Осколки прошлого

      Даша сначала испугалась и уже поставила руки на грудь Вити, чтобы оттолкнуть его. Всё произошло так неожиданно. Никто даже не дал возможности осмотреться. Это как прыгнуть с разбега в воду, не осмотрев дно, не проверив температуру воды. Очень легко разбить голову или заработать обморожение.       Но потом Даша расслабилась, отгоняя страхи. Почему-то решительность Вити внушала уверенность и спокойствие. Они и так упустили слишком много времени из-за страхов, к чему все эти условности?       Котова приобняла Витю, пока он положил руку на талию и резко притянул к себе. Даша улыбнулась, целиком и полностью растворяясь в их с Витей моменте.       Только по отдельности они смогли начать думать разумом. Витя кашлянул в кулак, не имея ни малейшего понятия, что говорить. — Я надеюсь, я нормально всё делал. Тринадцать лет толком не целовался, — наконец, сказал Витя, нервно усмехаясь.       — Поверь, всё было хорошо, — искренне сказала Даша. Ведь в тридцать восемь уже точно понимаешь, что главное не техники, приёмчики, не как языком шевелишь — всё дело в человеке, с которым целуешься.       — То, что ты не оттолкнула меня, значит, что ты бы хотела… Ну вот эти все шуры-муры?.. — Витя засмеялся от неловкости.       — А ты сам что думаешь, министр?       — Вообще, я видел, что я тебе нравился, — к Вите вернулось его самолюбие, когда он понял, что всё в порядке.       Им посигналили. Витя пригласил Дашу в машину, захлопнул дверь и начал путь. Шикарное здание отеля скрылось за поворотом. Они смотрели друг на друга, улыбаясь. Витя держал руку Котовой, поглаживая пальцы. Шмидт через зеркало увидел их нежность, но не задал ни единого вопроса.       — Мы куда сейчас? — Даша знала, что такие встречи нередко имеют продолжение, поэтому сама аккуратно подняла эту тему.       — Я тебя домой везу, чтобы не украли. А ты чё, в магазин хочешь ещё?       — Нет, Вить. Я про…       — Не сейчас, — Витя отказал мягко и вежливо. Даше не хотелось после этого спорить.       Здесь были шокированы все, особенно Шмидт, который был наслышан о богатой личной жизни своего босса. Обычно Вите нужно было дать лишь маленький намёк, и он летел радостно проводить ночь с понравившейся девчонкой. Но сейчас Витю что-то останавливало. Казалось бы, обычный процесс, но одна мысль о нём вызывала склизкое, тревожное чувство внутри него. Витя решил, что обдумает это, когда вокруг не будет посторонних личностей.       Машина затормозила возле дома Котовой. Витя даже засмеялся — он так отвык от вида многоквартирных домов, что забыл об их существовании. Котова в ответ подарила лучезарную улыбку. Какую за вечер — Витя не знал. Но он был счастлив снова и снова видеть эту женщину счастливой.

***

      Очередное уведомление во «ВКонтакте». Настя знала от кого и не ошибалась.       Серёжа Филатов перешёл к активным действиям. Каждый день он рисовал на стене Насти граффити с цветами, оставлял в личных сообщениях стихотворения собственного авторства и пожелания доброго дня и утра. Настя сдержанно отвечала «Спасибо!».       Пчёлкиной были приятны ухаживания Серёжи Филатова. Он был галантен, учтив — всё благодаря воспитанию дяди Валеры. В его действиях не было ни намёка на пошлость или ещё что-то вроде того. Настя уже понимала разницу, поскольку ей в личные сообщения уже прилетали послания от взрослых мужчин с непристойными намёками. Витя тогда пришёл в неописуемую ярость, лично ругался с этими людьми и угрожал «отрезать пальцы».       Пусть Настя и не имела опыта в отношениях, но, благодаря таким случаям, ей было приятнее, что Серёжа был аккуратен, боялся обидеть её. Он не говорил «я тебя люблю», даже в щёчку ещё не целовал — зато носил портфель до дома и покупал любимые шоколадные яйца «Киндер-сюрприз».       А Настя мечтала о том, чтобы стать Беловой и выйти замуж за Ваню… «Спасибо большое, Серёжа! Очень приятно. Как у тебя дела?» — Напечатала Пчёлкина. Сергей Филатов, 16:45 «У меня всё хорошо, потому что ты написала. Я выиграл районные соревнования по боксу. Ещё папа подарил гитару, хочу научиться играть на ней. Представляешь, как здорово сочетаются стихи и музыка?» Анастасия Пчёлкина, 16:50 «Да, ты прав. Я желаю тебе удачи в этом нелёгком деле!» Сергей Филатов, 16:52 «Мне кажется, тебя что-то беспокоит. Ты перестала слушать музыку активно и статус убрала. Может, ты хочешь что-то рассказать мне?» Анастасия Пчёлкина, 16:54 «Это очень долгая история.» Сергей Филатов, 16:55 «Я готов выслушать тебя.»       Настя постучала пальчиками по дневнику с Аней Ранеткой и немного поразмышляла. Серёжа в данной истории самое независимое лицо. Он может помочь ей. И Настя лихо отпечатала: Анастасия Пчёлкина, 17:02 «Серёжа, у тебя есть электронная почта?» Сергей Филатов, 17:03 «Да, я её для конкурсов регистрировал. А что?» Анастасия Пчёлкина, 17:07 «Мне нужно кое-кому отправить очень важное письмо. Могу ли я это сделать с твоего адреса?» Сергей Филатов, 17:08 «Да, конечно! Приходи.»       Настя не стала ждать. Она тут же кинулась в прихожую, накинула куртку, крикнула отцу:       — Я к Филатовым! — И убежала скорее за дверь.       Пчёлкин даже не оторвался от бумаг.

***

      Наверное, кроме семьи Беловых, Насте было тепло и спокойно у Филатовых. В их семье царила гармония и уют. Настя никогда не видела, чтобы дядя Валера и тётя Тома ругались; не видела подавленного Серёжу. Квартира всегда прибрана, на столе — вкусная еда.       Сами Филатовы старались, чтобы гостям было уютно. Вот и сейчас, когда Настя пришла, Тома обняла её и предложила поесть пирог. Пчёлкина, которая обожала сладкое, согласилась. Долго за столом она не задержалась — съела кусок и пошла к Серёже в комнату.       — Я уже открыл почту, — Серёжа кликнул мышкой на нужную вкладку. — Ты мне расскажи, всё в порядке?       — Да, но мне нужно узнать одну информацию.       — Это законно? — Серёжа напрягся, перестав широко улыбаться. Настя звонко рассмеялась:       — Нет, всё норм. Просто мне кажется, что мой отец что-то недоговаривает, и я могу встретиться с мамой в ближайшее время.       — Ого! — Серёжа присвистнул. — Было бы очень здорово.       Настя достала листочек с почтой «Союза Журналистов» и развернула его. Медленно, проверяя каждую букву, ввела адрес получателя. Серёжа диктовал и помогал ей всё правильно заполнить.       Если с этим этапом ребята справились, то перейдя в широкое поле с текстом письма, они затупили. Настя почесала затылок, Серёжа тоже начал активно думать.       — Надо как-то начать, — рассуждала Настя. — Здравствуйте. Да. Пиши: «Здравствуйте»…       Неожиданно Серёжа принял на себя функцию секретаря. Оба стали воплощением картины «Письмо турецкому султану». Вот только разбираться пришлось им вдвоём.       — «Здравствуйте, Союз Журналистов России.» Оставь так.       — Отлично. Дальше, мне кажется, тебе надо выразить уважение к их работе. Что-то типа «Вы несёте важную миссию»…       — Может, представиться нужно?       — Да, точно! — Серёжа добавил к приветствию: «Меня зовут Анастасия Викторовна Пчёлкина. Мне 14 лет. Я понимаю, как важна та работа, которую вы делаете. Вы защищаете права журналистов и помогаете в сплочении журналистского сообщества.»       — Теперь надо перейти к тому, зачем я им пишу. Что-то типа «Помогите найти мою маму».       Серёжа щёлкнул ручкой и дописал: «Я узнала, что моя мама известная журналистка. Много лет от меня скрывали эту информацию и не давали с ней видеться. А я мечтаю встретиться с мамой вживую, почувствовать тепло её рук и обнять. Предположительно, мою маму зовут Юлия Пчёлкина. Если моя мама является частью Союза, и если вы знаете её, пожалуйста, дайте мне знать. Спасибо большое за ответ. Мой номер телефона (на всякий случай): +7 912 635-02-34 Настя.»       — Зачем ты второй раз подписался? — Настя стёрла имя, а затем тщательно перечитала текст. Ещё раз. И ещё. Каждый раз она находила что-то несовершенное, Серёжа терпеливо корректировал. По итогу было решено оставить подпись: «Буду с нетерпением ждать вашего ответа. С уважением, Анастасия Пчёлкина.» Наконец, через час оба перекрестились и, выдохнув, пришли к согласию содержимого:       — Отправляем!

***

      Витя приехал на собрание, чтобы решить вопрос обеспечения многодетных семей. К своей радости, он встретился с Сашей. Они реже виделись, потому что Витя стал птичкой более высокого полёта, чем Саша. Пока депутаты рассаживались, Витя не удержался от возможности поболтать с Белым. Он загадочно улыбнулся, поправил галстук и сказал:       — Саня, слышал новость?       Витя хотел преподнести информацию о своих отношениях неожиданно, загадочно. Ему так хотелось, чтобы Саша опешил, сильно удивился, быть может, вытаращил глаза. Однако Белов пожал плечами и ответил:       — Я-то слышал. Да и вся страна тоже. Ты про Дашу?       — Откуда ты знаешь? Я же ещё не сказал.       — Про ваш поцелуй пишут все издания, каким только не лень. Даже фотографии были. Я рад, конечно, но для Даши это огромный риск. Она учительница, ей важно сохранять идеальную репутацию.       Витя занервничал. Только сейчас он осознал, к чему его привёл минутный порыв. Он совсем не думал о том, что создал компромат на них двоих. Хотя просто хотел быть счастливым. Тот момент, который должен был остаться между ними двумя, стал достоянием многомиллионной общественности.       Витя несколько раз на собрании порывался позвонить Даше или написать смс-ку, но его отвлекали, тут же требовали высказать мнение, оценить перспективу… Витя слушал доклады, а сам щёлкал ручкой, думая о том, как разгрести эту ситуацию. К слову, никто из политиков не говорил о вечеринке, не задавал вопросов.       Сразу после собрания, Витя набрал пресс-секретарю и потребовал:       — Вика, я буду дома через час. Собери все публикации о вечеринке «РБК», где упоминается моё имя. Даже если это крохотная заметка в газете.       — Будет сделано, Виктор Павлович.       И действительно, Виктория не подвела. Как только Витя переступил порог дома, пресс-секретарь вручила ему огромную стопку бумаги. Пчёлкин нервно кашлянул, пролистав страницы с пёстрыми заголовками.       — Спасибо, можешь быть свободна, — произнёс Пчёлкин и занялся отнюдь не увлекательным чтением. О его «романе» писала вся жёлтая пресса. Одно заглавие смачнее другого. Фальшивые очевидцы говорили, что видели, как Витя с Дашей въезжали в гостиницу; добавляли слухов о том, что Даша ранее была эскортницей. Всё это возмущало Витю. Он сидел, сжав журнал в пальцах, и тяжело дышал, стуча ногой по полу. Его злило, как люди смели лезть туда, где им явно не место.       Но если Витя просто ограничился плохим вечером, то у Даши дела шли хуже в несколько раз.       Она, как обычно, провела уроки и заполняла документацию, когда её позвала завуч начальных классов.       — Даша, тебя к директору. Срочно.       — Я закончу через полчаса и приду.       — Нет, Даш, там прям… — Завуч замялась, а затем пожала плечами. — Тебе просили передать, чтобы ты явилась срочно. Инна Владимировна даже кричала. Уж не знаю, где ты так провинилась…       И Даша тоже не знала. За время пути до директора она обдумала всю карьеру учителя. Ни единого пропуска, письма в РОНО, звонка от родителей. Что не так? Котова смутно догадывалась, что дело могло быть в вечеринке, но она считала своё поведение достойным. Танец, небольшая беседа с моделью и ужин. Всё.       Даша выдохнула и робко постучала в дверь с золотой табличкой «Инна Владимировна Робова, директор».       — Котова, зайди! — Требовательный, поставленный голос уже предвещал большие проблемы.       Даша открыла дверь, с усилием надавив на ручку. Тишина. Помимо директора, в кабинете находилась мама одной из учениц. Их взгляды, которые хотели разорвать Дашу в клочья, устремились на неё одну. Даша старалась не выдавать страха и кивнула головой, вежливо говоря:       — Добрый вечер, что-то случилось?       — Случилось! — А вот директор не старалась хранить запас нервных клеток и ударила по столу ладонью, медленно поднимая с кресла тучное тело. — То, что ты, оказывается, падкая на деньги и мужиков!       — Инна Владимировна, я понимаю, что Вы старше меня и выше по статусу, но я требую, чтобы Вы выбирали выражения! — Выпалила Котова. Так начался их словесный поединок.       Директриса начала ходить по кабинету, крича:       — Сегодня Ольга Ильинична, — Она кивнула на маму, — сообщила мне, что Вы, Котова, позволяли себе заниматься… Этим!       — Как учитель биологии, скажу, что этот процесс естественен, ведь без этого не появится новая жизнь. Но как раз-таки я в таком       не могла быть замечена, — Даша оборонялась юмором, улыбалась, но ей стало всё ясно.       Особенно, когда директор швырнула ей под нос номер «Тайн Звёзд», где — на первой же полосе — располагалось фото поцелуя.       — И что? Да, я целовалась с Виктором. Я с ним в отношениях. И Вы из-за этого меня вызвали к себе? А Вы, Ольга, — Даша обратилась к матери, — завидуете что ли? Вы с мужем не целуетесь?       — Дарья, да как вы не понимаете! — Директор продолжила орать и брызгать слюной в радиусе пятидесяти метров. — Вы ПЕДАГОГ! — Она погрозила пальцем возле глаз Котовой. — Вы пример для детей! Вы должны блюсти образ наставника! Проводника знаний! Вы должны быть порядочной женщиной! А Вы спите с мужчинами за деньги! Как Вам не стыдно вообще!       — Мне, что, теперь в монастырь уйти, раз я учитель?! — Даша резко перебила директора. — Я не имею права на личную жизнь?! Вы хотите, чтобы мы все были злыми, как Вы сами? Учителя тоже люди. Я не совершила ничего такого, за что могла бы потерять свой статус. Я поцеловала мужчину, которого… Люблю. И который любит меня. Да, это попало в СМИ, потому что Виктор — первое лицо в российской экономике. Но это не мои проблемы. Как учитель, я выполняю свои обязанности на все сто процентов. Мои ученики призёры олимпиад по биологии, имеют оценки не ниже пятёрки.       — Дарья, это же отец вашей ученицы! Побойтесь Бога!       — Бога нет, Инна Владимировна. Я сторонник идей Ницше. Я не собираюсь оправдываться перед вами. Мои отношения — это моё личное дело. Я повторюсь: я тоже человек, и я хочу быть любимой, счастливой, и желанной. Я хочу семью, детей, брака. Я — не монашка. Я имею право носить ту одежду, которую я хочу, жить так, как я хочу, без оглядки на свой статус. Никакого разврата, если вы хотите знать, не было. Мы разъехались по домам. Вам следовало бы извиниться за свои мерзкие слова, — Котова замолчала, ожидая следующего нападения.       Сил не оставалось, и броня, в виде юмора и беспечности, уже таяла на глазах. Даше было больно за то, что за много лет она доверилась мужчине, а он не защитил её от нападок прессы и позволил скандалу случиться.       Директор замолчала. На неё подействовал аргумент, что у Дарьи с Пчёлкиным не было совместной ночи. Котова скрестила руки на груди и ноги.       — Всё равно, дети не должны знать о том, что происходит в Вашей жизни. Статус педагога накладывает на себя определённые обязательства. Если Вам это неизвестно, мне очень жаль.       — Мне известно о функциях педагогики, уж поверьте. Два высших образования — медицинское и педагогическое, говорят сами за себя. В уставе школы не сказано, что преподаватели должны хранить целомудрие.       — Как ты со взрослыми разговариваешь?! — У директора произошла новая вспышка гнева. — Тон смени!       — Инна Владимировна, — Ольга встала с кресла. — Дарья права, я зря показала Вам публикации.       — Нет, вы абсолютно правы! Это важный сигнал! Дарья, я поставлю вопрос о Вашем увольнении.       Даша едва устояла на ногах после этой фразы. Щит равнодушия больше не мог держаться, и Котова отвернулась, хлопая глазами, где противно щипали слёзы. Даша чувствовала себя настолько грязной и отвратительной, хотя не могла ответить себе на вопрос, в чём заключалась её вина. В том, что она полюбила впервые за много лет?       Директриса улыбалась, сидела с такой гордо поднятой головой, будто уложила самого титулованного бойца UFC. Даша утирала слёзы на глазах и, когда она смогла выдавить из себя улыбку, повернулась, и сказала:       — Да пожалуйста. Увольняйте. Просто попробуйте найти тех, кто готов был бы из чистых побуждений работать сверхурочно за три копейки и думать, как бы интересно преподнести материал, хотя дети хотят играть в Doodle Jump на переменах. Всего доброго.       — Дарья Николаевна, — Ольга подскочила, — подождите!       — Разговор окончен, — Котова хлопнула дверью и ушла из кабинета, ощущая себя изнасилованной в моральном плане.

***

      На следующий день Настя пошла в школу, как обычно. На переменках она вела переговоры по обмену наклеек с одноклассницами, слушала в Sony треки из «Школы» и прыгала через резиночку. Оставался последний урок — русский язык. Настя не любила последние уроки, потому что они отделяли от заветной свободы. Сосредоточиться было практически нереально!       — Добрый день, уважаемые дети. У меня для вас новость: завтра урока биологии не будет. Вы идёте домой.       Естественно, детвора обрадовалась, даже не захотев узнать причину. Пчёлкина тоже кричала от восторга, предвкушая, как пойдёт домой и будет отвечать на вопросы в «Спрашивай. Ру». После этого Татьяна Георгиевна начала урок. Пчёлкина болтала ногами, конспектируя через раз происходящее на доске.       Её телефон зазвонил. Настя отключила его, убедившись, что это не папа. Но собеседник стремился поговорить с девочкой, поэтому звонил ещё пять раз. Татьяна Георгиевна остановилась и сказала:       — Настя, выйди из класса и реши все свои вопросы. Ты отвлекаешь остальных.       — Извините, — Настя ушла с телефоном в женский туалет. Закрывшись в кабинке от старшеклассниц, она набрала звонившему.       — Алло? У меня урок, зачем вы звоните?       Кто-то засмеялся, так по-доброму, что Настя передумала злиться.       — Анастасия, я очень сильно извиняюсь, что отвлекаю Вас от процесса получения знаний. Меня зовут Дмитрий Глушков, я журналист и член Союза Журналистов России.       Настя присела. Эти слова не требовали дальнейшего пояснения. Её письмо дошло, и цель была достигнута. Разгадка так близка!       — Здравствуйте, Дмитрий. Очень приятно. Вы по поводу моего письма?       — Да, Настя. Мне его передали. Хочу сказать, что ты очень грамотно и интересно пишешь, молодец. Я работал много лет с твоей мамой и был очень хорошо с ней знаком. Поэтому я хочу тебе рассказать о том, какой она была.       — Почему была? Что с ней сейчас? — От нетерпения Настя не сдерживалась и бежала вперёд паровоза. Дима не осудил девочку, потому что понимал ситуацию.       — Это не телефонный разговор, Настенька. Вот как мы с тобой поступим: я завтра буду в Москве, один день. Ты же сейчас в городе?       — С моим отцом выехать куда-то одной весьма проблематично, — хмыкнула Настя.       — Он заботится о тебе. Если бы ты знала, что пережил твой отец, ты бы поняла. Я готов с тобой встретиться и поговорить. Ты подготовься, обдумай всё, что хочешь узнать — я тебе подробно отвечу. Хорошо?       — Да! Я готова. У меня завтра как раз отменили последний урок. Я готова встретиться в час дня. Вы сможете?       — Вполне. Я сообщу тебе место встречи по SMS. Запиши мой номер, чтобы не потерять.       — Как Вас, ещё раз, зовут? Я хочу почитать Ваши материалы, — Настя трясущимися руками записывала в тетрадку по русскому цифры.       — Дмитрий Глушков. И не почитать, посмотреть. Я специальный корреспондент.       — Спасибо Вам большое, Дмитрий! Я обязательно завтра буду.       — Не буду тебя отвлекать от урока. Беги, учись хорошо. До встречи, — Дима завершил разговор, и Настя влетела обратно в класс, улыбаясь.       Татьяна Георгиевна, увидев её лучезарную улыбку, только пошутила:       — С мальчиком, что ли, была?

***

      После школы Настя даже не приступала к домашнему заданию — его можно было запросто скатать у одноклассников. Пчёлкина занялась составлением вопросов для Дмитрия. Это было просто, потому что Настя терзалась ими много лет. Однако, Пчёлкина хотела, чтобы вопросы звучали красиво. Всё-таки, она будет общаться с журналистом.       Настя отложила ручку, когда ощутила, как мозг закипает и залезла в «Яндекс», чтобы посмотреть выпуски с участием Дмитрия. Ей вылезли архивные материалы телеканала «Москва-24» и «Россия». Настя нажала на случайный и сильно была шокирована. Дима стоял в камуфляже, с каской на голове и рассказывал об обстановке в Чечне. Если он работал в таких местах, то где вообще была её мама?       Настя переключила, потому что ей стало тревожно. В 2010 Дмитрий уже выбирал мирные темы, например, последний звонок или что-то вроде этого. Пчёлкина заслушалась — журналист обладал приятным голосом и очень грамотной речью.       Одно движение мышки — и Настя вернулась на главную страницу сайта, где размещались новостные заметки. Крупным планом там находилась фотография отца. Настя привыкла к таким моментам и не перешла бы по ссылке, если бы не то, что папа целовал её учительницу. В губы. Очень даже по-взрослому. Её друзьям на такие моменты в фильмах закрывали глаза. «Виктор Пчёлкин заявил о своих отношениях с Дарьей Котовой. В этот четверг, 17 октября издание «РБК» праздновало свой юбилей. На нём присутствовали все ведущие экономисты России, в том числе и Виктор Павлович. Весь вечер он был в окружении таинственной незнакомки. Впоследствии журналисты сделали кадр, где по окончании вечеринки Виктор целовался с этой женщиной. СМИ провели расследование и узнали, что Дарья преподаёт биологию для 5-11 классов в Лицее №458. Там же учится и дочь Виктора Пчёлкина, Анастасия. Возможно, там они и познакомились. Издание «Московская Правда» приводит эксклюзивный комментарий Министра Финансов России: — Я не собираюсь оправдываться за свой поступок. Да, я вступил в отношения с Дарьей. Мы поцеловались, это тоже правда. Ничего шокирующего в этом не вижу — политики тоже люди. Я не совершил то, что нарушило бы Законодательство РФ или этические нормы. Убедительная просьба не лезть в мою личную жизнь, в противном случае, каждое издание будет закрыто, — заявил Виктор. Напомним, что Виктор ранее был женат на журналистике, Юлии Пчёлкиной.»       Настя надеялась, что это розыгрыш. Её отец изменял её маме, причём, делал это так бесстыдно. Ещё и с её учительницей! Как Настя вообще будет смотреть ей в глаза? Девочка попыталась представить их вместе, как они занимались этим, как говорили её ровесники между собой, и всё внутри сжималось. Насте было мерзко, так, будто она съела просроченный шоколад. Она не могла сдержать злости, и тут же пошла в кабинет отца.       — Пчёлкина, я занят. — Витя сидел с бумагами. — Вот гении, они собираются создавать программу льготной ипотеки, а мне как планировать бюджет?       — Папа, я буду краткой, — Настя улыбнулась. — Ты вообще больной? Ты зачем спишь с моей учительницей?       — Настя, следи за языком, я твой отец. Ты мелкая еще, чтобы такое обсуждать.       — Ты позоришь меня и мою мать! — Закричала Настя. Она размахивала руками.       Витя, наконец, поднял глаза от бумаг. Равнодушные и скучающие.       — Ты ей изменяешь! Ещё и с моей, блять, учительницей! Как так можно?! Это вообще маразм!       Витя дослушал крики дочери. Он знал, как сможет отплатить ей. Когда Настя умолкла, чтобы вдохнуть кислород, Витя сказал без эмоций, как судья:       — С этого дня ты под домашним арестом.