Быть братьями

Эндерс не собирался настаивать, чтобы Митчелл и Тай ехали с ним, ему было плевать, что на этот счет думает Майк, но, поскольку один богом никогда не был, а другой – уже не был, то они вправе были сами решать, влезать ли им добровольно в это дерьмо (хотя он бы предпочел ответ «да», чтобы чувствовать себя увереннее в семье). Потому первое, что он сделал, положив трубку, это спросил, идут ли они тоже на тинг. - Майк ведь собирает богов, а не семью? – предположил Тайрон, который наверняка по обрывкам разговора все понимал. - Но Экслу будет нужен брат, - возразил Эндерс. - Гая его бросила? - Не знаю, деталей Майк не сказал, он предпочел тратить время на упреки нас, а не на важную информацию. Но если эта Папатуануку, как Идунн, предназначена другому богу, то не имеет значения, с кем она сейчас, рано или поздно, она бросит Эксла. И пусть лучше рано, чем скорее он забудет ее, тем лучше. - Несколько жестоко, - вставил Митч. - Ой, перестань! – отмахнулся Эндерс. – Через подобное проходит каждый парень, не говори, что тебя не бросала девушка, которая в тот момент тебе казалась смыслом жизни. Но время идет – и ты уже оборачиваешься назад с мыслью: да как я вообще мог втюриться в эту стерву? Эксл не в том возрасте, чтобы строить семью! Его так называемая любовь – игра во взрослую жизнь. - Ну во многом ты прав, конечно, - вздохнул ирландец. – Но ты сейчас говоришь только как старший брат или как бог, который хочет получить полную силу, а для этого надо, чтобы Эксл был связан только со своей предначертанной? - И это тоже, - признал светловолосый бог. – Однако ты сам видел то, что происходит между мной и Хелен. И я хочу подчеркнуть: то, что мне удается лучше бороться с собой, не значит, что я не думаю о ней. Черт, да я не думаю вообще ни об одной женщине, кроме Хелен, с момента нашего знакомства! И уверен, что не будь рядом тебя, который своей природой приводит в чувство Браги, а также знаний о пророчестве, то все уже завершилось бы крайне плохо… не знаю, для кого. - Надо поговорить с дедом, - предложил Тай. – Есть ли связь тех богов или нет, мы не знаем, но надо хотя бы понимать, могут ли Эксл и Гая быть вместе, если у каждого из них есть иные «супруги»… - Не могут, - прервал его Эндерс. – Плевать на Гаю-Папатуануку, может быть, для нее это ничем не обернется плохим, но ты забыл, что будет, если Один прекратит поиски? Выбрать жизнь смертного и отношения с кем-то другим равносильно тому, чтобы бросить Фригг, а если Эксл больше не будет ее разыскивать, с ним случится несчастье – ну и с нами следом, может быть, только ты сможешь этого избежать. - Угу, и укрыться от всех землетрясений, которые немедленно прокатятся по всем островам, - скептически покачал головой Тай. – Да, как ни обидно, но ты прав: неважно, чего хочет Эксл, он должен смириться с потерей и искать Фригг. - Прекрасно, что ты со мной согласен. Итак, ты идешь со мной, поддержать? Меня одного Майк и Эксл слушать не станут. - Думаю, что меня они тоже скорее прогонят прочь, - вздохнул бывший бог, - но давай попробуем, ты прав: я могу явиться хотя бы как брат, попытаться поддержать Эксла, сейчас ему это необходимо. - Отлично! Митч? - Ну мне твои братья обрадуются еще меньше, а в моей поддержке никто из них не нуждается, но, если надо, могу прийти, чтобы подтвердить историю с охотницей, в остальном посижу в стороне – это же возможно? - Вообще нет, - вставил Тай, - но Зеб постоянно так делает, почему бы нам не сделать исключение и для тебя. Джон молча кивнул. Ехать им оставалось немного, очень скоро они уже были возле бара и, судя по рядом стоящим иным машинам, они прибыли последними. Стоило войти внутрь, и на них буквально обрушились крики десятка глоток, так что не сразу можно было понять, кто чего требует. И это неудивительно – достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что сюда явились все: помимо всех Джонсонов тут были, разумеется, богини, включая Хелен и Гаю, здесь же присутствовал Колин, а также находились неизвестные Эндерсу парни, чьи черты выдавали в них происхождение, то есть, судя по всему, это и были боги маори. - Явился, наконец? – подошел к прибывшим Майк, но обращаясь исключительно к богу. – Ты видишь, что происходит? - Вижу, - насмешливо отозвался Эндерс. – Хотя и не понимаю, как я могу это изменить. Хочешь, чтобы Браги им всем велел заткнуться? Тогда для начала скажи мне, чего мы все пытаемся добиться? - Ну вон тот восторженный паренек, - кивок в сторону одного из маори, - считает себя мужем Папатуануку и, дай ему волю, пожелает воссоединиться с ней немедленно. Гая упрямо считает, что вправе сама решать, как ей жить, богиня внутри ей не указ. Ну а Эксл собирается ее защищать. - Весело, - с улыбкой оценил бог поэзии. - Тебя это забавляет?! - Меня забавляет, что ты – налажал в этот раз по полной, - насмешливо ответил Эндерс. – Плевать на Эксла, он думает членом! Плевать на то, чего мы бы хотели! Но когда появились эти маори, ты же должен был понимать, что эта страшная дурочка может и вправду стать их богиней, а не нашей. Какого хрена ты не донес это до мозгов Эксла? Зачем ты позволил им эти игры в любовь?! - Ты не умеешь сочувствовать вообще? - Я умею разделять сочувствие к этому барану и свои обязанности старшего брата: лучше заранее разочаровать его, настроить на возможное расставание – и пусть бы радовался, если бы ты ошибся. Вместо этого ты поддержал его слабые надежды! Ну вот получи теперь его разочарование! - Я предпочту поддержать теперь и иные его надежды! - Ну и дурак! – бросил Эндерс в сердцах. – Думаю, дед окажется поумнее, пойду поговорю с ним. И он направился к Олафу, который сидел в баре за дальним столом, как обычно, больше уделяя внимания вину, чем спору в помещении, а это сейчас полностью отвечало намерениям второго Джонсона. Впрочем, Тай и Митчелл решили похожим образом, потому присели за тот же стол. - А, изгои нашей семьи вместе! – приветствовал их Олаф поднятием бокала. – Так, а это… Эндерс, это ты сдружился с кровопийцей? - Ты понял, кто я? – спросил Митчелл. - У тебя специфичный запах, - ответил дед. – Но ты ведь и сам с таким знаком, не так ли, ты сам определяешь других по запахам? - Да, - согласился ирландец. – Так что в данный момент у меня просто безумие запахов. Что до пития крови, то можешь не беспокоиться – я ни на кого не собираюсь нападать, я здесь только как друг Эндерса. - Это о тебе он спрашивал по телефону? – припомнил Олаф. - О нем, - поспешил ответить бог поэзии, решив, что не стоит рассказывать о том, что он привез сюда аж двух кровососов. – Дед, лучше скажи, чем нам грозит все это дерьмо? Маори нам опасны? - А что скажет твой клыкастый друг? - Эй, его так могу только я называть! – возмутился Эндерс. – Митч, ты можешь что-то такое определить? - У них странная сила, - мгновение помолчав, произнес ирландец несколько напряженно. – Если в отношении вас мне чудится… не знаю, как объяснить, это что-то вроде силы стихии, я могу сравнить свои ощущения от вас с чувствами, например, приближающейся грозы или что-то такого. - И это верное наблюдение, - вставил Олаф, - ведь божества скандинавов как раз представляют собой во многом что-то вроде сил стихии. Либо это столь же неуправляемые чувства, как любовь, удача и так далее. - С маори иначе, - продолжил Митчелл. – Это странная сила, которая направлена только на что-то одно… Ну, я могу сравнить это разве что с суккубами, я встречал только одну такую: все ее существо направлено исключительно на то, чтобы заставить всех мужчин вокруг желать ее до потери разума. - Бля, суккубы существуют?! – опешил Эндерс. - Да, но ты – не один из них, - отшутился вампир. – Да и опасаться тебе нечего, ее природа не может тебе навредить. - Круто, а нам от этого что? – напомнил главный вопрос бог поэзии, постаравшись выбросить из головы мысль о тетках, которые постоянно хотят сношаться. – Или ты хочешь сказать, что нас, как какой-нибудь тайфун, ничто не остановит и хрен их кто предскажет из синоптиков, а маори точечно будут поднимать толпы, управляя какими-то их желаниями, скажем, напиться? - Отличное желание! – оценил Олаф, наливая себе еще. Эндерс последовал его примеру, но разлил вино на всех, после этого с вопросом уставился на деда, надеясь, что он все же вспомнит главный вопрос. - Я не знаю, в чем их сила конкретно, - все же заговорил Олаф. – Скажем, вон тот паренек говорит, что он – бог всего уродливого. Как ты понимаешь, покровительствовать монстрам всего мира – увлекательное занятие, но бесполезное. В то же время, из того, что я знаю о повериях маори, Папа и Ранги были разделены, тем самым образовали землю и небо. И все их дети препятствовали их соединению – сам можешь угадать, отчего, ведь если земля и небо соединятся… - Ясно, нас ждет апокалипсис, - впервые за это время вмешался Тайрон. – Но тогда почему сами маори этого не понимают? - Потому что их пророчество говорит о другом, они видят в воссоединении верховных божеств перерождение мира, - пояснил дед. – Кто знает, возможно, они и правы, мне никаких видений больше не было. В этот момент в баре стало настолько шумно, что говорить не было больше никакой возможности. - А ну заткнулись все! – не выдержал Браги. Наступившая тишина порадовала: его силы неплохо действовали на всех присутствующих вовсе не слабых существ. - Спасибо, - ехидно произнес уже Эндерс. – Теперь предлагаю успокоиться и обсудить все разумно, если вы тут не потеряли рассудок в желании доказать свою правоту. На всякий случай хочу сказать вот что: действовать заодно – в наших общих интересах, только сегодня мы, как вам наверняка рассказала Хелен, остановили безумных фанатиков. Никто из вас еще не стал всемогущим, а значит, всегда будет рисковать, оставаясь один. - Какая красивая речь, - скептически отозвался Колин. – Но я готов рискнуть, думается мне, я здесь – один из самых сильных богов. - Проваливай, Локи! – бросил Майк. – Никто тебя уговаривать не станет. Тот, возможно, рассчитывал на иное, надеялся устроить анархию, он точно кайфовал, видя, как ругаются между собой представители разных пантеонов, но среди присутствующих и вправду царило молчание – пришлось Колину исполнить сказанное, то есть, сохраняя насмешливый вид, уйти из бара. - Не думал, что вы станете слушать этого болтуна, - на прощание бросил он. – Тоже мне, боги нашлись! - И что ты хочешь сказать? – после ухода Локи некоторое время длилось молчание, прервал его один из маори, тот, кто себя считал мужем Гаи-Папатуануку. – Если охотников больше нет, чего нам бояться? - Хочу, чтобы ты подключил свои мозги, - как всегда иронично-зло ответил Эндерс. – Фанатиков хватает по всему миру. - Для нас все решается легко: мы с Папа будем вместе и… - Вы не будете с Гаей! – оборвал его Эксл. – Она не любит тебя, она вправе решать сама, как ей жить! - Стоп! – остановил Браги вновь начинающийся бессмысленный спор. – Вы уже довольно надрывали глотки на эту тему, теперь пора просто спокойно обсудить. Гая, конечно, вправе решать все сама… - Вот именно! – важно кивнул Эксл. - Но ты ни черта не знаешь о том, что такое силы бога внутри тебя, - прервал его Эндерс. – И напрочь игнорируешь свою обязанность. - У меня нет перед тобой обязанностей! – тут же окрысился младший брат. - Нет, это у меня перед тобой нет! – возразил второй Джонсон. – Я уже достаточно вытаскивал тебя из разных историй! А у тебя есть обязанность перед всей нашей семьей и перед всем миром… ну или хотя бы перед жителями Новой Зеландии: если ты прекратишь поиски Фригг, мы все подохнем, как и люди на островах, которых накроет землетрясениями и цунами! - Ты мне смеешь указывать?! – ярость начинала захватывать Эксла. – Да кто ты такой, что смеешь… - Я твой брат, - Эндерс был спокоен и насмешлив. – Я тот, кто черте сколько времени убил на то, чтобы отыскать тебе эту дуру Фригг, едва не пожертвовав при этом своим бизнесом. Я тот, кто вытащил тебя из дерьма и тюрьмы, куда тебя пыталась отправить вот эта сука, что втерлась теперь в доверие к Майку. Я тот, кто поперся на другой конец света, чтобы привезти палку, которая спасла тебе жизнь. Я тот, кто сегодня не тратил время на тупую церемонию, от которой ничего не зависело, а ездил чистить мозг фанатикам, чтобы они не пытались убить никого из нас. Я, нахрен, сделал слишком много для этой семьи, чтобы сейчас вдруг не иметь права голоса! - Ты – самовлюбленный козел! – выпалил младший брат. - Даже если и так, я – тот козел, который скажет тебе правду. С того дня, когда ты стал Одином, ты знал, что ты должен делать, ты знал, что не вправе влюбляться, потому что тебе надо отыскать Фригг – и только она предназначена тебе! И ты, мать твою, знал, что Гая может ею не быть, просто предпочитал дрочить на свои фантазии… - О, ты такой эгоистичный урод! – вставила и новоиспеченная богиня маори. - А ты – маленькая страшненькая дура! – отрезал Эндерс. – Ты думаешь, что богам можно указывать, что делать? Черта с два! Если эта твоя Папа пожелает – ты запрыгнешь на вон того парня и будешь на нем скакать ночь напролет, наплевав на свою любовь к Экслу! Что, я разве не прав? Дед, Ингрид! - Вообще так и вправду может быть, - пьяно пробормотал Олаф. – Не у всех есть такое, но у кого есть – это полный треш… - Связь между богами действительно сильнее любых привязанностей смертных, - более определенно выразилась прорицательница. – Редко кто из богов имеет тех, кто предназначен им судьбой, но если такое есть, этому нельзя противиться. И насчет обязанности Одина отыскать Фригг тоже правда, Эндерс верно заметил, что если Эксл выберет другую женщину, то он откажется от миссии – а это влечет проблемы для всех. Младший Джонсон обиженно сжимал и разжимал кулаки, не находя аргументов для возражения. Богу поэзии бы промолчать, отдать право дальше говорить, например, Майку, но он не удержался: - Не веди себя, как ребенок, что ты нашел в этой дурнушке, когда где-то есть твоя суженая – высокая сексапильная блондинка?! Эксл больше не мог стерпеть обид (то ли за себя, то ли за Гаю тоже), его кулак не дал развить мысль, Эндерс отлетел в другую сторону бара. К сожалению, более чем неудачно, потому что табурет, на который он наткнулся, разломался, и одна из палок, на которые свалился бог поэзии, гвоздем резанула ему по горлу*. *** Митчелл изо всех сил старался оставаться в стороне от происходящего и не вмешиваться в чужие разговоры. Поначалу все шло и неплохо: дед Эндерса (кстати, оказавшийся мужчиной средних лет, ни за что не скажешь, что ему почти сотня) совершенно равнодушно отнесся к природе вампира, спор богов был бессмысленным, а после киви вроде все взял под контроль, даже оракулы поддержали его – куда уж больше?! Несколько мгновений ярко продемонстрировали, что в семье Джонсонов не привыкли думать и анализировать, тут было принято просто делать козлом отпущения Эндерса и избивать его. Это были короткие секунды, в течение которых Митч следил за тем, как друг пролетает через весь бар… Киви свалился с рваной раной на шее, Джон почувствовал, как замедляется стук его сердца, как он умирает! А чертов младший брат в ужасе бросился вон из помещения! - Хрен ты уйдешь от ответственности! – прорычал Митчелл, срываясь со своего места и в пару прыжков оказываясь впереди Эксла. Вампир не сдерживался, клыки сами собой выступили на свет, глаза окрасились черным, когда он впечатал молодого выродка в стену – в данный момент у него сил было совсем не меньше, чем у бога. - Ты сдохнешь, убийца! – пообещал Митч, который уже впился бы в горло, но мешали попытки вырваться - бог был мощнее человека. В дополнение к этому кто-то еще в помещении цеплялся за его руки, стараясь оттащить от жертвы, ирландец не обращал на них внимания. Правда, не потому что не мог – это не было срывом, поскольку вампир не жаждал крови, он вполне в состоянии был услышать других. Но не хотел. Он желал просто отомстить, убить (покарать, говоря языком Эндерса), а не напиться «наркотиком». А у Эксла сердце стучало, как бешеное. Трусливая тварь! Убил собственного брата – и сбегает. Пусть теперь боится, пусть осознает, каково это – быть на самой грани смерти! Он сдохнет, но медленно и обоссавшись от ужаса! - Митч, - донесся вдруг слабый голос Эндерс. – Митч, пожалуйста, успокойся. Отпусти ты его, отравишься же… Шутит еще – после такой раны… - Черт, ты жив! – дошло до вампира. Он наконец ослабил хватку, огляделся, оценивая происходящее. Бог поэзии сидел на полу, вся его рубашка была перепачкана кровью, но раны больше не было, Эндерс был бледен, но жив, его поддерживали Тай и Хелен. Самого Митчелла все это время пытались оторвать от Эксла Майк и парочка маори. Олаф был по-прежнему слишком пьян, чтобы даже подняться со стула, богини в основном пораженно стояли в стороне… Разгадка оживлению Эндерса стала ясна, когда Джон заметил Мишель с Иггдрасилем и одной рукой, перепачканной кровью. - Ты – чудовище! – взвизгнула Гая, бросаясь на Митчелла. - Это он – чудовище, - равнодушно ответил тот, кивнув на Эксла и оттолкнув девицу. – А еще он мразь и трус. Он пытался убить брата только за то, что тот был во всем прав. А после пытался в страхе сбежать. Какое право он имеет быть верховным богом? Он же трусливая гадина, которая всех заставляет поступать по-своему, а все свои промахи называет чужой виной! Хотя то, что я о вас узнал, говорит о том, что он – тот, кого ты и достойна. Ирландец оттолкнул руку Майка, который опять попытался его удержать на месте (опасаясь, что Джон нападет на Эксла), и присел к Эндерсу. - Эй, это моя палка! – тот потянулся к Иггдрасилю, который все еще держала в руках Мишель. – Какого хрена?! Ты ее сперла?! Мы же договорились, что ты не будешь трогать Иггдрасиль без договора! - Я взяла ее, когда узнала про охотников, а также о том, что мы все встречаемся в баре, - гордо ответила богиня. – Я предположила, что это будет не лишним. Тебя не было, мне не с кем было согласовывать. И только что я тебе спасла жизнь – веская причина, чтобы начать мне доверять палку. - Все равно заберу! – буркнул Эндерс. Митчелл и Тай только что усадили его на стул и, уверенные в том, что он держится нормально, отпустили… Зря, поскольку бог поэзии был слишком увлечен идеей отобрать ветвь, потянулся за ней – и свалился на пол. Джон бросился помогать другу подняться, отмечая про себя еще кое-что – всех других в баре это забавляло! Предположим, Олаф был слишком пьян, а, возможно, еще и под кайфом, в таком состоянии все может казаться смешным. Но что веселого нашли в падающем от потери крови человеке другие?! Даже Тайрон слабо улыбался… Ирландец снова усадил Эндерса на стул, на этот раз остался рядом, положив руку ему на плечо – вампиру этого было довольно, чтобы удерживать на месте слабое тело, тем более, что подошла Хелен, слегка обняла своего бога. - Что с вами, выродками, не так? – произнес Митчелл медленно, чеканя каждое слово. – Что он вам сделал, что вам его смерть и слабость кажутся забавными? Хотите, сделаем еще веселее? Я могу каждому из вас выпустить кровь – и вы лично узнаете, как себя чувствует человек после подобной раны на шее. Сказал – и снова выпустил клыки, давая понять, что он ни черта не шутит. Джон контролировал себя, но был готов подпортить эти тупые усмешки. - Кто ты, нахер, такой?! – истерично выкрикнул Эксл. - Я, нахрен, вампир, - равнодушно ответил Митч, не убирая клыки, хотя они немного и мешали. – И до сих пор я считал, что большую тварь, чем я, еще поискать в этом мире. Но вот – отыскал в ваших лицах. - Чертов кровосос! - выругался Майк. – Конечно, кто еще может подружиться с таким мудаком, как Эндерс. - О да, Миккель, больше некому, - слабо пробормотал тот. - Зато этот хренов кровосос не издевается над такими, как он сам, - все с той же холодной яростью сообщил Джон. – Вы – хуже паразитов, готовы пожирать себе подобных. Какой мразью надо быть, чтобы распороть горло собственному брату, а потом ржать над тем, что он слишком слаб, чтобы стоять? - Только не пытайся мне рассказать, что Эндерс – святой! – по-прежнему истерично выкрикнул Эксл. - По сравнению с тобой потянет и на святого. - Он оскорблял Гаю! - Он говорил правду. А ты – великовозрастный подросток, который только и может, что думать о своих желаниях. - Что ты знаешь о богах?! Просто Один взял надо мной верх… - Я знаю, - прервал его Митчелл, - что в отличие от других, Один не дает тебе никаких сил. Еще я знаю, что ты называешь Эндерса мудаком как раз за то, что его бог, Браги, берет в нем верх. Может, мать твою, ты хотя бы эти два обстоятельства сможешь связать воедино или твоей логики не хватает даже на это? - О, это Эндерс тебе рассказал? – влез Майк. - Как рассказал он мне о том, что ты играл на баб, заранее зная, что ты выиграешь, - напомнил ирландец. – Твоя подружка на спор заставила другую богиню сношаться с тем, с кем она не хотела. А ваш дед брюхатит девиц и после бросает их, объясняя это своей природой бога. Но вы, конечно же, гораздо более нравственны, чем Эндерс, да? Ваши мнимые высокие устремления души оправдывают ваше грязное поведение, так? - Митч, заканчивай проповедь, - пробормотал светловолосый Джонсон, постепенно приходя в себя. – Срать я хотел на их мнение обо мне! - Вообще-то он во многом прав, - встряла Стейси, видимо, упоминание о том, как ее использовали, заставило богиню на многое взглянуть иначе. – Эндерс – не подарок, но кое-кто может тут с ним посоревноваться. - Заткнись, служанка! – рыкнула на нее Мишель. - Ах, ну конечно, если я не главная богиня, то можно меня и подкладывать под кого угодно! – возмутилась Стейси. - Я не кто угодно, - осторожно вставил Зеб. - Не лезь! – бросила ему курьерша и обернулась к другим. – Что, разве не так? Эндерс крутит смертными, как хочет – но и вы все делаете то же самое, если не хуже! Чем его природа хуже вашей-то? - Защищаешь, потому что тебе он дал денег на бизнес? – презрительно скривилась Мишель. - Спасибо, что напомнила! – гордо вздернула голову Стейси. – Да, Эндерс хотя бы свое слово держит. А ты давай, делай и дальше, что тебе привычно – то есть раздвигай ноги для того бога, которого ты считаешь наиболее сильным. От драки богиню похоти удержал Майк. - Это действительно во многом справедливо, - неуверенно присоединилась к курьерше и Ингрид. – Как я уже говорила, Экслу следует учитывать… - Я тебе помог! – прервал ее младший Джонсон. - Но это не отменяет правды, - уверенно заявила провидица. – Ты можешь хоть всех нас тут размазать по стенке, это не изменит того, что ты не можешь быть с Гаей, это приведет к катастрофе для всего Окленда и окрестностей, а, может, и для всего мира. Как не изменишь ты и того, что в природе всех богов – повышенное либидо, мы все стремимся к сексу больше, чем любой из смертных. И каждый из здесь присутствующих… ну, может, за исключением Тая, часто грязно себя вел в отношении простых людей. - Спасибо за индульгенцию на высмеивание вас всех, - попытался разрядить атмосферу бывший ледяной бог. - Ненавижу это! – не мог успокоиться Эксл. – Ненавижу все это божественное дерьмо! И вас всех ненавижу! Вы все друг друга терпеть не можете, но играете в семью! Видеть вас не хочу! После этого он снова сбежал – на этот раз успешно, потому что Митч не стал его задерживать. - Скандинавские боги не умеют вести дела, - важно заметил представитель маори. – Они даже собственную природу не знают. Мы оставим вас, деритесь сами, нам же с Папатуануку пора исполнить пророчество… - Не собираюсь я ничего исполнять! – прервала его Гая. – Ты что, не читал собственные мифы? Соединение Папа и Ранги ведет к объединению неба и земли! - Это лишь мифы… - А я проверять не стану, - уперлась девушка (возможно, не столько потому что боялась конца света, подумалось Митчу, сколько просто потому что не желала быть с этим парнем). – Мне надо побыть одной, без вас всех! И она тоже направилась вон из бара. - Что ж, а нам надо обсудить появление в Окленде вампира, - внезапно объявил Майк, хмуро глядя на ирландца.