Кодовое имя: "Атропос"

      Герта встала рядом со Стеллой, прикасаясь к прозрачной голографической панели, которая внезапно наполнилась кадрами с древними датами, окутанными мистическим сиянием янтарного света. С лёгкой ноткой презрения в голосе, она начала свой рассказ о тех событиях, когда только зарождалась её знаменитая Космическая Станция. Стелла почувствовала себя на краю удивительного, но пугающего открытия. Пальцы Герты танцевали по панели, вызывая изображения из прошлого, оживляя давние воспоминания и пробуждая древние тени.       На экране постепенно проявлялись сцены разрушенной планеты, поглощённой радиацией и смертельным отчаянием. Мёртвые земли, покрытые глубокими трещинами, уходили вдаль, а в небе висели темные облака, напоминавшие ядовитый дым. Сквозь радиоактивные завесы пробивался свет, который с трудом освещал остатки былой цивилизации, давно исчезнувшей под гнётом собственных разрушительных технологий. Герта, показывая один из таких уголков планеты, нахмурилась, с презрением указывая на величественные руины, некогда бывшие великим городом.       На экране замерло изображение разрушенного Манхэттена, некогда гордости цивилизации, а теперь покинутого, будто открывшего свои тайны смертоносному безмолвию. Чёрные небоскрёбы были лишь частично видны сквозь густую дымку радиации, напоминая о конечности всего великого, созданного людьми. Радиоактивные осадки словно стали скелетом, замороженным в кадре, и каждый взор Герты, отмечавший детали этой катастрофы, вызывал у Стеллы лёгкий озноб. Картина разрасталась, заполняя всю голограмму; на месте центра города стоял странный тёмный столб, похожий на монолит, но при этом пульсирующий и тянущий к себе остатки окружающей биомассы. Этот столб, как пояснила Герта, был порождением вируса — выносливого и невероятно живучего создания. «Чёрный Свет», как его назвала Герта, пронзил руины Манхэттена, словно живая ткань, заполняя мертвую землю радиации, против которой он был иммунен. Вирусные споры и плоть биомассы покрывали всё вокруг, образуя гротескные узоры, будто природа пыталась заново перекроить этот опустошённый мир своими жуткими пальцами. Герта смотрела на это со смесью восхищения и отвращения, вспоминая, как обнаружила это странное существо, пережившее апокалипсис.       — Благо это не вылилось в катастрофу для Синевы. — Сказала хозяйка станции, держа руки перед собой и с явной гордостью говорила это. — Были различные добровольцы для того что бы опробовать вирус, но клетки наших людей были совершенно на другом уровне чем у этой примитивной планеты. Клетки буквально убивали вирус на начальных его стадиях... — И Герта улыбнувшись как злодейка сказала. — И тогда мы задумались о рабах, которые жили в резервациях на нашей планете...       В полуприглушённом белом свете лаборатории №83 активировала старую запись. На экране, с ледяной чёткостью, появилась тёмная, обесцвеченная комната, погружённая в мрачные, тени. В центре помещения стоял одинокий, низкорослый раб. Его тело, покрытое серой кожей, было угловатым и жёстким, с щупальцами, спадающими с лица, словно искажённая борода. На его белой тюремной одежде выделялся серийный номер, почти неразличимый за слоями грязи и следами крови. Стелла не отрывала взгляда, как парализованная, хотя внутренний голос в её сознании настойчиво просил отвернуться.       Раб, видно, осознавал судьбу, которая его ждала. Его тело сотрясалось от безмолвного ужаса, руки бессильно дрожали, как у загнанного зверя, вцепившегося в последние остатки воли. Затем двое работников Герты подошли к нему, держа в руках прозрачный контейнер с густой тёмно-красной жидкостью, булькающей и извивающейся изнутри, словно живая сущность, полная зловещей энергии. Раб осторожно, с нарастающим ужасом наблюдал, как они поставили контейнер на пол и начали наклонять его, позволяя каплям этого отвратительного вещества растекаться по поверхности, будто тянущейся тени. Как только вирус соприкоснулся с полом, он немедленно начал двигаться к рабу. В густом веществе начала формироваться форма, нечто, напоминающее обострённые щупальца или иглы, которыми вирус протягивал свои «пальцы» к обречённой жертве. Раб инстинктивно попятился, его лицо исказилось в отчаянной гримасе, но ни крики, ни мольбы не могли изменить его судьбу. Чёрная масса впивалась в него, протягивая свои зловещие «корни» и проникая в его тело через поры кожи. Тело раба задрожало ещё сильнее, щупальца на его лице стали судорожно сокращаться, подобно животному, погружаемому в леденящий ужас.       Вирус начал порабощать его тело на уровне клеток. Стелла видела, как живое вещество буквально изменяло его, переписывая и уничтожая всё, что делало его личностью. Существо пыталось сопротивляться, издавая утробные вопли, которые дрожали и превращались в злобное рычание, похожее на предсмертный рык. Его глаза, некогда наполненные первобытным страхом, постепенно становились пустыми и бесчувственными, пока все остатки разума и воли не покинули их. Когда процесс завершился, перед камерой стояла лишь оболочка раба, полностью лишённая индивидуальности. Лицо потеряло все эмоции, а щупальца, так старательно пытавшиеся укрыться, обвисли безжизненно. Вирус продолжал булькать в его теле, заполняя каждый уголок, изменяя и уродуя его. Существо теперь находилось в состоянии полного подчинения, став лишь жалким подобием того, кем оно когда-то было.       Стелла непроизвольно почувствовала, как вирус, её «Чёрный Свет», заворочался под кожей, словно ощущая её страх. Биомасса, текла по её венам и успокаивала, касаясь кровеносных сосудов, как животное, инстинктивно защищающее своего хозяина. Это было не обычное чувство — она ощущала, как вирус буквально реагирует на её внутренний ужас, на её растущий страх перед безжалостной природой этой чумы, пожирающей жизни и подчиняющей их себе. Оно своими действиями говорило что не будет вредить носительнице и Стелла со смешанными чувствами поняла это...       — Если тебя это успокоит, то они мерзавцы... — Герта, наблюдая за экраном, хладнокровно махнула рукой, словно говоря, что это всего лишь обычная процедура. Она добавила, что этот вид – раса из звёздной системы Курта – был известен своей кровавой историей, они были межгалактическими убийцами, кровожадными, склонными к насилию и ксенофобии. Но даже эти слова не приносили Стелле успокоения. Она ещё долго смотрела на пустые глаза существа, искалеченного на клеточном уровне, и понимала, что вирус внутри неё, каким бы полезным и адаптированным он ни был, по сути являлся этим же жестоким созданием.       Герта углубилась в историю исследований, эксперименты с заражёнными рабами привели к неизбежной гибели всех участников: ни один не мог справиться с инфекцией, иные погибали в муках, истощенные беспощадной биомассой, захватывающей их тела. Жители Синевы, а так же развитая часть Вселенной имели врождённый иммунитет, слава Эонам. Им и так хватает Стелларона. Однако со Стеллой всё оказалось иначе. Это открытие стало для Герты прорывом: впервые она встретила носителя, чьи клетки не только приняли вирус, но и вошли с ним в настоящую гармонию. Глядя на Стеллу, Герта отметила, как «Чёрный Свет» словно решил выбрать её, защитить, охранять, инстинктивно понимая, что другого носителя у него больше не будет. Это был не просто вирус, а биологическое чудо — но чудо опасное и непредсказуемое.       Стелла внимательно слушала, чувствуя, как рассказ проникает ей под кожу. На экране снова возникли сцены планеты: разрушенные города, обезображенные радиацией, жуткие картины выживания, которые пробуждали в ней инстинктивный ужас. Но самым тревожным было осознание, что вирус выбрал её. Её сердце забилось быстрее, когда Герта указала на свойства «Чёрного Света», на его способность адаптироваться и становиться частью своего носителя. Стелла вспомнила, как этот вирус не раз спасал её, как усилил её тело, когда она сталкивалась с опасностями, которые могли бы её уничтожить.       — Я не уверена что одобряю эти методы... пусть они и рабы, пусть они и мерзавцы, но разве это не слишком жестоко? — Спросила носительница, видя эти пустые глазницы раба с системы Курта. Герта раздражительно подняла брови.       Стелла сдвинула брови, ощущая глухое раздражение от увиденного. Хотя события давно минули, всё ещё жила в ней мысль: каким бы жестоким ни был противник, разве было правильно уничтожать его столь мучительным способом? Пусть они были рабами, но методы, к которым прибегали учёные с планеты Синевы, казались чудовищными. На миг её охватило отвращение к виденному; она думала о вирусе, который, несмотря на свою опасность, дарил ей силу. И вот теперь она видела, как эта сила в других случаях была беспощадно применена против существ, которые потеряли свободу и стали подопытными в опытах, ни на что не влияя, не имея шанса изменить свою судьбу.       — Они это заслужили. — Сказала Герта. — Ты понятия не имеешь что они творили, ты слишком юна, но хорошо. Я покажу тебе на что они способны...       Герта, уловив её настроение, поджала губы и посмотрела на неё с почти неприязненной твёрдостью. Голограмма рядом включилась, и Стелла инстинктивно сделала шаг назад, когда изображения сменились на кадры разрушенных городов. Огромные башни, некогда величественные и крепкие, теперь были ничем иным, как грудами искорёженного металла и камня. Пыль и зола стелились вокруг, затапливая улицы, а из-за разрушенных зданий и обломков виднелись тела — их лица были искажены ужасом, а тела покрыты странными, извивающимися паразитами, видимо, всё ещё живыми. Это было не просто насилие: эти существа, обитатели планеты Курт, не убивали, а подчиняли людей, превращая их в живые сосуды для своих паразитов.       Следующий кадр был ещё страшнее. Молодая женщина, с пустыми глазами и едва заметной дрожью, стояла на коленях. Её тело покрывали извивающиеся вены паразитов, а лицо застыло в безумной улыбке. Казалось, что её сознание было стёрто, заменено на что-то чужое и неестественное. Видя эту картину, Стелла почувствовала, как внутри неё начинает расти холодок. Казалось, что эта раса не видела в людях ничего, кроме ресурса, используемый для обогащения их собственной расы. Ещё один кадр показал лагерь военнопленных, захваченных жителей Синевы. Отовсюду раздавались пронзительные крики — страха и боли. Молодые солдаты и дети были вцеплены в клетку, их тела извивались в мучительной судороге, когда паразиты проникали в их вены, захватывая и уничтожая их сознание. Этот вид, населявший Курт, был беспощаден: они не видели ни в ком себе равных и беспощадно угнетали все расы, на которые натыкались. Это было уничтожение, не просто военное, а на уровне самой культуры, самого существа, заставляя людей на Синеве переживать страх, боль и унижение. Эти существа, казалось, гордились своей жестокостью, ведь для них это была не война, а торжество их превосходства.       Глядя на эти кадры, Стелла ощущала, как первоначальное возмущение медленно сменяется осознанием. Да, с Синевой обошлись жестоко, этим существам не нужны были ни переговоры, ни мир — только беспощадное завоевание и порабощение. «Они это заслужили» — голос Герты впечатался в сознание Стеллы и волей не волей, она была права... эти существа жестоки по своей натуре. На последних кадрах было видно, как рабы с планеты Курт, теперь уже под надзором надзирателей, трудились на опасных шахтах и в темных помещениях мегасооружений Сфер Дайсона. Их жизни были ужасны, и Стелла видела: теперь они сами, из когда-то всесильной и безжалостной расы, превратились в угнетённых.       — Их участь страшнее смерти, потому что мы не уничтожили их родной мир. Мы выкачиваем ресурсы из их жалкой планеты, морим их голодом, что бы они ощутили всё то, что натворили. В Синеве не считается зазорным убить раба из расы Курта, ну, может штраф и всё. — Говорила гений. — Так что, они были отличными испытуемыми, даже как-то жаль что я нашла Чёрный Свет, после войны Синевы и Курта. Мы могли бы использовать вирус в военных целях.       Герта убрала окна с изображениями рабов Курта, разрушенного мира Чёрного Света, остров Манхэттен с вышкой биомассы и вирусных споров. Гений видела как дышит Стелла, потрясённая этим открытием. Но за этими силами скрывался голод, чувство, с которым ей предстояло смириться. Поняв это, Стелла ощутила смесь благодарности и тревоги. На голографическом экране мерцали мрачные образы, как символы её собственной судьбы, связанной с вирусом и загадками прошлого.       — Ты сумасшедшая... — Начала носительница вируса и гений фыркнула и Стелла сказала то, что мучает её после пробуждения, а именно голод. Синтетичная еда здорово утолил голод, но этого было мало. Словно эта была закуска а не полноценной пищей.       — Хах. — Усмехнулась Герта, эта малявка была на другом уровне, ребёнок который ни черта не понимает. Гений хотела бы увидеть что бы она предприняла если бы эти варвары начали уничтожать всё что ей дорого. — Типичная Безымянная. Не зря Химеко взяла под своё крыло. — А на слова про голод, она улыбнулась и была рада смене темы. — Вот это правильно, говори мне о своём состоянии, ведь я как и ты – хочу понять вирус. Как никак, я Гений и у меня есть одно решение...       В этот стерильный, ярко освещённый, практически стерильный мир лабораторной комнаты тихо вошла другая кукла Герты. Её движения были безупречно механическими, шаги отчётливыми, а в руках она держала металлическую коробку с эмблемой космической станции. От коробки исходил холодный пар, подчеркивая, что её содержимое было заморожено. Когда кукла приблизилась к Герте, коробка раскрылась, и внутри открылся шприц, наполненный густой ярко-фиолетовой жидкостью, плотной и искрящейся под светом. Герта без колебаний взяла его, её лицо сохраняло тот же невыразительный и абсолютно уверенный вид. Шприц выглядел угрожающе — тёмный фиолетовый цвет жидкости, окружённой почти живыми пузырьками, словно излучал холодную и таинственную энергию.       — От этих рабов была только одна польза. — Она улыбнулась и другая кукла растворилась в материи перемещения. Как эманатор Нуса и Пути Эрудиции, Герта могла контролировать две сотни своих кукол. — Мне интересно как твой вирус отреагирует на новый штамм. Кажется, это поможет тебе унять голод, по крайней мере, на время.       В момент, когда Герта взглянула на Стеллу, та почувствовала, как внутри неё вспыхнул голод, слишком острый и нестерпимый. Её организм требовал насыщения, и вирус, словно реагируя на это, начал медленно пульсировать в её венах, посылая мимолётные импульсы по телу. Стелла знала, что это испытание было необходимо, и мысленно пыталась удержаться, не поддаваться на зов голода.       — А теперь будь хорошей девочкой, дай мне ввести этот штамм. Обычно, я хранила это чтобы подавить мятежников Курта, но кажется это тебе более нужно чем мне. Тем более, методов полно. — Герта приблизилась к Стелле, её движения были спокойными и уверенными. Она мягко взяла её за руку, поднеся иглу к вене. Холод шприца был нестерпимым, когда игла вошла в плоть, и Стелла инстинктивно напряглась. Фиолетовая жидкость проникла в её кровоток, и в первое мгновение ничего не происходило – никаких ощущений, только глухой холод, растекающийся от точки укола.       Но через секунду её тело начало реагировать. Вдоль вен покатился ледяной поток, окутывая всё её тело изнутри. Сначала холод, а потом болезненные пульсации начали рваться изнутри. Вирус, словно почувствовав чужеродный элемент, стал бурлить, просачиваясь ближе к коже и формируя странные тени, которые будто проступали из её рук и плеч. Стелла чувствовала, как её тело буквально отзывается на этот новый вирус, её клетки откликались, а каждый мускул и орган вибрировали в резонансе с чем-то глубинным, первобытным.       Ощущение насыщения пронзило тело Стеллы, но этот покой оказался мимолётным. Внезапно приятная тяжесть сменилась острым, удушливым чувством. Её горло сдавило, а желудок свело в болезненной судороге, вынуждая её согнуться. Резкий крик вырвался из её груди, и она упала на колени, корчась от невыносимого внутреннего жара. Фиолетовая субстанция, источником которой стал новый штамм вируса, потоком изливалась из её рта, с каждым извержением наполняя комнату булькающим, вязким звуком. Внутри неё лейкоциты, облачённые в глубинные цвета чёрного, оранжевого и багряного, моментально ощутили вторжение фиолетовых клеток вируса. Эти чужеродные клетки ворвались, как полчища агрессоров, разбрасывая щупальца во все стороны. Лейкоциты Стеллы, восприняв их как смертельную угрозу, немедленно взяли их в кольцо, атакуя в яростной и хаотичной схватке. Бой внутри её организма был подобен бушующему шторму: клетки разрывались и вспыхивали в мельчайшие молекулы, фиолетовые щупальца и оранжевые защитники сталкивались, разрывая друг друга на части. Организм Стеллы отторгал эту инвазию из последних сил, борясь с незнакомым врагом, стремящимся поглотить её изнутри.       Тем временем субстанция, вышедшая наружу, зашевелилась на холодном полу лаборатории. Она начала деформироваться и вздуваться, издавая мерзкий, низкий рык, словно упрямое чудовище, пробуждающееся от глубокого сна. Субстанция обретала форму, густеющая масса поднималась вверх, постепенно выстраиваясь в нечто человекоподобное. Высотой более трёх метров, существо стало воплощением ужаса. Его лицо было чудовищной смесью плоти и оголённых костей: одна половина обуглилась, кожа выглядела как слоёный обожжённый камень, а вторая половина — чистый, оголённый череп. Глаза чудовища, светящиеся ярким оранжевым огнём, сверлили пространство бездной, приковывая внимание своим мёртвым, но жутко осознанным взглядом.       На его массивной шее возвышался крупный нарост, пульсирующий, как сердечный ритм в теле живого существа, слабо светящийся в приглушённом освещении лаборатории. Тело было массивным, покрытым наростами, где часть из них напоминала мускулы Стеллы, но увеличенные до чудовищных размеров, с обнажёнными мышцами и грубой, рваной кожей. Его ноги, крепкие и толстые, придавали монстру устойчивость, позволяя возвышаться над ней, как живому кошмару. Одна рука, длинная и тонкая, завершалась острым клинком, который блестел при свете ламп, обещая мучительную боль тем, кто рискнёт подойти ближе. Вторая рука, напротив, была мощной, словно лапа зверя, с длинными когтями, сверкающими на концах пальцев.       Герта, не выказывая особых эмоций, отошла на несколько шагов назад, не обращая внимания на монстра, будто полностью уверенная в своей безопасности. Она держалась на расстоянии, наблюдая за реакцией Стеллы. Для неё это было экспериментом — тестом выживаемости и силы. Всё, что её интересовало, это оценить, как Стелла справится с вызовом, с которым столкнулась впервые.       — Кажется новый штамм не хочет соединять клетки, какой упрямый однако... дам тебе совет: поглоти это чудовище, лиши его разума чтобы оно стало частью твоего вируса. Кажется оно использовало твой генетический код что бы эволюционировать. Обрати эту эволюцию в свою пользу. — Гений присела на появившийся механической и кукольной руке буквально из воздуха. Она хозяйка Космической станции «Герта» и знала всё. Гений, широко улыбнулась наслаждаясь шоу. — Что же, девочка моя... кушать подано!       Существо зарычало, и лаборатория словно на мгновение вздрогнула от его мощного, грубого звука. Оно двинулось вперёд, каждая его мускулистая часть — словно искажённое, увеличенное отражение тела Стеллы. Прототип сделала стремительный прыжок назад, отталкиваясь от пола, чтобы поставить между собой и мутантом хоть какое-то безопасное расстояние. Её мышцы, словно отяжелённые, отзывались болью, а голод — изматывающий, невыносимый — усиливался с каждой секундой, когда она смотрела на это чудовище, осознавая, что именно оно высасывало её силы. Внутри неё всё кипело: биомасса, словно живое существо, начинала реагировать на угрозу, пронизывая её руки и плечи тонкими чёрно-оранжевыми прожилками, как корни, захватывающие почву.       В правой руке появилась острое, массивное лезвие, удлиняющееся с каждой секундой, пока не стало оружием, устрашающим своим смертоносным видом. Оно светилось тусклым, зловещим отблеском, чёрные и оранжевые прожилки покрывали его поверхность, словно темные молнии, рассекающие тёмный металл. Зуд, прокатывающийся по руке, был слабым, но Стелла чувствовала, как биомасса формирует оружие, адаптируясь, готовясь к бою. Острыми, хищными глазами она нацелилась на мутанта и бросилась вперёд, стремительно и бесстрашно, с отчаянной силой, направляя лезвие в его сторону. Выхватив всю свою ярость, она нанесла прямой удар в грудь монстра, намереваясь пронзить его насквозь и завершить это жестокое испытание. Но её замысел обрушился: существо, с устрашающей лёгкостью, схватило её лезвие могучей когтистой рукой. Его огромные пальцы, покрытые рваными мышечными тканями и венами, сжались на лезвии, словно стальные тиски. Оно рвануло её лезвие вверх, и Стелла, подчиняясь его нечеловеческой силе, взлетела в воздух, пронеслась над лабораторным пространством и отлетела на несколько метров.       Приземлившись на стену, она активировала биомассу, и её тело застыло, словно прилипнув к вертикальной поверхности. Биомасса, расползаясь, поддерживала её, цепляясь за стены, чтобы она не скатилась вниз. Стелла стояла, неподвижная, ноги надёжно зафиксированы, и всё же она ощущала, как остатки её сил убывают — это существо словно вытягивало из неё энергию просто своим присутствием. Монстр, приковав её взгляд, начал меняться, прямо на её глазах. Его лицо — гротескная смесь обугленных и оголённых костей — стало деформироваться, с его подбородка, скул и щёк начали пробиваться щупальца, которые медленно извивались, как живые отростки из биомассы нового штамма. Эти новые наросты мерцали насыщенным фиолетовым оттенком.       На безопасном расстоянии, Герта с нескрываемым интересом наблюдала за этим кошмаром, наконец встретившись с чем-то, что возбуждало её любопытство, стимулировало ум гения. Её пурпурные глаза блестели, наполненные леденящим вниманием, почти клиническим восхищением. Она сидела неподвижно, руки сложены на груди, словно зритель на исключительном спектакле, и выражение её лица говорило о том, что она не собирается вмешиваться. Она изучала Стеллу и её противника с любопытством, которое усиливалось с каждой секундой, будто это зрелище позволяло ей раскрыть давно искомую истину.       Лейкоциты мутанта, теперь загрязненные вирусом Стеллы, вступали в бой против сами себя же, признавая себе врага чем на вирус оригинальной носительницы. Они вытесняли и пожирали клетки друг друга, оставляя за собой лишь куски измученной плоти. Чем глубже шёл этот конфликт, тем сильнее дрожало всё тело существа. Грубо выдавленные наружу клетки превращались в узлы биомассы, которые покрывали его тело болезненными наростами. Кислорода явно не хватало — клетки стремительно расширялись, но не могли удерживать форму, разрываясь, пузырясь и превращаясь в липкую субстанцию. Сопротивление нового штамма, которому было тесно и невыносимо в ограниченном теле, становилось более очевидным, и напряжённые лейкоциты на грани истощения уже не могли поддерживать мутировавшее тело.       Мозг монстра, перегруженный сетью нейронов, трещал под весом бесконечных сигналов. Каждый его вздох, каждый нервный импульс с трудом сдерживал накатывающую боль. Нейроны искрились, а центральная нервная система покрывалась сжатыми, вибрирующими сгустками — мощные вспышки почти разрывали его череп, пока всё вокруг него было лишь болью и хаосом.       — Всё как я и ожидала... — Сказала Герта и повысила тон к носительнице её вируса. — Действуй сейчас!       В это мгновение, Стелла, услышав указание Герты, оттолкнулась от стены и, сливаясь с биомассой, устремилась к поверженному мутанту. С яростью, переплетённой с голодом, она направила своё лезвие на его тело, покрытое мутациями, её тело действовало с точностью и свирепостью, поглощая врага, не оставляя ни кусочка сопротивления. Лезвие вспыхивало тёмными отблесками, и с каждым ударом оно врезалось в плоть, разрывая, кромсая тело мутанта. Её щупальца — вытянувшиеся из живота, покрытые густой, вязкой биомассой, — обвили чудовище, проникая сквозь его плоть и поглощая, засасывая с каждым движением, пока не осталась лишь жидкая масса.       Комната наполнилась мерзким запахом крови, липкой, будто густой нефтяной плёнкой, покрывающей каждый кусок тела монстра. Кровь стекала, словно расплавленный металл, заполняя пространство вокруг Стеллы и окружая её тёмными пятнами. Её вирус, насыщенный и с жадностью поглощающий штамм Курта, вжился в её кровь, размножаясь, сливаясь с её клетками и окутывая её новой силой.       Внутри Блэклайт шла тихая, безжалостная работа: клетки её организма жадно впитывали биомассу монстра, словно хищные твари, сплетающиеся в стремительном танце. Вирус в её крови вёл безупречную, непреклонную битву, принимая каждый новый штамм, разрывая и поглощая его фрагменты, будто вездесущие крошечные пираньи. Они перемалывали чуждую структуру, подчиняя её, и ветки ДНК, отвоёванные у мутанта, вновь соединялись с её родными молекулами, вспыхивая древним, неизведанным светом. Этот процесс казался почти органичным, как будто всё существо Стеллы оттачивало себя, становясь чем-то новым, более сильным и страшным.       — Гррр-хы! — Мычала носительница. Снаружи её тело медленно отрывалось от земли – окровавленное, покрытое следами недавней схватки, оно словно парило в пространстве, окружённое странным, едва видимым сиянием. Кровь мутанта, как густая чёрная маска, струилась по её коже, а одежда, истончившись и поглощённая биомассой, исчезла, обнажая её тело в новом первобытном величии. Теперь она была в полной наготе, но это было не столько проявление слабости, сколько раскрытие её силы и обретение новых способностей, эволюции вируса «Чёрный Свет»       Её грудь вздымалась, выпячивая мускулы, каждая клетка её тела словно жила отдельной жизнью. Клетки вируса начали образовывать вокруг неё плотный защитный слой — хитиновую броню, которая подстраивалась под контуры её тела. Этот хитин принимал цвет антрацита с яркими оранжевыми прожилками, прорезающими её кожный покров, как огонь, пылающий под поверхностью. Броня плотно облегала её, повторяя каждую линию её обнажённой фигуры, вплоть до мельчайших изгибов и изгибов мускулов, покрывая всё тело, но сохраняя её природные контуры. На спине, как татуировка, расползлась загадочная пульсирующая метка Прототипа — изломанные линии, круги, идущие вдоль позвоночника, постепенно сужающиеся у шеи и поясницы, словно таинственный символ.       Хитиновый покров продолжал охватывать её — по шеям, рукам, бедрам и лицу, как живой доспех, готовый к бою. Когда он дошел до её лица, его покрытие становилось всё плотнее и одновременно изысканнее, складываясь в антрацитовую маску, из которой выделялись шесть новых глаз. Каждый глаз горел жёлтым светом, в центре которых сияли ромбовидные зрачки, мерцающие зловещей разумностью. Её пепельные волосы распустились, окутывая плечи, немного отрастая, словно под действием вируса, который становился неотъемлемой частью её существа. На её голове выступили острые, изогнутые рога, обрамляющие черты её лица и усиливая чудовищное великолепие. В момент, когда трансформация завершилась, её губы разошлись, открывая пасть, обнажив острые, устрашающие зубы и глотку, пульсирующую тёплым, ярким оранжевым светом. Это был настоящий хищник, в полном величии, созданный для разрушения и слияния. Её крик раздался по всему помещению, мощный и рвущийся из глубины, наполненный первобытной силой и непреклонной волей к существованию.       Стелла продолжала парить, её фигура казалась воплощением необузданной силы и первобытного ужаса. Она раскинула свои хитиновые руки, каждая из которых теперь имела своё собственное смертоносное назначение. Левая рука трансформировалась в когти с четырьмя длинными и острыми, как клинки, пальцами. Они блестели в свете лаборатории, словно полированные стальные лезвия, угрожающе поблёскивая. Казалось, что эти когти могли пронзить что угодно, разорвать любую преграду, скользя в толщу плоти или металла с поразительной лёгкостью.       Её правая рука изменилась ещё более причудливо, теряя былое лезвие и превращаясь в нечто похожее на гарпун, тоже состоящий из четырёх раздельных, острых отростков. Носительница чувствовала что это хлыст продолжение её руки и хватка гарпуна её пальцы. Стелла вытянула руку вперёд, и внезапно она стала удлиняться, словно воплощение её желания схватить всё вокруг. Рука с невероятной скоростью вытянулась на десятки метров, её конечности сомкнулись на гладкой белой стене напротив, и острые кинжалы лезвия прорезали её поверхность, оставляя глубокие трещины, словно её челюсти впивались в саму плоть стен.       В следующий миг она приземлилась с тяжелым звуком, её новые формы, «Броня» казалось, слишком тяжелая и носительница на молекулярном уровне поняла что оно несёт функцию защиты чем нападения. Она стояла, ощутив себя как никогда в гармонии с этим новым обликом носорога. Всё её тело было гладким, но плотным и тяжёлым, покрытым хитиновым покровом. Голод, который так долго терзал её, будто исчез, словно подчинённый новому коду её тела, утолённый биомассой, что заполнила каждую клетку. Ощущение насыщенности и силы было почти эйфоричным. Она разглядывала свои новые руки, её шесть глаз светились желтым, пронизывающим светом, который улавливал мельчайшие детали. На спине, где пульсировала её «татуировка», сияли острые оранжевые линии, отражая её силу и завоёванный контроль. С другого конца лаборатории, Герта поднялась, её пурпурные глаза сияли от восхищения. Она медленно, с неподдельной гордостью вглядывалась в это создание, её эксперимент, её шедевр. Её аплодисменты раздавались по комнате, почти будто аккомпанемент победе.       — Я не сомневалась в твоей победе. — Она подошла к ней, оценивая её новую форму. — Прекрасно выглядишь, хм... — Герта смотрела на следы крови в стерильном отсеке. — M-1003, то есть, твой класс вируса, известен тем, что не может соединяться с другими клетками имеющие более другую плотность и планету происхождения. Мой штамм вируса носящий гены и клетки рабов Курта, не смогли ужиться в твоём теле. Вместо этого, они нацелились на ДНК обретая твою внешность и чудовищную концентрацию штамма. — Гений щелкнула пальцами и кровь на полу моментально испарилась. Это её владения и она знает каждый таракан, каждый винтик. — Когда оно обрело тело, то не почувствовало угрозы, делясь на множество клеток. Они просто не распознали Черный Свет и позволили себя изменить. Поэтому, после этих манипуляций, эти новые клетки ужились в твоём организме идеально...       — Могла бы сказать свой замысел... я чувствовала что скоро отрублюсь из-за голода. — Буркнула Стелла возвышаясь над куклой гения. Она привыкала к новым ощущениям, слегка измённому вирусу в её организме в чудовищном коктейле из штаммов Курта. Герта сжала руки на груди, показывая кукольную природу.       — Малявка, я не обязана прожевывать каждое слово тебе. — Приподняла она слабо бровь. Стелла только вздохнула от отношения гения к ней. — Я буквально плачу вору, укравшего мой Стелларон и первоначальный вирус. Так что, помалкивай и будь благодарной что стала намного живучее. — Герта принялась гладить её бедро, отмечая хитин, её твёрдый материал. Стелла вообще не ощутила прикосновений, будто броня делала её толстокожей во всех смыслах.       Вибрации угасли, и облик Стеллы стал возвращаться к привычному человеческому виду. Слой хитина, который покрывал её кожу, постепенно растворялся, обнажая знакомые черты. Биомасса, казалось, отступала, уходя под поверхность, будто скрываясь до следующего вызова, оставляя её кожу снова мягкой и человеческой. Стелла ощутила, как постепенно возвращается привычная лёгкость, её мощные формы смягчались, пока не осталась только тонкая, но видимая мускулатура, черты которой подчёркивали её силу, а не искажали её. Кожа была слегка бледновата после возвращения к привычному виду, но всё ещё с лёгким оттенком румянца, который сохранялся даже после таких изменений. Пепельно-серые волосы каскадом падали ей на плечи, короткие и слегка взлохмаченные, придавая её облику живость и грацию. На её лице — спокойное выражение, в котором читалось удовлетворение и умиротворённость, хотя ещё минуту назад она была поглощена буйством битвы. Глаза её вернулись к естественному виду, но в глубине всё ещё сохранялся оттенок прожитого опыта — нечто яркое и неукротимое, словно у зверя, вкусившего крови.       На её белой футболке виднелись лишь намёки на следы недавнего напряжения, но она снова лежала на её теле легко, как и тёмная куртка с длинными оранжевыми лентами, свисающими вниз, добавляющими в её образ некий элемент хаоса и дерзости. Встав на свои сапоги на высоких каблуках, она ощутила, как силы возвращаются в привычное русло, а её тело вновь подчиняется ей. Куртка, снова плотно облегающая её плечи, придавала образу завершённость и излучала уверенность. Герта прекратила её щупать, немного разочаровавшись переходу от брони к обычному телу. Стелла не собиралась слишком потакать действиям Герты.       Выражение лица Гения излучало странное сочетание удовлетворённости и скрытой антипатии. Как истинный гений, она не могла не восхититься мощью "Чёрного Света", что теперь мог эволюционировать благодаря уникальным качествам Стеллы. Несмотря на свои личные чувства, Герта признавала, что этот эксперимент дал результаты, превзошедшие её ожидания. Она чувствовала, что наблюдает за редким явлением — неким уникальным синтезом биологии и вируса, подчинённого единой воле. Хотя ей не импонировал характер Стеллы, Герту охватывал искренний научный интерес. Стелла была носительницей нового потенциала для её исследований, новым уровнем для "Чёрного Света", который мог бы воплотить в себе величайшие идеи.       — Пожалуй на сегодня всё. Даже мне трудно управлять всеми куклами и проводить сотни встреч в один момент. — Кукла выглядела так, будто устройство теряло заряд. Её кукольная рука вытянулась к Стелле, которая сама порядком устала. — Дай свой телефон.       Герта подошла к Стелле и взяла её телефон. Носительница уже забыла про существование смартфона, и вирус, чутко реагирующий на эмоциональные привязанности тела, будто бы окутал его невидимым защитным слоем внутри Блэклайта. Он заботливо удерживал телефон, будто оберегая этот дар, держа кусок титана и металла внутри тела носительницы. Стелла ценила подарок, но забыла про её существование ввиду из-за этого эксперимента. Герта, забрала устройство, уверенно, даже немного резко, сняла прочный чехол, словно безжалостно вскрывая его защиту, и продемонстрировала на своей ладони миниатюрный металлический чип. Он, словно живое существо, мигнул, когда Герта внедрила его в телефон, оставив своеобразную метку.       — Когда придёт время для нового эксперимента, используй технологию перемещения. — Её голос звучал отстранённо и без особого желания объяснять, эта гениальная учёная ощущала не скрываемое раздражение, которое сквозило в её словах. Пространственно-квантовая технология была для Стеллы чем-то совершенно непонятным, и в ответ на растерянное выражение её лица Герта лишь продолжила свои объяснения, надеясь, что хотя бы основы дойдут до её подопечной. — Ох, ты как ребёнок. Моё терпение не безграничное, но так и быть объясню. Короче, благодаря этому чипу, ты можешь вернуться на мою станцию в любое время. Там есть приложение и просто подтверди пространственный маяк на ней, и тебя перенесёт сюда. Откат один час и ты можешь переместиться обратно на Звёздный Экспресс, всё! Объяснения кончились.       Её равнодушная улыбка смягчилась лишь слегка, когда Герта протянула телефон обратно Стелле, заранее открыв банковский счёт владельца, и той было видно, как цифры от нуля, внезапно пополнился огромной суммой. На экране, светящемся мягким голубоватым светом, чётко выделялась цифра: два с половиной миллиона кредитов. Стелла изумлённо застыла, осознавая, что теперь в её распоряжении были средства, каких она прежде и представить не могла. Это был жест, в котором Герта, возможно, пыталась внушить Стелле некоторую стабильность в этом новом мире, хотя, возможно, её мотивация скрывала нечто иное, более практичное и рациональное.       — Вот твоя награда, малявка, не скучай. — Герта тем временем отступила на пару шагов назад, и её фигура вдруг начала растворяться в воздухе, сливаясь с мерцающим туманом, как будто проникая сквозь пространство. Квантовые частицы, вспыхивая голубоватыми искрами, исчезли, оставив после себя лёгкое ощущение разорванного пространства. Стелла, всё ещё держа в руках телефон, прошла по стерильному полу лаборатории, прислушиваясь к собственным шагам и ощущая, как голод, мучивший её до этого, утих, уступив спокойствию и сытости. Уверенной поступью она направилась к выходу, чувствуя, как новый мир возможностей и ресурсная свобода распахиваются перед ней, хотя она ещё не знала, как будет этим пользоваться.       Уже совсем выходя из стерильного отсека, Стелла почувствовала вибрацию в нагрудном кармане. Она получила второе сообщение на свой телефон, первая кто вообще связался с ней была Март 7. Но сейчас, Герта оставила сообщение.

[Герта] — «Из-за Чёрного Света, нам не удалось уделить время для твоего Стелларона. И чтобы заняться этим, мне потребуется помощь коллеги. Скоро ты его увидишь, свяжусь позже.»

[Стелла] — «Как ты узнала мой номер?»

[Герта] — (Автоматический ответ) «Здравствуйте. В настоящее время я недоступна и не собираюсь связаться с вами позже.»

[Стелла] — « ? ? ? »

      Блэклайт вернулась к своей койке, она просто не знала куда ей располагаться. К счастью двери сразу открылись, будто признавая в ней временного постояльца. Стелла лежала на холодной больничной койке, её тело утопало в приятном наполнении матраса, а глаза были устремлены в потолок. Мысли хаотично теснились в её голове, заставляя задуматься о будущем, о её месте среди звёзд, и о том, что будет дальше. Она нашла себя в этом странном пути вместе с командой Звёздного Экспресса: Химеко, как мать в этом беспокойном мире космоса, Март 7 — весёлая и жизнерадостная спутница, Дань Хэн — сдержанный и непостижимый, и мистер Вельт Янг, загадочный старший член экипажа, чья сила будто уравновесила странный, хаотический Стелларон в её теле. Стелла не совсем понимала, что именно он сделал, но то, что когда-то казалось неуправляемым, теперь подчинялось каким-то невидимым узам.       Она положила руку на грудь, ощущая, как Стелларон, влившийся в её плоть, пульсирует где-то глубоко внутри, словно настраиваясь на её ритм. Беда опухоли миров заглушались ввиду просто наличия Вельта Янга среди экипажа Звёздных Рельсов. Но другой вопрос не покидал её — что будет с Чёрным Светом, живущим внутри неё, по мере того как они будут исследовать галактики? Она видела, на что способен этот вирус, как он мутировал, уничтожал, захватывал. Мысли о том, что эта сила, выйти из под контроля, терзали её сознание, ужас сравнимый с тем, как Стелла чуть не съела новую знакомую. А что, если вирус встретит другого носителя на одной из неизведанных планет, на которых они могли оказаться?       Блэклайт всматривалась в свои руки, пытаясь представить, что станет с её телом, с её разумом, если вирус решит изменить её изнутри. Вспоминала, как её вирус, на голограмме Герты пожирал тех, кто не был достоин стать его носителем, не щадя ни их жизнь, ни разум, разрывая изнутри. Как ей смириться с мыслью, что она сама — живая бомба, которая может взорваться в любой момент? И ещё инкубатор вируса из уничтоженной от радиации планеты? Мысли кружились, погружая Стеллу в мрачное оцепенение, пока её взгляд случайно не упал на смартфон. Это был подарок от Март 7, возможно, единственный предмет, который соединял её с чем-то близким и настоящим. Стелла взяла устройство в руки, запуская его, чтобы хоть немного отвлечься и унять волнение. На голубом экране высветилось банковское приложение КММ (Корпорация Межзвёздного Мира), и сразу выделялась сумма: два с половиной миллиона кредитов, переведённые Гертой.       Эти цифры, казалось, были бессмысленными для неё — она и так ощущала себя беспомощной в этой станции, и даже в такой простой вещи, как деньги, она была словно ребёнок. Её прошлое стёрто, её знания ограничены — финансовая безграмотность лишь подчёркивала её ощущение оторванности от реальности. Что делать с этим состоянием? Решив, что, может быть, лучше всего — отдать часть этих денег обратно Март 7, чтобы хоть расплатиться за смартфон, она начала приподниматься, готовая выйти. Но внезапно смартфон вибрировал, оповещая о сообщении. Экран мигнул, показывая сообщение от неизвестного номера. Стелла застыла, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

[Пользователь412262] — «Развлекаешься? Серебряный волк, показала что ты натворила в станции «Герта», надо признаться я крайне заинтригована, ведь этого не было в сценарии...»

[Стелла] — «Кто это? Откуда у вас мой номер?»

[Пользователь412262] — «Уже забыла? Как досадно... может, ЭТО напомнит тебе обо мне? (Вложено изображение)

      Изображение на экране приковало взгляд Стеллы, словно она была заворожена. Девушка на фото — взрослая, уверенная, с магентовыми волосами, раскинувшимися вокруг лица в изящных прядях, на её голове — солнцезащитные очки, придающие образу оттенок лёгкой дерзости. Глаза — глубокого фиолетового цвета, которые сразу поражали, но приглядевшись, Стелла заметила легкую неестественность, словно под этими загадочными линзами скрывалось что-то большее. На губах блестела тёмная помада, оттеняющая её светлую кожу. Образ дополняла стильная белая блузка с высоким воротником под кожаной курткой с замысловатыми узорами, похожими на сплетение паутины. В правой руке девушка держала смартфон, видимо, делая этот снимок. Левая рука, поднятая чуть в сторону, была такого же насыщенного магентового оттенка, как её волосы, добавляя образу некоторой странности и неведомой притягательности. Стелла ощутила странное волнение, глядя на её насмешливую, чуть загадочную улыбку, которую незнакомка адресовала ей через экран.       В этот момент её словно подхватило мощное течение, унося её разум в болезненное, пугающее видение. Внезапная резкая боль пронзила её голову, и она зажмурилась, хватаясь за лоб, пока образы в сознании начали вихрем сменять друг друга, словно древние воспоминания всплывали из темных глубин её разума, вытягивая её в далёкие, смутные образы.       Ей казалось, что она видит ту же девушку — она входит в освещённый магазин. Блеск витрин отражает её тёмные, магентовые волосы и стильный облик, взгляд нацелен на одно — роскошное пальто в тёплых оттенках. Она движется с грацией и уверенностью, присущей лишь тому, кто привык оставаться в центре внимания, словно ей подчинялось пространство вокруг. Двери позади мягко закрываются, и на мгновение Стелла чувствует, что она наблюдает это сквозь чужие глаза, словно этот момент когда-то давно был частью её собственной жизни.       — «Хо...» — Протянула неизвестная, выходя в этом роскошном пальто и слегка трогая края дорогой одежды. — «Ты потакаешь моим слабостям? Ну хорошо, сегодня, пусть всё будет по-твоему...»       Образ вспыхивает ярче, будто пытаясь утвердиться в её памяти: девушка выходит из магазина, теперь уже в новом пальто. В её взгляде — тепло и легкий блеск, не направленный ни на кого, но наполненный какой-то внутренней силой, в которой ощущалось как мягкость, так и скрытая мощь. Она поворачивается и смотрит прямо на Стеллу, но вместо улыбки её глаза выражают что-то большее, благодарность и... прощание?       — «Кафка, надо идти.» — Внезапно на Стеллу, в этом воспоминании легка чужая рука на плечо, мужская и покрытая бинтами. Голос незнакомца был грубоватым и хриплым, Блэклайт не видела лица, только широкую спину, закрывший обзор. Взрослую девушку зовут Кафка, судя по этому калейдоскопу воспоминаний. Кафка, медленно перевела взгляд на источник голоса, но внезапно её взгляд смещается на небольшого чёрного кота, появившегося из ниоткуда и стоящий за углом этого магазина. Тот мяукает, направляя на них оба своих сверкающих глаза, как будто наблюдая за ними из тени.       Видение затихло, оставив Стеллу в полнейшем оцепенении. Боль постепенно отступила, словно развеивая остатки чужой памяти, оставляя её с чувством непонимания и неотступной тоски. Туман рассеивался, а экран смартфона всё так же светился, безмолвно держа её перед неразгаданной тайной.

[Стелла] — «Твоё имя – Кафка? Я вспомнила тот магазин где я тебе, или ты купила пальто... скажи почему именно это я вспомнила? Кто ты для моего прошлого "Я"?»

[Пользователь412262] — «Теперь я ещё больше заинтригована. Кажется Герта от нас что-то скрыла, что-то, что изменило суть сценария, дав тебе воспоминания незначительного эпизода, незначительного дня. Печально что ты не помнишь пробуждение на станции и нас, но мы ещё встретимся, Стелла.»

[Пользователь412262 заблокирован системой и более недоступен для связи]

      Стелла всё ещё ощущала отголоски странных видений и чувств. Кафка, чёрный кот, магазин, её загадочная улыбка — все эти образы переплетались в её сознании, вызывая ощущение, будто кто-то стучит в давно запертую дверь её прошлого. Кто была эта женщина? Почему её разум так яростно реагировал на незнакомое лицо, словно за этими воспоминаниями стояла глубокая, но невидимая связь? И если Кафка знала её раньше, почему она не давала ответов, ускользала от прямых вопросов, оставляя лишь обещания, как мимолётную тень?       Вопросы мучительно крутились в голове, и чем сильнее Стелла пыталась сосредоточиться на них, тем больше перед внутренним взором возникали картины неразборчивых образов: её рука, тянущаяся к чёрному коту, который вдруг обращает свой внимательный взгляд на неё, пустой и таинственный магазин, мгновение, в котором в воздухе витала странная, напряжённая тишина. Её сердце учащённо забилось, а биомасса, сидящая глубоко внутри, зашевелилась, пробуждая тяжёлое, почти давящее чувство в её висках. Сама её плоть, словно, отзывалась на возникшие образы, как будто вирус знал то, что ускользало от её понимания. Она тяжело дышала, чувствуя, как её руки едва заметно дрожат, вглядываясь в свои ладони, словно там, на ткани перчаток, можно было найти ответы на все вопросы.       Взгляд Блэклайта непроизвольно метнулся к двери, когда её охватило острое чувство одиночества. И вдруг она услышала тихий стук в дверь, выводя её из мыслей. Всё стало намного яснее и тише, когда перед ней открылся этот простой, но такой необходимый знак настоящего. Дань Хэн вошёл, словно притягивая с собой спокойствие и уверенность, которых ей так не хватало в эту минуту. Его присутствие было как якорь, который возвращал её к жизни в настоящем — к её новым товарищам, к Химеко, к Март 7, к мистеру Вельту Яну, который так загадочно, но уверенно усмирил Стелларон в её теле, по словам Химеко.       Дань Хэн шагнул вперёд, остановившись у кровати, и Стелла поймала его спокойный взгляд, в котором не было ни вопросов, ни осуждения, но было понимание. Казалось, он чувствовал её тревогу, даже если не знал точно, о чём она думает. Он просто вошёл в палату в нужный момент, и этого было достаточно, чтобы её разум, скованный воспоминаниями и догадками, начал понемногу проясняться. Прототип приняла сидячее положение.       — Рад видеть что ты поправляешься. Госпожа Химеко и госпожа Герта отправили мне сообщение что ты проснулась и даже поучаствовала в её эксперименте. — Его взгляд упал на правую руку Стеллы, абсолютно здоровую и функционирующую. — Спасибо что спасла всех нас от Зверя Судного Дня. И отдельная благодарность за Март 7, дважды. — Он перевёл голубые глаза на Блэклайт в котором доминировал оранжевый цвет с ромбовидными зрачками.       — Без проблем... я не могла стоять в стороне. — С натянутой улыбкой ответила носительница и решила задать вопрос. — Ты действительно одобряешь, ну, что я стала Безымянной? Ты же ведь видел что я пыталась навредить Химеко... — Стелла не знала почему так вирус повёл себя. Не имела ответов, что уже говорить, её собственная личностная целостность остаётся под большим сомнением.       — Если ты имеешь в виду то, что я думаю о твоём присоединении к экипажу Звёздного экспресса... Ты слегка надумываешь. Мои мысли просты: мне всё равно. Я предлагаю тебе игнорировать моё мнение и ты уже сделала свой собственный выбор. — Он стоял и потеребил бровь. — А по поводу попытки навредить госпоже Химеко, то, это вирус. К счастью, госпожа Герта позволила мне изучить данные и я понял что оно реагирует на какой-то внешний фактор.       Перерождение Пожирателя Луны слегка задумался, перестав чесать бровь и посмотрел на неё серьёзно.       — Не знаю что движет M-1003, на что оно реагирует и так далее... просто запомни одно: У каждого члена экспресса свои секреты и тайны. Если они захотят, то расскажут. Я видел в твоих глазах что ты не контролировала тот порыв, поэтому я не злюсь и надеюсь что подобное не повторится. — Сказал Дань Хэн и Стелла под взором голубых глаз закивала. Парень решил покинуть палату и вернуться к стезе «библиотекаря» Звёздного Экспресса.       — Дань Хэн... — Остановила видьяхару, Блэклайт. Она сидя на кровати улыбнулась и парень услышав следующее, кивнул, безмолвно покидая палату. — Спасибо.