Занимательное ботоводство

      Джармуз Ваези неторопливо брёл домой. Это было довольно типичное занятие для него уже довольно продолжительное время. Такое случается, когда однажды, в возрасте приблизительно семи лет, родители отводят чадо в странную многоэтажную постройку, с наказом «хорошо учись и нас не позорь». Со вторым у Джармуза худо-бедно получалось. Чаще всего. Во всяком случае, удавалось делать так, чтобы эхо позора не покидало школьных стен. Тогда как первая часть родительского наказа откровенно подкачала.       Учиться Джармуз Ваези не любил. Это не то чтобы было проблемой или какой-то его персональной особенностью. Одна из негласных, но при этом наиболее успешно выполняемых задач школьного образования — привить ненависть к учёбе. В случае Джармуза этот брак был по обоюдному согласию и с первого взгляда.       Он не то чтобы был глупым. Просто смотрел на мир несколько под иным углом. Взять ту же математику — вот уж где минимальный простор для инакомыслия. Но не в случае Джармуза. Ему никак не удавалось запомнить все эти косинусы, синусы, теоремы и прочие совсем уж дикие слова. Зато спроси у него, за сколько бы он сумел продать школьную доску, исписанную формулами, и сколько бы денег имел через месяц, если бы вложил их под такой-то процент — ответил бы через десять секунд максимум.       Он не был каким-то жадным. Просто Джармуз Ваези с детства помогал отцу в их семейном ломбарде. И там же научился видеть стоимость вещей задолго до того, как узнал, как эту стоимость надо считать по «правилам». Ему даже не требовалось знать, что тот или иной предмет из себя представлял или как работал. Джармуз видел это, как если бы перед ним находилось весьма подробное описание, включая сводки из других ломбардов, а также отзывы клиентов.       Всё изменилось в один момент, когда двое его закадычных друзей — Ильад Азис и Заки Лахад — поделились с Джармузом Ваези информацией о дивной игре, называвшейся «Хроники раздора». Вскоре там появился персонаж по имени Горчер, и, может, дела у него шли не всегда гладко, но там он мог заниматься тем, что было ему по душе. Если бы не школа.              ***              — Эта штука меня пугает, — уже не в первый раз сообщил Горчер.       — Знаю, — уже не в первый раз ответил Тукан. — Зна-а-аю.       — А уж как меня пугаете вы, — в первый раз высказался отдающий явной и не скрываемой искусственностью голос. — Вы используете передового искина с самосознанием, с открытым доступом к базам игры, как тягловое животное! Завтра вы будете забивать гвозди микроскопом, а затем колоть орехи коллайдером!       Разочарослав был необычным конём почти во всех возможных смыслах. Начать хотя бы с того, что он являлся по факту коллекционным предметом. Причём чрезвычайно редким, фактически штучным. Во всяком случае, способов его заполучить, может, было и немало, но все они являлись одноразовыми. Что являлось довольно нетипично для игр вроде «Хроник раздора» .       Помимо этого Разочарослав, с точки зрения игры, был демоном. В этом статусе он выделялся своей покорностью. Много говорил, но очень мало делал для своего освобождения. Вернее, не делал вовсе.       Эти самые «разговоры» отличали Разочарослава особенно сильно и ярко. Он хоть и являлся ботом, но был подключён не к простому речевому анализатору системы «ввод-вывод», как тот же Петлович, а к полноценному искусственному интеллекту. Причём ограниченному в основном своим желанием соблюдать предустановленные правила нежели самими этими правилами.       Разачарослав в рамках «Хроник» был всезнающим, но поделиться этой информацией мог только один раз в год. Так было написано в правилах, дабы не нарушать игровой баланс. На деле же, как Тукан убедился, это работало скорее как «раз в год отвечу на любой ваш вопрос, а в остальное время по своему усмотрению».       Сказать, что это всё вместе пробирало до мурашек, особенно неподготовленных, непривычных людей, — ничего не сказать. Эффект «зловещей долины» во всей красе: конь, который не совсем конь; демон, который не совсем демон; бот, который совсем не бот.       Горчер был как раз из таких людей, кто замечал подобное несоответствие особенно чутко. О чём и сообщал постоянно на протяжении пути, а направлялись они с Туканом в Нокс. Вернее, туда направлялся торговец, а крестоносец нужен был потому, что они с демоническим конём были практически неразлучны. В том смысле, что стоило Тукану отойти слишком далеко, и Разочарослав быстро смывался в своё карманное измерение.       Путь туда-обратно на своих двоих рисковал слишком затянуться, и это не говоря про сопутствующие опасности. Правда, назвать удобным или быстрым это путешествие язык бы не повернулся даже у самого непривередливого человека.       Разочарослав отличался и от обычных верховых животных «Хроник раздора», но только весьма посредственными характеристиками. Причём всеми сразу.       — Я коллекционный предмет! — с непомерным чванством повторял в таких случаях демонический конь.       Повторил он это и в ответ на замечание Тукана, мол: раз уж они приближаются к предместьям Нокса, то неплохо было бы ускориться.       — Знаешь, природа тут, в это время сейчас, особенно агрессивна, — закончил крестоносец без капли юмора.       Он и вправду очень плохо представлял себе, как они будут прорываться, если на них нападёт свора диких собак. В прошлый раз им это удалось только благодаря скорости, а открытый бой ещё неизвестно чем бы закончился. В этот раз рассчитывать на скорость не приходилось, а шансов в бою не было вовсе.       — Ну, значит, у меня будет ещё две недельки без ваших глупостей, приматы, — елейным тоном возразил Разочарослав, намекая, что считает это предпочтительным исходом.       — Где мы, интересно, возродимся? — призадумался Горчер, явно не настроенный оптимистично.       — Ты — тут, он — в Гадюкино, — мгновенно ответил демонический конь едко.       — Сколько пальцев я сейчас показываю? — проверяя его способности к всезнанию, поинтересовался торговец.       — Слишком мало, чтобы это было интересно с точки зрения анатомии, и слишком много по сравнению с тем, сколько бы тебе, примат, их следовало иметь.       — Тебе ещё потом эту торбу искать, — чувствуя, что всё как-то складывается не в его пользу, напомнил Тукан.       Горчер перед путешествием потратил добрый час на поиск и сбор разного рода деревяшек, растений, корешков, шкурок и всего такого, что имелось в окрестностях Гадюкино. Причём было непонятно, вправду ли он разбирался в этом всём или хотел произвести соответствующее впечатление, или, может, собирался искать понимающего в этом игрока. Зная торговца, загадывать и тем более категорично утверждать что-либо было слишком уж самонадеянно.       С дикими собаками им повезло. Нет, предместья Нокса не очистили и не восстановили за минувший день. Но примерно в это же время здесь проходил крупный караван, направлявшийся в Дракенгард, возможно, первый из таковых за долгое время. Собаки, самонадеянно напавшие на него и потерпевшие поражение, на какое-то время оказались вне игры. Потому позволить себе напасть даже на двух путников не смогли.       — Прелестное местечко, — ёмко и крайне едко оценил Разочарослав, когда они проезжали мимо поля боя. — Нахожу это показательным. Везде, где вы, приматы, побывали — там вот так.       «Там» как раз пара явно присланных из города конных стражников занималась тем, что сваливала трупы убитых в кучу с явным намерением сжечь.       — Ты можешь его убрать в городе? — поинтересовался почему-то шёпотом Горчер.       — Что, боишься конкуренции, примат? — едко осведомился демонический конь. — Не бойся: её не будет. Не могут между собой конкурировать разумное существо и… ты.       — Да, могу, — тяжело вздыхая, ответил Тукан.       — Только это ничего не изменит. Вы и без меня дел натворите столько, сколько за три жизни разгрести не сможете.              ***              Как это ни поразительно, но в этот раз Нокс встретил гостей ещё менее приветливо, нежели в прошлый. Хотя тогда они вообще-то ехали сюда в статусе пленных.       Городские ворота были открыты, вернее приоткрыты, но, в отличие от предыдущего визита, в этот раз тут торчало несколько ботов-стражников. Причём лишённых фантазии и полёта мысли настолько, что они не только требовали от приезжих некой лицензии, очевидно получаемой только в самом городе, но и не брали взятки.       — Это дискриминация! — ругался с ними Горчер, впрочем, без особой взаимности.       — Ещё чуть-чуть, и он обвинит их в женоненавистничестве, антисемитизме и фашизме, — заметил Тукан.       Сам он в ругани участия не принимал, а потому просто наблюдал за ней поодаль. Впрочем, не скрываясь, болел за своего фаворита.       — А мог бы вместо этого прочесть, что написано на той вот доске, — Разочарослав указал копытом, демонстрируя чудеса небывалой гибкости.       Зная, что спрашивать конкретнее попросту бесполезно, крестоносец вразвалочку направился к доске объявлений. Ходить как-то иначе, привычным образом, после поездки на демоническом коне, длившейся дольше пяти минут, было категорически невозможно.       Объявляли там обо всяком, в основном искали попутчиков — все явно понимали, какую угрозу представляли дикие собаки, но решать корень проблемы, а не следствие тем не менее не спешили. Отдельно шли обьявления системы «куплю ваши ценности» или «дам денег в долг без поручителей и гарантий». Такие даже писались подозрительным почерком на подозрительного вида бумаге. В том числе имелось тут объявление и касающееся лицензирования.       — Гильдии Нокса постановляют, бла-бла-бла, сборы на нужды, бла-бла, военных… — бормоча себе под нос, зачитал Тукан. — Ловко они это: выехать может кто угодно, а вот въехать — плОти налог.       Подошёл Горчер и тоже впился взглядом в объявление. Причём абсолютно молча: «Хроники» его наказали временным баном голосового чата за излишнюю экспрессивность. Тем не менее, когда торговец дочитал, оная появилась на его лице в стократном, по сравнению с прежним, объёме. Его можно было понять.       Правила въезда в Нокс мало того что противоречили пространственно-временному континууму по части требования лично получать лицензию в городе до въезда в него, так ещё и обдирали всех и вся просто до нитки даже за малейший намёк на груз. Впрочем, то, чего в объявлении как раз написано не было, понимал каждый, прочитавший его. Всё написанное касалось случайных людей и только их.       — Вот что бывает, когда происходит картельный сговор, — оценил Тукан. — Зуб даю — лоцманов на проходящие мимо суда они как не пускали, так и не пускают.       Горчер всем видом изобразил, что считает происходящее никаким не сговором, а идиотизмом обыкновенным. Что вот лично он бы организовал процесс отъёма лишних денег у всех и каждого, проходящего мимо, совершенно иначе. Куда с большей фантазией и размахом.       Торчать возле ворот пришлось почти полчаса. Тем не менее не впустую: выход, вернее, вход всё же нашёлся. Как и многие другие, куда лучше укреплённые места, Нокс пал не перед осадными орудиями или напором храбрости, а перед туго набитым мешком золотых монет.       Вручать его пришлось не стражникам, всё ещё строившим из себя святую невинность, а дворфу по имени Гурод, весьма кряжестому и бородатому даже по меркам этой игровой расы. По факту это была борода с руками, ногами и парой очень цепких карих глаз. Всего остального Гурода видно не было, даже когда он поворачивался боком или спиной. Борода, казалось, прорастала насквозь через голову, образуя этакую тунику почти до колен.       — У меня тут ещё пара дел, — сообщил Тукан, оглядываясь, когда они оказались наконец в черте города. — Личного характера.       Горчер с готовностью и даже радостью махнул рукой, мол, иди. По всей видимости, им с дворфом было проще найти общий язык, когда в округе отсутствовали другие языки и их носители.       Дел у крестоносца в самом деле имелось немало как для первого визита в город. Во-первых, требовалось зайти на почту и забрать там одну довольно долгожданную посылку из Союза. Во-вторых, нужно было зайти к рыцарям Света. Те представляли собой вариацию на тему ботов-паладинов. Не так давно они недвусмысленно пригласили Тукана в гости «на разговор».       Хоть он и периодически забывал об этом, но всё же находился в игре. С прокачкой, уровнями и прочими «цифрами». Недавно взятый пятидесятый уровень, на текущий момент уже трансформирующийся в пятьдесят пятый, тонко намекал, что пора бы заняться классовыми квестами, в игре именовавшимися «специализацией».       «Хроники» довольно умело определяли, чем занимается игрок, и направляли его в соответствующее русло. Тукана, вопреки всем его заявлениям, причисляли к паладинам и выдавали соответствующие квесты. Выполнять их было необязательно, но крайне желательно. Они не только открывали доступ к новым способностям, но и позволяли развивать некоторые профильные умения по шкале от «ученика» до «мастера».       В случае Тукана ему требовалось пройти квест хотя бы ради того, чтобы умения носить тяжёлые консервные банки, именовавшиеся доспехами, и острые оглобли — двуручные мечи, имели возможность и дальше расти, давая приятные глазу бонусы ко всяким там урону и защитам. В данный же момент они упёрлись в потолок и уже довольно давно.       — Ты ведь в курсе, что рыцари Света не переносят наркоманов? — с намёком уточнил Разочарослав по пути на почту.       Ввиду того, что Тукан не собирался заключать каких-либо исторических торговых соглашений, а боты на демонического коня реагировали пассивно — слушали, но не слышали — отзывать его крестоносец не стал. Всё же одному бродить, да ещё по незнакомому городу, было куда более плохой альтернативной, чем делать то же самое, но в компании весьма пугающего искина.       — Приму дозу, поговорю — и мы разойдёмся, — самоуверенно заявил Тукан. — Они даже ничего не поймут. Это даже приключением на двадцать минут не назвать!       — Как же я соскучился по этому маниакальному продумыванию планов с учётом даже малейших деталей и нюансов, — пространно заявил Разочарослав, но углубляться не стал.       Как и в прошлый раз, Нокс не производил особенного впечатления. Да и не старался произвести. Всё те же узенькие полупустые каменные улочки да тесно стоящие домики — из-за их почти смыкающихся над головой крыш темно было даже в погожий день. Единственное, что выделялось, и в прошлый раз ввиду поездки верхом оказалось незамеченным — практически идеальная чистота. Даже лужи отсутствовали, хотя то, что рано утром прошёл дождь, за городом было заметно сразу.       Достигалось это не волевым усилием горожан или драконовскими законами на тему мусора, а банальным рабством. В Ноксе, как и везде, мусорили, просто конкретно здесь ещё и убирали мусор, причём постоянно и безостановочно.       — Вау, это кто?! — Тукан присвистнул, разглядывая пару подметающих мостовую рабов. — Свинолюди?       — Вообще-то это подвид орков, ныне практически истреблённый, — блеснул знаниями Разочарослав. — Но да, называют их свинолюдьми. Как думаешь, почему?       Размышлять или предполагать тут было нечего — всё было «налицо». Вернее, нарыло, с едва-едва заметными антропоморфными чертами. Впрочем, чем дальше вниз и в бок, тем меньше оставалось от свиньи. Разве что грубая кожа, некоторая явная предрасположенность к полноте, да не слишком гибкие руки с всего тремя пальцами.        — Что ты имеешь в виду под «истреблением», лор? — вместо этого уточнил крестоносец.       — Офтальмолога, примат! Игроками истребленный подвид. Этим несчастным не повезло жить на территории Фрасции, Трёхречья, Рахетии и Мина, мешая осваивать и делить территории. Странно видеть их здесь, — демонический конь многозначительно помолчал, — но кое-что мне подсказывает, что это одно из последних уцелевших племён.       Особо несчастными и уж тем более угнетёнными свинолюди не выглядели. Было легко заметно, что их неплохо и регулярно кормят, предоставляют инструмент и униформу. В последнюю, правда, входил в том числе деревянный ошейник с рунами. На внимание со стороны прохожих свинолюди отреагировали бойким и, как показалось Тукану, матным похрюкиванием.       Городская почта, вопреки всем ожиданиям, не преподнесла ни трудностей, ни неожиданностей, ни даже задержек. Обычная скучная почта. Дело состояло в том, что ещё до недавнего времени это было своеобразным «тупиком», и потому писем сюда приходило намного меньше, чем уходило. Соответственно, никакой путиницы или ажиотажа не было и в помине.       Не случилось её и в случае Тукана. Как и иных происшествий. Его посылку судя по всему не то что не досматривали, но даже уронили всего-то пару раз. Впрочем, это ни на что не влияло. Внутри довольно объемного ящика находился набор весьма разных вещей, немного отдающих сувенирной продукцией. Книги, футбольный мяч, мешок крупы, шар прорицателя, косметичка, резной ларец, табакерка — чего только тут не было. Целая гора невзрачного на вид хлама.       Разумеется, крестоносцу требовалось совсем-совсем не это, но и никакой ошибки не произошло. Эта была такая конспирация. Покинув почтовое отделение и перейдя с людной улицы в укромный закуток, Тукан принялся решать ребус. Пользуясь заранее полученной не по почте инструкцией, он нашёл спрятанную коробочку, затем ключ к ней, открыл и получил второй ключ, который применил ко второй найденной, совсем уже маленькой коробочке. В ней и находилось нужное: всего одна довольно крупная таблетка и записка от его старого знакомого — учёного-химика из Союза по имени Радек.       — «Дорогой мой испытуемый, — зачитал вслух крестоносец, — жаль, что ты решил прервать ход эксперимента, но я тебя понимаю. Как мы и договаривались ранее, высылаю антидот. Это уже третья его версия, прошедшая все необходимые испытания. Результат приёма лекарства может быть несколько непредсказуемым, но, пройдя через него, ты полностью освободишься от зависимости. Будь осторожен, удачи. Радек. Постскриптум: напиши мне о том, как всё пройдёт — заплачу». Заплачет он, как же. Вот вроде и всё написал, а ничего конкретно, — возмутился Тукан, ещё раз перечитав послание. — Что за результат, что пройдя… тьфу. Ладно, потом разберусь. — Он посмотрел на молчащего Разочарослава. — Ты со мной к паладинам?       — О-о-о, конечно, — откликнулся демонический конь. — Я хочу это видеть!       — Мда? — насторожился крестоносец. — Звучит как-то подозрительно.       — Ничего подозрительного: если бы ты был на моём месте, тоже бы хотел это увидеть! Любой бы хотел!              ***              Путь по лабиринтообразной части Нокса, который из себя представлял его торгово-ремесленный район, привёл Гурода и следовавшего за ним Горчера к лавке с многозначительным названием «Фурнитура Кегга». Как это часто бывало в таких случаях, ни фурнитуры, ни тем более некоего Кегга внутри не оказалось.       — Правильно-правильно: нечего давать этим вшивым покупателям хоть малейший шанс понять, что тут происходит, — оценил Горчер.       Гурод — единоличный владелец лавки, торговал магическими жезлами и посохами, а помогал ему в этом бот с запоминающимся именем Эйты.       — Эйты, выйди отсюда и потеряйся на десять минут, — буркнул Гурод, заваливаясь внутрь и закрывая вход, что не то чтобы имело смысл.       Бот послушно удалился. Горчер тем временем с превеликой осторожножностью извлёк из торбы образцы древесины и разложил их на прилавке. Для этого пришлось слегка подвинуть завалы тех самых жезлов и посохов. Судя по слою пыли на них, спросом они не пользовались.       Гурод постарался не измениться в лице. Это оказалось несложно, учитывая размеры и всесторонность его бороды. Впрочем, глаза всё портили и выдавали дворфа с потрохами. На образцы он взирал жадно, но как-то неправильно жадно. Даже не как дорвавшийся до редких материалов ремесленник, а как очень голодный обжора, увидевший рекламу бесплатного фастфуда.       Слегка поковырявшись в древесине, Гурод посыпал её каким-то порошком, из-за чего та слегка заискрилась, и издал многозначительное:       — Хм. — Помолчав немного, он заключил: — Мусор.       — Да? — притворно удивился Горчер и с готовностью сгрёб образцы, а также случайно подвернувшийся жезл обратно в торбу. — Пойду тогда дальше. Может, какой-нибудь алхимик…       — Ладно-ладно, — остановил его в дверях дворф. — Как древесина — это полный мусор. Слишком много влаги, нарушенная сезонность. Корабелам можешь даже не показывать — засмеют.       — Но?       — Но магия… Хм, магия всё меняет. Это магическая древесина. Причём разных сортов — это очень хорошо, и очень разного качества — это не так уж и здорово.       Вновь оказавшиеся на прилавке образцы опять посыпали порошком. Было видно, что искрятся-то они все, но с разной интенсивностью и, если так можно выразиться, цветастостью.       — Такую вроде в Ганзе выращивают, — припомнил Горчер. — Буквально для всего мира.       — Чего там только не выращивают, для всего мира-то. — Гурод закатил глаза. — Но в плане магической древесины там растёт только дуб и весьма среднего качества. Он подходит не всем и не всегда. Есть производства в Мине и ещё по мелочи. Остальное добывается путём поисков.       — Выходит, у нас там золотая жила, — многозначительно отметил торговец.       — Скорее медная, — попытался урезонить его дворф, но взгляд опять всё выдал, — слишком разные по качеству образцы.       — Так это только в плюс. Получится делать посохи для разных категорий лопухов: от бедных до богатых. — Горчер помолчал и наконец назвал цену: — Пять тысяч за килограмм со снижением до четырех после того, как будет налажена добыча и логистика.       — Ганзейский дуб стоит три пятьсот, — с укором заметил Гурод.       — Но мы не в Ганзе, а при пересечении всего одной границы тот дуб подорожает минимум на десять процентов. К тому же, как ты сказал, он стабильно среднего качества. Я же предлагаю продукцию разного качества со снижением в будущем. Считай это инвестицией в Гадюкино.       Дворф, не удержавшись, хрюкнул от смеха. Горчер также осклабился. Это словосочетание он придумал по пути и собирался прочно ввести его в словарный оборот.       — Три восемьсот за кило после снижения. Но до снижения пускай будет пять сто.       Горчер прикинул, что это может значить. Иллюзий у него особых не было — все эти «инвестиции» вряд ли бы принесли большие суммы. До постройки дороги торговля будет весьма трудной, а потому немногочисленной. А как появится лёгкий путь, так сразу пойдут разговоры про сниженную стоимость. Тем не менее это им, Гадюкину, собирались платить за то, что они такие удалённые и недоступные. Обычно происходило строго наоборот.       — Три тысячи девятьсот через два месяца, — предложил Горчер и сразу добавил: — и эта цена на год вперёд. С условием, что я никому не предложу цены лучше.       — Конечно, не предложишь — все, кто может захотеть её купить, со мной в одной гильдии. — Гурод поморщился. — Старые условия мне нравились больше.       — Ну, речь-то только пока идёт про Нокс и Гадюкино. Каменец недолго простоит закрытым — если ты понимаешь, о чём это я.       — На вас идёт война, и ещё неизвестно, как всё обернётся. Может, вас сожгут, может, древесину сожрут, — продолжил торговаться дворф.       Горчер прекрасно знал, что, заключая эти сделки, он делал для повышения обороноспособности Гадюкина значительно больше, чем если бы потратил пару миллионов на наёмников. Но вслух сказал совершенно другое:       — Гадюкино не горит. И не тонет. А уж про съедобность…              ***              В Амбваланге рыцари Света ютились в крошечной коморке, являвшейся частью пристройки к храму на отшибе. В Ноксе ситуация с этим обстояла немного лучше. Как это ни странно, в этом маленьком, тесном городке жилищный вопрос стоял менее остро, и потому цена земли была меньше. Следствием стало то, что многие организации ботов, существовавшие ещё с релиза, лишь немного уплотнившись и потеснившись, остались на своих местах.       Поэтому путь Тукана лежал в уже знакомые места — в центр города. Только в этот раз не в ратушу со всей этой политикой и политиканами внутри, а в церковь. Которая как раз извещала перезвоном колоколов всех и каждого о наступлении одиннадцатого часа дня.        — К н-нам с лошадьми нельзя… — попытался преградить им путь внутрь один из монахов, растерянный донельзя.       Боты всегда странно реагировали на Разочарослава, не иначе как чувствуя в нём существо высшего порядка.       — Ничего страшного, это демон. Просто он выглядит как конь, — успокоил его Тукан. — На самом же деле это та ещё свинья. Или со свиньями к вам тоже нельзя?       — Демон царства Страдания, — уточнил Разочарослав коварно.       Бот не нашёлся что тут сказать и покорно впустил их. Вернее, застыл в нелепой позе, которую крестоносец посчитал приглашением. Церковь внутри, что было довольно типично для игровых сооружений культа, представляла из себя чисто утилитарное заведение. Отличаясь от той же почты сугубо в плане убранства. Здесь не проводились проповеди, мессы и всё такое массово-религиозное.       Сюда вообще никто не ходил просто так. Игроков сюда приводили квесты, поручения, ну в крайнем случае любопытство. Боты заглядывали и того реже. Их владельцы резонно полагали, что время — деньги, а значит нечего праздно шататься ради мелких бонусов от удовлетворенной потребности в религии. Поэтому, что было безумно иронично, чаще всего, помимо персонала, из числа неигровых персонажей здесь оказывались рабы. Правда, и они приходили не послушать проповедь, а сугубо по делу.       На Тукана косились примерно все присутствующие служители Света, начисто позабыв про свои дела, а некоторые и про необходимость дышать. Хотя крестоносец уже принял Вещество и потому буквально лоснился от распирающего здоровья и силушки.       — Потому и косятся! Завидуют!       Путь его лежал к настоятелю, то есть вглубь церкви. Разочарослав, несмотря на все неудобства, связанные с его размерами, упрямо шёл следом.       — Ты мог бы, ну, знаешь, в человека превратиться, — заметил крестоносец, глядя на его попытки войти в маленькую и по человеческим меркам дверь.       — Вот делать мне нечего! — огрызнулся демон и напомнил. — Я идентифицирую себя как конь!       Настоятеля удалось найти не в самой церкви, а за её пределами, с тыльной стороны, в небольшом квадратном закутке, зажатом между покоями монахов и послушников. И без того весьма ограниченное свободное пространство оказалось совсем ужато из-за наспех сооруженного ринга для боёв. Там как раз сражалась, но без особенного задора пара ботов, а настоятель наблюдал.       Это всё не понравилось Тукану: пахло скриптами, но он продолжал пока верить в лучшее. Благо, место прямо-таки обязывало во что-нибудь верить.       — А-а-а, павший во грехе брат, — поприветствовал настоятель, заметив крестоносца.       Он оказался эльфом, причём настолько древним, что его впору было называть археологической ценностью. Услышав его слова, где-то позади подло заржал Разочарослав.       — Да-а-а, алкоголизм и табакокурение — страшный мой недостаток, — постарался увести тему «вбок» Тукан, но не сработало.       — Речь про иного рода зависимость, брат — на тебе тяжкий грех.       Старый эльф в этот момент был одним большим осуждением. Казалось, что в нём плоти и крови меньше, нежели негодования от факта принятия кем-то различных веществ.       — Разве я не пришёл в место, открытое для всех и каждого?       — Это так. Мы открыты для каждого, кто откроется нам и постарается впустить свет в себя.       — Колоноскопия какая-то, — буркнул крестоносец, но его не поняли. — Так чего меня вызвали-то? Отчитать за несоответствие образу настоящего пламенного коммуниста?       — Свет взывает к тебе! — с огромным пиететом, проникновенно сказал настоятель. — К твоей душе, и ищет в ней жажду подвига!       В этот момент Тукану предъявили очень знакомый свиток. На нём кривоватыми завитушками был нашкрябан список демонов. Почти всех демонов, существовавших в игре, пожалуй, за исключением коней и штучных боссов-суккубов. Всех убивать не требовалось, но даже без этого условия зачтения «подвига» очень напоминали геноцид среднего размаха по своему масштабу.       В прошлый раз крестоносцу удалось этого избежать благодаря связям и блату. В этот тоже нашлась альтернатива, но куда менее приятная.       — По случайному совпадению у нас сейчас гостит именитый мастер меча… — настоятель указал сухой ручкой на ринг. — Его озарил сам Свет. Если вы сразитесь, и ты выйдешь победителем — это будет отличной рекомендацией веры!       Не веривший в случайные совпадения в «Хрониках», Тукан пристально посмотрел на указанного бойца. Это был рослый мужчина-человек в тяжелом доспехе и с двуручным мечом. То есть почти что полная его копия за исключением внешности, состояния снаряжения и Вещества. Вероятнее всего, шансы у Тукана были неплохими. Но чувствовался какой-то подвох.       — Какие у вас тут совпадения случайностей и случайные совпадения, — недобро оценил крестоносец и покосился на свою руку, которой в данный момент пока ещё можно было сгибать ломы.       Это внушало определённый оптимизм на фоне того, что ни доспех, ни меч Тукан так толком и не заменил. То, что ему удалось найти среди пиратской добычи, было не сильно лучше его собственной рухляди. Разве что зазубрины и вмятины, полученные в боях, сменились гнилью и ржавчиной от неправильного хранения.       — Ну давайте сразимся. Раз того требует партия, то так и быть… набью вашему кумиру морду!       Крестоносец хотел было уже перелезть через край ринга, но настоятель его неожиданно крепко попридержал за руку.       — Ты точно готов, брат?       — Да, конечно, — не понял этого вопроса Тукан и перелез ограду.       Следом за ним перелез и настоятель, неведомо как переживший эту нагрузку. Первой мыслью крестоносца по этому поводу было, что он собирался их судить и чуть что разнимать, но всё оказалось куда хуже.       Не успел Тукан поёрничать на эту тему и даже толком придумать шутку, как настоятель без предупреждения коснулся пальцами его лба, шёпотом произнёс некую молитву, после чего организм крестоносца вдруг решил, судя по ощущениям, вывернуться наизнанку. Длилось это всего пару мгновений, но следов присутствия Вещества не осталось вообще. Зато постнаркотическая слабость была уже тут как тут во всей красе.       — Я же говорил — это будет интересно! — вопреки анатомии, располагаясь как можно вольготнее в невесть откуда взявшемся кресле, заявил Разочарослв окружющим монахам.       — Начнём же поединок, братья! — возвестил настоятель и покинул ринг.       То, что шансы в таком противостоянии у него не то что нулевые, а отрицательные — имелся немалый риск споткнуться и свернуть себе шею на зыбком песочке ринга, Тукан понял мгновенно. Выходов из ситуации у него было ровно два: умереть, ничего не пытаясь предпринять по этому поводу, и умереть, попытавшись что-то сделать. Вариантов «чего-то» было ещё меньше — всего один. И именно он и оказался воплощён без всяких лишних раздумий или, например, повторного чтения инструкции.       Спешно закинутый в рот антидот подействовал почти мгновенно. Если от прикосновения настоятеля крестоносца пыталось вывернуть наизнанку, то сейчас происходило прямо обратное. У него в груди словно бы оказалась небольшая чёрная дыра, попытавшаяся всосать в себя всю окружающую материю. Ощущения от процесса были незабываемыми и определённо находились на самой грани того, что вирт-игры в принципе могут транслировать человеку.       Утешало, что длилось это крайне неприятное состояние недолго, закончившись непредсказуемо во всех смыслах. Когда зрение Тукана немного прояснилось, он понял, что вокруг него на огромной скорости происходило нечто интересное и даже с его собственным участием. Но бесконтрольно.       Как раз в этот момент мимо промелькнуло лицо мастера меча. Остальной мастер меча отсутствовал поблизости, но кровавые ошмётки то тут, то там по всему рингу особых иллюзий на возможность повторения дуэли не оставляли.       — Сложно будет дуэлировать с кем-то, кого нужно собирать лопатой, — сказал сам себе крестоносец.       — Эх ты, убийца! — изображая нелепое осуждение, буквально бросил под руку Разочарослав и отправился в двухнедельный отпуск.       Тем временем мельтешение и резня продолжались, выйдя не только за пределы ринга, но и переместившись в церковь. В том, какая судьба постигла настоятеля и остальных монахов, Тукан видел воочию и впечатлился, хотя большую часть профессиональной деятельности только и делал что копался в людях.       — Фалайз должен оценить, — прикинул крестоносец, — а Фиона просто меня убьёт. Если мне повезёт, то это будет быстро…              ***              Горчер гордился собой. Меньше чем за час он обошёл огромное количество лавок, мастерских, магазинов и даже гильдий. Не везде его принимали так хорошо и плодотворно как у Гурода, но найти тех, кого бы заинтересовали образцы из практически опустевшей торбы, ему удалось в достаточном количестве. Пришлось врать, лукавить, преувеличивать и обещать с три короба — это того стоило. Торговец распродал, может быть, не всё вокруг Гадюкина, но значительную часть, включая недра.       И как распродал! Мало кому бы удалось втюхать за такие деньги абсолютно дикую местность, фактически никому не принадлежащую и начисто лишённую инфраструктуры. И тем более ресурсы с неё.       Очень выручало, что до сих пор главными торговыми партнёрами Нокса были Озерград и города Ганзы. Что там, что там сидели игроки, называть коих «рвачами» означало серьёзно преуменьшать степень деловой хватки.       Впрочем, большая часть договоренностей пока была устной, что называется, «карандашиком на полях». Требовалось уточнить и конкретизировать массу деталей. Тем не менее Горчер не только мог, но и по полному праву гордился собой.       Его интерес был донельзя прост и предсказуем: на нём висел огромный долг. Торговец не планировал сильно наживаться на Гадюкино, в том смысле, что собирался брать небольшой процентик со всех сделок и не более того. Так по чуть-чуть тут, немного там — глядишь, и удастся даже в плюс выйти в отдаленной перспективе.       К сожалению для него, его прежние кредиторы или вернее обманутые вкладчики не зрили настолько вглубь и вдаль. Это были приземлённые люди, и их интересовали не те деньги, которые появятся у торговца послезавтра, а те, что были ему одолжены позавчера. Такими же приземлёнными являлись и их методы «ведения бизнеса».       — Горчер, старый друг! — раздалось у него за спиной, когда тот собирался покинуть торговый район и пойти искать Тукана.       Горчер не любил, когда к нему так обращались. Он не был старым, да и друзей у него было немного. Те же люди, отношения с которыми можно было бы охарактеризовать как дружеские, не сознались бы в этом ни под пытками, ни за огромные деньги. Такая фраза сулила только приближающиеся неприятности.       Поэтому торговец не стал дожидаться продолжения, что-то там отвечать, а просто припустил со всех ног, надеясь выйти на людное место. К огорчению Горчера, окликнувшие его игроки не только оказались готовы к чему-то такому, но и были достаточно проворны.       Он успел пробежать всего пару метров, прежде чем оказался взят в тиски, а после чего и вовсе прижат к одной из стен. Для пущей надёжности ему ещё и приставили тонкий стилет к животу. Выглядели «коллекторы» своеобразно: этакие мафиози времён Сухого закона на средневеково-фэнтезийный манер и к тому же в чрезвычайно ярких костюмах, с непременным цветком на лацкане пиджака. Именно по этому странному стилю одежды торговец и узнал их.       Это были «Цветочники» — банда наёмных убийц из Амбваланга. Очевидно, они несколько сменили как род, так и место своей деятельности. Возглавлял их, как и раньше, Сатериасис, он же держал стилет и ехидно уточнил:       — Не рад нас видеть?       — Да, знаете ли, не особо, — признал очевидное Горчер.       Походя он прикидывал имеющиеся варианты. Предлагать деньги даже не рассматривалось. Ни на подкуп, ни на тем более долг у него бы не хватило. Зато вот умерев торговец мало что терял — практически пустой мешок да свой костюм. Довольно удобный и практичный костюм. Что было весомым поводом потянуть время и поразглагольствовать — авось выкарабкается.       — Кое-кто, кого ты знаешь, ищет свои деньги, — сообщил Сатериасис.       — «Кое-кто, кого я знаю»? — презрительно фыркнув, уточнил торговец. — Ты не сузил круг поисков.       — Тебя ищет, — «коллектор» замялся, явно запамятовав, — такой эльф с длинными волосами и… эм, эльф, короче!       — Наверное, высокомерный ещё, да? — уточнил Горчер ехидно. — Ты опять лишь незначительно уменьшил количество вариантов, а местами только расширил.       — Хуорин, тебя ищет Хуорин! — выпалил Сатериасис, злясь. — Ты ему денег должен! Много.       — Аа-а, помню такого. — Но торговец не то чтобы помнил, скорее предполагал где и когда с таковым мог пересечься. — Зачем ему деньги? Он раздаёт их каждому встречному вроде меня!       — Поэтому и нужны, — на удивление логично оценил происходящее «коллектор». — Ну так?       — Что?! — не понял этого намёка Горчер.       — Деньги гони!       — Ты где-то видишь у меня десятикилограммовый кошель?       — Слышь, на твоём месте я бы поменьше болтал языком. Мы ведь можем захотеть поразвлечься. Респ тут один, и ты тут один. — Сатериасис недобро усмехнулся. — Сопоставляешь одно с другим?       — Немного. Только с чего ты решил, что я здесь один?       «Цветочники» как по команде принялись оглядываться по сторонам. Блеф вышел откровенно так себе: улица была абсолютно пуста. Но даже если бы здесь проходила стража — далеко не факт, что она бы вмешалась. В «Хрониках» куда чаще наказывали за случившееся убийство, нежели предотвращали оное. Чистый коммерческий расчёт: штраф за убийство в черте города был выше, чем за нападение.       На Тукана Горчер тоже особо не уповал. «Цветочников» было пятеро, вероятно, даже больше. Да и низкоуровневыми их назвать было трудно. А уж кто там кого превосходит по харизме или сообразительности вовсе не являлось значимым параметром. Иначе бы торговец тут всех в одиночку одолел.       Впрочем, как раз именно крестоносец и появился в этот момент в конце улицы. Если бы не интерфейс игры, отмечавший иконкой сокомандников, Горчер этого бы даже не понял. Влетевший со скоростью пули на улицу, монстр мало того что имел лишь немного общего с человеком, так ещё и двигался слишком быстро, чтобы позволить себя разглядеть.       — Что за… — успел сказать Сатериасис, перед тем как умер.       Следом умерли и все остальные «Цветочники», толком ничего не успев не только сделать или сказать, но и даже удивиться. Горчер уцелел исключительно потому, что его с головой закидало ошмётками и обрывками «коллекторов», и он остался незамечен. Монстр же, не сбавляя скорости, понёсся дальше. Не иначе как нести добро и причинять пользу.       — Во даёт, — пробормотал торговец, пытаясь понять, что делать дальше.       Дело уверенно шло к дипломатической катастрофе. Причём КАТАСТРОФЕ большими буквами. Вдруг Горчера осенило на тему что надо делать, и он со всех ног принялся повторять свой предыдущий маршрут, но в обратном порядке.              ***              Кровавая чехарда на экране продолжалась уже десять минут. Тукан, а вернее его персонаж, над которым он так и не вернул контроль, метался по всему Ноксу, убивая без особого разбора, и что обиднее всего — без всяких затруднений, всех, попавшихся под руку.       Счёт шёл уже на несколько десятков только игроков, и эта история опеределённо не могла закончиться чем-то хорошим. Это очень напоминало дурной сон, только в реальности. Фалайзу за нечто похожее влепили гигантский долг в два миллиона золотых. Тут же ситуация могла оказаться намного хуже — тогда пострадало имущество, но не люди. Как это ни странно, при всей незначительности смерти в игре, оную игроки всегда выставляли трагедией века.       Вдруг мельтешение, может, и не прекратилось, но приостановилось. Впереди, загораживая проход через очередную тесную улочку, маячила смутно знакомая коренастая фигура в доспехе. Рен Нетцер похоже только зашёл в игру, но, судя по выражению лица, уже был готов убивать проблемы Нокса.       Монстр, недолго думая, попытался напасть, обходя дворфа слева. Там его ждал лишь могучий удар молота, не только откинувший назад, но и оставивший у себя добрую треть здоровья. Схожим образом закончилась и попытка перескочить Рена Нетцера и атаковать сзади. Перепрыгнуть-то вышло, а вот нанести удар — нет. Это стоило монстру ещё трети здоровья.       Регенерации не наблюдалось, из чего Тукан сделал простой вывод, что молот не только тяжёлый и больнючий, но и зачарованный. Треть здоровья уже заканчивалась, однако монстр не то чтобы унялся. Скорее изменил тактику: теперь он защищался. Помогло это не сильно. Удалось увернуться от следующего удара дворфа, но и только. Ни о какой контратаке и речи не шло.       На мгновение Тукану показалось, что это — пат. Ни один из противников не желал подставляться, но и добить другого был не способен. Но тут сзади послышалось дребезжание доспехов и усердное пыхтение вкупе с желанием выслужиться перед начальником. Это подоспела городская стража. Им даже не пришлось ничего делать. Монстр на секунду отвлёкся, а Рен Нетцер не упустил возможность этим воспользоваться и нанёс удар такой силы, что даже будь полоска здоровья полной — это бы не помогло.       Управление на мгновение вернулось к Тукану, но затем экран потемнел, и игра сообщила, что он умер, услужливо предлагая возродиться. Как и предсказывал Разочарослав, воскрес крестоносец в Гадюкино и следующие пять минут потратил на то, что безостановочно бегал по холму, рвал на себе волосы и приговаривал:       — Фиона меня убьёт! Фиона меня убьёт! Фиона меня убьёт!       Отвлекло его от этого интересного занятия сообщение от Горчера, который срочно желал поговорить. Чувствуя пятой точкой неприятности, Тукан нехотя согласился и дал свои контакты.       — Говорили мне не связываться с наркоманами, — закончив возиться с автопереводчиком, раздался голос торговца.       Даже с поправками на всевозможные погрешности он был значительно моложе своей версии в игре. Впрочем, крестоносец подметил совсем не это. Звучала фраза так, как будто Тукан натворил бед на десятки, может, сотню тысяч золотых. Никак не миллион или больше. Ущерб на миллион золотых звучал совершенно, категорически иначе.       — Ты замял это?! — догадался Тукан.       Горчер что-то, с чем даже автопереводчик не сумел совладать, невнятно прорычал на незнакомом языке.       — Да, — наконец признал торговец крайне нехотя. — Пришлось ужать и подрезать пару крайне выгодных контрактов!       — Но я столько убил, кучу ботов перерезал! — отказался верить в такой исход крестоносец.       Тукан, в отличие от того же Фалайза, который бы просто пошёл и признался в содеянном, страдал другой болезнью. Он не верил в чудеса, хэппи-энды и прочие рояли в кустах.       — Игроки возродятся, ботов можно купить — они как раз дешевеют сейчас. Речь же идёт про контракты на солидные суммы, сливки с которых ещё не сняты даже приблизительно. Вот они важны, — в молодом голосе появилось пренебрежение, — а ты — лишь мелкая неприятность. Вернее не ты вовсе. Дикие собаки, плохая экология и токсичные сбросы.       — Меня много кто видел. Рен Нетцер, например! Глава ихней стражи!       — Мало ли кто что видел, — не согласился Горчер. — Этот чувак служит городу, а городом управляют те, с кем я заключил контракты. Как они скажут, так и будет. Но ты лучше пока затихарись и не отсвечивай…       Отвлеченный чем-то вне игры, торговец срочно отключился. Тукан же сделал ещё пару шагов и вдруг понял, что впервые за очень долгое время дышал полной грудью, ходил нормально, не страдал бледностью и тряской. Наркомания и Вещество в частности остались позади.       — Ну хоть что-то хорошее. Осталось понять, как быть паладином…              ***              Радек, которого иногда по каким-то непонятным ему причинам называли Карлом, сидел и пыхтел трубкой, задумчиво глядя на доску, полную формул и вычислений до такой степени, что уже точку негде было ставить. Вот уже месяц он силился улучшить свою формулу Вещества.       Где-то за его спиной, в глубине секретной биохимической лаборатории как раз раздался вопль одного из испытуемых. Такой себе крик, не внушавший излишнего оптимизма. Им воспользовался ассистент Радека, чтобы подкрасться и напугать начальника.       — Чего ещё?! — насупился химик. — Я занят…       — Пришла сводка по отчётам испытаний последней версии антидота.       — Мда? И что там? — даже если бы Радек постарался, не сумел бы сделать так, чтобы в его голосе было ещё меньше интереса, чем сейчас.       Его не интересовали антидоты, противоядия и прочие лекарства. Его интересовал способ сделать так, чтобы ничего подобного вовсе не требовалось.       — Поступают жалобы.       — Антидот не работает? — на секунду Радек даже удивился, но затем, ещё до того как услышал ответ, успокоился.       Такого и быть не могло, чтобы что-то, сошедшее в практическое использование с его доски, не работало. Оно могло работать не как задумано, иметь побочные свойства или менять своё действие непредсказуемым образом. Но оно всегда работало.       — Испытуемые превращаются в монстров, громят имущество, убивают…       — Когда погибнут, они перестают быть монстрами? — перебив, уточнил Радек.       — Д-да-а, — сверившись с отчётами, сообщил ассистент.       — А зависимыми от Вещества?       — Н-не-ет, — ещё раз заглянув в бумаги, просто на всякий случай, ответил ассистент.       — Тогда это не проблема. — Радек пыхнул трубкой и вернулся к созерцанию доски.