Погребенные во Тьме

1996 г.

      Тёмные коридоры подземелий были пустынны. Лишь слабое свечение факелов отбрасывало колеблющиеся тени на каменные стены, оживляя их, будто они сами по себе дышали. Агнес Монкли, девушка с острым лицом и пронзительными глазами, кралась вдоль стены, стараясь держаться в тени. Её длинные чёрные волосы были убраны в тугой хвост, чтобы ничего не отвлекало её в этой опасной игре.       Она следила за Драко Малфоем.       Агнес знала, почему её выбрали для этого задания. Она была незаметной, умела сливаться с окружением. К тому же, ей можно было доверить важное дело. Её инструктировали лично — и, хотя она была не посвящена в детали, её чётко предупредили: она должна наблюдать за чёртовой принцессой, фиксировать всё, что происходит, и при необходимости — вмешиваться, если та попытается отклониться от заданного пути.       И вот теперь она шла следом за Малфоем, которая двигалась через узкие проходы подземелий. Представительница Слизерина шла медленно, но уверенно, её шаги звучали чётко и отрывисто на каменном полу. Она ничего не замечала, не знала, что за каждым её движением следят внимательные глаза.       Монкли остановилась у очередного поворота и едва выглянула из-за угла. Малфой остановилась у двери старой кладовой, которая давно была заброшена и редко использовалась. Несколько секунд она стояла, словно обдумывая, стоит ли ей заходить внутрь, затем, потянув за ручку, скользнула за дверь.       Агнес подождала, считая до двадцати, прежде чем двинуться вперёд. Она подошла к двери и, затаив дыхание, осторожно приложила ухо к грубому дереву.       Изнутри доносились голоса.       — Ты ведь понимаешь, что времени всё меньше, Драко, — голос мужчины звучал низко и напряжённо.       — Я понимаю, — ответила Драко. Её голос, обычно ровный и спокойный, дрогнул.       — Тогда почему ты всё ещё колеблешься? У тебя есть план? Или ты надеешься, что всё само как-то разрешится?       — У меня есть план, — отрезала она. В её тоне появилась твёрдость, но Агнес уловила что-то ещё — нотки страха.       — Твой план должен быть идеален. Лорд не примет оправданий.       Агнес почувствовала, как её сердце учащённо забилось. Разговор становился всё более опасным, а ей приходилось оставаться максимально тихой. Она чуть отступила от двери, чтобы заглянуть в щель между створками.       Внутри было темно, но тусклое мерцание зелёного света от палочки освещало фигуру Драко и её собеседника — мужчины в длинном чёрном плаще. Его лицо было скрыто капюшоном, но его жесты выдавали нетерпение.       — Ты видела механизм? — продолжал мужчина. — Всё, что тебе нужно, — это установить его, и путь будет открыт.       Драко кивнула, её руки нервно сжимали серебряный медальон, который она никогда не снимала. — Я знаю. Я всё сделаю.       — Лучше бы ты это сделала. Иначе последствия будут… — Мужчина не закончил, но угроза в его тоне была очевидной.       Драко резко отвернулась, её плечи напряглись. Она выглядела загнанной в угол, но всё ещё держала лицо.       — Мне нужно время, — сказала она, не поворачиваясь.       — Времени нет, — ответил мужчина. Он шагнул к ней ближе, и его лицо на мгновение осветилось в зелёном свете — бледное, словно высеченное из камня, с глазами, похожими на тёмные провалы. — Лорд хочет, чтобы это было сделано немедленно.       Монкли почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Она знала, что Малфой была втянута во что-то невообразимое, но увидеть её настолько уязвимой — это было нечто новое.       Мужчина отступил, и через несколько секунд свет исчез. — Мы всё обсудили. Не разочаруй меня, Драко.       Глухой звук шагов эхом отозвался в кладовой, затем дверь приоткрылась, и фигура мужчины исчезла в коридоре, уходя в противоположную от Агнес сторону.       Она прижалась к стене, её дыхание было негромким, но частым. Прошло ещё несколько мгновений, прежде чем дверь снова открылась, и на пороге появилась Малфой.       На её лице была маска спокойствия, но в глазах читалась усталость. Она остановилась, оглянулась по сторонам и, словно приняв решение, направилась обратно по коридору.       Монкли выждала несколько секунд, затем осторожно двинулась следом. Она не могла позволить себе упустить ни одной детали. Драко была ключом к чему-то большому, и её работа — убедиться, что этот ключ не выйдет из-под контроля.       Позже в тот же вечер Агнес снова нашла Драко, на этот раз в маленькой, уединённой библиотеке, расположенной рядом с гостиной Слизерина. Драко сидела за дальним столом, окружённая кипой старых книг, многие из которых были по чарам и зельям. Её взгляд был прикован к одной из страниц, а пальцы нервно барабанили по столешнице.       Агнес наблюдала за ней из тени, стараясь не издать ни звука. Она не могла позволить себе раскрыться, но её разум работал на пределе.       — Она боится, — мысленно хмыкнула Агнес, внимательно разглядывая её. — Боится провала. Боится того, что от неё требуют. Но она держится. И это впечатляет.       Драко резко закрыла книгу и встала. Её движение было резким, словно она не могла больше терпеть своё собственное беспокойство. Она снова взяла медальон в руки, её губы шевельнулись, но слов Агнес не услышала. ***       Монкли развалилась на мягком кресле, изящно вытянув ноги в кожаных сапогах. Ее пальцы, тонкие и длинные, перебирали тяжелый серебряный медальон, будто сосредоточенность на нем могли отгородить от разговоров, что ей сейчас не слишком-то хотелось поддерживать.       Дафна восседала на углу дивана, рассыпавшись в дежурных улыбках, которые не скрывали её напускного веселья. Камин потрескивал, освещая мраморные стены мягким, золотистым светом, а вдоль углового дивана, словно змеи, извивались глубокие зеленые и серебряные ткани. Она азартно взмахивала рукой, описывая жестами нечто до смешного идеальное:       — ...и, представь, его отец держит пол-Уолденского совета! Он, конечно, не так хорош собой, как, скажем, Забини, но состояние семьи говорит само за себя, не так ли? — Она встряхнула локоны, словно это подкрепляло сказанное.       — Очевидно, — отозвалась Агнес, не поднимая взгляда. Ее тон — смесь равнодушия и ленивого сарказма — заставил губы Дафны на миг дрогнуть, но та быстро восстановила себя:       — Ну, тебе легко говорить. Все знают, что Монкли — идеальная партия для любого рода. — Гринграсс немного подалась вперед, прикрыв рот ладонью. — Между нами, как думаешь Малфоя уже кто-нибудь… рассматривает? Родители что-нибудь обсуждают?       Она наконец подняла голову, ее серебристые глаза сверкнули, отражая отблески огня:       — Увы, мои родители предпочитают меньше говорить и больше действовать. Но, — она усмехнулась уголком губ, — если ты так отчаянно мечтаешь, могу спросить у Малфоя, что она думает о твоем мистере пол-совета. Интересно, сочтет ли она его… подходящим?       Кольнуло ли Дафну эта явная насмешка, она не выдала и тени раздражения, лишь наклонила голову, притворно рассмеявшись.       — Твоя язвительность меня убьет. Если он такой идеальный, будь добра, дай знать. Я ведь только о её счастье забочусь.       Агнес вновь опустила взгляд на медальон, медленно улыбнувшись.       — Конечно, Дафна. Как только она начнёт умирать от счастья, будешь первой, кто об этом узнает.       — Ах, умирать от счастья — это же так драматично, Агнес. Ты точно переигрываешь, — Гранграсс лукаво прищурилась, сделав вид, что её совершенно не задел этот тонкий укол. Она скрестила ноги и поправила складки зелёного платья, подчеркнув, как умело подбирает наряды, соответствующие слизеринскому стилю. — Но всё же, она никогда не рассказывала, какой он должен быть. Этот её идеальный избранник.       Агнес усмехнулась, и в её глазах мелькнуло что-то холодное, как зимний рассвет над болотами. Она чуть привстала, небрежно облокотившись на подлокотник кресла. Медальон тихо звякнул, когда она положила его на столик рядом.       — Какой он должен быть? — с ленивой задумчивостью протянула она, словно сама только что об этом задумалась. — Думаю, достаточно богатым, чтобы не задавать лишних вопросов, достаточно умным, чтобы молчать, и достаточно смелым, чтобы не бояться её отца.       Дафна рассмеялась — звонко, даже слишком громко для уединённой гостиной.       — Агнес, дорогая, звучит так, будто она ищет комбинацию Гриндевальда, Родольфуса Лестрейнджа и драконьего золота в одном лице! Ну, ей это вполне подойдёт.       — Почему бы и нет? — Агнес не удержалась от улыбки, хотя в её голосе скользнула ледяная ирония. — Всё-таки, её семья заслуживает только самого лучшего. Да и она тоже.       В этот момент огонь в камине треснул громче обычного, отбрасывая яркие отблески на стены. Дафна, всё ещё изящно устроившаяся на диване, вздохнула, словно мир вокруг неё слишком скучен для её богатой натуры.       — Ну, всё же, — пробормотала она, — было бы интересно увидеть того, кто сможет приручить её.       — Приручить? — Монкли медленно подняла взгляд, её лицо было всё так же безмятежно-холодным, но в уголках губ скрывалось что-то похожее на отвращение. — Она не животное. Те, кто попытаются её приручить, просто сгорят дотла.       Дафна чуть подалась вперёд, её глаза загорелись.       — Но, может, это и к лучшему, что она не слишком торопится? Ведь, честно говоря, браки, которые организуют родители… — она осторожно закусила губу, будто подбирала слова. — Они не всегда заканчиваются... счастливо.       На секунду лицо Агнес напряглось, словно Дафна задела что-то невидимое, скрытое в глубинах её спокойного выражения. Но момент прошёл, и она лениво откинулась назад, заложив руки за голову.       — Ты переживаешь за неё? Это так трогательно, — протянула Агнес, её голос был мягким, но каждый слог отдавался холодной насмешкой. — Может, тебе стоит больше беспокоиться о том, не найдут ли твои родители кого-нибудь ещё до того, как ты успеешь обворожить этого таинственного наследника.       Дафна резко нахмурилась, но быстро взяла себя в руки. Её губы изогнулись в тщательно выверенной улыбке.       — Не волнуйся за меня, Агнес. В отличие от некоторых, я умею очаровывать.       — Конечно, умеешь, — тихо проговорила Агнес, в её голосе звучал намёк на скрытое веселье. Она взяла медальон и снова начала водить пальцем по узорным краям. — Надеюсь, тебе это пригодится.       Тишина повисла в комнате, наполненная только звуком потрескивающего камина. На мгновение казалось, что их разговор был просто игрой слов, но в воздухе ощутимо витала невысказанная напряжённость.       Дафна встала, грациозно встряхнув платье.       — Ну что ж, Монкли, тебе я оставлю твои мечты о совершенстве, — она направилась к выходу, не оборачиваясь. — А мне пора. Быть может, мой будущий жених уже ждет меня в Большом зале.       Когда дверь за ней закрылась, Агнес тихо вздохнула. Она смотрела на медальон, но на самом деле её мысли были где-то далеко, за пределами гостиной, вне этой школы и даже вне её будущего.       Агнес долго смотрела на медальон в руках, словно пытаясь прочитать в его узорах ответы на вопросы, которые её преследовали. Гостиная, привычно тихая и уединённая, словно сжималась вокруг неё. Уход Пэнси оставил после себя напряжённое ощущение незаконченного разговора, но Агнес не сожалела. Она привыкла удерживать все свои настоящие мысли внутри себя.       Она медленно поднялась, перекинув серебряную цепочку через шею, и направилась к окну. Снаружи ночь обняла замок, окутав его мрак ом и звёздным сиянием, которые едва проникали сквозь зелёное стекло витражей. Рука её бессознательно коснулась подола чёрной мантии.       Её мысли, как всегда в последнее время, снова устремились к тому, что ждёт впереди. Она не могла избавиться от ощущения, что её жизнь уже написана, и всё, что ей осталось — это играть свою роль до конца.       Но в этот момент тишину нарушил звук шагов. Кто-то медленно спускался по лестнице из спальни девочек. Агнес не обернулась, уже зная, кто это.       — Опять ты тут одна, — хмыкнул Шон Моррис, его голос был ровным, чуть насмешливым. Он прошёл через комнату и остановился рядом с ней, сунув руки в карманы своего идеально отглаженного сюртука. — Хочешь, угадаю, о чём ты думаешь?       — Оставь свои догадки при себе, Шон, — не оборачиваясь, ответила Агнес. Её голос был холодным, как и её взгляд, устремлённый куда-то за пределы окна.       — Ну конечно, — он сел в одно из кресел, вытянув длинные ноги к огню. — Просто ты выглядишь так, будто тебя совсем не волнует, что происходит за этими стенами. Хотя, между нами говоря, я не уверен, что это правда.       — И что же, по-твоему, меня должно волновать? — Агнес наконец повернулась, сложив руки на груди. Её бровь чуть приподнялась в едва заметном вызове.       — Ну, не знаю… — Моррис сделал вид, что глубоко задумался, хотя уголки его рта выдавали скрытую усмешку. — Возможно, то, что твоя семья втянута в планы, которые могут окончиться катастрофой? Или то, что от тебя ждут слишком многого?       Агнес напряглась. Слова Шона были слишком близки к правде, но её лицо осталось безмятежным.       — Удивительно, насколько ты любишь вмешиваться в чужие дела.       Шон пожал плечами.       — Просто говорю, что если ты взорвёшься, это будет зрелище. Хочу успеть взять лучшее место.       — Забавно, — произнесла Агнес, подходя ближе. Она остановилась напротив него, опершись на спинку его кресла. — Но если ты хочешь сидеть на трибуне, а не на поле, то, может, ты не так смел, как хочешь казаться?       — Возможно, — согласился он легко, его взгляд был прикован к её глазам. — Но знаешь, Монкли, ты не обязана быть тем, кем они хотят тебя видеть.       Эти слова заставили её замереть. Она ненавидела, когда кто-то проникал за её тщательно возведённые стены. Даже Шон, которого она знала уже много лет, не имел права говорить такое.       — Ты многого не понимаешь, Моррис, — сказала она наконец, её голос был тихим, но твёрдым. — Я не могу просто… отказаться.       — Почему нет? — Шон встал, его спокойствие словно контрастировало с нарастающим напряжением в воздухе. — Ты всегда говоришь, что Монкли особенные, сильные, лучше других. Так докажи это.       Агнес отвела взгляд. Его слова, его уверенность в том, что она способна изменить свою судьбу, были одновременно вдохновляющими и пугающими.       — Это не так просто, — тихо сказала она.       — Никогда и не бывает, — ответил он, мягко касаясь её плеча. — Но ты ведь Агнес Монкли.       Она встретила его взгляд, и в её глазах промелькнуло что-то, что она обычно скрывала. Страх. Сомнения. Но также проблеск решимости.       — Ты слишком много думаешь, Моррис, — произнесла она, но в её голосе не было ни насмешки, ни раздражения.       — Ну, кто-то же должен, — улыбнулся он, отступая.       Когда Шон ушёл, Агнес осталась стоять у окна. Она смотрела на ночное небо, но теперь её мысли были яснее. Может, Моррис был прав. Может, у неё есть выбор. Но она знала, что, какой бы выбор она ни сделала, он изменит всё.       На следующий день в Хогвартсе начался ранним, прохладным утром. Туман мягко окутывал замок, проникая даже в тёмные коридоры подземелий. В гостиной Слизерина, где всегда царили полумрак и уютный запах старой кожи, ещё оставалась пара студентов, лениво болтающих за чашками крепкого чая.       Агнес, в своём обычном безупречном виде, сидела у камина, держа в руках пергамент. Это было письмо от её матери, полученное с утра с почтовой совой. Тонкие пальцы сжимали бумагу, пока она изучала чёткий, элегантный почерк. Каждый абзац отзывался в её сознании, словно удар маленького молотка.       — Письмо из дома? — знакомый голос Шона Морриса раздался за её спиной.       Агнес не подняла головы, но её плечи напряглись.       — Какой ты наблюдательный, — произнесла она, аккуратно сворачивая пергамент и убирая его в карман мантии.       — Ты же знаешь, что мне всегда интересно, чем живёт великая Монкли, — продолжал он с лёгкой улыбкой, усаживаясь на диван напротив неё.       — Ничем, что касается тебя, Моррис, — отрезала Агнес, глядя на него с лёгкой тенью раздражения.       Шон пожал плечами и откинулся назад.       — Ну, тогда расскажи, как прошло твоё утро. Весь замок гудит от слухов, что кто-то из старшекурсников сегодня не явился на зелья Слагхорна.       — Неужели? — лениво протянула Агнес, стараясь казаться равнодушной.       На самом деле она уже знала, о ком идёт речь. Это был Блейз Забини, который всё утро шептался с Пэнси в углу гостиной. Агнес не могла не заметить их заговорщицкие взгляды и то, как Пэнси попыталась скрыть растущую улыбку, когда вышла за порог.       — Думаешь, Забини решил, что его красота важнее обучения? — продолжал он, забавляясь своей шуткой.       Агнес поднялась, её чёрные сапоги глухо стукнули по каменному полу.       — Ты слишком много говоришь сегодня, Шон. Лучше оставь свои теории для кого-то другого.       Моррис лишь усмехнулся, наблюдая, как она направляется к выходу. ***       Когда Агнес вошла в Большой зал, её окружили привычный шум и запах еды. Завтрак уже подходил к концу, но многие ученики всё ещё сидели за своими факультетскими столами. Агнес не спешила садиться. Она искала кого-то взглядом.       — Монкли, ты снова ищешь драму? — проговорил голос Пэнси, которая сидела за слизеринским столом, помахивая ногой. Её тон был насмешливым, но взгляд цепким.       — Почему ты не на зельях? — спокойно спросила Агнес, проигнорировав её язвительный тон.       — У меня был… разговор, — неопределённо ответила Пэнси, обводя ложкой чашку с какао.       — С Забини? — уточнила Агнес, не отрывая взгляда от её лица.       Пэнси замялась, но затем усмехнулась.       — Может быть. Но тебя это не касается.       Агнес подошла ближе, склонившись так, чтобы их разговор не услышали остальные.       — Ты знаешь, что играешь в опасную игру, Пэнси.       — А ты думаешь, я живу по правилам? — её улыбка стала чуть шире. — Но раз уж ты такая серьёзная, что с тобой? Проблемы дома?       Агнес замерла на мгновение. Она почувствовала, как медальон, скрытый под мантией, холодит кожу.       — Это не твоё дело.       — Может, и так. Но ты всё равно можешь рассказать, — проговорила Пэнси, её тон стал мягче, почти дружеским.       Агнес взглянула на неё, потом на окружающих. Слизеринцы всё ещё болтали и ели, никто не обращал внимания на их разговор. Вздохнув, она наконец сказала:       — У родителей есть планы. Очень серьёзные.       — Какие ещё планы? — Пэнси прищурилась.       — Те, о которых лучше не спрашивать, — тихо ответила Агнес, и её голос стал холодным. — Просто будь осторожна, Пэнси. Иногда лучше не лезть туда, где можно обжечься.       Она развернулась и ушла, оставив Пэнси сидеть с недоумённым выражением на лице. ***       Агнес вошла в кабинет Слагхорна чуть позже, чем остальные. Большинство учеников уже стояли у своих котлов, меряя ингредиенты для сложного зелья. Но как только она ступила в класс, на неё обернулись несколько голов.       — Мисс Монкли, вы опоздали! — воскликнул Слагхорн, хотя его тон не был суровым.       — Простите, профессор, — спокойно произнесла Агнес, занимая своё место.       Она чувствовала взгляды, но проигнорировала их. Её внимание было сосредоточено на работе, но мысли постоянно возвращались к утреннему письму и тому, что самопровозглашённая принцесса Слизерина должна сделать в ближайшие недели.       Её время истекало. И Малфой это знала.