Занимательное ботоводство

      — Что?! — недоумённо переспросила Яна Красенко.       Не то чтобы она внезапно оглохла. Как раз это было неплохой альтернативной происходящему. Просто претензия, озвученная ей в кабинете начальника, куда её вызвали посреди дня, звучала как форменный бред. И даже хуже.       — Вы не участвуете в жизни коллектива! Не ходите на корпоративы, пропускаете тренниги, — невозмутимо повторили ей. — Игнорируете добровольные субботники.       — У меня много дел, — попыталась уйти от этого разговора Яна, однако безуспешно.       — Но у вас нет детей! — возразили ей доказывая что прежняя оценка адекватности происходящего ещё была весьма занижена.       Яна Красенко аж подавилась. Никогда прежде ей и в голову прийти не могло, что выбор будет или даже может быть поставлен именно так. Причём сама она сильно сомневалась насчёт того, что выберет по итогу: кричащих, глупых, прожорливых, вечно всем недовольных истериков-коллег или детей. Вторые хотя бы потенциально могли превратиться в нормальных людей.       — Если выбор так стоит… — наконец решилась что-то сказать Яна, уже прикидывая, как это будет звучать дома.       — Вы не участвуете в жизни коллектива! — перебив, повторили ей, как будто обвиняя в преступлении против всего рода человеческого.       — Разве это входит в мои обязанности? — холодно — ей начинал надоедать этот разговор — осведомилась Яна.       — Конечно! Вы удивитесь, как изменятся ваши рабочие показатели, если вы заведёте тут друзей или хотя бы знакомых.       — Или детей, — добавила, подумав, Яна.       Начальник приторно улыбнулся, уже явно пожалев, что ранее озвучил эту опцию.       — Вам нужно сблизиться с коллективом! На той неделе я видел…       «Так вот оно что!» — догадалась Яна, не без труда вспомнив, как неделю назад жалела, что не вмешалась в тот конфликт, а просто наблюдала со стороны. Теперь она жалела о своей жалости.       — Вышло недопонимание, — начала Яна, но безуспешно.       — Безусловно, давно следовало ясно прояснить такие моменты, как сплочённость команды и важность тимбилдинга!       Пока ей откровенно ездили по ушам всякой дурью, явно вычитанной в дешевой книжке по управлению персоналом. У таких непременнено было претенциозное название вроде: «Теперь вы лев в стаде баранов» или «Как стать альфой, не привлекая внимания подчинённых». Яна уже просчитывала, во что ей обойдётся прекращение этой всей сцены тем или иным способом. Результат подсчётов не обнадеживал.       Не выдержав, Яна встала и пошла на выход. Заранее зная, что последует за этим.       — Э-э-э, вы куда?       — Писать заявление на увольнение. — Она остановилась и подбоченилась. — Так?       Начальник выглядел как магнитофон, зажевавший кассету. Он вроде хотел что-то сказать, но уже изготовился говорить совершенно другое и теперь не мог сказать ни первое, ни второе и даже промолчать не получалось — рот оказался переполнен словами.       — В-вы должны в-влиться и продолжить р-работу, — наконец выдавил он не слишком связно и с огромным трудом. — Как в-вам будет угодно. И у-удобно.       — Прекрасно, — оценила Яна и, стараясь не ухмыляться, покинула кабинет.       Именно таким образом ей бы хотелось видеть окончание того разговора. Хотелось, стоя в дверях, сказать именно эти слова, именно таким тоном. И чтобы непременно всё по итогу сложилось именно так. Однако же всё прошло совершенно иначе. Яна сказала совершенно иные слова, иным тоном и с совершенно иным исходом.                     ***              Лес, расположенный к востоку от Гадюкина, на первый взгляд мало чем отличался от остального зелёного массива. Такой же густой и труднопроходимый. Тоже по велению магии, по большей части налившийся жизнью и цветущий. Пятен зимы здесь почти не было, как и иных следов влияния Стража поляны.       Зато здесь присутствовали следы боя, на которые путешествовавшие Фиона и Калита наткнулись почти что сразу. Сражение случилось довольно давно, но даже спустя столько времени оставались заметны его масштаб и кровопролитность. Хотя природа и погода тут хорошо поработали: заметить что к чему даже внимательная жрица смогла совсем не сразу. Зато когда заметила, то они на пару с вампиршей сразу стали по-другому смотреть на местность вокруг.       Как-то иначе начали выглядеть небольшие зелёные холмики, ямы с идеально круглыми краями или большие участки участки молодого леса. Овраг, вдоль которого они шли, обрёл второе дно. Он-то, может, и был когда-то руслом реки. Только далеко не таким большим как сейчас. Его расширили и углубили с целью воспрепятствовать манёврам противника. Судя по целому полю костей, которое повстречалось путешественницам — вполне успешно.       Выглядело то место откровенно жутковато. Вроде лес как лес — деревья, травка, кустики. Только кусты какие-то слишком низкие, слишком зелёные, практически без листвы и хрустят от малейшего прикосновения. Разумеется, никакие это были не кустарники, а тесно лежащие трупы, чьи торчащие части, покрытые мхом, и создавали иллюзию принадлежности этого всего к растительному миру. Трава здесь была очень жёсткой и тёмно-зелёного цвета. Казалось, что о неё можно порезаться даже в одежде. Что же до деревьев, то, назвав их «уродливыми», ты либо оскорблял некрасивые деревья, либо делал комплимент этим едва-едва живым корягам. Казалось, что единственная цель их существования — быть максимально несимметричными, неаккуратными и нелепыми одновременно.       — Это были гоблины, — сообщила Калита, поковырявшись в одной из наиболее плотных и высоких куч.       — Как тебе не противно?       Фиона поморщилась. Она не то что не спешила нырять в мир археологии, но даже ступала по этому месту с чрезвычайной осторожностью.       — Мне интересно, — ёмко ответила вампирша.       — И как?       — Свой интерес я удовлетворила. — Калита отстранилась от кучи и тщательно очистила руки припасённой салфеткой.       К большому облегчению Фионы, это место они миновали довольно быстро, и больше им подобного рода пейзажи не попадались. Тела и прочие останки, конечно, встречались то тут, то там, порой в очень неожиданных местах — один раз они буквально свалились на им голову, но далеко не так скученно.       — Жаль, — оценила вампирша, когда следы боя практически исчезли из виду. — Неплохо бы найти гущу боя.       — Зачем? — не поняла её жрица.       — Что значит «зачем»? — не поняла непонимания Калита.       — Судя по тому, что мы здесь едва ли не первые — не очень-то это кому-то интересно, — кисло сообщила Фиона.       — Мне интересно! — возмутилась вампирша и с пафосом продолжила. — Это была, вероятно, легендарная битва! Место, где остановили одну из орд монстров во времена крушения Старого мира!       — Одно из многих мест, — поправила её жрица равнодушно. — И вряд ли сколько-нибудь важное из их числа.       — «Интересные» в твоей рыжей головушке сложились оценки. Не поделишься? Просвети меня, дуру!       — Лут не собрали, значит, нечего было уже собирать, — вздохнув, принялась перечислять Фиона. — Крепость эту, как мы знаем, построили позже — то есть тут не было ничего. Глухомань. — Она задумчиво обернулась в сторону лесной чащи, которую они вдвоём старательно огибали. — Я думаю, здесь никого не останавливали. Их здесь добили. Загнали в эту долину, этот овраг и эту чащу. И где-то там всё закончилось.       — Монстрофилка! — Калита фыркнула, но былой интерес к археологии как-то резко растеряла.              ***              Дорога в Дракенгард представляла собой полный, вплоть до расположения ям, клон дороги, шедшей из Нокса, разве что горы и лес здесь поменялись местами. В остальном же это была всё та же не пользовавшаяся большим спросом в последнее время колея на участке относительно ровной местности.        К тому времени как путешественницы вышли на неё, разум Калиты, которой помешали совершить важнейшее в жизни археологическое открытие, стали одолевать иного рода мысли. Подозрительные до параноидального.       — Как так вышло, что я иду именно с тобой?       Фиона невинно пожала плечами и на всякий случай развела руками, показывая всю ту степень, насколько она тут, конечно же, ни в коем случае не при делах.       — Я не то чтобы великий дипломат. Меня сложно уличить в умении торговаться, — продолжила высказывать свои подозрения вампирша, — а куча народу желает оторвать мне голову…       — Интересно почему, — тихо буркнула жрица. Поняв, что маханием рук и движением плеч отделаться не удалось, она начала: — Давай подумаем логически, вместе: Горчер намылился в Нокс. Тукану туда тоже нужно.       — Крупные города притягивают наркоманов, — ехидно заметила Калита, нехотя признавая. — Ла-а-адно, засчитано.       — Если требуется что-то разрушить — это к Фалайзу. Ему также нужна нянька, желательно из числа очень терпеливых. Ещё лучше — с опытом разрушения дорог. Оулле вполне подходит. Вот и остались мы вдвоём. Одна бы я тут не факт, что прошла.       Жрица подозрительно оглянулась на лес. Тот бурлил, кипел и даже местами выкипал жизнью, но как-то неровно. Либо очень позади них, либо сильно впереди, но только не вокруг. Рядом с ними разве что ветер не затихал. Остальное шевеление, ползанье, ковыряние и чавканье мгновенно затихало.       Чего она не знала, так это того, что вызван такой страх животных перед путниками совсем не Стражем поляны. Как раз он сюда не часто захаживал. В отличие от паладинов из Дракенгарда. Поэтому-то, когда девушки наткнулись на очередную поляну, то не совсем правильно трактовали увиденное.       Концептуально, внешне это всё напоминало скотобойню. Вернее место, куда скидывались отходы от забоя скота — кости и прочие ненужные части. В данном случае это делалось кучами. Гигантские кучи, общим числом пять штук останков различной лесной живности, высились посреди невинной в целом поляны. Вид это всё имело не свежий и по понятным причинам весьма омерзительный.       — Как хорошо, что я не чувствую запахов, — решительно зажмурившись, сказала Фиона, чьё лицо стало в тон платью — зеленоватым.       — Чувствовала бы запах — не подошла бы даже близко, — буркнула Калита, в целом равнодушная к увиденному.       Не сговариваясь, девушки развернулись и пошли в обход. Вампирша тем временем тщательно обдумала сказанное ранее, ища подвохи, несостыковки и дыры. К её глубочайшему огорчению, звучало это всё очень стройно, ровно и до зубного скрежета логично. Если бы не одно, очень веское «но»:       — Я знаю, что вы тянули жребий, кто пойдёт со мной! — резко и без предупреждения выпалила она.       — Не знаю, что ответить? — риторически спросила Фиона, даже не вздрогнув. Она тяжело вздохнула и задала ещё один вопрос: — Что Тукан балабол или что ты — сама тактичность?       — Попробуй ответить на вопрос!       — Мы вправду тянули жребий. Тебе, если так хочешь знать, выпало идти с Оулле.       — Куда идти? — подумав, уточнила Калита.       — Вот именно, — кивнула Фиона мрачно. — Крушить дорогу? Так без Фалайза в этом никуда. В Дракенгард? Так там нужен кто-то, кому не оторвут голову из-за репутации или, во всяком случае, не сразу оторвут.       Такой ответ не очень-то понравился вампирше. Он не позволял устроить скандала. Точнее скандал-то устроить можно было, но только если на ровном месте, без веского на то повода. Что являлось перебором даже по стандартам Калиты, которая, отчаянно ухватившись за последнюю возможность поскандалить, спросила:       — Тогда чего вы вообще тянули этот жребий?!       — Проверить удачу! — Жрица обворожительно улыбнулась попутчице. — Мне вот, представь себе, просто невероятно повезло! Думаю, не пойти ли за парой лотерейных билетов или, может, попробовать себя в ставках на спорт?       — В русской рулетке себя попробуй, — фыркнула вампирша, закатив глаза.              ***              Несмотря на то, что большую часть пути удалось проделать не то что без проблем, а вовсе не встречая их, всё же неприятности не миновали путешественниц. Это могло стать проблемой и стало ею.       В бою Фиона и Калита сочетались так же хорошо, как соль и сахар, с горкой насыпанные поверх куска пенопласта. Вампирша являлась с точки зрения игры «нечистью» и потому реагировала на любое лечение так же, как на удары дубинкой по голове. Удары были бы даже предпочтительнее в силу того, что магия жрицы её слепила.       Также у Фионы имелись бинты и зелья. Впрочем, не менее бесполезные. Богатый внутренний мир Калиты больше всего напоминал ихор, как у жуков, и потому истечь кровью она не могла при всём желании. Зелья же действовали на вампиров по принципу идеальной окрошки на пиве. Любой мало-мальски опытный повар знает: чем меньше в окрошке на пиве всякой там зелени, картошки, сметаны, словом, всего, кроме пенного, тем лучше. Только речь шла про кровь.       Как будто этого мало, так напали на них противники, состоящие из камней, мха, земли и ещё большего числа камней. Ближе всего они были к грубо сделанным статуям. У которых относительно удалась лишь верхняя половина, состоящая из кое-как отесанных камней, обозначающих голову, руки, торс. Но чем ниже, тем больше зрелище напоминало ожившую кучу земли. Впрочем, даже «удачная» половина оказалась крайне подвижной и, что особенно неприятно, — взаимозаменяемой.       Когда Калите удалось заставить две статуи столкнуться и раскрошить себе руки, мгновенно утратившие всякую волю к жизни, другие оторвали от себя по чуть-чуть материала, восстановив тем самым среднее на группу значение конечностей. При этом сам трюк со столкновением вышел скорее случайно и повторить его ещё и не один раз было бы сложно и времязатратно.       — Ненавижу элементалей, — прорычала в бессильной злобе Калита.       — Между прочим, они одни из немногих, кто не способен ответить тебе взаимностью в этом, — ответила жрица.       — К твоим улыбкам они тоже абсолютно равнодушны.       Этот обмен любезностями происходил не от хорошей жизни. Дела у них складывались неважно. Под лучами полуденного солнца вампирша обладала далеко не всеми своими силами, несмотря ни на какие амулеты. Это не говоря уже о том, что даже будь ты силён как великан — если ты не раскалывал ударами камни, то статуям было решительно всё равно.       Рассчитывать на помощь тоже особо не приходилось. Дорога была пуста и безжизненна настолько, насколько дорога, расположенная в таком месте, в принципе могла себе позволить подобное поведение.       — Мда, кажется, придётся идти заново…       — Мне умирать нельзя! У меня нет второго такого амулета! — Калита лапой потрепала тёмно-серую пластину у себя на шее. — Пойдёшь одна, а я убегу. — Оценив скорость движения статуй, она добавила: — Попробую убежать.       Не то чтобы у Фионы было много опций на этот счёт. Убежать не вышло бы — статуи перемещались на манер серферов, только по земле и с той же скоростью. Магия жрицы, неважно, светлая или искажённая, на них не действовала. На то они и были элементалями. Ну а кулаки Фионы если и были против кого-то эффективны, то настолько микроскопические формы жизни наука «Хроник» ещё не открыла. Ими можно было бы разве что эффектно капитулировать, но не в данном случае — элементали всяких там конвенций не соблюдали и пленных, соответственно, не брали.       План, если такой мог существовать в этих каменных головах, у статуй был прост до безобразия. Пользуясь своей неуязвимостью, численным превосходством семь к двум и преимуществом в скорости, они окружили путешественниц и теперь довольно неторопливо добивали, постепенно сужая орбиту вращения.       Их медлительность в плане нанесения урона не была преднамеренной и уж тем более злонамеренной. Статуи явно задумывались скорее для защиты кого-то, кто убивал бы достаточно быстро. Намекал на это и куцый ассортимент атак с низким уроном, и тот факт, что даже Фиона умудрялась от них вполне успешно уворачиваться, при семи-то нападавших. Калита и вовсе могла себе позволить их игнорировать. Впрочем, чем ближе приближались элементали, тем чаще они попадали и, соответственно, даже небольшой урон начинал сказываться.       Вдруг Фиона заметила, что то, что она ранее принимала за мельтешение камней, вблизи превратилось в кратковременные вспышки электричества. Причём вспышек становилось всё больше и больше, а возникали они заметно чаще по мере продолжения боя.       — Они электризуются! — сказала она, сама пока толком не понимая, что это для них значит.       Калита явно хотела съязвить на этот счёт, но присмотрелась и передумала, тоже призадумавшись. Физику что жрица, что вампирша не знали даже на уровне школьного учебника. В каком-то смысле это было даже хорошо. Тукан на их месте бы даже не стал думать в этом направлении, сочтя его заведомо бесперспективным.       Однако Фиона и Калита, не обремененные познаниями, об этом не знали и потому разом решительно воскликнули, разумеется, смутившись своей синхронности:       — Надо их столкнуть!       Перемещались статуи не то чтобы осмысленно. Скорее кружились вокруг путешественниц по орбите, если и сближались, то медленно и осторожно. Соответственно, стоило на их пути резко возникнуть препятствию, они не очень-то расчетливо или дальновидно меняли траекторию движения с целью избежать столкновения. Это не создавало им проблем, когда нападать врукопашную пыталась лишь Калита. Один элементаль менял траекторию, а остальные подстраивались уже под него. Но когда этим занялась ещё и Фиона, наплевавшая на всякую осторожность, возникла неразбериха.       Статуи, явно не в силах просчитать столько переменных, начинали хаотично бросаться в разные направления, что лишь усложняло элементалям задачу по подсчёту траектории движения и порождало ещё больше хаоса.       Первый же «напрыг» закончился сразу двумя столкновениями. Причём с кардинально разными последствиями. В одном случае столкнувшиеся элементали слиплись в один плотный ком, уже не проявлявший активности. В другом же статуи, напротив, разлетелись в разные стороны на огромной скорости и тоже обратно уже не собрались.       С оставшимися тремя противниками возникла проблема совершенно иного рода. Столкнуть две из них между собой не представляло такой уж проблемы. Вопрос скорее времени и количества попыток. Но оставался вопрос, что делать с оставшейся статуей в таком случае. Тратить много времени на добивание не входило ни в планы жрицы, ни вампирши. Поэтому они мгновенно решили испытывать удачу и пытаться столкнуть всех трёх элементалей сразу.       Заняло это ничуть не меньше времени, чем если бы оставшегося элементаля просто прижали к деревьям и запинали подручными средствами. Но в конечном счете бой завершился, и Фиона с Калитой — обе грязные, исцарапанные, потные и уставшие — облегчённо выдохнув, переглянулись и решили никому, никогда и ни при каких обстоятельствах об этом позорище не рассказывать.       У них ушёл без малого час на бой с противниками, которые за это время едва-едва сумели нанести им урон и то скорее косметический.              ***              Девушки двинулись в путь. Конечно же, не забыли предварительно привести свой облик в относительно приличное состояние, пускай и в разном понимании этого слова. Так, Фиона тщательно умылась в ближайшем ручье, оправила одежду и даже залатала одежду, умело орудуя ниткой и иголкой. Калита к воде не стала притрагиваться вовсе, состояние одежды её интересовало минимально, однако волосы, сбившееся за время боя в практически монолитный вихор, она принялась расчёсывать с таким усердием, словно от их прямоты и равномерности зависела её жизнь.       Идти до Дракенгарда осталось на самом деле недолго. Он уже показался вдали. Как и говорил Лексенд, крепость внушала трепет даже на расстоянии. И для того чтобы сильно впечатлиться, в общем-то не требовалось знать, как тут дела обстояли раньше.       Казалось, что, покинув близлежащую реку, на приличных размеров холм взобралось некое гигантское ракообразное и там благополучно погибло, после чего его судьбу на том же месте повторил морской ёж. В архитектуре Дракенгарда самым потрясающим образом сочетались плавные, изящные арки, висящие над пустотой мостики с пролётами и резкие, острые, зубастые линии далеко выступающих бастионов. Всё округлое здесь неизменно пересекалось с чем-то прямолинейным, а всё квадратное неизменно заканчивалось переходом к круглому. И всё, абсолютно всё до последней башенки — поистине громадных размеров.       Нет, сам Дракенгард несомненно возводили под человеческие размеры, а не великаньи. Но как возводили! Многобашенность, многоярусность, многослойность — это всё было про него. И судя по строительным лесам, процесс строительства не собирался останавливаться даже приблизительно. Крепость кольцами и квадратами располагалась с холма во все стороны, охватывая всё новые и новые территории сколько-нибудь, чем-нибудь пригодные для обороны.       Лучше всего для этого, конечно же, годился берег реки Синей. Её ширину определённо преувеличивали, когда говорили, что с одного берега не видно противоположного. Всё было видно, пускай и неидеально, из-за немалого расстояния и весьма бурного течения. К тому же, вероятно, непредсказуемого. Такую реку самостоятельно не переплывёшь, да и лодка не поможет — унесёт вместе с ней, как ты ни греби.       Где-то здесь же раньше располагался мост, но его, по всей видимости, опасаясь захвата, уничтожили или, правильнее сказать, тщательно разобрали на стройматериалы. Осталась пара опор примерно посередине реки, заметить которые из-за течения было не так уж и просто.       Не менее сильно поражало и количество людей вокруг. Фиона, конечно, подозревала, что такое суждение будет ошибочно, но даже она, услышав словосочетание «орден паладинов», представляла себе достаточно большую толпу народа. Однако паладинов Чистоты было мало. Очень мало, учитывая размах крепости. И немногочисленные боты — строители, шахтёры, фермеры и прочие разнорабочие не сильно улучшали общий фон.       Тем не менее все встреченные девушками выглядели как игроки, с которыми не хотелось ссориться. И уж тем более не хотелось воевать.       — Начинаю понимать, почему все действия Нокса свелись к блокаде, — глядя на это всё с крайней степенью удивления, сказала Фиона.       — Не понимаю, почему Нокс просто не захватили, — добавила Калита, тщетно пытаясь скрыть факт степени своего удивления увиденным.       Впрочем, тот факт, что усилия паладинов не были направлены на экспансию, заметить было не менее просто, чем сам Дракенгард. Территория паладинов Чистоты растянулась по берегу реки, но не уходила сколько-нибудь далеко вглубь. Из этого правила выбивались лишь лесопилка и каменный карьер, и то исключительно потому, что их странно было видеть там, где нет леса и камня.       На фоне этого всего обилие всяких разных кошек — взрослых и не очень, крупных и диких, мелких и ещё более диких, неизменно сытых, но всё равно вымогающих еду, — удивляло куда как меньше. Они были повсюду, кратно превосходя население крепости количественно, довольно активно требовали внимания, и, конечно же, были крайне наглыми.       Путешественниц, разумеется, заметили не только кошачьи, но особого внимания не уделили. Вся местность по берегу была утыкана сторожевыми постами и наблюдательными башнями через каждые несколько сотен метров. Паладины определённо опасались, что их как-то обойдут.       — Это объясняет, почему война до сих пор нас не коснулась, — заметила Фиона, глядя на другой берег Синей.       Видневшееся количество столбов дыма и зарево пожарищ весьма недвусмысленно намекали, что там много чего происходило. Причём непрерывно и гораздо ближе, чем хотелось бы. Судя по всему, линия фронта на текущий момент пролегала если не по берегу Синей, то очень и очень близко к нему.       Отдельно выделялось особенно крупное пожарище поодаль, в сторону моря. Сомнений и интерпретаций тут быть не могло — это был порт Синий, и там очевидно происходило что-то нехорошее.       По мере приближения непосредственно к стенам крепости недостаток внимания и всеобщее пренебрежение гостями начало сказываться. Проще говоря, Фиона и Калита ещё не заблудились, но уже были близки к этому. Даже предместья Дракенгарда оказались весьма запутаны и лабиринтообразны — чтобы противник не прошёл. Жрица и вампирша противниками паладинов не являлись, но тоже попались в эту ловушку.       Прервать процесс блужданий удалось, когда они вышли на довольно накатанную дорогу, по которой, судя по количеству и составу мусора, подвозили камень. И хотя назвать движение по ней интенсивным язык не поворачивался — большая часть транспорта представляла собой телеги, запряжённые волами, — Фиона едва не угодила под копыта, возможно, единственного на много километров вокруг спешащего всадника. Он пронесся чёрным росчерком мимо, даже не замедлившись. Вернее сказать, всадницы. Это Фиона успела разглядеть, прежде чем Калита за шиворот не выдернула её с дороги. А ещё жрица сумела увидеть пепельно-серую, похожую на пергамент кожу, светящиеся мёртвые глаза и знакомое лицо.       — Кара?! — недоуменно спросила жрица у воздуха.       Тот, конечно же, не снизошел до ответа, хотя наверняка знал правильный, а вампирша просто не поняла, о чём и тем более о ком идёт речь.              ***              Наконец путешественницы достигли ворот. Конечно же, надёжно закрытых для всех, кто не был паладином или не имел при себе пропуска.       Ни в какое сравнение с задней дверью Нокса это сооружение не шло даже приблизительно. Какой-то наверняка крайне инициативный, но глупый архитектор потратил массу чужих сил и денег на то, чтобы даже банально подойти к воротам Дракенгарда было непросто. Форменное неуважение чужого времени! Тут имелся и ров, и выступающие вперёд стены зигзагом, так и намекающие своим видом, что с них обязательно будут что-нибудь бросать на головы незваным гостям, и масса бойниц везде, где только можно. Техника безопасности страдала неимоверно — так и случайному путнику по голове прилетит! В конце концов, тут располагалось сразу шесть башен, из которых выглядывали мрачного вида баллисты. Того и гляди проткнут невинного путника. Сами ворота были ровно такого размера, чтобы через них проехало не более одной не очень высокой телеги за раз. К тому же наверняка представлялось крайне неудобным раз за разом ждать, пока поднимут все эти решётки, створки и прочие ограждения, непонятно зачем тут понатыканные в таких количествах. Вновь неуважение к гостям и их времени. Ни сантиметра лишнего не ушло на показуху. Натурально впустую потраченные деньги, силы и время.       У неподготовленного зрителя легко могло сложиться впечатление, что Дракенгард, в отличие от Нокса, готовился к некой войне. Причём крайне рационально и умело использовал имеющиеся ресурсы. И даже достигал в этом некоторых успехов.       А вот стража ворот оказалась вполне обычной. В том смысле, что это были типичные для «Хроник» боты, настроенные таким образом, что единственное, что им дозволялось без уточняющих приказов — это дышать. Конечно, пускать внутрь Фиону, не похожую ни на паладина, ни на обладательницу пропуска, они не стали. Калиту так и вовсе, судя по мрачным лицам, стражники расценивали скорее как противника, нежели гостя.       — Попробуй ещё десять раз их попросить со щенячьим взглядом тебя пустить — точно поможет, — пренебрежительно посоветовала вампирша. В переговорах, которые правильнее было бы называть уговорами, Калита не участвовала и вообще держалась от ворот на почтительном расстоянии.       — У тебя есть идеи получше? — огрызнулись жрица, и вправду намеревавшаяся так поступить.       — Есть. — Калита выступила вперёд. — Эй, а ну быстро пустили нас, а не то… — Всё, вся и все вокруг разом ощетинились таким количеством оружия, что фразу пришлось договаривать, крайне осторожно подбирая слова: — А не то мы развернёмся и уйдём восвояси.        Оружия, нацеленного на вампиршу, стало поменьше, но полностью его не убрали.       — Это хоть когда-нибудь срабатывало? — ехидно уточнила Фиона.       — Да, — огрызнулась Калита, но как-то очень подозрительно невнятно.       — То есть ты и вправду уходила?       — Да…       Наконец, пускай далеко не сразу, но на шум явился кто-то из числа игроков. Это была смуглокожая эльфийка с пронзительным, очень умным и проницательным взглядом горящих магией глаз. Звали её Матаракша. Принадлежала она к классу заклинателей, специализирующихся на различных проклятиях, сглазах и порче. Поэтому видеть её в числе паладинов было несколько странно, но не то чтобы это было что-то из ряда вон.       Уникальной эту встречу делала совсем-совсем не классовая принадлежность встретившихся игроков. Ситуация получилась из разряда «один на миллион» по совершенно иной причине. И Фиона, и Калита уже пересекались с Матаракшей в «Хрониках». В абсолютно разное время, в не похожих обстоятельствах, но в обоих случаях все разошлись, может, и не друзьями, но хорошими знакомыми.       — Знакомые лица на пороге — к беде, — вместо приветствия сказала чернокнижница и огляделась. — Куда делся тот тупой паладин? И дикий маг, смущающийся даже своего отражения? — Не забыла она и про вампиршу: — Куда пропала твоя банда дешёвых головорезов?       — Они заняты, — ненароком хором ответили Фиона и Калита, пропустив мимо ушей весьма нелестные характеристики знакомых.       — А-а-а, — явно сделав из этого ответа очень много выводов, протянула Матаракша и приглашающе махнула. — Идёмте внутрь, что ли.        — Не ожидала тебя здесь увидеть, — призналась жрица честно, пока многочисленные створки, задвижки, засовы и решётки открывались на их пути.       — Прячусь от Жаска. — Чернокнижница пожала плечами с видом, будто бы рассуждала о каком-то хобби.       — Не очень получается, если ты ходишь встречать гостей, — отметила вампирша.       — Я не то чтобы рассчитываю на свою феноменальную скрытность. Мой план скорее состоит в том, что если меня найдут неприятности — им придётся штурмовать замок, чтобы подобраться поближе.       Произнесено это было как раз в тот момент, когда они миновали ворота и оказались в чём-то, что с натяжкой можно было бы назвать внутренним двором. Проблема идентификации состояла в том, что это пространство не задумывалось как некое место для разгрузки товара или хранения чего-либо. Оно им стало по хозяйственной нужде. Но задумывалось это место как промежуток между «внешними» воротами и воротами следующей стены.       Здесь тоже имелись укрепления на любой вкус. Как и за следующими воротами, как и за ещё одними. Всего путешественницы миновали пять ворот, которые условно можно было бы назвать «внешними», прежде чем очутились в самом Дракенгарде.       — Неплохо тут Горац поработал, а? — заметив выражение лиц спутниц, поинтересовалась Матаракша.       Фиона, услышав ещё одно знакомое имя, насторожилась и уточнила:       — Тоже прячется от Жаска?       — Горац-то сюда раньше меня прибежал, трус несчастный, — рассказала чернокнижница с усмешкой.       — Сколько знакомых лиц на квадратный метр, — задумчиво оценила жрица.       — А чего ты ожидала? Что члены гильдии Убийц, которых Жаск объявил во всеуслышание предателями, побегут к нему каяться, извиняться, как он того хочет? — Матаракша утробно хохотнула — получилось жутковато. — Остальное — всего лишь география. Дальше на восток прятаться негде — сожрут. В остальном же мире всегда найдётся тот, кому крупный мешок денег дороже дружбы.       — Ты словно бы хочешь сказать, что здесь это не так, — заметила Калита.       Внутренняя часть Дракенгарда — та, что располагалась за великим множеством стен и прочих укреплений, — уже не давила масштабом. Наоборот, здесь явно доминировала формула «меньше — значит крепче, меньше — значит дешевле». Причём это самое «меньше» достигалось, главным образом, наращиванием стен внутрь. Здесь было очень тесно и по совместительству душно.       И хотя не все помещения, даже из тех, в которых побывали путешественницы, были такими уж тесными, общее впечатление складывалось как о подводной лодке или о космическом корабле.       — Паладины Чистоты не в том положении, чтобы разбрасываться желающими помочь фактически задаром, — продолжила рассуждать Матаракша, ориентируясь во внешне одинаковых помещениях с лёгкостью человека, ходившего здесь часто и много. — Особенно опытными интендантами.       — Жаск может предложить больше, — отметила Калита.       — Может. Но пока не делает этого. — Чернокнижница махнула рукой на окружение и объяснила: — Это хуже болота. Это — чёрная дыра, высасывающая деньги, силы и время. Если он сюда влезет, остальной мир может спокойно выдохнуть — уже не вылезет. Не в этом веке.       Финальной целью их движения стал довольно крупный, особенно по меркам Дракенгарда, зал. Некое подобие переговорной комнаты, но одной на всех и абсолютно безлюдной, если не считать ботов и кошек.       — Выглядит это всё… довольно здорово, — стараясь ненароком не перехвалить, хотя это было сложно, сказала Фиона.       — Это до тех пор, пока сюда не добрались наши многочисленные друзья с востока, — довольно ожидаемо возразила Матаракша.       — Всё плохо? — осклабилась Калита с видом знатока.       — Всё очень плохо и будет только хуже, — вторила ей чернокнижница. — Ночью сожгли порт. Там ещё кто-то сопротивляется, но всё, порта Синего больше нет.       — Возможно, мы сумеем немного помочь, — для вида призадумавшись, сообщила Фиона. — Чуть-чуть. Нам бы увидеть вашего главного.       — Магистра? — Матаракша загадочно усмехнулась. — Вам повезло и одновременно не повезло.       — Его нет в игре? — предположила жрица.       Не то чтобы она верила, что всё настолько банально и просто. Скорее ей этого хотелось. Чтобы проблема носила временный, во всех смыслах, характер. Однако всё оказалось, конечно же, не так радужно:       — Наоборот, он постоянно в ней. И прекрасно понимая, чем обычно это заканчивается, относится ко всем гостям соответствующе. Впрочем, он всегда такой, сколько я его знаю. — Чернокнижница подмигнула, направляясь куда-то вглубь замка. — Не рассчитывайте на приём даже средней прожарки.              ***              Как и предупреждала Матаракша, на визит Фионы Магистр отреагировал со сдержанностью бетонной стены. Пускай и очень измученной бетонной стены.       Было видно, что этот персонаж привычен совсем не к посиделкам в кабинете. И не к бюрократической работе. Светловолосый, высокий, статный, с благородными чертами лица мужчина неясного возраста. Предводитель паладинов очень бы хорошо смотрелся во главе войска, на плакате о вербовке на войну или хотя бы на аверсе монеты. Но никак не болезненно бледный, посреди кучи бумаг и карт, прижавший трясущуюся руку к голове и устало что-то пишущий.       Жрицу он выслушал абсолютно молча, спокойно и даже безразлично. Причём последнее заметно доминировало. Даже фраза «Гадюкино окажет всю посильную помощь», в ином обществе способная вызвать оглушительный хохот, не заставила его лицо дрогнуть.       — Эм, вот и всё, — поняв, что пауза затянулась, закончила Фиона, скользя взглядом по комнате, где проходил монолог.       Это был рабочий кабинет главы паладинов, и он страдал концептуально от того же недуга, что и его хозяин. Этому месту катастрофически не хватало уборки. Причём отнюдь не в смысле чистоты. Не хватало именно порядка. Повсюду валялись какие-то бумаги, книги, карты. Обстановка была как после очень долгого и плодотворного рабочего дня. Только длился он уже не меньше месяца и, похоже, не собирался завершаться.       — Понятно, — отреагировал Магистр и вернулся к картам, застилавшим его стол ковром в три слоя.       — Кхм, — прокашлялась жрица, намекая, что она ещё здесь.       — У меня много дел.       — Мы можем обеспечивать надежный тыл и снабжение… — начала заводить шарманку заново Фиона, но безуспешно.       — Можете. Если так произойдет — хорошо, — довольно многословно ответил Магистр, одарив её полным безразличия взглядом. — Если Нокс нам поможет — неплохо. Но если вы или они расчитываете втянуть нас в свои мелкие политические дрязги или шкурные интересы — то впустую тратите время. Моё и своё.       — Компромиссы бывают…       На этот раз ей возразили ещё более многословно и эмоционально. Именно в этот момент до Фионы дошло, что безразличие на лице Магистра скорее напускное — это следствие его измождённости. Но если потребуется, глава паладинов вполне мог быть эмоциональным, красноречивым и воодушевляющим:       — У монстров, что на нас надвигаются, нет никаких компромиссов. Это орда, она голодна и желает этот голод удовлетворить. Абстрактно выражаясь, — голос Магистра звучал будто удары бичом по воздуху. — Если вы или Нокс желаете помочь с ними — поможете. Без всяких уступок и компромиссов. Иначе, ну… — он пожал плечами, — мы продержимся ещё где-то месяц, может, полтора, если повезёт. — Вдруг его взгляд и голос сделались крайне колючими: — Как там Нокс, уже покрасил свою калиточку в новый цвет? Монстры ценят хорошую, свежую краску модных цветов.       В следующие десять секунд огонь и бушевавшие эмоции улеглись и Магистр постепенно вернулся к прежнему устало-отрешённому состоянию. В конце глава паладинов как будто бы с обидой и даже разочарованием заметил:       — Я крайне редко не доверяю словам своих подчинённых. Двое из них, посланных проверить, что происходит в нашем тылу, сообщили мне о Гадюкино и его владельцах. Так или иначе, подводя итог, они характеризовали вас как весьма неординарных игроков. Не могу с ними согласиться. Не в этот раз.       Закончив, он махнул рукой на дверь, намекая, что разговор завершён. Ещё сильнее на это намекал вошедший бот, призванный сопроводить жрицу прочь.       — Не такого я ожидала, — растерянно призналась Фиона.       Калите, ожидавшей её снаружи, даже объяснять ничего не потребовалось — всё было видно по лицу. Вампирша пожала плечами и поделилась своим невероятно ценным мнением:       — Большая часть лидеров чего-то крупнее группы в этой игре — психи, и каждый по-своему. И каждый свято уверен, что именно так себя вести и надо.       — Мы как-то повстречались с лидером Союза — Ридом. Он, ну, вполне нормальный?.. Да и Фопса сложно назвать… — Фиона припомнила городского управляющего Амбваланга и резко изменила мнение. — Ладно, этот и вправду сумасшедший.       — И среди психов есть свои психи, — глубокомысленно заключила Калита.       — Это никакая не гордость, — сказала Матаракша, взявшаяся проводить их из замка. — Это, хм, как бы выразиться понятнее — чрезмерное понимание всей серьёзности ситуации.       Что это значит, объяснять не потребовалось. И Фиона, и Калита сталкивались с подобным отношением. Кто-то в «Хроники» играл, а кто-то в них жил. Существовали и пограничные варианты. Но так или иначе, взаимопонимания между противоположными полюсами было совсем немного. Всё это наслаивалось на типичную недооценку чужих проблем и измерения всего и вся по себе.       — Ага, по чужим правилам он играть не хочет, потому что они ему просто не нравятся, — язвительно заметила Калита. — Совсем не из-за гордости.       — Слушай, а нельзя как-то… — начала Фиона.       — Даже не думай, — решительно прервала её чернокнижница. — За одни лишь такие разговоры тебя сюда больше не пустят. Здесь — не демократия. Мягко выражаясь.       — Вроде орден другой, а порядки те же, — невесело усмехнулась жрица и пояснила. — Насколько я знаю, у Фрайка было так же.       — Ты удивишься, сколько здесь выходцев из ордена Искателей Истины, — многозначительно заметила Матаракша.       — Я думала, их всех забанили тогда, — удивилась Калита. — За взлом игры или что-то такое.       — Не всех, — всё так же многозначительно ответила чернокнижница и вернулась к прежней теме. — Если вам не согласился помочь Магистр — значит и другие не станут. Во всяком случае, официально и крупно.       — Мы можем как-то на это повлиять? — поинтересовалась Фиона без особой надежды. — Зарекомендовать себя, так сказать.       Матаракша, прежде чем ответить, призадумалась. Не потому что искала варианты. Скорее сомневалась, имела ли право их озвучивать.       — Делайте что должно, и будь что будет, — наконец глубокомысленно, с намёком изрекла она. — Так любит иногда говорить Магистр.       Фиона в ответ недвусмысленно вздохнула, развела руками и вдруг взяла на руки рыжего, как огонь, котёнка, который настойчиво тёрся ей об ноги, а до того преследовал по коридорам.       — Значит будем делать что будем, и должно получиться что получится, — переиначила она.       — Ты правда собралась забрать этого кошака с собой? — осведомилась Калита, когда они покинули пределы Дракенгарда.       — Почему нет? — пожалами плечами Фиона, вглядываясь в наглые зелёные глаза перед собой, словно требовавшие нести их к еде, да побыстрее. — Будет как в том анекдоте про Штирлица и апельсины — скажем, что именно ради него и ходили.              ***              В бдительности защитников порта Синий имелся один изъян, о котором они и сами не подозревали. Уже долгое время выживая исключительно за счёт поставок морем, они привыкли, что все, кто заходит в порт, по умолчанию союзники.       У монстров имелся флот, который немало крови попил защитникам и особенно сильно тем, кто пытался прорваться к ним. Основу его составляли гоблины клана Пандемониума, действовавшие исключительно днем и довольно бесхитростно. Могли напасть — всегда нападали. Если приближались к фортификаям гавани, то ничуть не скрываясь. Да и их корабли, так называемые волнорезы, разительно отличались от моделей, используемых игроками.       Поэтому, когда той ночью в порт неожиданно заявился корабль, никто особо не удивился. Мало ли, кто там прорвался, да и маяк опять же помогал. Внешне судно было вполне себе «человеческим». Потрёпанным, побитым, но явно не гоблинским. Экипаж только отсутствовал, но это в глаза почти не бросалось. Почти не бросался в глаза и тот факт, что корабль вообще-то ничто иное как химера, собранная буквально с миру по нитке. Что за ним тянулся масляный с радужным отливом след вообще в темноте никто не разглядел.       До тех пор, пока не полыхнуло. Вот тогда-то защитники порта и обратили на всё вышеперечисленное внимание. Только было уже поздно. Разбрасывая во все стороны огонь, корабль взорвался, осветив на пару мгновений гавань ярче полуденного солнца.       Гоблины Пандемониума превзошли сами себя. Слепили из остатков множества затонувших кораблей один относительно похожий на настоящий; набили под завязку всякой горючей дрянью; и под покровом темноты провели в гавань, оставшись неузнанными до самого конца. Горело огнём самых разных расцветок всё в порту: вода; другие корабли; сооружения самого порта, включая те из них, что были сделаны из камня или металла; игроки и боты. Казалось, даже воздух горит — всё из-за непомерного жара.       Одновременно с этим начался наземный штурм, его можно было бы назвать «очередным», если бы в данном случае он не являлся последним.       В порту тем временем погружались в воду, либо догорали в ней же остатки корабля. Иронично, но дольше всего продержалось название судна. Довольно большая деревяшка с ним, ранее закреплённая на корме, состояла из частей других такого рода деревяшек. Поэтому получившаяся надпись была вся кривая-косая, разных размеров и даже наклона. Напрягая зрение, можно было прочесть название корабля: «Фрайк».