Быть братьями

Эндерс чувствовал себя странно и лишь малую долю этих странностей он озвучил, когда сказал, что всегда не против секса, но тут все было решено за него. Браги бурлил внутри, жил своей жизнью, чего не было никогда – бог все эти годы был частью своего сосуда, всегда был рядом, но никогда не главенствовал в теле. Рядом с Хелен вся сущность Эндерса отошла не то что на второй, а едва ли не на десятый план! Хуже всего то, что в данный момент Браги готов был и вправду восхищаться новой знакомой, читать в ее честь стихи, как свои, так и всех поэтов мира на всех языках, которые будто разом всплывали в его голове. А Эндерс совершенно не хотел, чтобы об этой стороне его личности знала семья – довольно того, что он уже приоткрылся Таю (к счастью, тот никогда не был болтлив и всегда капельку лучше относился ко второму брату, чем все остальные, а может быть, просто был более снисходителен к нему). Пока Эндерс мог удерживаться: вслух произносил какие-то глупые пошлые стишки, хотя на ухо для Идунн читал совсем иное, к счастью, Браги столь сильно скучал по жене, что больше желал плотских утех, чем духовных. Или к несчастью? При всей страстности натуры Эндерс мог только поразиться аппетиту бога к богине… Постепенно все пройдет, был уверен киви. Правда, в данный момент была еще странность, которую очень хотелось скрыть от семьи – желание слушать Хелен. На самом деле Эндерс и раньше не полностью игнорировал женщин, однако обычно он был в компании тех, кто ничего разумного сказать не мог, исключением была лишь Дон, и ее он как раз не игнорировал (кроме тех случаев, когда был слишком занят делами семьи). С богинями долгое время он вовсе не имел дела, когда же попытался, то опыт, прямо скажем, был совсем неудачным – он сошелся с Мишель, речи которой сводились к самолюбованию и желанию возвыситься. Браги обожал Идунн и готов был слушать что угодно из ее речей, даже если говорила это ее смертная оболочка. Но, надо сказать, Хелен была вовсе не глупа, она строила свою карьеру сама и неплохо разбиралась во многих деловых вопросах, потому и Эндерсу было интересно с ней. А прятать то, что нравилось и ему, и богу внутри него было невозможно. В первую очередь, однако, Эндерс попытался сосредоточиться на словах Майка, то есть для вида удивился новости о том, что Гая станет Фригг, но гораздо больше его волновало, что старший брат отпустил ее с другими богинями. - Они пытались убить Эксла! – напомнил светловолосый бог в ответ на слова Майка о том, что они на одной стороне. – Или твой член стер эту информацию из памяти? - Я доверяю Мишель… - Значит, ты просто дурак! Эндерс добавил бы насчет того, что собиралась сделать эта богиня, но в разговор вмешался дед, неся какую-то чепуху насчет космоса и предназначения, с которыми им следует смириться. - Тогда смирись с тем, что я двинусь в бар перед тем, как пойду в туалет, - заявил киви, отправляясь за бутылкой. - Не стесняйся, - ехидно отозвался Майк. - И не собирался, - поддержал его тон Эндерс, изучая ассортимент, который брат подобрал для себя. Пока он выбирал вино, Олаф коротко познакомился с Хелен (кажется, сообщив, что знал иное воплощение богини), а затем вышел вслед за Таем на улицу, который не очень хорошо себя чувствовал, видимо, выпив лишнего. Пауза была не очень долгой, Эндерс только и успел, что сходить в туалет, а когда устроился за стойкой – вновь с вином и Хелен рядом – в баре стало гораздо больше народу, помимо вернувшихся Тая и Олафа, а также присоединившегося Эксла в зале находился непонятный невысокий бородач и… - Кому пришло в голову привести его? – скривился Эндерс при виде Деррека, и вздохнул, увидев поднятую руку Олафа. – Гениально, дед! Младший братишка взялся знакомить всех присутствующих между собой (и гость, с тупой прямолинейностью Тора, не мог не заявить Таю, что сочувствует тому, что тот Хед – наверное, даже удача, что брату было слишком плохо, чтобы на это обращать внимание, он только буркнул, что тоже сожалеет). После уже Эксл накинулся на Майка, узнав о «побеге» Гаи с другими богинями. Спор не длился долго – старший братец умело перевел разговор на необходимость спасения Зеба. И вот тут Эндерс на миг задумался… Вообще ему было наплевать на придурочного паренька-соседа Эксла по квартире, возомнившего себя реинкарнацией волка Одина, Эндерс не считал Зеба даже другом Эксла, потому что сам младший брат не видел в этом чудике друга. Может быть, это было не так, но киви видел все именно так: Эксл не считал нужным платить за квартиру, позволяя Зебу часто крутиться самому, никогда не занимался проблемами этого паренька, ни о чем для него не просил, при этом совершенно не стеснялся использовать его для своих целей, кажется, ничуть не возмутился в той истории, когда Мишель спорила на Зеба с Майком. Нет, Эндерс не видел между ними дружбы и раньше, хотя его представления о таких отношениях были скорее умозрительными, ныне, пережив столь многое, пройдя через реальный ужас, вырвавшись из него только благодаря Митчеллу, Эндерс тем более не считал, что Эксл дружит с Зебом. Вот только сам сосуд Браги относился к людям, даже когда они не были связаны с его семьей, очень странно. Посторонний смертный не был важен Эндерсу, но он слишком хорошо помнил случившееся в проклятом поезде, как помнил и отношение к этому вампира. Человеческая жизнь коротка и все равно ценна. В конце концов, он сам обладал таким же чертовым смертным телом! Эксл не относился к Зебу, как к другу, но вот Зеб, пусть он был тысячу раз странным, видел в соседе по квартире именно друга. А это уже ставило его на ступеньку выше других смертных… И при этом у Эндерса, возможно, был способ для спасения: вместе с силами вампира Браги был всесилен! Деррек тем временем, в своей дебильной манере, высказывал мнение насчет действий, сводящееся к тому, что надо просто взять и убить великана, наплевав на смертного дружка Эксла. - Не хочу говорить этого, но я согласен с Тором, - вставил Эндерс, определяясь со своим поведением. Во-первых, только этого мнения от него и ждала семья, не стоит их удивлять странным человеколюбием. Во-вторых, на этот раз Эксл и сам был на стороне Зеба, требуя освобождать его, а не просто идти убивать великана. В-третьих, объявлять о своей дружбе с вампиром Эндерс по-прежнему не стремился, при этом в данной ситуации тот мог, наверное, не больше, чем Деррек, особенно с учетом того, что Митч не желал никому вцепляться в глотку. Ну и наконец, в-четвертых, Эксл все равно припашет Эндерса к этой истории, в своей манере просто велев Браги отправляться и помогать им. Итак, по всему выходило, что можно оставаться тем, кем его всегда видит семья, с тем же результатом. Они поругаются, конечно, но придумают наконец элементарный план: бог поэзии уговаривает великана отпустить Зеба, а бог с молотком стоит на подхвате, готовый врезать врагу, если что-то пойдет не так. - Ты должен спросить себя, - все-таки не удержался и добавил Эндерс, обращаясь к Экслу, - насколько тебе дорог Зеб? И немедленно понял, что его слова расценили не так: второй из Джонсонов желал услышать честное признание, что Эксл хоть и Один, а продолжает дорожить смертным, но вместо этого другие Джонсоны видели в нем лишь цинизм. - Что?! – фыркнул Эндерс в ответ на закатывание глаз всеми присутствующими, и продолжил уже в ином ключе, решив, что надо тогда до конца доводить роль эгоиста, который взвешивает чужие жизни, тем более, что об этом подумать ведь тоже стоит: - А какая альтернатива? Отдать великану нашу Фригг? Этому не бывать! Сразиться с ним и убить его? Да ладно! Мы же не такие! - Я такой! – рыгнул Деррек. Отлично, мысленно отметил Эндерс, все шло как раз в нужную сторону: Тор показывал всю свою тупость, все прочие должны согласиться, что они и вправду не такие – никто из них никогда ни с кем не вступал в бои. - Давайте отправим мистера Молотка туда и посмотрим, что будет, - почти радостно предложил бог поэзии Экслу. – Если твой друг погибнет в процессе – ну что поделать! А когда Один и Фригг сойдутся и мы получим свои силы, тогда надерем задницу этому великану, чтобы отомстить. По-моему, звучит разумно! - Звучит как высокомерное божественное дерьмо! – влез мелкий бородач, который до сих пор не представился, но, наверное, припоминая рассказ о всей этой открывшейся правды о Гае, был ее приемным отцом. - Если не можешь придумать ничего хорошего, проваливай – и дальше занимайся своими делами! – внезапно как раз высокомерно заявил Майк. Эндерс даже опешил от такого предложения. Он что, серьезно? Во всей этой истории Браги был единственным, кто мог действительно спасти Зеба, он был тем, чьи силы были нужны, а вместо этого ему предлагают убраться?! - А что в этом плохого? Все логично, - только и смог ответить Эндерс. И, больше не находя слов, обернулся к другому брату. – Тай! Разве это не разумный вариант? Увы, не сработало. - Извини, я прослушал, - пробубнил тот все с тем же отсутствующим выражением лица, видимо, так и не придя до конца в себя. - У тебя что, уши заледенели?! – раздраженно бросил Эндерс. - Мы отправимся к великану, поговорим – и выясним, чего он хочет, - выдал свой, не самый пока хитрый план Эксл. - Он хочет убить ту, которая должна стать Фригг! – напомнил Эндерс то, что им пересказал Майк, но все-таки радовало то, что младший братец начал думать в сторону разговоров, глядишь, еще толчок – и он вспомнит, кто лучше всех может вести любые беседы и убеждать слушателей. - И он хотел, - вместо того, чтобы перейти к додумыванию плана указал Эксл на бородача. – А вместо этого вырастил ее! Люди меняются, даже великаны – я уверен. - Хороший план, - в довершение всего одобрил Майк. Деррек начал возмущаться, желая драки, но Эксл давил на то, что он приказывает, а раз он Один, то они будут просто разговаривать. Эндерс слушал эту перебранку молча, пытаясь осознать, что происходит. Почему раньше семья донимала его тем, что им необходим Браги, а сейчас никто не вспоминает о силах его бога?! Они вправду все считают, что он может влиять только на смертных, а великан – не человек? Даже если бы так, Эксл мог предложить все равно хотя бы попытаться попробовать, он из-за меньшего бил брату лицо, а тут ведь его друг! Ну а Майк и дед точно знают, что так не должно быть. То есть единственное объяснение происходящему – гордость. Старший брат понимает, что вновь ситуацию надо разруливать «паршивой овце» семьи, но не желает признавать всю важность Браги для них, Джонсоны привыкли твердить о том, что он самый бесполезный из них. - Ладно, игнорируй меня, - заявил Эндерс Экслу, теряя терпение. – Подмазывайся к великану! Вы все равно уже отдали врагам Фригг! И удачи тощей шейки вашего дружка, когда вы придете без девчонки! А какого хрена, думал он. Если они хотят помериться силами или верят, что могут сами обо всем договариваться – пусть действуют! Это не его друг в заложниках! Эксл ведет себя, как женщина с ПМС: с подачи деда позвал сюда Деррека, теперь запрещает ему драться с великаном, заявив, что будет договариваться. Нафига было приглашать Тора? Неужели младший братишка верил, что этот придурок предложит какой-то другой план, а не кидаться своим молотком во все живое? Да у него же одна извилина и одно решение для всего! Хотели договариваться – могли давно это попытаться сделать! - Можешь уйти, когда захочешь, Эндерс! – обиженно выдал Эксл, подтверждая все мысли бога поэзии. - Пожалуй, прямо сейчас! – решил тот и галантно подал руку Хелен, помогая слезть с барного стула, за что получил восхищенный взгляд богини, к которой теперь и обратился. – В моем офисе гораздо гостеприимнее, клянусь! Та мило попрощалась со всеми, идя следом. *** Тайрон чувствовал себя не в своей тарелке и не только потому, что явно выпил лишнего, но и из-за всех разговоров с новым знакомым. Джонсоны не были нормальной семьей, даже когда были детьми, сначала божественная природа их родителей, а затем их собственная мешала всему, что могло бы быть между братьями. Тай был подростком, когда Майк и Эндерс поссорились, тогда он даже не знал, из-за чего именно. После, получив силы Хеда и узнав о богах вообще, Тай встал на сторону старшего брата, приняв как истину его историю. Да Эндерс не особо и отрицал свое влияние, хотя и пытался сказать что-то насчет того, что действовал в интересах Майка, а не против него – может быть, это было глупо, но намерения у него были не злые. Когда в тебе сидит сила, которая морозит все внутри и вокруг, очень сложно разбираться, кто прав, кто виноват, все последние годы Тай тратил на то, чтобы ощутить что-то, чтобы построить какие-то отношения, а не заморозить партнершу во время секса. Назначить Эндерса в этом случае главным мудаком семьи было простым и очевидным решением, тем более, что у того было то, чего Тайрон был лишен, при этом братишка совершенно не ценил, как легко ему быть с женщинами. Эндерс не особо стремился оправдаться, всегда смеялся над всем этим, правда, если оглянуться назад, никогда не отворачивался ни от кого из семьи, даже с Майком не поссорился, хотя тот и изгнал его, к Таю же и вовсе продолжал относиться как к младшему брату, наверное, пожелай тот, и Эндерс не отказал бы ему в помощи. А вот какого черта он не просил, но требовал? Притом даже не пытаясь разобраться в ситуации! Когда Дон пожаловалась ему, что почему-то порой прощает Эндерса, хотя до того злилась на него и была готова уволиться, Тай немедленно все списал на Браги – и потребовал у брата, чтобы не смел влиять на помощницу. Но так ли это? Нет, разумеется, в этом была часть правды: конечно же, Эндерс использовал свои силы, уговаривая Дон не уходить от него. Вот только после слов Митчелла о том, что Браги поддерживал и придавал сил женщине, Тай задумался о другом взгляде на ситуацию. Все люди порой устают от работы, им что-то не нравится в действиях шефа, они плачут от усталости и хотят уволиться – и не всегда утром они хотят того же, в чем были уверены вечером. Все это не отменяло влияния бога поэзии, вот только уже нельзя было точно сказать, в каждом ли случае это был Браги или нет. Кроме того, оставался еще один очень важный факт – Эндерс ценил Дон, иначе не внушал бы той, какой она профессионал, и, тут Митчелл был полностью прав, не выписывал бы ей премии, заставил бы ее пахать за низкую зарплату и верить, что она большего и не стоит. Наконец новые действия Эндерса, его желание помочь Таю с Хедом – в противовес тому, что Майк, едва узнав о желании расстаться с силами бога, разозлился на брата, едва ли не обвинив его в предательстве. После всего этого рассказ о приключениях Эндерса в Англии вовсе не звучал безумно. И Тайрон бы хотел сказать себе, что все это ложь, но не находил причин, отчего посторонний парень так старается защитить чужого ему бога. Влияние Браги? Ну так надо определяться, верить Эндерсу или нет. Если верить, то надо принять не только то, что бог может влиять на всех, в том числе на смертных, но также надо принять его умение дружить и дорожить тем, кто ему близок. А если не верить и продолжать считать его мудаком, то надо не верить и в его возможность влиять на кого-то, кроме людей – и тогда посторонний кровосос… Может, все дело именно в том, что этот новый парень – чертов серийный убийца? Он сам так о себе говорит. Это было хорошее объяснение: двое засранцев сошлись на том, что один хуже другого. Однако все прочие доводы это никак не отменяло. В ситуации с Хелен Тай был словно собака на сене: он давно порвал с богиней, пусть тогда это было скорее по необходимости, но сейчас он был слишком увлечен Дон – ну и отчего он тогда ревнует Хелен к брату? Именно ревнует, потому что внутри он раз за разом задавался вопросом, отчего такая шикарная богиня должна быть с таким мудаком, как Эндерс. То есть упрек Митчелла был совершенно справедлив и в этой ситуации! В общем, Таю пришлось приложить все силы, чтобы подавить это раздражение. Видеть в Эндерсе хорошего парня было непривычно, но еще больше темноволосый бог не желал быть неблагодарной скотиной, который просто с удовольствием будет считать всех хуже себя. Это свойство Майка – Тайрон даже немного завидовал умению старшего брата сделать виновным кого угодно, кроме себя, сам сосуд Хеда привык нести это бремя, потому… Да, наверное, все как раз поэтому. Эндерс-урод был прекрасным поводом чувствовать себя лучше, всегда можно было сказать себе: да, я могу кого угодно заморозить, да, мне не везет в отношениях, но лучше так, чем быть козлом, который заставляет спать с собой или обманывает клиентов силой Браги. Но что если все-таки не везет лишь ему одному? Майк получил самого лучшего бога, Улль позволял своему хозяину жить в достатке и находить что угодно, но старший брат сначала открещивался от своего бога, ссылаясь на то, что якобы плохо применять свои силы, а когда потерял Вэл, несмотря на все свои усилия, поменял свое мнение относительно Улля. И, кстати, раз уж Вэл ушла, не значит ли это, что все-таки Эндерс был не так и не прав, когда говорил, что пытался показать Майку, что жена его не любит? Все это было слишком… Одно ясно: да, старшему брату повезло с богом. Повезло и Эндерсу, и тот, кажется, в отличие от Майка, умел лучше ладить с Браги, использовал его силы, но не доводил дело до того, чтобы кто-то от этого пострадал. Наверное, повезло и Экслу… А не повезло только Таю. Черт с ним, везением! Это все равно не повод искать хоть какую-то причину, чтобы назвать кого-то хуже себя. А именно это Тайрон и сделал… Увлечение Эндерса Хелен было на руку уже хотя бы потому, что за все время, пока они добирались до бара Майка, ни брат, ни богиня не обращали внимания на Тая, позволяя ему все это осмыслить самому. И хотя внутрь он вошел с ноющим чувством обиды, это чувство было направлено скорее на вселенную в целом, но не на Эндерса – тот точно не такой мудак, а значит, возможно, он достоин Хелен. Если бы только не предсказание! Тай не слушал, о чем говорили в баре, позволил братьям пререкаться, сам решив выйти подышать воздухом. Вот только одному ему побыть не дали – дед почти немедленно последовал за ним. - Удивительные силы свели Идунн и Браги прямо перед твоими глазами, - начал Олаф философски. - Удивительно то, что Эндерс с ней довольно мил, - заметил Тай, решив начать с того, что было очевидно вроде бы всем. – Он ее действительно слушает, задает вопросы и… на пару секунд перестает быть козлом! - Она же его возлюбленная, - все, что ответил на это дед. - Ты же сказал мне, что для нее все закончится плохо, - зашел с другой стороны Тайрон, говоря уже напрямую, а не лукавя, как с вампиром, которому он предпочел говорить, что не знает, о ком речь, чтобы не признаваться, что о благе брата он как-то и не беспокоился, привычно делая его виноватым и в этой ситуации тоже. - Это не значит, что начнется тоже плохо, - последовал очередной ответ оракула. И столь же пустой совет: - Поговори с ней! - Об Эндерсе? – не очень понимающе спросил Тай. - Нет, о яблоках! – плоско сострил Олаф. - Погоди! – деду нельзя было позволять уходить, и вообще пора было переходить к разговору о сути. – Это предсказание… что-то можно изменить? Ну, скажем, если все-таки поговорить с Эндерсом, рассказать ему об угрозе для Хелен – можно ведь не дать им видеться, например? - Эндерс и Хелен могут легко обходиться друг без друга, - покачал головой оракул. – Но Браги и Идунн всегда будут стремиться быть вместе. Ты можешь увезти брата на другой остров, но бог внутри него заставит взять билет и вернуться обратно. - А Идунн просто не пожелает уезжать? - Ну возможно Хелен достаточно разумна и боязлива, если ей обо всем рассказать, она решит сбежать, но богиня внутри нее после придумает любой повод, чтобы отмахнуться от пророчества и сновать быть с Браги. - А Иггдрасиль? – припомнил Тай. – Древо же может как-то… - Не может, - прервал его Олаф. – А впрочем, я не знаю, какие силы ветвь получает в руках каждой из богинь, знал только про лечение. - Значит, надо попробовать! - Ну если ты уговоришь Хелен на это. После этих слов дед все-таки отправился назад в бар. Тай еще минуту посидел, обдумывая услышанное. Шанс, пусть и слабый, появлялся, в конце концов, можно ведь просто не говорить ни о чем богине, а заманить ее возможностью подержать эту палку – тем более, Эндерс сейчас постоянно этим хвастает. Помимо прочего, у Тая теперь был союзник в лице Митчелла. Тот, правда, пока думает только об угрозе другу, может быть, не стоит его переубеждать, ради этого он поможет придумать, как и что сказать Хелен… К бару подкатила машина, из которой вылез бледный Эксл, и пришлось встряхнуться – надо было тоже идти решать божественные проблемы. Так, правда, Тай, себе только сказал, а во время разговора вновь погрузился в тяжелые размышления о том, как ему лучше поступить. И пришел в себя лишь когда Эндерс объявил, что уходит – Хелен, конечно же, последовала за ним. Убедившись, что на его присутствии тоже больше никто не настаивает, Тайрон последовал за влюбленной парочкой. Они направлялись в JPR, как понял темноволосый бог, но это совершенно не входило в его планы. - Эй, Эндерс! Разве мы не к тебе? - Тай, я же говорил, у меня в офисе гораздо гостеприимнее… - У тебя в офисе Дон пытается работать – ради твоей же прибыли, между прочим. Почему бы вместо этого нам не отправиться к тебе? - Что я слышу, мой ледяной братец предлагает тройничок? Прости, обычно я «за», но в этот раз нам хорошо и двоим. И моя богиня тоже предпочитает делиться своими яблоками только со мной. Хелен мило хихикнула, но Тай предпочел это проигнорировать, как и все пошлости от Эндерса. - Конечно, нет, - сурово отозвался он. – Я просто хочу напомнить, что мы сегодня ждем Ингрид и Мишель. Я понимаю, что тебе плевать на мои проблемы, но тебе не кажется, что это отличный повод показать Хелен, у кого ныне главная сила из богов? Тем более, что если эта игрушка для дам, то разве Идунн не будет интересно ее попробовать? - Вы о чем? – заинтересовалась та. - О, мы говорим о том артефакте, который я притащил из Норвегии! – Эндерс немедленно приосанился. – Хочешь взглянуть на Иггдрасиль? - Ты привез Древо жизни?! – поразилась богиня. Таю пришлось снова подавить ревность: Хелен и без того смотрела на его брата с обожанием, а в данный момент готова была, кажется, запрыгнуть на него прямо на улице. Да почему ж его все так обожают?! Но сейчас это было даже нужно – теперь они точно изменили маршрут и последовали предложению темноволосого бога. Правда, едва они вошли в квартиру, Эндерс утащил новую подружку в спальню, не утруждая себя даже приглашением брату располагаться. В другое время Тай бы обиженно ушел домой, но на этот раз он сцепил зубы и отправился в магазин – у брата больше не осталось дешевого алкоголя, не напиваться же элитными винами! Да и прикупить какой-то еды тоже не помешало бы… Вернулся он в тот момент, когда парочка уже удовлетворила свой аппетит, однако перейти к исследованию Иггдрасиля они не успели, потому что явился не только Тай, но еще Ингрид и Мишель, притом последняя почти с порога заговорила о том, чтобы ветку отдали им, богиням. Разумеется, Эндерс возмутился: Мишель настаивала, что раз древо «работает» только в руках женщин, то у них и должно находиться, на что брат заявлял, что он не для того летал через полмира и морозил себе яйца, чтобы отдать все этой шлюхе, которая со дня на день может убить Майка. - Эй, довольно! – влез Тайрон в спор. – Мишель, конечно, права, что для богов эта штука бесполезна, но она не единственная богиня здесь, и на ветвь вправе претендовать кто угодно, та же Хелен. Потому будет справедливо, если хранить Иггдрасиль будет по-прежнему тот, кто его привез, как и решать, когда им пользоваться. - И после этого ты рассчитываешь на мою помощь? – обиженно вскинулась Мишель, в то время как Эндерс довольно ухмылялся. - А ты полагаешь, что мы должны вручить тебе палку, которая сделает тебя, возможно, всемогущей? – парировал Тай, который достаточно протрезвел, чтобы изъясняться внятно, но был при этом под тем влиянием алкоголя, которое позволяло говорить правду, не стесняясь в выражениях. – Что ты сделала, Мишель, чтобы мы доверяли тебе? Может быть, у вас с Майком все отлично в постели, но это не значит, что ты стала нашей семьей. Прошло не так много времени, как ты ушла от Колина. Как мы можем быть уверены, что ты не отправишься с этой ветвью к нему? - Ну знаешь ли! – продолжала корчить из себя оскорбленную невинность богиня. – Я вылечила Эксла! - Случайно, - напомнил Эндерс. - Вообще-то они во многом правы, - осторожно вставила Ингрид. – За Иггдрасилем ездил Браги, ему и хранить ветвь. Сам он пользоваться Древом не может, а значит, это не придаст ему больше сил и не выделит среди иных богов. - Да он же отдаст палку этой шлюхе! – выпалила Мишель, указывая на Хелен, которая страстно обнимала Эндерса. - Сказала другая шлюха, - хмыкнул тот. - Довольно! – прервал Тай богиню до того, как та возмутилась. – Мишель, если не хочешь помогать, можешь уйти, тебя никто не станет принуждать. - Но мы не справимся без нее, - напомнила Ингрид. - Давай, ледяной мальчик, выбирай! – широко улыбнулась Мишель, почувствовав, что может шантажировать его. – Если хочешь избавиться от Хеда, тебе придется согласиться и поддержать меня! - Я не собираюсь идти против брата, - отчеканил Тайрон. - Ты уже пошел против своей матери, - напомнила богиня-стерва, не понимая, что тем самым окончательно отворачивает его от себя. - Я защищал ее, пока мог, - помрачнел Тай от воспоминаний. – Агнета не была моей матерью, но в память о том прошлом, которое хранила и она, я старался оградить ее. Мне известно, что однажды ты готова была убить Майка. Да, мне тяжело с Хедом, однако не жди, что я откажусь от братьев ради твоих амбиций.