Убиваю чудовищ

      «Что в этом забавного? Что в этом весёлого? Неужели жизнь… Стоит для тебя так мало?»       Танджиро проснулся. Хотя нет, он буквально вскочил с кровати. Шрам адски болел, разрывая голову. Камадо попытался встать, но тут же упал обратно на кровать — его пробила жуткая дрожь и жар. Двигаться было невозможно, словно кто-то прижал к земле. Он вскрикнул от боли — сил хватило лишь на то, чтобы зажать свой рот рукой, дабы никого не разбудить. Танджиро сбито дышал. В его голове неслись воспоминание за воспоминанием, раскалывая её напополам. Но они были неясны, увидеть хоть одно было невозможно — лишь силуэты.       «Ты не проиграл тогда, Мичи. Это я проиграл. Прости меня.» — голос снова прорезался наступившей тишине. — «Су… Ра».       И всё вдруг закончилось.       «Проиграл? Мичи? Сура?» — юноша не знал, что думать. Он вздохнул, лёг на кровать и повернулся набок, стараясь заснуть. Но из его мыслей никак не выходили эти эти слова. Тогда Танджиро решил подумать о чём-то, что случилось не так давно с ним.       Тренировки после горы Натагумо стали ещё сложнее. Мечник понимал, что без своего «огненного» дыхания он не представляет толком никакой опасности для низших и высших лун. Стиль воды не был так отточен, как у Томиоки-сана или Урокодаки-сана, что специализировались только на нём. Ему нужны были знания. Танджиро перерыл всю местную библиотеку, но не нашёл толком ничего о своём дыхании. Он с каждым днем понимал, что стоило заимствовать что-то из других стилей, не связанных с дыханием. Видя Геральта, прекрасно обходящегося без «дыхания», он верил, что существовали ещё некоторые пути. И точно…

***

      «Неделю назад»       — Почему этот заказ так далеко? За что мне всё это, Незуко? — Танджиро чувствовал, как он превращался в Зеницу, но ничего не мог с этим поделать, — какая-то пагода в лесу! Как много информации, ничего не скажешь!       Он уже ушёл на двадцать километров от Поместья Бабочки и был зол. Очень зол и вымотан. Так что демону, которого он нашёл в здании посреди леса, мягко говоря, не поздоровилось. Танджиро вздохнул, глядя на исчезающую голову, которая даже не успела понять, что произошло. Он хотел уже было развернуться, как вдруг его заинтересовала деревянная коробка в углу комнаты. Она уже начала гнить, находясь под толстенным слоем пыли. Танджиро толкнул крышку и закашлялся. Внутри лежала куча книг и записок, а наверху них покоилась рука, а точнее протез. В мешок были завернуты разные модификации для него: какой-то клинок, сюрикены, топор, щит.       «А это что? Ствол какой-то» — подумал Танджиро, осматривая некий продолговатый предмет. Решив, что это добро нельзя было оставлять в столь неуютном месте, он велел ворону позвать какуши на помощь для транспортировки, после улегся подремать. Наутро прибыл отряд поддержки, и уже днём ящики покоились возле кровати в комнате Танджиро…       Он их так полностью и не осмотрел. Камадо снова поднялся, взял свечу со стола, зажёг её. Крышка далась тяжело, как и в прошлый раз.       «Не могу прочитать. Надпись выцвела от времени, буквы стёрлись, переплёт потрескался. Да и язык странный, вроде наш, а вроде и нет. Хотя… Погодите-ка… Это «ш» или «с»? Ай, неважно! Вот… «Стиль Синоби»… А это что на дне?»       Танджиро порылся, выкладывая книги, записи, протез и улучшения для него.       На дне лежала катана. Юноша поднял её. Его волосы поднялись, по телу пробежали мурашки. Меч словно засветился, но не окрасился, оставшись таким же. «Тяжеловата? Нет. Она просто затупилась от времени. Нам с Геральтом нужно будет вместе в деревню кузнецов. Я чувствую что-то странное, но невероятно мощное в ней»       Он положил всё остальное снова внутрь, закрыл коробку, разместив клинок сверху. Может от усталости, от невнимательности или ещё чего-то, но он не заметил надпись, чтобы была нанесена гравировкой на катане.       «Долг Синоби — убивать, но даже он не должен забывать о милосердии»

***

      — Медленно, слишком медленно.       Геральт без проблем отбивал атаку за атакой парня, стоя в блоке. Танджиро что только не использовал — и «Дракона перемен» и «Удар водной глади», даже пару выпадов с дыханием «огня» — всё бестолку. Ведьмак блокировал, парировал, издевательски уходил от атак, стукая парня рукояткой по голове. В общем, даже поддаваясь, мужчина был всё так же далёк от Танджиро. Завершающий «Вихрь» поставил точку в их спарринге. Камадо едва успел уклониться, не то, что отбить. Валяясь на земле и задыхаясь, он попытался встать, но ничего не получилось. Учитель вздохнул, убирая меч в ножны.       — Тебе до победы над Мудзаном — как до луны пешком. Ты учишься новому, молодец. Однако это все равно слишком слабо, — ведьмак поднял его и усадил на крыльцо поместья, чтобы ученик отдышался. — Я тебе пока не противник. Попробуй вон постоять с Зеницу или Иноске…       — Да они даже мне проигрывают! — Танджиро наконец пришёл в себя и смог нормально говорить. — Мне нужен… Более сильный противник.       — Хмм… — протянул ведьмак. — Прости, у меня заказов просто до… В общем, после убийства пятой высшей низшие луны активизировались. Почти в открытую нападают на деревни, терроризируя всех вокруг. А потом, зараза, прячутся так, что столпы их найти не могут. Судя по всему, Мудзан что-то обдумывает и планирует, иначе этот цирк не объяснить. Чувствую, скоро стоит ожидать атаки… Тем более, уже ходят разговоры о каком-то поезде. Один отправился проверить, но дело не продвигается. Пока есть это затишье, воспользуйся моментом. Я тут видел девчонку, которая, вроде, умеет махать мечом. Спроси у Шинобу, она поможет.       — Зараза… — прошипел парень, глядя на свою катану. С каждым днём она казалась всё тяжелее и неудобнее. Он не мог объяснить этого, но чувствовал, как его тянет к тому старому клинку.       — Мне пора. Вернусь — ещё потренируемся, — ведьмак встал и, проверив снаряжение, направился к выходу.       —Удачи, Геральт! — слабо улыбнулся Танджиро, махнув мужчине, который через секунду скрылся за воротами. Потом вздохнул и отправился на поиски хозяйки поместья. Она как обычно находилась в своём кабинете, как-то экспериментируя с ядами. Как только он зашёл внутрь, его острейшее обоняние едва не приказало ему долго жить.       — Танджиро-сан? Привет! Что привело тебя сюда? Твоим друзьям стало плохо? Или тебе? Ой, прости. Я забыла, что ты обладаешь необычайным нюхом! Сейчас, я открою…       — Госпожа Кочо, я на минутку, — парень подался вперёд и поклонился, что немного удивило девушку. — Я хотел бы просить вашего разрешения потренироваться с вашей преемницей.       — Она взрослая девушка, Танджиро-кун, и может принимать решение сама. — ответила Кочо, улыбаясь, — Вроде, последний раз она была в саду за поместьем. Поищи её там.       — Спасибо большое, — доброжелательно улыбнулся парень и напоследок чихнул, закрывая дверь, отчего Шинобу хихикнула.       Канао и правда оказалась в саду. Она помогала Суми, Кие и Нахо, таская вёдра с водой из колодца, что стоял посреди двора. Парень удивился, как такая хрупкая с виду девушка поднимает их так легко. Впрочем, он давно осознал, что первое впечатление обманчиво. Иначе бы парень лет четырнадцати не был столпом тумана, и Геральт был бы немощным стариком.       — Давай помогу, — Танджиро снял хаори, с готовностью подбирая оставшиеся четыре ведра, по два в каждую руку. Канао удивлённо на него посмотрела, но потом благодарно кивнула, странно улыбнувшись. Они донесли ведра до поместья, ставя на кухню рядом с Аой, которая нашла очередную причину поворчать. Правда, на неё уже никто и не обращал внимания. Танджиро понимал, что стоило с пониманием относится к той, кто ежедневно присматривает и ухаживает за ранеными столпами, истерящими подростками, бешеными кабанами, кормит всё поместье, готовя очень вкусно, что заметил даже Иноске, вогнав девушку в краску. И вдобавок на ней было воспитание трех маленьких девочек. Геральт признался, что сам такими бы темпами скоро бы свихнулся.       — Канао Цуюри, так? — девушка задумчиво посмотрела на парня. — Я — Камадо Танджиро, ученик Урокодаки-сенсея и Геральта из Ривии. Приятно познакомиться! Простите, что не подошёл раньше, вы всё время казались такой занятой!       Цуюри внимательно оглядела шатена, затем улыбнулась и снова кивнула.       — Госпожа Канао, у меня возникла проблема… — замялся парень. Она молча слушала его. — Скоро меня отправят на задание, и я чувствую, что встречусь с Луной. Но я слишком слаб. Могу ли я просить вас встать со мной в пару на тренировке? Буду признателен, если вы объясните мне ошибки!       Канао покачала из стороны в сторону: глаза блеснули, и она с готовностью кивнула.       — Спасибо, Канао-чан… Ой, то есть Канао-сэмпай, — резко поклонился парень. Но тут он почувствовал невесомую руку, что подняла его голову. Их лица были как-то слишком близко. Взгляды пересеклись, и сердце почему-то застучало быстрее. Ветер как-то перестал шуметь, а деревья — шелестеть.       Она была красива. Действительно похожа на Шинобу, хоть они и не были сестрами. В её фиолетовых глазах плескалась задумчивость и нежность; волосы, заплетенные в хвост на макушке, были темными и шелковистыми, а тонкие розовые губы так и манили прикоснуться к себе.       — Давай на «ты», Танджиро-кун, — произнесла девушка, мягко улыбаясь. Тот сделал тоже самое в ответ.       — Я не против, Канао-чан. Итак, — он отстранился, обнажая катану, — Начнём…

***

      Если бы Танджиро знал фразу: «Начали за здравие, закончили за упокой», он бы непременно её употребил. Но он не знал, а Геральт в это время был далеко. Камадо не мог выстоять в поединке даже пяти минут. Канао Цуюри, несмотря на внешнюю хрупкость, была очень быстрой, отлично контролировала всё своё тело, чувствовала катану как продолжение руки, да и в целом знала куда больше приёмов, не включающих дыхание. Любимым у неё был, судя по всему, «опорный прыжок», когда она быстро атаковала, а затем подпрыгивала, опираясь о лицо оппонента, подпрыгивая ещё выше, и нанося удары сверху, которые было очень сложно блокировать из-за дезориентации.       Это было скорее избиение, нежели спарринг. Танджиро не помнил, как дошел до кровати. Но он помнил, как Канао постоянно извинялась, на что он отвечал ей, что всё в порядке. Сняв хаори и кимоно, едва сумев натянуть пижаму, парень плюхнулся навзничь. Он почти промазал мимо кровати.       Наутро болело абсолютно всё. Поэтому, даже не вылезая из койки, Танджиро достал книги, которые он переложил в прикроватную тумбу. «Стиль Синоби» и «Стиль Асина», «Стиль храма» — от количества описаний и приёмов, что были зарисованы, но весьма паршиво, поплыло в глазах. У Камадо появилось резкое желание выкинуть эти книги в окно, но он сдержался. И медленно начал всё разбирать…

***

      Танджиро вставал в пять утра, разминался, завтракал и шёл отрабатывать приёмы. «Итимондзи» был похож на «разрыв» Геральта, а «Атака — вихрь» — на более слабую версию вихря ведьмака. Для начала парень решил освоить стили «Асина» и «Синоби». Каждое повторение, каждый взмах мечом давали свои плоды. На третий день он выполнял приёмы очень хорошо — за одним исключением. Катана мешала — Камадо это чувствовал. Может сердцем, может ещё чем-то. Но она не была продолжением руки, а всего лишь обузой, что замедляла его.       «Бедный Хаганезука! Он так старался… Чёрт, всё равно не то! Нужно подумать, как я объясню ему то, что его катана лежит под моей кроватью без дела» — Танджиро взмахивал древним клинком, от которого так и разило мощью. Теперь техники выполнялись безукоризненнно, а дыхания так вообще вышли на новый уровень. Вот и наступил последний спарринг с Канао, что помогала ему на протяжение недели, составив план нагрузок и научив владеть полной концетрацией. Теперь блоки и парирования были легки в исполнении, Танджиро ошибался куда меньше, но ещё стоило очень много поработать. Со скоростью и сокрушительностью атак были некоторые проблемы.       На закате вокруг двух мечников летели листья и лепестки глицинии. Сегодня ветер был сильнее, чем обычно. Солнце освещало лицо Танджиро, глаза которого были наполнены решительностью, лицо же Канао наоборот — оставалось в тени. Парень обнажил клинок, который немного затупился, но был всё ещё хорош. Лезвие блеснуло — словно засветилось, как солнце.       — В этот раз… Я не проиграю.       Канао ничего не ответила, сразу идя в атаку. Она сделала длинный выпад, но он был парирован. «Дух сливы» и «Пионы пустоты» пусть и заставили уйти Танджиро в глухую оборону, но ненадолго. Пока Канао переводила дыхание, на неё обрушился сильнейший удар, от которого она не успела уклониться. Мечи заискрились, и Цуюри немного качнулась. Не давая ей отдохнуть, Танджиро наносил удары: быстрые и медленные, размашистые и не очень, выпады и удары по дуге, которые заставляли Канао подпрыгивать. Парень не давал возможности использовать опорный прыжок, сам постоянно двигался и теснил.       После «Атаки вихря» Камадо замедлился, притомившись. Девушка тихо хмыкнула, парировала его следующий выпад и последующий удар, оттолкнула ногой мечника, использовала: «Алое ханагоромо». На полторы секунды Танджиро вышел из блока, дабы перевести дух. Но Цуюри успела подпрынуть.       «Не забывай, в поединке надо использовать любые возможности.» — голос Геральта прозвучал в уме парня, — «Поэтому я до сих пор и жив».       Танджиро присел, схватил комок земли, что был как кстати, рассыпчат, и запустил в девушку. Та заслонила глаза, невольно убрав на секунду меч.       — Получи! — крикнул Танджиро и использовал самый точный водный стиль: «Удар пронзающих капель воды». Ещё полметра, сантиметр…       «Было бы грустно, если бы ты проткнул цугуко госпожи Кочо. Вряд ли бы она отнеслась к этому с пониманием» — заметил всё тот же саркастичный голос ведьмака.       Помутнение рассудка прошло, голос в голове затих, как будто его и не было. Камадо опомнился, его зрачки расширились от ужаса, руки похолодели, а по всему телу прошло цунами мурашек. Миллиметр… и Канао приземлилась в объятия Танджиро, что едва сообразил выронить катану.       «Тьфу ты! Что со мной такое?! Почему я пытался… Убить Канао?» — запаниковал юноша, но догадался не задавать эти вопросы вслух. Он медленно дышал, слушая сердцебиение той, что сидела в его объятиях. Наконец, успокоившись, он спросил:       — Прости, ты в порядке? Что-то я разошёлся…       — Танджиро-кун! Я не могу открыть глаза! — девушка тщетно пыталась это сделать, но даже слезы, льющиеся из глаз, не помогали.       — Зараза!       Что происходило далее, когда на крик прибежали девочки и сама хозяйка, по мнению Танджиро, лучше не описывать. Хорошо что у Шинобу были глазные капли, которые дезинфицировали заражение. Нет, девушка бы не ослепла, но ещё недели бы две, вместо трех дней, ходила бы с красными зенками. Танджиро весь этот непродолжительный срок выглядел очень виноватым, что даже Аой, которая кричала на него и ругала больше всех, на второй день тоже утешала, говоря, что ничего страшного бы не произошло, и это всего лишь поединок, который предполагает такое развитие событий. Но Камадо не переставал извиняться и ходил таким грустным, что даже Томиока, который был весьма далёк от понимания человеческих чувств, заметил это.       — Танджиро, на тебе лица нет. Что произошло?       — Из-за меня Канао не может толком открывать глаза. На спарринге я бросил ей в лицо грязь, отчего едва не началось заражение! — парень вновь виновато опустил голову, сидя на стуле напротив столпа воды.       — Но обошлось же. Тебя к ней пускают?       — Аой сказала, что ей лучше лишний раз не напрягаться…       — Чушь, — прервал Гию. — От такого не попадают на смертный одр. Я бы на твоём месте пробрался сам, и никого бы не спрашивал.       Может, Томиока лукавил, но, собственно, так Камадо и поступил.       Он тихо приоткрыл дверь в затемненную комнату. Она была окрашена в кофейно-белый цвет, на стенах висели картины: пейзажи, где практически на каждом летали бабочки. На столе был идеальный порядок: краски и карандаши лежали в одном месте, бумага лежала с краю. Кисточки стояли на полке, что висела над столом.       «Надо же. Никогда бы не подумал, что Канао-чан такая творческая» — подумал парень. Тихий голос вдруг произнёс:       — Аой-чан, пожалуйста, оставь меня в покое.       Юноша ничего не ответил, взял стул с висящим на нём хаори, придвинул и сел, вглядываясь в черты лица. Канао была красивой, даже очень. Танджиро не понимал Зеницу, что бегал за госпожой Кочо («бегал» — сильное слово, бегал-то он скорее за его сестрой), когда рядом была такая прелестная девушка. Её тонкая фигура вкупе с немного побледневшим лицом смотрелось ещё хрупче, чем до обычно.       — Танджиро? — он не заметил, погрузившись в свои мысли, как девушка стянула повязку и посмотрела немного воспаленными глазами, что всё равно оставались такими же яркими и прекрасными.       — Канао-чан… Я… Хотел бы извиниться. Я не хотел тебя травмировать. Прости меня… — заготовленные слова напрочь вылетели из головы. Но Канао всё равно улыбнулась, сжав руку Танджиро, которую он положил на её кровать.       — Я совсем не злюсь. Ты сражался достойно. Я рада, что у тебя все получилось! Просто немного напугалась, — Цуюри взволнованно посмотрела на него, вглядываясь, словно пытаясь найти какой-то ответ в бордовых глазах.       — Почему?       — Ты так закричал. Твой голос переполняла ненависть. Лишь однажды я слышала такое. Так кричала Шинобу-сан…       Наступила тишина.       — Я… Не знаю… — Камадо уставился в пол, что-то бормоча. Цуюри подняла его голову и вдруг обняла юношу. Он был в смятении, и едва мог соображать.       — Пообещай, что больше не будешь так кричать, — неожиданно всхлипнула девушка.       Танджиро вспомнил все моменты за прошедшую неделю: как она обучала его, как помогала научить полной концетрации, как рассказала про то, что боится сама принимать решения. И как он её освободил, заставив слушать своё сердце.       «Орёл… Точно, ведь тогда выпал орёл…»       Он обнял девушку в ответ.

***

«Шинобу-сама, кажется, моё сердце тоже растаяло» — счастливо подумала Канао.

***

      — Апчхи! — разнеслось по палате, и Шинобу едва не выронила поднос, на котором несла дайкон с лососем для Томиоки. Благодарить стоило ведьмака, ведь тот, несмотря на всё ворчание и желание отправить плавать вместо рыб торговецев, у которых этого лосося, как назло, не было, он всё-таки нашёл и купил его.       — Ты чего? Не хватало тут ещё, чтобы ты рядом со мной легла, — саркастично подметил приподнявшийся Томиока.       Кочо покраснела.       — Помолчите, Томиока-сан. Порой я жалею, что мы стали больше общаться… — Шинобу поставила поднос на прикроватный столик.       — Ну и ничего, общался бы с Геральтом! Он хоть угрюмый, но зато не такой вредный! — колкостью на колкостью ответил юноша, пожав плечами и забирая тарелку.       Глаза Шинобу расширились, и она посмотрела на столпа Воды так, что у него внутри всё сжалось.       — Томиока-сааааааааааааан…

***

      — АПЧХИ! Зараза, проклятый прах! — Геральт недовольно потёр свой нос. Пора было возвращаться.       «Черт бы побрал Шинобу Кочо вместе с её лососем. Или его лососем?» — подумал ведьмак. — «На некоторые вопросы просто нет ответов».