Пляска Смерти 2

      Пятый, Диего и его новоиспечённая подруга Лайла, красившая кислотно-зелёным лаком ногти на ногах Элиота, что был привязал к стулу, ошарашенно смотрели на воспроизводившуюся картинку с плёнки. Их отец под зонтиком в солнечную погоду стоял на полянке, как и все люди, которые пришли поглазеть на приезд Кеннеди, но лицезрели лишь его смерть. Пятый расхаживал по комнате, обдумывая то, что увидел, а Диего, успокоившийся после недавней истерики, неотрывно пялился на чёрную фигуру.       — Надо… Надо быстрее всех найти! — бубнил Пятый.       — А ты кого успел встретить? — Диего повернулся наконец к брату, но тот всё ещё расхаживал по комнате.       — Не многих. После того, как с тобой поговорил, пошёл к Лютеру, ну так он послал меня.       — Как на него похоже, — усмехнулся Диего и кинул взгляд на свою новую подружку, внезапно ставшую отрешённой от всего, — А Селин? Её нашёл?       — Я пытался! Эллиот сказал, где она может находиться, но в той школе её не было, — Пятый взглянул на мужчину, всё ещё привязанного.       — Селин учится в школе?! — Диего сильно рассмеялся и облокотился на стену позади себя.       — Что с ним? — приглушённо спросил Эллиот, ему мешала ткань, которой завязали рот.       — Он просто идиот, не обращай внимания.       Лайла, воспользовавшись моментом, склонилась над Эллиотом и спросила, о какой-такой Селин эти двое говорят. Тот освободился от повязки на рту, не без помощи девушки, и поделился тем, что знал. На слова о том, что Селин является сестрой Диего и Пятого, Лайла лишь хмыкнула, приподняв брови, и уселась обратно, продолжая красить ногти. Но, впрочем, через минуту ушла куда-то вглубь квартиры.       Селин ходила по городу около двух часов, ища магазинчик с картами, лишь бы найти дорогу к тому адресу, где должна находиться Ваня, и теперь едет на ферму на велосипеде, который подобрала у одного из магазинов. По пути не встретилось ни единой машины или человека. Она громко напевала песню известной только ей группы и покачивала в такт головой.       Приехав на место, Харгривз остановилась около серого автомобиля и положила велосипед на землю. Она сначала скептично оглядела двор, дом где-то вдалеке за воротами и только затем перелезла через невысокий забор. Некоторое время спустя, идя через траву, что почти достигала ремня на штанах, и ругаясь, Селин заметила сбоку ровную дорожку, ведущую прямиком к дому. Она сошла на неё и оглянулась, убедившись, что никто живой не застал её в такой ситуации. Номер Восемь продолжила идти по тропе и застыла, когда та разделилась. Девушка посмотрела в сторону амбара, куда вела разветвлённая дорожка, а затем в сторону дома и она действительно пошла к дому, но после того, как услышала голоса в противоположной стороне, неуверенно двинулась туда.       Селин, когда оставалось несколько метров до амбара, резко почувствовала волнение внутри. Она с самого начала не подумала, а что если Ваня всё ещё злится за те слова, которые она и Эллисон произнесли в доме Дженкинса? Если это так, то сестра даже видеть её не захочет и это в лучшем случае. Селин медлила около входа, обдумывала различные пути решения при возникших сложностях во время беседы, но всё же двинулась вперёд. Она собралась плыть по течению, и если уж номер Семь действительно не захочет даже говорить, то Харгривз просто уйдёт… И вернётся на следующий день.       — Вы мне навредили? — ошарашенно проговорила Ваня, смотря на, чёрт возьми, Лютера. Номер Восемь, шагнув в помещение, раскрыла рот, смотря на высокую спину брата.       — Лютер?!       — Селин?!       — Простите?! Что за чертовщина творится? — воскликнула женщина с ружьём наперевес. Селин развернулась сначала к ней, затем опять к Лютеру.       — Ты как здесь оказался? — как ни в чём не бывало спросила она, ближе подойдя к брату.       — Да я давно уже здесь, с шестьдесят второго года, — он полностью развернулся к сестре, — Мисс, опустите ружьё, я… Я не хотел ничего сделать.       — А я прибыла в шестьдесят первом. В декабре… Так это всё-таки ты помял мусорный бак.       — Какой мусорный бак?       — Неважно, — Селин махнула рукой и развернулась к женщине позади себя, смерив ту взглядом, а затем сделала шаг к ней, — Мисс… Миссис? — она приподняла бровь, — Опустите ружьё, нет смысла стрелять.       — Сначала скажите кто этот мужчина, а затем назовитесь сами, — строго потребовала та. Харгривз устало вздохнула и подняла руку перед собой, намереваясь дотронулся рукой до ствола. Женщина перед ней дёрнулась назад и по её виду уже собиралась открыть огонь, но они вдвоём услышали голос Вани и остановились.       — Сисси, не надо, всё в порядке! — она попыталась успокоить ту, следом обращаясь к номеру Восемь, — А вы… кто?       Селин, так и замершая с приподнятой рукой, обернулась на сестру, мельком взглянув на Лютера, а затем, задорно улыбнувшись, подошла. Она представилась и тут же заявила, что является её сестрой, следом говоря и про Лютера, а также извиняясь за него перед ней и перед той женщиной, Сисси.       — То есть, мы родственники? — лёгкая улыбка тронула губы Вани, Селин кивнула и внимательно вгляделась в её глаза, — Я… столько дней подавала объявление в газету, а его никто и не прочитал, поэтому я подумала, что…       — Не придумывай, Ваня… — номер Восемь опять устремила свой взгляд на сестру, но той казалось, что заглядывают прямо в душу, — Значит действительно ничего не помнишь…       Харгривз обернулась на Лютера с немым вопросом, на что он только неуверенно пожал плечами. Сисси за их спинами хоть и не опустила ружьё в пол, но более-менее расслабилась. Оглядев новообретённых родственников Вани, она нерешительно предложила им всем зайти на обед или хотя бы на чай. Лютер замотал головой и отказался, сослался на работу, и Селин, хоть и не сразу ответив, тоже отказалась, но попросила немного поговорить с Ваней.       — Да, конечно, — кивнула женщина, — Как я могу отказать…       — Ох, Сисси! — воскликнула Ваня, будто вспомнив что-то, — Харлан! — Селин переглянулась с Лютером, и они вдвоём посмотрели на сестру.       — Не беспокойся, Ваня, он прибежал ко мне. Уже дома сидит, — ответила Сисси, мягко улыбнувшись ей. Номер Семь облегчённо улыбнулась.       Сисси ушла в дом, сказав, что не может оставить сына одного, поэтому Ваня осталась наедине с Лютером и Селин. Номер Один неуверенно мялся рядом с ней, лишь изредка перекидываясь парой фраз, поэтому девушки разговаривали между собой.       Номер Восемь по ходу разговора все больше убеждалась, что Ваня не врёт и в её памяти действительно отсутствуют моменты с семьёй. В голове крутились вопросы: почему она не помнит? Неужели это так повлияла неконтролируемая сила? Но вслух та говорить об этом просто не могла, да и не хотела.       Ваня задавала всё больше вопросов, а она с радостью отвечала. Волнение из-за непредсказуемой реакции Вани на неё быстро ушло, Номер Восемь даже была рада, что сестра не помнит ничего, кроме имени.       — Селин… Ваня, — девушки обернулись на брата, — Мне нужно идти. У меня работа, так что…       — Стой, Лютер! — воскликнула Селин, хотя находилась в двух шагах от него, — Мне и у тебя надо кое-что спросить… Ваня, я напишу тебе адрес, — девушка вытащила из кармана штанов огрызок бумаги и повертела в руках, отмечая, что писать на нём ещё можно. Ручки под рукой не было, но Лютер протянул карандаш, — Я напишу адрес. Ты можешь прийти туда в любое время дня и ночи. Я не шучу, — серьёзно сказала Селин, видя, улыбку Вани, — Приходи, если надо будет. Я, разумеется, ещё заскочу к тебе, хм… Завтра! Но если тебе понадобится моя компания раньше, то я с радостью буду ждать.       — Спасибо, — искренне поблагодарила Ваня.       После этого они разошлись, Лютер и Селин проследили за номер Семь, пока та не закрыла за собой дверь дома, а затем пошли на выход. Номер Один спросил как та поживает, на что получил в ответ ровно такой же вопрос. Стоило Харгривзам дойти до серой машины, которая принадлежала номеру Один, он внезапно сказал, что встречался с Пятым.       — И ты не сказал мне этого сразу?! — возмутилась Селин. Она невольно загородила брату путь к двери, отчего Лютер непонимающе начал хлопать глазами.       — Я подумал, что вы уже встречались ведь… Ну, — он замялся, но под требовательным взглядом продолжил, — Ну это вы! Ты и Пятый!       — Лютер, хоть застрели меня, но я всё ещё не пойму, что ты имеешь ввиду.       — Эм, у вас двоих ведь какая-то связь есть… Да и Диего говорил, что Пятый тебя как открытую книгу читает…       — …Да. Такое мог сказать только он… — она покачала головой, — Я, как видишь, не видела Пятого… Хотя! Я мельком видела его из окна в школе.       — Ты учишься в школе? — недоумённо выдал Лютер.       — Да, но теперь это может подождать… Скучно это, кстати говоря, домашнее обучение было веселее, — номер Один только усмехнулся на это, — А как ты здесь живёшь? Говоришь, в шестьдесят втором появился?       — Да… Тогда. Я нашёл работу у Джека Руби, — сначала Селин лишь кивнула на это, но затем призадумалась, подняла взгляд на брата и вскинула брови, захлопав глазами.       — Джек Руби? — тот кивнул, — Тот самый Джек Руби? Джейкоб Рубинштейн? Убийца Освальда? — сколько бы Харгривз не уточняла, в итоге получила лишь сухой кивок и засмеялась, громко и заливисто, — Ох, Лютер! Знал бы отец, что ты работаешь на такого человека! Я уже представляю его взгляд, — она расхохоталась с новой силой, а он только ждал, пока это закончится.       — Это твой велосипед? — номер Один наконец решил прекратить неконтролируемый приступ то ли смеха, то ли истерики сестры и указал в сторону.       — …Нет, — ответила Селин после паузы, возникшей сразу за смехом.       Лютер, подметив резвое поведение и хорошее состояние сестры, решил спросить о ране, которую Ваня нанесла ей. Селин уверенно сказала, что ничего опасного теперь ей не угрожает и за два года, что она провела в Далласе, зажили даже те раны, которые появились на работе в Комиссии. Номер Один кивнул и улыбнулся.       Клаус, уже чувствующий себя в камерах задержания лучше, чем дома, грустно глядел на лысого мужчину, одного из последователей его «общины». Кича, так его звали, питал нездоровую страсть к своему «идолу», поэтому сколько бы Харгривз не прятался от него среди людей, в разных городах, тот рано или поздно волшебным образом появлялся рядом.       — В страданье люди видят своё истинное призванье, — заключил незнакомец, сидящий в соседней камере. Он и Клаус завели разговор о Шекспире, когда второй обречённо прошептал отрывок из Короля Генриха IV.       — Глубоко, друг мой, глубоко… — номер Четыре прислонился лбом к решётке, смотря на этого человека.       — …Реймонд, — он протянул руку и ждал, пока Клаус сообразит, как именно просунуть руку через прутья.       — Клаус, — наконец ответил он, — Знаешь, Реймонд, у меня сестра есть, так она знает Шекспира наизусть.       — И какую именно книгу?       — Да все!       — Все? — он недоумённо уставился на Харгривза, а тот только решительно воскликнул.       — Да! Вот разбуди её ночью, попроси пересказать, скажем, Отелло! Так ведь она и расскажет, — мужчины засмеялись, Рей как-то неуверенно, а вот Клаус даже с забавой.       — Так, красавчик, выходим.       Клауса вышвырнули из полицейского участка, практически на землю. Тот лишь отряхнулся, размял спину и пошёл в сторону особняка, где когда-то обосновалась его «община». Задержали его полицейские как раз-таки из-за того ковбоя, что подал в розыск свою машину. Бен молча шёл рядом и даже не пытался лезть в мысли Клауса.       После разговора с Ваней, настроение Селин стало в разы лучше, поэтому, широко улыбаясь, она думала лишь о том, что завтра пропустит уроки и придёт навестить сестру. Может потом всё же попытается найти Пятого, который уже разговаривал с Лютером. Хмыкнув и соглашаясь сама с собой, Харгривз наконец примостила велосипед у какого-то продуктового магазина и дальше пошла пешком, огибая спешащих прохожих. Время было не столь позднее, но небо начало темнеть.       Настроение Харгривз тут же упало, стоило ей услышать позади себя голос Дина. Закатив глаза, девушка пыталась игнорировать тот факт, что её звали, но парень подбежал и схватил за плечо, почти грубо развернув к себе.       — Чего? — раздражённо выдала Селин.       — Я искал тебя! — Дин встряхнул её и со злостью в глазах оглядел с головы до ног.       Номер Восемь нахмурилась, вгляделась в его глаза и развернулась на пятках, идя дальше. Бежавший за ней парень всё не переставал возмущаться, Уильямс напористо спрашивал, где она пропадала, но получал в ответ только молчание и редкие раздражённые взгляды. Половина пути так и продолжалась, пока Дин не начал тараторить всякую несуразицу, совершенно отличающейся от начальной темы. Терпение у Селин не безграничное, поэтому она громко вздохнула, развернулась к парню и пошла, можно сказать, спиной вперёд, лишь бы отругать, смотря строго в глаза.       Вскоре Селин решила, что с Дина хватит и уже собиралась развернуться, не переставая сверлить того взглядом, но внезапно плечом наткнулась на прохожего. Она схватилась за то место, скорее не от боли, а от неожиданности, и заметила под ногами небольшой бежевый конверт. Человека перед собой Харгривз не успела разглядеть, лишь сухо произнесла извинения и нагнулась за упавшей вещью. Она заприметила коричневые сапоги незнакомца, а пока разгибалась — белые штаны, но стоило посмотреть в лицо прохожему, так и застыла перед ним.       Светловолосый мужчина, не выше самой Селин, с короткими волосами и боковым пробором устремил тяжёлый взгляд на бумагу в её руке. Харгривз не могла не узнать этого человека. Один из сотрудников Комиссии, которого послали устранить человека вне своего времени, в принципе, работа у него, как у Корректоров, но полномочия другие. Она поспешно взглянула на Дина, стоя к нему лицом, а затем обернулась назад, надеясь, что остальных братьев нет рядом, но ошиблась: человек с зачёсанными назад волосами, почти что копирующий его внешность и взгляд, раскрыл переднюю дверь и вышел из фургончика, вопрошающе посмотрев, следом послышался шорох впереди. Прямо за спиной Дина стоял очень высокий человек со шрамом на правой стороне лица. Он опустил руки вдоль тела и смотрел на каждого перед ним по очереди, подолгу задерживая взгляд на Селин и Дине. У той по лбу скатилась капля холодного пота.       — Держите, — спохватилась она и протянула конверт шведу. Язык, кроме родного, те не понимали и Харгривз это знала. Он смело взял конверт, также не сводя тяжёлого взгляда, и посмотрел ей за спину. Номер Восемь развернулась довольно резко, и почти носом провела по груди их лидера.       Нервно улыбнувшись, девушка отошла в сторону и ещё раз, как можно незаметнее, оглядела машину шведов. Действительно фургончик с молочными продуктами, коих полным-полно по всему Далласу, и ничего примечательного. Она посмотрела на Дина, который принялся зачем-то извиняться перед высоким мужчиной, а затем подбежала к нему, схватила за шкирку и потащила прочь, даже не оборачиваясь. Селин прошипела Уильямсу на ухо, чтобы он не разговаривал с ними, не смотрел и если увидит ещё раз, то шёл другой дорогой от них подальше.       — Почему? Отпусти меня! — Дин вырвался из хватки и отряхнулся.       — Ты идиот? Просто делай то, что я сказала, — ответила Харгривз, как что-то само собой разумеющееся. Он только фыркнул и сложил руки на груди.       — Кто ты такая, чтоб указывать мне? Честно, я не уверен на счёт твоего возраста, но точно знаю, что старше тебя.       — Да конечно, — раздражённо отозвалась Селин.       Домой они зашли тихо и даже не сговаривались, попытались прошмыгнуть в свои комнаты, пройдя мимо гостиной, но неведомым образом Элайза услышала шаги и прибежала, встав перед Дином и Селин в материнскую позу. От напора вопросов Харгривз опешила и даже отступила назад, когда женщина приблизилась к ней. Дин принялся успокаивать мать, сказал, что они просто гуляли по городу, прошлись по разным местам и всё такое. От таких слов и уверенной интонации лицо Селин перекосило и хорошо, что она заметила взгляд Элайзы на себе, сразу улыбнувшись и закивав. Женщина очень сильно отличалась от Грейс, что никогда не спрашивала о приключениях Харгривзов, какими бы они ни были, поэтому привыкнуть к такому всё ещё оставалось сложным. В скором времени Дин убедил её, что ничего плохого не случилось и Селин поняла, что ещё ни разу не спросили по поводу выходки с Айзеком. Видимо паренёк не решил рассказывать всем, что его зажала в угол девчонка.       Мистер Уэйн оставался безучастным и не лез с расспросами, оставив эту задачу жене. Харгривз мельком заглянула в гостиную и заметила того с газетой в руках, впереди был включён телевизор, а Уэйн решил читать одни и те же утренние статьи.       — Ох, идите уже, — выдохнула Элайза. Селин обернулась на неё, — Главное, чтобы вы дружили…       Женщина всегда пыталась сблизить Дина и Селин всеми способами: давала им одинаковую работу по дому, настаивала записать их в одну школу и даже класс. Она видела, что ни Дин, ни новообретённая «дочь» не шли на контакт друг с другом, а как хорошая мать не могла отдавать свою любовь кому-то одному, поэтому решила поделить её поровну. Элайза потрепала ребят за плечи и загнала в комнаты.       Харгривз, не обращая внимания на парня позади себя, прикрыла за собой дверь, включив свет. Она упала на кровать, уткнувшись носом в подушку, и расслабилась. Селин перечисляла в голове все хорошие новости, которые начали происходить с самого начала дня. Сначала Ваня, потом Пятый, а следом и встреча с Лютером, которая подтвердила все теории и мысли, что возникли за то время. Но хорошие новости почти сразу перечеркнулись огромным минусом: шведы.       Номер Восемь перевернулась на спину, раскинув руки в сторону, и уставилась в потолок. Всего один единственный раз она встречала этих светловолосых братьев и никогда нормально с ними не общалась, да и зачем?       ***       Комиссия, общий зал Координаторов       Двадцатипятилетняя Селин сидела за маленьким столом где-то в середине бесконечного зала Координаторов. Со всех сторон вразнобой раздавалось клацанье по клавишам. Поначалу её это нервировало и часто болела голова, но со временем, а его было достаточно, стало чем-то обыденным и даже расслабляющим. Строгий светло-голубой костюм, состоящий из приталенного пиджака и длинной юбки-карандаш, стягивал со всех сторон, если наклониться или начать ссутулиться, что было совершенно очевидным, когда сидишь по двенадцать часов за печатной машинкой и папками с досье.       Харгривз облокотилась на спинку стула и скучающе бегала глазами по строчкам в очередном деле, которое прикатили в тележке с такими же папками. Обычное событие каждого вторника. Сотрудники брали по пять-шесть папок и разбегались по своим местам, после чего в зале возникал то ли бубнёж, то ли чирканье ручки, иногда всё сразу. В тот раз Селин тоже взяла несколько дел и принялась работать. Скука настолько долго тянула время, отчего она раздражённо вздохнула и повертела головой. Сбоку сидела женщина, лет пятидесяти, в очках с толстой оправой, остервенело печатая очередное направление Корректорам, ходили слухи, что никто и не устраняет цели, которых она указывает, но та не верила и других убеждала в обратном. Повернув голову в другую сторону, увидела мужчину, которому на вид было от тридцати лет. Он, с извечным насморком, часто бесил Харгривз своим частым шмыганьем, но никогда не извинялся за это, лишь косился на неё с приподнятой к линии волос бровью и ждал, пока та отвернётся. И сейчас это тоже повторилось. Скривив губы, Селин поднялась с места и целых пять минут шла к выходу — настолько огромен был зал.       Она зашла в туалет и вцепилась руками в раковину. Три глубоких вдоха постепенно приводили в чувства, понурое состояние улетучивалось. Харгривз настраивала себя на работу с этим дурацким досье, которое откладывала в самый нижний ящик достаточно долго. Умывшись, та ещё раз посмотрела в зеркало и развернулась к выходу, но не успела и дотронуться до ручки, тут же влетели две женщины: одна, светловолосая в дурацком воротничке, и вторая с тёмными волосами, яркой красной помадой, которая явно ей не походила из-за тёмного цвета кожи, и точно в таком же дурацком старомодном воротнике.       — Дот, мне так надоело решать все эти уравнения. У меня калькулятор уже забился всеми расчётами! — жаловалась светловолосая.       — Радуйся, скоро выходной, — широко улыбаясь, ответила Дот.       — Это ещё ничего, — вдруг продолжила та, когда увидела Селин и оглядела с ног до головы, — Мы смотрим на важные вещи, а ты представь какого беднягам из Общего зала? — и рассмеялась. Дот повернулась на Харгривз, но тут же подошла к раковине и открыла сумочку, вытаскивая помаду.       Селин выскочила из туалета в ещё более плохом настроении. Раздражение, которое не сравнить ни с чем, кипело в голове, и даже по ощущениям она понимала, что лицо покраснело. Залетев в зал, та в самое короткое время подошла к столу и с громким стуком раскрыла папку. Настолько заносчивого обращения девушка не ожидала. Всё время, проведённое дома, она, можно сказать, купалась в восхищении миллионов человек, фигурки в виде неё стояли у каждого десятилетнего ребёнка и каждого второго извращенца. А теперь, спустя восемь лет, Селин буквально являлась никем, самым обычным офисным планктоном, и такое обращение очень било по самолюбию, чего она и не пыталась скрыть даже от себя.       Она ещё раз прочитала содержание папки и принялась рассчитывать проблему. Карандаш исписывал каждый лист блокнота, а под конец рабочего дня вообще затупился. Селин раздражённо сжала челюсть и потянулась за точилкой в нижнем ящике, примерно в этот момент и заметила, что находилась практически одна в зале. Все остальные давно разбрелись. Наплевав на полупустое помещение, она вернула взгляд на папку, невольно начав рассуждать вслух.       — Значит здесь есть человек-раньше-времени… — так, в отделе Координаторов, называли тех, кто родился с идеями, опережающими время на сотню или больше лет, либо людей, по необъяснимым причинам оказавшихся не в своём времени, — И кто же?       В голове медленно разрасталась боль, поэтому Селин сжала виски и нависла над расчётами. Некоторое время спустя, она всё так же сидела за столом, глаза слипались и зевки безостановочно появлялись друг за другом, но появился подозреваемый, имя которого девушка напечатала на прямоугольном листе и даже положила в цилиндрическую коробку, но не успела отправить, просто-напросто провалившись в сон прямо за столом.       В уставшем разуме мелькали замыленные картинки. Поначалу это были безобидные воспоминания первого в жизни задания в банке, которое закончилось потрясающе. Именно тогда Селин впервые ощутила эйфорию от победы над «Злыми Парнями». Следом появлялись лица семьи: вот десятилетние Эллисон с Лютером весело переглядывались за обеденным столом, пока не пришёл отец, далее Клаус показывал Селин рожицы, пока Пятый, подперев подбородок, разглядывал их по очереди и с секундной нежностью застывал взглядом на ней. Потом показался образ Бена, показывающий Лютеру картинки с космосом, которые увидел в журнале, но стоило встретится с номером Шесть глазами, сразу наступила тьма. Такая непроглядная, будто бы вид из космоса, из реального космоса, где нет абсолютно ничего. Расплывчатое воспоминание мгновенной вспышкой появилось перед глазами: окровавленный брат лежит на земле, пока остальные дети столпились вокруг него. Номер Один молча стоял над телом, не проронив ни слова, а номер Восемь ошарашенно смотрит вперёд себя в пустоту, пока не чувствует, что руки постепенно намокают. Опустив на них взгляд, она отшатнулась, будто старалась убежать от собственной части тела и захотела закричать, но рот остался открытым, а звука никакого не послышалось. В недоумении Селин оглядела братьев и сестёр, а те повернули головы и безжизненными чёрно-белыми масками стремились заглянуть прямо в душу. Лишь Бен ничего не делал.       — Бен, — с придыханием выпалила Харгривз, открыв глаза. Перед ней уже стояло какое-то тело.       — Я не Бен. Мы столько работаем вместе, а ты не можешь имя запомнить? — недовольно спросил мужчина с насморком. Подняв на него глаза, Селин махнула рукой и повернулась к столу. Контейнер с именем цели всё ещё стоял перед лицом.       — Оно у тебя длинное.       Харгривз даже не попыталась посмотреть на коллегу после своих слов. Она встала из-за стола и поплелась к Глории, работнице, через которую проходят все посылки для Корректоров. По пути девушка размяла шею, что затекла от неудобного положения. Огибая снующих работников, она дошла до нужного помещения и наконец вручила контейнер старушке с тремором.       Через некоторое время, сидя в зале, Селин скучающе слушала щелканье клавиш и шмыганье носом мужчины сбоку. Внезапно вошла Куратор в неизменном роскошном прикиде, тогда на зал словно по команде упала гробовая тишина, она огляделась, будто бы пыталась найти кого-то, но всё равно безошибочно встретилась глазами с Харгривз и улыбнулась ей.       — Селин, дорогая, пройдём ко мне.       Девушка поднялась, уже вспоминая, что именно отправляла через Глорию, и быстро прошла через столы к выходу. В своём кабинете Куратор объяснила, что отправленное ею задание по устранению человека-раньше-времени заинтересовало её, поэтому она нашла возможность показать, как именно проходит подготовка к устранению цели. Куратор привела Харгривз в просторную комнату, в которой столпились трое светловолосых мужчин и с хмурым взглядом выбирали себе оружие: автоматы, гранаты, ножи. Они складывали всё это по карманам и сумкам. Один единственный раз высокий швед, как стало известно от Куратора, улыбнулся другому. Мужчины вышли, не обратив внимания на посторонних.       — Как я сказала, это шведы. Они братья и работают на Комиссию. Начальство заинтересовалось твоей наводкой, поэтому они отправили этих парней, чтобы устранить цель.       — Хорошо… Зачем вы мне это показали? — недоумевала Харгривз. Куратор лишь оглядела оружия в комнате и устремила взгляд на девушку.       — Не думай, что здесь есть какой-то подтекст. Просто показалась такая возможность, — она на секунду замолчала, дав обдумать свой ответ, — Как ты, Селин? Ничего не чешется? Не колется?       — Нет… — недоумённо посмотрела на женщину Селин.       — Хм, ясно, — как-то разочаровано ответила та, — В общем, хорошая работа. Если будет результат от устранения цели, то можешь рассчитывать на повышение.       — Повышение, — повторила Харгривз себе под нос.       ***       Прошлое само собой всплыло перед глазами, отчего нахлынула некоторая ностальгия по тем временам. Не сказать, что она скучала, просто случались и хорошие моменты, заставляющие улыбнуться. Между тем дверь в комнату тихонько приоткрылась, издав противный звук, и кто-то вошёл. Харгривз не спешила смотреть на незваного гостя, а он не решался сказать ни слова.       — Нам нужно поговорить, — наконец заключил Дин с серьёзным лицом. Его волосы были мокрыми и прилипли ко лбу, поэтому можно было подумать, что он вылез из душа.       — С чего это? Не нужно, — Селин наконец подняла на него глаза и медленно села на край кровати, скрестила руки на груди и чуть наклонила голову.       — Куда ты ушла на полдня? — всё равно продолжил он, — Мне пришлось договариваться с директором, которому нажаловалась миссис Кэррингтон, чтобы он не сообщал об этом родителям, — Уильямс сердито глядел на девушку, но та и не шелохнулась.       — Кто такая Кэррингтон? — она вскинула бровь.       — Учительница по литературе, Селин! — воскликнул Дин, но сразу же испугано обернулся, выглядывая в коридор, — Ты столько времени в школе, а так и не запомнишь ни единого имени!       — И что? Подумаешь. Слушай, Дин, — она подошла к окну и посмотрела в него, но не с целью что-то разглядеть среди тёмной улицы, — Прекрати задавать вопросы, иногда нужно принять то, что говорят.       — А я не хочу! — недовольно сказал он, можно было подумать, что ещё чуть-чуть и парень топнет ногой, — Ты внезапно пропадаешь на весь день, перед этим ударив моего друга. Кстати об этом, что значит «расплавить мозг голой рукой»?       — Во-первых, твой друг мудак, как и ты, — она указала пальцем на парня, — Да и я просто разозлилась. Мало ли, что я могла тогда сказать.       — Он не мудак, Айзек… — начал было Дин, но Селин грубо заткнула его и, развернувшись на пятках, встала с другой стороны кровати.       — Нет, и он, и ты мудаки редкостные. Наверно просто потому, что всё ещё детство из головы не выветрилось. Тебе вовсе не обязательно знать обо мне много всего, — она всплеснула руками, — Вдруг я завтра исчезну, а ты расскажешь всем о моих тайнах?       — Хочешь поговорить о тайнах? — внезапно Дин стал более раздражённым, он подошёл к кровати и достал из потайного отверстия расчёты Селин. Пролистав пару страниц блокнота, он остановился и начал читать, — Пятый использовал формулу… Не знаю, как это произнести, — следом перелистывая ещё несколько страниц, — У Пятого не получилось высчитать в 1963… Пятый сделал это, Пятый сделал то. Кто этот Пятый? Похоже больше всего на имя.       — Отдай. Не лезь, куда тебе не следует лезть, Дин, — Харгривз цедила эти слова с такой злостью, что парень невольно сжал блокнот, но тут же спохватился.       — А что, если не отдам? Расскажешь Пятому? А ведь это ещё не всё, — он взял другую тетрадь, откинув предыдущую, — Появилась в 2019… Апокалипсис 2019 года… Это что такое? Ты больная? Это когда такой год наступит? Через пятьдесят лет?!       — Отдай! — Харгривз забралась на кровать ногами и незамедлительно приблизилась к Дину, вырывая тетрадь из рук, — Я говорила, иногда нужно принять то, что есть! — Селин стояла с недовольным лицом, смотря на парня.       — Да я это родителям покажу!       Парень метнулся ко всем листам и тетрадям на кровати, но тут же упал на пол, встретившись с ним лицом, потому что Селин схватила того за волосы на затылке и дёрнула вниз. Дин взвыл, хватаясь за нос, а в этот момент Харгривз с кипой бумаг отошла в другой угол. Она была удивлена и напугана, в какой момент этот недомерок прочитал записи и что именно он понял. Навряд ли его мозг сумел понять расчёты, но упоминания про апокалипсис всё же сумел углядеть, а это плохо. Не настолько, чтобы считать явной угрозой будущему, но всё же не хорошо.       Пока номер Восемь сжимала в руках бумаги, Дин сумел подняться и теперь смотрел на девушку с такой яростью, что она невольно сделала шаг назад. Он быстро преодолел расстояние между ними, пытаясь схватить, как он считал, доказательства сумасшествия Селин, но та уже спрятала их за спину.       — Отдай мне это! — прошипел парень, схватив ту за плечи.       — Да пошёл ты, сосунок! — Дин толкнул Харгривз к стене, отчего у неё заныли руки, встретившиеся с твёрдой поверхностью.       — Что происходит?!       Громкий голос Уэйна заставил обоих вздрогнуть и испуганно посмотреть в проход. Мужчина быстро переводил взгляд с сына на Селин и обратно, совершенно не понимая происходящей ситуации. Дин ошарашенно отпустил её и прислонился к стене.       — Ещё раз спрашиваю, что происходит? — сердито выдал мистер Уэйн и подошёл к ним.       — Пап! — спохватился парень. Следующие слова Селин предсказала с точностью до слова, — Я нашёл у неё какие-то записи. Там говорится об апокалипсисе и всякой ерунде!       Номер Восемь мгновенно активировала способность, и все блокноты, которые вытащил Дин, исчезли в руках, быстро превратившись в подобие воздуха. Стоило парню вывернуть её руки к отцу, то его взгляд мигом опустел и злорадно выражение сменилось на непонимающее и почти отчаянное.       — Что? На что мне стоит смотреть? На руки Селин? Для чего? — Уэйн недовольно спрашивал один вопрос за другим.       — Но… но у неё были листы… блокноты! Много записей.       — Вышел из комнаты. Быстро! — раздражённо прикрикнул мужчина, — Ты вообще понимаешь, что ты делаешь? Вваливаешься в комнату девушки посреди ночи. Как по-твоему Селин себя чувствует?       Харгривз не желала вмешиваться в тираду Уэйна и молча стояла за его спиной, пока Дин недовольно глядел на ту. Вскоре парня всё же выгнали из комнаты и его отец, облегчённо вздохнув, развернулся к ней. Он по-отечески положил руку на плечо и спросил всё ли нормально. Селин почему-то неуверенно кивнула и после этого мистер Уэйн вышел, закрыв дверь.       — Вот что за… — выругалась тихо Харгривз, сползая вниз по стене. Она приложила затылок к холодной стене и прикрыла глаза, пытаясь успокоить все бушующие эмоции.       Лютер стоял за барной стойкой всего в метре от своего работодателя, Джека Руби, и протягивал ему салфетку с аккуратно выведенным именем на ней. Джек, отложив все свои дела, решил помочь тому справиться с тоской, которая прямо-таки видимой дымкой окутала его голову. Спросив, что за Эллисон Харгривз, он поинтересовался о связи, которая роднила этих двоих.       — Бывшая, — уверенно изрёк Руби.       — Эм, д-да, — немного растерянно ответил Лютер, опустив глаза на стаканы, стоящие на подносе.       — Найдём мы твою Харгривз. Ты главное не переживай, твоя головёнка мне нужна будет завтра. Многие хотят сделать ставки, поэтому ты обязан выиграть, Лютер.       — Да, хорошо, — на автомате согласился Харгривз, оставаясь при своих мыслях, что не ускользнуло от зоркого глаза Джека.       — Что такое? Какая вещь тебя ещё волнует? — нотка недовольства проскользила в его голосе.       — Что? А, ничего… — он задумался, стоит ли изливать душу своему работодателю, — Вообще-то, я встретил… кое-кого.       — Девушку?       — Да, — просто кинул Лютер, но потом, посмотрев на Джека и его выражение, не подразумевающее что-то невинное, исправился, — Точнее, это была… Были сёстры.       — Сёстры? Ты встретил сестёр?       — Я их давно не видел и… вот.       — И это хорошо? — Джек сложил перед собой руки и внимательно пригляделся к своему борцу.       — Не знаю.       — Лютер, как это не знаешь? Это же родня!       — Да, мы родственники, но… в прошлый раз с появлением одной из них…       — Понятно, — Руби решил не докапываться до него и закончил разговор, — Я тебе завтра принесу адрес этой… Эллисон, — Харгривз благодарно кивнул ему и выпил один шот, облокотившись о барную стойку.       Голова Вани гудела от новых и совершенно непонятных обрывков видений или же воспоминаний. Понять, что именно в её голове твориться, она не смогла. Лёжа в кровати, номер Семь изнывала от желания уснуть, выпить что-то от головной боли и узнать о своей жизни, которую она так просто забыла. Ощущение будто её чего-то лишили всё больше причиняло физический дискомфорт.       Не выдержав, Ваня вскочила на ноги и зашагала по комнате, с каждым шагом всё больше делая себе хуже. От внезапной вспышки воспоминания, в котором она явно видела лицо этой девочки Селин, что недавно назвалась её сестрой, подкосились ноги. Она что-то говорила, что-то про помощь, но только кому так и не поняла. Ваня осталась сидеть посередине комнаты, зажав уши ладонями. Больше никаких видений не было, но мысли Харгривз крутились вокруг этой девушки. Она вспомнила про листок с адресом, который та дала сегодня днём, и нашла его в кармане рубашки.       Ваня наспех оделась и тихо выбежала на улицу, позаимствовав ключи от машины. Она быстро уехала с фермы Сисси и направилась по адресу к Селин, лишь бы узнать ответы на свои вопросы. Жить в неведении было самым ужасным, даже если правда на самом деле катастрофична. Харгривз волновалась, а вдруг новообретённая сестра разозлится за столь поздний визит или вообще засмеёт её? Стараясь избегать таких сценариев в голове, Ваня сильнее сжала руль и серьёзно уставилась на тёмную дорогу, освещаемую лишь светом фар.       Внезапно на дороге она увидела фургон с мороженным. Тело почему-то начинало сковывать страхом, но несмотря на это, Харгривз остановила машину. Ваня смотрела на фургон и задалась вопросом, а что вообще он забыл здесь в этой глуши, да ещё и посреди перекрёстка? Боковым зрением она заметила, как зашевелилась кукуруза, поэтому повернула голову. Ваня широко раскрыла глаза, когда увидела выходящего из поля мужчину, но стоило ему достать из-за спины оружие, та вдавила педаль газа в пол и начала уезжать. Стрельба, мягко говоря, застала Харгривз врасплох: от громких звуков она испуганно пригнулась, тут же перестав контролировать машину, и съехала с дороги в кювет, но тут же раскрыла водительскую дверь и побежала вглубь поля.