Город утонувших кораблей

- Отвянь, малец... Я не позволю отребью, вроде тебя, подрывать мой авторитет на глазах у команды. - Да помирись ты наконец со своей головой, Кенни. Готов так просто избавиться от неё... Ради чего? Она пока не принесла нам ровно никакой пользы. Напротив - одни проблемы на мою сраку. Наказать её и убить, чтобы что? Кому здесь ты преподаёшь урок на её примере? Не хочешь продавать ожерелье? Пожалуйста. Информация - это всегда хорошо. Но мы всё ещё можем выручить неплохую сумму на идиоте, который выкупит её обратно. Это хоть немного сможет восполнить убытки, которые мы претерпели в результате её содержания. Ханджи промотала отголоски этого разговора в своей голове и, краем сознания, заключила - логика в словах была. Железная. Захотелось хмыкнуть и истерически помотать головой. Её едва не вывернуло на палубе, на обувь матросам, что держали её под руки. Она не помнила, кто тянул к ней грязные руки, но поняла одно - как только душегуб этот, мальчик с хрипящим тембром голоса, встал перед толпой в полный рост, загораживая её фигуру от тени капитана... Её пальцем никто не тронул. Логика в словах была железная. И когда шаги капитана отдались удаляющимся эхом в её ушах - она окончательно обмякла в чужих руках. - Да дайте ей встать уже самостоятельно. Прилипли, будто мало было шлюх на берегу. Её приподняли над полом и слегка встряхнули - почти бережно. Ханджи подумала: лучше бы её дёрнули, что есть силы, да надавали по щекам. Колени её подогнулись, и она сделала усилие сквозь сжатые зубы - всё упорство вложила в то, чтобы встать на ровных ногах. - Это то, о чём я говорил, - как будто бы сам себе, сухо выдохнул мальчишка ей в лицо. Наклонился ближе к виску. - Соберись. Это не самое худшее, что могло произойти. Выцедил сквозь зубы, строго свёл к переносице хмурые брови. Ханджи часто заморгала, не отрывая глаз от земли, но всё же подняла на него солёное лицо. Соль щипала уголки рта то ли от слёз, то ли морского ветра. Он внезапно взял её одной рукой за бёдра, почти подсаживая, и резко отставил в сторону, словно предмет не-первой-обходимости. Толпа разошлась и отступила. Ханджи медленно развернулась и, на негнущихся ногах - пошла вперёд. Прямиком - в направлении своей камеры. Ему осталось только следовать за ней, как сторожевому псу - где же она нашла силы самостоятельно дойти? Тяжесть собственного тела как никогда остро ощущалась - видимо, именно так чувствовали висельники приближение скорой смерти? Ещё минута, а может час, и её тело камнем пошло бы на дно. Ханджи скосила взгляд на его пальцы, быстро орудующие ключом, и горло свело терпко-терпко. Если бы не он - она бы не стояла сейчас здесь. Хрип вырвался из её горла вместе с задушенным смешком, и пришлось до боли прокусить губу. Вот и парадокс - если бы не он, она бы и не стояла там; и не задыхалась от нехватки воздуха с верёвкой, обтянутой вокруг горла; и не бегала бы по крышам, как уличная кошка с отрезанным хвостом; и не умоляла на коленях чужих людей спрятать её, чтобы никто не нашёл. - Не стой, как вкопанная, - он обхватил её горло с задней части ладонью, протолкнул вглубь комнатушки, неприлично уже теряя терпение. - И это он ещё не узнал про побег - тогда и господь бог твой развёл бы руками, недоумевая, чем же тебе, дуре, помочь. - Вы очень... Очень упорно пытаетесь навязать мне религиозность уже который день... - она ступила вглубь ещё пару шагов и развернулась в пол-оборота. - Немного надоедает, знаете ли. - Я благословлю тот день, когда ты впервые перестанешь огрызаться на каждую мою реплику. Есть такое слово интересное... "Молчание" называется. Вряд ли тебе о чём-то говорит, означает: "закрыть наконец-то свой рот". У неё почти получилось. Она разлепила губы, набирая в грудь воздуха, но, напоровшись на выжидающий суженный взгляд - покорно осеклась, опуская глаза. "От него не убежать. Не отвлечь внимание и не сбить со следа. Если он остановил на тебе свой взгляд, считай, что даже во сне он не отвернётся, каждый из них превращая в твой маленький личный кошмар... Помни об этом... Когда бесстыже смеёшься ему в лицо", - вспомнила дословно. Может, и правда: молчание - золото. Ханджи уронила руки по швам и уронила себя на матрас. В ладони - уронила лицо. Может, правда... Он ведь ни намёком - как оказалось, - не обмолвился о её побеге. Сдержал слово, не давая и надежды на обещание, непредсказуемый. Как никто - далёкий от бога. Она почти оценила. - Я Вас услышала, командир, - Ханджи забралась с ногами на матрас, утыкаясь подбородком в коленки, устало глянула снизу вверх. - И прошу оставить меня в одиночестве сейчас. Я не спала сто лет, по ощущениям. - Сомневаюсь, что тебе это удастся сегодня. Приближается шторм. Преступник оторвал от неё взгляд и отрешённо обернулся на дверь, задерживая на той долгий взгляд. На выходе добавил, скучающе развернувшись через плечо: - Когда начнётся, не пытайся подняться на ноги - убьёшься. Покоряйся стихии и, может в этот раз, она обойдёт тебя стороной. Бросил вполголоса, захлопнул за собой дверь. Когда проскрипел запираемый замок, и удалились далеко размашистые шаги, Ханджи откинулась спиной на матрас и распластала звездой безвольные руки. Корабль качнуло с неведомой ранее силой, и когда тело её невольно откинуло набок, она наконец поджала к груди колени и... Не в состоянии справиться с нахлынувшими чувствами, горько, протяжно зарыдала. Море под ней выло и стенало. И правда... Шторм был совсем близко. *** Примерно так это всегда происходило. Каюту накренило плавно, но ощутимо - его рука соскользнула с края койки, и он почувствовал, как сам, под косым наклоном, медленно съезжает с простыней. Он едва отсчитал до одного - с его стола посыпалась стопка бумаг, загрохотали инструменты в закрытых ящиках, с рукомойника покатилась подставка с куском мыла да разлетелся со звоном стакан. С зубной щёткой - кажется. Леви приподнялся на локте и выругался - он так устал, что забыл всё попрятать или просто решил не напрягаться? Какого-то лешего. Судно шатало, будто дьявольские плавники толкали его со дна. Покачиваясь, как пьяница, он закинул на плечо рубаху и вывалился в коридор, на ходу натягивая её на обгоревшие плечи. Шаги до палубы дались нелегко - пару раз его приложило плечом о стену, ещё раз пять откинуло силой притяжения, разок вроде он почти сделал кувырок назад и вскочил на ноги, лишь бы не влететь головой в конец коридора. "Вот умора", - сказал бы Спрингер. Кирштайн и Йегер его бы поддержали - бился об заклад. Бился об заклад - кто-то из троих сегодня точно вылетит за борт, а если нет... Он готов был помочь. Леви был зол; и если первую причину злости можно было приструнить да посадить под замок, то эту - оставалось только пережить. Природа была благосклонна к нему, как никто из людей - но даже у неё временами кончалось терпение. - Командир! Хорошо, что Вы здесь! - Армин поспешил к нему с другого конца палубы, перебирая руками по перилам - подмышкой его неизменно торчали какие-то бумаги с чертежами. - Дела плохи. Свэлы сегодня крайне мощные. - Хренотень какая, - Леви обречённо качнул головой. Раздал приказы, как на духу, будто обучался этому с пелёнок - хотя, видимо, просто любил это дело. - Согнать всех в трюм. Арлерт, ты проверишь балластную систему. Я займусь управлением. - Балластная система была проверена мною ещё утром. Военные суда у англичан что надо, смею заметить. Нам всем стоит спуститься ниже, командир - волны такой силы, что Вас очевидно смоет за борт, если останетесь у руля. - И что, блядь, прикажешь делать? - Ждать, сэр. И, насколько это возможно... -...Свести потери к минимуму, - он прикрыл глаза и неохотно кивнул. Очередной накат с грохотом ударился о корму и выплеснулся ему на штаны, насквозь залив водой сапоги. - Распорядись отправить каждого в трюмы. Если хоть одна гнида высунется и попробует геройствовать - тому на завтрак подам дерьмо Кенни. Выполняй, Арлерт. - Простите, сэр... - Армина повело в сторону - он вцепился хилыми ручонками в перила и привстал на носки, стараясь сохранять равновесие. - Вам это не понравится, но... Нужно вывести пленницу. Если, конечно, есть в планах сохранить ей жизнь. - Можешь не переживать за это. Я займусь ею, - резкий порыв ветра замахнулся ему в лицо. Он выплюнул изо рта прилипшие пряди и прогнулся в коленях, расфыркавшись, покуда хватало сил. - Именно об этом собрался позаботиться. Будто дел у меня больше никаких... В такие моменты - ад поднимался из пучин и уничтожал всё живое на пути. Он слабо в это верил, но видел логичным: если благословение спускалось с рая тёплыми дождями, а ад существовал где-то на изнанке - он был в глубинах морских вод, куда не проникал солнечный луч. Ему хотелось думать, что ад, который предназначался ему после смерти - разверзнется штормом, утягивая на дно, и не придётся... Гореть в вечном том котле под землёй. Ему хотелось думать, но нечего было врать себе. Жизнь на земле была тем ещё адовым пламенем, но она - была единственным, что у него осталось. И он любил её по-особенному, как никто... Упиваясь текущей по горлу свободой. В такие моменты - жизнь проносилась перед глазами в бешеной гонке. Леви оттолкнулся от земли и, балансируя на ходящих ходуном досках, через силу двинул к каюте пленницы. У него получалось с переменным успехом - выручала скорость, ловкость реакции, сила ног да мышц, что выдерживали вес нестабильного тела. Леви сжал зубы и оглянулся: на палубе царила паника, и косые струи, что били с неба, ощущались, что раскалённые лезвия на мёрзлой коже. Матросы, что остались наверху, передвигались на четвереньках, кто-то зацепился за крепления, впившись руками-ногами мёртвой хваткой, кто-то - катился кувырком, удивляя мастерством задних сальто. Стоял нечеловеческий гул из голосов - он едва слышал, как беснуется погода за бортом, хотя море... Ревело. Он видел точно - пару людей, едва не намотав живьём на мачту, наотмашь отшвырнуло в воду... И волны схлопнулись, словно проглотили добычу. - Та сука... Я же приказал сидеть внизу! - крикнул он в пространство, срывая лёгкие, царапая горло хрипом. Едва не махнул рукой в сердцах - кто бы его сейчас услышал. На краденом судне царил хаос - вот и божья кара. Жаль было лишь то, что в подобное он не верил, во всевозможных бедах виня только себя одного. Он один мог спасти ситуацию вместо того, чтобы загонять её в тупик - это и была его главная вера. Да и хер с ней... Казалось бы. В камеру он ворвался, едва не вырывая замок с мясом. Дверь качнулась с очередным толчком, и он болванчиком влетел вместе с ней, с размаху ударяясь о стену. - Вот и занимайся спасением твоей бедовой задницы... - вися на двери в попытке не проблеваться на месте, он набрал в рот побольше воздуха и сматерился на выдохе - вспоминая всех святых всуе. - Глупая ж ты баба. Глупая баба, к слову, выглядела не лучше, чем он. Разглядывать её времени не было, но краем глаза удалось отметить - её успело помотать по всей каморке. Вокруг валялись мелкие предметы; распустившиеся волосы спутались в осиное гнездо, из-под прядей - сжатые губы и лихорадочный блеск глаз. Её откинуло к стене, и под задравшимся платьем мелькнули голые ноги в синяках - один сапог наполовину слетел и болтался гармошкой на щиколотке, словно одинокий родственник. Леви сцепил челюсти и вытолкнул своё тело вперёд - игнорируя накренившуюся вбок комнатушку. - Руку! - просвистел приказом, почти распластавшись на мокром полу. - Живее, женщина! Прокряхтел сквозь зубы, весь покраснел от напряжения, бедный. - Вот же чертовщина!!! - в сердцах завопила она и зажмурила глаза. Он схватил её пальцы и вытянул на себя за запястье, когда она слепо протянула ладонь. Глаза боялись, руки - делали. Перекатился на спину и, оттолкнувшись от земли, с силой поднял себя на ноги, утягивая тушку за собой. Впечатал ладонь ей в позвонки, впился пальцами в кости - восстановил равновесие. Её трусило - тело от перенапряжения крупно подёргивало, и промокшие юбки липли холодом к бёдрам, лучше не делая. Леви вгрызся зубами себе в нижнюю губу и крепко сгрёб её в охапку. - Начиная с правой, делаешь шаг на счёт "три". Двигаемся синхронно, если хочешь выбраться отсюда живой, - распорядился, взгляда не обронил - упрямо смотрел лишь вперёд. - Самое сложное - на открытом пространстве. Думал, рот не закроется - приготовился к шквалу вопросов и возражений. "Почему так?" "Куда Вы меня ведёте?" "Со свету меня сжить хотите?!" Корабль ударило о воду, будто утлая лодчонка напоролась на айсберг - и на секунду заплясало в глазах. - Поняла, - процедила сквозь зубы она. И молча сделала так, как он сказал. Вот. Леви вцепился в неё, как в спасательный круг, и сделал ещё один шаг. Вот это... Можно было назвать успехом. В трюм они вкатились мокрые до нитки, прижавшиеся друг к другу, как пиявки - плюющиеся морской водой. Члены экипажа повернули к ним головы, сворачивая шеи - и только там, на ступенях, он разжал стиснутые намертво на её платье пальцы. - Командир! - Армин приподнялся со скамьи и самоотверженно доложил. - Волны идут на убыль! Минут тридцать-сорок, и станет совсем спокойно. - Очень вовремя, - Леви засунул мизинец в ухо и раздражённо отфыркался, выгоняя из раковины лишнюю воду. - Мне как-то уже насрать... Самый трындец он, как обычно, в принципе - уже успел пережить. *** "Парадиз" пережевал и выплюнул их, что в очередной доказало... В Раю им места не было. Леви прошёл вперёд и осмотрелся. Низкий грудной стон привлёк его внимание, и он быстро пошарил зрачками, ища взглядом источник. На голом полу, сложив голову на скамью, лежал бледный, как смерть, Браун. Остальные матросы столпились вокруг него полукругом, и Леви увидел, как Галлиард приложил к его ноге пропитанную ромом марлю - нога его ниже колена была вывернута под неестественным углом, распухшая раза в два. Если не больше. - Доложите обстановку. Есть ещё травмированные? - Жан, сэр... Похоже на сотрясение, - Леви отвёл взгляд от лица Армина и скользнул в сторону Кирштайна - тот скрючился на скамье в три погибели, держась ладонью за запёкшийся кровью висок. - У остальных - мелкие порезы и ссадины. Не считая погибших при шторме. - Всё ясно, - Леви недовольно выдохнул и перевёл глаза на моряка, что склонился над Райнером. - И ты считаешь, Галлиард, что спиртовая примочка выручит при переломе ноги? У него ногу раздуло больше твоей свиной башки. Залей ему рома в горло - больше толку будет. - Я говорил, командир, - Армин опустил низко глаза и сжал пальцами штанины, всё ещё отчаянно робея в большой толпе. - Нужно вправить кость и наложить жгут - чем крепче, тем лучше. И зафиксировать в одном положении, пока не срастётся. - Отлично поёшь, Арлерт. Только Кенни болт клал на мою просьбу взять на судно кого-либо с медицинским образованием. Кто сейчас этим займётся? Может, ты? Он выдержал долгий взгляд на стушевавшемся парнишке и отвернулся. Пораскинул мозгами, двинул шестерёнками в голове: "Что делать?" Высадиться на следующем берегу и спустить Райнера в ближний госпиталь - исключено. Оставить всё, как есть, периодически спаивая того запасами рома, лишь бы утолить боль - бесчувственно, не в его принципах. Зарядить ему по ноге со всей силы - авось, кость чудом встанет на нужное место? Да ну, как-то тупо было... Больно умным Леви себя не считал, но даже так - не решился бы. Не совсем же он кретин, разве что... Всего ничего. Леви обернулся через плечо и снова глянул на посиневшую лодыжку. Прищурил глаза: "А что, если..." - А что, если я помогу? Леви скосил взгляд от чужой конечности и сощурился в сторону лестницы. Как по команде, весь экипаж свернул головы в глубину трюма и вопросительно поразевал рты. Девчонка поднялась со ступеней, на которых переводила дыхание всё это время, и выступила пару шагов из темноты. С её волос и платья всё ещё капала вода; она еле попадала зубом на зуб, но в глазах горела решимость и что-то... Схожее с состраданием. С чего бы это вдруг? - С чего это вдруг? - Леви свёл к переносице брови и скрестил руки на груди. - Ты разбираешься в медицине? - Я проходила курсы медсестёр, - она гордо вздёрнула подбородок и обнажила зубы, потягивая синюшные губы в улыбку - удерживая изо всех сил храброе выражение на лице. - С того света не достану, но перелом - дело пары минут. Мне нужна вода, марли и лоскуты чистой ткани. Много. Справлюсь с ногой и возьмусь за голову второго джентльмена. В трюме воцарилась гробовая тишина. Леви молча оглядел присутствующих, встретился глазами с Арлертом - их взгляды пересеклись и, когда последний серьёзно кивнул, он цыкнул и небрежно махнул рукой. "Делай, что хочешь", мол. - Дайте ей то, что она попросила. И отпаивайте Брауна ромом - адские мучения ему сегодня обеспечены... - хмыкнул, добавил почти про себя. - В руках этой ненормальной точно... Пока девчонка управлялась голыми руками с Брауном, порвавшем от боли уже вторую тряпку, что сжимал в зубах, а половина команды пыталась удержать его, словно борова, на месте - отошёл на пустую скамью с Арлертом за компанию. Вскинул ногу на ногу, вальяжно откинулся спиной, глянул исподлобья: - К слову, где Кенни? - притаился, выжидающе изучил круглое лицо - мальчик неловко присел рядом и наивно закивал, расценив вопрос, как простое беспокойство за драгоценного дядю. - Простите, командир... - он грустно поник и уставился в носки своей обуви - сокрушался искренне. Девчонка на фоне что-то успокаивающе пролепетала больному и безжалостно хрустнула в сторону его кость. Раздался мерзкий треск. Арлерт продолжил. - В разгар шторма я прибежал к его кабинету, умоляя спуститься вниз. Несколько раз попросил открыть мне дверь, пытался уговаривать и даже торговался, соблазняя запасами старого рома. Но он послал меня в... - Куда же? - Леви отвёл в сторону колено и поёрзал, располагаясь удобнее. Расслабленно раскинул руки по спинке, слегка поморщился - Райнер заорал, как резаный, но в следующую секунду бессильно закатил глаза и, наконец, облегчённо обмяк. Армин зажмурился, втягивая голову в шею, и вжался ладонями в скамью - ей богу, будто он его бить тут собрался. -...В жопу, сэр, - отчитался, замер, как пристыженный школьник. - Ничего нового... Даже скучно как-то, - Леви дёрнул плечами и устало уронил затылок. Хотелось порадовать себя новостью, что Кенни вымыло за борт волной. Вниз головой. Но, так повелось, жизнь его не была щедра на подарки судьбы. Как бы то ни было, он к этому почти привык... Да и отпустил. - Ничего с ним не будет, Арлерт. Такие отбросы живут дольше любого Папы Римского. Помяни моё слово. - Будем надеяться, командир, - с хрена два он будет. Но пока никому этого знать было необязательно... Леви приподнял голову и оценил ситуацию. Райнера с перевязанной ногой оттащили к гамакам, и сейчас пленница, усевшись поперёк скамьи, туго перевязывала обработанную рану на голове Кирштайна. Она ничуть не стеснялась ни двусмысленной своей позы, ни того, что грязные рожи его матросов склонились над ней слишком близко, округлив с интересом глаза - обгоняли друг друга наперебой, в попытке каждый задать свой вопрос. "А когда он поправится?" "А что будет, если повесить его вниз головой?" "А ему будет сильно больно, если влепить сейчас подзатыльник?" На эту реплику Йегера она хохотала так, что невольно схватилась за живот да чуть не покатилась со скамьи. Леви смерил её презрительным взглядом, и бровь его почти поползла на лоб. Тц. Детский-детский сад. Для особо одарённых. Корабль всё ещё покачивало, но он прислушался и понял, что Армин был прав. В принципе, как всегда. Море, что минутами ранее готовилось сожрать их живьём, готовилось ко сну и навеивало одному себе известную колыбельную. - Да завалите хлеборезки, придурки. Дайте мисс Ханджи спокойно работать. Обиженно буркнул Жан, яростно расшипелся на дураков. Море засыпало - и чем спокойнее становились волны снаружи, тем выше поднимались стеной, разбиваясь о рёбра у него внутри. Надо было заканчивать с этим. Леви наклонился вперёд, упираясь локтями в расставленные колени, и - смерил её мокрую юркую фигурку медленным взглядом. "Мисс Ханджи", - говорил. Хмыкнул и отвёл глаза. Надо же... Как запел.