True Sapphire.

***

Ее будто оглушило, Ферайе замерла в пространстве, не чувствуя ничего, что проносилось мимо нее. Эта дикая беспомощность, бессилие без возможности броситься и спасти. Она лежит на бетонной поверхности и рыдает, они пристрелили ее Атеша. — Нет, нет, нет! — с истерической болью срываются слова. — Развяжите меня! Развяжите! — ее голос срывается на обреченный крик. — Я должна его спасти! Должна, спасти моего Атеша. Слова непрошенно срываются, он больше всего боялась что выстрел прилетел в Атеша. Она совершенно не слышит, как двое людей, что привезли ее сюда обмениваются словами, только чувствует, как они приближаются к ней, их цепкие руки, словно какую-то вещь тащат ее куда-то в сторону и швыряют небрежно. — Развяжи ей руки, распорядились, пусть смотрит, как этот урод сгинет, а она ничего не может сделать ради его спасения. — сквозь наигранную усмешку доносится голос одного из похитителей, в то время как Ферайе пытается исследовать место куда ее швырнули, чтобы почувствовать рядом Атеша. — Атеш, нет, Атеш… — она еле шевелит губами и почти не ощущает , как хватка веревки на ее руках ослабела и она может высвободиться. Он срывается в пылком желании спасти своего Атеша, по зову сердца бросается в сторону сокрушенного мужского тела, так и не сняв повязку с глаз. Это многое бы изменило. Ее не волнует, что след похитителей простыл, только тот, что волялся на бетонной поверхности, и Ферайе с трудом нащупывает плотную парчу одежд, добираясь до рук. — Атеш, я здесь, не умирай. — так кричало ее сердце, а руки держали мужскую ладонь. Судьба посмеялась, стоило Ферайе стянуть с глаз повязку и увидеть то, как перед ней захлёбывался кровью Бора Бакырджи. Кровь текла неутолимыми потоками с его рта. И Ферайе впервые поняла, что больше всего этот ненормальный парень нуждался в ней, она пододвигается ближе, и аккуратно перемещает его голову к себе на колени по — матерински. — Ду—ша моя, я те—бя за—жда—лся. — ему было трудно говорить, но он был счастлив видеть ее лицо перед собой. Его ледяная королева, к которой он питал исключительно нежные и трепетные чувства. Ах, если бы она любила его… Если бы снизошла до него в своём прекрасном облике и подарила бы ему любовь, Бора стал бы счастливее всех. — Молчи. — просит его Ферайе поглаживая уже в более спокойных слезах по щеке. — Скажи мне, где твой телефон? — ее руки нервно нащупывают одежду в поисках телефона. — Нужно вызвать тебе скорую. — Ферайе, я не о чем не сожалею. — молвит в ответ совершенно другие слова. — За этот момент лежать на твоих коленях, я не жалею, что отдаю свою жизнь. — Помолчи. Где твой телефон ?! — совершенно не понимая, что парень скорее всего прощается с ней, Ферайе рыскает в одежде на нем его телефон. Телефон оказался в заднем кармане, Ферайе оказалось непосильной задачей вытащить его, предстояло снять блокировку, она наводит на его ещё открытые глаза айфон, и все срабатывает. Она набирает «112», путается в описании места, где они находились , но с помощью Боры, произнесшего бессвязно «старые производственные склады», так скорая сразу же определила их локацию. — Молчи, ничего не говори, сейчас приедет скорая и мы спасём тебя. — ее рука сильно прижимает его руку расположенную на месте пули, кровь текла, не успокаиваясь. — Я очень рад, что ты есть в моей жизни, — Бора с трудом находит силы, чтобы мужественно признаться, он уже чувствовал приближение холода. — Ферайе, ты как свет, освещающий мой мрак, — он тянет вторую окровавленную руку к его окровавленной руке.— и только, благодаря тебе, я пытался быть лучше. Глаза Ферайе благословляя прикрываются, она дарит ему короткую улыбку. Единственное, что могла дать на данный момент. — Ты очень хороший человек, ты заслуживаешь жить долго, давай дождёмся скорую. — ее пальчики продолжают гладить его по щеке , она аккуратно опускает лицо и нежно касается его щеки. — Ты спас мне жизнь, теперь позволь мне спасти тебя.

«Но не спасёт. Не суждено.»

Он ее уже не слышал, его глаза замерли с одним пониманием, что он любил Ферайе больше, чем кого-либо, сорвался отдать за неё жизнь, и если ему предстоит тысячу раз умереть и воскреснуть, он будет тем, кто сделает это снова. Ради неё. Эта любовь была заперта в его сердце с роковым осознанием, что ответной любви взамен ему не видать. И бороться за ее любовь бессмысленно. Ошарашено, оказавшись в немом пространстве, Ферайе неподвластно самой себе закрывает глаза Боры и опускается губами к его щеке, оставляя легкий поцелуй на ещё тёплом лице.

Он ушёл.

Он любил ее до последнего вздоха.

Воздуха, кажется сейчас не хватало Ферайе для осознания, что в ее руках уже лежал мёртвый Бора. В ушах что-то звенит и ударяет, глаза сомкнулись и она рушится без чувств рядом, откидываясь на спину.

***

Ферайе открывает глаза, и в испуге вскакивает с кровати. Ей хочется верить, что все произошедшее ранее оказалось кошмаром. Ее руки судорожно трясутся, глаза нервно разбегаются по белым стенам больницы. — Тише милая, ты нас всех напугала. — обеспокоено ее подхватывает Алейна и пресекает роковую попытку случайно сорвать с себя капельницу, игла от которой все ещё была в руке Ферайе. Алейна бледна и истощена, будто рыдала все дни напролёт, Ферайе улавливает ее опечаленное лицо. — Сколько я спала? — интересуется Ферайе. — Больше суток. — мягко отвечает Алейна и обхватывает сестру в объятия. Больше суток. Она пролежала в этой палате, не ведомая о происходящем вокруг. — Как я здесь оказалась? — морщась в лице, Ферайе пытается восстановить картины прошлого дня. Все было лишь в коротких фрагментах. — Брат Атеш привёз тебя в больницу. — произносит Алейна, но голос ее от этого радостнее не становится. И Ферайе чувствует подвох. Алейна что-то не сказала. Тут Ферайе вспоминает о том, как возвышалась над раненным Борой, и вопрос сам напрашивается сорваться с ее иссохших в жажде воды губ. — А что с Борой? — глаза Ферайе выжидающе распахнулись. — С ним все в порядке? В какой палате он лежит, может сходим к нему чуть позже? А лицо Алейны становится ещё бледнее, в глазах читается замершие грусть и сожаление. — Его больше нет, Ферайе. — она не сдерживается и всклипывает, роняя слёзы. — Этого веселого парня больше нет. До Ферайе теперь доходит причина состояния Алейны. Бора был ее другом, и признаться, сама Ферайе успела к нему прикипеть за этот малый срок. Конечно, Ферайе не была слепа и понимала, что Бора испытывал к ней влечение, но ничего не могла ему дать в ответ. Ферайе закрывает глаза, печально кривясь в лице, снова невинные жертвы. Снова она стала причиной трагедии, приведшей человека к смерти, а ведь Бора заслуживал жить дольше… — Это я во всем виновата. — шепчет себе под нос полу-глухим голосом и зарывается в ладони лицом. — Такая жестокая судьба, никто здесь не виноват, Ферош. — тяжело вздыхая подтверждает Алейна, рассматривая осунувшееся лицо Ферайе от медикаментов. — Я знаю одно, что , если Бора был там, то он очень хотел тебя спасти, и ему это удалось, даже ценой собственной жизни. — она прерывается, и едва вновь сдерживается от слез. — Мы знали Бору совершенно другим человеком, и совершенно другим человеком он от нас ушёл. Ферош смолкает полностью, освобождая лицо от ладоней и оглядывается по сторонам. На тумбочке стоял роскошный букет алых роз, перевязанный белой лентой и белая подарочная коробочка. Взгляд так и просит спросить для чего это все. Но единственный кто ее сейчас волнует, так это Атеш. — Как Атеш? — срывается, и у Ферайе совсем скоро начнётся лихорадка этого имени. — Он оставил это для тебя и ушёл. Он принёс ее любимые алые розы, будто признался вновь в любви. Атеш запомнил так много связывающего их, и в тоже время не позволял проживать мгновения вместе, быть окружёнными этой красотой, он будто бежал, закрываясь от возможности видеть, с каким трепетом и благодарностью она смотрит каждый раз на все то, что он для неё воссоздавал. — Почему он ушёл? — с печалью в голосе Ферайе задаёт вопрос и притягивает свободной рукой вазу с розами на тумбочке ближе. — Почему он каждый раз уходит, Алейна? Только Алейна явно не была той, кто знал ответ на вопрос. Разочаровано вздыхая, она цепляет пальчиками беленькую коробочку, не откладывая любопытство увидеть содержимое. Атеш всегда баловал ее отличительными подарками, привносил какой-то глубокий смысл каждому, и сейчас перед глазами Ферайе был кулон на серебряной цепочке в виде сердца. На дне коробочки лежала свернутая записка. И это единственное, что сейчас волнует Ферайе больше кулона. Напряжённо разворачивая бумажку, она видит, аккуратным почерком выведенные слова:

«Я был готов подарить тебе весь мир, но слишком поздно понял, что должен даровать тебе свободу. Я отпускаю тебя и желаю тебе счастья.»

Ферайе читает и не верит своим глазам. Он так легко сдаётся? Почему он так просто отпустил ее, успев зажечь огонь в ее сердце? Девушка сворачивает записку и обращается к Алейне. — Алейна мне нужно поехать особняк и поговорить с Атешем. — ее дыхание учащается, она начинает заметно паниковать. — Мне нужно увидеть его и сказать кое-что очень важное. В ответ Алейна удивляет Ферайе не меньше, сменившись в лице и ударив себя по лбу. — Дурная моя голова, ты же ничего не знаешь… — тяжело вздыхая, стоявшая возле кровати Алейна, рушится на край, очевидно подбирая какие-то слова. — Оказывается брат Атеш не имеет никакого отношения к Гюльсоям, госпожа Гюльфем вышла замуж в положении. От этой новости у Ферайе расширяются глаза, она прикрывает рот руками. Многое встаёт на место, теперь Ферайе понимает эту нескрытую ненависть со стороны дедушки Омера к Атешу, становится очевидной причина по которой Атеш был вынужден столько лет жить в Америке. Ее Атеш так много страдал от своей семьи, но всегда стоял за неё горой и был защитником. А теперь они отказались от него, словно он пустое место… — Что с Атешем? — отвлекаясь от погружения в мысли, интересуется Ферайе. — Тетя Камуран заставила дедушку Омера сначала выгнать Атеша, а затем госпожу Гюльфем из особняка. — поднимая в воздухе недовольство продолжала свой рассказ Алейна. — Правда госпожу Гюльфем приютили в пристройке, твои вещи туда тоже перевезли. Все, что знала Ферайе, так это только то, что ей нужно было найти Атеша. Плевать на вскрывшуюся правду, плевать, что Гюльсои отказались от него. Ферайе не собиралась отказываться. — Нам нужно вернуться в особняк, Алейна. Единственным человеком, который мог знать, куда поехал Атеш — его мать Гюльфем. Только она.

***

Атеш уже несколько минут ждёт в одном из баров Ургюпа — Ямана, чтобы подписать все документы по фабрике. Его взгляд пуст и ничего не отражает кроме залитого блеска, уставленного на стакан с немного отпитым виски. Он хотел со всем покончить. Правда раздавила его, надломила тот внутренний стальной стержень, созданный годами. Оказалось, что сделать это вышло проще простого, и удар нанесла его родная семья. — Я смотрю, ты времени зря не теряешь, братец? — Яман настигает Атеша внезапно, и первое что он видит, как брат облачённый во все чёрное попивал виски в гордом одиночестве. — Наслаждаешься свободой. — Брат, прекрати! — откуда ни возьмись возле столика появился Окан, пожелавший пресечь попытки Ямана расковырять и без того вскрытые раны Атеша. — Ты принёс бумаги? — Атеш не отвечает на издевки Ямана, лишь задаёт встречный вопрос. — Давай их сюда и покончим с этим скорее. Окан смотрит на Атеша, и ему становится жаль своего старшего брата. Атеш всегда был для него примером, образцом, хоть они были и очень разными. Возможно, их братские узы могли быть крепче, если бы Атеш тогда не уехал в Америку… Окан жил здесь рядом с Яманом и матерью, подверженный тирании деда, который в него никогда не верил, унижал его и Ямана. Единственной верой в наступление счастливого времени был Атеш. Его старший и сильный брат, и правда, которую раскрыла их мать, открыла Окану на многое глаза. — Как решительно ты настроен со всем порвать, я не думал, что ты так быстро откажешься от семьи, которую так яро защищал, наш супермен. — Яман не умолкает, но все же протягивает Атешу папку со всеми подготовленными документами о снятии Атеша с должности директора «по собственному желанию». — Видишь, что бывает, когда присваиваешь то, что тебе не принадлежит… Для полного счастья всей нашей семьи, которая, наконец вздохнёт спокойно без твоего участия, тебе не мешает сменить и фамилию. Атеш держит в руках ручку, собираясь поставить подпись, но слова Ямана вновь выйдут ему боком, ведь сейчас он прямо выстрелил себе в ногу. Атеш откидывает ручку в сторону Ямана и поднимает на брата совершенно недобрый взгляд. — Я передумал, мы сделаем мое снятие с поста директора фирмы через собрание акционеров с избранием нового директора. Самоуверенное лицо Ямана не заставляет себя ждать, и первое что отражает, так это безмолвную ненависть. Его ненависть к Атешу велика. — Что, ты черт возьми, каждый раз делаешь? — кулак Ямана громко стучит по столу, чем привлекает внимание окружающих. — В жизни не всегда бывает так, как ты хочешь Яман. — Атеш поднимается из-за стола и цепляет в руку свой телефон. — Но тебе это неведомо, ведь ты привык жить, не зная препятствий, в своём закрытом вакууме, и вот реальность бьет тебя по лицу. — засунув руки в карманы своих брюк, Атеш собирается уходить. — А этими бумажками можешь утереть свои слёзы, сопливый сынок. Яман поднимается навстречу брата и с вызовом смотрит на него, не скрывая победного взгляда. — Атеш, а Ферайе знает, что ты не нашей крови? — Яман всегда использовал необдуманно тяжёлую артиллерию, и она кое-как работает. Сработала и сейчас, он видит, как глаза Атеша остекленели.— Она выросла всю жизнь в нашем особняке, стала частью нашей семьи, не думаю, что она примет тебя, как сына бесчестного ублюдка Вурала Бакырджи. Атешу хватает невероятного мужества, чтобы не устроить драку в общественном месте, и если бы они находились на улице, то первое, что сделал бы Атеш, так это врезал Яману. — Ферайе вольна принимать независимые решения. — спокойным тоном отвечает Атеш, и с вспышкой в глазах сверлит Ямана, готовый сжечь. — Чего не скажешь о том, что вы называли свою больную зависимость — «великой любовью». Я рад, что Ферайе вылечилась от болезни по имени «Яман». Один:один. Они сыграли первый раунд в ничью, и Атеш коротко улыбается, но эта улыбка была похожа больше на усмешку. В чем был уверен мужчина, так это в том, что если Ферайе не окажется рядом с ним через какое-то время, то ее пристанищем явно станет не особняк Гюльсоев. Атеш знал, что в этом случае Ферайе не будет держаться за место, в котором ничего не осталось, и скорее всего уедет обратно в Стамбул. Испустив тяжёлый вздох, тем самым заканчивая их словесную перепалку, Атеш выпрямившись в спине, медленно направился к выходу. — Яман, ты не прав! — Окан подбегает к брату и хватает его за футболку. — Какой бы не была правда, Атеш наш брат и он наш брат от одной матери. — Иди к черту, Окан! — Яман отталкивает брата, нервно выплёвывая и отдергивая свою футболку. — И пойду, пока ты все не уничтожил! — Окан толкает Ямана в ответ и спешно мчится к выходу, надеясь остановить Атеша. И Окан успевает. Он находит Атеша, стоявшего на углу ресторана, ожидавшего приезда такси. — Брат. — обращается Окан, подходя ближе к Атешу и смотрит на него своими искренними братскими глазами. — Чтобы там не было… — Окан, не нужно. — Атеш воспринимает попытку Окана, как жалость, намеренную поддержку, Атеш не привык к ним, он всегда закалялся от свалившихся ему испытаний, но никого никогда не было рядом. — Ты мой брат, несмотря ни на что, Атеш! — Окан все же чувствует необходимость сказать о том, что он не отрёкся от него и не хочет этого делать. — И я буду стоять за это до конца. Они могут вычеркнуть тебя из дел фабрики, могут лишить тебя крова семейного особняка, но они не лишат тебя брата. Этот парень вырос. Атеш смотрит на младшенького Мавиша и понимает, что в отличии от Ямана, Окан состоялся, как человек, способный зрело принимать решения. — Твой старший брат всегда с тобой. — Атешу хватает сил только на малость слов, он обнимает Окана, а затем также быстро выпускает. — Окан, нам предстоит большая работа, снова начались проверки по фабрике, ты же знаешь, что дедушка снова сотрудничал с Вуралом, могут быть проблемы. Окан заметно удивился и его глаза наполнились тревогой и страхом. В прошлый раз Атеш с трудом разрешил ситуацию, чтобы дедушка не сел за решетку. — Что мы будем делать, брат? — на Окана находит паника, руки охватывает легкий тремор. — Я завтра позвоню тебе, мы встретимся, чтобы обсудить дела. Первое, что нам нужно сделать, так это разорвать связь фабрики с делами Вурала. — Атеш уводит взгляд в сторону, видя что его такси подъехало. — А сейчас, мне нужно идти, сынок. — Атеш хлопает брата по плечу и делает шаг сторону машины, но внезапно останавливается. — И присмотри за Ферайе, пока она не уехала в Стамбул. Даже сейчас он рвался быть в ее судьбе, хоть и боялся реакции любимой женщины на правду о его рождении. Через пару минут мужчина исчез, закрывшись в сопровождающем его такси, уезжая в неизвестном направлении.

***

Четин, как обычно занимался уборкой территории двора, чтобы продемонстрировать качество своей работы, он даже согласился за половину зарплаты, дополнительно возить семью Гюльсой по городу и делам. Быть может за столько лет они дадут ему возможность повысить свой статус, как ни крути, его сестра в браке за человеком, которого они считали своим внуком. — Четин. — окликает мужчину, подходящий Яман. — Да, господин Яман. — Четин приветствует господского внука и улыбается своей идиотской улыбкой. — Я к всегда к вашим услугам. — Именно о услуге, я и хотел тебя попросить. — Яман кладёт руку на плечо Четина, уводя его в сторону. — Ты же в курсе последних новостей? Я теперь по — старшинству вместо Атеша, ты можешь обращаться по всем вопросам и пожеланиям ко мне. Четин, как всегда радовался, подобно дурачку, но дома делал вид, что достаточно умный человек, понимающий интриги хозяев. Но сейчас Четин понимал, что доброта господина Ямана требует чего-то взамен. — Я могу быть вам чем-то полезен, господин Яман? Яман одобрительно кивает и приступает к очередной наступательной атаке против Атеша. — Сделай так, чтобы твоя сестра разорвала все связи с этим Атешем. — он смолкает, ожидая реакции. — Но они муж и жена.. Как я могу что— то сделать? — Четин непонимающе удивляется. — Иначе, я сделаю так, что вся ваша семья с больным дядей Мухсином и Эреном, вернётся в деревню, я оставлю вам такие рекомендации, вас не возьмут работать ни в один приличный дом. — Яман уже не скрывает серьёзностям своих намерений, и ему было совершенно плевать на всех. — Твоя задача разворовать связь Атеша и Ферайе, пусть разведутся, и тогда, я награжу тебя новой работой, будешь моим личным водителем, и твоя семья ни в чем не будет нуждаться, в противном случае, я лишу вас всего. Яман опускает руку, освобождая Четина. — Иди и не заставляй меня огорчаться и делать то, чего я не хочу делать, ведь ваша семья столько лет живет подле нас. Четин был готов провалиться под землю сейчас. Что он должен сделать, чтобы его сестра перестала быть со своим мужем? Как ему защититься, если господин Атеш узнает? Что — то ругательски бормоча себе под нос, Четин спешно отправился в пристройку.