Мефедроновый рай

      Почувствовав ужасный холод, я резко открыла глаза и подскочила. Оглядевшись, я заметила женщину, державшую пакет со льдом и белые безжизненные стены медкабинета. Тело окутала дрожь от холода, и я легла обратно. Незнакомка тут же приложила лёд обратно к моей голове, которая звенела как колокол в церкви. — Ну вот, очухалась, — усмехнулась женщина, присаживаясь на край моей кровати. Только сейчас я решила обратить на неё внимание. Это была высокая, коротко стриженная женщина лет тридцати в идеальном белом халате. А её лицо напоминало какую-то знаменитую актрису Голливуда. Ах, точно, да это ведь Кристен Стюарт! Даже её зелёные глаза были в точь-в-точь как у этой актрисы. Чёрт, вот это встреча, конечно. — А вы кто? — с неким интересом спросила я. — Медсестра, — ответила "Кристен Стюарт". Мэм, да вы – мисс сама очевидность, как я погляжу. — А точнее? — Наталья Николаевна, для тебя просто Наташа, — с улыбкой отозвалась женщина, протянув руку. — Приятно, я Кейси, — пожала руку в ответ. — Я уже в курсе, — усмехнулась Наталья Николаевна, вставая с кровати и подходя к столу. — Вы английский знаете? — удивилась я, осознав, что всё это время она ни разу не перешла на русский. — Милочка моя, почти все здесь знают английский, его же учат со школы. Но я бы всё-таки посоветовала тебе выучить русский побыстрее. — А то что? — Видела уже Иустину? — В ответ я положительно кивнула и сползла на край кровати. — Она от тебя живого места не оставит, если не выучишь его. — Извините, может, я не до конца всё понимаю, но что здесь вообще происходит? — Ты про пансионат? — Медсестра увидела мой сомнительный взгляд и продолжила. — Ну знаешь, это тебе не твоя школа в Лос-Анджелесе. Здесь бывают как телесные наказания, так и моральные. Ослушаешься — и тут же окажешься в комнате для наказаний. А оттуда никто без слёз ещё не вышел. — Краткий рассказ женщины поверг меня в шок. Так вот в какое дерьмо этот ублюдочный папаша меня засунул. Он думает, что таким образом сможет изменить меня. Да пусть подавится, сука! — Значит, я буду первой. — Тут же по комнате раздался громкий смех. — Ох, сколько раз я это слышала! Ну что ж, могу только пожелать тебе удачи. — Наталья Николаевна открыла тетрадь и остановила свой взгляд на моем лице. — Скажи, как себя чувствуешь? Если всё хорошо, то можешь быть свободна. — Сжав кулаки и игнорируя неприятные пульсации в области виска, я ответила. — Всё замечательно, до свидания. — И тут же покинула её кабинет. Чтоб эта сука провалилась сквозь землю; я всем покажу, что им меня не сломать. Пусть пожуют мой дерьмовый характер. А еще лучше пусть подавятся им. Я им поперёк горла встану. Вот увидят.       Покинув светлый медкабинет, я оказалась в мраке коридоров, и вдали на подоконнике замаячила чья-то сидячая фигура. Я узнала Оделию. Вся моя злость тут же ушла, а тело охватило волнение. Она меня ждала? Да не может быть. Но как только девушка увидела меня, то тут же со всех ног понеслась ко мне. — Ты как? Господи! Вот это шишка! — воскликнула она, увидев место моего соития с железными воротами. Пожалуй, надо быть повнимательнее в следующий раз. А то так и уродкой можно на всю жизнь остаться. — Всё хорошо, правда, теперь я единорог, — засмеялась я, стремясь избавиться от своей неловкости в её присутствии. — Ну, буду считать тебя своим единорогом удачи, — подхватила мой смех девушка. — Скорее единорогом несчастья, что более вероятно. — Оделия даже не стала отговаривать меня от этой мысли, ведь уже понимала, что это будет правдой. — Не подскажешь, что у нас по планам сейчас? А то с этой ситуацией я немного выпала из времени. — Ну, слушай, уже вечер, поэтому планов нет, но я бы посоветовала тебе побольше полежать. Голова явно болит с такой-то шишкой. — Хорошо, а ты чем будешь заниматься? — поинтересовалась я с некой надеждой, что она останется со мной хотя бы на часик. — Планировала дочитать, — ответила девушка, показывая мне ту же книжку, с которой она таскалась целый день. — Хочешь, почитаю тебе вслух? Это должно помочь в изучении русского. — Буду очень благодарна.       Так мы и оказались в моей комнате наедине. Я лежала на своей кровати, в то время как Оделия сидела на стуле и читала мне вслух "Евгения Онегина". Её голос звучал мелодично и уверенно, и я почувствовала, как волны спокойствия начинают затихать в моей голове. — Это в самом деле интересная история. Я уверена, тебе понравится!—Промолвила девушка. Я откинулась на подушку и внимательно слушала, как Оделия читала, непонятные мне слова переплетались с её интонациями, и я погружалась в эту атмосферу. Этот момент оказался для меня успокоением на фоне всего происходящего. Словно будто сама реальность завуалировалась, и всего в несколько минут я смогла уйти от своей тревоги. Оделия умело передавала характеры героев, оживляя страницы книги, смысл которой мне не понять до конца. Я взглянула на неё и заметила, как искренне она увлечена чтением. Я почувствовала, как теплота разливается внутри меня. В этот момент я поняла, что не одна – рядом есть кто-то, кто готов поддержать и помочь. — Что ты думаешь об этой книге?— спросила я, когда Оделия сделала паузу, чтобы перевернуть страницу. — Возможно, автор имел ввиду... — начала она, но я её перебила. — Нет. Я спрашиваю, что ты думаешь о ней? — Ну, каждому читателю книга открывается по-разному, по-моему это очень интересная история о потерянном человеке, — улыбнулась Оделия, и я отметила, как её глаза светятся. — Согласна. Но я хочу сформировать своё собственное мнение, — ответила я, с нетерпением ожидая продолжения. На самом деле я не понимала ничего происходящего в этой книги и лишь делала вид осознания. — Читай дальше, пожалуйста. — Оделия кивнула, и я снова закрыла глаза, наслаждаясь её голосом, который уносил меня в мир, далеко от резких стен пансионата и напряженной атмосферы, окружавшей меня с тех пор, как я попала сюда. — И я, в закон себе вменяя, страстей единый произвол, с толпою чувство разделяя, я музу резвую привел. На шум пиров и буйных споров, грозы полуночных дозоров, и к ним в безумные пиры. Она несла свои дары. И как вакханочка резвилась, за чашей пела для гостей, и молодежь минувших дней. За нею буйно волочилась, а я гордился меж друзей. Подругой ветреной моей. — Мелодичным, нежным, ласковым голосом читала она. Я же ни слова не могла разобрать, но наслаждалась её ангельским голосом и не хотела, чтобы она останавливалась. — Ты понимаешь, о чем речь? — Вот тут-то меня и поймали. — Если честно, не очень. — Лицо девушки тут же изменилось. — Так! — Она грозно захлопнула книгу и спокойным взглядом посмотрела на меня. — Я вижу, что это для тебя сейчас очень сложно. Давай начнем с простого. Я буду говорить тебе стандартные фразы, ты будешь их проговаривать, записывать и запоминать. — Я согласилась, учитывая, что ей просто невозможно было отказать, и взяла тетрадь с ручкой. — Записывай: "Здравствуйте" — это приветствие к человеку старше тебя по возрасту или выше по социальному статусу, также может использоваться как вежливое обращение к незнакомым людям. Поняла? — Ага, "Здравствуйте", поняла. Дальше. — Со всей уверенностью отозвалась я, делая пометки в тетради.

***

      Так за изучением языка мы провели всё свободное время и приступили к заключению урока. — Представь, что мы первый раз увиделись, поздоровайся со мной и попытайся познакомиться. — Дала мне задание Оделия, внимательно посмотрев на меня в ожидании. Я же начала сильно нервничать и заикаться от такого пристального и требовательного взгляда янтарных глаз. — При..вет, можжжно... с т.т.тобой... познакомиться? — Вся красная от стыда поинтересовалась я на русском. — Привет, можно. Я Оделия, а как тебя зовут? — Спросила она, мило улыбаясь и хлопая глазками. — Я Кейси... Кейси Фаст... — Уже спокойнее вымолвила я. — Сколько тебе лет? Чем увлекаешься? — Мне тринадцать лет, увлекаюсь в основном игрой на гитаре, а ты? — Я люблю читать и писать стихи. — С некой самодовольной ухмылкой отозвалась девушка. — Это очень интересно, прочитаешь мне когда-нибудь свои стихи? — Уже даже без волнения спросила я. — Только после твоего концерта на гитаре. — Договорились. — Улыбнулась я девушке и получила в ответ еще более прекрасную улыбку, одаривающую теплом. — Ну слушай, ты молодец, у тебя прекрасно получилось. — Начала хвалить меня Оделия, перейдя на английский. — Еще пару таких занятий, и ты будешь понимать в принципе всю русскую речь. Но не забывай практиковаться. — Не забуду. — Заверила её и подошла к окну. Почувствовав холодный ветерок суровой России, я уже было хотела достать пачку сигарет и закурить, но вовремя себя одёрнула. Хрен его знает, что подумает обо мне Оделия. Может, у них это плохо, что дети в таком возрасте начинают курить. Может, её вообще тошнит от запаха сигарет? Кто знает? Из мыслей меня вытащила девушка, которая встала рядом и облокотилась на подоконник. — Сейчас будет ужин и вечерняя молитва, потом отбой. Если увидят, что после девяти ты не спишь, накажут. Поэтому советую хотя бы до часу ночи притвориться, что спишь мёртвым сном. Дальше проверять не станут. — Как строго у вас тут... — С грустью в голосе отозвалась я, и мой взгляд поник. Хочу домой, там, где тебя не достают этими дурацкими правилами. Конечно, в моей семье тоже есть свои правила, но если ты не приносишь серьёзных проблем, то и до тебя никому нет дела. — Скажи, а какие ещё правила здесь есть? — Ну смотри, спалят с телефоном — отберут и накажут, поэтому лучше спрячь его. — Я обратила свой взгляд на девушку; она лёгким движением достала свой мобильник из тайника, который находился между её грудями третьего, а то и четвертого размера. И, бросив обречённый взгляд на свою грудь нулевого размера, усмехнулась. Да такой вариант мне не подходит, надо думать свой. — Также за списывание наказывают, за непослушание, за курение, конечно, и за распитие алкоголя и прочих напитков. Тут почти за всё наказывают. — Продолжила Одель. — Даа, что за пиздец...? — Уже в край повесила нос. — Не волнуйся, к этому быстро привыкаешь. — Улыбнулась девушка и легким движением своих сочных бёдер толкнула меня в кости. — Я постараюсь. — Наиграно улыбаюсь в ответ и тут же возвращаюсь к своему кислому выражению лица.

***

      Ночь оказалась бессонной, почти каждый час заходили монашки и светили на меня своим дурацким фонариком. Я же делала вид, что сплю, а затем обратно возвращалась к своим мыслям. Не думала я, что этот год превратится в такой ад, но хоть одно радует: здесь есть человек, из-за которого моё сердце начинает биться быстрее. Интересно, чем же это всё закончится? Если учитывать все те чувства, что я испытываю рядом с ней, это определённо похоже на влюблённость. По крайней мере, нам именно так её описывали на уроках полового воспитания в Америке. Но есть одно большое "НО". Я-то знаю свою ориентацию и вполне понимаю свои чувства к данной особе, а что же можно сказать про неё? Я не знаю. Я слышала, что в России напрочь отсутствует половое воспитание и процветает гомофобия. Как мне тогда быть? Если мои чувства к ней будут становиться с каждым днём всё сильнее, и я не смогу их прятать? Она же всё узнает и поймёт. Она может насмехаться надо мной или вовсе загнобить? Что мне тогда делать? Или наоборот, она всё понимает и сама в меня влюбится? Как мне быть с этим? Я же всего на год здесь, а потом уеду обратно к себе, а она останется здесь. Что тогда будет? Так, ладно, Кейси, не надо забивать себе голову вопросами по типу "а если?" и "а что тогда?". Надо брать быка за рога и справляться с ситуацией. Сейчас ещё ничего плохого не произошло, и никакого выбора передо мной не стоит, так? Так, значит, и беспокоиться не о чем. А там дальше, по ходу действия, разберёмся.

***

      Разбудил меня надоедливый гул колоколов. Да, именно так я и мечтала просыпаться в пять утра. Чтоб их колокол мне на голову свалился! Сонно разлепляю глаза и вижу на своём носу жирного таракана. Ещё пару секунд я пыталась сфокусировать своё зрение на нём, и когда картинка стала чёткой, я в ужасе с криками вскакиваю с кровати и активными движениями стряхиваю его с носа. — Ебаная мразь! Пошёл нахуй! — Ору во всю глотку от страха. Я до жути боюсь тараканов и вообще всех мерзких созданий, а этот был ещё противнее всех вместе взятых. Тут за дверью послышался резкий топот, и в комнату вошла та самая молодая монашка. — Что случилось? — С испуганными глазами вопрошала девушка. — Тут таракан. — После моих слов её взгляд успокоился. — Это обычное дело. Пожалуйста, не кричи так в следующий раз, а то, если директрисса услышит, весело не будет никому. — Спокойно пояснила монашка и уже было хотела уйти, но задержалась. — Как успехи с русским? — Уже лучше. — Отмахнулась я и начала переодеваться. Надеюсь, тараканов не будет в моей одежде, а то я точно в обморок ёбнусь. В это же время глаза девушки блуждали по моему телу, я чувствовала это даже своей спиной. Она вообще собирается уходить? Видимо, монашка уловила моё недовольство и, сказав, что надо идти на уроки, поспешила выйти. Я что, её заинтересовала? Или тут замешан иной смысл?       На уроке я всё так же сидела с Айроном, но на этот раз я уже даже понимала некоторые слова учителей, а иногда и целые смысловые предложения. Так урок литературы стал моим безусловно любимым уроком. Здесь не было сложных слов или какой-то тяжёлой смысловой нагрузки: мы просто читали произведения русских классиков, а благодаря тому, что я знала русский алфавит и умела читать слова, меня даже похвалили. А ещё мне понравилась литература из-за Оделии: ей ведь нравится читать, вот она и отвечала на все вопросы учителя по заданной книге, а мне нравилось её слушать и наблюдать за ней. Мы как раз с Айроном сидели чуть позади и на соседнем ряду от Оделии, из-за чего у меня был прекрасный вид на её шею с затылком и иногда даже лицо. Её темно-синее каре аккуратно обрамляло лицо, а выбившиеся прядки, как назло, лезли в рот. Она всегда так грациозна, когда пишет конспект, когда читает, даже когда достаёт надоевшую прядку волос изо рта. Мне бы так. Но я для этого слишком мужественная. Вечно безразмерная одежда, неуклюжие движения и нелепые выражения лица и рядом не стояли с ней. Она знаете, как принцесса, а я рядом с ней как какой-то тролль. Нелепое, тупое создание. Я думаю именно так она меня и видит.       Я и не заметила, что оставшуюся часть урока просто смотрела на неё и томно вздыхала. Она же в какой-то момент заприметила мой взгляд и я утонула в её янтаре, что скрывался за покровом густых, длинных ресниц. Мы долго просто смотрели друг на друга, утопая в чужих душах, пока эту идилию не разрушил резким толчком в бок Айрон. —Вот это да, красавица и чудовище влюбились! —Подначивал меня друг. Уже друг, за этот день мы хорошо так сблизились с ним. —Заткнись, Айрон, если хочешь жить! —Я тут же заткнула его рот своей рукой, не давая услышать его дразнилки Одель.—И вообще с какого хуя я чудовище?! —Моя рука тут же дала волю рту парня. —Ну ты и близко не стоишь с ней, поэтому делай выводы. —Искренне ответил он. А этот сукин сын прав. Даже возразить не чему. Но меня больше удивляет, что он думает, что я ей тоже нравлюсь, с чего он так вообще решил? —Почему ты думаешь, что я ей нравлюсь? Разве она вообще по девочкам? Я думала тут одни натуралы. —Ну во-первых, насколько я знаю про натуралов это заблуждение. В России столько же ЛГБТ людей сколько и в Америке, просто здесь это не афишируют. Во-вторых, насчет ориентации Одель, я слышал пару слухов, но в них я вообще не уверен, тебе лучше это узнать у её друзей. А в-третьих, насчет чувств, я просто пошутил, но видя твою серьёзность, у меня складывается такое впечатление, что это уже явно не шутка. —Заткнись! —Перебила я парня, и вся красная со стыда, со звонком покинула класс.