Mavericks

Амен 

Сонная Эвтида стояла передо мной, широко раскрыв глаза. В силу неопытности или чего-то еще, она тяжело переносила новости о найденных телах убитых девушек. Телефонный разговор с Беном о пропаже мгновенно отразился на лице девушки. Ей было страшно. Я подошел к Эве и поправил простынь, огладив плечо.  — Поспи ещё. Я быстро.  — Нет! Я поеду с тобой. — Бросила она и скрылась в спальне, пока я прикидывал, под каким предлогом смогу оставить неугомонную девчонку дома.  — Эва, я напомню тебе кое-что, — приблизившись к ней, я заправил локон каштановых волос за ухо, проводя большим пальцем по скуле, — девушка не мертва, она просто не вернулась домой вовремя. Может, перебрала с коктейлями и вписалась куда-нибудь, а родители стали бить тревогу. Это не твоя работа и даже не моя. Я поеду лишь для того, чтобы передать платок для взятия ДНК.  Я чувствовал себя мамочкой, которая пыталась договориться со своим маленьким сорванцом. Совсем как моя мать лет двадцать назад. И теперь я её понимаю. Эвтида морщила лоб, вслушиваясь в то, что я ей говорю, и наконец ко мне пришло осознание, как важно понижать тон, когда хочешь быть услышанным.  С ней только так. Дэвис села на кровать, раздосадованная. Крохотные ладони сминали идеально выглаженную футболку, которую еще несколько секунд назад собиралась надеть девушка. Я вижу её энтузиазм, она буквально как бульдозер, которому подвластно пробраться к самым недрам земли, лишь бы докопаться до правды, но меня это не устраивает. Я наспех одеваюсь под сопроводительный взгляд малахитовых глаз, в которых читается обида. — Если это действительно не так важно, почему мне нельзя поехать? — Она встала у входной двери, небрежно оперевшись о стену, как будто её вопрос и не требовал ответа.  — Потому что ты не следователь, Эвтида. Ты даже не состоишь в штате. С какой целью тебе ехать в участок?  — Может я смогу… — Конечно сможешь, — моя рука сама скользнула по её телу, останавливаясь на бедре и предупредительно сжимая, — ты сможешь всё, если действительно этого хочешь, но в участок ты не поедешь.  — Ладно.  Лишь на секунду в моей голове промелькнула мысль о том, что что-то здесь не «ладно», но времени было не достаточно для того, чтобы обдумать.

***

Отдав платок на экспертизу, я отправился в участок. После моего последнего визита, парни навели в отделе порядок и даже разобрали дела по секциям. Восторга это не вызвало, но уважения к набитым пончиками лентяям у меня стало на толику больше. Я прошел вглубь помещения и, на этот раз без отвращения, облокотился о столешницу шерифа, уже ожидающего меня с кипой бумаг. Лицо его показалось мне растерянным, морщины на лбу стали еще глубже от напряжения, но торчащие в разные стороны усы не могли не вызвать смешка.  — Тейлор, что там у тебя? — Бен протягивает мне руку для рукопожатия, и я снова ощущаю тремор, пробивающий электрическим разрядом его кисть.  — Да черти что, сэр…Амен, — мужчина запнулся, запуская пальцы в волосы на затылке.  Для меня было странным, что человек, у которого такая кладезь опыта за плечами, считается со мной и меньжуется каждый раз, когда я рядом. Сопляк, который по меньшей мере моложе него лет на двадцать, приезжает и берет бразды правления на его территории, кошмарит его штат и наводит порядки в его отделе. Но надо отдать Бену должное, я стал уважать его лишь за то, что он соблюдает субординацию и позволяет мне делать то, ради чего я приехал в этот чертов город. Эта тактика хороша тем, что даже самого предвзятого и амбициозного стервятника умаслит подобное отношение к работе.  — Давай уже отложим официоз и сразу начнем с фактов. Что произошло?  — Девушка не вернулась домой с какого-то мероприятия на пляже Оушена. Обычно мы выжидаем некоторое время. Подростки, знаешь…Они бедовые, Амен. Кто выпьет лишнего, кто с друзьями загуляется. — Тейлор поджал губы и отбарабанил пальцами по столешнице, — Не стал бы я дергать тебя, но девушка молодая, а её подруга буквально пальцем тыкнула на одного мужчину.  Теперь и я стал нервничать.  — Ну? И кто?  — Лучше нам вместе пройти к нему.  Шериф встает и проходит к двери, ведущей в длинный коридор, пройдя по которому можно попасть в комнату для допроса. Интересно, Тейлор понимает, что без доказательной базы он не может никого задерживать? Я следую за ним по узкому темному проходу. Бардак царил не в одном помещении отдела, а во всем здании, и это я уже считаю упущением Эвтиды. После того, как она меня вывела из себя, поиски дела Джейн Доу среди видавших виды залежей макулатуры стали поводом для того, чтобы надрать задницы не-до-полицейским, а их блаженные морды за завтраком на рабочем месте лишь подлили масла в огонь. После небольшого погрома, который я устроил, в отделе они навели идеальный порядок. Очередной скандал с надоедливой криминалистикой был бы мне не на руку, хотя невозможно не отметить то, насколько она прекрасна в ярости. Думая об этом, я оказываюсь у старой двери с ожидаемой надписью. Она поддается мужчине, и мы входим в небольшое помещение, в середине которого расположен стол с парой стульев и парень, уже знакомый мне.  — Пеллийский? — я не скрываю своего удивления и делаю два шага, замирая в нескольких метрах над дружком моей благоверной.  — Какого хрена здесь происходит? Я же уже все сказал…— Ливий встал, но я положил руку ему на плечо, усаживая на место.  — Спокойно. Расскажи мне, почему ты здесь.  Патологоанатом был странноватым для меня начиная от выбора одежды и заканчивая тем, чем он занимается. Какой здоровый человек станет ковыряться в кишках трупов? И тем не менее, я убежден, что для похищения женщин, да и вообще, для того, чтобы намеренно причинить кому-то вред, он должен быть как минимум обдолбанным, и этот вариант я сразу исключаю. Рассказы Эвы о пристрастиях Ливия к хорошим поступкам, любви к своей работе, самоотверженным попыткам наладить экологию и помощи остальным, не клеится с маркером того психопата, которого мы ищем. Пеллийский отчаянно искал спутницу, которая должна была быть умной, интересной, и при этом достаточно хороша собой, так зачем ему похищать кого-то просто так? Ведь самая умная, интересная и красивая женщина уже моя.  — Клянусь, я понятия не имею, почему я здесь, я даже имени не знал той девушки. Мы развлеклись, она куда-то ушла…— в комнате пахло потом и страхом, Ливий действительно переживал и не осознавал до конца, что происходит, — Амен, ты же отвез меня домой, я был один!  В помещении воцарилось молчание, я всматривался в глаза сидящего напротив молодого мужчины, пытаясь зарыться поглубже в зелень бегающих по глазному яблоку радужек. В них было всё, кроме лжи. Рука потянулась к челюсти. Я сжал подбородок и снова посмотрел на Пеллийского, когда услышал истеричный смешок за спиной.  — Какого хрена?  Сомнений у меня не было. Даже не обернувшись, я понял, чей прекрасный ротик так небрежно обронил эту фразу. Я сказал ей сидеть дома, дождаться меня, но Эвтида всё равно ослушалась и бросилась вслед за мной. Не поворачивая головы, я проследил боковым зрением за девчонкой, прогнавшей угнетающую тишину. Она вальяжно плюхнулась напротив меня, поближе к своему дружку, и положила локти на стол, подперев ладонями лицо. Мне казалось всегда, что спутница должна быть компаньоном. Штурманом, который будет неустанно задавать курс на корабле моей дерьмовой жизни: четким, выверенным движением прокручивая штурвал в нужном направлении. Главное, чтобы это устраивало обоих. В наших же отношениях с самого начала было ясно, что кому-то придется идти на компромисс, и направления наши не просто могут быть не схожи, они принципиально разные, оттого меня тянет к этой девушке лишь сильнее.  Она воистину сумасшедшая. Бросила мне вызов, когда в свете мерцающих софитов извивалась на танцполе, точно змея, брошенная в огонь.  «Смотри…смотри, но не трогай» — мысли в моей голове вторили противоречивым движениям ее тела. Эва манила меня. И запах, который я уловил от неё тогда, до сих пор со мной, будто отпечатался где-то на подкорке моего сознания. Когда Дэвис нет рядом, все происходящее кажется слишком иллюзорным. Пеленой на глазах, которая пропадет, стоит мне пару раз моргнуть. Но вот она, передо мной. Наглая и самоуверенная, дурманящая, до жути притягательная. Сидит напротив и снова бросает мне вызов. Но тело, в отличие от напускной самоуверенности, не врёт: закрытая поза, плотно сведенные вместе бедра, которые мне ничего не стоит раздвинуть пошире, как только Бен Тейлор отправится провожать ни в чем неповинного Ливия… Взгляд Эвтиды направлен на меня. Она сглатывает, не получив ожидаемой реакции на ее появление. Я молчу, и это пугает девчонку. Понимает, что за ней косяк. Ладони потеют. Девушка закусывает уголок губ, теперь посматривая на Шерифа, чтобы тот спас её, завел разговор, отвлекая меня от нее. Хрипит что-то невнятное:  — Бен…в чем дело?  Мужчина не удостаивает её вниманием, смотря четко на меня, поднося грубую, сжатую в кулаке ладонь ко рту. Прокашлявшись, он наигранно хмурится и переводит взгляд на спесивую подопечную.  — Эвтида…во-первых, тебя здесь быть не должно, а во-вторых, — я наблюдаю за каждым движением подрагивающих рук, которые он никак не может пристроить, вытягивая в конечном итоге по швам, — Ливий здесь для того, чтобы прояснить ситуацию.  — Я уже все прояснил, офицер, знать не знаю, кто такая и куда делась.  Рядом со своей подружкой патологоанатом стал чувствовать себя увереннее и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. После его рассказа с уточнением нужных, но не уместных деталей, я посмотрел на Шерифа из-под вздернутой брови, задав уточняющий вопрос:  — Тейлор, кто сообщил о пропаже девушки?  — Так подруга и сообщила, Амен. Заявилась сама в участок, вся в слезах, сопли по лицу размазала. Мол, убийца бродит, мы обязаны среагировать…а последним то Пеллийский был, с кем девушку видели. Потом стало плохо ей, медиков вызвали, сидит сейчас с Эмметом и Уиллом.  — Я хочу увидеть её, — Дэвис подорвалась с места, намереваясь уже выйти прочь из допросной.  — Сидеть, — девушка вернулась на исходную, пока я медленно поднимался с места, опираясь руками о стол, — говорить и задавать вопросы буду я, Эвтида. Одно твое слово, — я предупредительно поднес указательный палец к её носу, — и фигурировать в деле ты не будешь….вообще.  Падающая тень от моего тела накрыла девчонку, и лишь глаза её сверкнули недобрым блеском. У меня уже были мысли пригласить криминалиста и клинического психолога из Лос-Анджелеса после странностей Эвы, но я гнал их из головы. Теперь же моё решение отделяет один телефонный звонок, который одному из нас точно придется не по нраву, если этот один, а вернее одна, снова меня ослушается и сунет свой нос туда, куда не следует.  — Ты поняла меня? — Дэвис утвердительно кивнула, — тогда идем.  Выходя из комнаты я замедлился, пропуская шерифа с Пеллийским вперед. Полумрак в коридоре угнетал девушку, семенившую рядом со мной. Она невесомо коснулась горячими пальцами моих, и прошептала:  — Сердишься?  Я метнул в неё холодным взглядом, но руку не убрал, тогда она переплела наши пальцы, заглядывая в глаза. Я был недоволен поведением Эвы. Трепет к ней и раздражение смешались в жгучий коктейль. От прикосновения и немой мольбы во взгляде цвета малахитов мне снесло крышу, я пригвоздил хрупкое маленькое тело к стене, подняв обе руки девушки над головой, её ноги обвили мой торс. Внутренняя борьба с самим собой закончилась, не успев начаться, ведь я уже проиграл, когда её влажные губы коснулись моих, и языки сплелись, договариваясь друг с другом вместо нас самих. — Прости, — промурлыкала она, теснее прижимаясь ко мне, — я не подумала.  Не подумала она, а с ума сходил я.  Свободная рука гуляла по телу, сминая платье на упругих бедрах и тонкой талии, капроновое недоразумение на ногах не послужило бы преградой, но хлопок двери, ведущей к кабинету, вернул меня в реальность, вынуждая отстраниться. Почувствовав опору под ногами, девушка раздосадовано вздохнула, поправляя на себе одежду. Лишь тогда я заметил, как чертовски ей идет эта бежевая тряпка, которую я за малым не сорвал в полицейском, мать его, участке.  — Когда ты надумаешь выйти замуж, — я заговорил вкрадчиво, заставляя внимать каждому слову, — ищи будущего мужа в храме.  — Это почему? — Эва насупилась, ожидая ответа.  — Потому что терпеть твои выходки можно лишь с божьей помощью. — Я коснулся указательным пальцем ее носа, мазнув подушечкой по кончику.  — Тогда тебе придется сменить род деятельности, ведь внимать к богу предстоит до конца твоей жизни. — Дэвис игриво потянулась ко мне, желая повторить ту же манипуляцию, но я перехватил её руку.  — Это значит «да»?  Мы уже были у двери в зону отдыха, и девушка прошмыгнула вовнутрь, не ответив. Покатые бедра намеренно покачивались из стороны в сторону, и я не мог оторваться от идеальных форм. Эвтида прекрасно знала, что она делает со мной, и умело этим пользовалась. Не ангел — дьяволица, лишившая рассудка. С такой не только о женитьбе задумаешься, но и детей захочешь. 

Эва 

Сердце заколотилось с бешеной силой, но не от вида знакомых лиц. Если говорить о чувстве юмора Армстронга, то можно лишь посмеяться. Оно колючее и едкое, ощущающееся неприятным скрипом на зубах, и в то же время приятное, если копнуть чуть глубже. Смакуя в собственной голове слова блондина о замужестве, я врезалась глазами в смазливую мордашку девушки, сидящей между полицейскими. Мы переглянулись с Ливием, готова поспорить, лица наши были перекошены от удивления. Он расположился в кресле, наблюдая со стороны за игрой бесталанной актрисы, с которой нам посчастливилось познакомиться на пляже.  Гребаная. Мелани. Уокер.  Русоволосая шмыгала носом и сминала бумажную салфетку в руках, пока Амен задавал уточняющие вопросы. Из разговора мне стало ясно, что подруга — наш профайл. Одинокая, не поддерживала контакт с родителями, Стейси училась на одном потоке с нашей новой знакомой и зарабатывала, танцуя на мероприятиях. Уокер дрожала, рассказывая, то и дело поглядывала на всех присутствующих, но карие глаза не выражали эмоций, красивого цвета радужки поблескивали в естественном свете от проникающих в окно солнечных лучей и лживых слез, которые Мелани выдавливала из себя с особым усердием. Мне хотелось схватить её под локоть и вывести из участка, встряхнуть хорошенько и спросить, для чего весь этот цирк, но Амен ясно дал понять, что обрубит все пути к делу, если я снова суну свой нос куда не надо.  А не надо ли?  Я была убеждена в том, что Ливий является жертвой в этой ситуации. Одолеваемая негативными эмоциями, я кусала щеку изнутри и пыталась проанализировать  мотивацию действий Уокер, но зацепиться было не за что. Это выглядело как набор нелогичных действий, у которых есть какая-то еще более не логичная цель.  — Вот. — Мелани свайпнула влево и протянула смартфон Армстронгу, — у меня есть и другие, но на этой хорошо видно лицо Стейси.  Когда девушка показала фото пропавшей подруги, я вытянула шею, чтобы хоть что-то рассмотреть, но тщетно. Тогда любопытство взяло верх над разумом. Поддавшись неизвестному порыву, я вскочила с места и подошла ближе, вглядываясь в аккуратные черты лица, схожие с уже найденными трупами. Белокурая девушка на селфи мягко улыбалась, сидя за рулём иномарки. Фото сразу располагало к себе, от чего я еще больше смутилась. Увиденное не прошибало меня током, не отдавалось рвотными позывами, не отпечатывалось болью и металлическим привкусом на губах. Стейси была жива. Еще жива или ей вовсе не угрожала опасность, я не знала, но стало значительно легче воспринимать происходящее.   Раньше я чувствовала боль умерших через прикосновения, это терзало меня и вгоняло в депрессивное состояние.  «Я схожу с ума…или…уже?» — этот вопрос два года следовал за мной по пятам, цепляясь липкими щупальцами за мои конечности, стопоря на каждом вызове к месту обнаружения тел. Осознание перенесенного ужаса пугало, выбивало из привычного ритма жизни, заставляя возводить непроницаемый купол вокруг себя, чтобы абстрагироваться от собственной работы, которой я саморучно закинула петлю на свою шею и медленно затягивала. Рамки стали рушиться только тогда, когда я приняла свою особенность, как должное. Просто данность, с которой мне нужно дружить, если я хочу продолжить помогать людям вершить правосудие над ублюдками, возомнившими себя богами.  Амен неотрывно смотрел на меня, подмечая неизменность моего состояния. Если бы девушка была мертва, обычными переживаниями я бы не отделалась. Тогда этот двухметровый блондин точно приволок бы меня к психологу или сразу к психиатору. Своим видом я сделала «шах», наконец вздернув подбородок и выпрямившись, как гордая испанка.  — Я подожду снаружи.  Выйдя из полицейского участка, ноги сами по привычке понесли меня в место, отведенное для курения, хотя сигареты в руках не было с тех самых пор, как в мою жизнь вклинился один некурящий агент. Усевшись на лавку, я выудила из кармана телефон. В глаза ударила дробь из сообщений от подруги:  @kissmebaby: Привет, ты помнишь о нашей договоренности?  @kissmebaby: Если нет, то напомню, что завтра у тебя день рождения и нам надо подготовиться!  @kissmebaby: Эва? Пока что я просто оповещаю тебя, но ты знаешь, я могу быть и агрессивно настроена.  День рождения…Этот не-до-праздник я зареклась отмечать тогда, когда самый значимый человек пропал из моей жизни, но Дия может и умеет быть очень настойчивой. Его день рождения на следующий день после моего, и пусть я пропустила всего один, это время для меня все равно будет тянуться причиняющей боль вечностью.  — Я обязательно увижусь с тобой, как только найду в себе силы простить свой поступок.  — Разговариваешь сама с собой, малыш?  Голос приближающегося Амена звучал обволакивающе. Я отвлеклась от самобичевания и встала, сокращая дистанцию между нами. Обвив руками крепкую шею, привлекла Армстронга к себе и заговорчески прошептала:  — Да, ведь ты запретил мне разговаривать с подружкой пропавшей. Хотя…может и не пропала она вовсе.  — Какая Вы наблюдательная, мисс Дэвис.  Конечно, Амен раскусил Мелани, как я уже подметила, актриса из неё второсортная. Пока агент беседовал с ней, Тизиан проштудировал соц.сети и навел справки вплоть до школьных годов, в которых не было ничего примечательного, чего не сказать о временном отрезке, приближенном к нашему времени.  — Мелани Уокер является SMM-менеджером твоего дружка, — я вопросительно посмотрела на мужчину, ожидая пояснений, — И занимается общественной деятельностью, её имя фигурирует на многих каналах, занимающихся благотворительностью. Тизиан нашел некоторую информацию и по Исману, он открыл еще одну лечебницу, теперь требуется раскрутка.  — Хочешь сказать, что это своеобразная рекламная кампания?…Амен, это какой-то бред!  Я снова достала телефон и нашла в инстаграмм репост от «LizaAlert», размещенный на странице Мелани. Ну какая сука, совсем из ума выжила?  — У рекламщиков цель оправдывает средства, Эва. Наверняка та самая Стейси сладко сопит в своей кровати после тусовки, а ее подруга Уокер, пользуясь случаем, захотела навести шуму, заявившись в участок.  Для меня вся эта ситуация выглядела абсурдно, как и для любого другого человека, но тратить свое время на это я была не намерена. Амену позвонили, и он отошел, отвечая на звонок. Тем временем Ливий вышел из участка и скривился от яркого света, бьющего в глаза. Время близилось к обеду, и солнце становилось все навязчивее, но причиной его недовольства было не только это. Посмотрев на пыльные ботинки, он достал из внутреннего кармана миниатюрную губку для обуви и парой четких движений вернул блеск дорогой коже. Если бы Бен знал Ливия так же хорошо, как я, у него бы и в мыслях не возникло откликаться на стенания странной девки, заявившейся в участок. У молодого человека единственный грешок — он любит красивых девушек, любит глазами, первостепенный инстинкт берет за вожжи породистого скакуна, но в скачках он никогда не выигрывает. Планка слишком завышена, а уровень интеллекта у Пеллийского настолько высок, что пришлось бы изрядно постараться, чтобы действительно привлечь его внимание. Мало быть женщиной, нужно быть интересной личностью.  За своими размышлениями я не заметила, как патологоанатом оказался рядом, выгнув бровь.  — И как тебе такое?  — Ливий…— заговорив тише, я приблизилась к другу, — мне кажется, мои проблемы со жмуриками прогрессируют.  Он посмотрел на меня, тяжело вздыхая. Я прекрасно знала это выражение лица. Впервые столкнувшись со своеобразными видениями, первое, что ощутила — это всепоглощающий животный страх. Ливий не стал называть это больной фантазией или психическим расстройством, но он врач, и в его природе существует лишь доказательная медицина, а все паранормальные явления считались лишь плодом воображения. Даже сейчас, спустя несколько раскрытых дел и множества совпадений, Пеллийский утверждал, что у меня просто прекрасные дедуктивные навыки.  — Что ты имеешь в виду?  — Когда я посмотрела на фото девушки, я сразу поняла, что она жива, ощущения были другие. Ни картинок, ни запахов, ни ощущений. Живая девушка, не мертвая. И я её чувствовала.  Зеленые радужки с золотыми вкраплениями сверкнули интересом. Перед ним стояла уже не подруга, а насмешливый предмет изучения. — Эва, — Ливий мягко улыбнулся и взял меня за руки, — я не считаю тебя выскочкой, передо мной можешь не пытаться оправдать свою любознательность. Я бы тоже приехал в участок при таких обстоятельствах.  — Не оправдываю и не шучу. —Лицо Пеллийского стало серьезнее, он смотрел в мои глаза, будто выискивал в них закравшееся безумие.  Чего еще было ожидать?  Дыхание было размеренным до тех пор, пока в поле зрения не показался двухметровый блондин. Он стремительно приближался к нам, и я отдернула себя, поджав губы. Одного взгляда другу было достаточно для того, чтобы он все понял. Если к моим сумасбродствам он привык или просто смирился, то выставлять себя психопаткой перед Армстронгом категорически не хотелось.  — Мне нужно отъехать. — Сухо сказал он, глядя на наручные часы с изображением хищной кошки на циферблате.  Я прекрасно узнала этот бренд. В «Slazenger» производят спортивное оборудование для крикета, гольфа и тенниса — всё, что так любят мои мама и бабушка. Не удивлюсь, если родители Амена вхожи в высшее общество и с детства прививали ему любовь к этим видам развлечений людей, в чьих жилах течет исключительно голубая кровь. Стало не по себе от мысли о том, какой я могла бы стать, если бы бабушка забрала меня к себе на воспитание, как когда-то планировала. Ремесло отца не внушало ей доверия, ничего не внушало, кроме собственного счета в банке с количеством нулей, которое я в детстве даже сосчитать не могла. Сидела бы сейчас с идеальной осанкой за столом, изготовленным на заказ из всратого массива палисандра, стоимость которого эквивалентна моей жизни, пила чай из чашки с золотым напылением и, упаси меня бог, чтобы хлюпнуть при глотке.  Я скривилась и вернула взгляд к более приятному виду. Фигура Армстронга была обрамлена солнечными лучами, в свете которых я находила его еще более привлекательным: идеальные черты лица, прямой нос, небесно-голубые глаза и чувственные губы, которые мне хотелось облизать прямо сейчас. Женщины моей семьи с фамилией Дэвис были бы в восторге от него, поэтому считаю, что Амену повезло. Ведь если бы им довелось познакомиться, у него не осталось бы никаких шансов, чтобы противостоять Патрисии и старшему генералу в юбке, к которой я смею обращаться на «ты».  Еще одна аксиома, которую я вывела, глядя на своих родителей: «Никогда не жалей о своем решении, ведь на момент, когда ты его принимал, оно было единственно верным».  — Куда поедешь?  — По делам, Эва.  Краем глаза я заметила, как Ливий с Аменом переглядываются.  — Вы еще в пантомиму сыграйте, я вам не мешаю?…— брови мужчин взметнулись куда-то вверх, пока я прожигала их недоверчивым взглядом, — ладно, я всё равно хотела заехать к Дие. Махнув рукой, я пошла в сторону машины, чтобы успокоиться под звук заведенного двигателя. 

***

Дорога к Дие лежала через весь город.  Думая об Амене, я вспомнила, как отец объяснял мне когда-то, что женское и мужское мышление принципиально разные. Поясняя на простом примере: В комнате стоит стол с газировкой, на неё смотрит Мужчина и видит просто газировку. На неё смотрит женщина, что она видит? Она читает название, обращает внимание на шрифт, смотрит на форму и цвет банки, на стол, после чего может дать цельно-сформированное и обдуманное умозаключение: «Это банка с газировкой!» — женское мышление и восприятие гораздо более распылённое, чем у мужчин. Это то же самое, что угол обзора человека и голубя. К слову, голубь может видеть даже свой собственный зад.  А я, как женщина, уже отошла от темы. В то время, когда мужчины опираются на здравый смысл, женщины руководствуются ассоциациями. Женский мозг многофункционален, за счёт этого они могут заниматься кучей дел одновременно, не вовлекаясь в них, в то время, когда мужчина ограничивается одним и преумножает его значимость, что позволяет доводить дело до конца. Мужчина воспринимает логику и целостность, а женщина — конкретику и детали. Вот и сейчас, маневрируя в потоке машин, я замечаю нечто, что заставляет меня резко оттормозиться. Рой мыслей в хаотичном порядке бьется о черепную коробку, подсознание отчаянно пытается найти нужную полку с воспоминаниями, которые впечатывают в сиденье авто.  «Тачка у него такая, ну…большая, черная, обклеена была всякой хренью» Наклейки…чертовы наклейки на черном кроссовере не дают мне покоя. Я выжимаю педаль газа и следую за ней, пытаясь разглядеть, что изображено на машине. Движение автомобилей сыграет не в мою пользу, если я буду ехать по правилам. Наглость — мое второе имя, подрезав нескольких недовольных водил, мне удается поравняться с кроссовером.  «Сказала же, не помню я. Был какой-то парнишка молодой, познакомились, когда она ездила по своим делам в Сан-Франциско, гулять забирал с псинами»  Слова Эшли Мун бегущей строкой пролетают перед глазами, когда я вижу за рулем черного автомобиля знакомого.  Исман! Мать твою, что же ты делаешь!  Я пытаюсь привлечь его внимание звуковым сигналом, но он не реагирует и проскальзывает вперёд на мигающий свет светофора. Сердце бешено колотится в груди, набивая синяки о реберный корсет. Этого не может быть.  Залетев в квартиру Дии даже не постучав, я бросаю сумку и прохожу вглубь гостиной. — Привет, красотка! — Тизиан выходит из кухни с ноутбуком, демонстрируя ряд белоснежных зубов.  — Привет, Тиз, а где Дия? — спрашиваю я, озираясь по сторонам.  Теперь квартира подруги выглядит иначе, будто жизнь с другом моего благоверного смогла структурировать все, что находится внутри. Книги идеально стоят на полках, никакого лишнего хлама, который раньше создавал визуальный шум.  — Должна вот-вот вернуться, а ты здесь…Вы куда-то собирались?  Я замялась, думая, стоит ли спрашивать.  — Тизиан, когда ты искал информацию по Исману Вуду, нашел что-то примечательное?  — Не могу сказать, что так. А в чем дело?  В квартиру вошла Дия с двумя крафтовыми пакетами наперевес.  — Боже, смуглянка, ты же сказала, что только за соком!? — мужчина подскочил к моей подруге, выхватив полные пакеты из рук.  — Ну так и было, а потом и то, и сё.  Она подошла ко мне и стиснула в крепких объятиях. Звонкий голос Дии навеял воспоминания о том, как мы пытались выходить мертвых голубей и мышей, надеясь, что они воскресятся после наших не хитрых манипуляций с бинтами и нашатырем. Ассоциация может показаться не самой приятной, но именно то время было самым беззаботным. Мы могли делать всё, во что верили, не боясь осуждений. Сейчас же я пропускаю мимо ушей её слова, всматриваясь в мягкие, но яркие черты лица. Заслужила ли я дружбу с ней? Эта девушка так часто выводила меня из состояния, граничащего с депрессивным, что и не сосчитать. С кем, как не с ней, я могу поделиться своими переживаниями и тревожными догадками насчет нашего общего когда-то друга?  Пока Тизиан разбирался с покупками, мы прошли в гостиную и опустились на диван. Я подробно описала то, что произошло пол часа назад, с замиранием сердца наблюдая за растерянной кудряшкой, чьи глаза округлились и потемнели от собранных в кучу бровей. Она обхватила моё лицо ладонями и прошептала:  — Милая, не пойми меня не правильно…Но не стоит делиться такими догадками даже со мной. Подружка той убитой девушки просто ляпнула то, чего вы от неё ожидали.  — Считаешь, Исман не может быть тем самым? — жар от рук Дии был ничем по сравнению с тем, как я сгорала от стыда, расползающегося внутри меня. Как я могла подумать на Исмана?  — Ч-ч-чщщ, — Дия повела взглядом, показывая на дверь за моей спиной.  В комнату вошел Тизиан, и я замолкла, чтобы не выглядеть ненормальной еще и в его глазах. Хватит на сегодня чудаковатости.  Вскоре дружок подруги уехал, остаток дня мы провели вдвоем, шарахаясь по торговым центрам в поисках чего-то годного на мероприятие, которое она намерена была устроить. Возвращаясь домой я чувствовала дикую усталость в ногах, мне хотелось завалиться пластом на кровать и не вставать как минимум восемь часов подряд. Желательно с закрытыми глазами. Желательно видя приятный сон.  Во входной зоне ЖК консьержка окликнула меня, широко улыбаясь:  — Мисс, для Вас тут кое-что оставили.  Выйдя из своей коморки, она протянула мне огромный букет роз, в которых я безошибочно узнала те самые, что когда-то дарил мне Аш. Сорт Джульетта был выведен Дэвидом Остином и считается самым дорогим в мире, но выбрал он их не из-за дороговизны, а из-за предназначения бутонов нежно-персикового цвета. Они включены компанией в коллекцию свадебных и, по иронии судьбы, им никогда не суждено было появиться на нашей. В середине букета, спрятавшись между хрупкими бутонами, была записка, к которой рука сама по себе потянулась:  «С приближающимся, детка! Таких, как ты, невозможно выбросить из головы.»  Верхняя губа дрогнула от отвращения к бывшему и самой себе, ведь на миг мне подумалось, что цветы не виноваты. Они не заслуживают того, чтобы вылететь из окна моей квартиры, не должны их топтать прохожие, превращая невесомые лепестки в грязь, размазывая своими подошвами по асфальту. Подобие улыбки исказило моё лицо в знак благодарности, консьержка так же, как и розы, не была виновна в том, что её выбрали в качестве посредника в этой лживой погоне за моим сердцем. Молча развернувшись, я пошла в сторону лифта с букетом в руках, терзаясь сомнениями на счет его дальнейшей судьбы. Зайдя в квартиру, я несколько раз металась от окна в центр комнаты с розами в руках, будто участвую в соревнованиях по челночному бегу. Приятный аромат уже заполнил помещение, и я сдалась, поставив цветы в напольную вазу  в дальнем углу гостиной, чтобы те не попадались мне на глаза.  Было дерьмово на душе. Опасения насчет Аша всё еще терзали меня, но теперь к ним добавился черный обклеенный автомобиль и Исман, сидевший за рулем. Было стыдно за собственные мысли, неужели я так жажду найти убийцу, что готова подозревать даже друга? Амен позвонил и отвлек меня от бредовых мыслей, я хотела рассказать ему о том, что видела, о своих догадках, но оснований для обвинения у меня не было. Сколько в Сан-Франциско черных кроссоверов, сотни? Даже если акцентировать внимание на нанесенных изображениях, я все равно не смогла их хорошенько разглядеть, а мисс Мун вряд ли сможет вспомнить даже то, что съела на завтрак, не говоря уже о прочих деталях. Амену срочно надо было уехать из города, он пообещал вернуться к завтрашнему вечеру и наказал мне быть на связи, потому что должны прийти результаты исследования на предмет ДНК.  После душа я обессилено рухнула в кровать, пялясь в потолок десятки минут, пока сон не одолел меня, погружая во мрак все вокруг. 

***

2:32pm. Моё утро началось, когда цифровые часы на тумбочке выдохлись и перестали издавать звуковой сигнал, в отличие от моего телефона. Пропущенных было так много, что я рисковала выжечь себе сетчатку, если задержу взгляд на экране смартфона чуть дольше, чем на пару секунд. Первой позвонила Дия, поняв, что я уже сплю, подруга закидала меня сообщениями и успокоилась лишь тогда, когда удостоверилась в том, что я не отвечу. Ливий, по своему обыкновению, отправил короткое смс со временем, к которому мне предстоит ждать доставку. Каждый год он дарил мне чек-ап на обследование в той или иной области медицины и присылал бутылку хорошего вина с чем-то съестным, сформированным в букет. Этот парень был на редкость практичен и считал, что лучше мне забить желудок вкусной едой, чем мусорный контейнер завядшими через неделю цветами. И был прав, как всегда. Я впервые была рада судьбе за шрам на брови, который мне оставила дылда-сокурсница, ведь если бы не он, наверное, и с Ливием мы обошли друг друга стороной.  Очередной звонок окончательно прогнал сон и заставил меня вскочить с кровати. Продрав горло, я ответила:  — Алло?  — Эвтида, дорогая! Ты спишь?  — Нет, бабушка. Уже нет.  — С Днем Рождения, моя милая!… В мягком, тихом голосе сквозило раздражение. Бабушка не любила, когда я нарушала режим сна. Я уже не ребенок, но разговаривая с ней я все еще робею, будто застряла в том самом возрасте маленькой девочки, получающей оплеухи одним только взглядом, направленным сверху вниз.  Фрэнсис Дэвис была не просто леди, она само воплощение элегантности и такта, но лишь на людях. Взгляд её зеленых глаз мог приковать к стене или сжечь в горстку пепла, если вдруг не посчастливится стать неугодным или, боже упаси, пойти наперекор ее воле. Но ко мне бабушка была снисходительнее. Не сказать, что я чувствовала её любовь, как принято рассказывать в прочих семьях, и всё же мне повезло больше, чем матери. От Патрисии она просто отвернулась и лишила всех активов после того, как та решила выйти замуж за моего отца. После недолгого разговора бабушка перешла в наступление и изъявила желание приехать из пригорода Лос-Анджелеса ко мне, чтобы посмотреть, как я живу и чем занимаюсь. Мы не виделись после окончания университета, и род моей деятельности не был до конца раскрыт для неё, поэтому в голове уже стал формироваться план, в котором я заболею или провалюсь под землю — не важно, лишь бы избежать встреч на моей территории.    Казалось, что разговор никогда не кончится, но спасительный звонок по второй линии позволил мне дать обещание перезвонить и отключиться, наконец, выдохнув. Результаты с ДНК были готовы, и больше ничто не смогло бы меня остановить. До грандиозного мероприятия, которое устраивала Дия вечером, оставалось несколько часов, поэтому я наспех привела себя в порядок, надев любимые джинсы и худи, и выскочила из квартиры. По пути к больничному комплексу меня одолевало любопытство. Я ловила взглядом чёрные кроссоверы и размышляла о том, почему Исман так старательно пытался скрыться из виду и игнорировал меня на проезжей части. Внутренняя «я» раздражительно стучала коготками по столу, подперев голову рукой, которая вот-вот взорвется вместе с её задницей, если я не заеду в лечебницу для выяснения причины такого странного поведения. Даже если идея была провальной, об этом я подумаю потом. Сейчас я еду в нужном мне направлении, чтобы проверить, как поживает тот мохнатый комок шерсти, который я привезла Исману Вуду неделей ранее.  В светлом здании пахло кормом и уходовыми средствами для животных, я тихо прошла вглубь и остолбенела, увидев на диване Мелани Уокер. Она потягивала молочный коктейль через трубочку, потупив взгляд в экран смартфона. На секунду я замешкалась и отвела ногу назад, желая поскорее скрыться, но пытливый взгляд карих глаз уже блуждал по моей физиономии, наверняка подмечая, как я выгляжу после двенадцатичасового сна. Очень хорошо и очень заспанно.  — Привет! — она сощурилась, делая вид, будто не видела меня вчера, и ей нужно время, чтобы вспомнить моё имя. — Эва, кажется?  Она самая, мать твою, и если ты не перестанешь притворствовать, я буду последней, с кем тебе довелось познакомиться.  — Не кажется. — Не скрывая раздражения, я подошла ближе. — Где Исман? Я хочу проверить, как поживает моя кошка.  — Скоро будет. Кофе?  Хотела отказаться, чтобы не терять времени зря, но было в её предложении что-то, что не позволило мне отказать. И я знаю, что: пустой желудок и желание расспросить её о псевдо-пропавшей подруге. Мелани скрылась за дверью с надписью «only staff» и вернулась с картонным стаканчиком, содержимое которого заставило сглотнуть. Разболтать странную девушку хотелось мне, но вместе с кофе заканчивалось и моё терпение. Уокер болтала, болтала и болтала, пока я пыталась проглотить зевоту, внезапно напавшую на меня. В конечном итоге я распласталась на диване в ожидании, пока явится Исман, а Мелани, наконец, закроет рот. Она бесконечно поправляла свои волосы и перекидывала ногу на ногу, ерзая туда-сюда, пока парень с кошкой на руках не показался из-за угла.  — Привет, видел твою машину, соскучилась?  Он поприветствовал меня широкой улыбкой, но я смогла лишь вымученно кивнуть, с облегчением вздохнув. Усевшись между мной и своей болтливой подругой, Исман стал рассказывать, какие манипуляции провел с животным, и что Мур — так он её назвал, через две недели отправляется в пригород к новой хозяйке. Я улыбнулась, ощущая особый трепет от того, что кошка, наконец, нашла свое пристанище. Мы просидели около часа, беседуя на отдаленные от работы темы, пока у меня не закончилось терпение. Время шло, и самочувствие моё становилось все хуже. Не желая больше медлить, посмотрев сначала на парня, потом на Мелани, я задала наводящий вопрос:  — Так что с твоей подругой, объявилась?  — А? Да, оказалось, она… Девушку перебил раздражающий слух лязг металлической побрекушки, свидетельствующей о новом клиенте. Я обернулась и увидела на пороге Рэдклиффа с большим кожаным саквояжем в одной руке и контейнером в другой, в котором лежала змея. На лице красноволосого было искреннее удивление, которому я удивилась не меньше. Хотелось уйти, скрыться из виду и скрыть его с глаз моих, пока из них не полетели сварочные искры. Я встала и пошатнулась, теряя равновесие. Исман поднялся следом и придержал меня на руку, пока я пыталась восстановить координацию и справиться с пеленой перед глазами, плотно сомкнув веки. Было тошнотворно плохо. Рвотные позывы застревали в гортани, вызывая неприятные ощущения и мандраж по всему телу.  — Детка, я настолько тебе противен? — Аш пытался еще съязвить, но сразу же умолк, встретившись с моим укоризненным взглядом исподлобья. — В чем дело?  Бывший подошел ко мне, положив сумку и контейнер на пол, и опустился на одно колено, оказавшись лицом на уровне моего, пока я прикрывала рот рукой.  — Думаю, что обслужить Вас быстро не выйдет. Исман учтиво подметил моё состояние и помог сесть на диван, протянув стакан воды. Я выпила залпом и замерла, прислушиваясь к постепенно отпускающим меня неприятным ощущениям. Не помню, как я оказалась в машине Рэдклиффа, на большой скорости мчавшегося в сторону моего дома. Я разлепила глаза и вцепилась в сиденье, покосившись на бывшего.  — Высади меня. — Прошептала я.  — Вот уж не думал, что всё обернется так. Думал сделать тебе сюрприз, гадал, как стать ближе, а в итоге сама оказалась рядом, — он перевел на меня победный взгляд, — рядом со мной.  — Останови здесь или где тебе будет удобно и высади меня из своей хрéновой тачки.  Шепот переходил в срывающийся крик, паника волной обрушилась на меня, как только я поняла, что нахожусь в непосредственной близости от Аша, но он молчал. Больше не пытался пошутить или сослаться на ироничность ситуации, просто ехал, минуя улицы, пока не припарковался у моего дома. Ноги не слушались, я выкарабкалась из машины и снова согнулась, оперевшись руками о колени, стараясь справиться с гнетущей поволокой в глазах.  — Я провожу тебя.  Слабо соображая, что вообще делаю, я схватилась за предплечье протянутой руки мужчины и выпрямилась, пытаясь разглядеть подвох в желто-карих глазах.  — Не стоит.  Несколько метров до дома, три ступени и бесконечно длинный коридор, я оказалась в лифте, поднявшем меня до нужного этажа.  «Иди, Эва. Дойди до гребаной квартиры и успокойся»  Трясущимися руками вставила ключ в замочную скважину и дважды провернула, проходя внутрь, но так и не закрыв дверь. Аш проследовал за мной и, схватившись за торцевую часть двери, вошел следом. В подсознании маленькая девочка стояла под огромным колоколом и трезвонила, трезвонила, трезвонила, предвещая беду.  Бывший прошел в кухню, достал бутылку виски, будто он здесь хозяин, пока я пыталась удержать в себе подступающий к глотке кофе. Осушив одним глотком стакан со жгучей смесью, он сказал:  — Выглядишь не важно, детка, но я могу все исправить и сделать так, чтобы твой потрепанный вид был хотя бы оправдан.  Он медленно приближался ко мне, словно змей. Часы на запястье разрывались от предельной частоты сердцебиения, этот звук сигнализировал о страхе, боли и унижении. Мы вернулись к тому, на чем остановились. Холодная рука красноволосого коснулась моего подбородка, но отскочила я, словно от бушующего огня.  — Нет! Не прикасайся ко мне. — Змеем был он, но прошипела я не хуже любой гадюки, пихнув обеими руками в грудь мужчины.  — Ти-и-хо, девочка. Неужели блондин трахается лучше, чем я? — он наступал, снова приближаясь.  Плотоядный взгляд прошелся по моему телу.  — Я начинаю скучать, — он снова вернулся к бутылке с алкоголем, наполняя стакан до середины, и бросил через плечо, — раздевайся.  Сонливость, голод и усталость отступили. Остался лишь животный страх, обуявший меня. Пользуясь случаем, я трясущимися руками достала телефон и набрала Амену. Аш бросил на меня хищный взгляд и снова подошел, выбивая телефон из рук. — Я сказал. Раздевайся.  Я не двигалась, бросая вызов ублюдку, тогда он заломал руки мне за спину и нагнул так, что животом я уперлась в спинку дивана. Слезы обжигающим градом срывались на мебельную обивку, смешиваясь с потекшей тушью. Глаза щипало от обиды, ком в горле не позволял достойно парировать и я судорожно пыталась его сглотнуть вместе с подступающим рвотным позывом. Он поставил свою ногу между моих и раздвинул шире, по-прежнему  препятствуя прочим попыткам пошевелиться, потом взял за волосы и впечатал лицом в мокрую ткань.  — Амен скоро будет здесь, — прошептала я, — просто уходи и я всё забуду.  Гостиную наполнил зловещий утробный смех, сам черт сидел на шее у Аша, свесив ноги.  — Если я уйду, он не поймёт, насколько выглядел нелепо, пытаясь защитить свою крошку Дэвис…или Маркес? Ты сказала своему трахарю, почему у тебя две прекрасные фамилии? — Он хмыкнул, прижимаясь твердеющим членом ко мне, — В прочем, не важно. Каково ему будет знать, что трахать тебя теперь придется после меня? Мы можем расписать график или что-то типо того…Что скажешь?  — Ублюдок, — я давилась слезами, пока Аш вжимал меня в диван.  Держа мои запястья одной рукой, другой он расстегнул джинсы и приспустил ниже, пока я брыкалась и пыталась высвободиться из стальной хватки. Свободной ладонью Рэдклифф отодвинул белье и прикоснулся ко мне, вызывая очередной приступ тошноты.  — Ты сухая, — разочарованно подметил красноволосый, — Не нравятся мои предварительные ласки?  Плюнув на член, он резким движением толкнулся в меня. Острая тянущая боль пронзила промежность, я всхлипнула и вновь брыкнулась, не желая допускать дальнейшие фрикции, но мужская ладонь на пояснице лишь сильнее вдавила меня в диван.  Он остановился лишь тогда, когда я перестала сопротивляться и выкрикивать проклятия, обещая самое унизительное существование, какое только можно вообразить, если он не прекратит.  — У меня такое ощущение, что занимался сексом с трупом, — выйдя из меня, он он вытер себя кухонным полотенцем и швырнул на пол, — И купи там что надо, мы же не хотим сейчас детей?  Сказанные слова горьким пеплом осели на легких, я больше не могла спокойно дышать, говорить, существовать. Я молча ушла в ванную и провернула щеколду до щелчка. Сняв с себя одежду, включила воду и осела на холодный кафель, наблюдая за тем, как кровь и семя стекают в водосток вместе с остатками гордости.  Каждая секунда моей жизни отныне не имела смысла до тех пор, пока я не отомщу за себя.  Но сделаю это сама.