Зарождение чувств

      Прошло несколько дней с тех пор, как Уильям и Шерлок раскрыли преступление в поезде. Когда Альберт вернулся к братьям, Уильям решил обсудить с ним вопрос, касающийся маркизы. — Брат, мне хотелось бы спросить тебя о Кэтрин Дэвис… Думаю, ты знаешь больше, ведь ты чаще общаешься с аристократами, — Уильям посмотрел на него. — Уилл, раз уж ты заговорил со мной о Леди Кэтрин… видимо, она тебе всё-таки не безразлична, — произнёс Альберт, поднимая бокал с вином. — Не безразлична? — Уильям слегка нахмурился, но в его глазах промелькнула тень задумчивости. — Она… интересная личность. Её действия, её мотивы — всё это кажется мне загадочным. Но я не могу позволить себе увлечься чем-то, что отвлечёт меня от нашей цели. — Цель, конечно, важна, — Альберт отхлебнул вина, его взгляд стал серьёзнее. — Но, Уилл, ты не должен забывать, что ты тоже человек. Леди Кэтрин… она не просто аристократка. Она умна, проницательна, и, возможно, даже опасна. Но именно это делает её такой притягательной, не так ли? — Опасна? — Уильям удивлённо взглянул на брата. — Тебе стоит быть с ней осторожнее. Я тут вспомнил одну историю, произошедшую несколько лет назад. Лично я с ней не был знаком, но между нашими семьями возник конфликт. И причина была в том… что она поссорилась с настоящим Уильямом. Ты знаешь, каким он был заносчивым, и он позволил себе грубость в её адрес, за что получил от неё по заслугам. В итоге моей матери пришлось разбираться с её семьёй. Но к чему я это… Не знаю, задумывалась ли она об этом или нет… что всё это время она общалась совсем с другим человеком, выдававшим себя за младшего сына Мориарти, — объяснил Альберт. — Ты хочешь сказать, что она может меня раскусить? — Такое вполне возможно, если, конечно, она не забыла тот случай, — подумал Альберт, а затем взглянул на блондина. — Но я не смогу тебя от нее оградить. Хотя давно замечаю одну вещь… Уилл, ты влюбился… — Влюбился? — Уильям усмехнулся, но в его голосе прозвучала лёгкая нотка сомнения. — Ты преувеличиваешь, Альберт. Я просто… интересуюсь ею. Она — загадка, которую хочется разгадать. Но это не имеет ничего общего с чувствами. — Если ты так говоришь, — Альберт пожал плечами, но в его глазах читалась лёгкая ирония. — Однако, брат, ты забываешь, что даже самые холодные умы порой поддаются эмоциям. Леди Кэтрин — не та, кого можно недооценивать. Если она действительно заподозрит что-то, это может стать проблемой. Но, с другой стороны, если она заинтересована в тебе, это может сыграть нам на руку. — Ты предлагаешь использовать её? — Уильям нахмурился, его голос стал чуть резче. — Я не хочу вовлекать её в наши дела. Она… заслуживает большего. — Ты сам только что сказал, что не можешь позволить себе отвлечься от цели, — Альберт поднял бровь, его тон стал слегка насмешливым. — Но теперь ты говоришь о том, что она заслуживает большего? Уилл, ты противоречишь сам себе. Может, стоит признать, что она для тебя больше, чем просто загадка? Уильям замолчал, его взгляд устремился в окно, где за стеклом медленно плыли облака. Он не мог отрицать, что Леди Кэтрин занимала его мысли чаще, чем он готов был признать. Но признать это вслух — значило бы допустить слабость, а слабость была непозволительной роскошью в их игре. — Кстати… Льюис рассказал мне, как ты опекал ее в поезде в тот раз. Успокаивал и всё такое… — с легкой усмешкой произнес Альберт, вновь подтверждая, что она для него не пустое место. — У нее настоящий страх перед видом крови. Когда она увидела тело жертвы, лежащее в луже крови, я был уверен, что она потеряет сознание. Поэтому я обнял ее, стараясь укрыть от этой ужасающей картины, и ничего больше… Мне ее, в какой-то мере, просто жаль, — уклончиво сказал Уильям. — Жаль? — Альберт усмехнулся, поставив бокал на стол. — Уилл, ты всегда был мастером находить оправдания своим действиям. Но, признайся, ты не просто пожалел её. Ты защитил её. И не только от вида крови, но и от того, что могло последовать дальше. Ты всегда так поступаешь с теми, кто тебе безразличен? — Возможно, — Уильям ответил, его голос звучал сдержанно, но в нём уже не было прежней уверенности. Он взглянул на брата, пытаясь прочитать в его глазах что-то большее, но Альберт лишь улыбнулся, как будто знал то, что Уильям сам ещё не осознал. — Но я не могу позволить себе отвлекаться. У нас есть цель, и я не собираюсь ставить её под угрозу из-за… чувств. — Чувств? — Альберт поднял бровь, его улыбка стала шире. — Ты сам только что сказал, что это временное отвлечение. Или ты уже начал сомневаться в своих словах? Уильям отвернулся, его взгляд устремился в сторону. Он не хотел признавать, что брат прав, но и не мог отрицать, что Леди Кэтрин уже успела оставить след в его жизни. Её смелость, её дерзость, её способность видеть то, что другие предпочитают игнорировать, — всё это заставляло его задумываться о вещах, которые он давно считал закрытыми. — Я не сомневаюсь, — наконец произнёс он, но его голос звучал скорее как попытка убедить самого себя. — Просто… иногда всё становится сложнее, чем кажется на первый взгляд. — Это и есть жизнь, Уилл, — Альберт встал, подошёл к брату и положил руку ему на плечо. — И иногда самое сложное — это признать, что ты не всегда можешь контролировать всё. Леди Кэтрин — не просто отвлечение. Она — часть твоего пути. Уильям глубоко вздохнул, пытаясь отогнать навязчивые мысли, но осознавал, что их разговор о ней еще не завершен. — Кстати, я хотел узнать о ее прошлом… и о том, как она овдовела… — О её прошлом? — Альберт задумчиво скрестил руки на груди. — Это довольно мрачная история. Если рассказывать по порядку, то, как я узнал, Крис Аргайл и Кэтрин Дэвис познакомились на одном из светских мероприятий. Он пригласил её на танец. То ли это была игра судьбы, то ли просто случайность, но они стали встречаться на последующих вечерах, снова и снова танцуя вместе. В итоге это привело к тому, что Крис сделал ей предложение. Когда она забеременела, решила навестить свою мать, Анжелину Дэвис, в девичестве Карлайл. Вернувшись в поместье мужа, она обнаружила его мёртвым — он был зарезан в собственном доме. От такого потрясения маркиза почувствовала себя плохо, что привело к выкидышу. Ходят слухи, что Крис Аргайл не раз высказывался о том, как пагубно классовая система влияет на общество, и я подозреваю, что именно это стало причиной его гибели. Хоть Леди Кэтрин никогда не говорила об этом вслух, но, судя по всему, она до сих пор не может полностью прийти в себя после этой потери. Хотя, если честно, я не уверен, что она вообще хочет оправиться. Порой мне кажется, что она сознательно держится за эту боль, словно это её защита. — Защита? — Уильям нахмурился, его голос стал тише. — От чего? — От мира, который слишком часто оказывается жестоким, — ответил Альберт, его взгляд стал серьёзнее. — Она не доверяет людям, Уилл. И, возможно, у неё есть на то причины. Но это делает её ещё более опасной. Если она почувствует, что ты играешь с ней, она не станет ждать, чтобы нанести удар первой. — Я не играю с ней, — резко возразил Уильям, но тут же осёкся, понимая, что его тон выдаёт больше, чем он хотел бы. — Я просто… хочу понять её. — Понимание — это первый шаг к тому, чтобы позволить кому-то войти в твою жизнь, — заметил Альберт, его голос звучал почти мягко. — И, возможно, это именно то, чего ты боишься. Потому что, если она войдёт, ты уже не сможешь быть тем, кем был раньше. Уильям молчал, его взгляд снова устремился в окно. Он чувствовал, как в его душе разгорается внутренний конфликт, который он так долго пытался игнорировать. Леди Кэтрин была не просто загадкой — она была зеркалом, в котором он начал видеть то, что давно прятал от самого себя. И это пугало его больше, чем он готов был признать. Уильям сжал кулаки, чувствуя, как напряжение сковывает его тело. Он не хотел признавать, что Альберт прав, но слова брата, как острые иглы, вонзались в его сознание. Леди Кэтрин действительно была чем-то большим, чем просто отвлечение. Она стала той силой, которая вытаскивала на поверхность всё, что он так тщательно скрывал. Её присутствие в его жизни было подобно шторму, разрушающему привычные границы и заставляющему смотреть на мир иначе. — Ты думаешь, я не понимаю, что ты пытаешься сделать? — наконец произнёс Уильям, его голос звучал сдержанно, но в нём чувствовалась горечь. — Ты хочешь, чтобы я признал, что она имеет значение. Но что, если я не готов к этому? Что, если я не хочу, чтобы кто-то имел такую власть надо мной? Альберт вздохнул, его взгляд стал мягче. — Ты всегда был мастером контролировать всё вокруг себя, Уилл. Но иногда контроль — это иллюзия. Леди Кэтрин не пытается управлять тобой. Она просто существует, и её существование заставляет тебя чувствовать. И это не слабость. Это сила. Уильям закрыл глаза, пытаясь заглушить голос внутри себя, который нашептывал, что Альберт прав. Он не хотел признавать, что Леди Кэтрин уже изменила его. Её смелость, её уязвимость, её способность видеть сквозь маски — всё это заставляло его чувствовать себя обнажённым, лишённым привычной брони. И всё же, несмотря на страх, он не мог отрицать, что её присутствие в его жизни стало чем-то необходимым. — Я не знаю, что делать, — тихо признался он, его голос почти потерялся в тишине комнаты. — Я не знаю, как быть с этим. — Никто не знает, — ответил Альберт, его рука снова легла на плечо брата. — Но иногда нужно просто позволить себе чувствовать, даже если это страшно. Леди Кэтрин — не враг. Она — твой шанс. Шанс на то, чтобы стать тем, кем ты всегда мог быть, но боялся. «Я могу только надеяться, что ей удастся изменить исход твоего замысла, Уилл. Иначе тебя ждет неминуемая гибель…» — промелькнуло в мыслях Альберта. — Если уж ты решил бросаться фактами, то давай поговорим о тебе. Что тебя связывает с Вероникой Де Сад? Ты делаешь вид, что она тебе неприятна, но на Ноевом Ковчеге ты сел рядом с ней в ресторане. И еще… во время балета вы сидели вместе, — Уильям посмотрел на брата. Альберт замер на мгновение, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень смущения. Он медленно откинулся на спинку кресла, словно пытаясь выиграть время, чтобы собраться с мыслями. — Вероника… — начал он, тщательно подбирая слова. — Она не та, кем кажется. И да, возможно, я был рядом с ней в те моменты, но это не значит, что между нами есть что-то большее. Она… сложный человек. И иногда её присутствие — это необходимость, а не выбор. Уильям приподнял бровь, его взгляд стал пронзительным. — Необходимость? Ты хочешь сказать, что всё это время ты просто играл роль? Или, может быть, ты сам не до конца понимаешь, что она для тебя значит? Альберт сжал губы, его пальцы нервно постукивали по подлокотнику. — Ты всегда был мастером задавать неудобные вопросы, Уилл. Но не всё так просто, как тебе хочется думать. Вероника — это часть игры, в которую мы все вовлечены. И если я сидел рядом с ней, то только потому, что это было нужно. Для нас обоих. — Игра? — Уильям усмехнулся, но в его голосе не было ни капли веселья. — Ты действительно веришь, что можешь контролировать всё, как и раньше? Вероника — не пешка, Альберт. И если ты думаешь, что она не видит сквозь тебя, то ты ошибаешься. Она такая же, как Леди Кэтрин. Они обе видят то, что мы пытаемся скрыть. Альберт опустил взгляд, его лицо на мгновение стало беззащитным. — Может быть, ты и прав, — прошептал он. — Но иногда игра — это всё, что у нас есть. И если я перестану играть, то что тогда останется? Уильям замолчал, его взгляд смягчился, но в глубине глаз всё ещё читалось сомнение. Он медленно покачал головой, словно пытаясь понять, что движет его братом. — Альберт, — начал он, на этот раз его голос звучал почти с сочувствием, — ты действительно думаешь, что можешь продолжать так жить? Играть роли, прятаться за масками? Рано или поздно всё это рухнет, и тогда ты останешься ни с чем. Альберт вздохнул, его пальцы перестали постукивать, и он сжал кулаки, словно пытаясь удержать что-то неуловимое. — Ты говоришь так, будто у меня есть выбор, — произнёс он тихо, почти шёпотом. — Но ты не понимаешь, Уилл. Иногда маска — это единственное, что защищает нас от самих себя. Если я сниму её, то кто я тогда? Просто человек, который не смог справиться с тем, что ему выпало. — Ты больше, чем твои маски, — резко ответил Уильям, его голос снова стал твёрдым. — И если ты сам этого не видишь, то это твоя проблема. Но не делай вид, что у тебя нет выбора. Ты всегда его имеешь. Даже если это выбор между двумя плохими вариантами. Альберт поднял глаза, и в них мелькнула искра чего-то, что Уильям не мог сразу распознать — то ли гнева, то ли отчаяния. — Ты прав, — сказал он наконец, его голос дрогнул. — Но иногда выбор — это не спасение, а приговор. И я не знаю, готов ли я его принять. Комната погрузилась в тишину, только тиканье часов на стене нарушало молчание. Уильям смотрел на брата, словно пытаясь найти в его глазах ответы на вопросы, которые даже не решался задать. Но Альберт уже отвёл взгляд, его лицо снова стало непроницаемым, как будто он снова надел ту самую маску, о которой только что говорил. «Вероника Де Сад — человек непростой. Трудно даже сказать, что именно произошло между нами. Особенно в тот момент, когда она потеряла равновесие и упала на меня…» — подумал Альберт, отхлебнув вина. — «Мы с Уиллом здорово влипли.»