Пляска Смерти 2

      — Ты задержалась, — сухо сказала Селин, после чего сделала шаг навстречу.       — Ну, ну, не злись. От гнева на лице появляются морщинки, — с едва заметным упрёком в голосе произнесла женщина.       Харгривз поравнялась с ней и подняла глаза, с приподнятой бровью осматривая её лицо, с которого всё никак не сходила улыбка.       — И как? Готова помочь Комиссии ещё раз?       Куратор издала смешок и вытянула вперёд раскрытую изящную ладонь, при этом чуть наклонив голову на бок, а Селин, лишь на мгновение замявшись, скрепила их соглашение, которое, впрочем, женщинам даже и не требовалось обговаривать повторно. В ту же секунду, как они соприкоснулись, перед глазами Харгривз вспыхнул яркий синий свет, явный признак активации портфеля.       Суета. Это было первое, что увидела Селин, переступив порог Комиссии. Все работники отдела Координаторов с кипами бумаг в руках бегали из угла в угол, иногда останавливаясь на месте около очередного сотрудника и тихо переговариваясь, но их шёпот превращался в гул. Изредка можно было увидеть и Корректоров: кого-то видели одиноко стоящим в тени, кого-то — рядом с напарником. Сотрудников из Общего зала, попросту игнорировали, а так как те не могли обратиться к кому-то хоть за маломальской крупицей информации, то им приходилось забиться в каморки или в углы, словно крысам, что ожидают своей участи.       Недоумённо провожая взглядом каждого встречного, Харгривз внимательно вглядывалась в их лица, пытаясь понять, что же волнует работников организации, которая вот уже две сотни лет сохраняла стабильность временного континуума. К счастью, удалось выцепить из толпы лицо одной женщины, очень миловидной, маленькой, щуплой, со смешно собранными волосами в аккуратный пучок на макушке. Чуть замедлившись, Селин считывала каждое её слово, что срывалось с губ:       — Старшие говорят, что нашего главного никто не слышал здесь, в Комиссии, вот уже три дня, — она замолчала, видимо слушала, что говорит ей стоящая напротив женщина, — Ну как «ну и что»?! Такого никогда не было. Главный всегда выходил на связь, как только заканчивалось заседание Совета, — Харгирвз даже думать не пришлось, о ком шла речь. Видимо миссия Пятого прошла на ура, потому младшее руководство хватилось Эй-Джея. Номер Восемь понимала, что если парень завершил свою работу, то ему скоро предстоит встретиться с Куратором, которая только и ждёт того, чтобы подмять под себя Комиссию. Но она пока не торопится встретиться с ним, — Ой, там кто-то смотрит… Она стоит рядом с этой…       Вдруг лицо женщины ожесточилось. Поняв, что больше ничего та говорить не будет, Селин отвернулась и быстро нагнала Куратора, которая обернулась через плечо, ухмыльнувшись лишь уголком губ, махнула рукой, призывая идти следом, и завернула за угол, почти сразу останавливаясь напротив двери.       — Зачем нам инженерный отдел? — недовольно выдала Харгривз.       — Здесь нас ждёт один человек… ты знаешь его, — загадочно сказала Куратор и потянулась к круглой ручке, отпирая дверь.       Окружение было в точности то же, что и в тот день: спёртый воздух, буквально пропахший электричеством, как бы это странно не звучало, почти гробовая тишина, прерываемая лишь тихим клацаньем и звуками нечастого жужжания. Селин попыталась вдохнуть, но тут же поперхнулась, отвыкнув от запаха за столь долгое время. Куратор же зашагала дальше в глубь помещения, проходя мимо работников, сгорбившихся над рабочим местом, они как всегда не обращали внимания ни на что вокруг, пока не пришло время обеда. Харгривз следовала за женщиной, словно утёнок, особо не заостряя внимания на работниках.       В самом конце длинного зала, где свет от люминесцентных ламп был приглушённым, женщина наконец остановилась. Поравнявшись с ней, номер Восемь с интересом и лёгким недоумением посмотрела на её лицо, а затем перевела взгляд на человека перед ними.       Худощавый парень, с острыми скулами, его низко посаженные брови делали большой лоб ещё больше. Он встал задолго до прихода гостей, потому переминался с ноги на ногу, пытаясь угомонить дрожь и ломоту в икрах. Парень правой рукой крепко сжимал пальцы на левой, нервно переводя взгляд с Куратора на Селин, несколько дольше задерживаясь на последней.       «Тот парень, который мне делал портфель!» — тут же возникла мысль в голове девушки. Она сдержала эмоции, не позволив им просочиться сквозь маску безразличия, которую с таким трудом поддерживала при Кураторе.       — Фред! — широко улыбнулась та, — Как твоя работа?       — В-всё хорошо, мисс.       — Ну и славно, — казалось, женщина вмиг лишилась той радости, с которой встретила работника, если вообще имела при себе таковую, — Давай сюда, Фред.       Чуть заторможено поглядев на неё, Фред кинул быстрый взгляд на Селин и опустил голову, отойдя в сторону, за огромные стеллажи с разными приборами. Этот парень явно больше других нервничает перед Куратором, да и видно, что привык опускать голову ниже, чем положено перед людьми, чин которых выше, чем у него самого. И по высокомерному лицу женщины вкупе с непринуждённым поведением проскальзывала мысль, что Фред явно у неё на побегушках.       Почувствовав чей-то взгляд на затылке, номер Восемь с недоумением обернулась, оглядев большую половину зала: мужчины, женщины, в основном довольно молодые или приближённые к сорока годам, сидели за своими столами всё так же скрючившись, но вот только можно было заметить, что часть из них перекладывает провода и электроды с места на место.       «Они наблюдают… — несмело высказалась в своих мыслях Селин, тут же увидев как один из сотрудников поднимает взгляд на Куратора, — Но не за мной…»       Вскоре Фред снова вышел к ним с портфелем и посланием, которое обычно по трубкам отправляют Координаторы. Он протянул обе вещи Селин, стараясь вообще не смотреть в глаза, что вызывало у неё лишь недоумение. Это он так боится её с того раза, как она угрожала ему пистолетом или есть другая причина? Вытянув руки, чтобы парень вложил в них всё, что принёс, Селин уже принялась с интересом оглядывать содержимое цилиндрического контейнера, но тут вклинилась Куратор, которая вырвала из рук Фреда портфель, ни разу не взглянув на него самого, и повертела тот в руках.       — Это тот самый? — нетерпеливо спросила она его.       — Да. Я положил вместе с письмом координаты на другой, — чуть испугано проговорил парень, опять обхватив пальцы левой руки. Послание он всё же вручил Селин, которая тут же его открыла. Набор цифр несколько удивил девушку.       — Куратор, ты же мне предоставишь хоть что-нибудь, что поможет расшифровать координаты? Я не морпех, для меня набор цифр им же и остаётся.       — Конечно, Селин, конечно, — посмеиваясь, говорила она и всё так же осматривала корпус портфеля, — Идём, теперь есть другая задача.       Обхватив ручку портфеля, женщина развернулась на каблуках и тут же пошла на выход кошачьей походкой. Работники, если встречались на её пути, тут же расступались в стороны, те, кто сидел, придвигали стулья ближе к столу, ударяясь рёбрами о его край; и у всех был одинаковый взгляд, с которым они смотрели ей в спину — злобный. Селин широкими шагами догнала Куратора, лишь раз обернувшись на Фреда. Он смотрел на девушку так, словно ему было, что сказать, но стоял он неподвижно, хлопая глазами.       Куратор гордо вышагивала по коридору, словно он был её личным подиумом, и Селин это удивляло. Женщина знала, что Эй-Джей мёртв, а если и не мёртв, то точно теперь не в состоянии функционировать, собственными глазами не видела, но точно знала. И её эта уверенность была либо даром, либо глупостью. Харгривз, увидев отношение к ней в Комиссии, удостоверилась, что высокое положение та утратила, остались только те, кто Куратора боится и Лайла. Здесь у неё нет союзников, нет тех, кто поддержал бы её приход на главенствующее место, нет никого из приближённых, кто служил бы или разделил её философию мира, но в своей победе женщина была уверена на сто процентов. Куратор знала, что Корректорам нет дела до того, кто сидит в верхушке, они получают приказы и выполняют их, сотрудники непосредственно в штабе могут взбунтоваться, но и тут ей помогут охранники, которым лишь покажи купюру позеленее и они встанут на любую сторону. С её приходом в Комиссии будет править страх, недоверие и злоба. Это только создаст хаос и извечные стычки между сотрудниками — те, кто всё же решат заслужить доверие, будут бороться за возможность оказаться в ногах «королевы», в руках которой будет само время. Геройское желание остановить Куратора возникало в груди Селин, но она душила его собственными руками, прятала куда подальше. Её задача — сделать так, чтобы у Пятого не возникло никаких препятствий на пути к возвращению домой.       Встряхнув голову, что до этих пор была опущена, номер Восемь избавилась от размышлений и огляделась. Куратор всё так же шла вперёд, ни разу не обернувшись, была уверена, что девушка не отстаёт. В руке она держала портфель и не было ничего, что помешало бы выбить его у неё из рук и просто слинять в Даллас, а затем и домой, но что-то подсказывало Селин, что это будет очень плохая идея.       Оглянувшись в очередной раз, Харгривз встретила знакомое лицо, она видела эту девушку вот уже второй, если не третий раз за сегодня, в этом же коридоре. Куратор водила её кругами! Играла, словно для неё времени не существует. Номер Восемь усмехнулась, покачала головой и остановилась, скрестив руки на груди. Ей было смешно, но отчего-то причину найти не могла. Селин с долей нахальства окликнула ту.       — У нас много времени? Потому что иначе я не понимаю, почему ты играешься со мной!       — Что? — посмеиваясь, спросила Куратор, не сразу обернувшись, — Ты о чём? Мы уже пришли.       Женщина сделала ещё один шаг и вытянула руку, указывая на дверь в оружейную. Мысли так поглотили Селин, что она даже не видела куда её ведут, а теперь, пользуясь этим, заставляют сомневаться в собственных мыслях.       «Ох, не получится, Куратор, я знаю этот трюк с трёх лет».       Зайдя в оружейную, она оглядела полки и, не заметив изменений, повернулась к женщине. Она стояла позади и водила глаза по помещению, после чего перевела взгляд на Селин и улыбнулась, пройдя чуть дальше.       — Когда-то я привела тебя сюда в первый раз… — начала она, ностальгически потупив взгляд. Да, Харгривз помнила этот момент, именно тогда она в первый раз увидела шведов, совершенно не зная, кто они такие, а теперь, эти трое братьев являются её головной болью, — Хотелось бы мне думать, что сегодня — не последний…       — Ты знаешь, что работать без нужды я на тебя не буду, — твёрдо ответила Селин, избавляя ту от фантазий, — Твоя идеология мне не совсем подходит.       — И очень жаль. Ты, Пятый и Лайла мне бы очень пригодились.       — Для поддержания твоего диктаторства? Нет уж, увольте, — она подошла к одному из шкафов, дотронулась до ручки и потянула на себя, на удивление, он не был заперт. Потупив взгляд, Селин прикрыла дверцу и отошла, взглянув на Куратора, — Зачем я здесь?       — Тебе нужно сменить стиль, дорогая. В девятнадцатом веке в таком, — она указала на блузку, — Не ходят.       Опустив взгляд, Харгривз оглядела себя: всё та же синяя блузка, но уже изрядно помятая снизу, пыльные бежевые штаны. Поджав губы, она вернула взгляд на женщину, которая только кивнула в сторону двери сбоку от Селин и, улыбнувшись, вышла. Номер Восемь хорошо держалась всё то время, пока Куратор была рядом, но стоило ей скрыться с глаз, так девушка устало выдохнула, плечи опустились вниз, а руки безвольно повисли вдоль тела. За время, снова проведённое в Комиссии, она изрядно вымоталась, и то ли дело было в аномальности места, то ли в напряжённой обстановке. Всё же подойдя к указанной двери, девушка повернула ручку и толкнулась внутрь, тут же увидев собственное отражение в огромном зеркале, удивлённо повернув голову с сторону, она заметила белый полупрозрачный чехол для одежды, через который безошибочно узнала одежду Корректоров.       Вонь стояла невыносимая. В мгновение воздух стал спёртым, как только пала первая жертва от наточенного топора. Запах ржавого железа, такой солоноватый, который ощущался даже на языке, вызывал рвотные позывы у тех, кто к нему не привык. Он исходил отовсюду: от стен, пола, потолка. Всё было в крови, особенно мебель: длинный стол, заваленный намокшими и теперь уж точно непригодными кипами документов, был полностью залит вязкой, всё ещё горячей жидкостью, она тонкими струйками стекала на пол, образовывая небольшие лужицы, которые, в свою очередь, просачивались сквозь дощатый пол и пропадали в небытие. Спортивные трофеи каких-то явно великих людей, теперь точно никогда не возьмут в руки, все они были обагрены бордовыми каплями. Старые люминесцентные лампы моргали невпопад, потому что одна из них была проломлена телом члена Совета директоров Комиссии; оно до сих пор дёргалось, то ли от предсмертной агонии, то ли от закоротившего электричества, к нему точно прикасаться не стоит. Едва слышное кряхтение от смуглой женщины в милом голубом костюмчике нервировало слух и не без того напряжённого парня.       Пятый смотрел на полноватую молодую женщину с кудрявыми волосами, которая была настолько предана работе, что решила проучить негодяя, разбившего автомат с шоколадками в порыве гнева. Нет, она не была мертва, парень это знал, он смотрел лишь в недоумении, прикидывая наспех в голове причины, что толкнули её кинуться на убийцу с топором. Критическое мышление в эту секунду работало невероятно быстро, а потому Пятый, поняв, что тратит время попусту, чертыхнулся и резко мотнул голову в сторону, собравшись найти там Эй-Джея.       Какого было его удивление, когда та самая цель, что была во главе списка Куратора, мирно стоял чуть поодаль от него, опираясь на спинку незапачканного стула. Рыбка в аквариуме заместо головы, которая и являлась Кармайклом, только тупо смотрела косыми глазами, и если бы не это, то Харгривз увидел бы его ухмылку. Тяжело дыша, Пятый пошарил глазами по полу, в надежде побыстрее найти топор и наконец закончить миссию, покинув это треклятое место, но оружие словно провалилось сквозь землю. Устало вздохнув и кинув взгляд на Эй-Джея, рыбка в аквариуме спокойно держалась на одном месте, пуская пузырьки, парень развернулся к стене за своей спиной и снял биту для крикета, обхватив её рукоять двумя руками.       Кармайкл, видя, как Харгривз взвешивает биту, ставшую в его руках оружием, тихо оттолкнулся от стула и прошёл к окну, чуть дальше от своего прежнего места во главе стола. Совсем скоро раздался хлопок, он означал, что Пятый использовал способность, и Эй-Джей, если бы он смог, то ухмыльнулся бы. Он завёл руки своего тела за спиной и обхватил запястье, когда услышал второй похожий звук и, немного помолчав, всё же решил что-то сказать.       — Тебя она послала, верно? — он точно не спрашивал, утверждал, его голос звучал из маленьких динамиков, что находились на уровне шеи. Несмотря на это, слышался он абсолютно спокойным, будто покушение и трупы коллег вокруг него, ничего не значили. Недоумённо переведя взгляд, Пятый, находясь на месте, где до этого стоял Кармайкл, развернулся к нему всем телом.       — Это имеет значение? — выгнув брови, спросил тот.       — В общем-то нет. Когда-нибудь это должно было случиться. Сущность Куратора обязывает её быть мстительной, — рыбка в аквариуме повернулась к Пятому, после чего и всё тело следом. Идеально выглаженная белая рубашка, тёмно-синий пиджак и брюки со стрелками под него, всё в этом существе было идеально: стиль, голос, интеллект. Совершенно никаких изъянов.       За всё время работы на него, Пятый пытался найти хоть какие-то недостатки, хотелось откопать в его поведении, голосе едва заметные прорехи, которые Кармайкл так тщательно прячет ото всех. Номер Пять даже в отце видел то, что тот не хотел показывать миру, прикидываясь всезнающим, образцовым членом высшего общества, но в этой золотой рыбке Шубункин этого всего совершенно не было. Он не уставал, работал над всем, что только попадало ему под руку, начиная от канцелярии Комиссии и заканчивая Пятым. Усовершенствование, как это называли в организации, было для Эй-Джея самой главной работой в его жизни.       Прошёл всего день, как его забрала Куратор, после того разговора в апокалипсисе, первого за столько лет полноценного душа и нормальной, свежей еды. Кармайкл, перед ним же, похвалив женщину за успешно проделанную работу, потащил Пятого за собой. Поначалу, он по глупости начал думать, что теперь всё будет хорошо, но затем, когда эта убогая мысль всё ещё щекотала его блестящий, но всё так же детский ум, очень многое в его жизни быстро изменилось. Номер Пять понял, что они обменяли его, как вещицу, на обыкновенную похвалу.       Тогда же Кармайкл и сказал, что его операции начнутся со следующего дня. И когда парень нервно отказался, сказав, что они ни к чему, тут же услышал в свой адрес спокойные, уверенные и от того жестокие слова: Эй-Джей прямо заявил, что готов отправить мальчишку обратно к его тараканам и пустоши, которая их окружала. Он всегда говорил правду, каждое сказанное слово произносилось ровным тоном; Куратор, которая пронизывала слова презрением и злым умыслом, постоянно угрожая тонко завуалированной жестокостью, потому и не вызывала у парня злости, лишь раздражала своими попытками манипулировать; Кармайкл же, всё в нём, действительно заставляло кулаки парня крепко сжиматься и мелко дрожать от напряжения. Его внутренний ребёнок, который давно избавился от влияния отца и вот уже несколько десятков лет мог дышать полной грудью, вновь понял, что в очередной раз не имеет абсолютно никакой власти над собой. Номер Пять привык слышать ложь, но от Эй-Джея ему приходилось вечно ждать подвоха, ножа в спину, потому что парень никогда не знал, в какой момент между словами правды проскользнёт враньё.       Оглядев Пятого, Кармайкл понял, что отвечать тот не намерен, он видел в глазах парня нечто большее, чем примитивное желание выполнить заказ и уйти. Обычно люди называли это мотивом. Издав какой-то нечленораздельный звук, который вышел из динамиков и долетел до Пятого, на что тот нахмурился, Эй-Джей, не шевелясь, продолжил говорить.       — Я создал тебя. Тот, кто ты есть сейчас… — он вытянутой ладонью указал на парня, — Это всё лишь благодаря мне. Ты только посмотри! — обе руки взметнулись вверх, обращая внимание на десяток трупов в комнате, — Скажи мне, номер Пять, смог бы мальчишка, что игрался с куклами в обречённом мире вплоть до старости, сотворить такое? — риторический вопрос был задан будто в пустоту. Эй-Джей оглядывал окровавленные и изуродованные тела, перевёл взгляд на подёргивающийся труп в потолке, а из-за того, что рыба эмоций выдавать не могла, Харгривз понятия не имел говорит ли тот эти слова, наслаждаясь или ужасаясь. Вдруг Кармайкл снова обернулся к нему, — Как только по моему приказу Куратор привела тебя сюда, я понял, что ты — то, что мне нужно было очень давно. Ты идеальный инструмент для реконструкции временного континуума. Кровь бежала с твоих пальцев, как песок в песочных часах… Ты был лучшим… Пока не предал Комиссию.       Когда лупоглазая рыбина обернулась на Пятого, тот сжал челюсти с такой силой, что боль иглой устремилась в мозг, медленно начав разрастаться. Глаз парня дёрнулся, что не осталось незамеченным. Усмехнувшись, отчего звук вырвался из динамиков искажённым, Эй-Джей окинул того взглядом.       — У меня была причина…       — Ах, да-да. Я слышал об этом, — он поднял руку перед лицом Пятого, призывая замолчать. Его голос всё так же оставался спокойным, — Решил спасти семью от апокалипсиса. И как? Получилось? Ты лишь притащил его с собой. Нарушил планы Комиссии на целых пятьдесят шесть лет. Ты - Корректор. И ты им останешься навсегда. Работа коррекции — поддерживать статус-кво, а теперь он нарушен… То, что я с таким трудом пытался восстановить… — Кармайкл задумчиво посмотрел вперёд, рыба едва заметно шевелила плавниками. Скрипнув зубами, Пятый крепче обхватил рукоять биты.       — А что насчёт меня, Кармайкл?..       — А что насчёт тебя, номер Пять?       — Ради восстановления ты, создав из меня инструмент, отрезал мою человечность своим скальпелем… Словно какую-то опухоль… Каждое утро я просыпался, чувствуя будто забыл что-то. Каждый чёртов день, — внутри бурлила злость, такая жгучая, что ощущалась в желудке, и она постепенно вытесняла ясный рассудок, — Из-за тебя и твоих планов я лишился возможности проявлять чувства. К той единственной, на чью судьбу в этой гонке на выживание мне не всё равно!»       Реакция парня так позабавила Эй-Джея, что он сразу же повернулся к нему. В очередной раз пробежав по его лицу взглядом, будто сканируя, тот опёрся на спинку стула и продолжил:       — Что значит твоя судьба, если на кону стоит само время? Тем более я наслышан от Куратора о девчонке по имени Селин, которую она взяла под свою опеку. Мне довелось узнать, что она тоже предала Комиссию… — остудив свой пыл, Харгривз нахмурился, как только услышал упоминание Селин, — Работая на организацию с юношеских лет, она показала себя с лучшей стороны. Как и в случае с тобой, её работа была тонка, вероятно потому, что сэр Харгривз хорошо подошёл к обучению. Я наблюдал. Она была не лучше тебя, Хейзела или Ча-Чи, но лучше многих. Проработай она в коррекции дольше, смогла бы добиться успехов… Конечно, у тебя есть большое преимущество, — Харгривз тут же понял о чём речь, — Но это не значит, что и у неё его не было.       — Что это значит? — в недоумении выдал номер Пять, сохраняя перед Кармайклом злое выражение лица.       — Куратор могла скрывать от меня всё, что угодно, но даже она не знает, что каждое действие любого сотрудника докладывается мне, — растягивая диалог, не приступая к сути, Эй-Джей, казалось, наслаждался, — Ничто там не происходит просто так, номер Пять.       — К чему ты клонишь?       — Твоё преимущество… Оно есть и у Селин.       Резкий шум в ушах, будто это Пятого ударили по затылку битой для крикета, появился так же внезапно, что и слова Кармайкла. Их суть дошла до парня моментально, оттого и эффект казался хуже. Он не позволил себе забыться и схватиться за голову, устоял и упорно возвращал себе прежнее состояние, успокаиваясь.       — Её… Тоже?       — Нет! Нет, что ты! — махнул рукой тот, — Организации не нужен второй маньяк, да ещё и с таким проблемным характером, как у неё… Но Куратор решила, что лучше хирургов знает, как вживить в генетический код ДНК других людей. Она использовала какой-то другой метод. Не знаю, насколько он действенен, но, кажется, если твою, как ты говоришь, единственную, на чью судьбу тебе не всё равно, отправляют прямо сейчас на задание, то из этого можно сделать свои выводы.       — На задание? — с каким-то придыханием спросил Пятый.       — Да, как если бы она выполняла свою работу Корректора, — воскликнул он весело, — Причём тоже, как и ты под руководством Куратора.       — Что… Что за задание?       — Это ты спросишь у неё потом. Итак! — Кармайкл всплеснул руками, — Наше время подошло к концу. Моё устранение не даст Куратору никаких плодов, лишь поставит на моё место, но одно дело быть во главе, другое — главой, — посмотрев на Харгривза, он задумался, а потом произнёс, — Ты, Пятый, одна из моих самых успешных работ. Поэтому, будет жалко видеть, как Куратор вытирает о тебя ноги. С ней можно соперничать, используя информацию, которую, как я вижу, она получает без труда. Обрати это против Куратора, и не дай понять, что знаешь о ней больше, чем она говорит. А теперь делай своё дело, номер Пять.       Сказав это, Кармайкл развёл руками, как бы показывая, что готов умереть прямо сейчас, но вот только у Пятого были другие планы. Ударив своего бывшего руководителя под дых, он наблюдал, как тот хватается одной рукой за стул и опускается на колени, кряхтя от неожиданности, после чего замахнулся и врезал прямо по рёбрам. Сначала с одной стороны, потом, подождав, когда Эй-Джей разогнётся, ударил с другой, явно ломая парочку костей. Номер Пять наслаждался, действительно был готов смотреть на это зрелище снова и снова, держать биту и вновь ударять ей по всем незащищённым местам Кармайкла, вот только времени у него не было. Занеся биту над головой в последний раз, он снёс стекло аквариума и его осколки вместе с водой и Эй-Джеем посыпались на пол. Рыбка чертыхалась, дёргалась, хватала ртом воздух, открывая и закрывая его, а Пятый только отрешённо смотрел на все его метания.       Выпустив орудие из рук, то с глухим стуком приземлилось на землю, Харгривз запрокинул голову назад, тяжело вздохнув, и вместе с воздухом выпускал облегчение. Теперь, когда, казалось бы, Кармайкл не представляет из себя ничего, кроме немой рыбы, он может расслабиться, но что-то подсказывало, что станет только хуже. Слова о том, что нужно использовать информацию против Куратора, никак не воодушевляли его. Всё, что Пятый знает об этой женщине, уже давно не имеет значения и было сказано в лицо. С каждым днём наваливалось всё больше проблем, а Харгривз даже не знает, как решить основную.       Опустив взгляд на пол, Харгривз заметил, что Эй-Джей с каждой минутой без воды двигается всё реже и реже, потому, подхватив склизкую рыбину на руки, вышел из окровавленной комнаты в поисках пакета с водой.       Вдоволь наглядевшись на себя в зеркало, Селин вот уже двадцать минут стояла в коридоре, облокотившись на стену спиной. Она завела руки назад и молча уставилась себе под ноги, разглядывая лакированные туфли, что ей так любезно предоставила Куратор. Кстати её саму девушка так и не смогла найти. Харгривз пару раз окликнула метавшихся туда-сюда работников, некоторые отмахнулись от неё, а один грубо отпихнул от себя и, скривив губы, запретил вообще говорить об «этой женщине». Потому и оставалось только ждать, пока та сама не соизволит прийти.       Селин и не думала, что снова наденет костюм Комиссии, да и в принципе, что вновь натянет белую рубашку и классические брюки со стрелками. Детская нелюбовь к такой одежде появилась из-за отца и её скверного подросткового нрава, когда каждый день перед глазами в зеркале видишь лишь синюю юбку и пиджак, то это начинает вызывать внутренний бунт. В этот раз, надевая обычный на вид чёрный костюм-тройку, Селин приходилось крепить на манжеты серебряные запонки с синим круглым камнем и застёгивать на запястье часы, которые выглядели неимоверно дорогими. Видимо Куратор всеми силами старалась подкупить её.       Конечно, было приятно и Харгривз даже не пыталась опровергнуть это хотя бы для самой себя; она с детским любопытством разглядывала переливающийся на свету тёмный камушек цвета ягоды «вороньего глаза», вертя запястье туда-сюда, на котором также висели часы с тонким ремешком глубокого синего цвета, их циферблат был прямоугольным, аккуратным и небольшим, чуть ли не с фалангу мизинца, с мелкими римскими цифрами; их марку Селин найти никак не могла, но точно знала, что такая безделушка стоит не дёшево, она навидалась подобных вещиц у Реджинальда, потому имела представление о дорогих часах.       Как только номер Восемь почувствовала, что спина постепенно начинает затекать, то оторвалась от стены и скучающе потянулась, взметнув руки кверху и стоило судороге пройти, так она повернулась в сторону, разглядывая уже надоевший коридор. Внезапно вдалеке промелькнула Дот, женщина, с которой ей довелось работать Координатором за соседним столом и которая по слухам, настолько давнишним, что девушка даже не могла вспомнить правда такое говорили или она это придумала, должна была работать над проектом апокалипсиса. Желание последовать вслед за ней возникло так же внезапно, как и появилось, Селин даже никогда не разговаривала с Дот, а имя знала лишь из её разговора с той блондинкой в туалете. Девушка уже было дёрнулась в её сторону, как тут почувствовала крепкую хватку на своём локте и обернулась, встретившись взглядом с запыхавшимся Фредом.       Его худые и длинные пальцы крепко впились в руку, что даже через дорогую ткань пиджака чувствовалась хватка. Парень заметил, как метались глаза Харгривз с собственного локтя на его лицо, а потому поспешил убрать руку, после чего вообще спрятал её за спиной. Переминаясь с ноги на ногу и постоянно оглядываясь, чем совершенно не вызывал какого-либо доверия, Фред прижимал к животу ладонь. Было понятно, что он что-то прячет из-за неестественно выпирающих углов под его шерстяной жилеткой.       Приподняв брови в ожидании, Селин надеялась хоть на какое-то объяснение его поведения или же ждала, пока Фред, как очередной прихвостень Куратора, скажет куда нужно идти, чтобы наконец увидеть её, но парень лишь в очередной раз обернувшись, нервозно сжав низ жилетки, придерживая то, что находится под ней, тут же приблизился к Харгривз почти вплотную и тихо сказал:       — Селин, вам срочно нужно пойти за мной. Это дело очень важное, поэтому идёмте за мной прямо сейчас.       Внимательно проследив за ним, номер Восемь лишь нахмурила брови и не сдвинулась с места, и только когда Фред аккуратно взял и потянул за локоть в сторону, уводя от двери в оружейную, опомнилась и просеменила за парнем. Он уводил её всё дальше и дальше, постоянно оглядываясь и смотря в лица каждого встречного, будто боялся, что кто-то на него посмотрит. Девушка наконец подстроилась под его шаг и теперь широкой походкой, пытаясь всё же не вызвать подозрения, шла по коридорам, она запретила себе нервно вглядываться в глаза работникам Комиссии, как это делал Фред.       В какой-то момент он остановился, вокруг всё так же было много людей, каждый проходил мимо, спеша куда-то. Место ничем не отличалось от любого коридора организации, но почему-то выбор Фреда пал именно на него; встав на углу, он посмотрел наверх, пару секунд всматриваясь в потолок, а потом сделал ещё один шажок в сторону, кивнул, после чего схватил Селин за плечи и несколько грубо передвинул и её в сторону. Не обратив на его грубость внимания, списав это на обыкновенную нервозность, Харгривз кинула взгляд на потолок, тут же замечая камеру прямо над головой, а затем ещё одну, в конце коридора за спиной Фреда. Он прятался от камер. Но какой в этом был смысл ведь здесь много других глаз и ушей.       — Вам надо меня внимательно выслушать, — начал он, сунув руку под серую шерстяную жилетку, — То, что я сейчас вам, Селин, дам, очень понадобится вашей семье.       — Что? — от упоминания семьи Селин встрепенулась и подошла ближе, оглянувшись. Фред выудил из-под одежды папку. Обычная жёлтая папка, коих миллионы в архиве, но эта настолько же толстая, что когда-то была и её, — Папка Корректора? Зачем она мне?       — Я не знаю ни чья она, ни как она поможет вам или вашей семье. Знаю только то, что это, — он впихнул вещь в руки Селин, и ткнул пальцем, — Ни в коем случае нельзя показывать или упоминать при Кураторе. Спрячьте её, Селин, держите при себе, не оставляйте это на видном месте. Желательно выучите содержимое от корки до корки, а затем сожгите, разорвите на мелкие кусочки.       Фред говорил быстро, непрерывно, и Селин едва ли успевала понимать каждое произнесённое слово. Вручённая папка чуть тяжелила руки, привлекала собственное внимание к себе, и она потянулась, чтобы открыть первую страницу, посмотреть, о ком вся предоставленная ей информация, но тут руки Фреда по обе стороны от папки прижали ладони Селин к ней.       — Нет, даже и не думайте открывать её в Комиссии, — он смотрел прямо в глаза, его собственные были почти в страхе широко раскрыты. Поглядев на него пару секунд, Селин серьёзно кивнула, опустила взгляд на свои руки, пока парень освобождал их из своей хватки.       — Тогда скажи от кого это.       — Не могу.       — Но ты его знаешь? — на вопрос тот не ответил, отвёл взгляд, — Значит знаешь… Какая-то влиятельная шишка? — спросила она, заталкивая папку за пояс после того, как задумалась куда ту спрятать.       — Извините, — наконец изрёк Фред, виновато заглянув в глаза. Селин помотала головой.       — Нет, Фред. Я конечно не понимаю, но как бывший работник Комиссии могу принять эту… тайну…       Внезапно тот перебил.       — Нет, Селин, я не об этом, — он помялся, поджав губы, — Тогда, в тот год, когда вы работали в отделе, когда мы были коллегами… — Фред запнулся, но после прокашлялся и продолжил, — Я… я проболтался Куратору о вашем расследовании.       Ощущение, будто внутри что-то рухнуло, резко пронзило Харгривз. Она некоторое время молчала, тупо смотря на Фреда, вглядывалась в его будто бы выцветшие глаза.       — Каком ещё расследовании? — настороженно спросила Селин, в глубине души она понимала, о чём говорит этот парень, понимала, но всё равно хотела, чтобы тот сказал всё прямо.       — Извините, Селин, я доложил Куратору о том, что вы искали мистера Пятого, — выпалил он.       И тут же вскрикнул, схватившись за нос. Удар пришёлся прямо на перегородку между ноздрями, тут же разрывая кожу. Кровь мелкими каплями упала на жилетку, миновав губы и подбородок. Селин, движимая холодной яростью, схватила край одежды Фреда и, потянув её вверх, прижала к носу, сжав его до боли через ткань. Тот с испугом раскрыл глаза и попытался вырваться, но добился лишь того, что Харгривз пригвоздила его всем своим весом к стене. Он смотрел только в её глаза, и там не было ничего, будто бы девушка и вовсе не видела никого перед собой.       — Хочешь сказать, — начала тихо говорить Селин, отчего Фред вздрогнул. Холод в её голосе не на шутку пугал его, не ожидавшего такой реакции, — Из-за тебя все мои планы рухнули, отсрочив моё возвращение на целых девять лет?       Фред не знал, о каких планах или о каком возвращении и куда шла речь, но точно был уверен, что в этом всём была его прямая вина. Именно он тогда нашёл фотографию на её столе, порывшись в вещах, он забрал чужую вещь, и он по собственной неосторожности позволил Куратору, женщине, которая даже имени его никогда не знала до того момента, увидеть и расспросить об этом. Извечный страх пред людьми более высокого положения, чем его собственное, тогда сыграл с ним злую шутку. Его расспрашивали недолго, надавив пару раз, и вот Фред уже болтает, запинаясь, забывая слова, но всё же рассказывает о фотографии и откуда она. Он плохо разбирается в людях, потому растянутые в улыбке вишнёвые губы принял за хороший знак, подумал, что с ним всё будет хорошо.       На следующее же утро место Селин пустовало. Парень лишь через два года снова услышал об этой женщине, которая когда-то так неожиданно пропала, и то, что она теперь была Корректором заставило вину копошиться в желудке. Бывали случаи, когда она приносила портфели на починку, и тогда Фред прятался, боясь, что если позволить Селин заглянуть в его глаза, то в мгновенье всё раскроется. Стоило той получить должность получше, вновь возник страх и теперь вполне обоснованный ведь с ней что-то произошло по его вине, парень не знал, что именно, понимал лишь, что что-то ужасное.       Фред почти распрощался с жизнью пару месяцев назад, когда Селин пришла в отдел, заставив доделать незарегистрированный портфель. За всё время совместной работы почти что за соседними столами, они практически не общались, даже взглядами на перекидывались, но парень и не думал, что Харгривз его даже не узнает. Он облегчённо выдохнул, когда услышал, что она исчезла, подумал, что теперь можно забыть о своём поступке и жить, как прежде. Фотографию того парня, которая впоследствии была им же и отобрана, Фред нашёл в мусорном ведре в кабинете Куратора, когда та позвала его, чтобы похвалить за «заслуги». Почему тот её взял — не известно.       Он узнал Харгривз сразу же, даже после стольких месяцев. Парень всё ещё чувствовал смятение при её виде, ведь когда Селин принимала из его рук портфель, то выглядела на двадцать лет старше, но черты лица почти никак не поменялись, за исключением отсутствия теперь мелких морщинок.       — Хватит реветь, люди же смотрят. У Куратора много глаз. Больше, чем ты думаешь, — прошипела номер Восемь с безразличным выражением лица. Казалось, что чтобы убить Фреда на месте ей даже не нужно будет прилагать усилий, — Сообщи ты мне об этом намного раньше, я бы просто сломала тебе нос… Но ты даже не представляешь, что я хочу сейчас сделать.       Одним лишь касанием она могла расплавить его кости и была бы даже рада понаблюдать, как тот сползает вниз по стене, видеть его гримасу боли. К его счастью, что времени у Селин, в месте, над которым оно не властно, не было, как бы парадоксально это ни звучало.       — Скажи почему? Почему ты решил, что будет лучше проболтаться о тайне, которая тебе не принадлежала?       — Простите, Селин, простите! — пропищал он, — Мне было страшно!       — Страшно… А сейчас тебе страшно? — немного склонив голову, спросила та, наблюдая, как тот кивает с широко раскрытыми глазами, — И правильно. Почему ты дал мне папку?       — Мне приказали!       — Приказали ему. Ты всю жизнь будет только слушаться приказов, трясясь от каждого взгляда, Фред.       Грубо толкнув парня в стену, Селин скрылась среди толпы в коридорах. Её руки тряслись и болели, в них будто вонзались тысячи иголок. Сжимая и разжимая кулаки, она старалась контролировать себя, хотя и не понимала какие чувства должна была держать в узде. Злость? Раздражение? А может обиду? Но тогда на кого? На себя или этого недоумка Фреда?       Номер Восемь почти на автомате поворачивала за углы, приближаясь к нужному коридору, где была расположенная оружейная. Папка за поясом только изредка давала о себе знать, когда под собственной тяжестью чуть сползала вниз. Селин о ней не думала, даже не пыталась, лишь мысль о каком-то загадочном человеке, важной шишке, металась туда-сюда. Кто-то приказал доставить это ей, но тогда почему выбрал Фреда?       На очередном повороте девушка неожиданно столкнулась с Куратором. Женщина была одета в новую одежду: Харгривз окинула взглядом фиолетовое платье, чуть дольше задержавшись на воротнике, где красовались две броши-ящерки, небольшая чёрная шляпка с полупрозрачной вуалью была слегка сдвинула на лицо, туфли на высоком каблуке в любимом цвете Куратора, красном, идеально начищены. Руки она держала за спиной. Улыбнувшись Селин, та придирчиво осмотрела идеально сидящий на ней костюм и развернулась боком, уступая дорогу. Одёрнув вниз пиджак, она на секунду сощурила глаза после чего всё же пошла впереди.       Проведя всю дорогу в тишине, женщина привела Харгривз в свой прежний кабинет, и, оглядев его, Селин поняла, что всё было, как прежде: рабочий стол в одном конце комнаты, напротив него — коллекция украденных с заданий трофеев. Куратор подошла к своему столу, пока номер Восемь не отрывала от неё взгляд. Та держала в руке небольшой, заполненный водой меньше, чем на половину прозрачный пакет, в котором металась туда-сюда рыба; она перелила воду с ней в округлый аквариум и слегка постучала по стеклу пальцем.       — Оранда? — неуверенно спросила Селин.       — Скорее Шубункин, — улыбнувшись, ответила та, наблюдая, как рыбка наворачивает круги в воде, — Но совсем скоро даже это не будет иметь значение. Совета больше нет, теперь-то ты ничего не стоишь, Кармайкл, — Куратор обращалась только к рыбине перед собой. Подойдя чуть ближе, Селин заглянула ей через плечо. Она никогда вблизи не видела Эй-Джея Кармайкла, лишь слушала его речи на собраниях Корректоров, сидя в самом дальнем углу зала, докуда не доходил свет, но знала, что у Главы Комиссии должно быть какое-никакое тело.       — Я думала Эй-Джей будет мёртв после визита Пятого, — чуть тише, чем обычно сказала она, будто беспокоясь, что тот её услышит. А Эй-Джей напротив уставился на Селин и сделал пару кругов вокруг себя. Девушка не стала задавать очевидные вопросы, по типу закончил ли Пятый свою миссию и всё в таком духе. Всё было уже очевидно и раз Кармайкл был у неё, то и с номером Пять встреча уже состоялась.       — Нет, мне нужно было не это, — Куратор последний раз стукнула пальцем по аквариуму и выпрямилась, посмотрев на Селин и тут же направившись к ней, — Я хочу, чтобы эта беспомощная рыба видела новую эру Комиссии, более сплочённую, более… — она призадумалась, остановившись в шаге от девушки, — Идеальную.       Криво улыбнувшись, Селин кинула взгляд на Кармайкла, которой, к слову только и делал, что пялился на неё. Насколько это было правдой, та судить не могла, так как рыбьи глаза не обладали прямым взглядом. Куратор же приблизилась вплотную и потянулась к галстуку на шее номер Восемь. Резко выдохнув, будто ударили под дых, она постаралась отшатнуться, но женщина удерживала крепко.       — Как тебе костюм? — спросила та, перевязывая галстук на свой манер.       — Довольно хорош. Особенно запонки и часы. Выглядят дорого, — выгнув брови, отвечала Селин, будто ожидала подвоха.       — Знала, что тебе понравится. Это сапфир прямиком из Кашмира. Часы выполнены на заказ под твою руку, — сказав это, Куратор чуть отошла и устремила взгляд на украшения, — Синий цвет. Он подходит к твоему имени.       — Не пытайся меня задобрить, Куратор. Я здесь, чтобы выполнить сделку, а не принимать украшения, как…       — Как кто? — женщина ожидала ответа, весело сощурив глаза и вытянув губы в улыбку, но Селин лишь сжала их крепче в негодовании, — В любом случае, оставь их. Что же, обговорим то, что тебе нужно будет сделать.       — С этого и нужно было начинать.       Недовольство Селин Куратор просто проигнорировала, посмотрела на неё лишь с секунду, затем отошла к своему столу и из-под него достала портфель, вытянув руку навстречу девушке. Скептично оглядев ту, номер Восемь приняла его из рук и повертела в стороны, придирчиво осмотрев на наличие неисправностей или чего-то ещё. Она недоверчиво кинула взгляд на женщину, после чего опустила руки, крепко сжав ручку портфеля, его вес, на удивление, приятно ощущался в руке.       — Даёшь мне его просто так? В чём подвох?       — Правильный вопрос. Использовать портфель сможешь один единственный раз, — заметив вопрос в глазах Селин, она пояснила, — Его переделали по моей просьбе. Он перенесёт тебя в 25 мая 1865 год ровно за час до того времени, которое было указано, затем у тебя будет три секунды, чтобы отойти от него. Портфель самоуничтожится.       — Где я возьму другой для возвращения?       — Фред любезно предоставил тебе координаты. Вот это… — Куратор взяла со стола датчик, Харгривз видела такой когда-то у Маргарет Хор, — Поможет тебе его найти. Ты знаешь, по уставу нельзя предоставлять Координаторам адреса. Иначе может случиться множество таких неприятных ситуаций, как с Хейзелом и Ча-Чей, когда твой брат украл у них портфель.       — В этом он не виноват.       — Это так, но правила — есть правила. В любом случае, для начала прибудь на место, выполни миссию… — Селин её перебила.       — Подробнее про миссию. Как я вообще узнаю этого Чарльза Гарвуда? В девятнадцатом веке все мужчины выглядели одинаково.       — Вот досье, прочитай, — с улыбкой, извечно натянутой, женщина вынула из ящика своего рабочего стола очередную тонкую папку и всучила её прямо в руки.       Харгрив, окинув взглядом первую страницу, тут же увидела фото. Внимательно пробежав по чертам человека на нём и запомнив его, девушка перешла к информации ниже. Как оказалось, Гарвуд являлся дипломатом со стороны Юга, который впоследствии проиграл в войне. Единственное, чего она так и не нашла, так это сообщение от Координатора, одобренное начальством. Из этого можно было сделать один вывод:       — Посылаешь меня устранить человека без ведома Совета?       Куратор посмотрела на неё несколько секунд, а потом ухмыльнулась и, развернувшись к Кармайклу в аквариуме, ответила:       — О чём это ты, дорогая? Я и есть Совет.       Хмыкнув, Харгривз отдала обратно досье, подчерпнув из него всё нужное, и уставилась на женщину, пока она развлекала себя, стуча по аквариуму. Она уже считала себя главной, хотя даже не была избрана временным руководством, которое, насколько знала номер Восемь, собирается со всех отрезков времени на временной шкале, и выискивает нужного человека для управления Комиссией. Махнув на это рукой, Селин продолжила:       — Нужно вернуться в оружейную, я не захватила арсенал.       — Тебе он не положен.       — Это как понимать?       — У тебя, дорогая, на руках будут только координаты, прибор для их понимания и портфель…       — …который будет уничтожен.       — На то тебе и нужны координаты, чтобы найти новый, — улыбнувшись, женщина опёрлась поясницей на стол, — Причина смерти значения не имеет. Главная цель — устранение.       — А какова же цель самого устранения? — спросила номер Восемь, но ей не ответили, лишь сверлили взглядом, всё так же улыбаясь. Грузно выдохнув, она наконец поставила портфель на пол, всё-таки заметив, что он тянет руку вниз, и вдруг в голову забралась мысль, которую девушка тут же высказала, — Какой же портфель у Пятого?       — О чём ты?       — Не играйся со мной. Как вижу, он выполнил свою часть сделки, а значит и ты. Для возвращения домой, нужен портфель. Итак, что у Пятого за портфель?       — Не беспокойся! — наконец сказала она, рассмеявшись, — Я выполнила свою часть сделки. Его портфель самый обыкновенный.       — Какая тебе польза от этого всего?       — Польза? Когда вы отправитесь в свой родной две тысячи девятнадцатый год, то останетесь там без каких-либо способов проникнуть в Комиссию. Ни ты, ни номер Пять мне мешать не будут, а твоя семейка не будет нарушать линию времени. Всё просто. Я уже отдала Пятому то, что ему нужно, лишь потому, что ты выполняешь нашу сделку. И я знаю, что ты её выполнишь, так как слишком беспокоишься, что в ином случае можешь потерять этого мальчишку.       Селин наблюдала, как с каждым сказанным словом Куратор приближается к ней, пока, в конечном итоге, не остановилась в паре сантиметров. Харгривз сжала челюсти до скрипа, не давая ни одной эмоции на лице появиться перед этой женщиной. Она была права, и Селин знала это, а что ещё хуже — Куратор знала, что Селин знает.       — И если ты сбежишь с задания, Селин, — пониженным голосом начала та, — Мне будет интересно наблюдать издалека, как ты и твоя семейка старается остановить новый апокалипсис.       — Я всегда выполняю свою часть сделки. И без каких-либо подвохов.       — И это именно то, что мне нравится в тебе, дорогая, — хищная улыбка тронула её губы, — Порядок действий тебе понятен?       — Ещё как. Отправиться, устранить, вернуться. Тебе нужно принести доказательство? Шляпу, пуговицу… — Селин кинула взгляд на Кармайкла, — Голову?       — Об этом не стоит волноваться. Я пойму, что Чарльз мёртв, дорогая.       Спрашивать, как именно она об этом узнает Харгривз не стала — не видела смысла. Последний раз оглядев Куратора снизу-вверх, она положила устройство для определения координат во внутренний карман пиджака, незаметно при этом проверив досье за поясом, посмотрела на дату, куда предстоит отправиться, и сверила её с цифрами на портфеле. Селин взглянула на женщину и, заметив одобрение, тут же исчезла с места, оставив за собой только яркую голубую вспышку, от которой той пришлось несколько секунд протирать глаза.       Потребовалось всего мгновение, чтобы оказаться уже в другом месте и времени. В нос ударила вонь конского навоза и грязи. Оглядевшись, Харгривз поняла, что стоит на пустой неширокой улице, на углу какого-то дома. Почувствовав, как портфель в руке начинает слегка вибрировать, а внутри то и дело моргал свет, она тут же вернула к нему своё внимание. Быстро оглядевшись по сторонам, Селин почти в последнюю секунду отшвырнула портфель подальше, где он, издав громкий хлопок, выпустил из себя невообразимую материю, которая затянула с собой часть грязи, какой-то слякоти и что-то похожее на кота, после чего сжалась в маленький шар и исчезла. Проморгавшись, она в изумлении подошла к тому месту. На своей памяти, Селин ещё ни разу не встречала подобной вещи и даже не слышала, чтобы в Комиссии изготавливались таковые.       Однако, интерес быстро пропал и, потерев переносицу, она развернулась в сторону главной улицы, где всё же смогла увидеть проходящих мимо людей. Керосиновые фонари, висящие на каждом крыльце дома, слегка освещали улицу. Часы на руке показывали 18:01. Куратор даже удосужилась настроить их. Понаблюдав за обстановкой на новой местности из тени, Харгривз заметила, что дома, выстроившиеся вдоль улицы, не ветхие, а даже, можно сказать, богатые. Взгляд зацепился за вывеску «Большая Сестра» на одном из них. Недоумённо вскинув брови, Селин оглядела каждый дом, и обнаружила что на ещё трёх из них висели похожие таблички, а на входе одного из далёких зданий стояла женщина в возрасте, одетая в не особо яркое платье с рюшами, с вырезанным глубоким декольте, её юбка была задрана до колена, а нога выставлена вперёд. Вкупе с названиями на вывесках, на ум пришла только одна мысль:       — Это что, район с проститутками?! — ошарашено проговорила Селин.       Было грубо называть ту женщину проституткой из-за того, что держалась она не раскрепощённо, но всё же стояла около какого-то борделя, зазывая клиентов. Видно, была она не бедной до войны и либо потеряла мужа, отчего пришлось идти работать, либо пленница с северной стороны. Мотнув головой в сторону, Харгривз отставила мысли о женщине, возвращая их к миссии. Рассмотрев окружение, она более-менее поняла где оказалась: какой-то отдалённый от военных действий южный город и, судя по заполненной главной улице солдатами, которые приходили искать отдых от войны в местных борделях, уже довольно давно. И раз портфель перенёс её сюда, то где-то среди толпы и должен был бродить Гарвуд, пытавшийся прожить последний день в грудях одной из проституток. Селин знала его лицо, потому проблем с поиском возникнуть не должно, однако у какого из борделей стоило ждать?       Убрав за ухо выбившуюся прядь волос, Селин вдруг недоумённо пригладила её. Возникла новая проблема. Никто из прохожих не примет Харгривз за мужчину, даже несмотря на штаны, а это привлечёт внимание. Раздражённо вздохнув, всё же откинув волосы за спину, она огляделась, будто могла найти в грязи то, что ей поможет.       — Нужна шляпа, — сказала она себе под нос, вот только понятия не имела, где её сейчас взять. Единственным верным способом было украсть её, однако ни один из проходящих мимо мужчин не даст этого сделать.       Задумавшись на пару минут, Селин поднесла к лицу запястье с часами. 18:15. Время поджимает. Достав из кармана брюк листок, который дала Куратор, она поняла, что остаётся 41 минута, и среди толпы людей выследить одного всё же будет трудно. Взметнув глаза к главной улице, Селин тут же выбрала человека, который сегодня лишится шляпы.       Лишь спустя нескольких минут преследования, Харгривз аккуратно заправляла отросшие волосы под серую невысокую круглую шляпу, стараясь не упустить ни единой прядки. Тот самый бедолага, потерявший свой головной убор, лежал у её ног в какой-то грязной подворотне. Выглядел он довольным и слегка пьяным. Презрительно фыркнув на него, Селин вышла на главную улицу, его дальнейшая судьба никак не волновала девушку.       Избегая по пути особенно жидкую грязь на дороге, номер Восемь всматривалась в лица прохожих из-под низко сдвинутой шляпы, но нигде так и не увидела своей цели. Выслеживать кого-то для неё было не в первой, потому Селин спокойно бегала взглядом от лица к лицу. Вокруг были одни лишь солдаты, они медленно шатались от борделя к борделю, захлёбываясь в горе и похоти, и лишь единицы брали девок в подворотнях. На здания она особо не смотрела, но каждый раз проходя мимо окон видела, что они завешаны тяжелыми шторами, и время от времени через них пробивался яркий свет; могла также различить громкие музыку и смех, доносившиеся изнутри. Харгривз чувствовала себя немного не по себе, однако ей приходилось быть здесь, пока Гарвуд не объявится. Тем более, что время неслось вперёд, а она так и не могла найти цель.       За поясом толстая папка, врученная Фредом, иногда соскальзывала вниз и, легко поправляя её, Селин то и дело задумывалась зачем она ей? Кто приказал Фреду принести это лично в руки? И почему именно Фред? Злость на этого недоумка уже остыла и не так сильно возбуждала в ней мысли об его убийстве. Столько лет минуло с тех пор, казалось, можно уже забыть и ведь Селин правда не вспоминала, однако случай показал иное. Девушка решила списать это на нервное состояние и влияние Куратора, которая временами вызывала раздражение лишь при упоминании.       Из задумчивости её вырвала одна из куртизанок, вцепившаяся в руку.       — Уважаемый сэр, не хочешь ли зайти в «Таверну» и вкусить сладкий сок наших дев? — она игриво улыбнулась, поглаживая пальцем руку Харгривз, и другой рукой принялась ласкать кончик подбородка, ненавязчиво заставляя посмотреть на себя.       Озадаченная и смущённая внезапным прикосновением, Селин медленно повернулась, увидев, как небольшие груди, едва ли не вывалившиеся из декольте, прикоснулись к ней. Прядь её тёмных кудрявых волос забилась между ними. Говор женщины был несколько странным, что послужило ещё большему недоумению. Харгривз чувствовала, как щёки стремительно начинают краснеть: подобная близость, хоть ментально ей сорок два, была смущающей.       — Что? Девушка? — внезапно протянула проститутка, рука на подбородке Селин замерла, однако отстраняться та не спешила. Глаза у женщины были широко раскрыты и бегали по лицу Харгривз, всматриваясь, будто силясь понять не ошиблась ли она. Номер Восемь, не вынеся достаточно пошлых прикосновений и лукавого взгляда, отвела глаза, осмотрев окружение, благо на них никто будто и не обращал внимания, и постаралась вытянуть руку из объятий женщины, — Подожди, уважаемая мисс, — быстро проговорила та и притянула Селин к себе ближе, — В нашей «Таверне» ласки заслуживают все.       Поражённая словами женщины, Селин широко раскрыла глаза и мгновенно развернулась к её лицу. Изогнутые красные губы в игривой улыбке не предвещали ничего хорошего, а потому Харгривз положила руку её на плечо и постаралась отодвинуть от себя.       — Мисс… Миссис? Мадам? — нервно перечисляла она, — Мне не нужны ваши услуги.       — Ну зачем же сразу отвергать? У нас есть другие женщины, готовые оказать… «услугу», — казалось, проститутка хихикнула, когда произнесла последнее слово, — Или же ты предпочитаешь моложе, уважаемая мисс?       — Нет, мадам, мне не нужны девушки. Вообще не нужны такие услуги. Будет лучше, если вы меня отпустите, — наконец вырвав руку из цепкой хватки, она тут же посмотрела на часы.       18:55. Выругавшись, Харгривз шагнула в сторону под насмешливым взглядом женщины, которая сложила руки под грудью, приподняв и сделав ещё больше, чем она была. Казалось она потешалась над робостью встретившейся ей девчушки. Селин же поспешила пойти дальше, как вдруг ровно в тот момент, когда маленькая стрелка её наручных часов сместилась на пятьдесят шестую минуту, в поле зрения попало знакомое лицо.       Чарльз Гарвуд прошёл мимо номер Восемь, слегка пошатываясь, подошёл к двери борделя, в который так старательно заманивала проститутка. Сердце Селин упало. Неужели она не сможет выполнить свою миссию? Неужели Пятый не сможет получить портфель, чтобы вернуться домой? Нет, ничего подобного. Остановившись, Харгривз обернулась на Гарвуда, за которым только что захлопнулась дверь в бордель. Кудрявая женщина, с принципами явно не из этого времени, лишь победно улыбнулась, увидев взгляд Селин.       — Уважаемая мисс передумала? — лукаво улыбнулась она, принявшись накручивать на палец волосы.       — Нет. Но вот от услуги не откажусь, — номер Восемь подошла к проститутке почти вплотную, чтобы никто не услышал, а та лишь выпятила грудь вперёд и метнула в неё взгляд, — Видела мужчину, который только что зашёл? Приведи его ко мне.       — Не верится, — медленно начала та, — Уважаемая мисс предпочла старика мне… Что мне будет? — теперь-то тон проститутки не был игривым.       — А что хочешь? — самонадеянно спросила Селин ведь денег-то у неё с собой не было. Точнее они были, но вряд ли пригодились бы в этом времени.       — Запонки. Синий мне к лицу, — женщина легко дотронулась до запястий Селин и переместила их на манжеты.       — Тогда получишь запонки, — усмехнулась та в ответ на прикосновение.       Подворотня мало чем отличалась от главной улицы: всё так же темно, сыро и воняло; разве что меньше слякоти от колёс повозок и лошадей. Девушка ожидала здесь Гарвуда, потому что так сказала та женщина. Это могло быть похоже на ловушку, но Селин об этом как-то не думала. Да и выбора не было. Она не успела перехватить Гарвуда, из-за чего тот всё же вошёл в бордель. Да и ещё какой.       — «Таверна», — пробубнила Харгривз и усмехнулась, — Так это было название…»       Требование кудрявой проститутки было простым, Селин не так сильно привязалась к украшениям, подаренным Куратором. Да и сама женщина хоть и казалась хитрой, всё же желала заработать, а вот запонки с камнем из Кашмира дадут возможность ей уйти с этой работы и даже, может, купить маленький дом. Если не сочтут воровкой…       Простояв в подворотне не более пяти минут, Селин вдруг услышала приближающиеся голоса, в одном из которых сразу узнала елейный голос кудрявой проститутки. Они вдвоём завалились сюда с главной улицы, и Гарвуд тут же прижал женщину к стене. Та лишь засмеялась, позволяя ему расцеловывать свою грудь, а затем выискала среди непроглядной темноты силуэт Селин.       — Подожди, подожди, уважаемый сэр, — хихикнула она, — У меня для тебя кое-что есть…       Гарвуд оторвался от неё и вопросительно заглянул в глаза и, когда та кивнула в сторону Харгривз, в пьяном состоянии пытался рассмотреть что-то в темноте. Селин же в это время отстёгивала запонки. Она вышла из тени с протянутой рукой, пока Гарвуд всё ещё не понимал, что происходит.       — Спасибо, уважаемая мисс, — широко улыбнувшись, проговорила та и засунула украшения меж грудей, — Я могу идти?       — Да, желательно, — кивнула номер Восемь. Она не отрывала взгляда со своей цели. Мужчина не был толстым, но вот и худым его не назовёшь, лицо у него круглое, а нос занимал почти всю его площадь. Как этот человек может убить жену и сына, думалось Селин.       Как только, получив запонки, женщина скрылась, Гарвуд начал негодовать, если бы Селин не схватила того за лицо и не впечатала в стену позади него. Дерево смягчило удар, да и пьяное состояние Гарвуда помогло ему тут же оклематься и попытаться встать, однако Селин, уже уставшая от зловония улиц, схватила того за шиворот и уволокла в тень. Мужчина восклицал, брыкался, отчего приходилось прикладывать больше сил таща и не без того тяжёлую тушу. Селин перевернула его на живот, и Гарвуд уткнулся в грязь носом, всё ещё стараясь подняться и бормоча себе под нос.       — Я дипломат! Как ты смеешь! — восклицал он. Селин вскинула взгляд на главную улицу, однако никто из проходящих мимо подворотни людей не смотрели в их сторону. Она потянула руку к бляхе.       — Спрошу только одно: сын у тебя есть?       — Женщина? — сипло проговорил Гарвуд, услышав голос, и попытался повернуть голову назад, но нога Селин тут же впечатала того обратно в грязь. Тогда он испугано начал тараторить, — Да! У меня сын есть. Луи зовут. Он меня дома ждёт! Разве тебе не жалко его?       — Вот только жаль, что ты захочешь его убить.       Ремень с хлопающим звуком вылетел из брюк Селин, после чего она перекинула его через голову мужчины, вдела свободный его край в бляху и резко затянула на шее. Гарвуд, издав то ли крик, то ли хрип, затрепыхался, но Харгривз, придавив ногой меж лопаток, продолжала тянуть на себя.       — Опыта в удушении у меня нет, извини. Я не этим промышляю, поэтому барахтаться будешь ты долго.       Селин слегка нагнулась, чтобы сказать это, однако, Гарвуд был слишком сосредоточен, карябая ногтями ремень, пытаясь освободить горло. Его лицо приобретало багровый оттенок, что в темноте не было видно, а глаза стремительно закатывались назад, покрываясь сеткой капилляров. Харгривз не видела этих изменений, она была сосредоточена лишь на том, чтобы ремень не вылетел из её скользких рук. Намотав его конец на ладонь, она опустилась чуть ниже, теперь уже коленом навалившись на его спину всем весом своего тела, и двумя руками потянула ремень на себя. Она почти не моргала. Поджав губы, Селин широко раскрыла глаза и смотрела вперёд себя. Ещё никогда жизнь человека в её руках не держалась так долго и хотелось закончить это как можно скорее. Если бы только ей выдали арсенал…       Как только Гарвуд перестал дёргаться и хрипеть под ней, номер Восемь ещё минуту не двигалась. Будто в мыслях была очень далеко. Лишь после этого она тщательно проверила дыхание и сердцебиение, чтобы убедиться в его смерти. Она устало облокотилась на стену подворотни и сняла с себя шляпу, запустив в волосы руку и слегка потянув. Селин выполнила заказ, цель мертва, так почему же было не по себе? Девушка никогда не вникала в личность своей цели, чтобы рука не дрогнула, так может осознание того, что Гарвуд имел жену и сына свалилось на неё? Так ведь они будут живы после всего этого. Хотя, вероятно, матери Луи придётся пойти в бордель, если не подвернётся более удачного шанса.       Громко выдохнув, Харгривз достала из кармана листок с координатами и прибор, чтобы вбить их туда. На зелёном экране несколько секунд шла загрузка, а затем послышался тихий, короткий писк и показалась яркая точка. Она убрала прибор обратно во внутренний карман пиджака и, спрятав волосы под шляпу, направилась в нужную сторону. Уходя, она увидела на входе в «Таверну» тёмноволосую кудрявую проститутку, которая пальцами махала её вслед. Радости, однако, это не вызвало.       Нашла портфель Селин в полу одного из заброшенных домов на границе города. Разворотив пол услужливо оставленным около стены ломом, она вытащила оттуда точно такой же портфель, что дала Куратор и повертела в руках, проверяя его, но ничего, что отличало бы его от настоящего или того, что дала Куратор, не нашла. Теперь осталось только вбить цифры, чтобы вернуться домой.       — Навряд ли мне теперь нужно видеться к Куратором, так что отправлюсь в Даллас, — проговорила Селин и тут же безошибочно вбила цифры, активируя портфель.       Вернулась она в тоже самое место в парке Фэр. Теперь в нос не ударяла вонь, но всё так же дул мерзкий промозглый ветер, хотя уже не так охотно забираясь под одежду. Портфель в руке снова завибрировал, потому Селин, как и прошлый, откинула его от себя как можно дальше и тот с хлопком раскрыл сферу и затем, сжавшись, исчез.       На маленьком «семейном ужине» Селин не успела перекинуться парой слов с Реджинальдом, так как тот уже беседовал с наиболее интересным из его предполагаемых усыновлённых детей, потому она снова приближалась к зданию, вид которого опережал десятилетия. Проходя мимо шикарных колонн и ваз с живыми растениями, казалось, что Харгривз, будучи в дорогом костюме, вписывается во всю эту роскошь, однако сама она смотрела только вперёд себя, приближаясь к лифтам шаркающей походкой. Встречаться с отцом она не желала, до сих пор придерживаясь мнения о нарушении временной линии, но кто, если не он даст ответы на вопросы? Может отец и не умеет заглядывать в будущее, чтобы сказать, как спасти мир, но бесспорно его наблюдательность поможет Селин.       — И почему я не знаю другого умного человека? — усмехнулась она, смотря на себя в зеркало лифта. Шляпа давно покоилась в урне парка, а потому волнистые каштановые волосы неряшливо обрамляли её плечи.       Пока лифт медленно приближал её к нужному этажу, Харгривз не упустила шанса рассмотреть себя. Искусанная ранка на верхней губе никак не заживала, а синяки на шее, оставленные шведом, как, впрочем, и рана на губе, с каждым часом становились всё ярче. Отодвинув воротник от шеи, она провела пальцами по синим отпечаткам и скривила губы. К её счастью, что при встрече с Дином на следующее же утро после той борьбы в резиденции Хелленкоттера отметины ещё не приобрели яркий оттенок, и тот ничего не заметил, но к вечеру они становились всё ярче, а другие этого будто и не замечали.       «Может оно и к лучшему», — фыркнула про себя Селин и оторвалась от зеркала, поправив воротник.       Издав характерный писк, лифт остановился и двери раскрылись, выпуская Харгривз. Она шагнула вперёд и снова увидела ту же комнату с большим столом, подсвеченным лампами, на котором всё ещё стояла испорченная Ваней икебана из фруктов. Проходя мимо него, Селин кивнула бармену, который в прошлый раз подал ей сок, а тот проводил её удивлённым взглядом. Она шла по коридору, который вёл прямо в ту комнату, где Пятый и отец разговаривали в последний раз. Уже зная, на какие вопросы хочет получить ответ, номер Восемь прогоняла их в голове, чтобы в последний момент не забыть. После очередного поворота она увидела те самые дверцы с небольшим круглым окошком, над ними не было одной из колонок. Она потянулась к ушам. Заглянув в комнату, Харгривз увидела одного лишь Реджинальда за барной стойкой, Пятого не было. Глубоко вздохнув, Селин всё же вошла и, отняв руки от ушей, положила что-то в карман.       Двери за её спиной с глухим стуком прикрылись, однако отец повернулся на звук и недоумённо уставился на номер Восемь, которая лишь коротко махнула рукой, медленно подходя к нему.       — Разрешишь? — она указала на пустой стул. Реджинальд лишь усмехнулся и кивнул.       — Селин, верно? Та, что владеет агрегацией, — он шевельнул бокалом и янтарная жидкость в нём завертелась по кругу, — Правда пару минут назад на тебе не было пиджака.       — Да, ради этого пришлось встретиться с неприятной особой, — вздохнула та и поправила манжеты, которые свободно болтались на запястьях из-за отсутствия запонок.       — Только что говорил с твоим братом, Пятым, — Реджинальд отвернулся и поднёс к губам бокал.       — И вряд ли он узнал что-то новое, так? — тот лишь кивнул на вопрос, — Как я и говорила. Однако, к тебе я пришла не с этим вопросом, пап.       — Не зови меня так. Я не твой отец.       — Я не буду звать тебя по имени, пап, это странно. Я хочу лишь, чтобы ты поделился своим мнением насчёт моей способности.       — Поделиться своим мнением? — замешательство слышалось в голосе Реджинальда так явно, что Селин издала смешок, — Своим мнением я делился с Пятым, однако не помог. Думаешь, что с тобой будет иначе?       — Я уверена в этом, — твёрдо ответила та, внимательно посмотрев на Харгривза-старшего, — Вопрос только в том, захочешь ли ты дать мне ответы?       — Это гарантирует, что остальные не пойдут ко мне со своими вопросами? — усмехнулся отец и приподнял бровь. Селин помолчала. Зная своих братьев и сестёр, они ни за что не сунутся к отцу после столь холодного приёма, однако и гарантировать этого не могла. И несмотря на это, Харгривз кивнула, — Тогда спрашивай. Как уже говорилось, ты обладаешь агрегацией. Довольно интересная способность… хоть и опасная.       — Что ты думаешь об этом? Об агрегации? — Селин чуть повернулась на стуле в его сторону.       — Хм, в теории, агрегация — это слияние отдельных единиц в коллективное целое, — он вытянул руку ладонью вверх и медленно начал сгибать пальцы, демонстрируя, — В каком-то смысле, ты собираешь частицы определённым образом и создаёшь объект… или же даже живое существо.       — Как создание чего-то из воздуха? — недоумённо выдала девушка, смотря на сгибающиеся пальцы Реджинальда. Тот медленно кивнул, — А что, если я не умею этого делать?       — Тогда это не агрегация, — невозмутимо пожал плечами тот, — Глупо называть что-то не своими именами, — и отхлебнул содержимое бокала.       — Ты из другого времени так и сделал.       Метнув в Селин взгляд, Харгривз-старший сказал продемонстрировать способность, на что девушка с неохотой протянула руку к его бокалу и подушечками пальцев дотронулась до него. Содержимое затвердело, и Реджинальд убедился в этом. Следом девушка показывала остальные «фокусы», на которые была способна: этот же бокал после ещё одного прикосновения исчез из рук, а подставка под него, по той же причине, растеклась по столу. Харгривз с непроницаемым лицом впитывал в себя всё, что ему демонстрировали.       — Хм, — в какой-то момент он усмехнулся и дотронулся до жидкости ручкой, которую вынул из кармана пиджака, — Точно скажу, это не агрегация. Трансмутация, может, — он откинул ручку в сторону, а лужицу накрыл салфеткой.       — Изменение одного элемента в другой?       — Да, — терпеливо отозвался он, — Но, если рассматривать это, как способность, которой обладает человек, то есть ты, то такой процесс трансмутации — более сложный и трудный, и зависит от состояния объекта.       — В каком смысле зависит от состояния объекта?       — Процесс трансмутации может зависеть от конкретного объекта, который ты попытаешься изменить.       Каждый объект, или же тело, во вселенной состоит из молекул, а они из атомов. И всё сводится к атомной структуре. Каждое состояние имеет свою собственную сложность превращения, для каждого нужен собственный подход. Трансмутация твердого объекта проще, занимает меньше времени. Контроль осуществляется легче, а ущерб — минимальный. Однако жидкий объект — это другое дело. Трансмутация жидкости требует больше времени, точности, а уровень мастерства должен быть выше.       — Ты изменяешь в большинстве случаев твёрдые объекты, это легко, быстро и не требует много энергии. Однако, важна разница в размере, форме, материале и атомной структуре. Жидкость… как я сам увидел, ты изменила через препятствие в виде бокала, да и та, стала льдом лишь спустя время. Запоздало, на мой взгляд. Но, как правило, время, требуемое для этого, зависит от тебя, Селин.       — От меня? Это как-то связано с моим умением? — отец лишь кивнул на это, встал со стула и подошёл за стаканом, наливая ещё одну порцию виски. Харгривз поджала губы и опустила взгляд на руки, — А что, если объектом является человек?       Внезапно Реджинальд резко остановился, бутылка виски в его руках едва заметно дрогнула. Он уставился на Селин сквозь свой монокль, и этот взгляд ей напомнил те моменты, когда тринадцатилетний Пятый подходил к отцу с требованием разрешить ему отправится в будущее. Но спустя мгновение его глаза прищурились, а губы, спрятанные под усами, слегка ехидно изогнулись.       — Трансмутация человека… это совершенно другое. Здесь требуется полный контроль изменения атомов и разума.       — Разум? Как сознание? В таком случае здесь задействуется разум того, кого преобразовывают или кто преобразовывает?       Реджинальд лишь усмехнулся и вернулся на своё место, не отрывая весёлого взгляда от Селин.       — Оба. Здесь важны оба. И трансмутирующий, кто преобразовывает, и трансмутируемый, кого преобразовывают. Изменить твёрдый объект с одной атомной структурой — это простое действие, но изменить человека… это экстремальная задача.       — То есть они взаимосвязаны?       — Определённо нет, но одно может мешать другому, — медленно проговорил Реджинальд, — Можно привести в пример приготовление лягушек, но это довольно неуважительное отношение к науке, с точки зрения которой рассматриваем трансмутацию мы.       Лягушка — это трансмутируемый, а кипящая вода — трансмутирующий. Если лягушку кинуть в кипящую воду, то она выпрыгнет, а если нагревать постепенно — она сварится и даже не заметит. Другими словами, если трансмутируемый знает, что на него направлен процесс трансмутации, он будет противится этому всеми силами, в обратном же случае, как с постепенно нагревающейся водой, трансмутируемый может даже не понять, что происходит. От этого так же зависит время трансмутации человека: чем больше сопротивление, тем больше времени на это затрачивается.       — Вот оно как… — промямлила Селин.       — Ты это делала раньше, — усмехнулся Харгривз-старший и отпил содержимое бокала, — Но, смею предположить, что-то пошло не так.       На это Селин лишь хмуро посмотрела на отца, она не хотела признаваться в своих неудачах, а особенно ему.       — А как же трансфигуратор? Что с его разумом?       — Трансфигуратор?.. Могу предположить, что если он не уверен в процессе или же не готов морально, то высока вероятность ошибки или даже опасной реакции.       — Вероятность опасной реакции для кого?       — Для обоих, — ухмылка Реджинальда стала шире, — Если трансфигуратор не готов, то вероятнее всего он почувствует всю силу того, что он сотворил.       — Другими словами, трансфигурация может обратиться против трансфигуратора?       То ли удовлетворённый, то ли удивлённый быстрой мыслью Селин, Реджинальд усмехнулся.       — Верное предположение. Впрочем, это лишь то, что думаю я. Это был твой последний вопрос?       Селин вскинула на него взгляд и тут же поднялась со стула, повернувшись к выходу. Она вскинула руку, коротко махнув.       — Ты мне помог, пап.       — Хах, следи за своими аппетитами, Селин. Они не всегда соразмерны твоим возможностям.       После этих слов Харгривз вышла из помещения, прошла по коридору к лифту, а затем покинула здание с полной уверенностью, что это последний раз, когда она видит отца.       Мысли крутились в её голове после встречи с Реджинальдом всю дорогу. Способность, которую Селин развивала всю свою жизнь, оказывается имеет неправильное название, а её возможности оказались не совсем такими, как видел их отец. Тогда почему он дал такое название? Чего же хотел от номера Восемь все те семнадцать лет? Этого Селин уже никогда не узнает; она нашла ответы на одни вопросы, но на их место встали другие.       В тот момент, когда она использовала трансмутацию на Маргарет Хор, то лишилась возможности пользоваться способностью на целый день, а в случае с киллером из отряда зачистки, что гнался за ней до самого Далласа, пошла кровь из носа. Именно тогда Харгривз задумалась, что такое нехарактерно для её организма, а тем более, что тот киллер начал преобразовываться сразу же после активации трансмутации. Это похоже на то, о чём говорил Реджинальд: трансмутация может обернуться против трансмутатора.       — Значит нужно быть осторожнее. Не хочу превратиться в слизь вместе с врагом, — недовольно проговорила Селин, запустив в волосы руку. Она никогда не думала, что придётся ограничивать себя, когда всю жизнь использовала способность на полную.       В подобной задумчивости номер Восемь дошла до огромного особняка, где-то на окраине Далласа. На нижних этажах всё ещё горел свет, а во дворе ходили несколько людей в голубых одеждах с венками на шее. Приподняв брови, девушка вздохнула и сделала шаг на выстриженный газон.