Мерцание

Джинкс тяжело открыла глаза, которые предательски не хотели ничего видеть. Впереди была пугающая темнота. В ушах звенело так, будто рядом взорвалась одна из её гранат. Лучше бы это правда произошло. Девушке хотелось свернуться в клубочек. Она с большим усилием подтянула коленки к груди, тяжело дыша. Так прошла пара мгновений. Минут? Дней? В этой вязкой и темной ртути было сложно дать времени четкую характеристику. Она абсорбировала абсолютно всё, что могла вытянуть из неё. Остался только животный страх и отчаяние. Этот звук в голове. Что-то похожее она краем сознания уловила в лаборатории Синджеда. Может быть, он пытает кого-то этой звуковой иглой, протыкающей голову насквозь? Почему он выбрал своей целью её? Разве он мог бы поступить так с девчонкой Силко? Силко… Оглушающий писк было невозможно игнорировать, закрытые ладонями уши всё равно слышали каждую новую волну. Джинкс с остервенением вонзилась в кожу головы, царапая её до крови и всё больше сворачиваясь в ракушку. Она отчаянно закричала и внезапно звук исчез, а пространство вокруг неё начало светлеть. Судорожно отдышавшись, она смогла медленно подняться на ноги. Для этого пришлось опереться о спинку дивана. «Стоп, что?», – когда глаза смогли сфокусироваться на обивке мебели, девушка поняла, что находится в гостиной «Последней капли». Такой светлой и по-уютному домашней она выглядела, когда Вандер был жив, и она была ещё совсем маленькой. Тогда все были живы. Закинув ноги на большой стол, Майло лениво повернул голову в её сторону, будто её появление здесь не было неожиданностью. У Джинкс перехватило дыхание. Ей буквально нужен был мастер-класс по втягиванию воздуха носом – она впервые за долгое время увидела друга детства не монстром, а худощавым юношей. Таким, каким он был раньше. – Наконец-то ты пришла! – его голос звучал непривычно приветливо. Без издёвки и агрессии. – М-Майло? – всё ещё не веря в происходящее, воскликнула девушка. Да, это определённо был взрыв от гранаты, и она умерла. – Где мы? – парень протянул ей свою ладонь, предлагая присесть рядом. Она с недоверием глянула на обтянутую кожей пятерню. Даже ногти у этого Майло были так же нервно обгрызены. – Мы? Тут, – он указал на её висок. – Выглядит непривычно, правда? – на его лице заиграла мягкая улыбка. Джинкс всё ещё пыталась прийти в себя, судорожно цепляясь взглядом за уголки его губ. – Ха, тогда это точно не моя голова. – А чья же тогда? – вдруг доброжелательное лицо Майло начало ползти вниз. От него отваливались слои кожи, мясо, капилляры, словно переполненные шиммером шланги разрывались вены. Она видела кровь на своих руках. Снова. Как в тот день… Вместе с костями Майло плыл и диван, и стол, и знакомые стены, яркими, влажными дорожками окутывая её стопы. Тело охватила паника. «Нетнетнетнет!», – Джинкс попыталась выпрыгнуть из этого месива, но кислотное болото под ногами держало стальными цепями. Ей нужно проснуться. Очень нужно проснуться. Или хотя бы воскреснуть. – В моей такого безумия быть не может. Мёртвые ведь не думают, – когтистая рука, состоящая из карандашных линий, наигранно нежно коснулась её подбородка. – Знаешь, так приятно быть правым, – у Майло не было лица в привычном его понимании. Всё его естество состояло из ломаных и кривых прутьев. Они, словно световые линии в руках диджея, перемещались в пространстве. На Джинкс упрямо смотрел один крест. А подобие рта и второе око находились за её спиной. Девушка с ужасом уставилась на него не в силах пошевелиться. Словно всё это неоново-кровавое варево было парализующим ядом. Другой рукой Майло резко и до одури больно дёрнул девушку за косы. От неожиданности она вскрикнула. Почему? Почему он так поступает с ней? Почему просто не даст ей спокойно сдохнуть? Ни собственные колени, ни даже когтистая кисть парня не смогли удержать её на весу. Она рухнула вниз, прямо в кислотную трясину. Горечь во рту была отвратительной. А железно-кислое послевкусие заставляло выплевывать жижу, которая раньше была знакомой комнатой и плотью Майло. Джинкс отчаянно кричала, пыталась вырваться, встать на ноги, убежать. Но даже дышать в этой кислотной патоке было тяжело. Майло навис над ней, грубо размазывая помаду на губах. Словно это Силко сминал их в жадном поцелуе. – Ты хорошо запомнила, как он оттолкнул тебя? Как злился? – горечь колючим одеялом почти физически сковала узкую грудную клетку. Перед лицом Джинкс возник образ Силко. Таким ошарашенно-яростным, каким она увидела его тогда. После того, как он скинул её с себя. – Я ведь говорил, что ты ему не нужна, – голос Майло рупором раздавался из каждой молекулы этого конченного пространства. – Прекрати!!! – она отчаянным зверем предприняла последнюю попытку вырваться из желеобразного плена, но лишь погрузилась в него сильнее. – Он никогда не примет тебя, как бы ты не старалась. Никогда не будет с тобой, никогда не будет твоим, – будто не слыша её душераздирающего вопля, продолжал греметь Майло. – Не пытайся прыгнуть выше головы, Па у d er, – и чем больше яда он изливал, тем сильнее искривлялся звук вокруг. Снова ёбаный писк. Кислотное варево стремительно приближалось к вискам. Подросток продолжал забрасывать её какими-то гадостями, но Джинкс уже не различала слов. Жидкость заползла в уши и нос, полностью покрывая лицо. Из этого было невозможно выбраться, а отчаянные подводные крики и попытки выпрыгнуть из собственного тела не способствовали сохранению сил и кислорода. Её мысли постепенно угасали. Последнее, что она увидела, прежде, чем выключиться и окончательно утонуть в ошметках своего воспаленного сознания, – это человеческие лица Вай, Клаггора и Вандера. С них также красочно отваливалась плоть, унося с собой знакомые черты и добавляя в причину её небытия металлический красный соус.

***

Сознание снова пробудилось яркой вспышкой. Она судорожно втянула в себя воздух, задыхаясь от охватившего гортань кашля. Хотелось выблевать собственные лёгкие. Всё равно в загробном мире они не нужны. – Джинкс, – этот хриплый голос, будто искусный кукловод оплёл всё её существо невидимыми нитями. – Силко! Это ты? Пожалуйста… пожалуйста… забери меня отсюда! Спаси меня! – её голубые глаза снова болезненно распахнулись. Он где-то здесь. Ей нужно найти его. Девушка щурилась, не прекращая отхаркивать разноцветную жидкость. В комнате было до одури ярко. Ей понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть и понять, что испепеляющим был свет от большого окна позади кабинета всевидящего ока Зауна. Её взгляд наконец-то смог сфокусироваться на фигуре Силко. Точнее на том месте, на котором он должен был быть. Химбарон сидел, развернувшись к ней спиной, в своём кожаном кресле. – Подойди ко мне, – раздался холодный и властный голос. Ковёр, на котором она лежала, был словно соткан из тысячи иголок вместо ворсинок, при каждом движении принося невыносимую боль. Джинкс было плевать на это и на интонации. Ей не нужны были ни просьбы, ни приказы, чтобы начать ползти в его сторону на одних локтях. Ни ноги, ни тело не слушались. Чем ближе она продвигалась, тем сложнее ей давалось каждое движение. Её не смутило, что он даже не развернулся к ней. Превратив своё тело и одежду в истерзанное месиво, Джинкс, наконец, оказалась возле его ног. Повреждённый глаз Силко был закрыт, а бирюзовый отдавал таким стеклом, что девушке хотелось вырвать из него кусочек и, наконец, перерезать себе горло. – П-пожалуйста, прости меня…, – слёзы бесконтрольно полились из её глаз, окропив испачканные разноцветными красками щёки. – П-пожалуйста… – от сковавшего сердце отчаяния она перешла на сип, не осознавая, о чём на самом деле просила. Девушка лишь смогла найти силы, чтобы протянуть ему окровавленную ладонь. Лишь бы он помог ей встать, лишь бы забрал из этого кошмара. Но мужчина только взглянул на неё с нескрываемым отвращением и скукой. – Ты разочаровала меня, Паудер, – он никогда не называл её старым именем. Даже в первые дни после того, как забрал с собой. – Нет! Нет! Нет! – она продолжала захлёбываться слезами, не опуская дрожащую от покидающих сил руку. Но вместо протянутой в ответ тёплой ладони с прекрасными длинными пальцами, Силко со всей дури ударил её ботинком в лицо. В этой момент в ней что-то окончательно надломилось. Джинкс почувствовала выжигающую вены боль по всему телу и разлетелась на тысячи фрагментов. Она видела, как её руки и косы оказываются в разных сторонах. Как фрагменты торса и топа скользят к шкафам позади. Ей безумно больно. Настолько, что хочется выть. И даже это сделать она не может. Силко отмирает и наклоняется, чтобы взять в руки осколок её левого заплаканного глаза. А вслед за ним в кабинете появляются уродливые образы Майло, Вай, Клаггора и Вандера, растаскивая её по кускам, то кусая, то топча их на более мелкие осколки.

***

Наступила ночь. Силко смог оторвать взор от своей отключившейся девочки только тогда, когда его собственный глаз предательски закрылся. Второй не спал никогда. Химбарон смог ненадолго провалиться в дремоту, а затем его резко вытряхнул в реальность истошный крик девушки. Она вопила так отчаянно и громко, словно пыталась оглушить всех присутствующих в «Последней капле». – Джинкс! – Силко в ужасе подполз к ней, опуская руки на плечи. – Джинкс! Но как бы он не тряс её. Как бы ни хлестал по щекам, она не просыпалась. От её крика у него что-то надламывалось внутри. Он не знал, что происходит и как ей помочь. Мужчина внимательно осмотрел её тело, думая, что, возможно, она где-то поранилась, и её мучает боль. Но кроме пары синяков ничего не было. От его касаний она ненадолго затихала, а затем снова начинала выть раненым зверем. – Джинкс, пожалуйста, очнись! – он судорожно прижал её дрожащее тело к себе, пытаясь успокоить. Длинные пальцы зарылись в волосы. – Всё в порядке, я здесь. Тебя мучают монстры? – ну конечно, дело не в боли. – Пусть они запомнят, что самый страшный монстр здесь я. И если кто-то из них сделает тебе больно, им придётся иметь дело со мной, – прохрипел он ей на ухо, крепко, но бережно прижимая девичье тело к своей груди.

***

Вдруг в кабинете Силко, где ни на мгновение не прекращалась пытка девушки, стало очень темно. Частью затухающего взора из осколка в его руках она увидела, как яркий свет за окном исчез. Словно в Зауне разом отрубилась вся электроэнергия посреди тёмной ночи. А затем за окном вспыхнул красный огонёк с чёрным зрачком. Монстры мигом затихли. Почему-то они боялись его. Чужеродное пламя пристально следило за осколками в их ртах и руках, болезненно пульсируя. Ещё чуть-чуть и взорвётся. Вспыхнет, поглотит, испепелит всё, до чего дотянется, праведным пламенем. – Джинкс, прости меня… – этот голос. Не стальной, не морозящий, а наполненный болезненной нежностью. – Я не должен был отталкивать тебя. Не должен был делать больно. Я люблю тебя. Кажется, уже очень долго. Мне было страшно вести себя, как хотелось, делать то, что хотелось. Я боялся тебя потерять. Мне казалось, что ты не можешь испытывать ко мне то, что чувствую я. И если я предприму какие-то попытки показать это, ты ускользнёшь. Прости меня, я вёл себя просто ужасно. Постоянно убегал, потому что находиться в такой близости и ничего не предпринимать было невыносимо. Я видел, что тебе больно, но ничего не мог с этим сделать, – прорывалась чужая исповедь сквозь танцующее за окном пламя. – И то, что ты сделала… Мне казалось, это всё действие шиммера, ты была не в себе, и я просто побоялся всё испортить. Если дело не в нём… Пожалуйста, очнись. Ты нужна мне. Яркая вспышка озарила комнату, ядерным взрывом стирая страшные образы. Из пламени потянулись тёплые нити, которые начали собирать осколки Джинкс в единое целое.

***

Мужчина не знал, слышит она его или нет. Он просто плавно гладил её по голове, стараясь успокоить. И девушка постепенно притихла. Заметив это, Силко шумно выдохнул. Он поцеловал свою девочку в лоб, ощущая, что тот уже не горит огнём. Постепенно дыхание Джинкс выровнялось, и когда остатки испуга прошли вместе с морщинками над бровями, Силко, наконец-то, смог выключиться.