь отсюда, — дождавшись, когда за старшим братом закроется дверь, молодая женщина вернулась на свое рабочее место и устало опустилась в кресло, прикрывая глаза рукой. Они же все взрослые люди. Боги, это было просто глупостью. Взяв в руки телефон, Мэри несколько помедлила, после чего все же нажала на вызов. Трубку взяли после нескольких гудков. — Встретимся в центре через полтора часа?

***

      Улицы Лондона казались подернутыми дымкой. Погода осенью всегда была не самой приятной, но этот год отличался особой промозглостью и сильным ветром. Николь Уайт, как раз закончившая сегодня с работой, была несколько удивлена звонку Мэри, но все же согласилась. И вот теперь она стояла у одного из старых зданий викторианской эпохи без каких бы то ни было опознавательных знаков, слегка покачиваясь из-за порывов ветра, думая: а по верному ли адресу она приехала. Может, она так и стояла бы на улице, если бы тяжелая деревянная дверь не открылась и ей навстречу не вышел швейцар. Одетый в красно-золотую форму и белые перчатки, словно сошедший со страниц какой-то книги, мужчина с седыми усами, что походили на жесткую щетку, слегка поклонился, а после заговорил приятным баритоном. — Мисс Уайт? — девушка кивнула, не уверенная в том, стоит ли ей волноваться из-за того, что незнакомец знал ее имя. В конце концов, из-за событий последнего года многие сильные мира сего, вероятно, получили ее досье. — Мисс Хэтфорд ждет вас, — мужчина открыл дверь, придерживая для нее. — Прошу.       И, конечно, это место должно было походить на декорации к фильму о классической Англии. Темное дерево, кожа, зеленые ткани, подушки, шелестение страниц газет, редкие приглушенные голоса, тонкие звуки прикосновения фарфоровых чашек к блюдцам. Швейцар вел Николь через зал, наполненный приглушенным светом, не останавливаясь, пока наконец они не дошли до двери, что была спрятана за шторой. Открыв дверь, мужчина вновь поклонился, но не спешил уходить, дожидаясь, пока Уайт войдет. Не обращая внимания на то, что все происходящее походит на сцену из какого-то дешевого фильма, девушка вошла внутрь помещения, которое оказалось небольшой, но уютной комнатой, слушая, как за спиной тихо закрывается дверь. Эта гостиная была освещена иначе. Находясь в словно полукруглой башенке, одна из стен представляла собой высокие незашторенные окна. Там не было ничего, кроме столика, диванчика и двух кресел, в одном из которых и сидела Мэри Хэтфорд, вставшая своему психологу навстречу с приятной легкой улыбкой на губах. — Боюсь спросить, что это за место, — выдохнув напряжение, сказала Николь, снимая пальто. — Место, где люди могут отдохнуть. Мой прапрапрадед построил его для себя и своих приближенных. А сейчас… Это место стало популярно не только среди представителей нашего мира, — Мэри помогла повесить пальто и шарф в шкаф, что скрывался за одной из штор. — Чай, кофе, воду, что-то покрепче? — Для начала я хотела бы понять, почему ты мне позвонила, — Николь опустилась в кресло, закинув ногу на ногу. — Мне что-то угрожает? — О, нет, нет, конечно. Прости, если испугала тебя этим неожиданным звонком и желанием встретиться. — Тогда?.. — психолог непонимающе нахмурилась. — Я хотела поговорить. — Я всегда к твоим услугам, но только как психолог. — О, и это говорит женщина, которая регулярно берет взятки от моего брата в виде горячего шоколада, — усмехнулась Мэри, отпивая чай из чашки, что стояла на столе.       На секунду Николь замерла, а потом нахмурилась, поджав губы. Тут глупо было отрицать факты. Последние несколько месяцев, после того, как Стюарт принес ей тот злосчастный шоколад, ей в кабинет и правда раз в день начали доставлять сладкий напиток с разными добавками. Без записок или объяснений. Это просто происходило. Поэтому в какой-то момент Уайт написала Хэтфорду с требованием прекратить. Результат? Мужчина явился лично… с горячим шоколадом в руках. И закончился их спор о необходимости сладкой доставки прогулкой по парку. И то же самое произошло через неделю, когда вместо доставщика снова появился Стюарт. И снова. И снова… — Я не слежу за тобой, просто Крис очень громко возмущался о глупой доставке, которую ему поручил мой брат, когда стоял на перекуре у здания нашего офиса. — Да, паршивый из меня выходит непредвзятый врач. Давно надо было отказаться, — сокрушенно вздохнула Николь, откидываясь в кресле. — Что? — на лице Мэри проскользнуло искреннее удивление, а от прежней легкости не осталось и следа. — О чем ты говоришь? — Я давно должна была так поступить, — виновато вздохнула девушка. — Я должна была быть только врачем, но из-за нападения на Рождество все пошло наперекосяк. Я стала не уверена, что могу и дальше относиться непредвзято и… Прости меня за это. Я вынуждена отказаться от работы с тобой. С моей стороны это совершенно непрофессионально и… — Отлично, — хлопнула в ладоши Мэри, широко улыбаясь. — Что? — опешив, Николь непонимающе смотрела на молодую женщину напротив, которая потянула за неприметный канатик, что уходил в потолок, видимо, вызывая кого-то. — Если ты больше не мой врач, а я не твой пациент, значит, мы можем перемыть косточки моему брату и не только ему, — пояснила Хэтфорд, словно этого и ждала все это время. — Какое вино предпочитаешь? Красное или белое? — Сейчас пять. И сегодня среда. — Среда — это маленькая пятница. Так какое вино? — Белое, — сдавшись, ответила Николь, пряча глаза за ладонью. — Полусухое. — Прекрасный выбор, — одобрительно кивнула Хэтфорд. Написав короткую записку, видимо, с заказом, она положила ее на стойку и… та развернулась, вместе с частью стены, видимо, чтобы не приходилось лишний раз контактировать с посторонними. — А зачем ты меня изначально вызвала? — спросила Уайт, когда Мэри опустилась напротив. — Я думала, у тебя кризис и… — О, да, он есть, но не столь критичный. — Не столь критичный, — эхом повторила Николь, слегка теряясь. Что она вообще творит?! Она должна одеться, собраться и уйти, а не ждать, когда им принесут вино… — Если ты перестала вести себя, по твоим словам, как профессионал, то я давно перестала так яро нуждаться в твоей профессиональной помощи, но продолжала общаться, просто любя твою компанию, — пожала плечами Мэри. — Я хочу предложить тебе дружбу. — Ты ничего обо мне не… — Уайт хотела сказать, что ее не знают, что они были лишь врачом и пациентом, но оборвала саму себя. Это уже давно было не так. — Мне точно понадобится вино, — обреченно вздохнула психолог, а потом нервно рассмеялась. — Как прошла твоя командировка? — Это и есть корень моих проблем на данный момент. Предлагаю дождаться вина.

***

— Подожди, подожди, — замахала руками Николь, ничуть не заботясь о том, что они с Мэри прошли ступень «слегка захмелели» уже два часа назад, — то есть Стюарт взял и пришел к тебе с требованием рассказать, что было в Неаполе?! — Именно! — Господи, вам же не десять лет. — Я сказала ему то же самое! — Придется мне отойти от своих правил и в субботу высказать ему все, что я думаю о столь детском поведении, — покачала головой молодая женщина, поправляя плед, которым укрывала ноги. — Надо же было до такого додуматься… — Подожди, вы встречаетесь в субботу? — Ну да, как обычно. — Как обычно? — Ой. — Рассказывай! — Это не то, что ты подумала. Просто… Все началось с того, что…

***

      Мэри с нежностью поправила шапки на головах мальчишек, пока Стюарт аккуратнее завязывал шарф Кейтлин. Сегодня у всех младших классов была экскурсия в музей естествознания, пусть и разными группами, и старшие решили, что будет лучше лично довезти всю троицу до здания в центре города, ведь они все равно проезжали мимо него, когда каждый день направлялись в Лондонский Сити на работу. Весь день дети должны были провести в музее, откуда их бы забрали родители, чтобы потом прогуляться по Гайд Парку. Зима уже взяла бразды правления над Великобританией, пусть и слишком рано, ведь была лишь середина ноября. Но первый снег уже припорашивал жухлую траву ночами, тая к утру. Этот год обещал быть по-настоящему холодным, поэтому Мэри уже планировала поиграть с сыном и племянниками в снежки, когда выдастся возможность. В последний раз проверив, всё ли дети взяли с собой, они наконец поцеловали Хоуп на руках Алисии, после чего покинули дом. Алекс сел в машину с отцом, тогда как Кейт и Нат, что и правда перестали расставаться даже на секунду, забрались к Мэри.       Попрощавшись с детьми, обняв каждого на прощание и пообещав забрать их в два часа дня, Хэтфорды передали младших в руки преподавателей, после чего со спокойной душой двинулись на работу. У них сегодня было совещание совета директоров официальной части бизнеса, а позже, в двенадцать, собрание теневой стороны. Они хотели начать понемногу вытеснять якудзу, испанские и мексиканские картели со своих земель, отдавая предпочтение итальянским кланам и китайцам. Начать нужно было, несомненно, именно с сердца, с Лондона. Потом можно устраивать зачистки в Бирмингеме, Лестере, Манчестере, а уже после — в других подчиняющихся им странах. Стюарт не хотел делать это резко, не хотел притягивать лишнее внимание, поэтому и собирался обсудить со всеми главными семьями их план действий.       Все уже собирались для второго собрания, здоровались, пожимали друг другу руки, обсуждали последние новости, когда двери в кабинет для совещаний с грохотом распахнулись и в помещение влетел бледный, как смерть, Уильям. Все вокруг замерло, затихло, а Мэри почувствовала, как тревога сжимает горло, и стиснула стакан с водой в руках. Никогда, еще ни разу за все это время, она не видела Веллингтона таким… испуганным. — Уильям? — Стюарт отложил папку, что держал в руках, и шагнул навстречу своему ближайшему человеку, не считая сестры. — Музей естествознания взят под контроль наемниками. Официально террористами, — на грани слышимости прошептал мужчина. Раздался оглушительный звон стекла, что выскользнул из хрупких пальцев Мэри. — Они требуют десять миллионов фунтов стерлингов, вертолет для побега… — Так дайте им это и выведите моих детей оттуда! — глухо прорычал Стюарт, обнимая сестру и принимая на себя ее вес. — Сэр, они озвучили требование, а после оборвали связь и включили глушилки… — Уильям нервно облизнул губы, задыхаясь. — Они смертники. Деньги не их цель, — несколько секунд Веллингтон молчал, а потом прямо посмотрел на Мэри. — На снимках камер видно, что на их бронежилетах нашивки с головой свиньи с тесаком. — Абрам… — выдохнула Хэтфорд одними губами, а потом сорвалась с места, отталкивая всех со своего пути.

***

      Дети разделились на группы по классам и разошлись в разные стороны. Алекс со своими одноклассниками должен был идти смотреть выставку на верхних этажах, тогда как Нат и Кейт в нетерпении ожидали узнать как можно больше о динозаврах, скелеты которых могли видеть даже отсюда, от дверей.       Пока не пришел экскурсовод, мальчик во все глаза смотрел по сторонам, восхищенный высокими потолками, арочными сводами, окнами в полукруглом потолке, лестницами, колоннами… и только ручка Кейтлин, что сжимала его ладонь, удерживала Ната на месте. Когда к ним наконец подошла молодая женщина с бейджиком и широкой улыбкой на лице, все внимание мальчика тут же перескочило на нее, и вместе с сестрой они пошли в первых рядах, впитывая в себя каждую унцию информации. Было так интересно слушать, как одна маленькая клетка за миллионы и миллионы лет превратилась в огромных грозных существ, которых сложно даже представить. Экскурсовод с энтузиазмом рассказывала про каждый экспонат в ярких красках, описывала жизнь этих волшебных существ: что они ели, как рождались, как охотились, почему выглядели именно так или иначе, зачем одним были нужны длинные шеи, а другим костяные воротники на шее, заканчивавшие шипами. Все мальчишки были в восторге от тиранозавра рекса, у двоих даже были такие игрушки, но Натаниэль… он не мог выкинуть из головы образ огромного тридцатиметрового синего кита, что висел в воздухе. Что могло быть прекраснее их, эти невероятные животные все еще жили на их земле, плавали в океанах, существовали.       Когда им раздали наборы юных археологов, Натаниэль с уверенностью решил, что когда-нибудь обязательно посмотрит на настоящих синих китов в их — как там говорила экскурсовод — естественной среде обитания. Но пока что им с Кейтлин нужно было сосредоточиться на раскопках. Это было глупо, если подумать. Скосив глаза, мальчик заметил, как остальные его одноклассники старательно отряхивали маленькими кисточками «пыль веков», после чего уставился на свой блок. Это же был просто песок, верно? Слегка воровато оглянувшись по сторонам и поняв, что никто из старших не смотрит, он тычком локтя привлек внимание Кейтлин, а потом руками начал отламывать большие куски, добираясь до «сути» внутри. Как всегда, поняв его даже без слов, девочка широко улыбнулась, кивнула и начала повторять действия рыжего. Очень быстро они справились со всей шелухой, а потом пальчиками оттерли последнюю грязь с пластиковых черепков. Конечно, это было совсем не правильно, не по инструкции, но ведь они справились быстрее всех! Значит, все сделали правильно. — Как вы быстро! — восторженно всплеснула руками экскурсовод, садясь рядом с ними на корточки. — Натаниэль, у тебя Гигантская мышь. — Мышь? — переспросил мальчик, недовольно поморщившись. — Да. Научное название — Josephoartigasia monesi. Миллионы лет назад на нашей планете жили необычные существа — дальние родственники современных крыс и мышей. Они были три метра ростом, у них были огромные тридцатисантиметровые зубы и они могли сваливать целые деревья! Они жили где-то два, четыре миллиона лет назад. — Здорово! — широко улыбнулась Кейтлин. — Нат, ты мышь! — Нет, — резко возразил он, но девочку было уже не остановить: — Мышонок, мышонок, мышонок! — А у нее что? — стараясь сменить точку фокуса внимания сестры, спросил у экскурсовода Нат. — О, а у тебя саблезубая кошка, не нужно путать с саблезубым тигром. У них были большие клыки, достигавшие длины в двадцать сантиметров… — У меня больше, — гордо вскинул подбородок Нат. — Самые большие из них были размером со льва или тигра, а маленькие были, как крупная собака. У них было плотное и крепкое телосложение, и они были прекрасными охотниками. — А ты у нас котенок, — фыркнул мальчик. — Китти-китти-китти-китти. — Не ссорьтесь, — ласково рассмеялась экскурсовод. — Оба этих животных невероятно интересны и…       Ее слова погрязли в грохоте, что громовым эхом отразился от каменных стен музея. Послышались крики, топот ног… Натаниэль замер, чувствуя, как бешено сердце колотится в груди. Он знал эти звуки. Слышал с самого детства и никогда бы не перепутал ни с чем другим. А потом на все здание заорала сирена, железные ставни начали закрывать окна, приглушая свет… Дети вокруг верещали, старшие старались поймать их, началась суматоха… Но Натаниэль не мог сдвинуться с места от ужаса. Он знал, что происходило. Плохие люди. Плохие люди все-таки пришли за ними. Они… — Нат! — крик Кейтлин, пробившийся сквозь пелену ужаса, вырвал мальчика из страха. — Нат! Нат! — она дергала его за руку, утягивая к преподавателям, что собирали всех детей.       Он уже начал подниматься на ноги, чувствуя, как дрожат колени, когда увидел их. Люди в черной одежде, бронежилетах, с кобурами на бедрах, большим оружием в руках, с масками на лицах, касками на головах… Натаниэль не думал. Все, что он знал — нужно было защитить Кейтлин и убираться оттуда. Покрепче сжав ладонь сестры, мальчик бросился… в противоположную от их одноклассников сторону за постамент со скелетом диплодока. Прижимая задыхающуюся девочку к себе, заткнув ей рот рукой, Нат лихорадочно осматривался по сторонам, стараясь думать, думать, думать… Уильям, Лола, Ромеро — все взрослые на тренировках всегда говорили ему доверять своим инстинктам, но не забывать думать головой. Мальчик до сих пор плохо понимал, что значит слово «инстинкт», но чувствовал, что нужно верить самому себе и тому чувству в груди, что кричало держать Кейтлин ближе к себе и поскорее найти место, где можно спрятаться, а лучше выход отсюда. Нужно было связаться с дядей Стюартом или мамой и… Алекс. Нат крутанулся на месте, стараясь посмотреть, что происходит, не выдавая при этом их место. Алекс тоже был в музее. Он был где-то там. Он тоже был в опасности. — Кейт, — шепотом позвал он, снова поворачиваясь к сестре, что уже перестала плакать и теперь просто дрожала, глядя на него испуганными заплаканными глазами, — Кейт, нам нужно спрятаться. — Что происходит? — всхлипнула она, стягивая руку брата с губ. — Почему?.. — она обернулась, но, конечно, так ничего и не смогла увидеть. Все еще слышны были редкие крики посетителей музея, плач детей и команды, что отдавали друг другу ворвавшиеся. — Их много, — пробормотала она, спиной вжимаясь в железный постамент. — Они похожи на грабителей… — Мы в музее, а не банке, — Нат снова выглянул, но тут же дернулся назад, чуть не попавшись в поле зрения одного из ворвавшихся. — Нам нужно спрятаться. Видишь вон тот коридор? — он показал пальцем в сторону боковой лестницы, что вела на второй этаж, под которой и правда была небольшая арка. — Нужно найти тихое место, а там телефон, и позвонить маме с папой, — Нат сам не заметил, как назвал Стюарта «папой», но сейчас это было не важно. — Алекс тоже тут, — Кейтлин замерла, а потом перевела испуганный взгляд на кузена. — Алекс где-то тут один. Нам нужно... — Знаю, мы найдем его, но сначала нужно спрятаться, — Натаниэль чувствовал, как страх начинает все сильнее сжимать его легкие, не пропуская кислород. — Ты сможешь повторить за мной? — Кейт уверенно кивнула, сжав его ладонь в тисках своих пальцев. Раздались выстрелы и крики, и дети снова вздрогнули. Кейтлин начала сжиматься в комок, но Нат схватил ее за плечи и встряхнул. — Не слушай. Смотри на меня. Все будет хорошо. Я тебя выведу. Не отпускай меня. Готова? — девочка часто-часто закивала, смаргивая слезы с глаз.       Поверив ей, Нат на секунду прислонился спиной к камню за спиной, втягивая воздух через нос. Он справится. Он сможет. Кейтлин так много успокаивала его, когда он пугался, она так заботилась о нем… Он должен был отвести ее туда, где безопасно!       Сняв свой рюкзачок, он поставил его на пол и повторил то же самое с рюкзаком сестры. Медленно выглянув из-за укрытия, мальчик постарался оценить ситуацию, как его учил Уилл. Что он обычно говорил? Найди всех врагов, пойми их слабые места, оцени свои и их силы, найди все выходы…       Людей в военной форме было много, посетители музея лежали на полу, лицом вниз, положив руки за голову, детей загнали в угол, но больше пока что ничего не происходило, а все внимание напавших было сосредоточено на заложниках. Их нужно было отвлечь. Уилл говорил, что если хочешь напасть, сделай так, чтобы противник поверил, что ты хочешь сделать противоположное. Повертев в руках пластиковый черепок Гигантской мыши, он не смог сдержать нервную улыбку. Он никогда больше не пойдет в музей. Замахнувшись, мальчик бросил игрушку и замер, вслушиваясь в тут же наступившую тишину. — Посмотри, что там, — отдал кто-то приказ.       Стараясь изо всех сил не выдавать себя, Натаниэль снова высунулся, глядя, как один из мужчин с оружием идет туда, куда он кинул пластиковый черепок. Некоторые его сообщники также смотрели в ту сторону. До коридора было всего несколько метров, а благодаря опустившимся железным щитам на окнах внутри царил полумрак. Поглубже втянув воздух, мальчик сжал руку сестры и… пошел, утягивая ее за собой. Крадучись, они шли к коридору почти гуськом, стараясь не привлекать к себе внимание. Шаг за шагом, не резко, стараясь слиться со стеной рядом, с тенями, в такт шагам вооруженного человека… Они нырнули в коридор, и Нат тут же прижался к стене, заставляя Кейтлин сделать то же самое. Они судорожно дышали, слушая, как человек кричит, что это была просто какая-то игрушка, слышали его тяжелые шаги и бренчание амуниции.       Бежать. Не останавливаться. Не издавать не звука. Не выдавать себя. Эти правила были знакомы, но уже слегка позабыты. Натаниэль так отвык прятаться, живя дома, но, почувствовав опасность, тело тут же вспомнило, как он всегда двигался в доме в Балтиморе. Осторожные шаги — с пятки на мысок — выровненное дыхание, закрытый рот. Единственное, что изменилось — теперь с ним была Кейтлин. Кейтлин, за которую он нес ответственность, за которую отвечал. Она не должна пострадать. Больше никто из его семьи не пострадает, пока он рядом. Натаниэль не позволит никому из злых людей причинить боль своей Китти.

***

      Группа Александра была на втором этаже и переходила из одного крыла в другое, когда он услышал крики и звуки выстрелов. Люди вокруг тут же встревоженно замерли, начали осматриваться по сторонам, словно пытаясь найти глазами причину начавшейся где-то вдалеке неразберихи, но смотрели они не туда. Нужно было опустить головы вниз и посмотреть на главный холл, как это сделал Алекс. Потому что именно там появились люди с военным снаряжением и оружием и… он не мог не заметить огромные нашивки на всю спину в виде головы свиньи и тесака. Тут же присев и прижавшись спиной к одной из колонн, мальчик даже не посмотрел на то, как класс вместе с экскурсоводом начали истерить и спешить на выход, походя чем-то на стадо овец с маленьким глупым пастухом. Это и правда было не самым умным решением с их стороны… У этих людей было профессиональное оборудование и серьезное оружие. Хорошо, если они не начнут убивать всех подряд. Алекс судорожно осмотрелся вокруг и, заметив красную кнопку пожарной сигнализации, бросился туда. Сирена не заставила себя долго ждать. Если сюда еще не ехала полиция, то как минимум пожарные точно примчатся. Теперь же мальчику нужно было поскорее убираться с открытой площадки и найти Ната и Кейт. Они, наверное, были страшно напуганы… — Найдите мальчишку! — крикнул кто-то внизу, и Алекс так и замер, не сделав ни шагу. — Он должен быть с группой на втором этаже.       Мир замер, и на секунду мальчику показалось, что он падает. «Это все страх» — решил он. «Они не могут говорить обо мне» — убеждал себя он, сливаясь со бегущими людьми, стараясь сделать все, чтобы его не затоптали. «Я должен найти Ната и Кейт» — единственное решение, которое он мог принять в этот момент.       Алекс уже почти улизнул вглубь музея, как вдруг кто-то подхватил его на руки, как тряпичную куклу. Вскрикнув от неожиданности, мальчик дернулся всем телом, стараясь вывернуться, но кто-то зажал ему рот рукой. От тяжелого и удушающего запаха сигарет ребенок закашлялся. — Тише, парень, — прошептал мужчина с густыми светлыми усами, которые у губ из-за постоянного курения окрасились в желтый цвет. — Почему ты один? Где твои родители? — Отпустите, — пробубнил сквозь чужую ладонь Хэтфорд, сопротивляясь, пока наконец, не стряхнул с себя грязную руку.       Это был охранник. В своей форме и фуражке он так выделялся среди остальных людей… Но внимание мальчика привлекло кое-что другое — карточка от дверей. Он вспомнил, как на одном из уроков Уилл рассказывал, что одна из самых важных вещей после оружия и защиты — ключи, которые помогут выбраться или проникнуть куда угодно. Наверное, это было не очень правильно. Наверное, даже незаконно. На Алексу было плевать. Он должен был найти своих младших брата и сестру и защитить их, а еще лучше и вовсе вывести из этого проклятого музея. Поэтому мальчик не придумал ничего лучше, кроме как захныкать, переступая через собственную гордость, вцепившись в одежду мужчины, лепеча что-то о том, как ему страшно. Кажется, охранник опешил, потом пытался успокоить… но Хэтфорда это не волновало. Нащупав гладкую карточку-ключ, он покрепче ухватился за нее, а потом рванул с места. Послышался треск ткани, охранник, вероятно инстинктивно, крикнул «стой!», но Александр уже бежал, сбросив со своих плеч никому не нужный рюкзак. Впервые в жизни мальчик подумал, что, возможно, ему стоило заниматься экси вместе с братом и сестрой. Тогда он был бы быстрее. За криком охранника послышались и другие, но он не оборачивался. Продолжил мчаться по одинаковым коридорам, сжимая в руке заветную карточку. О, Уилл будет очень им гордиться, если у него получится.       Наткнувшись наконец на служебную дверь, Александр резко затормозил, но поскользнулся и грохнулся на пол, больно ударившись плечом об камень. Застонав, мальчик перевернулся на спину, хватаясь за пульсирующую руку. В такие моменты на тренировках с Уиллом все тут же останавливалось… но это была не тренировка. Стиснув зубы, ребенок на четвереньках, прижимая одну руку к груди, заставил себя подползти к двери, поднес карточку к замку, надавливая одновременно на ручку и… со стоном провалился в проход, когда та с писком распахнулась. Втащив себя внутрь, Алекс позволил двери захлопнуться рядом с собой, после чего наконец разрешил себе хоть немного отдышаться, привалившись спиной к стене. Плечо нещадно ныло, словно мальчик не неудачно упал, а со всего разбега врезался в кирпичную стену, стараясь снести ее своим весом. «Папе это точно не понравится. Он будет волноваться…» — подумал Хэтфорд, а потом истерично хохотнул. Вероятно, его отец и так уже знает о произошедшем и сходит с ума. Повезет, если он не разнесет этот треклятый музей по кирпичикам. А тетя Мэри? Алекс вспомнил, как яростно она первое время обнимала Натаниэля, как внимательна всегда была к ним всем, как успокаивала самого мальчика, когда он плакал, скучая по маме… Было неизвестно, кто из них будет страшнее в своем беспокойстве о детях. О, мальчик хотел посмотреть на это. Потому что его рука и правда болела, и из-за этого ему, вероятно, какое-то время не будут разрешать садиться в седло.       Не дожидаясь, когда боль хоть немного утихнет, Алекс оторвал себя от пола, осматриваясь по сторонам и стараясь оценить обстановку. Он определенно точно был в служебном коридоре, стены которого были выкрашены в строгий белый цвет. Это было плохо. Потому что тут не было никаких ориентиров или даже окон. Но были и плюсы. Во-первых, те кто ворвались в здание, не сразу окажутся тут — во всяком случае, мальчик на это надеялся — и во-вторых, обычно в таких местах висят карты помещений со всеми аварийными выходами. А что может быть лучше, чем открытая дверь, когда здание захвачено? Верно, ничего. Только вот Кейт и Нат все еще были где-то внутри. И Александр не имел ни малейшего представления, как их найти. Ворча себе под нос, мальчик двинулся вглубь коридора, глазами ища любую карту или схему, что могла бы ему помочь. Он должен найти брата и сестру.

***

— Что? — Кенго замер, глядя в стену перед собой, не веря собственным ушам. Этого просто не могло быть. Он даже посмотрел на телефон, чтобы удостовериться, что весь этот разговор не галлюцинация. — Немедленно выйдите на связь со Стюартом Хэтфордом! — резко встав, мужчина поджал губы, впервые за долгие годы чувствуя неровное биение сердца в своей груди. — Чего бы вам это ни стоило, остановите их! Если кто-то из детей Хэфторда пострадает, это будет началом войны, — Кенго прикрыл глаза, стараясь выравнять дыхание. Что же этот безродный идиот творит… — И пусть Натан явится ко мне! — рявкнул Морияма, после чего сбросил звонок, отбрасывая телефон в сторону. Это было плохо. Это было очень плохо. Стюарт уничтожит их. — Отец? — осторожно позвал Ичиро, который так долго и неподвижно сидел на своем месте, что мужчина и вовсе забыл о существовании подростка. — Посмотрим, научили ли тебя хоть чему-то… — пробормотал себе под нос Кенго, после чего прямо посмотрел на сына. — Натан сделал ошибку и послал наемников за единственным сыном Стюарта Хэтфорда. В том же музее сейчас находятся еще и дочь Хэтфорда — Кейтлин Хэтфорд — и Натаниэль, сын Натана и Мэри Хэтфорд, сестры Стюарта. Я не могу поехать сам. Я попросту не успею. А это нужно остановить во что бы то ни было, иначе начнется война, в которой не будет ни выигравших, ни проигравших. Давай, что мне делать? — Нужно… — Ичиро встал со своего места, вперив сосредоточенный взгляд в стол. — Нужно остановить это. Возможно… — Давай, думай. Что-то, чем не воспользуются Хэтфорды. Что-то, чего у них точно нет, но есть у нас! — подросток вздрогнул и чуть ссутулился, но на отца взгляд не поднял, лишь плотнее стиснул зубы. — Думай, Ичиро! — Можно связаться с Ломбарди, — выдохнул мальчик, мысли которого лихорадочно метались в голове. — Они ближе всех к Хэтфордам и имеют с ними хорошие отношения на протяжении веков. Нужно предложить им что-то в обмен на сохранение мира… — Ломбарди твое решение? — насмешливо спросил Кенго, а потом выругался на японском, качая головой. — Каким образом, если несколько лет назад с кровью и пулями мы выгнали их из Штатов, отобрав территорию и власть?! — рявкнул Морияма. Ичиро вздрогнул всем телом и инстинктивно уклонился в сторону, словно ожидая, что вот-вот в него что-то бросят, но этого не произошло. Кенго тут же взял себя в руки и отошел к окнам, глядя на Нью-Йорк за стеклом. — Ломбарди… Эта итальянская шлюха с манией величия. Ладно, иди к Ямомото. Пусть найдет какую-нибудь дыру в центре Штатов, которую можно швырнуть этой оголодавшей неаполитанской псине. — Да, отец.       Поклонившись, Ичиро тут же поспешил прочь, выполнять поручение, однако он не мог сдержать косой взгляд в сторону родителя. Всю жизнь было так, и хоть сейчас ему было всего тринадцать, все, чего он хотел — скорейшей смерти Кенго, человека, благодаря которому он появился на свет и которого ненавидел всей душой. Никто и никогда не смел даже смотреть косо в сторону старшего сына Мориямы, однако это не мешало самому мужчине мешать мальчика с грязью всю жизнь. Наверное, он бы и сам думал, что ничего не стоит, только вот… каждый раз рыча о бездарности и глупости своего отпрыска, Кенго в дальнейшем использовал его идеи. Прямо как сейчас с Ломбарди. И все подчиненные отца непременно подчеркивали способности молодого господина. Как Ичиро мог пропускать это мимо ушей? Как мог не замечать? Он ненавидел это. Ненавидел то, как его используют, как унижают просто потому, что могут, как загоняют в тень. Он обязательно еще отыграется. Как только он войдет в нужный возраст, он убьет человека, который зовется его отцом. Такое уже происходило. Ломбарди, которого так любил поносить Кенго, был прекрасным примером того, как юнец забирает власть и не просто удерживает ее, но еще и строит что-то великое. Ичиро будет таким же. Нет. Он будет лучше. Он… Он сможет сделать то, что не смог его отец. Он станет великим.

***

— Синьор Ломбарди! — мужчина чуть ли не задыхался от того, с какой скоростью бежал. — Кажется, я говорил не входить сюда без особой надобности, — строго отозвался Мартино, не отрывая взгляд от документов. А день так хорошо начинался… Приятный легкий бриз, солнце, пробивающееся сквозь пушистые облака. — Говори. — Это срочно. Лондонский музей естествознания взят под контроль наемниками. — И? — Дети Хэтфордов внутри. — Что ты сейчас сказал? — Ломбарди резко повернул голову в сторону подчиненного, а воздух застрял в легких. — Александр, Кейтлин и Натаниэль Хэтфорды внутри, а на форме наемников были нашивки со свиными головами. — Когда? — Мартино тут же сорвался с места, набирая сообщение на телефоне и направляясь к дверям в здание. — Двадцать минут назад. Здание оцеплено, но связи нет из-за глушилок. Хэтфорды уже знают и… — Собирай людей. Мы выезжаем сейчас же! — Но лететь три часа. — Значит, бери самое быстрое, что есть в аэропорту и сократи это время вдвое! — рявкнул Ломбарди, входя в двери лифта. — Если хоть один волос упадет с головы Хэтфордов, не Стюарт, так Мэри развяжут войну и будут правы. Они камня на камне не оставят, пока не убьют всех, кто даже думал о таком, не то что участвовал. — Так, может, пусть Хэтфорды и Мориямы друг друга… — Все полетит в пекло и останется только выжженое поле, Федерико, — оборвал его Мартино. — Это тебе не перестрелки на улицах. Хэтфорды обрушат небеса на головы японских ублюдков. И это если дети просто пострадают. Если кто-то из них погибнет… Кенго совсем выжил из ума, если решился на такое. — Когда синьора Хэтфорд приезжала, она не произвела впечатление столь эмоционального и спонтанного человека… — Только вот если кто-то нападает на них, Хэтфорды превращаются в чудовищ и сражаются не на жизнь, а на смерть, — Мартино замер, ненадолго погружаясь в воспоминания. Он, как сейчас, помнил испуганную за сына Мэри. Помнил ужас в ее глазах. Готовность убить любого голыми руками. Помнил ее холодный взгляд и голос, когда речь заходила о Натане. Помнил, что она собиралась сделать с этим ублюдком. — Вызывай чистильщиков. Чтобы через два часа они были в Лондоне рядом со мной в полной боевой готовности. — Да, синьор.

***

— Вам туда нельзя! Мэм, я понимаю… — Отойди в сторону, если не хочешь закрыть этой ночью глаза в последний раз, — холодно процедил Стюарт, даже не глядя на то, как Уильям тыкает своим удостоверением рядовому полицейскому в лицо. — Мэр, идем, — тихо позвал мужчина, обнимая сестру за плечи и протискиваясь вперед, чтобы потом нырнуть под ограждающую ленту и двинуться в сторону разбитого полицейскими лагеря. — Мы вытащим их оттуда. — Если они еще живы, — хрипло отозвалась Мэри, а потом, сбросив с плеч руки брата, ринулась вперед.       Стюарт на мгновение замер, глядя на ровную напряженную спину сестры, но быстро сбросил собственное оцепенение. Он сделает все, чтобы вытащить их детей оттуда, а потом… плевать он хотел на хитроумные планы. Кенго Морияма и Натан Веснински поплатятся за это. За то, что посмели поднять руку на их семью. За то, что отправили людей на их территорию, поставив под угрозу безопасность гражданских. Потому что это все их люди. И они, Хэтфорды, отвечают за баланс. — Уилл. — Да. — Если федералы скажут, что захват невозможен, бери своих людей. Плевать, какой ценой, но вытащи моих детей оттуда. — Сэр, могут быть жертвы и… — Мне плевать, кто умрет, — Хэтфорд повернулся к своей правой руке, глядя прямо ему в глаза. — Вытащи моих детей оттуда любой ценой. Хоть по трупам иди. — Будет сделано, — Веллингтон слегка склонил голову и поспешил прочь, на ходу набирая чей-то номер.       Проследив глазами за тем, как его человек удаляется прочь, Стюарт позволил себе ненадолго закрыть глаза и отключиться от реальности, забывая о том, сколько вокруг шныряющих туда-сюда людей. Это был конец их мирной жизни. Если с Алексом, Кейт и Натом что-то произойдет… Хэтфорд себе этого никогда не простит. И уж тем более он никогда не простит этого тем, кто все это организовал. Они внутри. Наверняка напуганы. В порядке ли они? А если им причинили боль? А если… если Мэри права, и их уже нет в живых? Стюарт пошатнулся, но заставил себя стоять ровно, распахнув глаза. Нет. Он не позволит этому произойти. Он уже потерял Анастàсию. Больше никто из членов его семьи не умрет. А за каждую их слезинку враги будут платить кровью. Видимо, люди забыли, что львы не просто так зовутся царями, что Хэтфорды не из тщеславия нанесли это животное с короной на свой герб. Ничего, Стюарт напомнит им. И небеса содрогнутся от их праведного гнева.

***

— Уже слышал? — сухо спросил Голова Дракона, глядя на рубиновый чай в своей чашке. — Да, — Василий Белов на том конце сделал шумную затяжку, вероятно, тонкой сигары, которые так любил. — Я должен Стюарту. Мои люди… — Ты мельтешишь, мальчик, — усмехнулся старик, делая глоток чая и удовлетворенно кивая. — Пришел шторм. Мы должны дождаться момента, когда ветер утихнет, а волны перестанут биться о берега, чтобы посмотреть, что останется. Тогда и будем действовать. Если Мориямы и Хэтфорды сцепятся, вставать на любую из сторон будет верхом глупости. Возможно, они и вовсе уничтожат друг друга. Это нам будет только на руку. — Хотите дать им пасть? — неверяще пробормотал Василий. — Но ведь… — Хэтфорды, как и мы с Ломбарди — одна из древнейших семей. Ты рядом с ними — новорожденный младенец, как и Мориямы, что вырвали свои корни и пытаются вырастить Сциадопитис в Штатах. Даже если Стюарт и Мэри Хэтфорды умрут, Британия не примет на своем престоле никого, кроме львов. Тот же Веллингтон или его родственники уберегут кого-нибудь из отпрысков, а потом, вырастив из котенка чудовище, обрушат пламя мести на весь мир. Хэтфорды падут, только если выкосить их всех, уничтожить на корню, не оставить в живых никого до седьмого колена. Даже если останется только новорожденноя малышка Стюарта, Хэтфорды восстанут из пепла. Они уже делали это в семнадцатом веке. Сделают и снова. — Тогда… что вы хотите делать? — Ничего. Ждать. Если Хэтфорды останутся живы, то, разумеется, мы встанем на их сторону. Если же нет… — старик усмехнулся, делая еще один глоток чая, чтобы смочить свое пересохшее горло. — Землями кто-то должен управлять. Евросоюз за последние десятилетия прекрасно показал, как с помощью финансовой поддержки при восстановлении страны можно взять ее под контроль. Возьмем с них пример. — Это предательство. — Предательством было бы напасть на них, а это лишь… выжидание. Зачем обжигать руки, доставая бриллиант из костра, если можно дождаться, когда огонь догорит, а потом достать его из пепла?

***

— Вы уверены, что вам нужно идти самому? — уточнил Федерико, глядя на то, как Ломбарди проверяет оружие, разложенное на столе в самолете. — Через сколько мы приземлимся в Лондоне? — Полтора часа. — Скажи пилоту, чтобы ускорился — затвор глока в руках Мартино звучно щелкнул. — Пусть хоть угробит двигатель. Мы должны успеть. — Да, синьор, — обреченно кивнул мужчина, поднимаясь со своего места и направляясь к кабине пилота.       Это походило на безумие. Ломбарди сорвался с места, лишь услышав о произошедшем. Он даже не стал разбираться во всех деталях. Просто приказал вызвать лучших силовиков семьи Ломбарди в Лондон, словно это не дети дружеского клана были в опасности, а его собственные. А ведь подобное Хэтфорды могли бы назвать вторжением. Итальянцы не просто явились без разрешения или приглашения на чужую землю, но еще и с оружием. Однако никто не был так глуп, чтобы противиться воле Мартино. Еще ни разу он не совершил ошибки, а все его безумные решения неизменно приводили к победе. Именно поэтому они шли за ним. Именно поэтому не требовали смены власти. Никто не понимал, как работает мозг Мартино, и все же он неизменно был прав в своих суждениях.       Ломбарди заканчивал проверять магазин глока, когда его телефон, лежавший под рукой, зазвонил. Увидев высветившееся имя, мужчина скривился, однако заставил себя проглотить желчь и взять трубку. — Ты труп, — не дожидаясь предисловия, на английском прорычал Мартино. — Chi semina vento raccoglie tempesta. — Ты прекрасно знаешь, что уничтожить нас будет не так просто, — процедил Кенго, тут же осознав, что и глава мафии Италии уже в курсе. — Мы скорее перебьем друг друга. И давай будем честны, Ломбарди. Никому это не будет выгодно. Особенно тебе. — Почему же, — мужчина отложил пистолет в сторону и откинулся на спинку кресла. — Просто встану на сторону Хэтфордов и все. Будет мне мое кровавое счастье. — Я предлагаю тебе иное решение. Помоги мне. — Помочь тебе? — переспросил Мартино, а потом разразился хохотом. — А у тебя еще и на шутки силенок хватает. — Лети в Лондон. Вытащи детей Хэтфордов из здания в целости и сохранности. А в обмен я дам тебе доступ к нескольким Штатам. И я не буду выгонять вас оттуда. Ваши точки будут в безопасности. — С чего ты взял, что я могу сделать что-то, что не могут сделать сами Хэтфорды? Наши ресурсы примерно одинаковы. Там их земля. Не моя. Я ничем не могу помочь. — Мы оба знаем, что твои силовики лучше работают с захватом зданий и бою на улицах, тогда как Хэтфорды специализируются на проникновении и воровстве цели.       Да, Мартино прекрасно это знал. Поэтому и сидел сейчас в самолете. Как знал и то, что каждый из людей британских львов будет переживать за детей Хэтфордов чуть ли не как за своих собственных, из-за чего, несомненно, стратегия и качество исполнения захвата пострадает. А еще он был ближе всех остальных к Лондону. Только был и еще один нюанс, о котором никто другой не знал. Мартино было не наплевать. И это кардинально меняло все. — Какие Штаты ты мне дашь? — Юта. — Ты меня за кого принимаешь? — цокнул языком Мартино, вспоминая карту Штатов. — Вашингтон. — Вайоминг, — Ломбарди был готов поклясться, что Кенго зло сощурил свои и без того узкие даже для японца глаза. — Виргиния. — Индиана. И это мое последнее слово.       Мартино был готов рассмеяться. Они так торговались, будто уже через год Морияма не попытается выдворить итальянцев со своей земли. Будто не будет никаких проблем. Будто им дадут восстановиться и не будут мешать. Однако у Ломбарди были свои планы на короткое разрешение якудзы пребывать в Штатах. Если подвернулась возможность совместить приятное с полезным, Мартино собирался выжать из этого все возможное. — Хорошо. Индиана, — кивнул мужчина, а после сбросил вызов. — Chi la fa l'aspetti, Кенго, — задумчиво протянул Ломбарди, покручивая телефон в руках. — Буря уже идет. И она грянет тогда, когда ты будешь ждать этого меньше всего. Может, я и не буду в первых рядах, но, обещаю, я буду тем, кто бросит горсть земли на крышку твоего гроба.

***

      Если раньше Стюарт не мог найти себе места, то теперь… И он, и Мэри превратились в недвижимые статуи. Жизнь в них выдавали лишь монотонные движения рук, когда необходимо было сделать еще одну затяжку сигареты, что они делили на двоих. Одну за другой. Кажется, пачку принес Уильям, оповестивший о том, что они уже работают над планом, ведь сейчас музей превратился в настоящую крепость. Оба Хэтфорда лишь кивнули, как и на любые другие донесения от полицейских. Они просто стояли и смотрели на здание, не в силах заставить себя двигаться. Их дети были внутри. Одни. Беззащитные и, вероятно, разделенные. Напуганные. Их маленькие дети. Их маленькие храбрые львята.       Когда в кармане зазвонил телефон, Стюарт даже не шевельнулся. Ему было плевать. Пусть хоть ядерная бомба падает. Он не сдвинется с этого места, только если ему не скажут, что он может вновь обнять своих детей и племянника. Он был готов отдать любые деньги. Был готов отдать землю. Был готов отдать предприятия. Все это он мог вернуть. Мог построить заново. Мог заработать. Но своих детей… Звонок прекратился, и Хэтфорд забрал сигарету из холодных рук сестры. Он даже не представлял, что она чувствовала. Какой животный страх сжирал ее изнутри. Какую ярость ей приходилось сдерживать. Каких сил стоило стоять на этом самом месте в бездействии, зная, что ее мальчик, ее единственный и драгоценный ребенок, который и так пережил слишком многое за свою короткую жизнь, теперь был вынужден пройти еще и такое испытание. — Сэр, — Веллингтон осторожно подошел к Хэтфордам со спины и протянул телефон, делая над собой усилие, чтобы выдавить из себя следующие слова, — это Кенго Морияма. — Что? — прокуренным и хриплым голосом переспросила Мэри, медленно повернув голову, словно не веря, что это возможно. — Это Кенго Морияма. Он звонил… — Дай, — потребовал Стюарт, властно протянув руку.       Шумно выдохнув облако пара в прохладный воздух, Уильям вложил телефон в руку своего начальника, боясь соприкоснуться кожей, словно, стоило этому произойти, мир просто схлопнулся бы. Медленно затянувшись и смакуя горький дым на языке, Стюарт приложил телефон к уху, намеренно шумно выдыхая и давая тем самым знать, что слушает. — Я знаю, как все это выглядит, — заговорил Кенго на том конце, разумно пропустив часть с приветствием. — Натан просто не может больше жить без своих любимых сына и жены.       Стюрту захотелось расхохотаться. Любимых?! Так вот как это теперь называется?! Удары, крики, ножевые раны… это все проявления любви?! Мужчина видел тело своего племянника. Мэри и Натаниэль вернутся к Натану только через труп Стюарта. — Я не хочу войны, Стюарт. Мир сейчас и так шаток. Никому из нас это не нужно. Я сделаю все возможное, чтобы это завершилось без жертв. К закату твой сын и дочь будут с тобой. Это моя ответственность, и я исправлю это. Ты…       Хэтфорд, не глядя, сбросил вызов, а потом вслепую протянул телефон обратно Уильяму, так и не сказав ни единого слова. Плевать он хотел на слова Мориямы. Грош им цена. Пусть подотрется своей сознательностью и обещаниями. Если он думал, что этот слезный разговор «старых друзей» отведет от него цунами последствий, то глубоко заблуждался. Видимо, Кенго вспомнил, что в свое время сделал отец Мэри и Стюарта, когда на тех напали. Как оставил лишь выжженное поле на том месте, где были глупцы, которые решили похитить детей Хэтфорда. Как вырезал всех членов группировки, возомнившей себя не пойми кем. Как перебил половину картеля, что прикрывал это действо и хотел получить выгоду, а потом подставил их главаря, за год разрушив организацию, что держала всю Южную Америку уже пятнадцать лет. Морияма боялся не просто так. Только вот он опоздал. Нужно было умолять, когда такая мысль только появилась в голове Натана. Теперь… Сожженным зимним садом он не отделается.