Зов охотничьего сердца

      Мондштат — необычный город. Здесь можно почувствовать запах пьянящей свободы, увидеть, как люди гуляют на просторных площадях, заливаясь смехом и танцуя под песни незамолкающих бардов, и насладиться видом прекрасного дворца, где, кажется, нет места для забот, печали и уныния. Даже солнце тут печёт как-то по-особенному — согревая и лаская кожу, а не обжигая, как ледяным ветром, как обычно бывало в Снежной, отчего немного не по себе, потому что Тарталья привык к другому: к холоду, мрачности, сырости. Одним словом, к полной противоположности того, что прямо сейчас находится перед глазами, и разве что многолетняя выдержка помогает открыто не демонстрировать это во время вышагивания по одной из центральных улиц, ведущих к большому зданию.       Там находился Ордо Фавониус — орден рыцарей, отвечающих за охрану города и его жителей, как от внешних врагов, так и от тех, кто проживает настолько близко, что обычному человеку безумно страшно только от одной мысли об этом, в то время как для профессионалов это уже больше похоже на неотъемлемую часть мироздания. Тем более, что никто точно и не помнит, когда в Тейвате появились ужасные монстры, именуемые вампирами из-за любви к питью человеческой крови, а если бы кто-то даже и помнил, то это уже не важно, когда существуют те, кто могут им противостоять. Как, например, Тарталья, являющийся у себя на родине одним из лучших охотников на вампиров, почему, должно быть, когда в Мондштате перестало хватать кадров, его отправили сюда одним из первых.       Доказательство тому то, как рыцари косо смотрят на рыжеволосого парнишку, одетого в привычный для Снежной доспех из прочной чёрной кожи с металлическими пластинами, на которых была выгравирована эмблема в виде стилизованной снежинки, пронзённой клыками. Хотя обычно охотники предпочитали использовать один общепринятый символ в качестве демонстрации сплочённости в борьбе с нечистью, появляющейся только ночью, когда солнце скрывается за горизонтом и город затихает — практически так же, как всё затихло здесь, как только Тарталья перешагнул порог комнаты, где его встретило два человека.       Один из них — высокий и крепкий парень в металлических доспехах с кожаными вставками — незамедлительно подошёл к нему с лёгкой улыбкой, немного сбившей с толка, как и протянутая для рукопожатия рука, облачённая в перчатку:       — Полагаю, вы господин Аякс, да? Очень рады вашему приезду! Мы как раз только что обсуждали вас!       В ответ Тарталья, проигнорировав жест дружелюбия, посмотрел рыцарю за спину, чтобы осмотреть помещение и заодно зрелую на вид женщину с высоким блондинистым хвостом, что недоверительно прищурилась и обхватила рукоять своего меча, словно в готовности совершить нападение. Сперва казалось, что на кого-то, кто может стоять позади, однако, проверив, что там никого нет, стало очевидно — именно его приходу не очень рады, несмотря на то, что секунду назад было заявлено другое.       — Господин Аякс, это Джинн Гуннхильдр. Капитан Джинн, это Аякс, — по всей видимости, почувствовав какое-то напряжение, парень развернулся вполоборота и начал активно жестикулировать руками. — Он как раз тот самый охотник из Снежной, присланный Царицей, как и говорило начальство.       — Уверен? По ощущениям, этот юнец только из казармы вышел.       — Вообще-то не очень прилично оценивать людей по возрасту, а не по навыкам. Или вас здесь такому не учат? — решил съязвить Тарталья, впрочем, привыкший, что большинство с большим скепсисом относятся к тому, что звание одного из лучших охотников можно получить всего в двадцать два года.       — Не поймите неправильно, просто... капитан стала более осторожна, учитывая, что в последнее время в городе участились нападения кровопийц, — на этот раз рыцарь жестом позвал гостя в глубь помещения, ближе к карте разноцветными булавками, явно означающими что-то важное. — Вот буквально вчера на один из наших патрулей напали: двое рыцарей скончались, один оказался… укушен.       — И тем не менее, он рассказал, что вампиры действовали в этот раз скоординированной группой, — уже с меньшим недоверием в голосе заговорила Джинн, следом указав на одну красную булавку. — Подобное также произошло у винокурни «Рассвет», только там уже трупов не нашли.       — Почему? — рыжие брови озадаченно сошлись на переносице.       — Должно быть, потому что съесть целый отряд тяжело и проще забрать жертв с собой для того, чтобы какое-то время не выходить на охоту, — смело предположила капитан, и Тарталья кивнул, как бы согласившись с этим, потому что в Снежной чаще всего именно так и происходит: вампиры нападают редко, но похищают за раз несколько десятков человек, из которых в живых удаётся найти от силы одного или двух. И то те обычно не доживают до квалифицированной помощи из-за слишком большой потери крови. — Впрочем, как бы там ни было, нашей первоочерёдной задачей является выслеживание и нейтрализация монстров. Потом уже всё остальное.       — Значит, начать стоит именно с этого места?       — Да, с винокурни «Рассвет», — подтвердил та.       — Хорошо, — Тарталья ещё раз кивнул, после чего, примерно запомнив карту и расположение всех булавок, посмотрел на молодого рыцаря: — Покажете, где я могу оставить вещи и немного отдохнуть после дороги?       — Конечно, господин Аякс!       С этими словами парень повёл его из комнаты сперва в длинный коридор, устланный алым ковром с уже знакомой ранее эмблемой, что ещё несколько раз мелькала на полотках, висящих на каменных стенах вместе с факелами. К удивлению, тоже по-мондштатски особенными — ярко-оранжевыми, пропитанными какой-то необычной жидкостью, от запаха которой в горле Тартальи неприятно запершило и привыкнуть к этому удалось только спустя пару минут, когда они свернули в очередной коридор, на этот раз увешанный более практичными украшениями и предметами. В основном охотничьими, на что помимо прочего намекал запах мяса, кожи и пороха, раздающихся за одной из дверей, за которой по меньшей мере двадцать мужчин обедали и громко о чём-то говорили до тех пор, пока на пороге не появился чужак.       Точнее, их коллега. Просто из другой страны — более суровой, отдалённой и жестокой, почему все и воспринимают его без излишнего энтузиазма, что могло бы огорчить, однако Тарталья не склонен к тому, чтобы переживать о подобном, ведь чрезмерная эмоциональность делает тебя уязвимым. Причём, как для обычных людей, так и для вампиров, выползающих исключительно после того, как солнце начинает заходить за горизонт и город постепенно вымирает: улицы пустеют, смех затихает, барды закрываются в пабах и вокруг царит только гнетущая тишина. Её разбавляет разве что едва слышное жужжание сверчков и далёкий-далёкий шелест листьев, по которым, Тарталья, решивший на свой страх и риск прогуляться после заката, понимает, что сзади кто-то есть.       Кто именно — понять так сразу тяжело, да и в один момент становится не важно. Внутреннее чутьё говорит действовать, поэтому одним быстрым движением он достаёт из левого кармана нож-бабочку, прислонив лезвие прямо к горлу незнакомца, заставив слегка задрать голову вверх, чего тот, впрочем, не испугался, как будто предполагая, что так и случится. В доказательство этого он даже произносит тихим и бархатным голосом:       — У вас хорошее чутьё... для приезжего.       — Кто вы? — как и полагает охотнику, Тарталья задал самый важный вопрос в лоб, сразу же начав следить за реакцией: дрогнут ли губы, нахмурятся ли брови, появится ли в глазах хотя бы мимолетное замешательство — хоть что-то, что сможет рассказать о человеке раньше, чем тот ответит:       — Кэйя Альберих, — мужчина не изменился ни в выражении лица, ни в тембре голоса, несмотря на то, что серебряное лезвие с каждой новой секундой грозило сильнее вжаться в горло. — Опережая ваш вопрос, зачем я здесь, всё просто — тяжело оставаться в стороне, когда кто-то планирует стать ужином для местных упырей.       — Не переживайте, встречи с ними я не боюсь.       — Да, стоило догадаться об этом, — Альберих кидает взгляд на поблёскивающую в темноте эмблему охотника, — и всё же, на вашем месте я бы лучше переждал ночь в каком-нибудь более безопасном месте. Например, в таверне, расположившейся неподалёку, где много людей и есть вкусная выпивка.       — Спасибо, но откажусь, — в этот момент, несмотря на то, что какая-то часть сознания подсказывала, что не стоит доверять первому встречному на все сто процентов, Тарталья убирает «бабочку» обратно в ножны. — И, к слову, на будущее советую запомнить: подкрадываться — не самая лучшая идея. Особенно если вы местный и прекрасно знаете обо всём, что здесь творится.       — Моя ошибка, согласен. В качестве извинений могу угостить вас вином, что скажете? — в тоне мужчины слышится небольшая игривость и даже сквозь темноту удаётся разглядеть, как его губы расплываются в полуулыбке, а глаза как-то странно поблёскивают, отчего становится немного не по себе и какая-то часть сознания начинает жалеть, что оружие оказалось убрано рано.       Другая же часть, наоборот, заставляет заинтересованно склонить голову чуть вбок и начать пристальнее рассматривать стоящую перед собой фигуру, что была чуть выше и статнее. А ещё от неё очень приятно пахло — Тарталья почувствовал это с дуновением ветра, когда чужие пряди, явно смолянисто-синего оттенка, всколыхнулись одновременно с плащом, скрывающим белоснежную рубашку с не застёгнутыми верхними пуговицами и тёмно-серый жилет с какими-то мелкими рисунками. Их разглядеть при отсутствии какого-либо освещения было невозможно, чего не скажешь об остальных деталях одежды Кэйи, что с необычайным спокойствием и терпением ждал, пока охотник закончит осматривать его с ног до головы и всё же согласиться проследовать по узкой тропинке прямиком к таверне, где, к удивлению, продолжала бурлить жизнь.       Конечно, не так громко и красочно, однако достаточно для того, чтобы люди чувствовали себя в комфорте и безопасности, зная, что ни один вампир сюда не сунется, а даже если попробует — у бармена всегда наготове несколько кольев, специально висящих прямо над барной стойкой, при виде чего Тарталья хмыкает:       — Интересная задумка.       — Жаль, что не практичная, ведь колья не способны убить вампиров, — тут же бросает Кэйя, выбравший столик как можно дальше от тех пьяниц, что предпочитают не спать прямо до рассвета в компании дешёвого эля и низкосортных закусок. — Хотя, уверен, вам, как охотнику это известно лучше всего, не так ли?       — Конечно, так как этому обучают ещё в Академии. Вопрос откуда это знаете вы? — Тарталья слегка недоверительно прищурил глаза.       — Во-первых, можем отбросить излишние формальности и перейти сразу на ты, а, во-вторых, когда живёшь в одном из самых густонаселённых вампирами городе, тяжело оставаться в неведении. Тем более, что наши охотники не справляются и зовут подкрепление из столь отдалённых мест, как Снежная.       — Звучит так, будто ты этому не рад, — также перейдя на более неформальную форму общения, он чуть свёл брови.       — Скажем так: новые жертвы же никому не нужны, — когда к столику подошла милая официантка в коротком платье и поставила на стол два бокала с багряно-красным вином, Альберих первым делом поднёс к носу, чтобы вдохнуть приятный аромат свежевыжатого винограда. — Или ты считаешь иначе?       — Ну, быть охотником не так уж и сложно, если развиты интуиция и должные навыки боя.       — О да, с последним нельзя не согласиться. Взять хотя бы то, как быстро и хладнокровно ты смог приставить нож к горлу незнакомца.       — Чего ты, кстати, ни капельки не испугался, — тут же подметил Тарталья, вспомнив, как тот не шелохнулся, словно ожидал чего-то подобного или просто не первый раз попадал в ситуации, где одно неосторожное движение могло лишить жизни. — Поделишься, почему?       — Я был уверен в твоей благоразумности, — не задумываясь ни на секунду, ответил Кэйя, поднял на парня взгляд, и в его тёмно-синих глазах опять заблестело что-то золотисто-рыжее, похожее на цвет волос охотника, которому подобная формулировка показалась достаточно странной:       — Вообще-то быть таким самоуверенным опасно.       — Не опаснее, чем жить в мире, где любой, даже самый опытный и хитроумный охотник, может стать жертвой вампира.