Пляска Смерти 2

      1961, декабрь       Селин почувствовала небольшую встряску, после чего крепче сжала руку Пятого. Внезапно, под ногами исчез пол, а перед глазами появилось голубое свечение, похожее на водоворот из северного сияния, переливающийся синим цветом. Рука выскользнула из крепкой хватки, из-за чего она полетела вниз, почти сразу сталкиваясь спиной с железным мусорным баком. Издав сдавленный крик, Селин перекатилась на бок и тут же упала на холодную, как оказалось в снегу, землю. Грудь заболела сразу же, поэтому девушка перевернулась на правое плечо, которое Ваня не ранила, и прижала руку ко шву, нащупав тот через футболку.       Вскоре она услышала рядом голоса людей и подняла голову, оставаясь лежать. По улице, чуть дальше, шли женщина и мужчина, весело переговариваясь. Селин попыталась сесть, облокотившись на бак за спиной, и оглядела место, куда попала: какой-то тупиковый переулок, полно мусора и снега. Она понемногу начала понимать, что замерзает, а ещё почувствовала, что плечо мокрое.       — Швы открылись… — тихо сказала она и тут же страдальчески скривила лицо, — Какое проклятье обрекает меня появляться в разных местах в окровавленном виде?       Селин поняла, что долго в этом переулке не продержится, поэтому еле как поднялась на ноги, держась за тот же мусорный бак, и пошла прямиком на оживлённую улицу. В глазах немного рябило, а ноги немели, но она смогла выйти из переулка, замечая, что на всех зданиях горели разноцветные гирлянды.       — Ох, кто это?       Раздался голос сбоку. Взрослая женщина практически отшатнулась от Селин, приняв за бездомную, но стоило той повернуться к ней, взгляд сразу изменился. Она и ещё несколько прохожих внимательно и настороженно смотрели на девушку перед собой, не спеша что-то делать. Всё же силы у Селин кончились, и она тяжело упала на колени, следом соприкасаясь лицом с асфальтом. Та женщина вскрикнула и подбежала к ней, переворачивая на спину, кто-то потребовал, чтобы звали парамедиков. Губы Харгривз немного побледнели и выдавали яркий контраст со струйкой крови из носа. Снег под ней медленно окрашивался в красный из-за открывшегося шва на плече, лужица крови растекалась прямо на заснеженном тротуаре.       Машина скорой помощи прибыла быстро, двое мужчин осторожно водрузили номер Восемь на каталку, а третий в это время опрашивал женщину, которую первой увидел около девушки.       Селин очнулась на больничной койке, полностью закрытой от остального помещения белой шторкой. Минут пять она пролежала, смотря в потолок и постепенно привыкая к ощущениям. Почти сразу Харгривз поняла, что под головой подушка, еще через несколько секунд заметила на себе белое лёгкое одеяльце и только потом решила осмотреться. Заметив в руке, чуть выше сгиба локтя, введённый катетер с красной жидкостью в трубках, она повернула голову набок и заметила стойку, на которой висит пакет с кровью, а приглядевшись, увидела с какой именно.       — Четвёртая отрицательная, — проговорила про себя Селин и сразу же отвернулась.       1963, ноябрь. Десять дней до апокалипсиса       Пятый, ехидно улыбаясь, сидел в маленькой комнатке с зелёными стенами и решётками на окнах. Он наблюдал, как двое рослых мужчин заводят Диего через дверь напротив, а у того лицо мгновенно преображается: сразу растянул губы в улыбке, но тут же опустил голову и покачал ею. Санитары усадили номер Два на стул и тот усмехнулся, смотря прямо в глаза Пятому.       — Чёрт, я знал, что ты вернёшься, но не думал, что так поздно, — Диего перегнулся через стол и для чего-то шепнул это парню, на что тот лишь закатил глаза.       — Я говорил, что будут последствия, — он сложил руки на груди и откинулся на спинку белоснежного железного стула.       — Ты не о таких последствиях говорил тогда, Пятый.       — Возможно, но говорил же.       — Как ты меня нашёл? — после явно неодобрительного молчания выдал Диего. Он наблюдал, как Пятый тянется к пиджаку, оставшимся на нём ещё с того убийственного выступления Вани. Номер Пять наконец-то вытащил газетную вырезку и развернул перед лицом брата.       — Да так, просто нашёл сводку, что какой-то идиот решил вломиться в дом мистера Освальда, — сжав губы, улыбнулся Пятый, — Не объяснишь?       — Скажем, что полиция Далласа не одобрила спасение президента Кеннеди, — разглядывая руки, выдал Диего.       — Да потому, что его и не от чего спасать, — как младенцу принялся объяснять парень, но тот ещё раз усмехнулся и перегнулся через стол, начав шептать.       — А и не надо будет, — он улыбнулся, а номер Пять даже придвинулся ближе и подставил ухо, чтобы расслышать что же там Диего бормочет, — Уже подпилил решётку в палате. Сегодня либо завтра точно сбегу, — счастливо сказал он.       — Тупорылый идиот, — сказал Пятый, явно рассерженный, — Ничего ты не сделаешь, нам мир надо спасти от апокалипсиса, а ты собираешься всё разрушить?!       — До апокалипсиса, Пятый, ещё пятьдесят лет ждать, — недоумённо сказал тот.       — Этот… другой. Последовал за нами и… — номер Два неожиданно залился истеричным смехом. Номер Пять недоумённо уставился на него и сразу же подумал, что психушка сделала Диего ещё большим психом.       — Другой конец света… И почему же он, по-твоему, произойдёт? — он облокотился на спинку стула и с глупой улыбкой смотрел на брата.       — Я не знаю, Диего. Может потому, что ты решил спасти президента?! — прошипел парень, — Не играй со временем. Ты не знаешь, чем это может кончиться.       — Конечно… конечно, — опять посмеялся тот, — Только ты и знаешь. А! Ещё Селин знает, что у нас там со временем. Раз уж вы, ребята, работали, чёрт возьми, в Комиссии, где управляют временем, не можете просто сказать нам, что такого произойдёт в будущем? — сказал Диего будто что-то само собой разумеющееся. Пятый сжал челюсть так, что стали видны явные её очертания.       — Мы работали не в той юрисдикции, Диего, если тебе вообще знакомо это слово, — ядовито выдал тот, — И что вообще это значит? Хочешь сказать ты видел Селин? А другие? — тон парня сразу сменился.       — А они не с тобой? Я думал, что единственный…       — Что единственный выжил? Чепуху не говори… Значит надо будет всех найти… — он пригладил волосы рукой назад, но те всё равно упали на лицо.       — Ладно, я помогу тебе, но после того как спасу Кеннеди, а затем ты мне подсобишь в убийстве Гитлера ножом для масла, — кивнул Диего, явно не сомневаясь, что брат согласится на эту авантюру.       — Поэтому-то тебя и не любят, — сказал Пятый, а Диего лишь отвёл глаза, — А знаешь… Охрана!       Номер Пять резко встал со стула и завопил на всю комнату. Санитары влетели через уже открытую дверь и скрутили Диего после того, как услышали от парня о подпиленных решётках на окнах. Номер Два прокричал брату пару неласковых слов, на что получил только «Развлекайся», полушёпотом сказанное на ухо.       Пятый вышел из больницы и тяжело вздохнул, достав размытую фотографию из кармана пиджака. Перед тем, как заскочить к Диего, он был у Эллиота, мужчины, который очень сильно фанатеет по всяким НЛО и теориям заговора, но во всяком случае тот запечатлел практически всех Харгривзов в том переулке и согласился помочь номеру Пять в его поисках. С самого начала, как только тот увидел снимок девушки, в которой тут же узнал Селин, спросил про неё, но никакой информации толком не получил. Эллиот сказал, что после того, как девушку забрали в больницу, вся информация о ней была либо удалена, либо скрыта. Парень ещё раз посмотрел на фото в руках и убрал его обратно, направившись дальше искать членов семьи.       Клаус ехал обратно в Даллас после трёх лет своего эпичного путешествия по стране шестидесятых годов. Не то, чтобы ему не нравилось в этом времени, здесь было всё, о чём можно мечтать: люди, которые воспевали его имя, поездки в фургончике, заполненном хиппи, много разных любовников и любовниц, готовые сделать для Клауса абсолютно всё. Но после долгого времени тот знатно подустал от лившегося на него обожания.       Проиграв в покер, номер Четыре всё-таки заполучил машину, которую поставил на кон один из мужчин в баре. Бен, неизменно сидевший на соседнем сиденье, обиженно смотрел вперёд. Он хоть и подставил Клауса, сказав о несуществующем блефе игрока, но не чувствовал ни грамма вины, а тот и не обижался, лишь весело постукивал пальцами по рулю и насвистывал какую-то вспомнившуюся песню из девяностых. Номер Шесть очень настаивал вернуться в… общину, как это называл Клаус. Номер Четыре догадывался, почему брат хочет вернуться обратно, но и возвращался в Даллас по той же причине. Любовь. Именно она двигала его всё это время.       — Я говорил, что ты не умеешь играть в покер, — ни с того, ни с сего проговорил Бен. Клаус усмехнулся и повернулся к тому.       — Да если бы ты не соврал про карты ковбоя, — намекал Харгривз на мужчину, поставившего на кон машину, — То я бы победил.       — Победил. Как же. Ты только от Селин узнал про названия мастей, а уж правила ты умудрился запомнить под градусом, да и то неправильно, — продолжал говорить Бен.       — Правильно я всё запомнил. Эм, флеш-рояль… просто флеш есть… Что ещё? — вспоминал Клаус, задумчиво глядя на пустынную дорогу.       — О чём я и говорю, — тихо добавил тот.       — Ой, да отстань ты! Ты просто хочешь провести время с той девчонкой из общины и всё! А у нас в Далласе дела есть.       — Какие ещё дела? Решил поговорить с Дейвом? — Бен сделал особую интонацию на имени парня, в которого влюбился Клаус во Вьетнаме.       — Не только! Надо найти остальных.       — Да ты никогда и не пытался отыскать кого-то из семьи. Мы сразу поехали в Калифорнию ради мохито.       — Не говори так! Мы приходили на то место и никого там не было… А мохито всё же был вкусным…       — Идиот, — напоследок выдал Бен, глядя на мечтательного брата за рулём.       В скором времени Клаус вырулил на нужную дорогу, а через несколько километров проехал огромный знак, кричащий «Добро пожаловать в Даллас!». Бен проводил указатель грустным взглядом, что уж не скажешь о номере Четыре. Тот весело распевал заевшую песню и дёргался на месте, пытаясь танцевать в замкнутом пространстве автомобиля.       В обычном на вид двухэтажном доме с белым фасадом и с аномально зелёным газоном для ноября вечером всё ещё горел свет. Женщина с тёмными волосами, завязанными в тугой пучок, сновала туда-сюда по кухне, готовя ужин, потому что совсем скоро должен был прийти муж с работы. Она выглядела лет на тридцать пять, но вообще была на пять лет старше.       Паренёк, возрастом не старше шестнадцати, учился последний год в старшей школе, но не особо стремился к совершенному среднему баллу. Он восседал на диване, надев, зачем-то, выглаженные светлые брюки и белую рубашку в голубую вертикальную полоску. Его светлые волосы уложены на бок дорогим гелем, который тот частенько забирал у отца. Парень уставился в телевизор и, изображая взрослую заинтересованность, наблюдал за новостями.       — Дорогая! Спускайся скорее! Скоро Уэйн придёт, — прокричала женщина, подойдя к лестнице, ведущей на второй этаж. Ей не ответили, но через минуту послышались шаги.       — Какой ужас, — нарочито громко сказал парень, — Двое сбежали из психбольницы.       — Ох, вот же… Не умеют что ли следить за пациентами? А что, если он навредят окружающим?! — нервно отозвалась женщина, подойдя к телевизору и вытерев по пути руки.       — Два пациента сбежали сегодня вечером в восемь часов. Особые приметы: белая одежда, длинные волосы и борода у мужчины, у женщины — тёмные волосы…       — Надо запомнить. Вдруг увидим, — сказала женщина, когда на экране поочерёдно показывали фотографии сначала мужчины, а затем женщины, — Ох, дорогая, поможешь накрыть на стол?       — Да, конечно, — девушка спустилась как раз в тот момент, когда снимок мужчины сменился на другой. Она вскользь взглянула в телевизор с маленьким экраном и развернулась на кухню.       — Селин, разложи вилки и ложки около тарелок… Ты опять в штанах, — грустно сказала она, оглядев Селин с ног до головы, — Хоть бы платье часто надевала. Ты же уже взрослая девушка!       Харгривз только закатила глаза, когда женщина отвернулась к ящику со столовыми приборами. Она одёрнула вниз белую футболку-поло, следом проведя руками по светло-зелёным штанам. За два года она так и не переняла порядки этого времени и не собиралась, так как совсем скоро должен был прибыть Пятый и переместить её и остальных членов семьи, где бы они ни были, назад домой. Девушка верила в это и по сей день, пытаясь что-то делать ради возвращения. Она не ожидала таких последствий перемещения во времени. Стать младше на несколько лет — не проблема, но оказаться совершенно одной без какой-либо дополнительной помощи… Это уже совсем другое. В тот раз, после побега из Комиссии, при себе был портфель, а сейчас — совсем ничего и первое время из-за отсутствия «подстраховки» Харгривз чувствовала себя почти голой.       Селин неделями вычисляла проблему, по памяти воспроизводя в тетрадях вычисления их записок Пятого, которые подобрала в библиотеке, когда тот напился, но никакого результата. Все ответы оказались ничем, просто набором символов.       Вскоре после того, как стол полностью был накрыт, прозвенел звонок. Парень подлетел с дивана к двери и раскрыл её, чуть не ударив о стену. Тут же вошёл светловолосый мужчина в солидном пиджаке и портфелем в руках. Он, лучезарно улыбнувшись, поставил вещи в прихожей и вошёл в зал, падая в кресло.       — Любимый, — нежно изрекла женщина, — Как работа?       — Устал, как собака! — посмеялся тот.       — Стол накрыт, пойдем?       Мужчина подпрыгнул, будто бы и вовсе не устал, а затем буквально вбежал на кухню, встречаясь там с Селин. Она облокотилась на столешницу поясницей и смотрела на мужчину, который застыл в проходе на пару добрых минут. Девушка медленно пила воду и внимательно вглядывалась в того.       — Здравствуй, Селин! Как день? — спросил он, как всегда опешив от этого взгляда, которым Харгривз частенько смотрела на окружающих.       — Привет, мистер Уэйн. Как работа?       — Прекрасно! Прекрасно, ха-ха, — неловко помялся тот и уселся во главе стола.       Все расселись и принялись за еду, тихонько переговариваясь друг с другом о работе, о событиях в мире и о всяких неважных вещах. Женщина, Элайза, внимательно вслушивалась в истории мужа, которые произошли на работе, так же делал и парень, Дин, но уже совсем с другим рвением. Только Селин кидала на присутствующих взгляды, полные безразличия, и молчала, ни капли не интересуясь, что там за новая пациентка на работе мистера Уэйна, и какие рецепты из газеты вычитала Элайза.       — Селин, ты не читала шестнадцатую страницу сегодняшней газеты? — мистер Уэйн, по необъяснимым причинам, излучал особую радость при общении с Харгривз, даже если та отвечала сухими кивками и короткими ответами.       — Я вообще не читаю газет. В ваших… Я хотела сказать в этих газетах ничего интересного нет, кроме рецептов персикового пирога миссис Маклейн с соседней улицы и скором приезде Кеннеди, — выдала номер Восемь, загребая на вилку пять горошин.       — Эм… да, — нервно пробубнил мужчина, — Ну, я скажу всё же…       Дальше, как обычно, Селин пропустила мимо ушей всякий посторонний шум и спокойно доела. Ближе к вечеру, все разбрелись по комнатам и номер Восемь пытается снова докопаться до нужных результатов в вычислениях. Ещё совсем недавно она взяла перерыв и отложила всякие уравнения в сторону, но у неё сегодня весь день было ощущение, что что-то не так.       Она уселась в комнате, включив свет, и разложила на столе все исписанные блокноты, вынув те из потайного отверстия в кровати. Пробежавшись по длинным уравнениям, Селин пришла к выводу, что многие из них имели удовлетворительный результат, но не были близки к идеалу.       — Вот здесь верно… Здесь тоже… — вслух рассуждала та, — … А может сюда подставить не число, а…       Её бормотание прервал Дин, беспардонно вошедший в комнату, на всю раскрыв дверь. Он молча глядел на девушку, но та и слова не проронила, в его сторону, лишь уставилась на парня злыми глазами, с немым вопросом в них. Дин двинулся в сторону Харгривз и начал пялиться в расчёты, зная, что сможет выбесить её своими действиями.       — Тебе что нужно? — раздражённо сказала она, сжимая в руке карандаш. Прятать бумаги от его глаз номер Восемь не видела смысла, так как знала об уровне познаний Дина в тригонометрии. Тот даже если бы очень захотел ни буквы не смог разобрать бы, а их здесь предостаточно.       — Да так, — он ехидно улыбнулся, — Ничего.       — Говори уже! — прошипела Селин, начав чувствовать жгучий дискомфорт в руках.       — Что с тобой не так? — Харгривз развернулась к парню с ошарашенным выражением, поэтому тот быстро исправился, — Что ты скрываешь? — та помолчала, а затем медленно поднялась со стула, смотря исподлобья строго в глаза Дина.       — Я знаю одного человека, который точно таким же вопросом вызывает ступор… — вкрадчивым голосом начала Селин, — И как бы ты не хотел показаться строгим или… взрослым, — на этом слове Дин вскинул брови, — У тебя никогда не получится выбить из меня то, что ты хочешь. Тем более, — почти весело воскликнула девушка и развернулась на пятках, усаживаясь назад за стол, — Ты спрашиваешь один и тот же вопрос на протяжении трёх месяцев стабильно раз в неделю и думаешь, что в этот раз всё получится узнать? Ты идиот или просто недалёкий? — с насмешкой сказала Селин.       — Мой отец скоро узнает о твоих выходках и тогда тебя вышвырнут из дома, — тот сложил руки на груди и с необъяснимым ликованием взглянул на Харгривз, легонько запрокинув голову назад.       — Мистер Уэйн и Элайза во мне души не чают, а ты хочешь сделать так, чтобы они выгнали меня из дома? И как ты собираешься это сделать? — спросила та, словно у ребёнка, которого просят назвать первую букву в алфавите.       — Записью твоего голоса на диктофон! — Дин, до этого державший руки за спиной, на что Харгривз не обратила внимания, быстро вскинул их перед лицом, показывая устройство, размером с две ладони.       — И сколько ты за него отдал?       — Неважно, завтра я покажу его матери, затем отцу, а затем ты отправишься в отпуск! Далеко и надолго.       — Ага, на Багамы, — тихо сказала та, уткнувшись в блокноты.       Дин в этот момент уже выбежал из комнаты. Девушка покачала головой, поджав губы, и продолжила своё занятие. Селин около часу просидела за записями и только около полуночи в голову пришла мысль, что остальные члены семьи не могли переместиться в другой отрезок времени, дальше, чем на три года. Она решила, что их просто раскидало во времени, но место назначение одно. Номер Восемь вскочила со стула, собрала блокноты в кучу и снова спрятала их. Убедившись, что все давно видят десятый сон, Селин оделась и прошмыгнула через окно на улицу, спустившись вниз, но водосточной трубе.       — Какой бы жизнью я ни жила, сбегать из дома мне всегда удастся, — весело сказала она.       ***       1962, январь       Элайза обеспокоенно стояла около больничной койки с девушкой на ней. Врач монотонно объяснял её мужу, Уэйну, что случилось с ней и какие риски могут быть, если его жена всё-таки будет настаивать удочерить девушку. Мужчина не стал отказываться от идеи Элайзы и только поддержал ту.       Супругам объяснили, что кроме многочисленных шрамов, периодично встречающихся на теле девочки, самый большой, на груди, очень странный и сделан каким-то режущим предметом, вид которого установить не удалось. Также их предостерегли о татуировке на запястье в виде зонта и не решились отложить теорию, по которой девушка принадлежала к какой-то секте, существование которой та отрицает, да и вообще мало, что может вспомнить, поэтому врачи пришли к выводу, что у неё амнезия.       Селин слушала голос врача, находясь за тканевой шторкой, и понимала, что он рассказывал совершенно не всё, что ему и его коллеге удалось узнать за столь малое время, но не особо препятствовала этому. С момента её попадания на больничную койку прошло около полутора месяца, за который её обследовали вдоль и поперёк, но не узнали ни личность, ни другие интересные детали. А Харгривз никуда и не собиралась. Лишь спокойно отлёживалась на удобной, на удивление, подушке и ждала, когда её либо заберут отсюда власти, либо это пара. В любом случае все исходы буду одинаковыми: она просто сбежит.       Но побега не произошло. Во-первых, из-за этой самой пары, которые чуть ли не задушили своим вниманием, а, во-вторых, никого из семьи девушка не смогла встретить. Естественно Селин вернулась на то место, откуда пришла, так как знала, что остальные так же поступили бы, но никогда никого не могла увидеть или повстречать. В отчаяние та редко впадала, поэтому старалась приходить каждый день, но так никого не увидела.       Именно из-за этого побег из планов сам собой исчез, и Селин стала думать над другими способами. Поначалу она смотрела газеты, потому что это был единственный обширный источник информации, но уже через месяц перестала, так как натыкалась на идентичные статьи про пироги и моющие средства. В таком ритме она продолжала жить в семье Элайзы и Уэйна, а ещё их сына Дина, который оказался редкостным придурком. Уэйн даже записал её в ту же школу, что и сына, потому что, с чего-то решил, будто бы Селин было шестнадцать.       ***       Ночной Даллас совсем не вызывал у Харгривз трепетных чувств. Что в первый раз, когда она убегала от отряда зачистки, что сейчас. Совсем обычный город с совершенно обычными людьми. Она шла по пустой улице, что всегда было странно для центра, и в скором времени наконец-то дошла до нужного переулка. Свернув туда, пыталась выцепить глазами что-то полезное. Но ничего такого не было: стены как обычно грязные, пол усеян небольшим мусором, а крыши только полны усевшимися там голубями. Селин подошла к мусорному баку, на который упала два года назад, и тот выглядел очень помятым, будто бы на него свалился… ковш от трактора? Почему-то она посчитала это возможным, но сразу отбросила идею, так как мало где видела проезжающий рядом трактор в центре города.       — Лютер?.. — следом единственной мыслью стал брат, который был не только размерами с ковш, но ещё и наверняка весом.       Завершить мысль не дал мужчина, появившийся из-за двери в десяти шагах от неё. Селин дёрнулась в сторону и быстро пошла прочь из переулка, только бы не встречаться лицом к лицу с незнакомцем. Она решила пойти совсем другой дорогой до дома и в этот раз проходила мимо квартала, где через каждый второй магазинчик находился бар. Пиная перед собой мелкий камушек, Харгривз услышала, как её окликают.       — Эй, девочка! Где твои родители?       Здоровяк, видимо один из вышибал любого клуба в округе, крикнул ей, стоя около входной двери. Навстречу ей ехала машина с включёнными фарами и светила в глаза, отчего Селин мало что видела, но стоило машине подъехать ближе, та застыла, провожая взглядом водителя.       — Ваня.       Номер Восемь недоумённо уставилась на уезжающую машину, а на лице невольно начала расползаться улыбка. Отчего-то та почувствовала такое облегчение в сердце, что всё вокруг стало неважным: ни пялящиеся прохожие в шляпах, ни этот самый охранник бара, решивший подойти и вежливо поинтересоваться, что, чёрт возьми, в таком районе делает шестнадцатилетняя девчонка. Селин резко развернулась, когда мужчина вслух подметил её возраст, и уставилась прямо в глаза, чуть запрокинув голову, потому что рост того был не малый. Она сжала правую ладонь, которая по необъяснимым причинам начала пульсировать, но тут же разжала.       — Иди охранять вход для джентльменов в шляпках.       Селин очень хотела выдать едкое замечание по поводу её возраста, но не стала. Она всё ещё не могла понять, по какой причине окружающие решили, что ей шестнадцать. Ещё в момент возвращения в 2019 внешность вернулась в момент семнадцатилетнего возраста, а, прожив в Далласе два года, соответственно, что Харгривз просто обязана была выглядеть старше. И так и было, но кроме самой Селин до этого никому не было дела.       Номер Восемь спешно шагала по улице до дома. Догнать машину Вани и в мыслях не было, потому что сама идея была тупой, а уж выполнять такое может только Диего. Девушка запомнила только номера машины и решила уже утром позаботиться об этом. Но что действительно приободрило ту, так это знание, что как минимум два человека из семьи находятся в одном городе.       Светловолосая женщина, прямо восседала на тёмном резном стуле перед столом, место за которым когда-то занимала сама. Ярко-красный костюм настолько сильно контрастировал с окружением кабинета, что обычный человек явно бы зажмурился. Как жаль, что собеседник этой горделивой женщины совсем не человек.       Эй-Джей спокойно сложил руки в замок на столе перед собой и чуть подался вперёд. Золотая рыбка, коей тот и является, в аквариуме вместо головы плавала туда-сюда, смотря на Куратора. Глава Комиссии только что понизил её в должности и теперь вынужден выслушивать восклицания по этому поводу. Куратор поначалу преспокойно пыталась добиться отмены его решения, но не смогла. Её возмущению не было предела, когда Эй-Джей достаточно весело сообщил о её новом начальнике, коим стал Херб.       — Что?! Херб?! — она вскочила со стула, отчего огромный бант на шляпе смешно покачнулся, — Да ни за что! У меня отходы больше Херба, а я обязана работать на него?!       — Ну, тут я могу посоветовать вам продукты, содержащие клетчатку… — хихикнул тот, но стоило Куратору взглянуть на него, сразу сжался. Годы, проведённые под руководством этой женщины, давали о себе знать и даже новая должность, что довольно выше, чем её, не приносили большой уверенности.       Эй-Джей категорично отказался выслушивать новые порции возмущения и лишь отправил её на новое место работы. С коробкой в руках, чувствуя большую обиду и унижение, Куратор в любом случае шла, высоко задрав голову. Херб, рост которого не превышал её линии талии, завёл свою теперь уже подчинённую в тот самый кабинет, куда когда-то в первый раз зашёл Пятый. Он несмело указал на единственное свободное место в центре комнаты.       Громко поставив коробку с вещами, Куратор брезгливо осмотрела рабочее место перед собой, куда сама еле умещалась: её колени болезненно утыкались в железную стенку стола. Она решила открыть первый ящик и тут же замерла: выгравированное на табличке золотым цветом имя, что подчёркивало значимость работника, буквально смотрела на неё злорадно, и если бы вещица была человеком, то она определённо засмеялась бы. Куратор с громким криком метнула её вперёд прямо в Херба, который пискнул, тут же дотрагиваясь до уха. Мочка кровоточила, потому что острый край таблички разрезал её. Женщина глубоко вдохнула, смотря на стол, и в душе проклинала Пятого всеми известными ей проклятиями.       Эллиот с самого утра ждал, когда же явится Пятый, чтобы рассказать тому про девушку, снова явившуюся в переулок вчера ночью. И стоило парню ступить за порог, тот налетел на него с ошеломляющими новостями. Поначалу Харгривз ни слова не понял из того, что тараторил Эллиот, но на третий раз, когда он уже спокойно объяснил причину своего возбуждённого состояния, пришёл в восторг. Совсем недавно он разговаривал с Диего, затем с Лютером, а теперь ещё и Селин объявилась.       — Где? Где ты её видел? — начал расспрашивать Пятый.       — Вчера, около… Часа ночи? Точно, было час тридцать три минуты, когда я увидел её. Она разглядывала мусорный бак, — улыбаясь, выдал Эллиот.       — Зачем ей это делать? — недоумённо спросил Пятый, отпивая кофе, который взял со стола.       — Ну, та девушка, Селин, да? Так ты её назвал? — раздражённый взгляд Пятого заставил продолжать, — Короче, она на него упала в первые минуты своего появления. Думаю, зачем-то бак всё же ей понадобился.       — Понятно, — парень поджал губы, — И где она? Ты знаешь её примерный адрес?       — У меня хорошие новости! — он подошёл к столу, заваленному бумагами, — Я порылся в архивах всех школ в округе… и нашел её, — Эллиот ткнул пальцем в фото школьного альбома, где находилась лицо Селин, — Я искал девушек с именем Селин и она оказалась единственной… — Пятый вырвал альбом из рук Эллиота и внимательно пригляделся, улыбаясь, как маньяк. Это действительно была Селин, но с другой фамилией под фото.       — Уильямс?       Парень ещё раз всмотрелся в фото, чтобы убедиться, а затем пролистнул альбом в самое начало и нашёл адрес этой школы, вырвал целый лист, мигом направляясь наружу. Мужчина попытался его остановить, захотев узнать причину такого бурного поведения, но номер Пять с голубой вспышкой исчез прямо перед дверью, оказываясь на оживлённой улице. Всю ночь парень то и делал, что искал Лютера по всем барам города и времени на других просто не оставалось, но Эллиот облегчил ему задачу. Он сжал в руке лист и воодушевлённо прямо-таки бежал по улице, внутри теплилась надежда.       Селин быстро закидывала в рот остатки хлопьев. Дин, пришедший сегодня позже на завтрак, полностью облажался, показав своим родителям шестичасовую запись его храпа. Он поначалу влетел на кухню, успев прилизать челку к макушке, с криком, что Селин обманщица и «сейчас он всё докажет», а затем воспроизвёл запись. Харгривз еле сдерживала смех. Она знала причину «неисправности» кассеты. Ещё вчера ночью, стоило ей вернуться обратно в дом, Селин пробралась в комнату парня и быстро перезаписала запись недавнего разговора. Элайза погрозила тому пальцем, а отец даже не обратил внимания на его выходку. Он лишь поторапливал подростков, ссылаясь на то, что через пять минут им нужно будет уже ехать.       — Дин, ты сделал уроки? — спросил Уэйн и убрал утреннюю газету в сторону, всё так же лучезарно улыбаясь.       — Конечно, отец, — серьёзно кивнул парень, всё же пребывая в понуром состоянии.       — А ты, Селин? — переключил своё внимание мужчина.       — Определённо, — кивнула Харгривз.       Но она определённо точно не делала никаких уроков: были дела вселенской важности. И всё же таким коротким ответом она порадовала Уэйна, он одобрительно кивнул и вышел из-за стола, надевая шляпу. Дин тут же побежал вверх по лестнице за рюкзаком, который забыл в комнате. Харгривз прошла на выход, когда Уэйн вышел заводить машину. Она на несколько секунд задержалась около сложенной газеты на краю стола и прочитала пару строчек. Девушка любила насмехаться над газетами шестидесятых из-за бесполезной информации в них, видимо, годы в Комиссии сделали её слегка привередливой в этом плане. Селин просто просматривала статейки на видневшейся стороне и наткнулась на объявление.       — Я, Ваня Харгривз… — после этих же слов девушка, развернула страницу, потому что большая часть текста была на другой стороне и продолжила читать, — … потеряла память. Прошу, если кто-то меня знает, то придите по этому адресу…       — Вау, так ты читать умеешь? — ехидно сказал Дин, проходя мимо.       — Не только читать, но и считать. И делаю я это лучше тебя раз в сто, — не отрываясь от текста, сказала Селин. Тот только фыркнул и вышел на улицу. Она вырвала объявление из листа газеты и положила в карман джинсов, за которые опять получила неодобрительный взгляд Элайзы. Номер Восемь прошла к выходу, по пути поправляя волосы около зеркала. Те уже успели достаточно отрасти и теперь волнистыми локонами обрамляли плечи.       — Надо бы их уже обрезать, — подумала она и захлопнула за собой дверь.       Вот уж что номер Восемь не ожидала от школы, так это унылые будни. Никто из Харгривзов не ходил в обычные учебные заведения, всё их обучение проходило в стенах дома, но даже то было интереснее, чем общественные школы. Каждый день Селин сидела на последней парте, которую, как она поняла, обычно занимали только неудачники и зубрилы, и рассматривала либо потолок, либо что-то за окном и каждый раз предметы интереса чередовались.       Этот день тоже не был исключением. Селин сделала домашнюю работу за пять минут, пока учитель отсутствовал в кабинете. Это не было редкостью, но даже так Харгривз имела замечательный средний балл, даже лучше, чем у Дина, что естественно не могло не радовать. Такие высокие оценки тоже не были чем-то особенным. Отец их обучил достаточно, чтобы не облажаться.       — Селин, а ты не хотела бы прочесть эту часть? — спросила учительница по литературе, имя которой было настолько длинным, что Селин даже не пыталась его запомнить.              — Какую часть? — она резко развернула подпёртую рукой голову в сторону учительского стола.       — Гамлет, Селин. Мы проходим Гамлета, — снисходительно объяснила учительница. Селин перевела взгляд на смеющуюся компанию парней, в которой неизменно сидел Дин, — Третий акт, сцена один. Селин, открой учебник и прочитай этот отрывок, — из-за чего-то Харгривз казалось, будто бы эта учительница так и хочет поймать её на неудаче, отчего руки невольно начинали чесаться, а в голове так и вставал вопрос: убить или покалечить.       — Хорошо, — девушка встала, но учебник так и не открыла, тот остался лежать ровно перед ней, — Быть иль не быть? — Вот в чём вопрос… Что выше: выносить пращи и стрелы, взбесившейся фортуны — или разом восстать против них, и, взяв оружье, закончить все? — начала Селин. Она всё ещё помнит результат безобидных наказаний отца. Дин, смеявшийся до этого, вытянул лицо, как и учительница, как и все остальные, — Терпеть страданья этой долгой жизни, чем страхи той, что неизвестна нам. Так совесть в трусов превращает нас, так яркий свет решимости… — внезапно Селин краем глаза заметила в окне вспышку голубого света, отчего невольно повернула голову и тут же запнулась на полуслове. Прямо около школьного знака тёрся какой-то подросток. Опомнившись, она продолжила цитировать Гамлета, — В молитве, нимфа, мои грехи пред небом помяни…       — Эм, хорошо, садись… Чёрт возьми, — учительница невольно ругнулась, но следом, прокашлявшись, продолжила вести урок.       Селин точно была довольна собой, она с улыбкой повернулась обратно к окну, где видела вспышку и всё ещё могла лицезреть парня. Тот нагнулся к надписи на знаке и достал что-то из кармана, посмотрел и убрал, направившись внутрь. Номер Восемь широко раскрыла глаза, когда он был уже около дверей, потому что в синей униформе смогла безошибочно узнать цвета и логотип Академии "Амбрелла". Харгривз несколько секунд, застывши, смотрела парню вслед, но стоило ему скрыться за дверьми школы, вскочила, сгребла в руки учебник и портфель и быстро прошла через парты к выходу.       — Селин?! Остановись, куда ты?       — Как волка ни корми, мисс, он смотрит в лес! — девушка напоследок вкинула цитату и выбежала из кабинета, оставив дверь открытой.       — Я миссис!       Номер Восемь стремительно спустилась по лестнице к выходу, минуя зазевавшихся прогульщиков, но стоило дойти до главного входа, никого там и не оказалось. Мысль, что форма Академии ей только почудилась, спустя секунду стала абсурдной. Вскоре прозвенел звонок, из-за которого у Селин чуть не заложило уши. Она раздражённо кинула взгляд на стену, где тот висел. Ученики начинали постепенно выползать в коридор. Две девушки, поднимавшиеся по лестнице, взбудоражено шептались между собой.       — Ты видела того парня в униформе?       — Да, на зверька похож. Но что-то в нём есть.       — Что-то есть.       Селин мельком услышала их разговор и тут же беспардонно вмешалась. Она расспросила их об этом «зверьке», и узнала, что девушки действительно видели парня, когда выходили с урока. Номер Восемь с глуповатой улыбкой на лице побежала в сторону кабинета, про который говорили девушки. Внутри твёрдо засела уверенность, что вот-вот и перед глазами появится Пятый. Но там его не оказалось. Толпа школьников до предела заполнила коридор, а Харгривз пыталась разглядеть среди них знакомую макушку.       Потерпев неудачу, девушка направилась на этаж выше, надеясь увидеть Пятого там. Она даже запыхалась, когда пыталась пробраться через толпу, но, к великому сожалению, наткнулась Селин совсем не на Пятого, а на шайку Дина. Трое парней, как только заметили её, усмехнулись и сразу же стремительно приблизились. Харгривз, вскинув брови, остановилась и оглядела тех. Один из парней пихнул ту плечом, наклонился к уху девушки и грубо сказал: Заучка.       Харгривз сжала челюсть до скрипа зубов, она вспылила с необычайной лёгкостью, и даже Диего никогда не вызывал такого эффекта своими словами. Она резко повернулась всем корпусом к парню, грубо схватила его за грудки, больно впечатав в стену и следом обхватывая пятернёй его голову сверху.       — Ох, Айзек, — так звали парня, — Долго тебе будет доставлять удовольствие настолько детские выходки? — компания Дина не часто, но всё же прибегали к тычкам и несерьёзным оскорблениям, — Я могу расплавить твой мозг буквально голой рукой. Прекрати докапываться до меня, иначе я заставлю расползаться в стороны каждую молекулу твоего тела, начиная с пяток… говнюк.       Селин шипела эти слова ему в лицо, с каждым слогом сжимая руку на голове только сильнее. Даже тот факт, что Айзек испуганно бегал глазами по друзьям, ища помощи, не заставил парней за спиной что-либо сделать, они только ошарашенно наблюдали за потасовкой. Дин раскрыл рот и неотрывно пялился в спину Селин, отчего выглядел ещё тупее, чем с зализанными назад волосами. Громкий возглас прервал их всех.       — Эй, вы! Прекратить сейчас же!       Харгривз повернула голову к учителю, тот был ещё далеко, но даже по голосу девушка узнала его. Физрук, не сильно нравившийся ей, стремительно направлялся в их сторону и грозил пальцем будто детсадовцам. Номер Восемь громко втянула воздух через зубы и оттолкнула голову Айзека назад, отчего тот невольно ударился затылком о стену. Она схватила рюкзак с пола, который выпал из рук прямо перед тем, как парень встретился спиной со стенкой, а затем стремительно зашагала к лестнице. Учитель спохватился и быстрее подбежал к парням, кричал, чтобы Селин остановилась, но девушка успешно проигнорировала его слова и через минуту вышла наружу, минуя школьный знак, а затем вовсе скрылась на другой улице.