Paternal (Отцовство)

Уилл и Ганнибал прогуливались по улицам Парижа, держась за руки, голова Уилла задумчиво покоилась на плече Ганнибала. Был февраль, падал лёгкий снежок, искрясь в свете уличных фонарей, придавая всему потустороннее, неземное сияние. — Это было прекрасное представление, Уилл, — сказал Ганнибал, его голос был полон обожания. — Прекрасный подарок на день Святого Валентина. Уилл мягко улыбнулся, его глаза были полузакрыты, когда он позволил Ганнибалу вести его по улице. По мере того, как они шли, всё больше и больше фонарей выключалось, улицы становились темнее, а люди на них менее приятными. Они оба продолжали идти, влюблённые и одетые в модные пальто и дорогие туфли, снег падал на их волосы маленькими белыми кристалликами. Они выглядели уязвимыми. Это был лучший способ привлечь к себе добычу, когда ты охотился. — Я знал, что ты не захочешь пропустить концерт Нью-Йоркского филармонического оркестра, — сказал он на безупречном французском, который он постоянно практиковал почти десять лет. — Учитывая, что мы никогда не сможем побывать там лично. — Заботливый, как всегда, — сказал Ганнибал, слегка сжимая его руку, его глаза метнулись к молодому человеку, прячущемуся в тени переулка перед ними. Ганнибал чуть напрягся, ровно настолько, чтобы дать Уиллу понять, что пришло время. Молодой человек выскочил из переулка, размахивая складным ножом. Его рука дрожала, а под глазами залегли глубокие круги. Наркоман. Невкусное мясо. — Отдавайте все свои деньги, деды. Ганнибал цокнул языком и покачал головой. — Ты неправильно держишь этот нож, — сказал он. Молодой человек уставился на Ганнибала, прищурившись, пока его измученный мозг пытался осмыслить этот неожиданный ответ. — Ты должен держать его большим пальцем сверху, так как это твой самый сильный палец, — сказал Уилл, отпуская Ганнибала и залезая в карман. Он вытащил свой любимый нож, прекрасный Marfione, который Ганнибал подарил ему на последнюю годовщину их свадьбы, который он раскрыл так быстро, что его можно было принять за складной нож, даже в его толстых кожаных перчатках. Он продемонстрировал правильный приём, глаза подростка были прикованы к его руке и к лезвию в ней. — Видишь? Если ты будешь держать его так, как сейчас, большим пальцем вниз, его можно легко выбить из твоей хватки. Рука Ганнибала быстро опустилась на запястье мальчика, отчего его нож со звоном упал на тротуар. Он отступил назад, испуганный, глаза расширились от страха. — Мне жаль, — сказал он с ужасом в голосе. Он попытался сделать ещё шаг назад, но Ганнибал был у него за спиной, положив руки ему на плечи. Уилл наклонился и поднял его нож. Он вложил его обратно в руку мальчика, который смотрел на него в замешательстве, его пальцы не сомкнулись вокруг него. — Держи, — скомандовал Уилл, и пальцы мальчика нервно сжали лезвие. — Да, именно. Вот так, — сказал Уилл, вставая рядом с ним, протягивая свой собственный нож, демонстрируя, как правильно его держать. Мальчик наблюдал за ним, затем скопировал его движение, выкручивая запястье, пока не получилась довольно хорошая имитация. — Вот и всё. Намного лучше, — сказал он. — Теперь, когда ты кому-то угрожаешь, держи его прямо перед собой, там, где у тебя лучший рычаг воздействия. Держи локоть слегка согнутым, чтобы при использовании им чувствовалась сила. — Боже, я на самом деле не собирался никого этим резать! — нервничая, крикнул мальчик. — Мне просто нужно было немного наличных! Уилл вздохнул, и Ганнибал отпустил его плечи. — Правильно, конечно, — сказал Уилл. Ганнибал повернулся к нему и вытащил бумажник. — Это просто для разнообразия или тебе это нужно для чего-то ещё? — спросил Ганнибал, вытаскивая пачки наличных. Мальчик уставился на них в полном недоумении, всё ещё держа нож перед собой так, как показывал ему Уилл. — Э-э... э-э... мне не помешала бы... на аренду?” — Держи, — сказал Ганнибал, вручая ему тысячу евро. — Это должно привести тебя в тёплое место. Мальчик взял деньги, широко раскрыв глаза. Ганнибал предложил Уиллу свой локоть, и тот обхватил его, и они прошли мимо мальчика, чтобы продолжить путь. — Как... как мне отблагодарить вас? — спросил он дрожащим в темноте голосом. — Когда завтра ты увидишь сообщения об убийстве в этом районе, ты нас никогда не видел, — весело сказал Ганнибал. — Или мы вернёмся и заставим тебя замолчать. Они завернули за угол, услышав тихое хныканье мальчика и его шаги, когда он бежал так быстро, как только мог, в другом направлении, грустная и задумчивая улыбка появилась на губах Уилла. — Поделись со мной своими мыслями, Уилл, — сказал Ганнибал. — Я скучаю по Эбигейл, — ответил он. Он увидел, как на лице Ганнибала промелькнуло сожаление. Он не часто это говорил. Он говорил это гораздо реже, чем чувствовал. Ему не нравилось напоминать Ганнибалу, что он был причиной боли Уилла, даже если это была старая боль, даже если он был давно прощён. — Для человека вполне естественно желать поделиться своими знаниями со следующим поколением, — сказал Ганнибал. — Даже если это следующее поколение - уличные наркоманы, которые не оценят это в полной мере. Уилл вздохнул и откинул голову на плечо Ганнибала. Они прошли ещё несколько кварталов, прежде чем наткнулись на группу из трёх мужчин, которые стояли на углу и все вместе курили у открытой двери квартиры, свет изнутри падал на тротуар. Один из них хихикнул, когда они подошли к ним, и те остановились. — Простите, но не похоже, что вы двое сильно интересуетесь дамами. Двое других фыркнули от смеха. — О, и это всё, что ты можешь предложить? — вежливо спросил Ганнибал. Они втроём посмотрели друг на друга и снова на Ганнибала и Уилла. Тот, кто говорил, выпрямился и шагнул к ним. — Мы предлагаем много всего. Что вы, прекрасный джентльмен, ищете в этой части города? Может быть, мальчиков? У нас сейчас ничего нет, но мы могли бы найти что-нибудь для вас. — На самом деле, у тебя есть то, что мне нужно, — сказал Ганнибал. Он снял перчатки и засунул их в карманы пальто, которое затем тоже снял. Мужчины смотрели с удивлением и лёгким замешательством, когда Уилл сделал то же самое, оба повесили свои пальто на перила лестницы, ведущей в квартиру. Прежде чем мужчина успел осознать происходящее, Ганнибал нанёс удар кулаком в висок мужчины, идеально подходящий для того, чтобы мгновенно вырубить его. Он рухнул на тротуар, его товарищи приняли боевые позиции слишком поздно. Первого из них Уилл встретил приставленным к горлу лезвием, аккуратно разрезав его, кровь забрызгала его прекрасный итальянский костюм, хотя он был осторожен, чтобы она не попала на лицо. Третий попытался забежать внутрь, руки Ганнибала крепко обхватили его за шею, сдавливая горло. Когда он хватал ртом воздух, Уилл вонзил свой клинок ему в живот, нанеся три метких удара, которые оказались смертельными даже через толстые слои одежды, которые были на мужчине. Ганнибал отпустил его, и он упал на колени, где Уилл также перерезал ему горло для пущей убедительности. Брызги из артерий окрасили белый снег на тротуаре красным, растопив его, капли красными и розовыми реками стекали в канаву. Была причина, по которой они всегда носили черные брюки. Даже не запыхавшись, пара вернулась к своим пальто и надела их обратно вместе с перчатками, скрыв всю кровь, которая была на них, от посторонних глаз. Уилл сложил свой нож и сунул его в карман, в то время как Ганнибал шарил по карманам их бессознательной жертвы, отыскивая его бумажник. — Жан Лефевр, — сказал он, читая его водительские права. — Мы были бы рады пригласить тебя на ужин, — сказал он и опустился на колени, чтобы перекинуть его через плечо. Они прошли несколько кварталов обратно в лучшую часть города, пока их следы не перестали окрашивать снег в красный цвет, и вызвали такси. — Наш друг немного перебрал с выпивкой, — заявил Ганнибал, и таксист юмористически улыбнулся им, когда вёз их туда, куда они просили, - в квартале от того места, где была припаркована их машина. Ганнибал дал ему скромные чаевые, не настолько большие, чтобы их запомнили среди всех других пьяных пассажиров, которых таксист заберёт этой ночью. Они швырнули Жана на заднее сиденье и выехали за город. Когда они отъехали достаточно далеко, чтобы их никто не мог увидеть, они остановились и переложили его в багажник, затем продолжили свой путь к одному из своих многочисленных загородных поместий - местам, которые они всегда посещали для романтического уединения, по крайней мере, так они сказали своей домашней прислуге. — Прекрасная охота, — сказал Ганнибал, когда Уилл достал полотенце из бардачка и начал чистить свой нож. Он не хотел, чтобы он заржавел. — Это было приятно, — сказал он. Ганнибал повернулся, чтобы коротко взглянуть на него, прежде чем снова уставиться на дорогу. — Ты разочарован. Уилл вздохнул. — Не об убийстве. Это было прекрасно, — сказал он. — О мальчике. Уилл тяжело вздохнул, чувство вины поднялось по его животу и подкатило к горлу. — На мгновение мне стало приятно. Учить кого-то. Ганнибал снял руку с руля и положил её на спину Уилла. Его прикосновение было обнадёживающим, нежным и полным любви, и Уилл расслабился на своём сиденье, пока они наслаждались поездкой за город, слушая, как кричащий мужчина колотит по багажнику позади них.