Волчья луна

Заморозки прошли, и погода наконец-то начала соответствовать середине весны. Ну или тому, на что она походила в Керчии — на влажное, удушающее тепло звериной пасти. Улицы наполнялись туристами, желающими обойти каждый интересный им уголок, поглядеть на церковь Бартера необычной формы — в виде руки с пятью пальцами. Лилит наблюдала за ними с высоты крыш, как бог, смотрящий за всем миром то своим белым глазом, то золотым. Ни мужчина в отеле ставший ее целью, ни стремящий народ не поднимали голов достаточно высоко, не замечали в тени церковных арок окон силуэт. Жмется к холодному камню, когда неожиданно для себя слышит знакомые голоса. — Ты сам решил проверить наши корабли, хотя надобности в этом не было, — говорила девушка, голос ее звучал дерзко с раздражением. Именно этих людей Лилит хотела увидеть пару часов назад, когда наблюдала за посольством Равки. Будто сам Гезен подарил ей такую возможность прямо перед церковью воздвигнутую в честь него. — Зоя, успокойся. Тамара сказала, что недавно на наш корабль пытались пробраться. Лучше перебдеть, чем недобдеть. — Не учи меня, — фыркает она. Только теперь Лилит видит девушку в синем кафтане, с прямой спиной и роскошными вьющимися черными волосами. Зоя как всегда выглядит превосходно, уверенно шагая по каменной кладке Финансового района. Взгляд ее синих глаз цепляется за архитектуру церкви, задерживается как у оценщика искусства. — В любом случае мы в Кеттердаме, Зоя. Здесь может произойти что угодно. Штурмхонд наклоняется к ней с улыбкой на губах и сам окидывает взглядом церковь Бартера. — Говоришь так будто на меня из тени может выпрыгнуть любая канальная крыса, — развернувшись чтобы пойти дальше сказала Назяленская. Молодой человек последовал за ней, последний раз взглянув на церковь. — Кто знает. Возможно, прямо сейчас за нами одна из них и наблюдает. Лилит напряглась, вжалась в стены церкви еще больше в попытке раствориться в ней после слов рыжего Штурмхонда. Николай же не мог никак почувствовать ее, правда? Для них она мертва. Только когда они скрылись за поворотом, направляясь в сторону посольства Равки, Лилит поняла, что все это короткое время провожала их с тоской на сердце. Она скучала по ним, до невозможности тосковала. Ей не хватало шуток Николая, разговоров с ним и его улыбки; противного характера Зои и ее ворчания, посиделок с ней в комнате за пустыми разговорами; задорной Жени, которая каждый раз стремилась сделать что-то с ее волосами, потому что Сафиной безумной нравился их серебристый оттенок. Она скучала по Хэршоу, но его уже никогда не увидит. Единственное на что Лита, нет Лена, надеялась после того как очнулась так это на то, что умирать ему было не больно. Холод пробежался от воспоминаний о собственной смерти, о холоде на той стороне, о бурлящей ледяной реке, о том, как с отчаянием и ужасом Николай смотрел на нее, держа на руках. Как он чувствовал себя после ее смерти? Как остальные переживали это и пережили ли? Было ли им вообще до ее смерти дело, потому что после смерти Александр работы было непочатый край. Нужно выкинуть их из головы. Сейчас работа куда важнее прошлого, поэтому взгляд серых глаз вновь устремлен на окно номера, в который Каз поселил отца Джеспера. Когда последствия проема ненадолго отпустили ее, Лилит наконец заметила то, что в мавзолее стало на одного человека больше. Колм Фахи был намного ниже своего сына, шире в плечах и выглядел как типичный каэлец — яркие темно-рыжие волосы и молочно-белая кожа, густо усеянная веснушками от земенского солнца. И хотя его глаза были того же ясно-серого цвета, что у Джеспера, в них читались серьезность, уверенность и теплота, которые так отличали его от искрящейся энергией Джеса. Мужчина среди Отбросов выглядел как неправильный кусочек паззла, слишком ярким элементом витража в этом заброшенном мавзолее. Было странно видеть человека столь нравственного в каменном корпусе пустого мавзолея, окруженного худшими из кеттердамских отродий. Отбросы рассказали все что происходило пока сама Лилит сцепилась с шуханкой, а потом убегала от нее, как последняя трусливая псина. Банк раньше времени потребовал у Колма вернуть заем, поэтому он и приехал к сыну, потому что Джеспер не отвечал ему. Банк перенес дату платежа, поставил Фахи-старшего перед фактом, что их время вышло. Каз предполагает, что в этом замешан Пека чтобы сделать Джеспера, а следом и остальных уязвимыми. Бреккер перевез Колма Фахи из «Острихе», в котором проживал отце Джеспера в отель «Гельдреннер», выделив ему номер с видом на церковь Барнера, но не для того чтобы любоваться архитектурным творением, а для удобства Лилит наблюдать за ним и входом в отель. Нужно просто сидеть и наблюдать. Это вынуждало уходить в себя, чувствовать голод парема снова и снова. Ее перестало бросать в пот через пару часов, приступы лихорадки прошли, что позволяло выполнять обычные дела, сидеть сейчас здесь и наблюдать, но жажда все еще присутствовала. Вгрызалась в черепную коробку, рождала назойливую мысль получить еще. Эти мысли заставляли каждый раз в страхе по-кругу тянуться к способности: играться со светом, ласкать водную гладь и кончиками пальцев дергать за жизненные нити туристов. Все было нормально. Она могла пользоваться силой без проблем и боли больше не было, но стоило остановиться как желание возвращалось. Будто сам парем попав в организм узнал кто она такая и требовал пользоваться силой снова и снова, как паразит вкусивший мощь своего носителя. В редкие часы, когда Ночь наконец выгоняла всех с улиц даже в таком городе как Кеттердам, можно было вздохнуть спокойно. В такое время Лилит решила вернуться в мавзолей чтобы хоть немного отдохнуть и перекусить, но к ее огромному сожалению, привычная умиротворяющая тишина Черной Вуали была нарушена какой-то ноющей девочкой, которая выглядела одного возраста с самой Лилит. Стоило Лите открыть рот для вопроса, смотря на Каза, как тот коснулся указательным пальцем своих губ в жесте молчания. Этого ей было достаточно чтобы замолчать. Надолго его не хватило. В конце концов Каз раздраженно всплеснул руками, и все вышли на воздух, чтобы хоть немного побыть в тишине. — Все беременные так себя ведут? — простонала Нина. Матиас заглянул внутрь каменного корпуса. — Только похищенные. — Я не слышу собственных мыслей! — Кто это вообще? — спросила Лилит, которая понимала, что упустила что-то интересное. И вправду упустила. Эта истеричная дама оказалась Элис Ван Эк — мачехой Уайлена, да еще и беременной. Отбросы выкрали ее из виллы принадлежащей семье мамы Уайлена многие поколения, задолго до того, как Ван Эк ступил на ее порог. На пол пути до города девушка начала понимать, что ее выкрали из своего же дома и слезы не превращались до сих пор. Утром состоится обмен с Ван Эком: он им Инеж, а Каз ему Элис. — Может снимем у нее повязку? — предложил Уайлен. — Мы могли бы надеть маски «Зверской Комедии». Каз покачал головой. — Мы не можем рисковать тем, что она приведет сюда Ван Эка. — Если она продолжит в том же духе, ей станет дурно, — возразил Матиас. — Мы еще не закончили работу, — ответил Каз. — Нам нужно многое успеть сделать до завтрашнего обмена. Кто-нибудь, найдите способ закинуть ей рот, или это сделаю я! И здесь решили устроить шум, а она даже поесть не успела, поэтому как бы не хотелось вернулась к ноющей Элис. Она сделала слабую попытку снять повязку с глаз. — Долго ныть собираешься? — спросила она девушку, наблюдая за тем, как медленно начинает закипать вода в собственной кружке по желанию Сефариал. — Я хочу домо-о-ой! — взвыла Ван Эк, продолжая рыдать. Лилит бесшумно подходит к Элис из-за чего та вздрагивает, издав писк, когда гриш нежным жестом заправляет ее молочно-белые волосы ей за ухо, к которому и наклоняется чтобы тихо, угрожающе сказать: — Если ты сейчас же не закроешь рот, то чувство отмороженных губ тебе не понравится, а если и это для тебя не повод, то просто знай сколько воды сейчас в твоей утробе. — Ты серьезно угрожаешь беззащитной беременной девушке? — голос Матиаса за ее спиной звучал грозно и раздраженно. Лита поворачивается к дрюскелю, губы ее растягиваются в кровожадной улыбке. — Каков герой, — усмехается она. — В Равке такое ужасное воспитание? Нина издала возмущенный звук, но фьерданец не обратил на него внимание прожигая взглядом Лилит. — Меня воспитал Кеттердам, — врет, смотря ему в глаза. Жестокость и так сидела внутри нее еще во время гражданской войны, но окончательно взрастила ее Марена. Для Лилит нет больше разницы беременная перед ней или нет. Женщины, старики и дети будут убраны, если мешаются или если того захочет Каз для выполнения своего плана. Элис притихла и сидела, сложив руки на животе и икая. Нина присела рядом с Элис пока Лилит предприняла попытку наконец перекусить. — Хочешь, э-э... чаю? — поинтересовалась Нина. — С медом? — спросила миссис Ван Эк. — Я, э-э... у нас вроде есть сахар? — неуверенно говорила Зеник и вопросительно взглянула на Литу, но та только пожала плечами. Лилит всегда пила чай без сахара, как и кофе. — Я пью чай только с медом и лимоном, — капризничала Элис. Судя по виду Нины, она собиралась рассказать Элис куда именно та может засунуть свой мед с лимоном, так что Матиас поспешил вмешаться: — А как на счет шоколадного печенья? — О, я обожаю шоколад! «Детский сад, — подумала Лита. — И этих сюсюкающихся с капризной девчонкой считают опасными преступниками Кеттердама?». Со стороны продолжая наблюдать за всем этим, молча доедала бутерброд с консервированным паштетом, слушая возмущения Нины о том, что Матиас посмел отдать Элис ее печенье. — Итак, — начал Джеспер, обняв Элис ща плечи, — расскажи нам о своем пасынке. — Зачем? Вы хотите его похитить? Стрелок фыркнул. Лилит нравилось находиться в компании Отбросов, но не в этой ситуации, поэтому утолив голод, направилась в сторону выхода из мавзолея. — Передайте ему, что я ушла дальше наблюдать за целью, — устало сказала Лита Нине, но та схватила ее за руку. — Тогда нам нужно поговорить прямо сейчас. Девушка вывела ее на улицу, озиралась по сторонам, высматривая кого-то. Видимо, удостоверившись что никого нет тихо начала: — Помоги мне, Лита, пожалуйста. Не знаю, как ты не изнываешь от голода, как тебя не ломает после парема. О, она изнывает, но в такие моменты только сжимает челюсти до боли в зубах в попытке избавиться от этого чувства. Доза была маленькая, говорил Кювей, парем был не в чистом виде, поэтому последствия не столь ужасные. Все равно неприятные чувства присутствуют, как и слабая боль в груди после использования небольшой силы, поэтому глаза все такие же серые, а не карие, какими и должны быть у Лилит. Ей нужно немного времени чтобы восстановиться. — Что ты хочешь от меня? — спрашивает Сефариал. — Чтобы ты украла у Каза хотя бы немного. — Нина... — Пожалуйста! — Нет, Нина. — Помоги мне, прошу тебя, как гриш гриша. Она может помочь. Может украсть у Каза парем даже на двоих. Может помочь Нине. Может также и взять под контроль ее мысли, (убедить) в том, что парем ей не нужен, что она его не хочет, но... — Ты должна справиться с этим сама, — жестко отрезает Лилит, смотрит на отчаянную Зеник, готовую броситься в самое пекло лишь бы получить желаемое.

° • ☽ ✧ ☾ • °

Этот город вынудит любого чувствовать себя всего лишь человеком, будь то великий или древний. Кеттердам заставит прогнуться под свои правила, обваляться в грязи, познать весь мрак человечества. Обхватит твою голову и окунет в такое дерьмо Западного Обруча, прошептав на ухо: «Миром правят деньги», о котором ты никогда не знал. Чтобы не выделяться, не быть тем самым филей, которого Каз так часто упоминает, тебе придется измениться. Улицы Кеттердама научат тебя врать, скрываться и убивать, лучше кого бы то нибыло — именно они научат тебя жизни за короткий срок, покажут то, на что способен человек. Селену Старкову три года назад здесь провели бы вокруг пальца, да еще стукнули бы по носу, оставив без всего и, скорее всего, даже без чести. В этом забытом святыми и всеми богами, кроме Гезена, городе может выжить только Лилит Сефариал: не благородный гриш, не солдат Равки, не воспитанная девчонка, но и ей пришлось учиться у Отбросов, у самого Кеттердама. Ври, играй на публику и делай это грязно если нужно, скрывайся там, где город позволяет, будь осторожна — стань очередной Тенью, что отбрасывает Кеттердам даже если многолика, — городу такие полезны. Лилит играет по правилам, которыми ее научили. Она врет о себе, своем прошлом и даже личности, потому что в Равке никогда не существовало проливной с именем Лилит Сефариал. Каз узнал об этом быстро. Она играет, поэтому публика знает ее как проливную и ахает при виде новой актрисы с другими способностями. Говорят, луна многолика, возможно, такие люди правы. У луны бывают фазы, и каждая имеет свое имя, а солнце всегда остается солнцем. Она осторожна, поэтому не использует способности в полную силу, но это совсем недавно сыграло против нее самой. Осторожное использование способностей повлекло за собой катастрофическую ошибку в виде кинжала с паремом в плечо. Не осторожничай Лилит разорвала бы сердца всех тех сбежавших блох, а шуханскую дрянь прошила белыми клинками, которые так давно не парили за ее спиной. Случившегося не изменить, к сожалению, слабые последствия продолжат бить в грудь каждый раз стоит потянуться к силе. Неизвестно, когда это закончится, но Лилит в любом случае поможет Отбросам, потому что хочет. Призрак привела ее к Бреккеру до их отплытия в Ледовый Двор за Кювеем. Нина говорила ему, что Лилит как проливная могла им пригодится в стране снега и ветров, но из-за отсутствия о личности Каз не взял девушку с собой. Его можно понять. Лилит чужая, да еще и о ее личности ничего не известно. Информации не было никакой кроме даты прибытия в Кеттердам и номера в каком-то мотеле, а такое невозможно. Только вернувшись обратно без Инеж, став разыскиваемыми бандитами, он принял Лилит в свою шайку Отбросов, в благодарность она ни разу не подводила Каза. До вчерашнего момента. Бреккер был разочарован, но ведь их всех тогда чуть не убили! Солнце поднялось над Кеттердамом, освещало темные углы, вынуждало Лилит сменить позицию. По жилам города текли прохладные воды и впадали в Истиноморе. Она чувствует их движение, их «дыхание», смотря с крыши на город. Совсем скоро Каз совершит обмен и вернет Инеж в команду. Вероятно, Бреккер попросит ее следить за Лилит из-за недоверия. Чертов, недоверчивый Каз Бреккер, пошел ты. Лилит помчалась туда, куда не должна была сегодня. Туда где вот-вот вернут Призрака. Хотелось туда и плевать насколько Бреккер будет зол. Словно сам Кеттердам нашептал, что нужно отправиться в Бочку, да и сама не могла просто сидеть и наблюдать — она желала действовать. Всеми чувствами, всеми фибрами души желала. Стоило потратить не мало времени чтобы добраться от церкви до Гудмедбриджа. Обмен уже скорее всего состоялся, потому что Западный обруч демонстрировал это, — в нем царил хаос. Фиолетовые цвета городской стражи тонули среди красных мантий Мистеров Кримсонов из «Зверской Комедии». Лилит понятия не имела что это за пьеса, о чем она вообще, но Отбросы часто используют костюмы из нее в своих планах. Неожиданный взрыв парализовал лишь на мгновение. На самом деле же стал ориентиром куда бежать. Из-за дыма, валившего из «Кузницы» Лилит приняла решение залезть на крышу напротив пострадавшего заведения для лучшего обзора, и чтобы не попасть под ноги паникующей толпы, не стать частью этого хаоса. Мужчина с огромными металлическими механизмами за спиной, которые двигались со скоростью крыльев колибри взмыл в небо над «Кузницей». В руках у него кто-то был — мальчишка, кричащий о помощи, на равкианском. Смотря на мужчину с крыльями в голове родились две мысли. «Что это...», — первая мысль и что с этим делать — вторая. Воды канала Западного обруча взмыли вверх к механической птице, оледеневшими острыми концами ударили тому в грудь, разбиваясь вдребезги. Урон не был нанесен. Вторая попытка потянуться к силе корпориала не дала ничего. «Да как такое возможно?». Испуганно озираясь по сторонам, пробегаясь взглядом по толпе, анализировала ситуацию. Шестеренки в ее голове крутились столь шумно и быстро, что ничего годного не приходило. Стоит ли и дальше носить маску? Стоит ли скрываться и осторожничать? Данная ситуация вышла за рамки разборок бандитов с купцом, потасовками в Бочке и взяток. Это военное действие Шухана против гришей. Яркая демонстрация для властей Равки, которая находится сейчас здесь, в Кеттердаме. С этим Лилит не справится. Ее стихия темные переулки, слежка и разбой, а не противостояние шуханским солдатам. Серебристый разрез почти слился с дневным небом, растворился в лучах солнца стоило достичь цели. Нижняя часть крылатого шуханца упала вместе с мальчиком на крышу «Кузницы» из-за чего девушке пришлось перебраться на нее. Схватив перепуганного парня за локоть, в спешке поднимая на ноги, протянула к краю крыши, прокричав: — Бегом отсюда! Уходи к посольству Равки. — Ты... — Марш! — командирским тоном, приказала ему. И мальчик побежал. Искусственно созданный за спиной ветер раскинул волосы в стороны, мелькнули серебром перед глазами. Потребовалась пара секунд для осознания, чтобы стала понятна реакция мальчика. Волосы вновь серебряные. Неужели сила заклинателя сильнее настолько что нейтрализует даже перекройку корпориала? Ответ узнает позже, когда полностью сможет увидеть свою внешность. Сейчас не до этого. Высокая птицеподобная женщина с черными волосами и бронзовой кожей, наступала на нее, стуча по черепице металлическими когтями на обуви. Ее крылья наполовину сложены, но раскрылись в одну секунду, угрожая, когда сделала глубокий вдох. Учуяла добычу. Губы девушки растянулись в хищной улыбке. Знакомое чувство за спиной, тяжесть девяти световых клинков, готовых исполнить свой смертоносный танец. К черту скрытность. Пора показать этому городу настоящее лицо. — Иди сюда, крылатая дрянь. Прозвучал новый взрыв, но до него уже не было дела. Селена вытянула руки, указывая направление клинкам. Крытая женщина рванула вправо одновременно с этим стремясь схватить жертву, увернулась снова и взлетела, когда ее цель вновь увернулась от ее цепких лап. Старкова пригнулась стоило шуханке спикировать вниз и загудеть. Не теряя драгоценные секунды, пробила насквозь ее плечо. Маленькой пробоины в живой плоти не покрытой металлом стало достаточно чтобы могущество загудело в жилах гриша. Еще три клинка пробивают грудь железной птицеподобной противнице и Селена резко дергает рукой будто за рычаг, сжимая в кулак, чувствует головокружительную эйфорию; дрожь проживающую тело как после сильного оргазма, что подарил искусный любовник; когда слышит глухой хлюпающий хлопок. Горячая кровь шуханки хлынула на нее из всех щелей, дала понять, что стоит отходить, потому что, сделав шаг в сторону Селена услышала грохот упавшего тела и металла под которыми растекалась темно-красная лужа.