True Sapphire.

***

Отделаться от Четина оказалось совсем легкой задачей, а вот объясняться почему они с Оканом придут в разное время ещё предстоит. Но Ферайе из-за давления Четина, начинала чувствовать себя загнанной в угол, словно она безвольный зверёк на привязи, должный жить по — указке или чьему-то желанию. А Ферайе привыкла к свободе, словно птица распахнуть свои крылья, дышать полной и свободной грудью. Любовь к свободе она обрела именно с Атешем, благодаря ему она обрела тягу к тишине и одиночеству, где родились ее самые выдающиеся шедевры. Ее жизнь изменилась, благодаря Атешу. Ферайе изменилась, осознав, благодаря ему истинную ценность своей жизни.  Окан привозит ее прямо к гостинице, благодаря настойчивости Алейны, которую всю дорогу ворчала на внешний вид Ферайе, призывая вернуться и надеть что — то более привлекающее. Ее фантазия бы разбилась о разочарование, если бы Ферайе сказала, что Атеша этим не завлечешь.  Черноволосая девица, облачённая в белую притуленную рубашку с коротким рукавом и джинсовую юбку, какое-то время стояла в холле, нерешительно теребя ручку своей сумки. Если она сейчас уйдёт, то потом она не сможет придти, контроль Четина повсюду, и Ферайе делает глубокий вздох и все же следует к лифту, чтобы подняться на нужный этаж.   Его номер оказался расположенным прямо в скалистой части, и когда Ферайе вышла из лифта, то прошла в сторону двери, ведущей на большой балкон, относящийся к номеру Атеша.  Она с лёгкостью находит надпись: «328». За дверью ни стука, мертвая тишина. Может его нет внутри? Поборов внутреннее противостояние с нерешительностью, она нашла в себе смелость и продолжительно постучала в дверь кулаком. Она чувствует приближающееся шаги за дверью, щелчок замка и дверь отворяется. Она смотрит прямо на него, ожидая, когда он поднимет голову и посмотрит на неё.  Ферайе видит его совсем разбитым, и сердце в ее груди начинает бешено колотиться. Она нашла его, наконец-то она нашла своего Атеша. Его волосы растрёпаны, смятая рубашка, очевидно выглядит неопрятной и этого дикого состояния Атеша, в котором он наплевал не только на всех, разрушенный горькой правдой, но и на себя, не могут оставить Ферайе безучастной. Не произнеся ни слова , Ферайе бросается к Атешу с объятиями, заключая его в кольцо своих рук. — Я нашла тебя. — почти неслышно молвит, а на глазах встают слёзы. — Неужели, я нашла тебя?! — она опускает ресницы, скидывая уже подкравшиеся соленые капли по щекам. — Я так испугалась, что не смогу найти тебя.  Что — то внутри Атеша отзывается, он будто приходит в себя, его руки ответно располагаются на ее спине, прижимая к себе крепче. В какой момент он выпустил свою внутреннюю боль наружу и позволил себе оставить свой Лунный свет? Став изгнанником в семье, ради благополучия которой на алтарь положил все, включая собственную жизнь, Атеш почему-то подумал, что теперь вместе с потерянной семьей, он потерял и Ферайе.  Ферайе так нуждавшаяся в его объятиях, шмыгает влажным от слез носом, чем вызывает внезапное волнение Атеша, чуть наклонившего лицо, чтобы увидеть страдания любимой воочию, он чувствует, как в его груди безмолвно защемило, его руки тянутся к ее лицу, поднимая ее взгляд на себя.  — Тише, тише, Ферайе. — большие пальцы его рук смахивают собравшиеся слезинки под глазами. — Я здесь, ты же нашла меня.  — Почему ты оставил меня? — срывается с ее губ, и она смотрит на него уже широко-распахнутыми глазами, отражающими растерянность, боль и терзания. — Почему, ты снова оставил меня одну?  Это был вопрос, который беспокоил ее долгое время. Почему Атеш всегда оставлял ее, когда она искала его? Когда бродила в толпе прохожих в надежде увидеть его глаза… Его безмолвное молчание удушало ее, она по — привычке коснулась своей шеи, словно стягивая невидимую удушающую нить. Он оставил ее тогда, когда вскрылась правда про ее отношения с Яманом, он оставил ее тогда, когда она потеряла чечевичку и провела время в беспамятстве, Атеш проживал свои страдания в одиночку, как волк отбившийся от стаи. Почему он сделал это снова, когда уже страшная правда коснулась его? Почему он вновь эти страдания, боль, разочарование не пожелал разделить с ней? Почему он боится поддержки и заботы о себе?  — Ферайе… — Атеш не может выдавить из себя ничего, кроме ее имени. Его глаза, горевшие огнём, потухли полностью. Он не знал, что ей ответить, не понимая подтекст ее вопроса, пока не додумался о том, что она обвинила его во всех ситуациях, когда он оставался за чертой, думая, что не нужен и неважен ей. — Ты не должна видеть меня таким. — Молчи. — она прерывает его и тянется лицом к нему, обхватывая его шею, заставляет наклониться, прижимаясь к его лбу. — Никогда не говори о том, что я не должна видеть тебя в тяжелые моменты твоей жизни. Я должна.  Она распахивает свои глаза и смотрит в его, руки Атеша свободно и мягко располагаются на ее талии, аккуратно поглаживая, будто успокаивают.  — Я хочу разделить всю твою боль, хочу, чтобы тебе стало легче, не отталкивай меня, прошу тебя. — она сбивается, волнение подходит комом к горлу, но Ферайе быстро преодолевает его, чтобы продолжить свои слова. — В самые тяжелые моменты моей жизни, даже когда я была глупой и неблагодарной дурой, ты всегда был рядом со мной. Теперь, я хочу быть с тобой, поддержать тебя.  Ее лицо наклоняется ниже, укладываясь щекой на его крепкое плечо, а тоненькие руки обхватывают со спины, обнимая вновь. Этот контакт их тел, то тепло, что они ощущали друг от друга было необходимым. — Как же Бора? — предательски срывается тихим голосом с его губ, а сердце изнывает, пропуская очередной ножевой удар. Бора был его братом, его родным братом. И соперником… Судьба смеялась над Атешем, подкидывая его жизнь вверх, как монетку, предсказывая очередной сюрприз. Теперь роковым сюрпризом стала правда его рождения. Все было фальшей: семья, дом, все его старания и усилия, вся его жизнь оказалась фальшивкой. — Ладно, это не имеет значения, все равно ничего уже не изменить.  Ферайе, лежавшая лицом на его плече мгновенно сменилась в лице, понимая о чем говорил Атеш и то, как его бросало из стороны в сторону после вылитой правды. Однажды одной своей правдой она уже разбила ему сердце, нанеся глубокий рубец на сердце. Она чуть приподнимает голову и отрицательно качает головой. Нет, так не должно быть. Атеш больше всех страдал, мучился, жертвовал ради близких ему людей… И что? Его страданиям не будет конца? — А что Бора? — она поднимает на него глаза и смотрит в ожидании его ответа.  — Ты должна скорбеть по нему. У вас были чувства и отношения. — он поясняет свои мысли достаточно спокойным и уже усталым голосом.  Ферайе умолкает, бросая взгляд в сторону, подбирая в своей голове уместные слова. Они уже переступили черту, прошла всего лишь неделя со смерти Боры, а они бросились в выяснение своих отношений.  — Все не так, как ты думаешь. — наконец объясняется Ферайе, а глаза выдают какую-то грусть и сожаление, освобождая свои руки с его спины, она хватается за его болтающиеся от бессилия запястья и ведёт его сторону небольшого кресла, куда мужчина послушно усаживается, ожидая ее дальнейшего признания.   Ей не хватает воздуха снова, рука тянется к шее, но она решает продолжить, какой бы не была итоговая реакция Атеша. Для уверенности и стабилизации своего волнения, девушка аккуратно без всякого стыда и совести усаживается к нему на колени, прежде чем заговорить дальше. — Мы с Борой в последнее время, действительно были близки. — соглашаясь с его словами произносит, но выдерживая секундное молчание качает отрицательно головой. — Как друзья. Он всегда выслушивал меня и старался поддерживать в минуты, когда я переживала последствия наших с тобой ссор. — ей становится легче от сказанных слов, в груди что-то опустилось вниз, не отягощая грузом, подталкивая рассказать обо всем. — Между мной и Борой ничего не было. В тот вечер, когда ты выгнал меня, он просто поддержал меня. Я просто переночевала в особняке Бакырджи, но мы не были близки, как мужчина и женщина. Слова уже неподвластно срывались с ее уст, она смотрела пристально на мужчину, улавливая каждые моменты его мимики, то как напряжённые жилки на его лице ослабевали.  — Что ты сказала? — его едва открытые глаза поднимаются на неё. Он не видит на ее лице ни единого намёка на сомнение или сокрытие чего-либо, ее слова доносились поразительной истиной до его слуха, а глаза с надеждой ждали ответа.  — Между мной и Борой ничего не было и быть не могло. — легкий вздох срывается с ее губ, она цепляется руками за его запястье и прикладывает ладонь к своей щеке. — У меня вообще ни с кем ничего не было с того момента, когда я уехала в Стамбул.  Она смолкла и встретилась с его внимательным взглядом. Атеш прищурил и без того погасшие глаза, он заметно напрягся, с видимым эффектом обхватывая ее талию, нажимая нервозно пальцами. Выходит все во что он верил все это время было ложным, обманчивый флер затуманил ему разум, выдав иллюзию за реальность? — Но почему ты вела себя так, будто все правда? — все ещё не доверяя происходящему, задаёт вопрос мужчина. — Почему ты заставляла меня злиться и причинять тебе вред?   — Я не знала, как мне вести себя. — неожиданно, она выдавливает из себя тяжёлое признание, и чувствует повторное облегчение внутри. — Ты, то поманишь , то отвергнешь. Это выглядело какой-то игрой, и в какой-то момент, я почувствовала ту самую обиду внутри, о которой ты говорил. Я прочувствовала то, что испытал ты, и мне стало очень больно… Атеш задерживает взгляд, его дыхание на время замирает, осмысляя сказанное девушкой. Он сказал тогда это в сердцах, он был зол на неё, думая, что все повторяется, что она вновь, не думая о нём хоть немного, решила ранить его.  — Я боялся, что ты уйдешь. — тяжело вздыхая, признается уже Атеш и его рука тянется к ее затылку, немного притягивая лицо Ферай к себе ближе под удобным углом.  — Но я не собиралась никуда уходить, Атеш. — ее губы с нежностью тянутся к его правой щеке, а свободная рука аккуратно коснулась второй щеки. — Но ничего не будет, как раньше Ферайе. — возражает мужчина и смотрит на неё печально-обреченным взглядом. — Моя фамилия теперь не моя, моя семья мне не принадлежит, даже двери дома закрыты отныне для меня. — он мгновенно закрывает глаза, пропуская через себя эту предательскую горечь истины. — У меня ничего нет, я даже не знаю, кто я теперь.  Ее рука неожиданно смещается с щеки ему на губы, прося замолчать.  — Не говори так. — ей больно слышать его разбитый голос, видеть его невыносимо печальным. — Ты потрясающий человек, ты настоящий мужчина. — она выдерживает паузу и опускает взгляд на его полураскрытые губ, отдающие жаром, но стыдливо уводит взгляд в сторону, игнорируя желание припасть к ним. — Это больше, чем фамилия Гюльсой. Главное не теряй себя, ты хороший человек, очень сильный, мы справимся со всем.  Мы? Он не ослышался? Неужели то, чего он так долго ждал, терпеливо надеясь хоть на какое-то просветление, наконец случилось? — Ты хочешь остаться со мной после всего случившегося? — его вопрос звучит неуверенно, слишком тихо, а глаза поникшие смотрят в сторону, не веря в то, что происходит до тех пор, пока он не цепляется краем глаза на то, как она утвердительно качнула головой в подтверждение.  — Да. — коротко молвит. — Я искала тебя всю эту неделю, чтобы остаться с тобой, чтобы разделить с тобой это тяжёлое время. — ей хватает смелости, чтобы преодолеть миллиметры между ними и сократить расстояния. — Я пришла к тебе, и останусь здесь с тобой. После всего дерьма, после всей боли, он заслуживал, чтобы она осталась рядом в это темное время неизвестности, безысходности для него.  — Чего ты хочешь? — он словно закрылся от происходящего, бросая в ответ на ее очевидные слова, вопросы сомнений.  — Я хочу быть рядом. — незамедлительно молвит черноволосая девушка. Резинка на ее волосах значительно ослабла. — Я хочу быть с тобой, хочу, чтобы ты был в моей жизни. — эта какая-то гениальная действительность, она говорила совершенно нереальные когда-то даже для самой себя слова. Это было больше, чем признание в любви. — Тебя. Он будто оживает, какие-то искорки мелькают в его темных глазах, и Ферайе от страха быть отвергнутой, совсем неаккуратно припадает к его губам. Просто касается, в страхе услышать в ответ не то, о чем молилось ее сердце, что просила душа, изнывая от холода и темноты. Ее душа просила огня. Того самого пламени, которое Ферайе не увидела с первого раза, не сумела согреться в нем из-за неопытности.  — Если ты сейчас останешься, — жаром молвит ей в губы, а глаза горят желанием, той самой жаждой, едва сдерживаемой под контролем. — то, я никогда не отпущу тебя, Ферайе. Тебе придётся остаться на моей стороне. — он уже пожирал ее горящими глазами, цепко удерживая за талию.  — Я пришла к тебе для этого. — он преодолевает очередной застывший ком в горле и уже опалена его жаром. — Я здесь для тебя, я — твоя.  Эфемерный жар на губах, между миллиметрами их лиц, давал о себе знать, что-то толкнуло обоих в короткое ожидание, они встретились глазами. И теперь уже Атеш тянет свои губы магнитом к ее, жадно захватывая. Ферайе вздрагивает от неожиданности, но позволяет проникнуть в ее рот языком, обхватывая бархатными ручками его шею для удобства. Секунды. Минуты. Время замерло и потеряло счёт. Он громко отрывается от ее уже влажных губ, и смотрит на неё острым взглядом, полным не скрытого текста, а пальцы аккуратно залезают под хлопковую рубашку белого цвета.  От одного такого взгляда, прикосновения его палящих пальцев к ее коже, у Ферайе пробегают мурашки, она судорожно вздыхает, и их дыхание перемешивается. Теперь она уже хочет соединиться с ним в прямом значении слова, выработать этот электрический ток. Снова секунда и их губы уже тянутся навстречу в самом развратном действе, от движений его языка в своём рту, Ферайе кажется, что она сейчас откинется в обморок прямо на его руках, которые бесстыже растягивали пуговицы на ее рубашке. Атеш даёт ей передышку, освобождая рот для дыхания, но не останавливается спускаясь огненными губами по подбородку к шее. Ферайе откидывает голову чуть назад, позволяя огненной линии пройти дальше. Несдержанные вздохи срываются один за другим, ее изящные пальчики тянутся к его рубашке, в то время, как на ее рубашке, осталась всего лишь одна чертова пуговица.  — Атеееш… — она протягивает его имя, как как мелодию, очевидно, прося мгновенной передышки. Она громко выдыхает и разводит руки в стороны, позволяя стащить с себя рубашку вниз, но Атеш не спешит… Она встречается с этим опасным вожделением в его глазах, он аккуратно снимает ее со своих коленей, заставляя подняться, а следом поднимается сам, не сводя с неё взгляда. И за этот взгляд Ферайе душу дьяволу готова продать, что его глаза смотрели на неё вот так в минуты желания овладеть. Это непросто страсть, непросто потребность, его взгляд кричал о большем… Ткань ее рубашки без шанса слетает на пол, оставляя девушку в одном кружевном телесном бюстгальтере и джинсовой юбке. Она тянется к нему ближе, чтобы стянуть с него его чёрную рубашку, но Атеш не позволяет, разворачивая девушку к себе спиной, крепко прижимая, его губы располагаются возле ее уха, горячо обжигая. — Это же сон, Ферайе?! — коварно шепчет ей на ухо. И от этого шёпота у Ферайе сводит внизу живота.  — Скажи, что мы спим Ферайе? — его губы уже не сдерживаются и после выроненных слов проходятся по шее, заставляя девушку выгнуться в его руках. — Тогда, давай не будем просыпаться. — она стонет ему своим голосом в ответ, сжимая пальцы и делает уверенный шаг вперёд, утягивая его за собой в сторону огромной двуспальной кровати. По дороге к ложу, он скидывает с себя рубашку, и теперь, развернувшись, Ферайе открыто видела его рельефное тело снова, он был чертовски красив, она завороженно любовалась им. И он пользуется этим моментом, делает шаг к ней ближе, захватывает вновь ее губы в поцелуе, а руками цепляется за верхнюю пуговицу ее юбки, и Ферайе встаёт на носочки прижимаясь к нему сильнее. — Сними с меня эту чёртову юбку. — она разочаровано стонет, чувствуя, как желание между ног поднимается ещё сильнее, он голодна до безумия, готовая уже в открытую просить его овладеть ею. Он первый мужчина, которого возжелало ее тело, отзываясь на каждое прикосновение. Плотная джинса обречённо спускается по ногам вниз, и Ферайе отступает в сторону от неё, чтобы не споткнуться. Атеш чуть прикусывает ее нижнюю губу, притягивая ее к себе ближе, так что Ферайе чувствует жар его тела, кожу даже через оставшееся нижнее белье. Ее руки неосторожно тянутся к ремню его брюк, пока его пальцы нежно поглаживали ее по спине, подбираясь к застёжке ее бюстгальтера. Впрочем с застежкой он справляется быстрее, чем Ферайе, и сразу же отпускает ее губы, застав ее с поличным.  — Не спеши, я не смогу себя контролировать. — она, наверное, ждала других слов, но Атеш не позволяет ей дальше закончить с его брюками, чуть толкая ее назад, опуская на мягкое полотно постели. Ферайе чуть приподнимается, чтобы лучше видеть Атеша, воздвигающегося мощью над ней, но и он наклоняется ниже опускаясь руками на ее бедра, и девушка неожиданно  поднимается в сидячее положение, а ее бюстгальтер уже свободно висит на ее руках, освободив грудь. Они впервые были так близки друг к другу, и Ферайе тянет свою маленькую ладонь к его щеке, мягко поглаживая, в то время его правая рука зацепилась за середину свисающего лифчика, избавляя ее от излишнего дискомфорта, снимая и откидывая его в сторону. Атеш поддаётся чуть ближе, и уже аккуратно целует ее, проводя рукой, словно током по участку кожи между двух округлостей груди. — Доверься мне. — чуть оторвавшись от ее губ, шепчет глядя в ее глаза с явным блеском.  Ферайе одобрительно качает, немного облизывая нижнюю губу и откидывается обратно на кровать, но уже более раскрепощена и свободна. Через густые ресницы, она видит, как он спокойно стягивает с себя штаны и опускается сверху, располагаясь между ее ножек. Ферайе обхватывает его торс бёдрами,совершенно забыв про то, что они все ещё оба были в нижнем белье. Его рука накрывает полностью правое полушарие груди, и она неподготовленно выгибается так, что ее шея открывается для его губ. Она прижимает верхними зубами нижнюю губу от жара терзаний по шее, одновременно выгибаясь от манипуляций его пальцев чуть сжимающих ее грудь. Внизу она чувствуется напряжение и поддаётся своим тазом вплотную, немного потираясь о его возбуждение. Атеш громко дышит над ее ухом, шипя ее имя, а она уже до ненормальности хочет его внутри себя. — Атеш, пожалуйста… — она уже готова расплакаться, постанывая.  — Что такое? — он останавливает губы по ее шее, переходя к медленным поцелуям.  Ферайе поднимает одну руку и зарывает ее уже в его лохматых волосах, поглаживая по затылку и смотрит на него умоляющим взглядом, а затем чуть поднимает голову к его уху, теряя всякий стыд, шепчет ему. — Трахни меня. — стонет она ему над ухом, будоража в нем новую волну. — Трахни меня, пожалуйста.  У неё обрывается голос, и она уже корит себя за сказанное, боясь, что этот трюк не сработает, но кажется Атеш уже сам не готов ждать больше. Он чуть приподнимается повыше, нежно касаясь губами сначала ее лба, затем короткими поцелуями опустился по щеке к распахнутым губам, начиная новую пытку. Он чуть разводит ее ноги в сторону,  немного и бесцеремонно стягивает с неё трусики к пяткам, и она чуть передвинув ноги помогает полностью освободить себя. Совершенная и абсолютно нагая она лежала под его горячим телом, увлечённая поцелуем, в голове на какое-то время потерялись мысли о том, что несколькими минутами ранее, она умоляла его уже не мучить и поиметь ее. Его руки ловко сдавливали грудь, пробуждая в ней самые пошлые вздохи и стоны, пока не высвободил одну, опуская ниже. Чуть приспустив свои боксеры, он, наконец одним плавным движением вошёл в неё и от этого невероятного ощущения она коротко распахнула рот в развратном стоне, принимая его в себя. Она тянет руки, чтобы обхватить его спину, прижаться к нему сильнее, чтобы лучше чувствовать каждую мышцу его естества, но Атеш пригвоздил ее к кровати своим телом, медленно двигаясь, чтобы она привыкла, и ей ничего не остаётся кроме того, как прижаться к нему бёдрами, откидывая руки к верху. Ферайе переполняют эмоции и чувства, смешивая стоны с вздохами, она раскрывается ярче и активнее под его телом, двигаясь ему навстречу в такт и мужчина ускоряется.  С гортанным стоном, он активно вбивается в неё, терзая губами ее шею, оставляя розовые пятна от засосов. В какой-то момент его движения стали очень быстрыми, ее голос сорвался со стонов в крик его имени, его ладони ожидаемо переплелись с ее пальцами образовывая напряжённые замки и его продолжительные движения свелись к нескольким глубоким толчкам, ресницы опускаются от бессилия и раскрываются тогда, когда в моменте у неё огненные искры пляшут перед глазами. Ее штормило от оргазма в прерывистых вздохах. Атеш нежно целует ее в губы, так и не выходя из нее. Она немного приходит в себя и поддаётся танцу языков в ее рту, готовая к продолжению.  Стон с ее губ срывается в тот момент, когда Атеш неожиданно накрывает губами сначала одну грудь, затем другую. Ее руки все также находились в его мёртвой хватке. А у Ферайе в подтверждение ощущений в голове проносятся мысли, что это определённо лучший секс в ее жизни. Они с Яманом были неопытны, Яман пользовался ее робостью и застенчивостью, манипулируя ею, как игрушкой. Так и произошёл их первый раз, а потом Ферайе просто исполняла свой долг верности, но сейчас по прошествию времени, она точно знает, что Ямана она не хотела, так как жаждала Атеша, как хотела оказаться в его постели, почувствовать весь букет эмоций и чувств в его сильных руках.  Он вновь двигается в ней сначала плавно, проверяя отошла ли она от прошлого раза, но вновь не сдерживается, врезаясь в неё с каждым толчком настойчивее и быстрее. Ее мягкий голосок начинает издавать значительные крики, она приподнимает голову, чтобы припасть губами к его губам, заглушить свой голос, и Атеш между продолжительными толчками целует ее в губы, а потом зарывается в ее уже влажных волосах лицом, освобождая ее руки. Она поддаётся ему в такт с каждым движением, сильнее сжимая бедра, а мягкие пальчики пробегаются по уже влажной спине мужчины, неожиданно цепляясь коготками за кожу, чувствуя приближение очередного оргазма. Атеш губами цепляется за ее плечи, оставляя на них бардовые отметины.  Через какое-то время они кончают практически одновременно, Ферайе кричит его имя вновь от ярких завершающихся аккордов в созвон его рыку, а потом пальчиками по спине пробегается выше и тянется губами, к выступающим жилкам и венам на шее, целуя каждую, поглаживая его по влажным волосам, она все ещё от растекающейся внутри себя лавы, трясётся в его объятиях.  Через какое-то время, Атеш успокоился и лениво перевернулся на спину прерывисто дыша, высвобождая любимую. Ферайе переворачивается сторону в поисках прохлады, сжимая собственные бёдра, искусывая кожу на руках.  — Как же хорошо… — благодарно отзывается ее голос, приводя дыхание в стабильный ритм. Простыни под ними смяты и немного влажные, тонкое одеяло собралось комом где-то в ногах и Ферайе нелегко даётся подняться, чтобы притянуть его на себя, но она все же собирает последние силы и расправляет съезженное полотно, чтобы укрыть их бесстыдно обнаженные тела. Она укладывается головой на его плечо, а ладонь кладёт на грудь, чувствуя стук его сердца. — Надеюсь это не разовая акция. — смеясь, произносит Ферайе и переводит взгляд на его лицо, улавливая непробиваемое спокойствие, и ей хочется ущипнуть его, чтобы не издевался, но Атеш выдаёт все усмешкой, сменившейся на улыбку. Ферайе крепче прижимается к нему, чувствуя себя полностью защищённой.  — Ты очень хороша, — он наклоняет голову и касается губами ее лба. — чтобы это было разовой акцией.   И его слова вызывают на ее губах несдержанный и искренний смех. Они лежат ещё какое-то время, молчаливо переплетая пальцы после продолжительных поцелуев, перед тем как провалиться в глубокий сон. Завтра новый день и они войдут в него вместе, будучи опорой друг друга.

***

Горящие лучи солнца, проникающие сквозь окна обжигали открытые без одеяла плечи Ферайе, а свет бил в лицо, заставляя черноволосую красавицу пробудиться. Девушка морщится, забираясь под одеяло с головой. Солнце было сегодня слишком настойчивым, словно вмешивалось в новый день… Ферайе переворачивается в сторону, упираясь в обнаженную спину Атеша. Две линии шрамов, она любопытно поднимает пальчики и проводит по отметинам старых увечий. Сколько Атеш вытерпел, что помимо ран сердца, он пережил и физическое насилие? Ферайе аккуратно припала губами сначала к одному шраму, затем к другому, будто оставляя на них целительное действие.  — Доброе утро. — голос Атеша раскрывается сразу после того, как мужчина повернулся. Он немного подвинул лицо и нежно коснулся губами в коротком поцелуе губ Ферайе. — Доброе утро. — лепечет мягким голосочком девушка, после того как ее уста высвободились и расплывается в счастливой улыбке. — Благодаря тебе, я сегодня выспался, Ферайе. — признается ещё немного сонным голосом, Атеш, и затем добавляет. — Предлагаю позавтракать, а потом поехать за твоими вещами, я не хочу терять возможности просыпаться с тобой каждый день.  В глазах Ферайе появляется заметным блеск, она безумно счастлива слышать поток этих прекрасных слов, но ее лицо сменяется , вспоминая последний разговор с братом. — Атеш, на самом деле, есть одна очень важная проблема. — Ферайе все же решает поделиться с ним своим волнением и стразом за жизнь отца. — Начинается.— Атеш закатывает глаза, думая, что Ферайе собирается взять вчерашние слова обратно. — Ты хочешь взять вчерашние слова обратно? Паника приступает к Ферайе ещё сильнее, она жмётся к нему сильнее и прикладывается лбом к его лбу. — Нет, нет. Конечно, нет. — она не собиралась отказываться от сказанного, она правда хочет быть с Атешем, просыпаться каждое утро в его объятиях, согреваться от его горящего дыхания. — Дело совсем в другом. — она раскрывает глаза и смотрит в глаза Атеша, продолжая говорить. — Я не знаю почему, но Четин настроен против тебя. Он требует, чтобы я подала на развод, иначе отправит отца в дом инвалидов. — ее дыхание становится тяжёлым, ей хочется, чтобы Атеш нашёл лучшее решение, она очень верит ему и в него. — Я подозреваю, что за этим всем стоит Яман.  — Подожди, опекунство над твоим отцом закреплено за Четином? — немного поразмыслив над сказанным Ферайе, Атеш задаёт очень логичный вопрос. — Да, — нервно срывается с уст Ферайе. — Ты же знаешь, что я была мала, когда с папой случилось несчастье. — Ферайе она для уверенности прижимается ещё сильнее, уже немного обхватывая Атеша ручками. — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть решение. Атеш запрокидывает руку ей на спину, с заботой и нежностью поглаживая. — Конечно, Ферайе, мы обязательно что-нибудь придумаем. — голова мужчины чуть наклоняется и он мягко целует ее в лоб. — Только для начала нам нужно встать с кровати и съездить куда-нибудь позавтракать. — Атеш на несколько секунд смолкает. — Ты приведи себя в порядок, я тоже пока что оденусь и обдумаю свои мысли.  — Чтобы я делала без тебя, Атеш? — нет, это не благодарность, а нечто большее, словно признание, что без него ей в этой жизни делать нечего. — Пожалуйста, больше не бросай меня.  — Тише, тише. Ты же знаешь, как сильна моя любовь к тебе. Я никогда тебя не оставлю.  Атеш вновь целует Ферайе в губы, и от этого жара у неё перехватывает дыхание.  Завтракать они, к слову, так и не поехали, оставшись в гостинице. Ферайе лежит у него на груди, укутанная в его большую рубашку, которую успела накинуть на себя, чтобы не выглядеть в непотребном виде, когда им принесут в номер завтрак. — Ферайе, я поищу подходящий дом для нас, а тебе нужно поговорить с отцом, чтобы он согласился переехать. Затем, я найду адвоката, чтобы закрепить опеку над дядей Мухсином  за тобой. — Атеш нарушает идеализированную тишину, наконец озвучивая свое предложение. — Дом? — Ферайе чуть приподнимается и смотрит на него с не скрытым восхищением. — Ты говоришь, что у нас будет свой дом?! В какой-то момент ей кажется, что она все ещё спит и все происходящее не наяву, что все в тумане, сейчас она откроет глаза и все растворится, но Атеш лишь одобрительно кивает головой и притягивает ее к себе ближе.  — Свой дом, который ты сможешь сама обустроить для нас, там все будет так, как ты пожелаешь. На самом деле Атеш много раз думал о том, что стоило это сделать ещё тогда, когда Ферайе сказала ему «да», согласившись стать его женой, возможно не было бы этих трёх лет тоски и побегов друг от друга, все могло закончиться раньше, если бы с самого начала они выбрали самих себя, не позволяя вторгаться в их жизнь окружающим их близким людям.  А Ферайе лишь мечтательно о чем-то задумалась, увлечённо играя со своими мыслями в голове, что даёт Атешу прекрасную возможность перевернуть ее на спину. — Атеш, прекрати. — не без улыбки на своих губах, просит Ферайе, охваченная в его цепких объятиях.  — Я ещё ничего не сделал. —  театрально отвечает, Атеш, опускаясь губами к ее шее, незаметно подбираясь рукой под рубашку. — У тебя ничего не выйдет. — сквозь уже прерывистые вдохи, проглатывает раз через раз свои слова Ферайе. — Серьезно?! — его демонический взгляд врезается в ее уже распаленное лицо, Атеш чуть наклоняется и уже готов захватить в плен ее губы, если бы не внезапный стук в дверь, заставивший мужчину отвлечься. — Я же говорила. Завтрак принесли, иди открой дверь. И Атеш выпускает ее из своих объятий, поднимаясь с кровати, поправляя верхнюю часть надетых на нем брюк. А у Ферайе было пару минут, чтобы вскочить с кровати и найти на полу свою разбросанную одежду. Через несколько минут, она вылетает из ванной комнаты, видя уже накрытый завтрак. — Ты же понимаешь, что мне не составит труда снять с тебя одежду? — Атеш усаживает ее к себе на колени и коротко целует  в щеку. — Какой ненасытный! Вы посмотрите на него. — голос Ферайе только хихикает в ответ, а затем добавляет. — Отвези меня сейчас домой, я хочу поговорить с отцом, как можно скорее, а вечером, я вновь останусь с тобой. — чуть приблизившись к его губам, Ферайе робко коснулась, а затем отстранилась. — Завтрак сейчас остынет и потеряет все свои вкусовые свойства.  — Хорошо, мой Лунный свет, мы сделаем так, как ты хочешь. На завтрак они тратят меньше часа и Атеш сдерживает своё слово, сразу же отвезя Ферайе домой, а сам же отправился решать обещанные задачи.