Лекарство от здоровья

      Довольно-таки грубо втолкнули в просторное помещение, внутри которого было тускло, но буквально сразу же начали загораться неоновые лампы, ослепляя. Я зажмурилась, закрылась руками, но проклятый кусачий отблеск все равно больно резанул по глазам, чуть ли не прожигая сетчатку. Казалось, будто я была вампиром, который вышел из склепа после столетнего сна. Наконец, когда смогла освоиться и привыкнуть к местному освещению, нехотя огляделась: игральный зал для покера в полуподвальном помещении. Я сдула волнистую прядь с лица и обошла несколько столиков: один был полностью пустой, а вот другой явно подготовлен для предстоящей игры. На столешнице лежала чья-то пачка дорогих сигарет, и, даже не задумавшись, я взяла одну, нашарила у себя в кармане джинс зажигалку, закурила. Первая затяжка далась тяжело, поскольку после героина у меня все еще была раздражена слизистая, собственно, именно поэтому я так болезненно реагировала на яркий свет. Но спустя некоторое мгновение, я уже с облегчением вдыхала никотин в свои легкие. С тяжелым порошком стоило завязывать и срочно найти поставщика моих любимых таблеток. От героина страдал весь мой организм, в особенности мозг: последние несколько дней жизни были просто в какой-то непроглядной дымке. Перед глазами вспышки-картинки — работа официанткой в Посмертии; стычка с кем-то из посетителей, — удар. Я поморщилась и приложила пальцы к скуле, ощущая свежий рубец. Новая вспышка — я у туалетов продаю очередной пакетик с порошком, засовываю деньги куда-то в лифчик, опасливо оглядываясь по сторонам. Снова затянулась и, оттянув пальцами топик, обнаружила внутри пару зеленых купюр. Черт возьми, надеюсь, Настя хоть как-то все это контролировала, потому что я точно потеряла этот самый контроль. Наверное, именно поэтому я оказалась здесь. Блять, а Котов?.. Я с ним, вроде, даже и не пересекалась. — Василиса! — раздался позади голос Артура Борисовича. — Рад нашей встречи. Я вздрогнула всем телом, буквально выплюнула сигарету и начала остервенело ее топтать ботинком так, словно она никак не хотела гаснуть и искрилась, как петарда. Одержав победу над окурком, я обернулась, как-то нервно обхватив себя за плечи. Ломка — дело такое. Мне казалось, что все мое тело зудит и отслаивается так, если бы я была змеей, и пришло время сбрасывать старую кожу. — Здравствуйте, Артур Борисович, — безэмоционально поздоровалась я. — Что-то случилось? Если честно, я совершенно и не помнила о том, что Артур Борисович назначил встречу, потому что внезапно меня просто затолкали в черную иномарку и привезли сюда. А, может, никто встречу и не назначал, и все случилось вот так вот спонтанно. — А должно? — улыбнулся мужчина. Он был в темно-бордовой рубашке, поверх которой надел черный пиджак. На толстой шее висела не менее толстая золотая цепь. — Я хотел поговорить о твоих успехах. Меня радует выручка, которую я получаю с продаж в Посмертии. Вот думаю, может, Котова все же уговорить сделать у него там точку, а ему ведь и процент будет падать с этого. Только он, упрямый черт, не хочет. Но если я ему покажу те бабки, которые ты мне, девочка, принесла, он передумает, как считаешь, Василиса? Меня как током прошибло насквозь, я даже встрепенулась и от услышанного руки вперед выставила так, если бы Артур Борисович замахнулся на меня. — Нет! Не надо Котову об этом рассказывать! — Да не переживай, — махнул рукой мужчина. — Тебе ничего не будет. Он прошел вглубь комнаты, как раз к тому столу, около которого я и стояла, и уселся во главе. Только сейчас заметила, что с ним было еще двое бугаев, которые, как тени, остались около входа. Я неловко сглотнула и, не зная куда деть руки, убрала их за спину. — Ну чего стоишь, как неродная? Садись, — Артур Борисович потянулся к пачке сигарет, из которой я уже успела без спросу выкурить одну и, словно зная о моей небольшой шалости, предложил и мне жестом. Я отказалась. — Так вот, если у Котова будет постоянная точка, то ты свой долг быстро отобьешь, да еще и сверху заработаешь, Василиса, понимаешь? Я бы тебя там так и оставил, поскольку справляешься ты очень хорошо. Я слышал, у тебя там уже и постоянники появились. Может, нам еще чего им предложить, помимо героина, м? Вроде, сейчас у молодежи в моде какие-то розовые таблетки. Не слышала? Как и было велено, — я села и, засунув ладони между ногами, слегка покачивалась из стороны в сторону, стараясь унять дрожь во всем теле. Я кое-как краем уха слушала Артура Борисовича, по большей части стараясь сосредоточиться на собственных ощущениях: меня тошнило, в голове шумело, казалось, что я отчетливо слышала, как бурлила собственная кровь в жилах. Но когда я уловила всего одного словосочетание: розовые таблетки, то весь мир просто остановился. Я даже подскочила, уперевшись руками в стол, уставилась на мужчину. — С-слышала, — дрожащим голосом подтвердила я. — Мне они нужны… А-а-а, — я хлопнула себя по лбу и села на место. — В смысле… в смысле, покупателям они нужны будут. Я уверена, хорошо пойдут. Я мельком взглянула на Артура Борисовича и снова уставилась пустым взглядом в стол. Мне сложно было сейчас удержать себя в руках, и я буквально брякнула о том, что меня ломает без моих таблов. Блять… — Василиса, девочка моя, — стул под мужчиной жалобно скрипнул. — Я, конечно, понимаю, что тебе сложно устоять, но перестань пробовать тот товар, который я даю тебе для сбыта, слышишь? Ты выглядишь… мягко говоря, не очень. И если ты вдруг загремишь в больницу с пеной изо рта… — Этого не будет, — резко оборвала я мужчину, но осознав сделанное, тут же заткнулась. Однако Артур Борисович теперь выжидающе смотрел на меня, видимо, готовый слушать последующие мои оправдания. — В смысле, я… Я до этого сидела на тех самых розовых таблетках. От них ничего плохого, скорее, как стимулятор, типа, энергетика. Вот… а мой дилер этих таблеток, он… в общем, нет его. А когда ко мне в руки попал героин, да, я сорвалась. Признаю. И после него меня… ломает. Но я в порядке, правда. Просто… если у меня будут мои таблы… таблетки, в смысле, то я больше не притронусь к героину, клянусь. — То есть, — мужчина откинулся на спинку и глубоко затянулся, что тлеющий кончик сигареты заискрился так ярко, буквально на секунду ослепив меня. — Ты хочешь сказать, что я должен снабжать тебя наркотой, чтобы ты хорошо продавала наркоту. Я правильно понял, Василиса? — В целом… да, — неуверенно согласилась я. Артур Борисович несколько секунд смотрел прямо в упор на меня, не моргая, а затем, откинув голову назад, засмеялся. Я не разделяла его порыва, меня это, скорее, оглушило, и я опустила голову вниз, но закрыть уши побоялась. Наконец, когда мужчина перестал гоготать, он прокашлялся, а я вдруг поняла, что вовсе не могу поднять головы: она какая-то безумно тяжелая стала, как свинцом налилась. — Предложение… смелое, однако, за твою хорошо проделанную работу… Василиса? Эй? Он коснулся моего плеча, и я, как неустойчиво сидящая кукла, накренилась вбок со стула, а затем и вовсе свалилась на бетонный пол. Удар прошелся глухим эхом по всему телу, отзываясь звенящей болью где-то в костях. Один из амбалов перевернул меня на спину, убрал волосы с лица. Они что-то говорили, махали руками перед моими глазами, трясли, пытались поднять, но я понимала, что медленно погружаюсь в темноту. Очнулась я куда стремительнее и бодрее. Ощущение было таким, словно мне кто-то в голову выстрелил пару раз, из-за чего та просто готова была расколоться на две части. Кожаный диван скрипнул подо мной, и я, схватившись за виски, упала на колени. Преодолев это, смогла подняться, опираясь на рядом стоящий кофейный столик. Боже… где я? В комнату кто-то вошел, а я в этот момент рухнула обратно на диван. Гостем оказался Артур Борисович, он присел напротив в кресло и просто долго смотрел на меня, ничего не говоря. Я же возвращала ему бездумный взгляд, смотря на мужчину сквозь упавшие на лицо волосы. Я тяжело, натужно дышала, как будто пытаясь выплыть из глубокой пучины, а воздух в легких стремительно кончался. Впрочем, это действительно было очень долгим погружением, из которого я все никак не могла выбраться: каждый раз, как я оказывалась уже практически у поверхности, нечто из темноты снова хватало меня за ногу и утаскивало все глубже. И однажды я достигну того самого дна, с которого не будет спасения. — Вот, — Артур Борисович подался вперед и оставил на столе прозрачный пакетик с моими спасительными таблетками. Клянусь, я еле себя сдержала, чтобы в ту же секунду не кинуться и не сожрать все разом. — Это тебе авансом, девочка. Не хочу, чтобы ты откинула копыта прежде, чем рассчиталась со мной. Действуй, как и ранее, пока без изменений. А с Котовым я потом поговорю, когда ты приобретешь более менее человеческий вид. Кстати, о Котове… В комнату снова кто-то вошел, и мои рефлексы сработали просто великолепно — я молниеносно забрала пакетик со стола и запихнула его себе в лифчик. Саша застыл на пороге, и если он и увидел, что я что-то спрятала, то явно не успел разглядеть, что конкретно. Я лишь мельком взглянула на него, пока не ощущая в себе сил подняться с дивана, кажется, все отдала на то, чтобы спасти свои таблетки от полицейской собаки — Александра Котова. — Забирай ее, Саш. И пригляди за девочкой, — Артур Борисович многозначительно на меня посмотрел, а затем усмехнулся. — Мы же не хотим, чтобы она слегла и прогуливала работу, верно? — Конечно, — стиснув челюсти, кивнул хозяин Посмертия.

***

      Я улыбнулась своему отражению, рассмеялась, показала средний палец. Скривилась, сделала удивленное лицо, снова рассмеялась, надавила на кончик носа, опять улыбнулась, пальцами цепляясь за уголки рта, делая свою улыбку широкой, неестественной. Растянула настолько, что смогла рассмотреть все зубы. Опять начала хохотать. Около умывальника лежал пакетик с таблетками, я уже успела закинуться двумя. Вокруг меня снова расцвел мир, приобрел краски, а вся та боль, что так мучила мое бренное тело и душу отступила назад, и я снова дышала легко и свободно. Мне хотелось улыбаться, смеяться, кричать всем вокруг, насколько мне сейчас было хорошо. Моя кожа, точно алмаз, сияла и искрилась всеми цветами радуги, мое лицо — уже не лицо, а маскарадная маска, и я могла менять их одну за одной, выбирая эмоцию. Вот я грустный Пьеро, смахиваю слезу со щеки, а теперь — широко улыбающийся клоун с нелепым красным носом и буйными оранжевыми волосами! Да! Клоун! Я снова рассмеялась и стала рисовать на зеркале помадой. Рисунок получился размазанным и непонятным, но невероятно красивым! Затем я провела ладонью, окончательно стирая очертания своего шедевра. — Ты долго тут будешь торчать? — в туалет вошла Настя. Она недовольно скрестила руки на груди, наблюдая за мной. Саша привез меня в Посмертие, даже не спросив о моем самочувствии: просто скинул на Настю, а сам снова укатил в ебучию даль. Он, в общем-то, теперь был очень холоден ко мне и, казалось, даже избегал. — Д-о-о-лго, — протянула я, убирая таблетки в карман, но, конечно же, от зоркого Настиного взгляда ничего не укрылось. — Че надо? — Работа, не забыла? И я про твою нормальную работу официантки. Хотя, ты в таком состоянии… — Я, блять, просто в ахуеном состоянии! Давно себя так хорошо не чувствовала! — А кровь из носа этому подтверждение? — уточнила девушка и указала у себя под носом, но кивая в мою сторону. Я на секунду застыла, а потом перевела взгляд в зеркало: за мазней из помады смогла разглядеть, как тонкая алая струйка стекала из правой ноздри, огибала губы и капала прямо на подбородок. Я тут же оскалилась в улыбке, из-за чего зубы тоже окрасились в красный, а пальцами размазала кровь по губам и щекам. — Ерунда, — отмахнулась я. — Ладно, — сдалась девушка. — Приводи себя в порядок и выходи в зал. Постоишь у бара, а то Котов меня на куски порвет, если я выпущу тебя в зал в таком состоянии… Она не понимала… да никто не понимал, что такая, как я, не могла существовать без розовых таблеток. Никоим образом без них жизнь не была мне мила, поэтому в этом прозрачном пакетике таилась просто вся моя жизнь от самого рождения и до именно сейчас, той секунды, где я смывала кровь с лица. Около бара вертеться было невыносимо скучно: никто мне не наливал. Эффект от таблов действовал, как обычно, после длительного перерыва очень сильно и долго, поэтому я пока все еще была на веселе, а от чего и полна энергии. Мне безумно хотелось чем-то занять себя, просто напросто куда-нибудь направить тот поток, что вот-вот должен был начать бить фонтаном из меня. В итоге, смогла уговорить Настю выпустить меня в зал и, схватив полотенце и блокнот, кинулась к первому же столику. — До-о-брый день, — оскалилась я. — Готовы сделать заказ? За вип-столиком сидело четверо мужчин в строгих черных костюмах. И только один из них более менее как-то цеплялся за глаз, как-то выделяясь из общей массы, даже, можно сказать, возвышаясь над ними. Мужчина был куда старше остальных, на его лице, помимо сурового взгляда зеленых глаз, седая щетина и выразительный шрам на скуле, который уже больше напоминал глубокую морщину. — Пока нет, — оглядев меня с головы до ног, бросил он, еле махнув рукой. — Да бросьте, закажите что-нибудь, — не сдалась я. — У нас, между прочим, повар делает такую пасту, что пальчики оближешь! А карту вин вы видели вообще? Там есть такие бутылочки, на которые мне работать пришлось бы пару лет точно… — Слышь, овца, не слышала, что тебе сказали? — подал голос, видимо, один из шестерок шрамированного. — Не надо, — осадил главный. — Девочка, ты под чем-то? Позови мне Котова, будь добра. И да: принеси мне бутылку виски. В баре знают, какой. Быстрее. Я определенно шокировано заткнулась, наблюдая за мужчиной со шрамом на скуле. Почему-то во мне лишь на какую-то жалкую секунду промелькнула мысль… Нет, она успела только зародиться в том плане, что я когда-то, возможно, где-то видела этого человека. Очень-очень давно, будучи еще ребенком… Я зажмурилась, поскольку столь внезапное воспоминание вызвало головную боль, но я, даже не записав заказа, побрела в сторону бара. Я буквально чуть ли не свалилась на стойку, из-за чего Настя подбежала ко мне, как ошпаренная, уже даже собираясь плеснуть мне в лицо водой. — Да ты че, больная, что ли?! — рявкнула я, вырывая у нее стакан из рук. — Нормально все! Голова просто закружилась. Где Котов, епт твою мать?! — В кабинете, — проморгавшись и, судя по всему, отойдя от шока, ответила Настя. — Да что с тобой? — И когда он вернулся? — пропустив последний вопрос мимо ушей, уточнила. — Да минут двадцать назад, — Настя все еще подозрительно смотрела в мою сторону. — С тобой ТОЧНО все нормально? — Да! — я хлопнула ладонью по столешнице. — Там виски просили на пятый столик. Какой-то мужик со шрамом на ебале, сказал, что вы знаете, что ему нужно. Кстати, кто это такие вообще? Кажется, я видела их… Они в кабинет Котова ходили дружной компанией несколько дней назад. — К нему много кто в кабинет ходит, — пожала девушка плечами, передавая заказ другой официантке. — Какие-то бандюки, не знаю. Этот… со шрамом лично ведет какие-то дело с Котовым. Уже не первый день сюда ходит. Не знаю подробностей. — Где-то я его уже видела… — проговорила я это больше для себя, нежели для Насти. — Ой, вспомни лучик… В нашу сторону направлялся никто иной, как хозяин Посмертия, и по его настрою я ощущала, что шел он именно по мою душу. Ни сказав никому ни слова, он схватил меня за локоть и потащил в сторону туалетов. Да почему я всегда оказываюсь рядом с этими злоебучими толчками?! — Да ты че?! — не выдержала я, когда Саша припечатал меня к стене. — Это я должен тебя спрашивать! — рявкнул Котов на меня, схватив по стене рядом с моей головой. — Какого хрена я забираю тебя от Артура в полумертвом состоянии, а теперь ты бегаешь вся такая бодрая?! А теперь обдолбанная подходишь к клиентам?! Сука, если это Артур снабжает тебя наркотой… — То что, Котов? — сдув прядь с лица, я отлипла от стены и сделал шаг к мужчине. — Тебя уже отделали, как собаку. В следующий раз он мелочиться не будет, сразу пристрелит тебя. Мало тебе было? До сих пор хромаешь, бедолага. Знаешь, что? Да, Артур Борисович дает мне наркоту, чтобы я копыта не отбросила, потому что он, блять, понимает, что без нее я не протяну. А я что-то сомневаюсь, что ты сам будешь жопу рвать, чтобы после того, как я сдохну, мои долги возвращать. — Я уже и без того взял твои долги на себя и рву жопу, чтобы ты… не отбросила копыта, кошка, — он отошел от меня, устало приложил пальцы к переносице. — Отдай мне то, что у тебя есть. По-хорошему. — Нет. — Василиса, отдай, прошу. Мне нужно познакомить тебя кое с кем, и, не дай боже, у тебя будет наркота где-то в кармане. — С кем ты меня там собрался знакомить? Спасибо, я больше ни с кем не завожу знакомства! — вскинула руками. Саша вдруг выпрямился и кинул взгляд серой молнии в мою сторону, как бы запрещая мне что-либо еще говорить. Я тут же заткнулась, а потом, испугавшись за свои таблы, схватилась за грудь, но тут же опустила руки по швам. К нам подошел мужчина со шрамом, что сидел за вип-столиком со своими грубоватыми шестерками. Я непонимающе покосилась в сторону Котова, но он уже был сосредоточен только на нежданном госте. — Саша, — шрамированный протянул руку, и Котов тут же пожал ее в ответ. — Я так полагаю, Василиса? Это он уже обращался ко мне, и я невольно обняла себя за плечи. У незнакомца был чертовски пронизывающий взгляд, мне казалось, что он видел меня насквозь: знал, что я принимала в туалете розовые таблетки; знал, что за спиной Котова толкала здесь порошок. И еще очень и очень много моих грехов. А мне какого-то черта становилось невыносимо стыдно перед ним, так, если бы на меня так осуждающе смотрел… — Василиса, знакомься — это Андрей Сергеевич Волгин, — прочистив горло, представил нас Саша. — Андрей Сергеевич, думаю, сейчас не самый лучший момент. Она немного… не в себе. — Я уже понял, Саша. Хотя, надеялся, что ты присматриваешь за ней. Что ты принимала, дочка? …смотрел отец. — Какая, нахрен, дочка, — не на шутку удивилась и, кажется, разозлилась одновременно. Внутри что-то взорвалось, собралось обратно по мелким кусочкам, как пазл, а потом снова разлетелось в труху. — Вас… — Котова оборвал Андрей Сергеевич, просто подняв руку. — Отдай мне наркотики, Вась, не дури, — продолжал настаивать мужчина со шрамом и с до боли знакомыми зелеными глазами. — Да пошел ты… Нет у меня ничего. И никакая я тебе не дочка, ясно?! У меня нет родителей! — в порыве злости я взмахнула руками, из-за чего пакетик чуть не вылетел из лифчика, но во время удержала себя на месте. — Котов, что за херня?! Саша молчал, да и выглядел он, как нашкодивший щенок, никак иначе. — Он тут не причем, Василиса. Я нанял его, чтобы он присматривал за тобой, — ответил за него шрамированный. — Что?.. — я уставилась на Котова. — Так вот что за порыв помощи мне, да, Саша? Деньги? — я рассмеялась, зарывшись пальцами в волосы. — Сука! А я-то возомнила себе, что нравлюсь тебе! Идиотка! — Дочка… — Андрей Сергеевич сделал ко мне шаг и протянул руку, наверное, в порыве успокоить, но я отшатнулась от него, как от огня. — Я, блять, сказала: у меня нет родителей! Я — сирота! — резко развернулась и уже было кинулась прочь, как мне в спину прилетело: — Если ты не помнишь меня, это не значит, что меня никогда не было в твоей жизни, дочка. Я застыла, как вкопанная. Перед взором точно вспышка, ослепляющая до боли, до беззвучного крика: босоногая девочка с копной запутавшихся черных волос бежит по асфальту за черным джипом. Она что-то кричит, с детских, потресканных губ срывается одно единственное слово: Папа! Папа! Па-а-а-апа-а-а! Но джип не останавливается, водитель поддает лишь газу, а девочка спотыкается и падает, разбивая колени в кровь. Колени. Душу. Всю себя. Я сжала кулаки, улыбаясь, но ощущая, как по щекам текут слезы. Ну, конечно, я не помнила тебя, отец, потому что ты мне нахрен не был нужен! Как и я тебе. — Ты прав, — продолжая стоять к ним спиной, хрипло отозвалась я. — Тебя и правда никогда не было в моей жизни.