Paternal (Отцовство)

— Ты видел утреннюю газету? — спросил Ганнибал, переворачивая яйца и свинину на сковороде. У них был персонал для уборки в их огромном доме и ухода за территорией, но Ганнибал, конечно, всегда готовил, и сам ходил за продуктами. Также они оба поставляли мясо к столу. Уилл взял газету и начал читать, жуя Жана, пока искал статью, на которую ссылался Ганнибал. — Мммм, — сказал он. — Свинина восхитительна. Ганнибал не мог скрыть восторга на своём лице. Десять лет кормления Уилла ни на йоту не притупили его удовольствия. — Что ты собираешься приготовить из всего остального? — спросил Уилл по-английски. Когда они только переехали во Францию, Ганнибал нанял персонал, знающий английский, чтобы Уилл мог с ними разговаривать. Но как только Уилл овладел беглым языком, Ганнибал поменял персонал на тех, кто не мог сказать ни слова на английском языке, давая друг другу возможность вести более деликатные разговоры, не опасаясь, что их подслушают. — Сосиски с беконом. Потребуется несколько недель, чтобы мясо пропиталось достаточно долго, но тогда, уверяю тебя, завтрак будет ещё вкуснее. Уилл одобрительно кивнул, переворачивая страницу газеты, когда, наконец увидел статью, о которой, должно быть, говорил Ганнибал. УЖАСНАЯ СЦЕНА УБИЙСТВА ОСТАВЛЯЕТ ЖЕРТВУ БЕЗ КОЖИ — Хм, — сказал Уилл. — Кажется, у нас гости. — Действительно, так и есть, — сказал Ганнибал, сидя за столом напротив Уилла и нарезая себе жареную свинину. — Я подумал, что ты, возможно, захочешь позже посетить со мной место преступления. Уилл снова рассмеялся. — С нами консультируются? Ганнибал улыбнулся. — Это действительно так. Уилла до сих пор бесконечно забавляло, что Ганнибалу удалось снова завоевать расположение местного полицейского управления - на этот раз префектуры полиции Парижа. Несмотря на многочисленные выданные ордера, на ужасные преступления в США, Ганнибалу удалось убедить начальника полиции, что все обвинения были ложными; ФБР подставило его и Уилла, потому что они не могли поймать настоящих убийц, а из-за способности Уилла мыслить так точно, как убийцы, он стал лёгкой мишенью. Ганнибал, конечно, вернулся в уважаемый мир психиатрии, хотя он больше не принимал пациентов: «Никто никогда не сможет сравниться с тобой, Уилл», — а вместо этого читал лекции в университетах и консультировал по делам полиции. Они закончили завтракать, оделись и направились на место преступления, где их ждал Джек-француз, как называл его Уилл. — Артур, — сказал Ганнибал, махнув рукой в той дурацкой манере, которую он делал только тогда, когда пытался казаться как можно более безобидным. Уилл постарался не рассмеяться. — Ах! Messieurs Lecter (Господа Лекторы), — сказал он, пожимая руку сначала Ганнибалу, затем Уиллу. — Я действительно ценю, что вы пришли, хотя сегодня суббота. Мне жаль прерывать ваши выходные... — На самом деле, это совсем не проблема, — сказал Ганнибал, сохраняя свою жизнерадостность на не вызывающем мурашек уровне. — Мы рады помочь любым возможным способом остановить таких монстров, как эти. Уилл привык к подобным ситуациям, но всё равно внутренне усмехнулся. — Что ж, мы в долгу перед вами, — сказал Артур. — Пожалуйста, сюда. Он провёл их за полицейскую ленту в обветшалый жилой дом, лаборанты с камерами снимали отпечатки пальцев и мазки на лестнице, надеясь, что убийца, возможно, прикасался к перилам. Он провёл их по типично парижскому узкому коридору в аккуратно убранную, но всё ещё маленькую и дёшево обставленную квартиру. Они вошли в спальню, где лежало тело, полностью ободранное. Мышцы были целы, тело аккуратно лежало на кровати, поверх пластиковой простыни, где скопилась большая часть крови, хотя часть капала через края на пол. Лаборанты были заняты нумерацией капель и фотографированием. — Очаровательно, — сказал Ганнибал, наблюдая за сценой. Уилл хранил молчание, его мысли уже были заняты открывшимся перед ним зрелищем, его сердце начало учащённо биться в предвкушении возможности погрузиться в разум такого же, как он сам. Раньше это приводило его в ужас. Теперь ему это понравилось. — Ты знаешь, что Уиллу требуется конфиденциальность в том, что он делает, — напомнил Ганнибал. — Да, да. Хотя ваш метод очень неортодоксальный, я не могу спорить с успехом, — сказал Артур. С помощью Уилла и Ганнибала Артур добился одного из лучших показателей успеха среди всех детективов Парижа. Однако он был гораздо вежливее в отношении их помощи, чем Джек когда-либо, даже принимая их ответ нет в тех немногих случаях, когда они были склонны это сделать. — Все, очистите комнату, — крикнул Артур, выпроваживая всех наружу. Он повернулся к ним и улыбнулся. — Удачи. Он закрыл дверь, и Уилл остался один. Ну, один, если не считать Ганнибала. Но Ганнибал был приемлемой компанией. Он закрыл глаза и позволил маятнику качнуться. Карточки с уликами исчезли, за ними последовала кровь, и кожа снялась сама по себе, снова собравшись на теле. Тело поднялось, встало и превратилось в женщину, живую и светловолосую. Она была в ужасе и насторожилась, когда из её шеи извлекли иглу. Пластик был снят с кровати и аккуратно сложен. Она пошла задним ходом, выходя из комнаты, становясь всё менее и менее расстроенной, когда возвращалась в свою гостиную, где смотрела телевизор. «Я стучу во входную дверь», — сказал Уилл вслух. Ему больше не нужно было держать свои рассказы при себе. Ганнибалу нравилось слушать, а Уиллу нравилось, когда он это слышал. Любил возможность делиться своим умом, самой интимной и глубокой частью себя, с его любовью. «Она никого не ждёт, но и не беспокоится. Она смотрит в глазок, и что бы она ни увидела, это заставляет её открыть дверь. Она не знает меня, но доверяет мне. У меня есть уловка, — сказал он. — Ремонтник. Она охотно ведёт меня в свою спальню. Она не подозревает ничего необычного, пока я не начинаю расстилать пластиковую простыню на кровати. Тогда она странно смотрит на меня». «Моё лицо, должно быть, выдаёт меня, потому что ей становится страшно. Она пытается убежать, но я уже достаю иглу. Я вонзаю её ей в шею. Через несколько секунд она без сознания». «Я осторожно подхватываю её, когда она падает, и укладываю на кровать, на пластик. Я снимаю с неё одежду, не для сексуального акта, а потому, что она мне мешает...» Уилл открывает глаза и идёт в дальний угол комнаты, где видит её одежду, сваленную в кучу на полу. «Я быстро сбрасываю её одежду, не более чем неудобство. Затем я приступаю к работе». Он представляет, как заползает на кровать, нависает над её телом и позволяет себе наслаждаться этим. Позволяет себе улыбаться и получать удовольствие от акта. «Я достаю свой любимый нож, — говорит он. — Нет, скальпель. Ножи слишком тупые. Мне нужно делать точные, идеальные надрезы. Я не могу потратить впустую ни дюйма материала. Я начинаю со скальпа. Я снимаю его. Я кладу её волосы в пластиковый пакет, а затем начинаю работать над остальными её частями. Я очень, очень осторожен, чтобы не повредить её лицо. Это самая важная часть. Затем я делаю как можно меньше ломтиков, рука у меня абсолютно твёрдая. Я уверен и практичен в своей работе. Я идеально удаляю мякоть, срезаю её, чтобы сохранить». «Я очищаю её догола, пока не получу то, что для меня важно, отделяя от бесполезной плоти, которая будет только гнить. Я аккуратно складываю сырье в холодильник, чтобы сохранить его свежим. Теперь она совершенна, сохранена и готова. Это мой дизайн». Уилл открыл глаза и обнаружил, что всё ещё стоит там, где начал, у изножья кровати, а Ганнибал рядом с ним. Он повернулся, чтобы посмотреть на него, и их глаза встретились, в глазах Ганнибала горело обожание. — Мой любимый вид театра, — тихо прошептал он. Уголок рта Уилла приподнялся немного выше, чем он намеревался, а затем губы Ганнибала оказались на его губах, тихо постанывая в него, впитывая его слова, вдыхая его аромат. Уилл таял от его прикосновений, обнимая его за спину, жадно открывая рот, пытаясь впитать в себя больше Ганнибала. Когда Ганнибал скользнул языком внутрь него, Уилл втянул его, страстно желая быть поглощённым, чтобы Ганнибал вынул слова другого убийцы изо рта и попробовал их на вкус. Растерянный, с раскрасневшимися щеками, слегка задыхающийся. — Ты такой красивый, когда носишь кожу другого, — сказал Ганнибал. Уилл ткнул его локтем в ребро. — Ты такой придурок, когда придумываешь каламбуры. Ганнибал улыбнулся. Уилл повернулся и открыл дверь. Артур ждал прямо за ней. Он поднял глаза от отчёта, который читал в ожидании. — Он сохраняет кожу. Он берет её полностью неповреждённой, с минимальным количеством надрезов, насколько это возможно, без каких-либо разрывов, почти так, как будто... он собирается собрать её снова. Лицо и волосы очень важны для него. Я думаю…, я думаю, он выставляет их напоказ. На моделях. Возможно, таксидермист, — сказал он. —... во множественном числе? — спросил Артур. Уилл кивнул. — О, он делал это раньше. Артур уставился на него, его лицо стало немного бледнее. — Тогда почему мы не нашли других подобных тел? Уилл пожал плечами. — Возможно, он раньше не делал этого во Франции, — сказал он. — Или раньше он избавлялся от тел. Возможно, он хотел избавиться и от этого, но ему помешали. Не имеет смысла стелить пластик, чтобы защитить кровать, как будто пытаясь не оставить улик, а затем просто оставить тело здесь. Артур яростно записывал всё это в свой блокнот, кивая и слушая. Уилл склонил голову набок, его глаза сузились, когда он заметался по комнате. Он рассеянно провёл пальцами по книжной полке, его глаза просматривали содержимое: фотография жертвы и её друзей, поедающих мороженое, скульптура ангела, сувенир из спа-салона "Malvont". — Чем жертва зарабатывала на жизнь? — спросил Уилл. Артур торопливо пролистал свои записи, всё ещё пытаясь записать всё, что рассказал ему Уилл. — Она была... официанткой в... "La Chatte Rouge", — сказал он.  Уилл покачал головой, отмахиваясь от этого. — Он должен осмотреть кожу, прежде чем поймёт, нужна ли она ему. Но он не заставлял молодую леди раздеваться в квартире. Он уже знал, что она идеальна. Артур перестал писать в блокноте и посмотрел на Уилла, ожидая услышать его проницательность; он жаждал его слов, хотя и не так ненасытно, как раньше Джек. Уилл подождал, пока Артур переварит сказанное, и был приятно удивлён, когда смог проследить за ходом его мыслей. — Он видел её кожу раньше, — сказал он. Уилл кивнул. — Да, всё это, но помни, она его не знала. Едва заметная ухмылка мелькнула в уголках губ Ганнибала, а затем исчезла, всё из-за его удовольствия наблюдать, как Уилл играет с Артуром, заставляя его искать ответы, которые У Уилла уже были в голове. — У неё был сувенир с посещения спа-салона "Malvont", — сказал Уилл. — А где ещё лучше всего искать идеальную кожу, чем в карьере, где клиенты выставляют её напоказ? Ганнибал улыбнулся и протянул руку, чтобы провести пальцами по волосам Уилла. — Твой ум никогда не перестаёт поражать меня, Уилл, — мягко сказал он. Артур проигнорировал это, он привык к ним двоим и, казалось, не имел проблем с тем, насколько нежными они были друг к другу, даже иногда на публике. — Его прервали, — сказал Уилл. — Он не получил всего, что ему нужно. Артур кивнул и снова начал что-то писать в своих заметках. — Значит, скоро ему придётся попробовать ещё раз. — Да. И теперь ты знаешь, где он охотится. Вот как ты его поймаешь. Артур кивнул, его ручка металась, пытаясь записать всю ту ценную информацию, которую дал ему Уилл. Наконец он закончил и поднял глаза, прищурившись, чтобы очки не сползли на лицо. — Спасибо вам, как всегда, месье Лектер, — сказал он Уиллу. — Вам обоим. Вы неоценимая помощь. Рука Ганнибала перестала гладить волосы Уилла и вместо этого легла ему на плечо, когда Ганнибал немного отодвинулся, чтобы получше рассмотреть Уилла. — Всегда рад помочь сделать Париж более безопасным местом, — сказал он, и Уиллу пришлось приложить усилия, чтобы не фыркнуть. Всё, что они делали, это устраняли потенциальных конкурентов. — Я продолжу эту прекрасную наводку, которую вы мне дали, а также начну искать другие подобные случаи в соседних странах. Ещё раз благодарю вас, джентльмены. Они вышли на улицу, тёплый летний ветерок бросил идеально прямые волосы Ганнибала ему в глаза. Он откинул их назад пальцем, и Уилл остановился, уставившись на его лицо. — Да, Уилл? — Твоя кожа такая идеальная, — сказал он. — Такая безупречная, ни единой морщинки не видно. Полагаю, это результат многолетнего контроля за выражением лица. Ганнибал слегка ухмыльнулся Уиллу и наклонился вперёд, чтобы поцеловать его в лоб. — Твой разум всё ещё принимает кого-то другого, — сказал он, проводя пальцами за ухом Уилла. Глаза Уилла затрепетали и закрылись от прикосновения, его тело всегда было готово ответить Ганнибалу, всегда стремилось почувствовать его. Затем он провёл кончиками пальцев по челюсти Уилла к подбородку, где зажал его между большим и указательным пальцами. Он смотрел прямо в глаза Уиллу, и Уилл с любовью смотрел в ответ, его глаза немного остекленели, хотя лицо стало более расслабленным. — Не волнуйся. Я верну тебя к себе.

****

Уилл застонал, когда обнажённое тело Ганнибала накрыло его, вдавливая в их матрас. Губы Ганнибала жадно впились в его шею, его руки удерживали запястья Уилла над головой, поскольку Уилл позволял ему делать всё, что ему заблагорассудится. Тем не менее, его взгляд всё ещё был рассеян, всё ещё продолжал блуждать по телу Ганнибала, рассматривая его кожу. Хотя он был покрыт шрамами во многих местах и даже имел выжженное на спине клеймо свиновода, Уилл всё равно считал его совершенным — без сомнения, его собственное мнение о Ганнибале повлияло на его разум. Ганнибал укусил, и Уилл взвыл, боль отвлекла его от мыслей о другом. — Останься со мной, Уилл. Не блуждай, — Ганнибал дышал ему в ухо. Уилл задрожал от его голоса, такого знакомого, но никогда не скучного. Ганнибал приблизил свои губы к губам Уилла, вдавливая его голову глубоко в матрас от силы своих поцелуев. Он просунул колено между ног Уилла и надавил им на яйца Уилла, заставляя его стонать и содрогаться. Ганнибал отстранился и пристально посмотрел ему в глаза. — Кто ты? — Уилл Лектер. — Где ты? — Дома. Во Франции, — сказал он. Даже после десяти лет брака и в разгар занятий сексом Ганнибал каким-то образом всё ещё оставался психиатром Уилла. За исключением того, что сейчас ему это нравилось. Губы, зубы и язык Ганнибала были повсюду на нём, спускались по горлу, по груди, покусывали и облизывали сосок. Уилл опустил руки вниз, чтобы погладить тело Ганнибала, почувствовать его мышцы, его идеальную кожу, такую гладкую, покрытую тонкими волосками… Ганнибал укусил Уилла за сосок, и тот взвизгнул, затем застонал. — Останься со мной. Не блуждай. Ганнибал сильнее надавил коленом на яйца Уилла, и тот задышал быстрее, нетерпеливо раздвигая ноги. Ганнибал поднял глаза, чтобы встретиться с взглядом Уилла. — Кто ты? — Уилл Лектер. — Где ты? — Дома. В нашей постели. При этих словах на губах Ганнибала заиграла ухмылка. — Кто я? — спросил он, его карие глаза впились в голубые глаза Уилла, вытаскивая его из мыслей о другом убийце и возвращая к Ганнибалу. — Мой любимый, — сказал Уилл. Ганнибал кивнул, удовлетворённый на данный момент, и вернулся к прокладыванию поцелуями дорожки вниз по груди Уилла. Уилл извивался под ним, и он отпустил его запястья, чтобы тот мог переместить свой рот ниже, к члену Уилла. Он засосал кончик в рот, и теперь свободные руки Уилла тут же запутались в его волосах. Он застонал, губы Ганнибала двигались вокруг чувствительной головки Уилла, набухая и выпуская предэякулят в нетерпеливый рот Ганнибала. Он снова и снова облизывал кончик члена, пробуя Уилла. Он приоткрыл губы и пососал, только вокруг головки, втягивая в рот больше предэякулята и демонстративно проглатывая её, напоминая Уиллу о том, как ему нравится его поглощать. Уилл застонал от удовольствия, его пальцы отпустили волосы Ганнибала, чтобы спуститься по его шее, плечам, спине, ощущая его кожу. — Такая гладкая, такая безупречная... — прошептал он. — Твоя кожа... Ганнибал в одно мгновение оказался у лица Уилла, рыча. — Тебе плевать на мою кожу, — сказал он низким и хриплым голосом. — Тебе привлекает…, — сказал он, поднося своё запястье к губам, не сводя глаз с Уилла. Ганнибал поскрёб кожу о собственные зубы, сильно нажимая, разрывая эту идеальную кожу, портя её. Уилл почувствовал, как слезы подступают к его глазам от этого зверства. — …моя кровь, — сказал Ганнибал, убирая запястье, из которого теперь медленно сочилась кровь. Он поднёс его к лицу Уилла. — Разорванный... разрушенный... Ганнибал размазал кровь по щеке Уилла, над бородой. Уилл почувствовал тёплую влагу, затем потрескивание, когда кровь засохла на его коже. Его глаза закрылись, и он застонал. — Ты любишь кровь, Уилл. Не кожу, а то, что течёт под ней. Он поднёс своё запястье к губам Уилла, и тот открыл рот, посасывая неглубокую рану, оставленную Ганнибалом, и постанывая, когда пил её. Ганнибал убрал руку, и Уилл зарычал на него. — Вот ты где, — сказал Ганнибал, и Уилл свирепо посмотрел на него. — Кто ты? — спросил он ещё раз. — Уилл. Лектер. — Докажи это. Со свирепым рычанием Уилл, оттолкнул Ганнибала от себя в сторону. Он оседлал его бёдра, впиваясь ногтями в грудь Ганнибала, разрывая кожу, чтобы добраться до крови. Довольная ухмылка расползлась по лицу Ганнибала, когда Уилл увидел, как красивый румянец разлился по завитым волосам на груди Ганнибала. Он опустил лицо вниз, прижимаясь языком к груди Ганнибала, облизывая его, пробуя кровь, его пальцы крепко вцепились в бока Ганнибала, угрожая пустить кровь и оттуда. Широкая улыбка расплылась по лицу Ганнибала, когда он наблюдал, как Уилл наслаждается собой, его язык обводил неглубокие красные линии, он застонал, когда лизнул их в рот. — Это мой Уилл, — замурлыкал Ганнибал. Уилл одарил его соблазнительным взглядом и выгнул спину, пока тот снова не сел, его задница расположилась так, что член Ганнибала скользнул между его ягодиц. Уилл снова поцарапал, глубже, и Ганнибал застонал под ним, приподнимая бёдра. Уилл застонал, почувствовав, как член его любовника упирается в его задницу. Его голова упала, подбородок упёрся в грудь, пальцы прошлись по красным линиям, которые сочились из Ганнибала. — О, чёрт, Ганнибал. Трахни меня. Ухмылка Ганнибала стала шире, и он потянулся к тумбочке, обмакивая пальцы в открытую баночку со смазкой. Он скользнул руками по бёдрам Уилла к его заднице, проникая пальцами в него. Уилл взвыл, откидывая бёдра назад, чтобы завести его дальше, его пальцы собирали кровь на груди Ганнибала.  — Прекрати дразнить. Ты знаешь, какой я нетерпеливый, — промурлыкал он, опуская бёдра, чтобы пальцы Ганнибала проникли глубже в него. Ганнибал одарил его соблазнительным взглядом, убрал пальцы, ещё раз капнул смазки и нанёс её на свой член. Уилл едва дождался, пока он закончит, приподняв бёдра, пока Ганнибал удерживал свой член на месте. Он прикусил нижнюю губу, опускаясь всё ниже, вводя Ганнибала в себя, наслаждаясь болью. Его бёдра, наконец, остановились на бёдрах Ганнибала, и он вздохнул, опустив подбородок на грудь, чувствуя, что привыкает к Ганнибалу внутри себя. Он поднёс покрытые кровью кончики пальцев к губам и пососал каждый из них, с благоговением проглатывая крошечные порции, когда его глаза встретились со своим возлюбленным. Ганнибал не скрывал своей улыбки, давая понять, что ему нравится видеть Уилла таким, порочным и похотливым. Подобно рассеявшемуся туману, Уилл почувствовал, как последний обрывок воспоминаний о месте преступления покинул его, и он полностью пришёл в себя. Уголок рта Уилла дёрнулся, напоминая о более давних временах, когда его лицо всё время подёргивалось, пытаясь решить, какую из раздирающих его эмоций проявить. Теперь он позволил подёргиванию перерасти в желанную улыбку, гордость, которую он испытывал от того, что мог понимать умы убийц, и удовольствие, которое это ему также приносило. Уилл полуприкрыл глаза и наклонился к Ганнибалу, который повернулся к нему лицом и запечатлел медленный, тёплый поцелуй на его губах. — Я бы никогда не оценил, кто я такой, без тебя, — прошептал он в губы Ганнибалу. Единственным ответом Ганнибала было целовать его снова и снова, пробуя его на вкус, втягивая его губы, никогда не получая достаточно, никогда не насыщаясь. Когда, наконец, он отстранился, в его глазах горели угли, он приподнял бёдра и начал скакать. Пальцы Ганнибала схватили его за задницу, и он толкнулся в него, они двигались вместе с синхронностью, отработанной годами. Уилл закрыл глаза, чувствуя, как Ганнибал проникает в него, раскрывает его, берет от него, одновременно доставляя ему огромное удовольствие. — Ммммм, — выдавил Уилл, наклоняясь вперёд и вжимая руки в матрас по обе стороны от головы Ганнибала. — Прошу прощения, — сказал Ганнибал и с силой всех своих мускулов перевернул их, толкнув Уилла в сторону и под себя, оставаясь внутри. Уилл замурлыкал, его глаза были полузакрыты, и Ганнибал улыбнулся ему сверху вниз. Затем он вошёл жёстко и быстро, толкаясь вперёд снова и снова, и Уилл закричал от удовольствия. Кровать скрипнула, и тело Уилла запело, открываясь, чтобы впустить Ганнибала, его руки всё ещё поглаживали грудь, наслаждаясь засыхающей кровью на кончиках пальцев и на груди Ганнибала. Ганнибал вгонял себя глубоко в Уилла, вкладывая силу в каждый толчок, его кожа вспотела от усилий, а дыхание стало затруднённым. Уилл закрыл глаза и позволил взять себя, зная зверя над собой, любя его, принадлежа ему, становясь единым целым с ним. — Кто ты? — прошептал Ганнибал. — Твой, — ответил Уилл, его голос дрогнул, когда член Ганнибала снова вошёл в него. — Где ты? — С тобой, — сказал он, и глаза Ганнибала вспыхнули огнём. — Кто я? — спросил он. Рука Уилла потянулась к щеке Ганнибала, размазывая по ней кровь, и его глаза открылись между толчками. — Олень, — сказал он. — Мой зверь. Ганнибал вздрогнул, теряя контроль. Он зарычал и врезался в Уилла с намерением оставить на нём синяки, оставить свой след, заставляя его чувствовать это в течение нескольких дней. Его горячая сперма растеклась внутри него, пульсируя от удовольствия по позвоночнику и вниз, в пальцы, обхватившие плечи Уилла. Зубы Ганнибала добрались до шеи Уилла, и он укусил. Уилл вскрикнул, приподнимая бёдра, чтобы удержать Ганнибала внутри себя. — Возьми. Поглоти меня, Ганнибал. Ганнибал зарычал и выдернул себя из Уилла, заставив его вздрогнуть. Его тело быстро скользнуло вниз, его рот втянул член Уилла в себя, посасывая злобно, жадно. Уилл откинул голову назад, его пальцы запутались в волосах Ганнибала, он застонал, когда его член умело, дразнили и доставляли удовольствие. Ганнибалу не потребовалось много времени, чтобы вытянуть из него то, что он хотел, удовольствие нарастало и переливалось через край, Уилл с криком изливался в рот Ганнибала сквозь стиснутые зубы. Ганнибал пил, нетерпеливый, голодный, желая высосать из Уилла сперму быстрее, чем тот мог её дать. Даже после того, как у Уилла ничего не осталось, он сосал, не тратя впустую ни капли, наслаждаясь каждой секундой, которой мог. Когда Уилл был совершенно измотан, Ганнибал подполз обратно к нему, лёг рядом, где они сплелись в объятиях друг друга. — Ты прекрасное, злобное чудовище, — прошептал Ганнибал ему на ухо. — Хммм, — сказал Уилл, запуская пальцы в волосы Ганнибала, теперь растрёпанные. — Тогда как мне тебя называть? — спросил он. — С тобой я выгляжу ручным. Ганнибал фыркнул и уткнулся лицом в шею Уилла, облизывая следы укусов, которые он оставил. — Если бы ты только мог видеть себя так, как вижу я, — он промурлыкал. Несмотря на то, что они так долго были вместе, Уилл сомневался, что когда-нибудь увидит. Он, конечно, увидел в себе больше ценности, узнав Ганнибала, но то, как Ганнибал смотрел на него – как, будто он был драгоценной, редкой вещью - он не думал, что когда-нибудь увидит. — Даже если на это уйдёт вся моя жизнь, я заставлю тебя увидеть, какой ты необыкновенный, — промурлыкал Ганнибал, и затем они задремали, не думая ни о чём, кроме друг друга, Уилл не был занят никем, кроме себя и Ганнибала, они были цельными и завершёнными.