Назови мою стоимость

      — Так-с, Хан Борам со своим супругом Хан Лиен, Ли Джин с омегой Кан Ныан, семья Пак в полном ее составе, Ким Минсо с сыном Ким Тэхеном, Мин Сур…       — Ким Тэхен? — внезапная резкость в голосе альфы перебивает занятное перечисление всех имен бизнесменов, что прибудут сегодня на частное мероприятие в ресторан.       — А? — Чимин опешил, он пробегается глазами по списку в планшете и видит имя, что ранее слетело с губ друга. — А, да, Ким Тэхён. А что такое? Я передал Юнги твои указания утром, как ты и просил вчера. Он крайне недоволен. И ты не сказал нам, это твой знакомый?       Странно, Чонгук прилетел в Корею недели три назад. Когда он успел обзавестись уже знакомыми здесь?       — Нет… А может, да, — с запинкой произносит Чон, борясь с чертовым галстуком у зеркала в спальне. — Неважно, — отмахивается он, — нахрена ты мне вообще все это перечисляешь? Я не собираюсь со всеми знакомиться, лучше постою в сторонке, побуду наблюдателем.       — Ты всю жизнь наблюдаешь, пора бы и выйти нормально в свет, — лишь из вредности ворчит Пак, блокируя гаджет, пихая тот под подмышку.       — Как только, так сразу, — все что отвечает Чон, раздумывая над тем, что если бы отец был здесь, то ему не пришлось бы переться на эту встречу.       Но с другой стороны, тогда ему пришлось бы дольше ждать, чтобы свершить задуманное.       Ладно, потерпит.       Чимин оценивающе проходится по мужчине, в миллионный раз убеждаясь, что тот горяч, сексуален и ему дьявольски идет классика, а с зачесанными назад смоляными волосами, с одной прядкой, свисающей на лоб, и виднеющимися татуировками на шее и руке, он выглядит получше любого главы мафиозного клана из тех дорам, которые так любит смотреть омега.       — Несмотря на твое желание, оставаться в тени, у тебя вряд ли получится, омеги точно мимо тебя не пройдут, — слова автоматически слетают с языка, и Чимин, ступая по паркетным панелям, подходит к панорамному окну, вставая спиной к ухмыляющемуся альфе.       — Ревнуешь?       — Чон, ты, конечно, шикарен, и мы могли бы с тобой попробовать, но, увы, мое сердце покорил другой, — солнце давно покинуло небо, устелив его плотным полотном черного цвета, поэтому в отражении стекла можно разглядеть, как омега виновато сводит брови, а в бархатистом голосе — издевка.       — Передай этому другому, что я в шоке с его решения, брать тебя с нами туда, откуда ты с усердием сбежал.       — Я сам захотел, — улыбка с милого лица спадает, приобретая чрезмерную серьезность.       — И на этом моменте я в край охерел, — черная удавка летит на пол, мужчина поправляет ворот черной рубашки, берет флакон с одеколоном, заполняя пространство свежестью моря.       — В последний раз я был там в качестве товара, сегодня хочу быть гостем, и посмотреть в эти наглые рожи, — мерзкий холодок пробегается по телу от воспоминаний прошлой жизни. Чимин ежится, обнимая себя руками.       — Ты в праве делать, что хочешь, но, прошу, будь спокоен.       — Не беспокойся, я ничего вам не испорчу.       — Хорошо все организовали? Какая видимость и слышимость внутри? — хмуро интересуется важным, надевая туфли.       — Не волнуйся ты так, работали профессионалы, это твой последний ход, так что мы постарались, — оборачивается на Чона, твёрдо глядя прямо ему в глаза.       — Последний ход еще только впереди, а то, что мы запланировали, — всего лишь шах.       Чимин понятливо кивает, он согласен, чтобы поставить мат всем пешкам, возомнившим себя всевластными королями, предстоит сделать то, что может и их смахнуть с этой своеобразной шахматной доски.       Чонгук обещал, что все обойдется, и у Чимина нет оснований ему не доверять.       — Пора, поехали.

***

      Зал одного из дорогих ресторанов «Planet Puri» пленит своей роскошью и богатством. Высокие потолки, стены неярких оттенков и пол из темного дерева утопают в мягком свете хрустальных люстр. Столы, покрытые бежевым бархатом, предусмотрительно расставлены по бокам, освобождая большое пространство для общения и скорого аукциона. Чуть выше, за невысоким ограждением — мягкие диванчики с круглыми столиками, чтобы гости могли расслабиться и пообщаться. Фоновое освещение создает игривые тени, приглушая динамику вечера и погружая присутствующих в их привычный мир.       Пришло время для обмена фальшивыми любезностями, натянутых улыбок и неискреннего восхищения успехами своих конкурентов. Все, что здесь происходит, — игра на публику, необходимая для демонстрации своего статуса и, возможно, заключения выгодных сделок.       Около фуршетного столика с огромным количеством разнообразных закусок стоит Тэхен, неспеша наслаждаясь бокалом игристого и ожидая начала дешевого представления. Ему здесь некомфортно, хочется скрыться от похотливых взглядов этих отвратительных людей, закрыться в своей комнате, мечтая о дне, когда сможет полностью не зависеть от отца, который стоит рядом и контролирует его.       — Поменьше пей, ты должен быть трезвым, твое безвольное тело никому не нужно, — цедит альфа на ухо сыну, больно сжимая локоть.       — Серьезно? — не уступает ему в тоне омега. — А я уж думал, что им насрать, кого и что ебать.       Тэхен впервые видит воочию накрахмаленных олигархов, которые ходят по залу и сыплют лживыми комплиментами. Раньше родители его не тащили на деловые встречи или светские вечеринки по типу сегодняшней, потому что покойный Мистер Ким всегда с пониманием относился к желаниям своего юного сына. Однако, когда папы не стало, Минсо посчитал, что теперь омега взрослый и не особо-то спрашивая его мнения, тянул за собой повсюду, расхваливая перед отвратительными мордами толстосумов.       Тэхен, честно говоря, до сих пор не знает, что случилось с родителем, который являлся для него примером все его детство и подростковый возраст.       — Господин Ким, — с распростертыми руками к ним приближается довольно симпатичный альфа, примерно, ровесник отца омеги — лет пятидесяти пяти-шестидесяти, — рад видеть вас здесь.       — Взаимно, Господин Чан, — Минсо пожимает протянутую ладонь с той же идентичной фальшью на лице.       — Такой удачный вечер, чтобы попробовать заключить партнерство с хозяином сегодняшнего мероприятия, не находите? — виски, что любезно разносят на подносах, оказывается в руках статного альфы, и он опрокидывает его в себя, чуть морщась от горечи.       — Да, вы правы, мне не терпится увидеть того, кого от нас все это время скрывал покойный Ливан. Говорят, его сын и молод, и умен. Недавно я пытался связаться с ним, чтобы пообщаться насчет работы, но мне было отказано.       — У него горе, его можно понять, однако я не думаю, что он решит сегодня показаться нам, — приторно-мило улыбается Чан, на мгновение бросая заинтересованный взгляд на Тэхена, который не сильно вникает в суть диалога, пытаясь унять непрошеную дрожь в теле.       — Боится? — спрашивает Минсо, получая в ответ снисходительный смех.       — Молодой альфа — сын Ливана, я вас умоляю, страх — точно не то, что им руководит, — мужчина задумчиво мычит, вдруг щелкая пальцами, отчего рядом стоящий бледноватый омега, что изначально пристроился сбоку, дернулся, обратив на себя внимание Тэхена. — Скорее уж, он предпочитает эффектность, поэтому стоит подождать с недельку, и мы все сможем им полюбоваться.       — Зачем же тогда устраивать торжество, на котором не собираешься присутствовать? — Минсо не то, чтобы не в курсе тонкостей данных встреч, раньше он бывал постоянным гостем, и организаторов видел в лицо, собственно поэтому ему не понятен замысел этого «человека в маске».       — Показать таким образом, что вот он я, — альфа взмывает руки вверх, демонстрируя необъятные размеры зала, делая поворот вокруг своей оси, — наследник, со мной все отлично, и международная компания, которую создавал мой отец теперь в моих надежных руках.       — То есть понтуется, — на этот раз Тэхен промолчать не смог, язвительная фразочка так и норовила выскользнуть из него.       Чан будто ждал, когда терпение омеги лопнет, весь подбирается, с улыбкой, от которой парня уже изрядно подташнивает, протягивая раскрытую ладонь.       — Чан Хеджин.       Омега презрительно кривится, пряча свободную ладонь за спину.       — Тэхен! — Минсо недоволен выходкой сына.       — Вы с характером, Тэхен, — посмеивается мужчина, убирая руку.       — Прошу его простить, он просто нервничает, — объясняется Со.       Брови Чана сводятся к переносице, он смотрит на омегу, что тоже упорно не отводит своего взгляда, и замечает знакомый желтый ремешок на запястье, который обозначает лишь одно:       — Вы участник аукциона?       — Товар по принуждению, — вновь из уст Тэхена вылетают неконтролируемые слова.       — Замолчи! — гневно шипит Минсо. — Займи свой рот закусками.       — Я шокирован, Господин Ким, вы ведь никогда не приводили его с собой, или я чего-то не знаю?       — Нет, вы верно подметили, Тэхен действительно не принимал участия в подобном, — альфа немного медлит, и, не выдерживая выжидающего взгляда, добавляет чуть тише: — У меня некие проблемы с фирмой, нужны деньги, — коротко, ясно, без лишней информации.       — Говори прямо, ты почти нищий, — кажется, омеге пора завязывать с алкоголем.       — Да ты замолкнешь?! — гаркает на сына, а тот, как стоял с непроницаемым лицом, так и стоит.       — Тише-тише, вы тут не одни, — напоминает Чан. — Господин Ким, неужели вы потеряли бизнес? А я уже допустил мысль, что мы могли бы стать партнерами.       Именно этого и боялся Минсо, здесь находится куча потенциальных партнеров, нельзя, чтобы они знали о его плачевном положении, иначе никто не захочет иметь с ним дел.       — Ну что вы, — внешне злость сменяется напускным добродушием, пока внутри мужчины творится смесь из цунами, наводнения и пожара, — Тэхен преувеличивает, небольшие сложности, не более.       — Тогда пожелаю вам поскорее разобраться с вашими проблемами, — слегка приподнимает третий стакан за этот диалог, с крепким напитком, с прищуром посматривая на Тэ.       Тэхен — воплощение утонченной красоты. Белоснежного цвета пряди, легкими волнами обрамляют миловидное лицо, на котором виден невычурный макияж, подчеркивающий естественность: легкий румянец на щеках, выделенные глаза и блеск на сочных губах. Хлопковая леопардовая ткань, обнимающая его фигуру, волшебным бегством передает очертания стройной талии, брюки изысканного покроя нежно-розового оттенка, окутывают длинные ноги, а туфли на плоской подошве создают полное удобство парню. На левом запястье блестит тонкий золотой браслет, в ушах маленькие серьги в виде белых лилий с двумя бриллиантами, подаренные папой на совершеннолетие, шея же подчеркнута завязкой от блузки, слегка скрывая ее.       — За вашего сына дадут очень много, — Чан неторопливо и совсем бессовестно слизывает каплю виски с нижней губы, продолжая рассматривать омегу.       — Надеюсь на это, — только и отвечает Минсо, игнорируя интерес мужчины к своему сыну.       — Мой сын меркнет на фоне вашего, Господин Ким, так что я вам точно говорю, вы хорошо заработаете этим вечером.       Тот бледноликий, молчаливый омежка вновь вздрагивает, когда ловит на себе внимательный взгляд карих глаз, и отворачивается. Он выглядит плохо, брендовая одежда, отлично уложенные с золотым отливом волосы и вульгарный макияж не способны скрыть осунувшийся вид парня и его тремор в руках.       — Тебе, может, стоит выйти на свежий воздух? — тихонько спрашивает Тэ, невесомо касаясь хрупкого плеча.       — Нет, он просто нервничает, как и вы, — встревает Чан спокойным тоном.       — Его трясет, — хмурится омега.       — А вы пальцы заламываете, — альфа дает понять, что Тэхену не удалось скрыть свою привычку.       — Позвольте ему выйти на пару минут, — не унимается.       — Не лезь не в свое дело, — нарочито-миролюбиво просит Минсо.       — С минуты на минуту начнется аукцион, уже поздно куда-то выходить, — разъясняет Чан. — Ты ведь в порядке, сынок? — обращается к омеге, приобнимая того за плечи.       Тот лишь кивает, поджимает губы в полоску, опуская голову вниз.       — Вот и замечательно.       Через десять минут к ним подходит здоровый, с грозным выражением лица, альфа. Тэхену приходится запрокинуть голову, так как мужчина выше него на сантиметров двадцать…       — Ким Тэхен, Чан Суван, — грубый голос вселяет долю страха, — пройдемте за мной, торги начинаются.       Тэ глубоко вздыхает и, не взглянув на отца, слушается, направляясь за этим громилой.       Однажды при жизни папа рассказывал ему сказки, говорил о принцах, что спасают в нужный момент своих омег…       У Тэхена нет принца, да и он не королевских кровей, но все же сейчас, заходя в какое-то тесное помещение для сотрудников, он мечтает о чуде…

***

      Собравшиеся большие шишки, то есть бизнесмены и их пары, усаживаются на предварительно-подготовленные для них деревянные стулья с мягкими спинками. Первые ряды занимают представители покупателей, так как те альфы, которые играют на аукционе, с самого начала являются анонимами, и никто, кроме лотов, не знает и не узнает их лиц. Заранее они подписывают определенные бумаги, обязуясь вернуть товар в нормальном состоянии на следующий день после получения. Омеги же, перед тем, как они должны будут светиться на сцене, ставят свои подписи на документах, гласящих о неразглашении личности покупателя и в принципе о торгах, в противном случае будут должны организатору круглую сумму денег.       Когда технические моменты решены, ведущий — обаятельный, харизматичный мужчина — выходит к гостям, сообщая об открытии аукциона «Fortuna».       — Уважаемые господа, мы собрались с вами здесь, чтобы в первую очередь помянуть светлую память Господина Ливана и его супруга, чей авиа-рейс пару месяцев назад стал, увы, последним в их жизни. Они были прекрасными людьми, неоднократно посещающими закрытые мероприятия. Более того, именно благодаря Господину Ливану мы имеем возможность проводить подобные аукционы, которые помогают многим бизнесменам выбраться из сложных финансовых ситуаций, — по пространству разносятся вздохи, наполненные горечью, и тихие разговоры. — Уверен, что на его место пришел не менее отличный бизнесмен, каким был Господин Ливан. Таинственный альфа, ни имени, ни внешности которого мы не знаем, изъявил желание устроить для вас светский вечер, чтобы вы пообщались и расслабились, поэтому давайте же приступим к первой части мероприятия — всеми любимые торги!       Под аплодисменты музыканты, находящиеся в углу со вкусом оформленного зала, проигрывают бодрящую мелодию, пока ведущий поудобнее перехватывает микрофон, отходя чуть вбок.       — Прошу вашему вниманию двадцать обворожительных лотов.       Двадцать самых разных парней со специально отведенными номерками, приклеенными на грудь, встают посреди сцены в шахматном порядке. В напряженной атмосфере, пока альфы сальными взглядами припечатывают их к полу, омеги, которые вскоре будут распроданы, ощущают смешанные чувства. Сердца колотятся в унисон с гулом перешептываний, глаза ищут утешение друг в друге. Они походят на увядающие цветки, которые выставили на продажу, каждый из которых имеет свою историю и свои мечты.       Некоторые омеги улыбаются, скрывая за маской страх и излучая притяжение. Другие же чувствуют, как отчаяние обвивает их, словно мерзкая паутина, лишая всяческой надежды на лучший исход.       — Что ж, позвольте представить вам лот номер один — Чан Суван, — омега, судорожно бегая зрачками по публике, делает пару шагов вперед, скромно топчась на месте. — Двадцать два года, новичок, с милейшей внешностью и прекрасным здоровьем. Б/У, но зато характер покладистый, омега воспитан, его…       Речь прерывается глухим звуком, все замирают, переваривая случившееся. Суван настолько был напуган, что в какой-то момент его зрачки расширились, дыхание сперло, голова закружилась, и, не успев ничего промолвить, он упал. Остальные омеги тут же подскакивают к безвольному телу, но на сцене уже оказывается раздраженный Чан Хеджин. Он поднимает сына и, извиняясь за недоразумение, покидает ресторан.       — Ничего страшного, не волнуйтесь, — прокашлявшись, продолжает ведущий, — ему предоставят первую медицинскую помощь, а мы с вами переходим к лоту номер два.       По мере того, как двигается очередь, не спеша приближаясь к Тэхену, он заламывает пальцы все сильнее. Осанка ровная, взгляд уверенный, но в душе пульсирует паника, и омега делает попытки успокоиться, считая в уме до ста, а глубокие вдохи помогают унять тряску. Ощущение оцепенения накатывает, стоит лишь посмотреть вперед и столкнуться с безжалостными взглядами альф, готовых оценить его, как обычный товар. Кажется, полное осознание медленно, но верно заполняет голову Тэхена, и он начинает понимать, что сам позволил загнать себя в ловушку, откуда выход есть только через дверь номера отеля, в котором он должен будет оказаться с тем, кто его купит.       Есть ли вариант сбежать? Можно ли все исправить?       Тэ ищет отца в надежде увидеть в родительских глазах вину, однако, чего он не ожидает, так это столкнуться взглядами с мужчиной, которого он уже встречал.       — А мы провожаем лот номер девять и просим выйти вперед лот номер десять. Ким Тэхен, — омега действует машинально, его фокус сужается до одного конкретного человека, чьи эмоции он не может прочитать. — Девятнадцать лет, идеальные пропорции тела, здоров, и… — голос ведущего понижается. — У нас интереснейший микс — омега девственен и немного строптив, — он играет бровями, вызывая тихий смех в зале, — да, тот, кто захочет взять этого парня себе, точно любит чистых ангелов с огоньком. Но, согласитесь, ночь будет нескучной в компании этого омеги.       Тэхен пропускает половину слов, все смотрит на альфу, не веря в то, что незнакомец оказался таким же беспринципным мужланом с кучей денег. Небось, слушал в тот день его и потешался, заведомо обо всем зная.       Фу, Тэхену противно. Но отчего-то магнитом тянет…       — Начальная ставка… — мужчина смотрит в планшет, что до этого предусмотрительно прихватил с собой, и округляет глаза. — Ого-го, да у нас тут целый алмаз стоит. Семнадцать тысяч долларов, господа.       Прозвучавшая цена бьет по ушам, и Тэхен ошарашенно уставляется на ведущего. Те омеги, которые были до него, стоили максимум десять с половиной тысяч… От чего это зависит?       — У нас есть новая ставка, — громко озвучивает ведущий, — двадцать семь тысяч долларов. Кто даст больше?       Рука с табличкой поднимается, увеличивая стоимость:       — Тридцать две тысячи! Спасибо.       — Восемьдесят две тысячи! Ничего себе!       — Девяносто семь! Да у нас настоящая битва. И это понятно почему, перед нами сокровище!       — Сто двадцать семь! Кто-нибудь готов повысить?       С каждым увеличением волны азарта охватывают публику, тем временем у Тэхена подкашиваются ноги то ли от цифр, меняющихся почти каждую минуту, то ли от полного осознания, что еще чуть-чуть и его кто-то купит.       — Сто пятьдесят семь тысяч раз! Я жду ваши предложения. Сто пятьдесят семь тысяч два!       Кажется, что все заканчивается, но нет, мужчина с лисьим взглядом меняет ставку на последних секундах:       — Четыреста пятьдесят семь тысяч долларов! Кто-то осмелится дать четыреста шестьдесят семь?       Во рту пересыхает у всех, потому что сумма за какой-то обычный лот слишком велика. Представители играющих альф больше не поднимают таблички, а это значит только одно:       — Четыреста пятьдесят семь тысяч три! Продано! Фух, вот это была безумная битва, — веселый смех растворяется в живой недолгой мелодии, — поздравляю счастливчика! Ким Тэхена отправляем в зал, в течение вечера он попадет в руки своего покупателя.

***

      На фоне слышится гнусавый голос ведущего, оповещающий о перерыве, пока Тэхен в какой-то прострации идет к столику, по пути перехватив официанта и взяв бокал с шампанским. Он усердно переваривает то, что только что произошло, и до конца не может осознать ту баснословную сумму, за которую он был продан. Омега, не подавая вида, что его охватывает тревожность, с гордо поднятой головой встает подальше от всех и часто дышит.       — Почему я столько стоил? — отстраненно спрашивает он после того, как разбушевавшийся адреналин в крови перестал мучить организм, и рядом оказался отец.       — Потому что я указал в анкете почти максимальную стоимость за тебя, — Минсо удовлетворен теми деньгами, что получит на свой счет завтра утром, но вид у мужчины болезненный. К седым волосам, бороде и морщинам прибавились круги под глазами, будто он не спал суток трое.       — Что еще за анкета такая?       — Когда я выкупил место, мне прислали анкету, где я написал твою характеристику и поставил начальную ставку. Там было указано, что я могу установить стоимость от пяти до двадцати тысяч.       — Мммм, понятно, — безучастно кивает Тэ, не прекращая прожигать дыру в альфе, стоящем в другом конце зала.       Чонгук, медленно попивающий коньяк, тоже не отводит глаз, изучающе сверля незнакомого омегу. Заметив его, он редко стал обращать внимание на кого-то еще. Чона удивило и покорило то, что, несмотря на свое ужасное положение, внешне омега излучал стойкость и уверенность, плечи были расправлены, а подбородок вздернут. Причина, по которой покупатели боролись за него, очень даже ясна.       — Какого хрена я это сделал? — от гляделок Чонгука отвлекает его заместитель.       — Аукцион не закончился, отдохни и иди играй дальше, — просто отвечает Чон.       — Ты поставил меня перед фактом, мы всегда договариваемся заранее, нет?       — Я потом все объясню, Юнги, — с нажимом произносит альфа, сжимая стакан в руке. — Ты забыл, зачем ты сюда пришел?       — Если ты поехал с катушек, то советую лечиться, — раздражение хлещет из Юна. — Где Чимин?       — Отошел в уборную.       — И ты его отпустил? — шипит альфа, просунув одну руку в карман брюк, и почти что взрывается от негодования.       — Ты сам его привел, я не нянька. Не забывай, где ты находишься, угомонись и иди либо ищи свою пропажу, или тащи зад на свое место в первом ряду! Поговорим позже! — и, со звоном отставив стеклянную емкость с жидкостью, направляется к тому, от кого надо бы держаться подальше.       Но, преодолевая расстояние и улавливая головокружительный аромат лилии, он понимает, что отдалиться вряд ли получится.       — Добрый вечер, Господин Ким, — вежливо кланяется альфа солидному мужчине.       — Добрый, мы с вами знакомы? — безразлично интересуется тот.       — Нет, — сдержанно улыбается Чон, — меня зовут Чонгук.       — Я вас тут никогда прежде не видел, — искоса посматривает на младшего.       — Конечно, ведь я не так давно в Корее. У меня строительная фирма за границей, вернулся на родину, и сейчас хочу расшириться.       — О, а у меня компания по недвижимости, — воодушевляется Минсо, не замечая коротких взглядов альфы, подаренных его сыну. — Мы можем пообщаться? Возможно, нам будет выгодно посотрудничать? Признаюсь вам, я давно мечтаю выйти на международный уровень.       — С радостью бы, но могу я быть тоже честен с вами? — лицо Минсо озаряется немым вопросом. — Я подошел, чтобы пригласить вашего сына на танец, если, разумеется, ни вы и ни он, не возражаете.       Глаза устремляются на омегу, который неуверенно мнется, медля с ответом.       — Прошу простить, но он не танцует.       — Отчего же? Господин Ким, всего один танец и я обещаю, что мы встретимся и обсудим нашу работу.       Минсо выдерживает паузу, после чего все же дает свое согласие, оборачиваясь на Тэхена. Парень задумывается над предложением, глядя из-под полуопущенных пышных ресниц, и, обретая решительность, отдает бокал отцу, вкладывая свою миниатюрную ладошку в широкую альфы.       Под немигающий взгляд Кима старшего они идут ближе к музыкантам, где Чонгук рывком притягивает омегу к себе, не оставляя и сантиметра между их телами.       — Не скучно? — мужчина начинает двигаться в такт спокойной мелодии, крепко удерживая младшего за талию.       — У вас один вопрос на все случаи жизни? — без робости спрашивает Тэ.       — А вы всегда решаете все проблемы алкоголем? — в той же манере задает вопрос Чон.       — С чего такие выводы?       — Я наблюдал за вами почти с самого начала, и вы шампанское из рук не выпускали. Уверен, если было бы можно, то и на сцену пошли бы с ним, — усмехается мужчина, очаровываясь неземной красотой напротив.       — Извращенец, — фырчит Тэ.       — Повторяешься.       — Я малость разочарован, не думал, что ты тоже относишься к этой шайке зажравшихся мужланов.       — Опять судишь, исходя из пустых фактов?       — Пустых? — изумленно выдыхает омега.       — Да, ты увидел меня здесь, незнакомца, которому вывалил много информации на мосту. Но ты ведь ничего обо мне не знаешь. Я не говорил о себе тогда, не говорю и сейчас. Так откуда тебе знать, к какой шайке я отношусь?       — Все альфы в этом зале ненастоящие, — упрямо твердит о своем, — их слова, улыбки, даже походка — сплошная фальшь.       — Кажется, ты меня вообще не слушаешь. Не стоит всех под одну гребенку, Тэхен.       Омега поджимает губы, утыкаясь в чужое плечо и улавливая сквозь шлейф морского бриза, запах ладана, который тянется от Чонгука. Он жадно вдыхает успокаивающий аромат, что не укрывается от альфы.       — Хочешь закончить этот вечер только в моей компании? — ушная раковина покрывается хриплым шепотом и теплым дыханием.       Тэхен распахивает глаза, тут же напрягаясь и пытаясь освободить себя от оков крепкой хватки.       — Кажется, Чонгук, ты перепутал что-то, я не эскорт и не дешевая проститутка.       — Ты неправильно меня понял, — резко меняет их местами, продолжая плавно двигаться. — Ты же хочешь сбежать? Я могу помочь.       — Как? — нервно смеется Тэ. — Охрана не выпустит меня, я лот, если ты забыл.       — Не переживай, выпустит. Иди к отцу и скажи, что тебе нужно в туалет, он расположен возле выхода, как только он отвернется, не жди и сразу выходи, я буду прямо за тобой.       — Зачем тебе это? — в замешательстве спрашивает омега.       — Не знаю, просто хочу помочь, — и Чон действительно без понятия, почему он сейчас собирается бросить здесь друзей и уйти вместе с этим конкретным омегой. — Дай мне пару минут, я предупрежу, что ухожу.       Чонгук не будет врать, где-то внутри поселилась внезапная тяга к Тэхену еще на мосту. Не только в сексуальном плане, ему хочется пообщаться с омегой, провести время… А дальше… Черт его знает, просто в эту секунду хочется именно так.       Мужчина быстро находит Чимина и Юнги около столика с закусками и подходит к ним.       — Еще десять лотов, продолжайте делать то, что должны, особенно ты, Юн.       — Не понял? — оборачивается к Чону, вздернув бровью.       — Мне надо уйти.       — Все еще не понял?       — Я забираю Тэхена, и мы уходим, теперь ясно?!       — Да ты издеваешься? Опять этот Тэхен?       — Юнги! — предупреждающе рычит.       — Тебе мало было прошлых ошибок, решил на одни и те же грабли?       — Не лезь! Это только мое дело, я к тебе с советами не лезу по поводу твоей личной жизни.       — Чонгук, — тихо вклинивается Чимин, — ты уверен в том, что делаешь?       — Не до конца, но я хочу увести его отсюда.       — Тогда иди, мы закончим без тебя.       — Спасибо, я правда все объясню, позже, — акцентирует он. — Юн, мне нужен твой номерок. Ты отсюда выйти сможешь и без него.       — Если ты во что-то вляпаешься… — тяжело вздыхает альфа, неохотно отдавая специальный номерок, который получил при входе каждый представитель.