Осколки прошлого

      — Он сказал, что… — Юноша облизнул губы, что выдавало его нервозность. — Он хочет обезопасить себя.       Тактичная формулировка, за которой читалось «ты опасен, тебя боятся». Но страх был вовсе не из уважения и трепета — он был продиктован плюсом, который навсегда останется на последних страницах медкарты Вити Пчёлкина. Ещё никогда он не чувствовал себя таким униженным и ничтожным. Он виделся себе маленьким гномиком, который пытается прыгнуть на ступеньку выше, но всё никак не может достигнуть цели.       Вместе с отказом, который передали через юнца, пришло понимание — Вите никогда не светит что-то серьёзное, потому что на нём выжжено клеймо. Он сам послужил тому причиной, когда первого декабря публично заявил о своём ВИЧ-статусе. Пчёлкин чувствовал себя так, будто ему плюнули в лицо — что ж, он не будет сопротивляться и топать ногами, как бы ему этого ни хотелось.       — Ну тогда передайте Герману Петровичу, что сделка отменяется. Меня не устраивает наличие посредника. Записал? — Витя улыбнулся и взял портфель, выходя из дома. Парень кивнул, отправляя сообщение своему начальнику.       Уже находясь дома, Витя дал волю эмоциям. С порога заявил о своём недовольстве — швырнул пальто, кинул портфель, толкнул ногой ботинки под тумбочку и открыл дверь резким движением. Настя убежала к себе наверх, чувствуя на ментальном уровне — отец сильно зол. Котова же осталась — она не собиралась бросать любимого в сложный момент.       — Он отказал мне! Даже не отказал — он просто нанял посредника для переговоров! Знаешь, почему?       — Расскажи, — кивнула Даша, усаживая Витю на стул. Пчёлкин сел, и Котова начала делать массаж плеч. Аккуратно водила пальцами, убирая всю зажатость в мышцах.       В глубине души она догадывалась, в чём кроется такова причина, поэтому не удивилась эмоциональному ответу:       — Потому что он хочет обезопасить себя, блять! Потому что у меня ВИЧ, Котова! Я для него грязь какая-то, а не человек!       — Ну и хрен с ним! Я тебе говорила, что не надо ввязываться в криминальную авантюру. Ты — политик, одно неверное движение — вылетишь из Минфина. Я понимаю, что ты хочешь стать самостоятельной единицей, но, к сожалению, ты связан государственным постом. И усидеть одной задницей на двух стульях не выйдет.       — А я хочу! Я всегда сидел на двух и на десяти стульях! — Витя вскочил на ноги, но Даша усадила его обратно.       — Но потом ты можешь сесть так, что остаток своей жизни проведёшь в тюрьме. Тебе оно надо? Судьба не дала совершить ошибку, скажи ей спасибо. Разве ты не делаешь много чего важного для страны? Твоя идея с семейной ипотекой; с повышением пенсии — видно, что старики живут лучше; а твои проекты по мерам поддержки ветеранов? Да даже твоё признание…       — Я начинаю думать, что зря это сказал, Даш. Я мог хранить молчание, сколько угодно. По закону, граждане имеют право не говорить о своём ВИЧ-статусе. Мой шаг был необдуманным и… Он дискредитировал Россию.       — Ничего подобного. Я читала, что Америка поддержала тебя. Чтоб она это сделала в адрес русского — я не знаю, что нужно было сделать. Великобритания, Швейцария, Германия, которую ты любишь. Практически все страны Европы выразили поддержку и стали лояльнее к нам относиться. И потом, ты сделал важный шаг против стигматизации ВИЧ и СПИДа. Люди перестали бояться и стыдиться диагноза. Благодаря тебе, финансирование медицинских центров теперь бесперебойно. Продолжать?       Пчёлкин хотел возразить Котовой, но аргументов не было. Мужчина так сильно верил в то, что потерял политическую силу из-за своего признания, что был готов сыграть в опасную игру, лишь бы чувствовать себя значимым. Даша возобновила массаж, сняв с него пиджак — так Витя лучше чувствовал тепло её пальцев.       — Так что забудь о тёмных схемах, пожалуйста, и перейди из девяностых в две тысячи четырнадцатый. У тебя дочь растёт.       — Ладно, я выхожу из игры, — Витя коснулся губами ладони Даши, а затем… Резко утянул её за собой так, чтобы она села на него сверху.       — Так, всё, — Даша мигом приподнялась. — Кто-то уже явно забыл о всех проблемах.       — Я всего лишь хотел тебя, — прошептал Витя, кладя руку на бёдра и пробираясь выше, к краю нижнего белья.       — Вить, мне тетради проверять надо, ещё к лекции в актовом зале готовиться. Мне поручили рассказать старшеклассникам о методах заражения ЗППП. Никто другой, как ты понимаешь, это сделать не мог, — Даша вышла из комнаты, а он тяжело вздохнул, поняв, что разбираться со своим вопросом ему придётся самому.       Пчёлкин посмотрел на дверь, закрыл её на щеколду и ослабил ремень брюк…

***

      К своему удивлению, лекцию Даша провела довольно успешно. Котова долго думала, как говорить с подростками на темы полового просвещения, поскольку в обществе тема была запретной. Однако, старшеклассники проявили особый интерес к этой информации. Никто, естественно, не понимал, почему именно Дарья Николаевна объясняет про ВИЧ — информация о её отношениях с Витей была под секретом. То, что раньше слышали краем уха, директор опровергла.       Даша говорила максимально простым, житейским языком. Дети слушали и кивали, задавали свои вопросы. Котова была не одна — для проведения в школу так же пригласили психолога и сексолога. Последнее, конечно, возмутило руководство, но никто не высказывал Даше недовольство в открытую — когда за её спиной нарисовалась фигура крупного политика, все потеряли возможность открыто выражать своё мнение.       В конце мероприятия дети поучаствовали в викторине, поделившись на команды, и детям, в целом, понравилось. Даша уходила из актового зала с чувством выполненного долга. Вопросы Насти показывали, какой низкий в России уровень полового просвещения, и Котова понимала, как важно говорить об этом с подростками, чтобы избежать бед.       Женщина вышла из школы и села на лавочку, ожидая прибытия машины — она больше не передвигалась на общественном транспорте, у неё появился личный водитель, который не любил приезжать вовремя. Котовой приходилось ждать.       И в этом ожидании она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как к ней подошёл старик, обратившись за помощью.       — Девушка, вы можете отправить смс-ку? Просто мы телефон купили, не можем разобраться третьи сутки…       — Конечно, — Котова взяла телефон в руки, даже не глядя на собеседника. Когда она боковым зрением посмотрела на старика, едва не лишилась дара речи. Это был отец Вити. Он не знал её в лицо, поэтому так легко и спокойно обратился за помощью. Дашино сердце застучало сильнее — перед ней был шанс, который нельзя упускать.       — Кому нужно написать? — Даша села на лавочку.       — Там в контактах, Рая, — объяснил Павел Викторович, — ей надо написать и поздравить с днём рождения.       Даша зашла в раздел сообщений и начала под диктовку писать поздравление. Она старалась не вызывать подозрений у Павла Викторовича и выглядеть невозмутимо. Печатать пришлось долго, потому что кнопочный телефон требовал нескольких нажатий для одной буквы. И вот, поздравление было написано и отправлено. Даша понимала, что Павел Викторович сейчас уйдёт, но отпускать его вот так не хотела — нужно было что-то сказать о Вите…       Даша не любила влезать в семейные разборки — она считала, что люди могут сами поговорить и понять друг друга. Однако, здесь, по мнению Котовой, был другой пример. Корень проблемы лежал в том, что родители Вити не знали, что такое ВИЧ, и объяснение простых вещей могло спасти ситуацию.       Даша зашла в журнал звонков и увидела семьдесят пропущенных от контакта «Сын». Значит, Пчёлкин-младший пытался помириться…       — Почему вы не хотите говорить со своим сыном, если не секрет? — Котова вышла из истории вызовов, отдавая телефон в руки старика. Она знала, что пожилые люди любят разговаривать и быть услышанными. Поэтому этот выстрел мог принести результат.       Павел Викторович нахмурился. В глубоких глазах отразилась тревога и печаль. Он поправил трость и начал говорить:       — Он нас опозорил. Сильно.       — Чем же? — Даша делала удивлённое лицо.       — Он заболел чумой двадцать первого века… ВИЧ у него, деточка, представляешь? Мы теперь в глаза соседям смотреть не можем. Нам стыдно за него. Мы долго не могли иметь детей, и вот, в сорок один у нас появился Витенька. Мы всю любовь ему отдавали, всё, что было! Сами порой голодали, а он у нас всегда одет был и обут, а теперь он нам такой удар!..       — Вам стыдно за то, что ваш сын болен? — Спросила Даша, еле сдерживая возмущение.       — Это же болезнь наркоманов! Мы смотрели по телевизору…       — Послушайте, — Даша поняла, что время настало, — это, конечно, вовсе не моё дело, но я врач по образованию, хирург, и работала несколько лет. У меня красный диплом, и я знаю про эту болезнь всё. ВИЧ не имеет привязки к какой-либо социальной группе. Вон, например, в Великобритании этим болеет министр культуры, Крис Смит. В Америке баскетболист также заразился. Спортсмен! Болезнь — это не приговор, и вы не должны стыдиться этого. Наоборот, ваш сын очень нуждается в вашей поддержке. Вы знаете, что нервы и стрессы усугубляют течение вируса? Иммунитет убивается активнее. Вы хотите, чтобы ваш сын жил дольше?       — Конечно, хотим. Мы в ссоре, но я все равно люблю его.       — Значит, прекратите его осуждать и показывать, что вам неприятно. Люди с ВИЧ — точно такие же люди, как и мы с вами. Они не могут заразить вас воздушно-капельным, через посуду. Только кровь и половым путём. И то, вы знаете, что, если человек проходит терапию, то со временем уровень вируса в крови становится не определяемым?       — Да? А я думал, что это прямая дорога к смерти… Значит, он не умрёт?       — Конечно, не умрёт! — Даша поняла, что ведёт себя слишком палевно и сбавила эмоции, заговорив уже чуть тише: — Не умрёт, если он употребляет терапию, как и положено врачом. Так что, если вы хотите помочь сыну, то дайте ему любовь и поддержку. И мнение соседей засуньте, куда подальше — о нас всегда кто-нибудь судачит. А дети — это самое важное, что есть в нашей жизни.       — Спасибо тебе, что ты рассказала, как всё устроено… Мы себе места найти не можем… Ты не представляешь, как болит родительское сердце, когда с сыном не общаешься… — Павел Викторович обнял Дашу. Котова закрыла глаза, стараясь не показывать, что плачет.

***

      В конце февраля, Витя всё сильнее ненавидел телевизор, газеты, интернет, которые передавали всё, что происходит в мире.       Пчёлкина переполнял гнев. 2014 год прям с размаху кинул Виктору несколько серьёзных политических вопросов, которые Витя должен был решать. Но вопрос даже был не в том, что Витя был по горло сыт работой и, возвращаясь домой, мечтал только о кровати и сне.       Пчёлкин был против восстаний, митингов и беспорядков, которые начались с площади Независимости. Он хотел мира. Витя лучше всех знал, как любое общественное волнение может ударить по простым людям, которые не заслужили этого. Пчёлкин помнил, как он с ужасом смотрел на репортажи с Чечни и верил, что вот, в двадцать первом веке, люди одумаются и перестанут использовать оружие, протестовать. Любой вопрос же можно урегулировать дипломатически.       Однако, сейчас Пчёлкин следил за событиями, которые происходили совсем рядом, видел жертв волнений и его разрывало изнутри от понимания того, что цепочка смертей не закончилась. Поменялась первая цифра тысячелетия, но не прекратилась глобальная проблема человечества. Витя боялся, что беспорядки приведут к реальным боевым действиям.       Он не мог сформировать отношение к происходящему, потому что картинка менялась с каждой секундой, каждый подавал её по-своему. Всё смешалось, перепуталось. Пчёлкин был не «за», не «против». Ему просто хотелось, чтобы жизни людей были спасены.       Однако Витя не имел достаточного политического веса, чтобы вмешаться, ведь смена власти — дело исключительно Украины. Поэтому он занимал позицию молчаливого наблюдателя.       Витя должен был хранить молчание или говорить заранее заготовленные тексты. Он должен был спонсировать решения, но они не могли прекратить обострения и массовые кровопролития.       Только в две тысячи четырнадцатом году Витя понял, что он — бессильный человек, хоть и наделённый властью. Он закрылся от близких, уменьшил общение с ними, боясь сорваться и обидеть. Этому ещё способствовала ситуация с переговорами — Витя вновь стал считать себя отребьем и не позволял Даше прикасаться к нему.

***

      Витя не заметил, что у Насти начались проблемы по учёбе.       Шла третья четверть девятого класса, что означало более сложный материал по физике. Пчёлкина была прирождённым гуманитарием — могла написать большое сочинение про «Муму», но найти силу тяжести была не в силах. Списывать удавалось не всегда, потому что поменялся учитель. Пришёл молодой, но строгий преподаватель, который дорвался до власти (хоть какой-то) и кошмарил детей хождением вдоль рядов во время контрольных, отбиранием телефонов и проверкой учебников на наличие шпаргалок.       Так что выверенная Настей схема «мне помогают красивые мальчики» больше не работала. Думать приходилось самой. А как думать, когда ты не понимаешь даже сути задания?       Пчёлкина подходила к учителю за консультацией, просила помочь, объяснить. В отличие от других одноклассниц, Настя получала помощь. Однако Пчёлкина всё равно не доходила до решения и тупо смотрела на учителя, вкладывая в свой взгляд одно слово: «Отстань».       Аттестат грозил скатиться до первой четвёрки. Это волновало классного руководителя, и она звонила Вите, чтобы попросить поговорить с ребёнком. Пчёлкин реже выходил на связь из-за подготовки к референдуму. Соответственно, у классного руководителя оставался один вариант: идти к Дарье Николаевне. Она долго с ней не разговаривала, просто тонко намекнула:       — Насте надо срочно подтягивать физику. Иначе будет 4. Если не трояк.       — Ну так поговорите с учителем, пусть даст дополнительные рефераты и натянет её на 5. Ну если ребёнок ни бум-бум в законах тяготения? — Предлагала Котова разумный вариант.       — Но она должна попытаться. Есть же репетиторы? Пусть попробует с ними позаниматься. Если и там хана, то тогда буду в ноги кланяться Денису Петровичу. Не знаю, удастся ли…       Даша оторвалась от цветка, который поливала. Она выпрямилась и повернулась на классного руководителя, направляя пульверизатор на классного руководителя.       — Напомните, пожалуйста, Денису Петровичу, какая фамилия у Насти и кто её отец по должности. И тогда он смилуется. Ещё вопросы? Мне цветы надо поливать.       — Нет вопросов, Дашенька, — Классная руководительница ушла восвояси. А Котова вернулась к обработке цветов…

***

      Вечером Котовой удалось выловить Пчёлкина на минутку. Это был опасный манёвр, ведь Витя мог наброситься и растерзать, как тигр.       — Чё? — Грубо поинтересовался он, заполняя документы по расходам бюджета на культуру. Котова не стала игнорировать хамское обращение Вити к себе:       — Чё с китайского знаешь как переводится? Со мной так разговаривать не надо. Я тебя трогать не буду, просто передам информацию, что у твоей дочери проблемы в физике. Она может потерять красный аттестат.       — Возьми деньги в шкафчике, — Витя ткнул пальцем в полку и собирался вернуться в работу, но Даша не дала ему этого сделать:       — Это тебе не полиция, Пчёлкин. Подкуп не сработает. Нужно нанять репетитора Насте, потому что Настя хочет исправить оценку сама. Я не знаю, кому из твоей прислуги это поручить.       Витя зарычал, отрываясь от бумаг. Вот больше всего ему сейчас надо разбираться с школьными проблемами дочки! Весь мир явно сговорился против него. Пчёлкин еле сдержался, чтобы не послать Дашу и взял паузу на обдумывание. Котова терпеливо ждала, сидя в кабинете.       И вдруг его осенило. Зачем брать кота в мешке и искать репетитора, который может обмануть, если под рукой есть парень, выигравший ВСОШ и служивший в РВСН, где без знаний в физике не обойтись? И по деньгам это выйдет в разы меньше… Мысль Вите очень понравилась.       — Даша, смотри, тебе надо позвонить вот этому парню, — Витя написал на листочке номер Белова-младшего. — Скажи, что ты от меня, и попроси позаниматься с Настюхой.       — Кто это? — Котова покрутила листочек в пальцах, подходя к телефону.       — Мой крёстный сын, как у дона Вито, — Пчёлкин подмигнул. — Ладно, я не крёстный официально, однако, для него я действительно как Вито Корлеоне.       — Господи, я не смотрела этот фильм, — Даша махнула рукой, звоня.

***

      Ваня сначала скептически отнёсся к предложению стать репетитором для Насти. Дело было не в том, что это ещё нагрузка на голову. Белов видел, как Настя тянется к нему и понимал, что эти уроки могут усилить симпатию, которая была некстати. Ваня не видел себя с столь юной девушкой. Да, ей в ноябре исполнялось 16 лет, но всё же…       Белов отказывался, ссылаясь на институт и роды кошки, однако Котова умела убеждать. Она накинула сверху ещё тысячу рублей и надавила на мечту Насти о красном аттестате. Ваня сдался под напором Даши и стал собираться к Пчёлкиным. Он взял с собой тетради, ручки.       Ваню пропустила охрана, проводила по длинной тропинке до дома Пчёлкина. Белов-младший поздоровался с Дашей. Она усмехнулась: исходя из рассказов Вити, она ожидала увидеть ботаника с прыщами и сальными волосами. Но Ваня походил на героя смазливых романов для подростков. Единственное, что его разнило с таким персонажем — короткая стрижка на голове и серьёзность в глазах.       — Настя в комнате. Ты знаешь, как идти?       — Я разберусь, спасибо. А дяди Вити дома нет?       — Он на работе, как всегда, — Всё же вырвалось недовольство. Белов не стал заострять внимание на этом.       Ваня поднялся по лестнице и постучал в дверь, на которой были прикреплены бумажные пчёлки. Настя открыла… Ваня оторопел, не зная, как реагировать. Сердце пропустило удар. Белов-младший чувствовал себя так, будто бы он гулял по Эрмитажу и наткнулся на такое произведение искусства, которое вызывало безмолвное восхищение.       Пчёлкина стояла в чёрном облегающем платье без рукавов, высоким разрезом и сердцевидным вырезом. Оно подчёркивало изящную грудь и худобу талии, которая стала результатом интенсивных занятий спортом. Глаза немного подкрашены, на губах — совсем немного блеска.       И вдруг до Вани дошёл простой факт — Настя больше не девочка. Она взрослая девушка, которая расцветает с каждым годом.       — Кхм, — Ваня понял, что слишком долго молчит и откровенно пялится. — Ты чего так оделась?       Надо отметить, что Белов предпочёл джинсы и толстовку. На фоне нарядной Насти это выглядело смешно. Он будто пошёл выкинуть мусор, а Настя — на «Щелкунчика».       — Ну я дочь политика, я всегда должна быть красивой. Особенно перед мужчиной.       — Я просто репетитор, Настя, — Ваня прошёл в комнату. — Но тебе идёт это платье. Ну, что у тебя за тема?       — Тупая тема, — Настя села за письменный стол и включила лампу. — Закон сохранения импульса.       — О, я её помню хорошо. Что тебе задали? Я просто на примере хочу тебе начать объяснять…       Настя прочитала вслух условие задачи, монотонно и скучающе.       — Две игрушечные заводные машины, массой по 0,2 кг каждая, движутся прямолинейно навстречу друг другу. Скорость каждой машины относительно земли равна 0,1 м/с. Равны ли векторы импульсов машин; модули векторов импульсов? Определите проекцию импульса каждой из машин на ось X, параллельную их траектории.       — Что ты понимаешь? — Ваня предугадывал ответ, но хотел убедиться в своей правоте. Настя хмыкнула:       — Нихера.       — Ожидаемо. Но здесь ничего сложного нет. Ты в этой теме вообще плаваешь?       — Я тону, Белов, — Настя прикрыла лоб ладонью.       — Ну так послушай. Представь, что импульс — это «количество движения» у объекта. Он зависит от двух вещей: массы и скорости. Импульс вычисляется по формуле: p = m * v, — Ваня написал её на листочке. — Пока всё ясно?       — Ну вообще да. Типа если машинка полегче, она быстрее поедет, — Настя кивнула, покусывая ноготь и думая.       — Импульс, как и скорость, — это вектор. Это значит, что у него есть и величина (модуль), и направление. Говоря по-тупому, над буквой p обязательно надо ставить стрелочку. Ясно?       — А что такое величина и что такое направление?       — Величина это численное значение импульса, например, 0,02 кг*м/с, как у нас здесь, — Ваня ткнул ручкой в учебник. — Направление — это то, куда объект движется. Если машина едет вправо, импульс направлен вправо. Если влево — импульс влево. Понимаешь?       Настя подняла глаза в стену, рисуя картинку в голове. Паззл стал вставать на место.       — Подожди, Вань, дай мне самой попробовать решить задачу. Если массы одинаковые, скорости одинаковые, но направления разные, то векторы импульсов равны?       — Нет, — Ваня помотал головой. — Насть, если направления разные, то векторы не равны. Они должны иметь одинаковую величину и одинаковое направление.       — Точно, я забыла. Извини, пожалуйста, — Настя засмущалась из-за ошибки и опустила невинно глазки. — Модули векторов импульсов равны?       — Верно, — Ваня улыбнулся, погладив Настю по голове. — Теперь посчитаем модуль импульса для каждой машины.       Ваня расписал решение для каждой машинки, останавливаясь и объясняя каждый шаг. Настя кивала и задавала вопросы, если они возникали. Белов подробно отвечал, чертил рисунки в тетради.       — Давай введем ось X, которая будет направлена, например, вправо. Проекция импульса на ось X будет положительной, потому что направление импульса совпадает с направлением оси Х. Машина 2 движется влево: Ее импульс направлен влево. Проекция импульса на ось X будет отрицательной, потому что направление импульса противоположно направлению оси X. Понимаешь?       — Ну да… — Настя ещё раз посмотрела на рисунок Вани, сопоставляя с объяснением.       — Соответственно, векторы импульсов… — Ваня замолчал, ожидая, что Настя закончит.       — Не равны.       — Модули векторов импульсов…       — Равны.       — Проекция импульса первой машины на ось X…       — +0,02 кг*м/с       — Проекция импульса второй машины на ось X…       — -0,02 кг*м/с.       — Поняла? Насть, если ты не понимаешь, ты не бойся, говори, мы разберёмся.       — Я поняла. Фух… Я думала, уже никогда не пойму эту херню. Слушай, а давай ещё порешаем задачи?..       — Ты уверена? Давай отдохнём. Информацию надо потреблять дозированно, — Ваня закрыл учебник и лёг на кровать. Настя повернула голову и заметила, что толстовка Вани немного задралась, показывая рельефный, накаченный торс. Настя вдруг представила, как она кладёт свою руку туда…       Нет. Надо думать о физике.       Но как думать о школе, когда рядом лежит парень, который тебе симпатичен, а у тебя тот возраст, когда гормоны бушуют?       — Нет, давай решим пару похожих упражнений. Скоро контрольная, я хочу написать её хорошо.       — Ладно, — Ваня слез с кровати, одёрнул толстовку и занял место напротив Пчёлкиной.

***

      У Космоса и Люды дела шли в гору. Холмогорова любили в университете, часто повышали зарплату, выписывали премии. Космос даже выигрывал в конкурсах педагогического мастерства! Люда тоже нашла работу — секретаршей у известного бизнесмена.       Лера росла очаровательной девчушкой. Лицом она была похожа на Люду, но характер ощущался отцовский — вспыльчивый, требовательный. Она устраивала истерики, требуя купить игрушку, или протестовала, когда наступало время сна. Девочка много болела, что стало следствием зависимости Космоса, поэтому частенько пропускала садик.       Проблемы нагрянули неожиданно.       Тогда у студентов проходила зимняя сессия — Космос обычно закрывал аттестацию легко и просто, без происшествий. Оценки получались завышенные, так что проблем не возникало, однако, сейчас, когда начался экзамен, мужчина увидел в дверях незнакомое лицо какой-то студентки — прежде он её никогда не видел на своих занятиях.       — Девушка, вы дверью ошиблись, — Космос очаровательно улыбнулся. Некоторые студенты, бросив взгляд в сторону двери, тоже не сдержали улыбки. Студентка была красивой, такие всегда приковывают к себе взгляды.       — Нет, я Пименова. Я была в списке, гляньте лучше.       Космоса уже смутил внешний вид студентки. Блузка расстёгнута на верхних пуговицах, мини-юбка, гольфы, каблуки. Она могла украшать обложку «Максим», но не коридоры МГУ. Холмогоров посмотрел в список и увидел такую фамилию.       — Ладно, Пименова. Проходи, садись, тяни билет, — Космос подготовил бумагу для черновика и стал ждать. Пименова манерно прошлась по аудитории и вытянула билет так, чтобы показать вырез декольте. Холмогоров игнорировал все эти сигналы, хоть ему и было неловко. Для Коса уже давно не существовало других девушек, кроме Люды.       Пименова прочитала вопросы и пошла готовиться. Космос знал, что эта затея кончится «допсой», если не отчислением. Девушка делала вид, что усердно думала. Кос пока принимал экзамен у других студентов.       Время шло, и вот, в аудитории остался только один студент, помимо Пименовой. Её время подготовки истекло, но она продлевала его, ссылаясь на «боль в животе» и «плохой день по гороскопу». Космос проставил последнюю оценку в ведомости и сказал Пименовой:       — Уважаемая, время подготовки истекло. Либо ты получаешь «два», либо идёшь на пересдачу. Ты одна осталась. Я и так переборщил, разрешая тебе готовиться.       Пименова встала и подошла к столу преподавателя, покачивая бёдрами. Космос равнодушно посмотрел на этот спектакль.       — Слушаю вас, — Холмогоров сложил руки, наклонив голову. Пименова молчала, даже не пытаясь ответить хоть что-то. Космос поразился такой наглости. Тянуть её после стольких прогулов совсем не хотелось, поэтому мужчина сказал:       — Приходите через месяц на пересдачу.       — Я знала, что так будет… — Пименова вздохнула, а затем сделала то, что выбило Космоса из колеи. За годы преподавания, Холмогоров видел многое, но этот случай он долго вспоминал с дрожью.       Пименова встала со стула и отошла на шаг назад, так, чтобы Кос видел её полностью. Она расстегнула пуговицы блузки и сняла её, оставаясь в одном лифчике…