Быть братьями

Митчелл уже успокоился, посчитав, что вся эта история в прошлом, потому сообщение прозвучало для него вдвойне угрожающе. И подпись – Хэл – тоже казалась ему опасным предупреждением… Ирландец никогда не считал себя хорошим парнем, отдавая себе отчет в том, что его прозвище появилось не просто так: Большой Злой Джон не знал жалости, его веселили муки жертв, его смешили мольбы о пощаде, его развлекали чужие страдания. Однако, наверное, в каждом из нас есть некая внутренняя грань, которую не может перейти даже чудовище. Его собственное чудовище. Хэл был из «древних», несомненно, от него никто никогда не ждал сочувствия, но был один эпизод в его биографии, который когда-то поразил Митчелла. И это было не побоище, устроенное лордом Гарри и Фергюсоном века два назад, заставившее содрогнуться многих в Европе. А вот примерно полвека назад Хэл решил завербовать хорошего юриста, Катлера, но ему мало было обратить этого парня, как оказалось, даже став вампиром, тот был очень привязан к своей жене и это чувство помогало ему удерживаться от крови. И лорду Гарри оказалось мало даже просто убить эту женщину, его натура монстра проявилась в полной мере: Хэл пригласил других вампиров, включая Катлера, он медленно вылил кровь жертвы в бокалы и преподнес их всем гостям, а уже после, когда юрист вместе с другими смаковал угощение, показал, кому оно принадлежит. Митча не было на том «банкете», но весть о нем, разумеется, облетело все сообщество вампиров, неудивительно, что лорда Гарри боялись даже многие «древние». Боялся ли его Джон? К тому времени ирландец уже старался удерживаться от крови и точно не проявлять ненужной жестокости, потому циничность поступка Хэла Митча поразила больше, чем устрашила. Это было что-то из методов Херрика – причинить как можно больше боли, заставить ненавидеть собственного «сира», видимо, каждый из них был готов даже к тому, что его обращенный озвереет настолько, что броситься на них, лишь бы только он стал тем животным, которым его хотели видеть… Спустя какое-то время лорд Гарри пропал. Вряд ли погиб, такое чудовище не умирает просто так, да и Катлер, как другие вампиры, слишком боялся Хэла, чтобы на него напасть. Ходили слухи, что «древний» решил «завязать». Митчелл не знал, правда ли это, не был в этом уверен, поскольку среди кровососов подобное было редко, а уж сотни лет с этим «наркотиком» не желали никого отпускать, стоит только вспомнить их диалог с Айвеном – тот наотрез отказывался даже пробовать жить иначе. В то же время, возможно, именно кровавые столетия замучили Хэла, кто, как ни ирландец, знал, что такое отвращение к самому себе за все им сделанное?! - Митч, просто позвони этому парню, - прервал все откровения друга Эндерс. – Он где-то раздобыл твой номер – видимо, вышел на Джорджа, больше никто знать твой телефон не мог, он написал зачем-то… - Вот я и пытаюсь понять, зачем? Что это, угроза? - Как по мне, это больше похоже на попытку предупреждения, - заметил бог поэзии. – Как можно угрожать словами о том, что кто-то тебя разыскивает? - Ну… может быть, - несколько успокаиваясь, выдавил Джон. - Позвони ему, - повторил предложение Эндерс. – Он или просто хочет помочь тебе, или хочет поторговаться. В первом случае ты сможешь лично поблагодарить его, во втором, как знать, может, мы найдем, что ему предложить. Вампир нервно сжал и разжал кулаки, а затем все-таки выбрал вызов на телефоне, решив, что и вправду лучше все выяснить сразу. Ответ последовал почти немедленно. - Лорд Гарри? – все же уточнил ирландец. – Это Митчелл. - Хэл, - поправил его собеседник, и эта поправка очень хорошо дала понять, что он имеет в виду, поскольку Митч и сам так открещивался от имени Джона и всех упоминаний его прошлых «подвигов». - Я получил твое предупреждение, - разговор уже приобретал определенный смысл. – Спасибо большое, я буду осторожен! - Думаю, все хуже, - огорошил его Хэл. - Разве дело не в поезде? – напрягся Митчелл. - В нем, - подтвердил бывший лорд Гарри. – Но «древние» хотят не наказать тебя, как ты, вероятно, подумал, а… скорее наградить, как это видят они, приняв тебя к себе. - Прости, я не понимаю, - пробормотал ирландец. - Те события многих потрясли и испугали, но, поскольку все скрыто и идет по иному пути, ничем не указывая на «соотечественников», никто из наших не беспокоится за свое будущее, многие даже не связывали этот поезд с нами, посчитали, что это и вправду люди. Зато Айвен поделился с ними, кто за всем стоит. - Он рассказал о том, кто со мной был? – прервал Митч. Волнение за Эндерса, которого он таким образом невольно подставил, ненадолго затмило весь другой рассказ. - Нет, - успокоил Хэл. – Да это никому и не было интересно, гораздо больше всех впечатлило и то устрашение, которое ты устроил, и та месть, которую ты после осуществил, в отношении тех, кто устроил взрыв. Это так понравилось некоторым и так поразило их, что они решили тебя «сделать» одним из «древних», ждут тебя в Латинской Америке, вероятно, готовят даже для этого «угощение». - Ах вот как, - протянул Митчелл, совершенно теряясь. – Тогда могу я спросить у тебя совета? - Как это было, когда приняли меня? – фыркнул Хэл. – Никак. Меня просто все боялись и готовы были пирамиду построить, на которой жертвы приносить, если только пожелаю. Не знаю, кого именно они видят в тебе, но, уверен, они просто ищут способ польстить и затянуть тебя в свое болото. - Что будет, если я откажусь? - Ничего, - уверенно ответил «древний». – Ты для них сейчас тот, кто может делать вообще все, что пожелаешь, они тебя считают полностью за своего, поэтому если ты что-то натворишь, местной общине дадут указания за тобой все убрать не из-за страха за себя, а потому что они так привыкли. Джон это знал, так было и раньше: кланы затирали и прятали следы того, что натворил кто-то из «старичков», которые всегда хотели творить, что пожелает, которые желали жить без каких-либо ограничений, в том комфорте, который они себе сколотили за долгие сотни лет своего существования, но сами не очень и заботились о скрытности, передавая грязную работу другим вампиром, «рангом» ниже. Хотя вернее будет сказать, что «древние» вели себя по-разному, объединяло их только то, что они были вне любых общин, даже если не брать во внимание Карла, который со своим отказом от крови был скорее исключением, чем правилом, все равно можно было говорить о том, что все «старики» делились на две категории. Были такие, как Айвен, кто жил без правил, но не забывал лично избавляться от обескровленных тел, пусть даже самым простым способом, например, перерезая глотку жертве, так отвлекая внимание от укусов и делая естественной потерю крови. Тела они, при этом, редко прятали, часто бросали там, где убили, как редко заботились о том, чтобы стереть отпечатки пальцев, но все-таки они помнили о главном – скрыть правду о вампирах. И обычно этого было довольно, крайне редко приходилось доплачивать полиции или коронеру, чтобы замять дело, как правило, те сами ничего не замечали. Но были и те, кто устрашал даже собственных сородичей, таким когда-то был и Хэл: он мог перебить сотни людей и просто уйти отдыхать в дом, который он считает своим, а после, если бы его покой потревожила полиция, если бы ему пришлось бросать свое место, убегать и прятаться, он подобрал бы страшные пытки для тех вампиров, кто не поспешил прибраться за ним. Такие «древние» воспринимали всех, кто не может дать им отпор, как свою прислугу, едва ли не своих рабов. Последних было мало, даже те, кто собирал вокруг себя кланы, управляли только вампирами в них, но не считали себя достаточно сильными, чтобы возражать кому-то из «древних», помнится, Митчелл так и познакомился с Джози, поскольку после их развлечения с Херриком взялся убираться в квартире, не оставив все это на лондонских вампиров, поскольку с теми у них не было взаимопонимания. Однако… теперь, видимо, самого бывшего Большого Злого Джона причислили к тем, кому будет прислуживать весь мир кровососов! - Вот только я не настроен ехать в Латинскую Америку, - честно признал Митч. – Я понимаю, что там во многих странах… настоящий рай для многих из наших, но я склонен видеть в этом ад, я не желаю погружаться в этот образ жизни. Я перебрался туда, где чувствую себя свободным, я этим доволен. - Тогда просто не думай об этом, оставайся, где ты есть. - Я настолько волен над собой? - Приятное чувство, да? – хмыкнул в ответ собеседник. - Спасибо, ты мне очень помог. Я могу спросить, откуда ты узнал мой номер? – перешел к другому ирландец, догадываясь об ответе, но это только добавляло переживаний – Хэл столько лет держался в стороне от всех, а тут вдруг появился и отыскал Джорджа. Ну вряд ли он это сделал ради того, чтобы предупредить Митчелла! - Твой друг поделился, - предсказуемо ответил «древний». – О моей жизни никто не знает, но ты – иное дело, мне не составило труда узнать о Джордже, когда все так… завертелось. Мне стало интересно, как так получилось… - Как я вдруг поменял планы и остановился? – угадал ирландец. Кажется, объяснение было найдено: Хэл не просто стремился помочь ему, но в истории, которая дошла до лорда Гарри, он сосредоточился вовсе не на той жестокости, которую проявил Джон, в отличие от других «древних» его поразило, как Митчелл смог скрыть следы случившегося, как внушил всем людям разом рассказать историю о ком-то другом, умолчать о вампирах и обо всем, что они на самом деле видели. Рассчитывал ли он на что-то конкретное или это было просто любопытство? - Мне жаль, что мы получше не узнали друг друга, - вдруг заметил Хэл. – Надеюсь, у тебя получится… сам знаешь, что. - А у тебя сейчас… трудности? - Я справляюсь, у меня есть некоторые способы, немало помогает еще и то, что я рядом с друзьями, думаю, ты понимаешь, о чем я говорю. Из-за всех этих поисков, не найдя тебя, они вышли на меня. Это неприятно, но, полагаю, я мало рискую: у Катлера есть желание ответить мне… однако у него нет возможности, я ни к кому не привязан так, как был он. Могу предположить, что твой друг тоже вне опасности, на всякий случай я передал Катлеру, что ты будешь вне себя, если с этим волком вдруг что-то случится. «Собачьи» бои устраивают до сих пор, но Джордж от них застрахован. - Спасибо! Это и вправду для меня важно, - признался Митчелл, лишь теперь сообразив, что «древние» и вправду могут обрушиться на кого угодно, в том числе могут шантажировать его, требуя делать то, чего они желают, угрожая оборотню. – Чем я могу тебе отплатить за помощь? - Что ж, думаю, ты понимаешь, что я это делаю не только для тебя, это необходимо мне самому. Впрочем, если позволишь, я все-таки спрошу: Джордж говорил правду, он упомянул твоего друга, который неплохой гипнотизер? Ты оговорился, что с тобой кто-то был – это все благодаря этому парню? Я обещаю, что никому о нем не расскажу, я догадываюсь, что ты уехал с ним, но не стану спрашивать, где это, я только… Он замялся, неожиданно становясь очень робким для страшного лорда Гарри, который мог озвучить любую дерзость. - Хочешь с ним поговорить? – ирландец бросил взгляд на Эндерса, тот понял вопрос и кивнул, давая понять, что готов помочь – неудивительно, он сразу предложил подобный способ «оплаты». - То есть это… и вправду помогает? – почти шепотом спросил Хэл, кажется, теряя остатки храбрости от открывшихся перспектив. - Да, - коротко ответил Митч. После этого он не стал тянуть и просто передал трубку богу, а тот тоже не желал терять время на знакомства, а немедленно перешел на голос Браги и внушил вампиру то же, что вкладывал в головы Джона и Карла. - А если этот разговор кто-то прослушивает, - вдруг заговорил бог о том, что Митчелл допускал (потому и старался не говорить прямо), но решения чему не видел, - то пусть слушает внимательно: вы сотрете из всех баз запись этого звонка и сами забудете обо всем, что услышали, у вас нет даже примерных догадок, к чему все это относится. Отключайте прослушку, стирайте все материалы, забывайте, что слышали сами! После этого он, по-прежнему молча, вернул телефон ирландцу. - И как ты себя чувствуешь, Хэл? – с самой легкой насмешкой спросил Митчелл. – Я могу считать, что расплатился с тобой за помощь? - Теперь уж скорее я тебе должен, - только и смог выдавить тот. - Ну нет, ты достаточно сделал для меня, - возразил Джон. На этом они наконец распрощались. Ирландец обернулся к Эндерсу, собираясь опять его поблагодарить, но вновь встретился с легкой улыбкой. - Не за что, Митч, - опередил Джонсон. – Что насчет деталей? Сообразив, что бог слышал не весь разговор и о многом только догадывается, друг пересказал ему подробности беседы. - То есть тебе дали карт-бланш на любые зверства? – поднял брови Эндерс. – Очень… щедро со стороны этих ваших ребят. Насколько я тебя знаю, ты этой индульгенцией подотрешься – и будешь прав, хочу тебе сказать! - Подобные вещи только разлагают, соблазняя на то, от чего я пытаюсь отказаться. Нет, разумеется, я на это не пойду. Вероятно, до здешнего клана еще не скоро дойдут новости о моем положении, но… Да черт, сказать по правде, я сразу мог бы поставить себя так, чтобы они считались со мной, для них я – уже легенда. Нет, мы договорились обо всем, я – вне общины и не нуждаюсь ни в чем, это нужно мне самому. - Ладно, а что с Джорджем? Я прослушал или ты и вправду позаботился о защите только для него – а как же Нина? - Блин! – выдохнул Митчелл, только теперь сообразив, что он попросту забыл о медсестре. – Я… даже не подумал о том, что ей что-то может угрожать, мы ведь никогда не дружили с ней. - Ну наверное так и есть, этот Хэл ведь тоже о ней не упомянул. Джон промолчал, обдумывая. Должен ли он перезвонить и попросить еще за Нину? Но они и вправду никогда не были с медсестрой друзьями, а если та ушла от Джорджа, на нее тем более не обратят внимания. Самое отвратительное, что Хэл мельком сказал о «собачьих» боях. Если Катлер или кто-то еще подбирает «волков» для развлечения, то он может добраться и до Нины. Однако лорд Гарри не обязан присматривать за друзьями Митчелла, более того, с его слов следовало, что Катлер желает поквитаться, легко угадать, как он это может сделать – убьет того, кто наиболее близок Хэлу, еще и попытается напоить кровью этого человека. Значит, лучшее, что сейчас может сделать «древний», это держаться подальше от других, в том числе от бывшего друга Митчелла и его девушки (если Нина все же не ушла). - Нет, я решил забыть о той жизни, - озвучил наконец вслух свои мысли вампир. – Я много раз говорил себе, что мне не надо вмешиваться в то, что осталось в прошлом, пора начать это исполнять. Я всегда считал, что помогаю друзьям, оберегая их, но сейчас склонен думать, что чем я дальше от них, тем им безопаснее. И если что-то будет угрожать тебе… - Не говори глупостей, Митч, что может угрожать богу? – прервал его Эндерс. – А ты мне, кстати, должен – за помощь этому Хэлу. Так что я рассчитываю на твою компанию в качестве компенсации. - Спасибо, - улыбнулся ему Джон. – Я и сам предпочитаю продолжать мучить тебя своим обществом. - Но больше не будешь интересоваться делами в Англии? - Сделаю все, чтобы в них не вмешиваться, - не только другу, но и самому себе пообещал ирландец. - За это и выпьем, - объявил Эндерс. *** Наверное, его действия можно было бы счесть благородными и щедрыми, бог поэзии не получал за это ничего, однако Джонсону нравилось показывать свои силы, а он знал, как это важно для Митчелла – так почему бы и не помочь тому неизвестному лорду? А может, это было еще и влияние школы Карла, которую они должны были открыть на днях: Эндерс не мог вести себя цинично и жадно, когда рядом с ним случалось такое, нельзя помогать одним и вытрясать деньги из других. Светловолосый бог ни за что не признал бы это вслух, но после помощи далекому Хэлу самооценка Эндерса вновь скакнула, он ощутил себя по-настоящему полезным. Здесь, на родине, где так рядом были братья, которые умели вынести мозг нравоучениями, но сами не делали ничего полезного, его собственные действия были по-настоящему ценны! Он и вправду был хорошим парнем – странное чувство! Джонсону очень нравилось то, что происходило в его жизни: и посиделки с другом (которому он готов был помочь чем угодно и с кем любил обсудить и его отношения с женщинами, и его посещения открытых лекций), и роман с актрисой (с ней он все меньше думал о Хелен), и успешный бизнес (начиная от выгодных контрактов и заканчивая открытием школы искусств), и отношения с Тайроном (которые наконец были по-настоящему братскими), и понимание с Дон (его новый партнер по бизнесу, получив этот статус, стала еще более незаменима). И всему этому мешало одно – желание Майка все это разрушить. Вот и в этот раз старший братец появился тогда, когда Эндерс с Митчеллом и только что присоединившимся к ним Таем устроились с бутылкой вина, обсуждая и начинания вампира, и новые отношения темноволосого Джонсона с его богом. - Опять пьянствуешь? – скривился Майк. – И тебя, конечно, не интересует, что из-за тебя Эксл спивается? - Ну значит, мы с ним заняты одним делом! – парировал пиарщик. - Сколько еще я должен повторить, что ты должен извиниться? - А с чего бы это? – влез Тай. – За что должен извиняться Эндерс? Эксл ведет себя как ребенок, ты это знаешь, Майк! - Эксла выгнали из колледжа! – выпалил тот. - Что? – изумленно присвистнул бог поэзии. – Что надо сделать, чтобы тебя вышвырнули из строительного колледжа?! - Не являться в него из-за пьянки, - буркнул Миккель. - Это ужасно, - покачал головой Тай. – И все-таки я не понимаю, чего ты ждешь от Эндерса? Мне кажется, более продуктивно будет созвать Тинг или хотя бы просто собраться семьей, кстати, не забыв добиться от деда, чтобы был трезв. А Эндерс может разве что найти девицу для Эксла… хотя, возможно, с этим лучше справится Ингрид, если у нее есть идеи, кто может быть Фригг. - Ты издеваешься?! – обрушился на него Майк. – Как бы ты отреагировал, если бы тосковал о расставании с любимой девушкой, а тебе вместо этого предложили бы просто встречаться с другой?! - А как ты думаешь, я себя чувствовал, когда случайно заморозил Дон?! – не выдержал Тай. – Мне хватило разума и самообладания, чтобы отказаться от нее – ради нее самой. - И не хватило духу послать нашу семью куда подальше, - влез Эндерс, - хотя проблему с Евой следовало бы разруливать тем, кто ее создал, то есть Экслу и тебе, Майк. Но всех устроило решение, которое предложил Тай, так что давай не станем его тыкать в то, с чем он знаком лучше нас всех. Эксл – младший из нас, но это не значит, что мы должны носиться с ним, как с сокровищем. Пусть он и Один. В ответ Майк, конечно же, несколько раз выругался, но ушел ни с чем, убеждать его в чем-то больше никто не стал, посчитав, что старшему брату следует самому на все взглянуть взрослым взглядом. - А что все же с Хедом? – вернулся к прежней теме Эндерс, когда Миккель ушел. – Ты обсуждал это с дедом? - Поскольку первый раз Олаф не смог ничего сказать, я оставил попытки, - ответил Тай. – Сейчас я полностью контролирую силы внутри меня, мы… Мы с Дон уже спали вместе, и мне не понадобилось никаких усилий, чтобы не выпустить на волю Хеда. Я даже… ну… мы могли на этот раз… - Ты трахал ее медленно и с удовольствием, - цинично подсказал светловолосый брат. – Поздравляю! Дон понравилось? Это ведь гораздо приятнее, чем обнимать тебя, когда ты в спальном мешке, верно? - Да пошел ты! – привычно отозвался темноволосый. - Полное взаимопонимание, - засмеялся Митчелл. – А ты не сказал Дон о своей сущности, как хотел? - Никак не могу решиться. У нас все так хорошо, что я боюсь это разрушить, - вздохнул Тай. – Она все больше вспоминает, у нее возникает все больше вопросов, поэтому, думаю, мне придется ей обо всем рассказать. - Уж поверь моему опыту, - мрачно вставил Митч, - так будет гораздо лучше. Я не знаю о проклятии богов, но отлично знаю, к чему приводят иные проклятия, которыми мы награждены – и если близкие нам об этом не знают, это в любой миг может настичь их самым страшным образом. - Майк всегда внушал нам другое, - снова вздохнул Тайрон, - от этого очень непросто избавиться. - Ну, Майк разрушил собственный брак, - напомнил Эндерс, - так что его метод точно не работает, не ему учить строить отношения с женщиной. А теперь он утверждает, что мы должны решить проблемы Эксла, по сути, позволив ему погрязнуть в алкоголе, не понимая, что никакие извинения тут не помогут. Нашему младшему братишке следует пройти через эту потерю, он научится преодолевать трудности – эта определенно не самая тяжелая. - Не спорю, - кивнул «сосуд» Хеда. – Но, возможно, идея собрать семью неплохая, может быть, если мы все поговорим… - То пока Эксл нас пошлет, - прервал второй Джонсон. – Сейчас любая встреча будет однотипна: мы будем ругаться с Майком, Олаф будет пить, а Эксл будет цепляться за любое слово, чтобы обрушить свои обиды на кого угодно. Убеждать его в чем-то можно, когда мы все будем едины и все будем одинаково чистить ему мозги. - Но так он может и вправду потерять все. - Пусть потеряет! – зло отрезал Эндерс. – Если единственный способ чему-то научиться – это пасть максимально низко, то Экслу надо это прочувствовать до конца. И не говори мне про великие чувства – я в них не верю. Я готов признать сильную привязанность у вас с Дон, но необычайная любовь Эксла – это бред! Ты сам прекрасно знаешь, насколько он впечатлителен, он просто придумал для себя все это, привязался к девчонке, которая была рядом и только она одна к нему проявляла заботу – вот он и вообразил себе всю эту дурь! - Спасибо, что хотя бы нас с Дон признаешь, - закатил глаза Тай. – Но насчет Эксла… не знаю, я не хочу даже и думать, что ты не прав, потому что тогда это для нас станет настоящей бедой. Надеюсь, в скором времени это просто пройдет. - А что у Ингрид? - Когда я последний раз говорил с ней, она сказала, что у нее есть несколько кандидатур богинь, но она не представляет, как их можно проверить, все-таки мы уже дважды сильно промахнулись, и с Евой, и с Гаей. - Черт, если бы я знал, - поморщился Эндерс. – А что там с Квазиром, он все еще взаперти у Майка, может, подскажет что-то? - Не уверен, даже если он еще в подвале, его ответы еще более туманны, чем мудрость нашего деда. Я бы предложил попробовать использовать ветвь, но тоже не знаю, насколько это может в данном случае помочь. - Да, это мысль, - протянул пиарщик. Поскольку конкретики у них все равно не было, все трое оставили тему поисков Фригг, вместо этого вернулись к разговору об отношениях Тая с Дон, а точнее уже не очень трезвые Эндерс и Митчелл заговорили о том, как лучше все-таки рассказать молодой женщине правду о других существах, в первую очередь, о богах. Тайрон был не против, ему точно была нужна помощь, он готов был все выложить Дон о себе, но точно хотел, чтобы после с ней кто-то был постоянно и мог защитить от возможных неприятных последствий. Итогом вечера стало подобие плана, через день все трое были свободны, а в агентстве не планировалось много встреч, поэтому это время отлично подходило для общения с Дон и раскрытия для нее правды. Расстались они на этой ноте, уговорившись о деталях, после чего Тай отправился, по его словам, в его новую квартиру, которую он недавно снял, а, по мнению бога поэзии, в квартиру к Дон (и второй Джонсон даже готов был поклясться, что от брата попахивает кошкой, хотя Тайрон и утверждал, вслед за подругой, что кошки у нее нет). С Митчеллом же разошлись, договорившись встретиться на следующий день, у ирландца была тренировка с актерами, а после они оба хотели отправиться на прогулку с девушками, устроить пикник за городом. Ну и, разумеется, Джонсон не мог в очередной раз пробурчать насчет того, что Майк им едва не испортил весь вечер и что его младший брат так никогда не станет мужчиной, прячась за спинами семьи. Однако Эндерс, вопреки собственным словам, не мог равнодушно взирать на неудачи Эксла, поэтому на следующий день светловолосый бог заглянул в колледж: пусть «сосуд» Одина продолжает пить, но после у него все равно будет возможность вернуться к своему, пусть и дерьмовому, образованию. - Видел бы ты лицо этого директора! – со смехом делился он с Митчеллом после, на студии, когда они дожидались Шарлотт и Лили. – А чего бы я только ни дал, чтобы увидеть лицо Майка, когда он узнает! - Эндерс, ты все же засранец, - оценил рассказ ирландец. – Ну вот зачем тебе надо было говорить, что Эксл ухаживал за сестрой? - Потому что это весело! А еще потому что я хочу проучить Майка: он явился ко мне не просто так, ты слышал, он буквально требовал от меня помощи – и я делаю то, в чем я лучше всех! Я добился того, чтобы Эксла вернули в колледж, и, чтобы все было правдоподобно, я должен был вложить в голову директора достаточно уважительную причину пропусков. Разве помощь сестре, которая сменила пол и стала братом, не такова?! А у Миккеля есть выбор: он может отрицать это – и тем самым лишить Эксла колледжа, или проглотить это ради своего любимца. Пусть выбирает, важнее ему своя гордость или подыграть капризам Эксла, пусть наконец начнет понимать, насколько поведение нашего младшего – детское! - Признайся, ты просто таким образом хотел сказать, что Майк – женщина, пусть и отрастившая яйца! – фыркнул Митч. Эндерс довольно захохотал в ответ. Остаток дня в компании актрис прошел великолепно, как, само собой, и ночь с Шарлотт, бог поэзии даже больше не мучился вопросом, не выходит ли, что он слишком застрял в отношениях с одной и той же женщиной. Ему было с ней хорошо, она удерживала его даже от звонков Хелен, не то что желания уехать к Идунн (хотя редкими сообщениями они порой по-прежнему обменивались). Испортил все опять Майк, точнее, его смс: «Бергербар завтра».