Занимательное ботоводство

      Сколько всякого разного может сказать компьютер о его владельце! Речь, конечно же, не только о характеристиках, оборудовании или внешнем виде. Судить о людях сугубо по этим параметрам — ошибочный и к тому же тупиковый путь. Нужно копать глубже, заглянуть внутрь.       Взять, например, чету Лютцевых — у них на двоих один компьютер. Экономное, здравое решение. Правда, внутри он разделен невидимой линией надвое. Это касается даже не количества пользователей. Разделено, в первую очередь, дисковое пространство. Причём разделено отнюдь не поровну.       Как это ни странно, опытный пользователь и игрок Ирина, на долю которой приходилось восемьдесят процентов времени пользования, занимала при этом всём значительно меньшую часть памяти. «Хроники раздора», альбомы со старыми фотографиями, пара офисных программ — вот и всё, что тут было.       Полной противоположностью выступал её муж. Скачать один фильм десять раз просто потому, что не разобрался и не туда нажал? Запросто. И одиннадцать тоже. И даже двенадцать. Чемпионом по этому показателю выступал «Властелин колец». Три фильма были скачаны суммарно сорок два раза.       Компьютер Игоря Тукановского, ныне гостивший в Гродно, в этом плане пребывал в похожем состоянии. Больше всего его содержимое напоминало свалку, некогда бывшую складом. Складировали тут всякое: фильмы, музыку, сериалы, картинки, книги, программы и, конечно же, игры. Возжелай кто-то с этим всем ознакомиться хотя бы частично — ему бы трёх жизней не хватило на всё это «богатство». Разумеется, сам Игорь в лучшем случае иногда переслушивал старые хиты 2010-х или же устанавливал «Героев».       Неподалёку располагался компьютер Яны Красенко. Он напоминал вовсе не склад и даже не свалку, а кладбище. Состояло оно из игр и программ, которые однажды установили, пару раз воспользовались, после чего благополучно про них забыли навсегда. Их ярлыки, даром что не покрывавшиеся пылью и не зараставшие вьюном, мерно, словно надгробия, заполняли рабочий стол.       Полной противоположностью был компьютер Оулле Сависаара. Здесь важным будет упомянуть наиболее современное оборудование, за которое нещадно переплатили, благо, военная пенсия это позволяла. Но конечно, наиболее примечательным будет содержимое. Которого, по существу, практически и не было. По центру рабочего стола располагался ярлык «Хроник раздора». В правом верхнем углу ютился значок программы для связи. С противоположной стороны располагался браузер. В остальном же компьютер был девственно чист. Словно им абсолютно никто не пользовался, а систему поставили десять-пятнадцать минут назад.       Рабочий стол Джармуза Ваези был завален весь и целиком. Но всё здесь — от программ, до последнего текстового файла с записанными цифрами — для чего-то требовалось, причём всегда и непрерывно. Это было бесконечным водоворотом жизни. Ежедневно появлялось десять-пятнадцать новых значков и такое же количество бесследно исчезало.       Компьютер же Максима Филатова отличался своей аккуратностью. Всё здесь располагалось в полном соответствии с неким видением владельца. Только нужное и ничего лишнего, если не считать анимированный рабочий стол. Оставалось лишь гадать, как этот аккуратный человек выбрал класс дикого мага.              ***              Фалайз с непередаваемой ненавистью посмотрел на щуплого, низенького, абсолютно лысого мужика с вытянутым лицом в просторной оранжевой робе, сидевшего по-турецки на самом краю вырубки и гаденько ухмыляющегося. Он назвался Нимуком — вестником Хаоса. И даже с радостью пояснил, что это такое:       — До того как родились боги, до того как в пустоте возник этот мир, было ничто. И ничто было всем. И имя ему — Хаос. Он везде и нигде. Всегда и никогда. Хаос — это мы, но мы — не Хаос. Мы лишь…       — Запущенный случай, — ёмко прокомментировал тогда Тукан. — Но в целом оно и понятно: весна во всей красе. Галоперидола опять же не придумали. Надо строить психушку!       — Смотри сам в ней не окажись, — мрачно посетовала Калита.       — Я образец ментального здоровья!       — Да-а-а, слово «образец» ты абсолютно правильно выбрал, мистер «я не отвечаю на звонки с неизвестных номеров, если они звонят меньше двух раз».       — Это называется практичность!       — Наш мир вырос из зёрен Хаоса, — продолжал вещать где-то на фоне бот. — И однажды ими же обратится вновь! Ибо таков ход вещей!       Нимук был ботом и явился в окрестности Гадюкино не просто так мешаться под ногами, а мешаться под ногами конкретно Фалайзу. Выражалось это в довольно прямолинейной и бесхитростной форме: Нимук не давал колдовать, постоянно и целенаправленно лез под заклинания. Помимо того он был большим любителем поговорить, правда, предпочитал говорить монологами, высказывался по любому поводу и без. Ну и конечно же не стоило забывать о самом неприятном — неизменной, полной самолюбия и высокомерия гаденькой ухмылке.       Всё бы ничего, но происходила эта история на фоне очередной грандиозной стройки. Вернувшись из Дракенгарда злой, как оса, и деловитой, как пчела, Фиона яро вознамерилась в кратчайшие сроки воплотить в жизнь проект дороги через Гадюкино.       Ситуация к этому очень располагала: судя по информации от «инвесторов» Горчера, в Ноксе заметили, что с дорогой через Вечнозелёную долину что-то не так. Нужные люди сразу же озвучили предложение о необходимости сделать новую, покороче и через Гадюкино. Но одного лишь предложения было недостаточно, требовалось хоть что-то повесомее — в конце концов, дорога-то уже имелась, может, и длинная, и «кем-то» перегороженная, но всё же.       Утешало одно: строить весь маршрут от Нокса до Дракенгарда не требовалось. Вполне хватило бы отрезка до Гадюкино. Дальше на восток строить дорогу будет уже кто-то другой. Со слов Горчера, у него уже имелась пара «контактов» нужных людей, готовых подключиться в любой момент, но только не прямо сейчас.       «Не прямо сейчас» означало в первую очередь безопаснее. На вопрос, что делать со Стражем поляны, который, очевидно, будет нападать на путников и особенно строителей, Фиона ответить не только не могла, но и не хотела. Благо, в данный момент активность монстр проявлял только в «зимних» участках леса. По каким-то своим причинам в летние, включая Гадюкино, он вообще не совался. Таким образом, избегая встреч с ним, удалось построить несколько километров вполне приличной дороги римского образца.       Полоса леса на пути зачищалась от живности и «фей»; вырубалась или по необходимости сжигалась магией; затем копали фундамент; в него засыпали щебенку, а потом слой песка; и наконец утрамбовывали камни, образующие само «полотно». Конструкция была простой, надежной, а главное неприхотливой к инструментам, материалам и ключевое — навыкам строителей. Таковые, по понятным причинам, отсутствовали.       Фалайз в этом всём занимал едва ли не важнейшую роль. Он заменял собой добрые две трети инструментов, если не больше. Дикий маг сжигал деревья, вырывал пни, дробил камни, копал песок и делал много чего ещё. И именно в этот момент на горизонте появился вестник Хаоса, начисто сорвав собой все планы.       — Так, у нас тут работы ещё на час: перетащим, утрамбуем, а ты пока разберись с этим клоуном! — категорично потребовала Фиона на третий день «бездействия». — Не знаю как. Погугли! Мы же все как-то справились со своими специализациями!              ***              В жизни любого игрока в «Хроники раздора» много ярких, запоминающихся моментов. Одними из самых долгожданных и запоминающихся являлись квесты по специализации, не в последнюю очередь потому, что все они были ручной работы. И уж разработчики постарались над тем, чтобы сделать их максимально непредсказуемыми. Все они неизменно требовали чего-то «этакого», но укладывающегося в рамки выбранного класса. Кроме того, после их прохождения открывались новые возможности и горизонты.       В своё время, благодаря такому заданию, Фалайз научился «запоминать» произнесённые им заклинания, что значительно снижало «дикость» его магии. И хотя много позже эту способность ослабили, сделав разовой, всё равно даже так играть было значительно проще.       Нимук был здесь именно по этому поводу и на самом деле прилично так припозднился. К этому моменту и Тукан, и Фиона свои задания уже выполнили. Про Оулле, Калиту и Горчера и говорить было нечего — их задания минули ещё до всей этой эпопеи с Гадюкино. Хотя теперь появился хороший повод вспомнить об этом.       Когда Фалайз удалился, как и забавно дрыгающий босыми ногами Нимук, остальные почти мгновенно прекратили работу. Мысли их двигались примерно в одном направлении.       — Мастера оружия сражаются с нагой, — рассказал рахетиец, с неодобрением глядя в ту сторону, куда удалился вестник Хаоса.       — Нагой нагой? — коварно ухмыляясь, уточнил крестоносец.       — Это такая четырехрукая женщина-змея, — абсолютно не поняв вопроса, продолжил рассказ Оулле. — Из мифов вроде бы.       Остальные, услышав это, только сочувственно вздохнули. Калита и та не стала язвить или шутить по этому поводу. Даже самая остроумная шутка, повторенная десятый раз подряд, начинала надоедать. Познания же рахетийца в фэнтези, играх и «Хрониках» в частности отставали от актуальных настолько сильно, что даже самые остроумные шутки резко затуплялись просто от факта нахождения в одном контексте.       — И в чём её сложность? — фыркнув, снисходительно поинтересовалась вампирша.       Она единственная была искренне рада появлению Нимука. В отличие от Фалайза, её работа грузчиком или бульдозером совсем не прельщала и радости не вызвала.       — Она — достойный противник. Сражается с честью и тем же оружием, что и ты сам.       — То есть её им не победить? — не поняла Фиона.       — Почему? Я её победил своим копьём. У неё было такое же.       Калита глупо и громко заржала. Тукан пытался сдерживаться, но не слишком усердно. Оулле растерянно на них посмотрел, совершенно не понимая, что смешного он мог сказать, чтобы вызвать такую бурную реакцию.       — Когда мы говорим про четырёхруких, вероятно, обнажённых женщин, фразы «победил своим копьём» и «у неё было такое же» лучше не использовать, — тактично посоветовала жрица. — Даже если эти женщины имеют больше общего со змеями, чем с людьми.       Рахетиец призадумался. Правда, совсем не над сказанным. Выждав немного, он спросил, обращаясь к закончившей смеяться вампирше:       — А какое испытание было у тебя?       Калита сразу стала как-то подозрительно серьезна и сосредоточена. Примерно как человек, который спешно придумывал ответ, ибо истина не так уж хороша, как могла бы быть. Однако прежде чем она успела сказать хоть одно слово, вклинилась, поигрывая коварной ухмылкой, Фиона:       — Я слышала, это испытание требует большого терпения. И усидчивости.       — Это серьёзное испытание, — крайне гордо заявила вампирша. — И терпение с усидчивостью серьёзно помогает его преодолеть.       Повисла неловкая пауза. Калита явно не собиралась углубляться в детали и всякие там нюансы. Тогда как жрица упивалась происходящим и никуда не спешила, растягивая удовольствие.       — Так что там было то? — поторопил Тукан. — Какой-то долгий бой?       — Угу, со временем, кхе-кхе, — начиная тихо хихикать, пространно сказала Фиона.       — Вообще-то не только!       — Так что за испытание? — повторил Оулле, всем видом показывая, что готов спрашивать ещё много раз.       — Вампирам нужно…       Хором начали девушки, чему одновременно смутились и воззрились друг на друга с предельным недовольством. Наконец, жрица уступила право вести рассказ.       — Вампирам нужно добиться аудиенции у Страда фон Заровича, — издали начала Калита. — Он слегка, самую малость, занятая персона. Его надо ждать.       Было в её голосе в этот момент что-то, что ясно говорило: первовампир был занят отнюдь не работой и уж тем более не приёмом посетителей.       — Насколько долго? — уточнил Оулле.       В этот момент вокруг их компании замер даже ветер. Фиона и та перестала хихикать. Но только потому, что знала — дальше будет основное блюдо. Очень медленно вампирша сообщила:       — Я просидела там двадцать часов. Почти всё время находясь в игре. Есть какой-то противный триггер, который сбрасывает таймер ожидания, если ты бездействуешь дольше десяти минут.       — Среднее время, хе-хе-хе, между прочим, двенадцать часов, — посмеиваясь, поделилась познаниями Фиона.       — Я дважды сбрасывала таймер, — мрачно бросила Калита. — И «помощниками» не пользовалась. Честно отсидела положенное!       Последнее было сказано с немалой гордостью, что, в свою очередь, ясно намекало, что некоторые вампиры предпочитали действовать как-то по-другому.       На жрицу вампирша старалась не смотреть. А вот держащегося на грани истерики крестоносца буквально прожигала многозначительным, не предвещающим тому ничего хорошего взглядом. Его спас, да и в целом разрядил обстановку Оулле, вдруг признавшийся:       — Я бы не высидел. Теперь такое не могу.       Это замечание заставило поутихнуть даже Фиону. И обычно неугомонный и всегда верный себе Тукан всего лишь принялся бахвалиться:       — А мне только дай — и сорок часов просижу!       — О-о-о, это очень хорошо! — насторожилась Калита. — В следующий раз посидишь за меня.       — Есть идея получше! — предложила жрица. — Продавай это как услугу: посижу за вами в очереди, оплата сдельная, обращаться по такому-то адресу, гинеколог и жэк — по отдельному тарифу.              ***              Самому Тукану похвастаться на поприще квестов по специализации было особенно нечем. После резни, учинённой им в Ноксе, ему казалось, что всё — дальше ничего уже не будет, задание провалено и всё такое. Однако разработчики предусмотрели и такой исход. Или придумали альтернативу.       Конечно, о служении Свету и его паладинам больше речи не шло. Крестоносец стал отступником. Это была та ветка развития его персонажа, что потенциально вела ко всяким там павшим паладинам, чёрным рыцарям и прочим слугам зла. Но необязательно.       По этому поводу пару дней тому назад к Тукану прибыл гость, которого Фиона сразу же погнала прочь из села. Прискакавший по воздуху всадник, как и его лошадь, горел. Не очень сильно, но непрерывно. Не похоже было, чтобы это доставляло гостю особых неудобств, но вот на пожароопасности окружающего пространства это сказывалось сугубо негативно.       — Я принёс тебе благую весть, о, падший во грехе брат! — провозгласил всадник, которого Тукан водил по округе, стараясь надолго не останавливаться на одном месте.       — Это какая-то реклама пожарных извещателей? — хмуро разглядывая гостя, осведомился крестоносец. — Нарративно получилось.       — Может, свет и отвернулся от тебя, но это не повод падать духом! — невозмутимо продолжил гнуть свою линию бот.       Тукан серьёзно призадумался. Ему как-то и в голову не приходило «падать духом». Учитывая, с какой легкостью он избежал проблем из-за учиненной им резни. Даже Фиона и та как-то подозрительно мало акцентировала на этом внимание. Вероятно, потому что сама вернулась из Дракенгарда с одним лишь кошаком наперевес, который теперь рыжей молнией носился по селу и у всех требовал еды.       — Ту-ка-а-ан! — донёсся издали окрик жрицы. — Трава горит!       — Ви таки хотите мне что-то предложить? — с нарочитым кривлянием спросил крестоносец, стараясь не забывать продолжать движение.       — Я могу указать путь, падший брат, — высокопарно предложил всадник. — Но идти тебе по нему предстоит самому, в одиночку.       Покосившись на гостя, которого он только что за ручку не водил, крестоносец сделал усталый жест, мол: «продолжай-продолжай».       — Тебе необходимо найти, чем укрепить свой прозябающий дух. Это можно сделать по-разному.       — Бог-покровитель пива в списке есть? — уточнил без интереса Тукан и, глянув на гостя, добавил. — А шашлыка?       — Не понимаю, о чём ты, падший брат. Путь, который я тебе хочу предложить, состоит в другом. У каждого из богов есть свои защитники. Паладины, если ты ещё считаешь себя таковым, служат Свету и только ему. Однако служить можно по-разному…       — Есть тут один рахетиец — про службу это к нему.       В этот раз всадник даже не стал реагировать на сказанное, продолжив самозабвенно вещать. Из всего Тукан вынес для себя следующее: перед ним стоял довольно простой выбор — служить и Свету дальше, просто «альтернативным путём», то есть остаться паладином по классу и крестоносцем по духу, либо искать себе нового покровителя. Второе было муторно и крайне затруднено фактом отсутствия в окрестностях Гадюкина крупных сооружений культа каких-либо богов. К тому же требовался не абы какой первый попавшийся бог, а тот, кому нужны были этакие эрзац-паладины на своей службе.       Гость явился сюда именно по поводу варианта продолжения службы Свету. Отказываться от его предложения крестоносец особого резона не видел и потому, пожав плечами, согласился:       — Ладно, уговорил. Что делать-то надо…       — Да будет так, о падший брат! — с готовностью провозгласил всадник, делая непонятный жест рукой и давая напутствие. — Укрепляй свой дух в борьбе! Будь верен Свету, даже если тот больше не направляет твоё оружие. Удачи!       И он ускакал. Вернее, попытался, потому что Тукан, растерянный таким неожиданным финалом, побежал, насколько мог, за ним следом. Походя он пытался спросить что-то, хотя даже сам вопрос ещё толком не осознал в полной мере:       — Эй, и это… это что — всё?!       Однако всадник не снизошел до ответа. Легко оторвавшись и от земли, и уж тем более от преследователя, он взмыл в небо и быстро скрылся в облаках.       Пара минут крайней озадаченности и напряжённых размышлений ушла у Тукана на то, чтобы понять: этот визит не начало какого-то квеста. А всего лишь финал того задания, которое ему казалось проваленным по причине смерти почти всех действующих лиц.       В честь этого ему даже новую способность дали. В каком-то смысле магическую. Называлась она многозначительно: «Взмолиться». Крестоносец немедля взмолился. На мгновение его озарил лучик солнца, пробившийся сквозь тучи. Никаких иных, если это не было случайностью, последствий это действие не возымело.       — А-а-а, ясно, всё как обычно — среднестатистические голубцы, — с недовольством пробурчал Тукан, оглядываясь на холм и фигуру Фионы там. — Кому-то несвежая капуста, а кому-то отборное мясо…              ***              Фиона, конечно же, тоже получила персональное задание, касающееся её жреческой специализации. У неё, как и у Тукана, имелись проблемы со своей богиней-покровительницей, но в этом плане с Никт было попроще. Богиня ночи, душевнобольных, свечей и лука не выделялась злопамятностью. Ведь та — следствие наличия в меру здравого рассудка, в чём Никт было довольно сложно уличить.       К жрице также явился гость, только не пожароопасный, да и в целом безвредный. Весь его внешний вид ясно свидетельствовал, насколько вменяемой была Никт. Звали это существо Йцукен, и больше всего оно напоминало гибрид всех без исключения обитателей крупного зоопарка. Как будто в одном несчастном создании постарались совместить весь ноев ковчег, не сильно беспокоясь, насколько это хорошая затея. Очень плохая.       Йцукен плохо ходил и даже ковылял неважно, невнятно говорил — скорее блеял, а про его внешний вид без слёз и сказать было нельзя. При желании Никт могла превратить своего подопечного в довольно опасного монстра, однако в данный момент она использовала его исключительно как посыльного. Причём использовала не слишком бережно: Йцукен появился на приличной высоте, звучно шмякнулся, прокатился по склону холма и лишь затем кое-как, враскоряку добрался до жрицы.       Фиона как раз осматривала результат очередного обмена со скрытной алхимичкой — та так ни разу им на глаза и не попалась, но и землянку не покинула. Это был небольшой флакон с тягучей, явно густой фиолетовой жижей. Жижа крайне подозрительным образом бурлила, даже когда её никто не трогал. Стоило же к ней прикоснуться, так это произвело эффект, схожий с извержением вулкана, или, учитывая размеры, добавления «ментоса» в колу.       — Будешь? — предложила жрица коварно.       Йцукен подозрительно покосился на флакон одним глазом, судя по зрачку, — змеиным. Он, конечно, был бессмертным, — иначе бы просто развалился на куски даже без всяких падений с огромной высоты — но не настолько.       — Не-е-ет, спасибо-о-о.       — Зря. Судя по всему, — Фиона пригляделась к надписи на бирке, — это зелье большой удачи кратковременное.       — Бо-ольшой уд-дачей б-будет в-выпить ег-го и в-в-ыжить.       Жрица покосилась на бота. Она давно заметила, что неигровые персонажи не равны по своим «интеллектуальным» способностям. Проще говоря — кто-то был глупее, а кто-то наоборот. На противоположных полюсах находились, соответственно, среднестатистический стражник, как в том же Дракенгарде, который самостоятельно и двух слов сказать не мог, и Разочарослав, превосходивший многих живых людей по степени самосознания. Йцукен в этом вопросе был куда ближе ко второму варианту, находясь где-то неподалёку от Петловича.       Фиона давно ждала гостя и потому обновила свои познания касаемо квестов Никт. Вот что-что, а подыгрывать непредсказуемому трикстеру она точно не собиралась.       Тем временем сквозь траву к ним прорвался кто-то рыжий и очень нахальный. Так как процедуру клянчанья хоть чего-нибудь кот с жрицей уже проводил за последний час как минимум дважды, в этот раз он принялся домогаться гостя. Разные ноги — одна от коня, другая от страуса — его нисколько не смутили.       — Теперь ты обязан его покормить, — коварно сообщила Фиона, с интересом наблюдая за развитием событий.       Однако ничего экстраординарного не последовало. Йцукен спокойно извлёк откуда-то кусочек вяленого мяса и бросил кошаку. Учитывая, что тот питался свежей дичью, вариация на тему несвежего пеммикана его не заинтересовала от слова «совсем».        — Б-богиня ж-желает т-т-тебя испытать, — гость наконец сообщил, чего он сюда припёрся.       — Опять искать монахов с веслом? Или тебя бить?       — Н-не надо! — взмолился о пощаде Йцукен испуганно и пожаловался. — М-м-еня и так в-все бьют.       — Так и… — Фиона прикусила язык, вспомнив про флакончик у себя в руке. — Секундочку.       Разобравшись с пробкой, она глубоко вздохнула, досчитала до пяти и выпила зелье, одновременно махая рукой, чтобы гость говорил, чего он там хочет.       — Б-богиня ж-желает… — Йцукен вдруг прервался с таким видом, будто его треснули по голове поленом.       — Ну-у-у, — поторопила его Фиона, догадывавшаяся, что слово «кратковременное» на бирке зелья не просто так оказалось.       Сама жрица никаких особых перемен в себе не заметила. Даже пресловутой лёгкости или ощущения всемогущества не было.       — С-с-содержимое т-твоего к-карм-мана, — наконец выдавил из себя гость с таким видом, будто его выжали как тюбик зубной пасты.       Вообще-то этот квест Никт был сделан крайне аутентично. Богиня ночи и психбольных могла пожелать, может, не совсем уж чего угодно, но многого. В списке имелись заказы на опасных монстров, сложные ритуалы, долгие путешествия и всё в таком духе. Присутствовали и невинные задания вроде отдать содержимое кармана или спеть песню. Разумеется, выбиралось, что именно тебе достанется, только и исключительно волею случая или… удачи.       — А-а-а, ну это будет несложно.       Фиона, чьи ожидания касаемо зелья полностью оправдались, коварно сунула руку в карман и вдруг поняла, что его содержимое изменилось. Как и любая уважающая себя женщина, она лишь примерно осознавала содержимое своих карманов, кармашков, мешков и мешочков. Скорее образно и в контексте вещей, которые там найти было никак нельзя, из-за чего их следовало искать где-то ещё.       Поэтому обнаружив там магический жезл почти метровой длины — при объеме кармана, исчислявшегося в сантиментрах, жрица несколько озадачилась. Она смотрела на резную, светящуюся палку у себя в руке, абсолютно не понимая что тут происходит. Лишь смутно, отдаленными раскатами грома до неё дошла идея, что, выпив зелье, следовало сначала проверить карманы — мало ли в них чего завалялось неожиданного — и лишь затем вступать в разговор.       Увы, немедленное изучение всей остальной одежды столь впечатляющих результатов не принесло. Удачи хватило на пару медных монет и довольно красивую, но сломанную заколку для волос. Причём и то, и другое, вероятно, и так там находилось до этого.       — Хороший жезл? — уточнила Фиона, передавая артефакт.       — Ж-жезл — дос-стойная ж-жертва б-богине. — Присмотрелся Йцукен. — Жез-зл прин-надлежал М-мурикану…       — Безумному строителю лабиринтов? Фух, пронесло!       Имя Мурикана слыло в сообществе «Хроник» ругательным. По истории это был давно умерший могучий колдун, от которого осталась гробница. Та служила одним из самых низкоуровневых подземелий игры, и потому было сложно найти игрока ни разу в ней не бывавшего. К тому же туда вело огромное количество квестов.       В целом таких локаций, через которые прошли примерно все, особенно вокруг Амбваланга, хватало с избытком. Нюанс состоял в том, что гробница Мурикана представляла из себя крайне запутанный, огромный лабиринт, напичканный ловушками и противниками. О том, насколько эта локация была большой, говорило два факта.       Первый состоял в том, что через гробницу потоком, на протяжении вот уже двух лет проходили почти все игроки. И тем не менее внутри не стало стерильно чисто или даже относительно безопасно.       Второй, больше напоминавший присказку, гласил, что если, зайдя в лабиринт Мурикана по каком-то делу, ты вышел из него всего через два часа, выполнив то, что хотел, — ты, вероятно, установил мировой рекорд. Потратить три-четыре часа на легкое поручение в гробнице Мурикана было до смешного просто. Наиболее же упорные прозябали там целыми днями.       Разумеется, столь яркие впечатления не могли просто так рассеяться со временем. Довольно быстро именем Мурикана окрестили огромное количество бессмысленно огромных локаций. Фраза же «ты строишь как Мурикан» была хорошим поводом для драки.       Йцукен сграбастал жезл и, осмотрев внимательно, вдруг принялся его смачно, с хрустом грызть, словно леденец.       — Вкусно? — явно брезгуя, спросила Фиона, глядя на эту сцену.       — П-пойдё-ёт. — Гость пожал плечами.       В этой фразе прямо сквозила мысль, гласящая, что Йцукен за долгие годы своего существования пробовал артефакты и повкуснее. Да и закончился тот довольно быстро.       — Ну-у-у, би-и-ть бу-у-дешь? — отправив последний кусочек на удивление метким броском себе в рот, спросил гость.       — Бить? — уточнила жрица с непонимающим видом, и лишь после этого до неё дошло. — А-а-а, вот оно что — на тебе все испытывают новые способности!       Йцукен грустно и немного виновато кивнул. Фиона же тем временем присмотрелась к панели заклинаний. В прошлый раз Никт подарила «извращённые» версии практически всех имевшихся в арсенале на тот момент. «Воодушевление» стало «Криком банши» и так далее. Лечебный арсенал с тех пор расширился, но вот обновлений «извращённых» версий до сегодняшнего момента в ассортимент не поступало.       Сейчас же перед глазами жрицы красовался добрый десяток новых способностей. Ярких, незнакомых, непонятных, наверняка сильных, но требующих проверки. И времени на эту самую проверку. Фиона покосилась на Йцукена, затем на Гадюкино и, грустно вздохнув, покачала головой и сказала:       — Можешь идти. Потом как-нибудь сама. — Грустно усмехнувшись, она добавила: — Когда-нибудь.       — Т-точно?       В голосе бота чувствовалось немалое удивление. Настолько сильное, насколько вообще позволяли удивляться скрипты и не самый продвинутый речевой анализатор.       — Угу. У нас тут, знаешь ли, занимательное ботоводство, а не… — Фиона тяжело вздохнула. — Занимательные сражения или занимательное спасение мира.       — Б-бывает. — Йцукен как будто бы ободряюще подмигнул.       Исчез он, как и подобает слуге Никт — необычно. Как будто кто-то на высокой скорости отмотал назад последние десять минут. Только что съеденного не вернул, да и кусочек пеммикана так и лежал на земле.              ***              Оставив друзей, Фалайз побрёл по свежепостроенной дороге обратно к Гадюкино. Дорога, что ни говори, удалась. Вряд ли это был шедевр дорогостроительного искусства. Но во всяком случае по ней можно было идти, погрузившись в свои мысли, уперев взгляд в пустоту без существенного риска умереть. Правда, чем ближе становилось село, тем плачевнее обстояло дело с качеством — практический опыт одними лишь чертежами не заменишь.       Нимук следовал рядом, непрерывно что-то там проповедуя, будучи наготове, чтобы в любой момент броситься на амбразуру. Суть задания, которое дикий маг получил от вестника Хаоса, звучала предельно кратко: победить. Только так от него можно было бы отделаться.       Только вот Нимук оказался совсем не так прост, как казалось на первый взгляд. Любое внешнее воздействие на него возвращалось к воздействующему многократно усиленным. Тычок превращался в хорошую такую затрещину — на этом погорел Тукан, отправившись в нокаут. Фиона едва не оглохла, попытавшись покричать на Нимука. Брошенный Калитой с безопасного расстояния камень вернулся обратно на такой скорости и с такой силой, что больше напоминал артиллерийский снаряд — даже кратер на месте падения образовался. И лишь благоразумный отказ Оулле участвовать в этих экспериментах никак ему не вернулся, если не считать всеобщего осуждения.       Фалайз, разумеется, тоже пробовал. В первую очередь, конечно же, разнообразными заклинаниями — всё оказалось бестолку. Магия с разовым или растянутым по времени уроном предсказуемо возвращалась отправителю. Ловушки эффектно коллапсировали или взрывались. Призванные твари убивались об вестника Хаоса, не причиняя тому никакого ущерба. Сам Нимук только крайне паскудно ухмылялся и продолжал проповедовать. Не забывая, конечно же, мешаться под ногами, лезть под руку и подставляться под заклинания.       — Чё ты мучаешься с ним, парень? — спросил повстречавшийся по пути Горчер. — Сделай как остальные — в море его утопи или в вулкане…       В целом торговец был всецело прав. Если верить интернету, именно так другие дикие маги и справлялись с вестником Хаоса. Самым популярным был способ отправиться вместе на дно, например, в результате кораблекрушения. Только вот очень уж это напоминало Фалайзу использование какого-то бага. Утопая, Нимук, как и положено, начинал задыхаться, а его особенность работала против него самого, многократно усиливая удушение. Примерно так же дело обстояло с вулканами или сильным холодом.       Имелся ещё один немаловажный нюанс: «диких магов» было очень мало. Особенно прокаченных. Большинство бросало это дело в самом начале, задолго до знакомства с Нимуком. Поэтому даже по меркам безмерной аудитории «Хроник раздора» диких магов насчитывалось считанные единицы. И это самым непосредственным образом влияло на качество сопутствующих материалов для них — гайды, если и были, то безнадежно устарели.       — Должен быть нормальный способ, — упрямо заявил Фалайз. — Должен быть!       — Ну как знаешь, — пожал плечами Горчер, не особо удивившись такому ответу, и пошёл дольше.       — А какой квест у тебя был?       — Тебе будет неинтересно, — не останавливаясь и не оборачиваясь, бросил торговец.       — Потому что он скучный?       — Нет, потому что ты скучный.       Пытаясь осмыслить, насколько же эта фраза была оскорбительной, Фалайз добрёл до Гадюкина. На удивление молчаливый — уже почти пять минут прошло с прошлой проповеди — Нимук топал следом. Вообще жрица была категорически против экспериментов с вестником Хаоса там, где это могло закончиться разрушениями чего-то ценного, но ничего такого в планы дикого мага и не входило.       Ему хотелось подумать и поискать источники вдохновения. Общее понимание что надо делать у Фалайза было. Нимука требовалось заставить нанести самому себе вред, желательно достаточно серьёзный. Так, чтобы не пришлось повторять или чего хуже искать новый способ. Но как это сделать, если вестник Хаоса отказывался от еды и питья, отличался поразительным миролюбием и осторожностью при перемещении?       — В крестики-нолики будешь? — вспомнив, как они с Туканом «победили» в своё время Разочарослава, предложил Фалайз.       — Хаотичная в своей непредсказуемости игра, — сказал Нимук, но согласился.       Ничего дельного из этой затеи, конечно же, не вышло. Победить-то дикий маг победил. На десятый раз. Только из этого ровным счётом ничего не последовало, кроме предложения реванша. Крайне высокомерного и к тому же снисходительного предложения реванша, сопровождающегося, конечно же, той самой ухмылочкой.       — Кто победит, тот… — Фалайз затравленно огляделся. — Съедает кусок земли!       — Пища не требуется слугам Хаоса, — отказался Нимук. — Даже такая плодородная.       — М-м-м, тогда, хм, на желание! — продолжил цепляться за идею дикий маг. — Сыграем на желание!       — Все мои желания уже исполнились. И состояли они в том, чтобы мои желания никогда не исполнились. Ведь исполненные желания — это точка на нашем пути. Хаос же не приемлет постоянства.       У Фалайза заболела голова от перенапряжения. В полном отчаянии, практически в истерике он спросил:       — Да как тебя победить-то?!       Нимук ухмыльнулся так, что все прошлые его ухмылки перестали считаться крайне паскудными и перешли в категорию средних. Многозначительно, нараспев он ответил:       — Что умным тайна — глупцам ответ, лежащий перед ними.       Это не являлось какой-то оригинальной и тем более полезной подсказкой. Вестник Хаоса неоднократно озвучивал её после схожих вопросов и ранее. В ответ на очередную такую Фалайз невнятно прокричал и напал на траву, срывая злобу. Правда, очень аккуратно, чтобы не попасть по подсевшему поближе Нимуку.       — Устал от моего испытания? — поинтересовался вестник Хаоса, когда дикий маг немного успокоился. — Откажись — и всему этому конец. Мы разойдемся каждый своей дорогой. Хаос не всем дано познать.       — Это как-то связано с победой над тобой? — отвлечённо уточнил Фалайз.       Нимук, что удивительно, не ухмыляясь, довольно искренне покачал головой, показывая тем самым, что озвученный им вариант — всего лишь отказ от квеста. Возможно, Фалайзу бы, как и Тукану, предложили некий другой, альтернативный путь. Но ему хотелось решить эту задачку. В конце концов, её придумал человек, а значит другой человек мог разгадать. И вряд ли разработчик, породивший Нимука, видел окончание квеста с ним в жерле вулкана или на дне морском.       — Но устал я от тебя прилично, — признался дикий маг задумчиво.       Это слово — «усталость» — почему-то прилипло, словно жвачка к подошве, и никак не уходило из его головы. Фалайзу на глаза попался интерфейс игры. Вестник Хаоса был ботом, и потому его основные показатели всегда отображались полосками: здоровье, мана и выносливость.       Мозг дикого мага заработал на предельных мощностях. Выносливость в «Хрониках» тратилась на кучу вещей, но чаще всего на бег и иного рода физическую активность. Когда её было мало, персонаж, например, бегущий, замедлялся, и появлялось ощущение, будто бы ты запыхался. Когда выносливости не оставалось вовсе, это ощущение многократно усиливалось, накладывались неприятные штрафы, а персонаж терял возможность передвигаться иначе как медленным, неровным шагом. Некоторые вовсе падали или во всяком случае начинали спотыкаться…       Чувствуя себя одновременно первым гением и последним тупицей, Фалайз рванул к церквушке, где хранились зелья. Желтоватых или оранжевых — именно так обычно выглядела жидкая «выносливость» — на месте не оказалось. Оно и понятно: жрица и дикий маг являлись магическими классами и потому тратили при беге ману. Крестоносцу до недавних пор алхимия могла только навредить. Рахетиец, благодаря прокачке, мог бегать на марафонские дистанции и в зельях не нуждался, а вампирша предпочитала кровь. Впрочем, всяких разных зелий маны было предостаточно, и они вполне подходили.       Схватив парочку, Фалайз выскочил наружу. Гонка ещё не началась, но он всё равно торопился, стараясь избежать того, чтобы Нимук зашёл внутрь церквушки. Мог пострадать Геннадьевич и ещё много чего ценного вокруг него — помещение до сих пор служило им складом.       — Пробежимся? — предложил вестнику Хаоса дикий маг.       Уже не выглядевший таким уж самоуверенным как прежде, Нимук растерянно усмехнулся. Фалайз же, опустошив целую склянку залпом, рванул со всех ног прочь на север — там местность, как ты ни посмотри, была попроще для передвижения. Вечно неуклюжему дикому магу это помогало так себе, но могло быть и хуже.       Природа у него за спиной, там, где двигался вестник Хаоса, страдала по полной. Разлетались во все стороны деревья и кусты. Пулями рассекали воздух мелкие камушки. Дымилась земля. Но Нимук продолжал бежать.       Его полоска выносливости на поверку оказалась не очень большой. Она отражала не абсолютное значение, а процентное, но даже так было понятно — Фалайз справился бы даже без зелий. Это однозначно являлось тем самым «правильным», изначально задуманным ответом на загадку.       Когда появилась одышка, в его случае довольно сильная, вестник Хаоса лишь немного замедлился, упрямо стараясь догнать. По мере дальнейшего уменьшения запаса выносливости ноги его начали заплетаться, и было лишь вопросом времени, когда… Нимук вдруг споткнулся, но в этот конкретный раз не о камень или корягу, а сам о себя. Затем он ещё и упал, покатившись кубарем.       Когда дым вокруг здоровенного кратера развеялся, Фалайз нашёл на самом дне только потрёпанную одежду и стремительно растущее из-под неё дерево. За несколько мгновений оно вымахало на два метра, превратившись в некую вариацию на тему эвкалипта, а затем, по всей видимости, скончалось от старости и принялось ссыхаться. Ещё полминуты подобных, весьма жизненных метаморфоз — и перед диким магом из земли торчал крючковатый посох с набалдашником, до боли напоминающим лицо вестника Хаоса. Во всяком случае, ухмылочка осталась на месте.       — Ты прошёл моё испытание, — раздался его голос, уже лишённый прежнего самодовольства.       — Нимук?! — переспросил очевидное Фалайз.       — В прошлой жизни меня так звали. Суть Хаоса — это постоянство в непостоянстве. Какое-то время я буду выглядеть так и служить тебе. Затем будет ещё одно перерождение, и цикл продолжится.       Дикий маг осторожно взял посох в руки, выдернув из земли. До него вдруг дошло, что про артефакт он не слышал ранее. Но это было легко объяснимо: если другие игроки вестника Хаоса бросали в вулкан, топили в океане или погребали под горами, то никто и не знал, что таковой существовал.       — И что ты умеешь? — поинтересовался Фалайз, чьи отношения с подобными инструментами в «Хрониках» так и не сложились сколько-нибудь продуктивно.       Если другим магическим классам посохи значительно облегчали игру за счёт уменьшений затрат маны, то дикому магу они по ровно той же причине жизнь многократно усложняли. Вернее, усложняли они подсчеты стоимости заклинаний, благодаря которым удавалось хоть как-то компенсировать эффект случайности. Это и так было весьма трудной математикой с кучей переменных. Лишняя же такая, к тому же непостоянная, выражающаяся в разных процентах для разной магии, казалась тем, чего следовало по возможности избегать.       — Сейчас покажу, — как-то недобро сказал Нимук и вдруг завопил как сумасшедший. — ВОЛКИ!!!              ***              Благодаря внезапному наступлению весны в части Вечнозелёного леса, у местных хищников, даже если они обитали в «зимней» зоне, начался натуральный пир, граничащий с обжорством. Волки исключением не являлись. Казалось бы, что это должно было позитивно сказаться на безопасности путешествий — сытым хищникам незачем охотиться, однако всё оказалось куда сложнее.       Будучи вдоволь обеспеченными пищей, волки принялись делить территорию, самок, и, что наиболее неприятно, стали скучать. Это довольно нетипичное состояние привело к тому, что количество нападений ради нападения возросло многократно. Как и их ожесточенность.       — Ну а что ты хотел? — как-то взялся пофилософствовать на эту тему Тукан. — Волки те же люди, только на четырёх лапах и в лесу. Раньше оно как было: нападали от голода и не рисковали. Получишь травму или рану — значит не сможешь охотиться и умрёшь с голода. А теперь еда не стоит на повестке дня и… ну-у-у, вот оно.       — Какая-то фигня, — подумав немного, оценил тогда Фалайз, не в силах возразить аргументированно.       — Из такой, как ты выразился, «фигни», — крестоносец с ухмылкой постучал себя пальцем по лбу, — вся человеческая история состоит.       Так или иначе, в данный конкретный момент Фалайза, находящегося на дне свежего кратера и спешно допивавшего зелье маны, окружали явно не с целью вкусно покушать. Откровенно говоря, на фоне заметно располневших волков щуплый долговязый эльф выглядел как очень куцый аперитив перед основной трапезой.       — Это твоих рук дело? — затравленно озираясь и рефлекторно стреляя по сторонам, словно из огнемёта, спросил у Нимука Фалайз.       — У меня где-то есть руки? — ехидно уточнил посох.       До дикого мага дошло, что происходящее — какой-то скрипт. Да и квест ещё не завершился. Этакая проверка способностей и одновременно демонстрация новых возможностей.       Волки тем временем, пристально наблюдая за происходящим на дне, нарезали круги вдоль края кратера. Придя сюда развлекаться, а не в поисках пищи, нападать они, конечно же, не спешили. По всей видимости, в развлекательную программу входили какое-никакое сражение и даже погоня — это как минимум.       — Так что ты умеешь? — повторил прежний вопрос Фалайз. — Помимо разговоров и криков.       — А ты попробуй — узнаешь.       Дикий маг, мягко говоря, не доверял вестнику Хаоса ни в прошлом обличье, ни в текущем. Поэтому, прежде чем что-то делать, предупредил:       — Я — игрок, меню убьют — возрожусь. А вот тебя утащат и будут грызть долгими летними вечерами.       Неизвестно, подействовала его угроза или нет и имелась ли она вообще, Нимук сказал:       — Я всё ещё предлагаю тебе попробовать и сделать вывод самостоятельно.       Прикинув свои шансы, — весьма скверные, учитывая, что волки держались на расстоянии друг от друга — дикий маг, зажмурившись, начал колдовать. Впервые за долгое время с посохом в руках, а не с волшебной палочкой. Недоверие при этом никуда не делось, поэтому решил он начать с чего-то простого и дешевого. Это произвело довольно неожиданный эффект — на него закричали:       — И это всё?! — как будто оскорбленный до глубины души, осведомился Нимук. — Что я с этим делать должен? Цветы им подарить? Больше давай! Больше!!! — Наконец, совсем не сразу полоска почти закончилась, затраченное количество маны его удовлетворило. — Вот, а теперь…       — Фейерверк! Фейерверк?! — завопил Фалайз, глядя, на что ушло его, возможно, единственное заклинание. — Всего лишь фейерверк?!       Высоко вверх с характерным шипением взмыл синевато-фиолетовый шарик. На высоте метров ста или около того он с тугим хлопком взорвался, рассыпавшись на сноп неторопливо оседающих искр. Всё это было бы куда эффектнее, не происходи оно посреди яркого солнечного дня.       Волки, настороженно пригнувшись, пронаблюдали за происходящим и сделали единственно возможный вывод. Имей они возможность глумиться и издеваться — непременно бы глумились и издевались, неторопливо подступая со всех сторон к Фалайзу. А так волки просто неторопливо наступали в практически полной тишине.       — Ну значит быть тебе игрушкой для зубов, — вздохнув, обреченно констатировал дикий маг.       — Не думаю, — отреагировал посох, но без особой конкретики.       Наловчившись чувствовать в таких ситуациях подвох, Фалайз рефлекторно задрал голову. Вопреки обыкновению, искры, на которые рассыпался фейерверк, не спешили гаснуть. Они продолжали оседать, медленно ускоряясь по направлению к земле. И чем ближе искры становились, а были они уже близко, тем сильнее становилось видно, что это вовсе никакие не искры, а самые банальные магические стрелы.       Такие создавались огромным количеством заклинаний. Поштучно, парами, десятками, даже целыми очередями, как из пулемёта. Одна такая «стрела» никому не могла навредить. Десять разве что щекотали полоску здоровья. Сотня уже являлась неплохим аргументом в сражении. Сейчас же их летело по направлению к волкам не меньше тысячи. Более того, магические стрелы не просто падали сверху вниз, а каждая выбрала себе по цели и именно к ней направлялась познакомиться поближе.       Непосредственно из эпицентра событий момент удара выглядел как очень яркий дождь или вернее град. Только обычно даже самые крупные льдины с неба, если не говорить про всякого рода аномалии, не превращали всё живое, на что попадали, в кровавое решето. Магические же стрелы именно это и проделали с волками.       На пару мгновений Фалайз словно бы оказался в мясорубке, пережёвывающей особо крупный кусок мяса с кровью. Когда всё улеглось, выживших среди волков обнаружить не удалось. Да и самих волков в этом месиве различить тоже оказалось весьма не просто.       — Да, всего лишь фейерверк, — лаконично, но очень самодовольно, заявил Нимук. — И кстати, меня невозможно потерять.       Триумф был омрачен могучим рыком, прозвучавшим слишком близко. В считанных десятках метров. Хотя, конечно, если ты в принципе слышал Стража поляны — то просто по определению находился чрезмерно близко. Какое-то там между вами расстояние не играло никакой роли.       — Ты с ним что-нибудь можешь сделать? — замирая и стараясь даже не дышать, шёпотом спросил дикий маг.       — Скажем так, — тоже шёпотом ответил посох, — что-нибудь могу.              ***              Ника нечасто покидала Нокс. Политическая борьба с Таппеном, продолжавшаяся до недавних пор, отнюдь к этому не располагала. Требовалось всегда быть начеку и где-то рядом. Во всяком случае, неподалёку.       Сейчас же городское собрание, кое-как возглавляемое Руплетом, целиком погрузилось в работу. Требовалось «переварить» огромное количество законопроектов, накопившихся за время простоя. Никаких споров, особенно на фоне прежнего городского управляющего, большая часть не вызывала, но ведь имелись ещё и шкурные интересы тех или иных лиц. Однако народный трибун там не требовался.       Путь Ники лежал отнюдь не в Озерград, как можно было бы подумать из сугубо политического расчёта. Она сильно сомневалась, что найдёт помощь у правителей Озёрной федерации, и потому даже не тратила на них время. Это у Таппена там имелись связи и контакты, позволяющие продвигать свои интересы, но не у неё.       План Ники состоял совершенно в ином. При наличии нужных карт — правильно и в верном порядке разыгранных — она была способна не только остановить вторжение монстров и отбросить их на прежние границы. Но и выгнать прочь паладинов и подчинить всех остальных, сделав Нокс независимым, весьма могучим политическим субъектом. Именно поэтому путь кареты Ники лежал в Ганзу к одному давнему знакомому, с которым она вместе когда-то качалась.       Выбившийся на лидирующие позиции среди глав ганзейских кланов Келлеган принял её с шиком: в личном дворце, заполненном ботами-слугами под завязку. Одни только массивные золотые двери открывало несколько десятков ботов. Общее же их число, выполнявшее всякую откровенно дурацкую работу, учёту не поддавалось. Ника лишь демонстративно зевнула, глядя на это всё — дворец стоил как три-четыре Нокса, а ботов здесь суетилось в добрую сотню раз больше, чем у них имелось сейчас. Это был самый что ни есть концентрированный выпендрёж. Причём не персонально перед ней, а просто выпендрёж ради выпендрёжа.       Келлеган ждал её во внутреннем дворе, где играл в шахматы. Стоя на балконе, он командовал целым войском — роль фигур тут исполняли плотно сбитые «коробки» ботов примерно по сто единиц в каждой. Оппонента у него не было, поэтому Келлеган вроде как даже побеждал. Лучше всего о его навыках игры говорили команды, которые он раздавал:       — Конь налево-наискосок! На другое лево и сильнее наискосок! Не теряйте строя! Ферзь вперёд! Сильнее! Ещё немного, стой, назад!!! Ты, та вот пешка, — шаг! Другая пешка… Да не ты! Стоять всем…       — Весело у тебя тут, — оценила Ника, заявляя тем самым о своём появлении и даже не пытаясь звучать честно.       По её мнению, кое-кому тут недоставало старого доброго подзатыльника. Раньше это универсальное средство хорошо помогало в похожих по сути, но не по размаху ситуациях.       Ника давно это заметила. Дело было даже не в Келлегане, тот лишь имел предрасположенность. Однако Ганза совращала и не таких. Долгое время пробывший здесь игрок напрочь терял понимание, что такое «Хроники». Игровой процесс в Амбваланге и Ноксе отличался ассортиментом противников, сюжетами и географией.       В Гамбеке — крупнейшем городе игры — никаких противников в привычном понимании не было вообще. Во всей Ганзе было не сыскать монстров. Не было здесь и сюжета, а географию игроки сформировали самостоятельно. Большая часть здешних поручений до недавнего времени была сугубо бытовой — игроки за деньги перекладывали свои дела на других игроков.       — Мда, надо как-то придумать, как ими управлять, — пожаловался дворф и наконец отвлёкся, изображая запредельную радость от встречи. — Рад тебя видеть! Сколько лет, сколько зим, или как там говорят, а?       — Я пришла по делу, — немного осадила его Ника, отказываясь от объятий. — Ты, наверное, слышал, что у нас там небольшая война…       — Да-а-а-а, — протянул Келлеган, после чего вздохнул и признался. — Да как-то не приходилось. Столько дел с этими ботами, сама понимаешь.       Ника многозначительно обвела взглядом окрестности. Дворец на берегу ганзейского моря, парк, разбитый явно не так уж давно, орды ботов, занятых бессмысленной деятельностью. Всё это так и кричало о непомерных заботах.       — Понимаю. Мне они — боты — и нужны. В кредит.       — Если у вас там боевые действия, завозить ботов — так себе идея для вложения. Можно крупно задолжать. — Старался звучать он дипломатично, как и любой банкир, но скрывалась за этим отнюдь не жадность, а врождённая осторожность опытного дельца.       — Мне нужны не просто боты, мне нужна армия. — Подумав, Ника добавила: — Большая и первоклассно оснащенная.       — Насколько большая? — скорее из вежливости осведомился Келлеган.       — Самая большая со времён Старого мира, — заявила Ника деловито. — Именно с её помощью я спасу мир.       — Я знаю, ты не так давно стала не последним игроком в Ноксе. Но на великого полководца… не тянешь как ни крути, — натянуто улыбаясь, попытался объяснить причину своих колебаний Келлеган.       — Твоя партия завершается для белых за четыре хода. Чёрные могут свести всё к ничьей за десять, — не глядя на шахматное поле, сообщила Ника. — Могу перечислить ходы, если не веришь. К тому же, — она коварно усмехнулась, ставя мат в совсем другой партии: — вам разве не нужна реклама? Если мне удастся твоими ботами отбить хотя бы маленький клочок земли — в течение дня заказы начнут исчисляться миллионами. И я не про золотые монеты говорю.       Келлеган принялся мерить балкон шагами, целиком погрузившись в раздумья. И хотя старался выглядеть он невозмутимым и сосредоточенным, Ника читала его как открытую книгу. Даже спустя столько времени. Наконец он предсказуемо и ожидаемо приглашающе махнул рукой:       — Пойдём-ка ко мне в кабинет. Мне что-то надоели шахматы. А вот поговорить с тобой, обсудить кое-какие детали — это должно быть интересно!