Mavericks

Эмили Роуз

Мне трудно дышать. В нос бьет едкий запах керосина с примесью затхлости и запекшейся крови, я разлепляю глаза и ничего не вижу, густая всепоглощающая темнота окутала меня с ног до головы. Облизываю пересохшие губы и пытаюсь встать, но тщетно, у меня совсем не осталось сил бороться и каждая частичка моего тела воет от нанесенных им увечий. Сколько я здесь? Неделю, две, месяц? У меня нет ориентиров для определения времени суток, здесь нет окон, человек приносит мне еду, не имея никакого расписания и издевается над моим телом тогда, когда ему вздумается. У меня нет ничего, что могло бы подсказать, сколько я нахожусь в этом аду. Проклятье. Чертовы кандалы сдирают еще не взявшуюся корочкой кожу на щиколотке, я в который раз лихорадочно пытаюсь сорвать со своей ноги железку. Дайте мне нож в руки и я готова остаться без этой бесполезной части тела, лишь бы выбраться отсюда. Я не видела лица этого психа, потому что каждый раз проваливаюсь в небытие в самый неподходящий момент. Да я гребаный нарколепсик! Слышу звон ключей. Он вставляет один из них в замочную скважину и проворачивает несколько раз. Этот звук - теперь моя фобия, потому что я прекрасно знаю, что за ним последует. Он входит в помещение, заваленное листьями, шишками, потрепанными старыми игрушками и прочим хламом, свет от фонаря бьет в глаза, и я начинаю пятиться назад, как животное, больное бешенством. Взбираюсь на матрас и ощущаю холод бетонной стены. Мне остается надеяться, что в этот раз я усну навсегда.

Эва

Я стою в секционной в своем уже привычном обмундировании: глухой халат с завязками, клеёнчатый фартук и отвратительного вида калоши. Вообще-то каждый раз при выходе из помещения я мечтала сбросить с себя все это и хорошенько вымыться, но мой дорогой друг и патологоанатом по совместительству был редкостным занудой, поэтому мне приходилось соблюдать правила. В Американских фильмах криминалисты выбивают дверь с ноги и исследуют трупы, закуривая сигарету и сбрасывая пепел на пол - не моя история, Ливий самолично меня уложит на стол к жмурику, если я открою дверь с ноги и закурю при нем, не говоря уже о спецодежде, которая должна быть надета по умолчанию. Мы познакомились еще в университете, когда на игре при очередной подаче я не окликнула напарницу, которая была изрядно выше меня. Дылда влетела своими идеально ровными зубами в мою теперь не супер идеальную бровь, на которой красуется шрам, а юноша-зазнайка так и прилип ко мне, подобно тому забавному лейкопластырю с мишками, который он мне любезно одолжил. Мои глаза бродят по остывшему телу молодой девушки, подмечая каждую деталь, пока Ливий изучает его своим профессиональным взглядом, его брови медленно ползут вверх, и он опускает медицинскую маску на подбородок. — Помимо внешних механических повреждений присутствуют и внутренние: мягкие ткани повреждены настолько, что там нет живого места, этот подонок насиловал её самыми изощренными способами. По характеру нанесенных увечий можно сказать, что остановился он только после её смерти, свежих ран не так много, но везде имеются кровоподтеки. — Человек, сотворивший такое, априори не способен на милосердие, но что ты видишь еще? — я оглядываю плечи, руки, живот и бедра, — она не истощена, значит, он её кормил и достаточно хорошо для того, чтобы поддерживать жизнь после таких истязаний. Навидавшись гадостей за несколько лет мне по-прежнему противно смотреть на трупы, в особенности, когда это не рядовое убийство, в особенности, когда это молодая девушка. Подобные случаи лишают меня покоя, и большее количество времени я провожу рядом с Ливием не только потому, что он действительно, как говорят, врач от бога, но и толковый антидепрессант. Я беру стаканчик с кофе и делаю глоток, а через секунду верхняя губа Ливия дергается от распирающей его злости и негодования. — Ну что ты за человек такой? — взгляд на меня, затем на коричневую лужу и брызги, попавшие на его белоснежные штаны и снова на меня, — Эва, я не закончу, если ты будешь мне мешать. Дай мне полчаса. — Прости. Не люблю холодный кофе. — Делаю жалостливую моську и выхожу из секционной, раззадоренная смешливой реакцией заядлого педанта. Забавно, ведь из горячего в моей жизни остался только кофе. После расставания с очередным кретином я погрузилась в работу, это и привело меня к делу, от которого я не могу отвязаться уже несколько месяцев, как и от экс-бойфренда. Согласно статистике, Сан-Франциско входит в два процента самых опасных городов США, здесь могут снять колеса с машины даже под камерами, но это самое безобидное из того, с чем приходится связываться копам. О, мои родители были в ярости, когда узнали о моем намерении стать судебным экспертом. Еще не успевшие оклематься от моего пристрастия к сёрфингу, мать кружилась в истерике по гостиной, а отец просто замер на её фоне, получив очередной удар под дых моим заявлением. Таким образом их ожидания разбились о суровые скалы амбициозного подростка. Первая аксиома, которую я тогда вывела для себя: наши ожидания - это наши ожидания, никто не обязан их оправдывать. Три месяца назад в трех тысячах миль к югу от Сан-Франциско бездыханное тело оставили в национальном парке Браулио, первая девушка в деле под именем Джейн Доу, потому что «конфетка» или «ягодка», как её окрестили местные любители проституток, не устроило полицию. Эмили Роуз, чье тело так скрупулезно изучал Ливий, была найдена пару дней назад на побережье Сан-Франциско с идентичными увечьями. Как я и говорила, терпеть не могу смотреть на трупы молодых девушек, а судьба терпеть не может меня, поэтому четверг отныне в моем черном списке, как и прочие дни недели. То утро не задалось с самого начала, начиная отключением электричества и заканчивая вызовом к месту обнаружения Эмили Роуз. Сегодня суббота и я намерена отключиться в выбранном Дией баре. Обстановка в больницах никогда не прельщала, поэтому я ускоряю шаг, попутно снимая с себя моё - Ливия, излюбленное обмундирование и отправляю в урну, выхожу на улицу и рыскаю в поиске сигареты, которую мне любезно одолжил один из хирургов. Никотин успешно расползается под кожей вместе с выдуманной мной репликой врача-зануды о том, что размещая сигарету меж губ я даю шанс раку легких. Хотя, по правде говоря, для занудств мне не нужен Ливий, с самобичеванием проблем у меня нет. Быстрые шаги приближаются к выходу вместе с нарастающими воплями, я затягиваюсь и тушу своего потенциального убийцу о ботинок, демонстрируя, кто тут на самом деле владеет ситуацией. Три, два, один. — Эва, ты действительно это сделала? — без медицинского халата и прочей лабуды мужчина может показаться симпатичным, но только до тех пор, пока не откроет рот. Я смеюсь, выпуская последние клубы дыма, часть которых безвозвратно осела на моих легких. — Тише, мамочка, оставь проповедь для следующего раза. Сегодня я не хочу отсылок на твою профессию, — Губы Ливия сжимаются в тонкую линию и ему не хватает только пара из ушей, но он успешно справляется с задачей побороть в себе зануду и выдыхает, протягивая мне мою сумку. — Скажи спасибо своей рассеянности и телефону, который разрывался каждую минуту. Дия такая же неугомонная, как и ты. Я театрально бью себя по лбу и принимаюсь рыться в ненужном атрибуте в поисках смартфона. Четырнадцать пропущенных от Дии говорят о том, что ей сегодня, как и мне, не терпится забыться в одном из излюбленных злачных мест. Набираю нужный номер и готовлюсь к атаке. — Ты совсем охренела? Где тебя черти носят? Мы же не успеем…— Писк подруги, кажется, слышен в радиусе пары метров, я уменьшаю громкость, надеясь, что от этого он станет менее раздражающим. — Привет, Дия. — А, привет. Так где ты? У нас осталось два часа до брони в «Black fox», ты успеешь? Нам еще Ливия забирать! — Он со мной, мы будем через пятнадцать минут, собирайся. Заканчиваю звонок и бросаю телефон в сумку, закидывая ее на плечо. Встречаюсь глазами с очередным недовольным взглядом друга. — Ну что опять? — Нам нужно заехать ко мне и только потом к вам, зачем ты её обманула? — Это обман во благо, если бы я назвала правильное время прибытия, мы бы точно опоздали. Дия действительно опаздывала везде и всюду, любым дедлайнам эта бестия была неподвластна, а потому часто мне приходилось её поторапливать обманным путем. И нет, мне не стыдно. Так была выведена вторая аксиома: цель оправдывает средства. Я завожу свой Passat-B8 и перевожу селектор в положение D, прислушиваясь к звуку мотора. Да, его не слышно. По правде говоря, немец в Американской сборке - это лучшее, что было в моей жизни и даже горячий кофе с ним не сравнится. Вечерами от поездок я получала особое удовольствие и сегодня мое лавирование среди немногочисленных машин стало бы еще приятнее, если бы не Ливий на пассажирском сидении и его: «Эва, можно помедленнее» через каждые триста метров. Помимо того, что он врач, он еще и заядлый противник любых средств передвижения, влияющих на экологию, поэтому чаще всего добирается на работу на велосипеде или вообще пешком, парируя тем, что прогулки на свежем воздухе положительно влияют на сон.

***

Выбираю самый лаконичный лук и бросаю на диван, пока Ливий принимает ванну, и начинаю свой рейд по квартире холостяка с холодильника. — Йогурты, колбасная нарезка, сырная нарезка, овощи…Ты вообще готовить-то умеешь? А вино у тебя есть? — Специально говорю громче, чтобы он понял, что я рыскаю в его доме, и поскорее закончил. И это срабатывает, жалкое подобие Аполлона снизошло до меня в одной набедренной повязке в виде полотенца. — Бежевое поло и джинсы? Не лучше будет поехать в рубашке и брюках? — Ты отдыхать едешь или на свидание? — Кто знает, может, удастся совместить приятное с полезным. — Ливий смеется впервые за вечер и я выдыхаю, потому что улавливаю его настроение и успокаиваюсь. — Бежевое поло и джинсы. Обжалованию не подлежит. Добравшись, наконец, до дома, на пороге я встречаюсь с разъяренной сипухой, готовой выцарапать мне глаза своими маленькими коготками. — Эва, ты же сказала, что вы будете через пятнадцать минут! Прошло сорок пять! — Ливий прыскает в кулак и расплывается в глупой улыбке, за которой должна последовать не менее глупая шутка. — Привет, Дия, с последней нашей встречи ты таки научилась считать? Эти двое как бык и красная тряпка, жгучая смесь перцев, от которых у меня вечно слезы на глазах от смеха. Вот они, две противоположности, скрасившие мою жизнь. Не дожидаясь нападок Дии на Ливия, я снова переключаю её внимание на себя, предложив выбрать мне наряд, а сама скрываюсь в ванной. Я не шутила, сказав о том, что горячий в моей жизни только кофе, потому что с детства мама называла меня лягушкой за мытье в прохладной воде. Быстро принимаю душ и окидываю взглядом то, что подобрала мне подруга. Черное платье с закрытым декольте и вырезом на бедре, стильно и элегантно. Одобрительно киваю и наспех одеваюсь, у нас остается меньше часа, но времени достаточно для того, чтобы не упустить бронь. Громкая музыка бьет по ушам, когда мы оказываемся в любимом заведении, пробираясь через толпу к vip-зоне. Логичнее было бы сесть за барную стойку, но в этом случае мне пришлось бы отлеплять пьяную подругу от барменов…или наоборот. Мы заказываем по несколько шотов B-52 и выпиваем их, отправляясь танцевать, разгоняя коктейль из серотонина, дофамина и эндорфинов по венам. — Это он меня так клеить пытается? — Дия демонстративно тычет пальцем в одного из сидящих за столиком «альфачей». — Смотри, вон тот, слева. Я перевожу свой взгляд на двух мужчин, на которых указала Дия. Алкоголь и не такие картинки может нарисовать в моем подсознании, но одного из них я нахожу очень привлекательным и, к счастью, он сидит справа. — Да, один из них совершенно точно сверлит тебя взглядом. Ливий протискивается между нами и обхватывает за талии, возвращая за наш столик, он уже изрядно охмелел, но еще недостаточно для того, чтобы с кем то познакомиться; не каждый день можно увидеть этого зануду таким беспечным, поэтому мы повинуемся и идем за добавкой. — Даю сто баксов за танец с тем брюнетом, — Провоцирую подругу, но она, кажется, не против. Дию подстегивает внимание к её персоне, она в принципе была не прочь поразвлечься и пропустить пару шотов за чужой счет, но внезапно для меня повышает ставку. — Двести и ты прямо сейчас танцуешь для его друга. — она парирует и вливает в себя очередной шот, издав звонкий смешок, слышный даже через громкую музыку. — Ну нет… — Триста! — голос охмелевшего Ливия прорезывается в мое ухо, заставляя шестеренки в моем мозгу прикидывать, на сколько месяцев я забуду о пополнении своей топливной карты. Черт бы их побрал! Получить триста долларов за какой-то танец слишком заманчиво! Я опрокидываю стопку и чувствую, как алкогольное варево обжигает гортань; встаю и направляюсь к блондину, который смотрит четко на меня. Взгляд голубых глаз колкий и оценивающий, как если бы он заплатил приличную сумму за выставку, на которой экспонат не оправдал ожиданий. Вспоминаю, что я думаю по поводу ожиданий и как часто я их не оправдывала за всю свою жизнь; как жаль, что мне насрать, как и на то, что грубые ладони мужчины уже покоятся на моих бедрах, пока я вырисовываю ими восьмерку. Я сгибаю ногу в колене и открываю надменному взгляду прекрасный вид на тонкое голенище, разместив его ровно между разведенных ног блондина. Он обхватывает мою ногу и я оказываюсь в двух капканах: его рук и бездонных ледяных глаз, которые, почему-то, обжигают. Ладони мужчины движутся выше по икре, к коленной чашечке и сбрасывают ткань платья, оголяя мою ногу до бедра; я бросаю довольный взгляд на друзей, которые с замиранием сердца и толикой ехидства наблюдают за моей шалостью сидя за соседним столиком. Я поворачиваюсь всем корпусом к ним и прогибаюсь в пояснице, слегка присев и успешно оттопырив самую прекрасную часть на моем теле, после улыбки. Адреналин картечью бьет по сердцу, заставляя его перекачивать кровь по моим венам быстрее, когда я чувствую, как холодная ладонь скользит по внутренней стороне бедра к резинке моих чулок, оставляя там…купюру? Блондин притягивает меня к себе и шепчет в ухо, обдавая горячим дыханием: — Спасибо за танец. Прикосновение мужчины отрезвляет и возвращает в реальность, где мне не нужны отношения, а тем более с тем, кто позволяет крутить задницей перед своим носом в баре. Хотя отрицать его привлекательность глупо. Я выпрямляюсь и направляюсь к своему столику, победно покачивая бедрами. — Наличные или перевод? — смеюсь и отправляю оливку из мартини к себе в рот, — твоя очередь. — Дьяволица! Тебе только рожек не хватает, — Ливий достает купюры из бумажника и кладет на стол, я вспоминаю про одну под резинкой чулок и достаю еще сто долларов, на которых написан номер. — Да этот громила запал на тебя, подруга! Смотри, и номер свой оставил! — Дия выхватывает банкноту и довольно взвизгивает. Я театрально закатываю глаза, прячу заработанные за двадцать минут четыреста долларов и направляюсь в бар. Так была выведена третья аксиома: пьяного дело, но ответ потребуется от трезвого. Не напивайся до беспамятства, если не готов к последствиям. 9:45. Утро воскресенья встретило меня сильным похмельем, или уже день? Сколько вообще время? Рыскаю по кровати в надежде найти телефон. Цифры на экране кричат о том, что я пропустила пробежку и завтрак с Дией, но я еще успеваю посерфить до того, как побережье оккупируют влюбленные парочки с маленькими надоедливыми детьми. @kissmebaby: Ты там как? Проснулась? @kissmebaby: Все еще спишь? @kissmebaby: Я больше с тобой никуда не пойду! @kissmebaby: Ты провалилась сквозь землю? Хотя неудивительно, ведь ночью ты такого натворила… Глазами пробегаюсь по сообщениям от Дии и судорожно пытаюсь вспомнить, что я такого успела натворить. Вот я танцую для блондина, вот выпиваю очередной шот, наблюдаю за Ливием, который скрывается в vip-ке с какой то рыжеволосой бестией, вот Дия тащит на танцпол дружка того блондина, а я…— Блядство! — громко ругаюсь, потому что не могу воссоздать вчерашнюю ночь в хронологическом порядке, воспоминания смешались в кашу, которая медленно стекала по стенкам моей черепной коробки. Набираю номер Дии и слышу знакомый рингтон за дверью, сопровождающийся множеством коротких постукиваний. — Эвтида Гарсиа Маркес! Ради бога, открой наконец, или я вылью твой кофе тебе под дверь! — характерный щелчок и в мою квартиру вваливается разъяренная подруга, я хватаюсь за горячий стаканчик с кофе, как за спасательный круг, глоток, и утро воскресенья не кажется таким скверным. — Дия, почему ты в той же одежде? — делаю еще один глоток и окидываю девчонку недоуменным взглядом, в то время как уголки её губ стремительно ползут вверх, пока она окончательно не расплывается в улыбке. — А ты не помнишь? — «нет, черт тебя дери, я не помню ни черта» - думаю и продолжаю вопросительно на нее смотреть, — Я уехала с тем пупсиком с забавной гулькой, а потом осталась у него…А потом… — Ах ты грязная девчонка! — я театрально прикрываю рот ладонью и наблюдаю за тем, как Дия плюхается на мой диван, закинув ноги на журнальный столик, — Но что такого делала я? — А ты весь вечер терлась своими прекрасными местами о блондинчика, пока не перешла из стадии «кошечки» в стадию «агрессора» а потом заломала руку Тизиану, когда он пытался снять тебя с барной стойки. В итоге по своему обыкновению включила автопилот и попыталась уехать домой вместе с нами. Мы еле в такси тебя запихнули! Да, был за мной грешок, если я вовремя не останавливаюсь, то алкоголь играет со мной злую шутку, из-за которой по юности я не раз оказывалась в полицейском участке, благо, Бен - шериф нашего округа и знакомый моего отца, он всегда успешно заминал мои проблемы, за что я ему очень благодарна. Он сыграл не последнюю роль в моей жизни, так как именно этот невысокий дядька с забавными усами убедил моих родителей дать заднюю и позволить мне поступить туда, куда я хочу. Мой телефон разрывается и я нехотя отвечаю на звонок. Бен редко меня беспокоит по выходным, значит, дело срочное. — Эва, доброе утро. Прибыл детектив Армстронг из Лос-Анджелеса, летучка через тридцать минут. — Привет, Бен, что за срочность такая? Я наемный сотрудник, разве мне нужно быть? — Эвтида, тридцать минут. Кладу трубку и громко ругаюсь матом, стукнув палец о ножку журнального столика. Блять. Блять-блять-блять. — Что о себе думает этот детектив? — А я говорила тебе, не лезь в эту заварушку с криминалистикой, жизни никакой нет! — причитает Дия, направляясь к выходу. — Могу подкинуть тебя на такси, выхлоп такой стоит в квартире, что копы могут закрыть тебя на несколько суток, если попадешься им за рулем. Я киваю и иду в душ, быстро собираюсь, едва не забыв самый главный атрибут после попойки - солнечные очки. Дело Джейн Доу и Эмили Роуз взбаламутило весь штат, не удивительно, что его передали в FBR, но я отказываюсь понимать, по какой причине Армстронг не может дождаться завтрашнего дня и лишает меня законного выходного! Выряжаться перед непонятно кем я не собираюсь, поэтому надеваю широкие джинсы и худи, с волосами нет времени возиться, поэтому позволяю себе оставить в покое то, что осталось от вчерашней укладки. Располагаю затемненные очки на переносице и выхожу следом за Дией. 11:03. Захожу в участок и бросаю взгляд на настенные часы, стрелки которых с осуждением смотрят на меня в ответ. Терпеть не могу опаздывать. Уже привычный коридор кажется длиннее обычного, поэтому я успеваю порассуждать о том, что если бы я была главной героиней в фильме Квентина Тарантино, то расправилась с неугодными одной лишь силой мысли и, я готова была поклясться, что более недовольного лица, чем у меня, мои коллеги сегодня не встретят. Открыв дверь в кабинет я поняла, как я ошибалась, потому что в тот момент голубые глаза пригвоздили меня к стене. Мне оставалось лишь уповать на то, что: а) буравящий своим взглядом блондин заблудился, б) первый вариант кажется слишком абсурдным, иначе бы я поверила в то, что действительно являюсь любимицей судьбы. Голос с хрипотцой выводит меня из транса: — Вы опоздали.