True Sapphire.

***

Алейна привозит Ферайе из больницы, и они сразу же отправляются в пристройку, ведь очевидно, что в особняке Гюльсоев ей теперь рады не будут, хоть и Алейна упрямо доказывала, что Ферайе может приходить к ней, как к невестке семьи Гюльсой.  — Алейна, дальше я сама. — возвражает Ферайе и уже самостоятельно поднимается по ступеням. Ключи от дома, к счастью все ещё были и у Алейны, она иногда в отсутствие Ферайе приходила в дом, в котором выросла.  — Ферайе, надо понять, как настроены дома в отношении тебя. — поясняет ей Алейна, намекая, что могут быть сюрпризы, ведь Ферайе все еще была женой Атеша по документам.  Алейна так и не отступила, последовав рядом. В пристройке все было спокойно, в гостевой комнате, как обычно работал телевизор, сквозь застекленную дверь Ферайе улавливает силуэт отца в коляске и сидевшую рядом госпожу Гюльфем. Кто мог подумать, что женщина считавшая себя недостойной общества прислуги, обретёт там кров над головой?  Ферайе и Алейна негромко проходят, чтобы поприветствовать.  — Доброго дня. — коротко говорит Ферайе и проходит к отцу. — Здравствуй, папа. Все ли хорошо? Доктор приходил сегодня? — девушка опускается на корточки и мягко берет руку отца. — Твоими стараниями все хорошо, доченька. Только ты что-то бледна совсем, тебе нужно получше отдохнуть после больницы, мы все переживали за тебя. — ослабевшая с годами рука Мухсина коснулась волос дочери и с какой-то печальной радостью погладила по густым прядям.  — Ферайе, сестра, нам нужно серьезно поговорить.— Четин даже не удосужился спросить о состоянии Ферайе, его взгляд был чем — то озадачен, нерадостен и обеспокоен. Девушка подозрительно качает головой и поднимается в полный рост, следуя за братом. Четин постоянно оглядывается, будто проверяет не следят ли за ними и не подслушивает ли их кто-то. Они вышли на улицу, и Четин сразу же начал атаку со своих намерений. — Ферайе, ты уже знаешь что произошло в особняке. Ферайе закатывает глаза, уже подозревая к чему ведет Четин.  — Ближе к делу, Четин. — Ферайе прикладывает руку ко лбу, уже готова слушать о том, как Четин будет давить на неё тем, как они будут все жить дальше. — Мы всю жизнь отдали этому особняку, сестра. — голос Четина старается быть избирательным в сказанных словах. — В наши лучшие и худшие времена семья господина Омера была опорой и поддержкой, никогда не бросали нас. Ферайе прищуривает глаза и внимательно смотрит на брата, анализируя каждое его слово. — Мой брак с Атешем, вот что тебя беспокоит, ты боишься предвзятого отношения к нашей семье из-за того, что Атеш — мой муж. — легкий смешок срывается с ее губ, она понимает куда зайдёт разговор дальше.  — Да, Ферайе, твой брак с господином Атешем угроза для покоя нашей семьи, поэтому сестра, ты пойдёшь и разведешься с ним. — Четин, надеясь, что Ферайе понимает масштаб проблемы для поддержки кладёт ей руку поверх ее. — Тем более вы поженились три года назад из-за того ребёнка, а потом три года жили раздельно. Этот брак давно закончен.  Ферайе поворачивает на него пронзительный взгляд. Закончился? Что несёт ее брат? Ещё несколько недель назад она переехала к Атешу под одну крышу, жила с ним в одной комнате, за дверью которой они несколько раз чуть ли не пересекали черту из-за невероятной жажды друг друга. А сейчас, Четин говорит ей, что их брак давно закончился.  — Ты в своём уме, Четин? — с ее губ срывается несдержанная нервная усмешка. — Ты понимаешь, что ты несёшь? — Что я несу сестра, очевидно, что вы опять сошлись непросто так. Или ты хочешь сказать, что вдруг полюбила этого мужчину? — Четин в своей глупой манере разводит руки в сторону. — Он — мой муж, Четин! — не выдержала уже Ферайе этого спектакля и попытки Четина сделать из неё дуру. — Я почти месяц жила с этим мужчиной под одной крышей, мы оставались вдвоём в одной комнате. — глаза Ферайе от напряжения расширяются. — И ты хочешь сказать, чтобы я сейчас взяла и разрушила этот брак? — она срывается и бьет этого идиота по плечу так, что Четин от неожиданности вздрагивает. — Что ты о себе возомнил, черт возьми? Атеш касался меня, мы с ним муж и жена не только на бумаге.  Четин закатывает глаза, призывая тихо Аллаха. — Не строй из себя порядочную девушку, ты ничего не теряешь, ещё можешь потребовать раздела имущества при разводе.  Четин лыбится во все зубы, а у Ферайе брат вызывает только отвращение. Она что предмет для торга? Инструмент для манипуляций? Ей потребовались болезненные годы, чтобы избавиться от влияния Ямана, чья любовь была для неё разрушительной, чтобы вновь позволить себе обрести шанс на свою размеренную жизнь. Ее отношения с Атешем, безусловно имели сложности и требовали внимательного отношения. Но Четин ее брат, который сейчас поступает подло. — Четин, я говорю тебе, что я делила постель со своим мужем, Атеш непросто мой муж, он мужчина, обладавший мной, как женщиной. Ты заставляешь меня проходить этот позор для чего? — она непонимающе качает головой, ведь Четин всегда был на стороне Атеша. — Из-за страха остаться на улице? Я могу снять вам жильё, помогу с работой, но ты не можешь просить меня отказаться от моего мужа.  Конечно, Ферайе соврала о близости с Атешем, но их попытки вполне можно отнести на связь между ними нечто большим. Не желая больше выслушивать его бред, Ферайе идёт в сторону двери, чтобы войти во внутрь, но на неё неожиданно рушится голос брата. — Если ты не разорвёшь связь с господином Атешем, я отправлю отца в дом инвалидов, ты же знаешь, Ферайе опеку над отцом я получил, когда ты была совсем мала, и я вправе распоряжаться его будущим.  Слова брата окончательно повергли ее в шок, она обернулась и прожгла его осуждающим взглядом. Запрещённый приём, снова попытка подавить ее силу и волю. Так всегда делал Яман, когда Ферайе противилась его желаниям. Ферайе разочарованно качает головой, брат вызывает в ней чувства мерзости и отвращения. Никчемный абьюзер. Тяжело вздохнув, ее рука наконец опустила ручку двери, она оставила брата без ответа, уходя прочь. Все, что ей сейчас хотелось, это закрыться в своей комнате и зарыдать в подушку. Четин знал, что Ферайе любит отца очень сильно, беспокоится о его здоровье и будущем, но Ферайе за все время, видя проколы брата, совершила большую ошибку, ничего не предприняв, чтобы взять юридически опеку над отцом в свои руки.

***

К своему большому непониманию происходящего, Яман не мог предугадать действий Атеша, и того, что разговор в баре, вернётся Гюльсоям бумерангом. Атеш успел встретиться с Оканом, чтобы обсудить план их дальнейших действий, и хоть Окан с большим букетом опасений относился к предложению брата, боясь, что не справится, он доверял Атешу.  Атеш был единственным и разумным решением в сложившейся ситуации. Их дедушкой манипулировала Шермин, Яман совершенно не допускал последствий, грядущих событий. И вот, собрание акционеров было принято провести через неделю. За это время, Атеш успел подчистить максимально счета компании, чтобы передать рычаг управления в руки младшего брата с минимальным риском угрозы.  Атеш приезжает в назначенное время, облачённый во все черное, погруженный в своё отрешенное и неподвластное одиночество. Он видит, как сотрудники офиса смотрят на его высокую, возвышающуюся фигуру, то с какой уверенностью он следует в сторону кабинета директора фирмы. Он видит сквозь стеклянные витражи, как дедушка Омер и Яман о чем-то радостно переговариваются, и то, как волнительно за этим всем наблюдает Окан. Совсем недавно они все четверо сидели в этом кабинете и обсуждали будущее фабрики Гюльсой, а теперь их разбросало, словно по разные стороны баррикад. Когда-то они были поддержкой и тылом друг другу, теперь же смотрели друг на друга словно чужие люди. Атеш, видит, как все почти собрались, и только тогда появляется в кабинете. Его место директора пока ещё свободно для него, после грядущего представления, он его оставит.  — Приветствую всех. — его совершенно спокойный голос рушится в тишину, заставляя всех обернуться, он идёт в поразительно прямой осанке, как и всегда, не опустив головы. Сегодня он не перед кем не склонится, пусть не ждут. — Предлагаю не тратить время на объяснение, что здесь происходит и приступить сразу к делу. — Атеш опускает на стол объемную папку с документами и достаточно громко выдвинув кресло, усаживается в своей невозмутимой манере, награждая взглядом каждого. — Я покидаю пост директора фабрики. — в его голосе отдаётся некая сталь. — Поэтому было принято решение провести собрание с избранием нового директора. — он выдерживает паузу, видя, как губы Ямана готовы развестись в победной улыбке. — Но есть один момент, — Атеш останавливается и сверлит брата взглядом. — оставив пост директора, я не лишаюсь пакета десяти процентов акций фабрики, которые успел выкупить недавно у одного из наших акционеров, соответственно, после подписания документов на уход со своей должности, я могу принять участие в избрании нового директора фабрики. Глаза Омера подозрительно перемещаются на Атеша, он знал Атеша лучше всех, так как вырастил из него свою далекую копию с этим стальным и не прогибаемым характером. Атеш определённо что-то задумал и Омер убедительно напрягся, опираясь рукой на поверхность стола, что не ушло от поля зрения Ямана. Яман смотрит на дедушку, и словно молча спрашивает что происходит, а Омер лишь тревожно качает головой.  — Подпиши документы и приступим к избранию нового директора. — Яман уже не терпит возникшей тишины, как и было его терпение на исходе с желанием быстрее получить статус главы фабрики своей семьи. Он — настоящий старший внук Гюльсоев, и все что себе украл Атеш, должно принадлежать ему. Этот Атеш ещё не понимает масштаба его действий. Сначала Атеш лишился семьи, теперь фабрики, совсем скоро оборвётся его нити связи с Ферайе. Атеш потеряет все, чем дорожил и любил. Окажется на самом дне. Время справедливости Ямана.  — Как угодно. — облегченно вздыхая , Атеш берет ручку со стола и раскрывает папку с документами на фабрику. Совершенно не задумываясь, не оттягивая момент, мужчина быстро ставит подписи на всех необходимых документах. — Вот и все, теперь все документально подтверждено. —  Атеш протягивает папку Омеру, а тот смотрит каким-то печальным взглядом и тяжело вздыхает.  Перекладывая один лист за другим, пожилой мужчина внимательно изучает глазами, подписанные документы. Переодически мужчина одобрительно качает головой, но когда он доходит до последнего документа, то смотрит на Атеша непонимающим взглядом, и вновь пересматривает бумаги. — Атеш? — имя старшего внука теперь звучит как вопрос, мужчина быстро пересматривает бумаги снова. А Атеш уже знает какой документ ищет его дедушка. — У тебя, как у директора был пакет сорока семи процентов акций. Здесь нет документа на его передачу. — голос Омера внезапно поник, он оказался в замешательстве.  — Все правильно, у меня его нет. — совершенно неожиданно отвечает Атеш, и реакция Ямана не заставляет себя ждать, тот несдержанно стучит кулаком по столу. — Ты издеваешься, черт возьми?! — его вопрос срывается криком, он немного привстает и смотри гневно на Атеша. — Держи себя в руках Яман, если хочешь сохранить за собой право быть избранным на должность директора фабрики. Какое впечатление ты производишь на наших партнёров? — Атеш не упускает возможности заставить Ямана заткнуться и делает это успешно.  Мужчина чуть откидывается в спинку кресла, которое с минуты на минуту покинет, после того, как объяснит судьбу основного пакета акций детища семьи Гюльсой. Скрещивая свои худощавые и длинные пальцы в замочек, Атеш уже несдержанно немного смеётся. — Основной пакет акций фабрики, который был у меня, как у директора фабрики, был мною совершенно правомерно подарен одному из наших акционеров. — Атеш расплывается в наигранной улыбке в сторону дедушки, который так легко от него отказался, а затем переводит взгляд полный холода в сторону Ямана. Повисла тишина опасная и не предвещающая ничего хорошего. — Окан Гюльсой теперь полноправный владелец основного пакета акций.  Шах и мат, он снова сделал их в сухую. Такого они точно не ожидали, но у Атеша этот план был разработан еще до собрания акционеров.  — Что же касается меня, то свой пакет акций, я готов доверить в сотрудничество только тому в ком уверен, и кто обладает наибольшим весом в пакете акций. — Атеш все еще улыбался, хотя внутри у него горело все от боли предательства, обстоятельства оказались выше него. — Я как, акционер фабрики, хочу поддержать на пост нового директора фабрики своего младшего брата и владельца основного пакета акций — Окана Гюльсоя. — рука Атеша поднимается в поддержку брата.  И дедушке Омеру, как учредителю, ничего не остаётся, как начать голосование.  — Кто ещё отдаст голос за Окана Гюльсоя? — недовольно бросает Омер Гюльсой и смотрит гневным взглядом на младшего внука, а Окан готов врасти от этого взгляда в своём кресле, кажется домой надо возвращаться через чёрный ход, чтобы не попадаться деду на глаза.  Окан никому ничего не сказал. — Я поддержу Окана Гюльсоя. — руку неожиданно поднял Вурал Бакырджи, Баде видя происходящее подняла руку следом. Третья, четвёртая, пятая и шестая руки поднялись следом. Большинство, против оставшихся без озвученных голосов. Омер понимает, что Окан будет избран новым директором фабрики, ведь оставшихся четыре голоса, не хватит даже с учетом его голоса.  — Кто за Ямана Гюльсоя? — уже зная решение, соблюдая все правила, спрашивает Омер.  Руки подняли оставшиеся четыре человека. И Омер вынужден дать результат голосования. — С учетом большинства голосов, директором фабрики назначен мой младший внук — Окан Гюльсой.  Голос деда разрушает все планы Ямана, и тот уже не сдерживается, вновь стучит кулаками по столу и смотрит яростно на Атеша. — Это ведь ты все сделал… — шипит, брызгая слюной сквозь зубы Яман в сторону Атеша. — Ты всегда все делал наоборот, даже брата впутал… — Хорошо, что ты это запомнил Яман, тебе будет легче пережить своё поражение. — Атеш поднимается из кресла, освобождая новое место для Окана, он смотрит на младшенького с гордостью и довольной улыбкой, а затем рукой подзывает его к себе. — Да, ты хоть подумал, как он будет фабрикой управлять? Он все развалит через полгода. — ненавистнее бросает Яман свои возражения.  — Ну вот, заодно и посмотрим кто из вас работает эффективнее. Честно, — Атеш смотрит в сторону, как все присутствующие прощаются и покидают кабинет, позволяя Гюльсоям все решить между собой. И когда, к выходу направился Вурал с Баде, Атеш повернул голову в сторону недавно объявившегося для него отца.  — Атеш, я бы хотел поговорить с тобой серьезно, как будешь готов, дай мне знать. На слова Вурала Атеш несколько секунд молчит, но так и не отвечает ничего, лишь коротко кивнул головой.  А когда кабинет стал пуст, Атеш подошёл к Окану и буквально подтолкнул его в кресло главы фабрики. — Не стесняйся брат, это очень интересное и полезное место для тебя. — он бросает самодовольный взгляд на деда и Ямана, а затем продолжает. — В конце-концов, ты мне должен ещё с той ситуации с Вуралом три года назад, когда вы с дедушкой подставили меня, и я чуть не улетел за решетку.  — Атеш, ты должен был поставить меня в известность! — грозный голос Омера рушится в напряжение. Атеш лишь облегченно вздыхает. — Но ты же не предупредил меня, что я больше тебе не внук и не имею никакого отношения к семье и делам фабрики. — в его голосе прозвучала заметная обида, но отдавал сталью. — Для тебя же так важно, чтобы в этом кресле сидел твой внук по крови… Наслаждайся, Омер Гюльсой! — тон его голоса значительно поднимается. — Во главе твой родной и кровный внук!  Атеш смолкает и видит, с каким гневом Яман смотрит на Окана, но тот кажется держится и уверенно берет ручку, приступая к подписи документов.  — И честно говоря, — Атеш переманивает внимание Ямана на себя, чтобы облегчить задачу Окану. — Не вижу никакой разницы, кто будет сидеть в этом кресле. Да, Окан неопытен, но не думаю что его ошибки могут быть выше по уровню критичности, чем ваши, ведь за три года, вы так и не разобрались с основной долей долгов семьи. —  Ну ты и поганец! — рука дедушки Омера проходится по затылку Окана следом за голосом. Окан кривится от внушительного удара, но вида не подаёт, оставляя последнюю подпись. — Будем надеяться, что ты не опозоришь меня сильнее.  Что-то бубня себе под нос, Омер качая головой пошёл прочь, оставляя внуков одних.  — Я тебе этого не прощу, Окан! — шипит Яман снова и смотрит глазами полной тревоги и истерики на брата. — Не брат ты мне больше!  Он срывается и сметает со стола стакан с водой и бутылку на пол и спешной походкой несётся прочь следом за дедом. — Брат, ты уверен, что мы все сделали правильно? — с некой печалью в голосе, интересуется Окан, провожая Ямана взглядом.  — Ты не беспокойся, дедушка тебя поддержит, ты его внук, позлится немного и отойдёт, а что касается Ямана, — Атеш выдыхает тяжело, а затем продолжает. — Ты сам знаешь своего брата, его истерики рано или поздно закончатся, главное ты не давай слабину, а я поддержу тебя, Окан.  Атеш кладёт свои крепкие ладони на плечи младшего брата и смотрит на него. — Подними лицо и будь достоин этого места, я как твой старший брат тебя не оставлю. — Атеш понимал о чем говорил, как и риск того, что Окан в этой истории «колесо фортуны», предстоит путь наставления и направления. — Я дам тебе все свои знания и опыт, которыми могу помочь, и мы докажем, что именно ты достоин сидеть в этом кресле! Атеш всегда находил те слова, которые Окан никогда не слышал от Ямана, наверное, больше из-за того, что ни дедушка, ни брат не воспринимали придурковатого Окана всерьёз.  — Если это нужно для спасения фабрики и того, чтобы дедушка не попал за решетку, то я готов брат. — слова более уверенно срываются с уст Окана и он обнимает старшего брата в благодарность за его поддержку. — Я бы сам не смог, без тебя, Атеш. Я надеюсь, дедушка со временем поймёт то, чем ты жертвуешь ради всех нас.  Атеш лишь молча кивает и закрывает глаза, а затем подходит к не менее волнующему его вопросу. — Как там, Ферайе? Он купила билет в Стамбул? — Атеш уводит взгляд в сторону, чтобы не выдать волнения в своём виде. И он мысленно хочет услышать, что Ферайе не купила билет, ибо если он узнает о ее отъезде, то первым сорвётся в след. — Нет, но у них там что — то происходит.— поясняет Окана, желая поделиться с братом. — Она почти не выходит из дома, только иногда в ателье, Четин за ней почему-то следит.  — Четин? — Атеша рассказа брата вводит в некой замешательство.  — Да, Четин, и ещё когда Ферайе отлавливала меня возле особняка, пытаясь выведать о твоём местонахождении, то она затащила меня в Зимний сад, чтобы никто не увидел, и более того просила не говорить никому, что она тебя ищет.  Атеш ещё более озадаченно смотрит на Окана и не понимает происходящего. Что черт возьми, происходит в особняке и дома у Ферайе? — У меня к тебе просьба, ты сходи к ней сегодня, посмотри обстановку. А потом позвони мне, пожалуйста.  — Хорошо, брат, я все сделаю. — но Окан был наблюдательнее всех остальных за тем, что происходило между Атешем и Ферайе. — Но почему, ты не можешь сам ей позвонить?  — Я не знаю ее реакции на всю правду, Окан. Мне легче не знать. Она не должна проходить этот сложный путь вместе со мной, она достаточно страдала, и я принёс ей немало проблем. — Атеш, делится с Оканом мыслями, поясняя причину нежелания видеться с Ферайе. — Ладно, я поеду, тогда в особняк, а ты будь на связи.  Окан на прощание обнял брата, а затем растворился в дверях, оставляя Атеша совершенно одного. 

***

— Ферош, Ферош! — парировал взволновано голос Алейны в воздухе, которая стучала девушке за дверью.  А Ферайе уже совсем отчаялась в поисках Атеша, в эти жаркие дни, она чувствует невозможный холод и опустошение. Все закончится так? Она плачет в подушку, когда никто не слышит по ночам, чтобы скрыть свои внутренние страдания. От этой разлуки, она чувствует, как невидимая нить затягивается у неё на шее и ей становится тяжело дышать. Без него она задыхалась. Отчаяние привело ее к мысли о том, что она может его больше никогда не увидеть. В груди что невыносимо заныло, а слёзы вновь подступали к глазам.  Вытирая покрасневшие глаза, Ферайе все — таки пускает Алейну в комнату. — Представляешь, вместо Атеша директором фабрики стал Окан! — после сказанных слов, Алейна несдержанно захихикала, прикрывая рот. — Хотела бы, я посмотреть в этот момент на лицо своего осла — муженька. У него «радости» через край больше всех, опять все клумбы у особняка разбил, чертов псих.  — Окан видел Атеша? — Ферайе распахивает красные глаза и с надеждой смотрит на Алейну, шмыгая влажным носом от пролитых слез.  — Что ты, девочка моя, в самом деле? — Алейна притягивает сестру к себе, поглаживая ее по голове. — Ты себя совсем истязаешь. — Я не могу найти его, Алейна… — к ее глазам подступают слёзы. — Я боюсь, что могла потерять его навсегда. Скажи мне, что Окан его видел, пожалуйста… — Ох, моя Ферош, твое сердце очень болит из-за этого засранца, который весточки тебе не передал за эту неделю… — Алейна продолжает гладить сестру по голове. А потом ей приходит в голову идея…— Я не знаю видел ли Окан Атеша, но то, что Окан стал директором фабрики усилиями Атеша, то это абсолютно точно! — Алейна смолкает, а затем захихикала вновь. — А это значит… Слова Алейны, с интересом призывают Ферайе поднять голову и взглянуть. — Что,— любопытно срывается в губ Ферайе, и она вдумчиво уводит взгляд в сторону. — Окан может знать, где находится Атеш.  — Правильно. Видишь, какая ты умненькая девочка! — Алейна поднимает руки и радостно хлопает в ладони, а глаза отражают ее некую хитрецу. — Мы поймаем Окана, зажмём в каком — нибудь углу и вытрясем из него местонахождение Атеша! У Ферайе глаза загораются не меньше, чем у Алейны, она в буквальном смысле вскакивает, уже готова отправиться на поиски Окана по территории особняка, и плевать на запреты Четина, плевать на всех, ей до смерти сейчас не хватало Атеша. Его тёплого взгляда, сильных рук, голоса, отражённом защитой. Ей просто не хватало его.  Они обе замирают, и оборачиваются на окно в которое раздалось несколько стуков. Ферайе бросилась к окну, и увидела, что искать никакого Окана им не нужно, он будто сам пришёл на их зов. Ферайе быстро открывает окно, запуская Окана. — Алейна закрой дверь на замок, чтобы Четин не вошёл. — просит на ходу Ферайе, а сама протягивает руки, помогая Окану перелезть через подоконник. Ферайе закрыв окно, отдёргивает штору и буквально валится на Окана прижимая его к стене. — Окан, где Атеш? — ее глаза безумно распахиваются, руки трясутся и вжимаются в плечи Окана. — Скажи мне, где он? Ты же знаешь!  Такой вид Ферайе приводит Окана в шок, он бросает взгляд в сторону Алейны и уже просит ее убрать от него, Ферайе. — Алейна, спаси меня! — стонет Окан, разбегаясь глазами по сторонам, боясь, что вот-вот нарушит обещание данное брату.  — И не подумаю, парень! — отвечает ему предательски не норм жены брата. — Вы посмотрите, до какого состояния вы довели мне, мою любимую Ферош! — Алейна уже идёт на подмогу и встаёт с другой стороны, чтобы Окан точно не вырвался. — Вы с Атешем два засранца! — Рука Алейны сильнее вжимает Окана в стену, чтобы торт совсем не рыпался. — Давай скажи ей где Атеш, что с тебя будет, и брату поможешь и страдания Ферайе облегчишь.  — Окан, пожалуйста… — жалобно уже стонет голос Ферайе, а глаза полны безнадежности и боли. А Окан хорошо знал о том, что Атеш не вынес бы мучений Ферайе… Не смог бы жить спокойно зная, что она где-то страдает и плачет… Окан прикрывает глаза, пытаясь побороть себя и не поддаваться на давление, но не может, он видел, как страдал и Атеш… — Ладно, — вдавливает наконец Окан. — Хорошо, я скажу, только отпустите меня! — Нет — нет, парень. Мы тебя отпустим, а ты сейчас убежишь. Информация вперёд, затем свобода. — напирает в ответ голос Алейны.  Окан лишь закатил глаза и громко взвыл. — Он в том отеле, который расположен в Долине любви, куда мы ездим кататься на шарах каждый год. — признаётся Окан и хватка девушек его сразу же отпускает. — Вы меня вынудили подставить Атеша! Это на вашей совести, две чертовки!  — Я знаю, где это. — и Ферайе будто оживает и приходит в своё прежнее состояние, начиная брать себя в руки, но волнение от этого не уходит. — Мне нужно незаметно выбраться, чтобы Четин не узнал…  Это была самая сложная задача. Но Четин появлялся всегда, как на нюх, и сейчас он стоял за дверью, начиная настойчиво стучать ей в комнату. Ферайе бросается к двери, тяжело вздыхая и отворяет ее. — Ты почему закрылась? — недовольно рычит Четин, но сразу же меняется в «весельчака», когда видит Окана и Алейну. — А у вас тут посиделки… Извините, господин Окан.  — Нет, мы обсуждали пошив костюма для Окана. — внезапно выдаёт Ферайе, и смотрит на Окана, глазами прося подыграть. — Костюм? — удивлённо спрашивает Четин, и смотрит на всех троих. — Да, костюм, Четин! — инициативу взяла Алейна, выпучив глаза на Четина, мол что особенного. — Перед тобой новый директор фабрики Гюльсой. Ему нужен костюм! Четин от удивления раскрыл рот, и только через несколько секунд, снова выдал свою улыбку, кивая одобрительно головой. — Поздравляю, господин Окан.  — Брат, у меня все материалы для костюма в ателье, поэтому, мы поедем сейчас туда, вернёмся поздно. — Ферошу спела сложить всю логическую цепочку в своей голове, и подошла ближе к Окану, встав вплотную сбоку. — Нам нужно снять мерки и сделать выкройку. Костюм нужен в короткие сроки. — рука девушки незаметно ущипнула парня за бок, подталкивая подтвердить ее слова. — Да, Четин, это очень важно, поэтому я заберу твою сестру до вечера. — Хорошо, я не против. — на самом деле Четином сейчас нужно было угодить всем, поэтому отказывать выгоды не было, кто знает быть может уже завтра он перестанет быть прислугой в этом особняке и сможет повыситься немного рангом выше.  — Тогда, Окан и Алейна ждите меня возле особняка, я быстро приведу себя в порядок и поедем, не будем терять времени. — слова Ферайе были прямым намёком присутствующим, что пора освободить ее пространство, а внутри все бешено колотилось, по жилам будто горячими потоками потекла кровь, согревая.  Ещё немного и она увидит Атеша.