True Sapphire.

***

Ферайе все же решилась остановить Бору в соседнем районе и не позволять привозить ее к особняку, чтобы не вызвать лишних вопросов, девушку больше всего сейчас беспокоил Атеш, который видел их с Борой, совершенно точно сделавший поспешные выводы о том, что ее и Бакырджи связывает близкая связь. Ферайе десять раз провернула туда и обратно мысли о том, что ей стоило выйти из машины и пойти к Атешу с объяснениями, но внутренняя гордость и обида на то, что муж выгнал ее вчера, не позволив договорить, взяли вверх.Сложная ситуация. Идти сейчас и пытаться говорить с ним, неоправданно и безнадёжно, зная, какой принципиальный и прямолинейный человек Атеш. Девушка идёт по узкой дорожке рядом с проезжей частью в сторону особняка, в горле засуха, день был жарким, да и на ней чёрное платье, из-за которого находиться на солнце было невыносимым.

Невыносимым было и волнение в ее груди.

Ферайе остановилась и нервно вскинула руки, она совершенно не понимала и не видела проблеска в последствиях. Тяжело вздыхая, девушка делает неуверенные шаги вперёд. Может ей стоит вообще не возвращаться в особняк? Может это шанс убежать обратно в Стамбул и освободиться от давления Атеша?! Но тогда она не сможет быть рядом с Атешем… Стоп. Почему ее волнует то, что она потеряет его? Девушка сжимает губы и уже готова простонать в слезах, если бы не резко затормозившая BMW напротив. Это было хуже, чем просто идти и страдать. Она поднимает на него растерянный взгляд и встречается с его гневно-разбитым взглядом, Ферайе видела, как белки его глаз от давления налились кровью. — Садись в машину! — громко срывается голос Атеша, и кажется, он сейчас сведётся к крику. Ферайе сделала шаг, но остановилась, оглядываясь по сторонам, в поисках решения. — Садись, я сказал! — повторно сорвалось голосом Атеша. И Ферайе, опустив виновато взгляд, все же шагнула в сторону машины. Замок двери щелкнул на автомате и Ферайе была готова провалиться в кожаном кресле его авто, испуганно вжавшись. Ей абсолютно точно стоило провести прошедшую ночь в пристройке, видя с каким нарастающим давлением Атеш был сосредоточен на вождении автомобиля. Они проследовали всю дорогу молча, не обронив не единого слова. За эти три года они потеряли тягу к тем разговорам, через кои строили нити связи, и Ферайе была очень этим расстроена. Его молчание убивало внутри девушки все спокойные клетки, будто была взята пауза, перед тем, как произойдёт настоящий взрыв вулкана. Они добираются до особняка быстро. — Иди, мне нужно на фабрику. — неожиданно заявляет Атеш, снимая автоматический замок с двери девушки, и совершенно равнодушно переводит взгляд на экран телефона, где высвечивался звонок от Окана. Ферайе облегченно выдыхает и отворяет дверь. — Пусть день пройдёт хорошо. — бросает она ему напоследок, и видит, как мужчина коротко кивает, так и не повернув на неё взгляда. Возле особняка ее встречают Четин, Яман и Алейна, у которых конечно же не возникает вопросов о том, почему она во вчерашней одежде, ведь она только что вышла из машины своего мужа. Атеш снова спас ее репутацию и пожертвовал своим временем.

***

К счастью, все были в своих комнатах и Ферайе смогла пробраться в их спальню с Атешем незамеченной. Девушка поспешила принять душ и сменить одежду на повседневную. Сегодня ее тоненький силуэт был облачен в джинсовый сарафан длиной до колен, подчеркивающий ее тоненькую талию широким поясом. Длинные густые волосы, Ферайе заплела в тугой, аккуратный колосок, а затем поспешила пойти в гостиную, желая себя занять каким-то делом. Остановившись на пороге, Ферайе слышит со стороны стола гостиной голоса госпожи Гюльфем и Шермин. Они снова о чем-то спорили, их голоса поднимали тон. — Доброго дня. — наконец мягкий девичий голос, разбавляет едва начавшийся скандал. — И тебе, дочка. — приветствует ее Гюльфем. — Ах, какая ты красивая стала девочка, твой муж, конечно же тому причина. — бросая слова восхваления, Шермин подозвала рукой к ним Ферайе. — Мужчина всегда украшает женщину. Ферайе опустила взгляд и прошла в сторону свекрови, возле которой и решила присесть за стол, где уже стоял большой чайник с ароматным чаем и вкусностями. — Правильно, кушай побольше, посмотри какая тоненькая, как тростиночка… — продолжая разговор, Шермин вновь обратилась к супруге внука своего мужа. — Тебе ещё деток своему мужу рожать. Нужно быть крепкой, как кровь с молоком. — женщина протянула ей тарелку с пирожными. — Шермин, я думаю, что Ферайе лучше нас с тобой знает свой организм, а вопрос заведения детей и вовсе нас с тобой не касается. — чувствуя, как Ферайе волнуется и теряется в ответе, Гюльфем подхватывает инициативу в свои руки. — Дети только помирились, им нужно время. — Благодарю вас, мама Гюльфем. — срывается в поддержку со стороны Ферайе, она сказала это, видя, как супруга дедушки Омера пыталась взять влияние и авторитет в особняке в свои руки. — Когда вы стали так близки? — непонимающе задаёт вопрос Шермин, удивлённо взмахивая своими густыми ресницами, но ее внимание сразу же забирает, пришедший дедушка Омер.— Ягнёнок мой пришёл. — Добро пожаловать, дедушка. — Ферайе улыбается, а Гюльфем в поддержку кладёт свою руку поверх ее руки, одобрительно кивая. — Я могу налить вам чая. — Не утруждайся, дочка, тебе самой хорошо нужно кушать. — намекает ей в открытую Омер, а затем продолжает. — Вы с Атешем, наверняка, думаете о детях, поэтому твой организм должен быть крепким, — пожилой мужчина прерывается, улыбаясь своей Шермин, а потом достаточно холодного добавляет. — не повторяй ошибок прошлого. У Ферайе внутри все скручивается от напоминания потерянной чечевички. Ей хочется взвыть, она до сегодняшнего дня, часто вспоминала о своей не родившейся дочери, эта пустота, которую она ощутила впервые в больнице после выкидыша, сопровождала ее на протяжении трёх лет. Ее улыбчивое лицо стало каменным, и это не ушло от глаз Гюльфем, печально глядевшей на невестку. — Ягнёнок мой, я тебе вчера говорила про поддержку фонда благотворительности… — переводит повисшую тему разговора Шермин. — Мне нужно уже после обеда сделать перевод средств. — Какой перевод средств, Шермин? — в разговор неожиданно встревает Гюльфем. — Ты разве, не знаешь, что у нас трудности с финансами? Омер занимает сразу же позицию жены, обращаясь к матери своих внуков. Гюльфем столько лет жила в этом особняке, ни в чем себе не отказывая, а сейчас она поучала его супругу, на что не стоит тратить деньги. — Полагаю, что тебе тоже стоит обратить на это внимание, Гюльфем и сократить расходы на свои процедуры, вот Шермин сама ухаживает за собой и ничего. Гюльфем уже собирается ответить, но голос Шермин решает добить ее полностью. — Твой же старший сын вчера купил Ферайе помещение под ателье, заказал оборудование. — женщина возмущённо изогнула бровь и бросила короткий взгляд на черноволосую девушку. — Это тоже деньги, которые неизвестно когда окупятся. Почему, я не могу поддержать деток через фонд? Белокурая женщина не выдерживает наглости, резко встаёт из-за стола, опираясь громко руками на поверхность, так что посуда издаёт звук от сотрясения. — Мой сын, купил своей жене ателье на свои деньги, он ни копейки не взял со счета фабрики, Шермин! — громко и уверенно заявила, Гюльфем и посмотрела серьезно на своего свекра, который увёл взгляд из-за неправильной формулировки своей жены. — Ягнёнок? — Шермин, все ещё не веря, уже обращается к Омеру на что получает одобрительный кивок в подтверждение слов невестки. — А что касается фондов, то семья Гюльсой оказывает ежегодно помощь проверенным фондам! — Гюльфем решила пойти дальше и в открытую заявить, что совершенно не доверяет Шермин. — Так, почему же, тебе не перечислить деньги туда, раз ты так жаждешь поддержать бедных детей?! Ферайе видит, как ее свекровь сейчас ещё сильнее прорвётся, поэтому встаёт рядом с женщиной, успокаивая, подхватывает ее. — Мама, пойдёмте на террасу, выпьем там чая. — Подожди, дочка. Я должна сказать все, что думаю. — заверяя спокойствием, молвит ей Гюльфем. — Если бы не мой сын, фабрика, этот особняк и все, что имеет семья Гюльсой, ушло бы за долги. — Гюльфем вскидывает указательный палец. — Поэтому, не смей Шермин трогать моих детей и невесток, если не хочешь нажить во мне врага. — тёмные глаза женщины пристально стреляют в молодую жену свекра, пробирая насквозь. — Я вижу кто ты и про что ты, даже если отец слеп. — женщина отходит от стола и уже переводит взгляд на Омера. — Что касается моих трат, я закрою лимит по карте своими силами и верну тебе карту, папа, через скорое время. Не нужно, напоминать мне, что я пустое место в этом особняке, потому что я — мать ваших внуков, и благодаря моим сыновьям, все здесь ещё не рухнуло! Разжимая руки, женщина подходит к Ферайе, которая была в маленьком шоке от происходящего скандала и не ждала ничего хорошего. — Вот теперь, мы точно пойдём с тобой на веранду пить чай, Ферайе. — Женщина улыбается, и подхватив тоненькую ручку невестки, идёт с ней на веранду, оставляя вмятые лица Шермин и Омера от правды позади.

***

По пути в офис, Атеш успел ознакомиться с содержимым папки, переданной Баде. Он понимал, что ему нужно предотвратить новые потоки денег Вурала по счетам фабрики, иначе во второй раз никакие разбирательства не закончатся для Гюльсоев миром. Мужчина паркуется возле офиса, но папку так и не решает взять с собой, она будет гарантией правоты его действий. Все — таки, Атеш не понимал, в чем выгода приехавшей снова в Ургюп Баде в этой истории с разоблачением Вурала. Она его дочь, которая содержится на его грязные деньги и вела столько лет все его дела. У неё явно был скрытый мотив, и Атеш, вымотанный столькими испытаниями по жизни, не может игнорировать эти мысли. Он, обязательно посмотрит какую игру ему подготовила Баде, а пока, стоит немного попытать терпение Вурала. Осматриваясь по сторонам, Атеш встречает взгляды сотрудников приветствием и быстрым шагом поднимается наверх по лестнице, где в кабинете его уже дожидались Бакырджи и Яман. Первое, что замечает Атеш, так это то, как Вурал и Яман что-то увлечённо обсуждали, обманывались улыбками. И тут на глаза Атеша вновь попадается Бора, который неожиданно поднимает глаза и видит Атеша, стоявшего за стеклянной дверью. Этот чертов ублюдок смотрел на него с победным блеском, словно вызвал его на ринг, где обещал сразиться. Призом, конечно же была Ферайе… Пусть этот парень тешит свое самолюбие, посмотрим что он скажет потом. Отворяя дверь, Атеш уверенной походкой прошёл к своему столу директора фабрике и достаточно свободно расположился в кресле. — Приветствую всех, — сдержанно вздыхая, бросил Атеш присутствующим и сразу же устремил взгляд на бумаги на столе. — Предлагаю приступить сразу к делу и обсудить рабочие вопросы. — Это мне и нравится в тебе, Атеш. — с ничего не подозревающей улыбкой, заключает Вурал. — В отличии от своих братьев, ты не тратишь время впустую. — Должен же кто-то контролировать время и возможности текущих дел. — все также сосредоточено на бумагах, уже более спокойным голосом раздалось со стороны Атеша. — Я решил заменить поставщиков на третий квартал. Мы заменим их на американских, я давно хотел внедрить контракты с Америкой в наше производство. — Атеш наконец поднял глаза на Вурала, который неожиданно сменился в лице и посмотрел на него прожигающим взглядом. — Они предложили более выгодный процент, чем те, которых предложил ты. Что касается неустоек, — Атеш останавливается и вновь смотрит на бумаги. — то я оплачу эти пятнадцать процентов от общего контракта до запуска производства из собственного кармана. Сменился в лице и Яман, который, очевидно обсуждал что-то выгодное для своей стороны с Вуралом до его прихода. — Ты будешь всем поставщикам Вурала платить по пятнадцать процентов? — возражает голос Яман, не согласный с решением Атеша. — Ты разоришься, Атеш. — недоумевающе с усмешкой, закончил свою фразу, Яман. — Только двум на третий квартал, Яман. — закрыв папку с документами на столе, Атеш наконец посмотрел на Ямана. Он так и не научился вести дела, поэтому никогда не поймёт внутренних игр. Опустив взгляд вновь, Атеш, снова бросил взгляд на брата и вспомнил, как тот в прошлый раз, зная о махинациях Вурала ему ничего не сказал. Знал ли он сейчас? И это ему предстоит выяснить. Будет ли его душа вновь кровоточить от братского предательства? Атешу с трудом удалось в последний раз уехать, не заставив Ямана ответить за его разрушенную жизнь, за те страдания, которые прожила Ферайе, ведь если бы Яман изначально взял на себя ответственность, ребёнок Ферайе был бы жив и маленькая девочка радовалась бы жизни, согревая своим светом весь особняк. Несдержанный смех сорвался с губ Боры, привлекая все три взгляда троих на себя. Бора, смотрел на все происходящее, и понимал, что Атеш, вновь хорошенько нагнул его отца, что было ожидаемым ещё с первого дня известия о его возвращении. Бора предупреждал своего отца, что с Атешем могут быть проблемы в ведении общих дел, и теперь уже, подтверждающий правоту прошлых слов, парень с некой победой бросил взгляд на отца. — Я говорил тебе, отец, ты не послушал. — парень поднимается из кресла, и собирается отчаливать. — А доверился бы мне, мы бы сейчас, не потерпели поражение от этого упрямого барана. На последнее слово Боры, Атеш злобно сжал губы, одновременно с серебряной ручкой в руке. Нет, этот парень издевается над ним. — Я пошёл, вижу, что интересных вопросов тут больше решать не будут. — устало бросил напоследок парень, и засунув руки в карманы, поспешно вышел. Когда, если не сейчас? Атеш поднимается со своего кресла и выходит следом за Борой. Спешно спускаясь по лестнице, мужчина высматривал парня, который кажется уже растворялся в дверях. — Бора Бакырджи! — стальной голос Атеша рушится ему в спину уже на улице. Нет, он заставит этого парня заплатить за ту пропасть, которую он сделал между ним и Ферайе. Шагу больше к ней не сделает. — Чего тебе, Атеш Гюльсой? — Бора с не скрывающейся усмешкой разворачивается к мужчине и смотрит на того с иронией. — Ты будешь держаться подальше от моей семьи! — достаточно грозно, не скрывая гнева в выделяющихся желваках на лице, заявляет Атеш. — Никаких тусовок и дружбы с Алейной. Бора вздыхает и закатывает глаза, смех с его губ уже не сдерживается. Атеш назвал всех, кроме той из-за которой он был на таком взводе. — Ты хотел сказать мне, чтобы я держался подальше от твоей прекрасной, молодой жены? — подливая масла в огонь, Бора ожидал дальнейшей реакции Атеша. И Атеш не выдерживает, хватая резко парня, он заряжает внушительный кулак по лицу из-за чего Бора потерял равновесие и рухнул на землю. — Атеееш! — за спиной раздаётся голос Вурала, который сразу же подбежал к сыну. А Бора чуть приподнявшись залился ещё большим смехом, который клубился у него в глотке. Качая головой, парень поднялся с помощью отца, смахивая кровь с губы. — Ты что позволяешь себе, Атеш? — гневно цедит сквозь зубы, Вурал. — Ты ответишь за это! Атеш даже не обращает на него внимания, он смотрит сжигающим взглядом на Бору, который продолжал своё представление. — Держись подальше от моей жены, иначе я за себя не ручаюсь, Бора! Это было последнее предупреждение, и мужчина мгновенно развернулся, отправляясь обратно в офис.

***

— Милый, как ты и говорил, все идёт по плану. — мурлыкая в телефон, проговаривает Баде. — Атеш клюнул на подготовленную тобой затравку, думаю, что его действия не заставят долго ждать Вурала. Женщина стояла перед зеркалом и любовалась в собственное отражение. В ее тридцать, она обладала прекрасной фигурой, идеальным размером груди и носила исключительно тонкого вкуса одежду. — С этого момента, все важные фрагменты нашей игры, крошка, мы будем обсуждать при встречах. — предупреждает высокий, выдержанный голос мужчины. — Твоя безопасность превыше всего. До вчера, любовь моя. И Баде отключается, кладя телефон на столик. Ее руки проходятся по шелковой красной ткани платья — комбинации. Мехмет любил красный цвет, а когда его глаза видели Баде в красном, то он становился уязвимым в ее руках… Время шло, она была всегда завидной невестой и принцессой своего отца, и в чем стоит сказать Вуралу спасибо, он никогда не навязывал ей брак, это было единожды… С Атешем, но со временем Баде сожалела, что тогда бросила себе вызов бороться за давно потерянный огонь. Атеш давно погас, когда решил остаться в тылу женщины, которая его никогда не полюбит. Баде хотела замуж. И если, их план с Мехметом удастся, она станет самой влиятельной женщиной города. Станет властительницей настоящего мафиозного мира подле своего мужчины, но быть разовым развлечением она не собиралась, поэтому тянула влечение и интерес Мехмета к себе в достаточно долгом времени. Убедившись в своём идеальном облике, Баде запрокинула на плечо кожаную сумочку и последовала прочь к своим таинственными приключениями на вечер.

***

Вечер был запланирован и у Алейны, которая после небрежного отношения Ямана ночью, просто нуждалась в восстановлении баланса на очередной тусовке с Борой. Девушке просто хотелось напиться и хорошенько оторваться. Для этого повода, она достала то самое чёрное платье, которые ей на днях подарила Ферайе из своего гардероба, именно в нем сегодня она совершит революцию в одном из ночных заведений. Облегченно и радостно, молодая девушка застёгивала молнии сбоку платья-декольте, а для такого роскошного образа, она обязательно приберёт волосы назад красивыми заколками. Это частично позволило Алейне выдохнуть, она до сих пор не понимала, как Яман может быть таким мужчиной. Она не сделала ничего, чтобы вызвать его гнев или недовольство. Таким ли он был с Ферайе? Может, потому что Ферайе была неопытной игрушкой в его руках? Алейна смотрит в зеркало и видит на плечах красные отметины, оставленные Яманом. Их нужно было спрятать. Девушка берет в руки тональное средство и наносит внушительный тон, растушёвывая пальцами. — Ты куда собралась? Подготовку Аленый нарушает голос вошедшего Ямана, который явно был раздражён снова. — Просто оделась. — язвительно бросает в его сторону Алейна, а затем поднимается из-за стола. И в этот момент, глаза Ямана расширяются, видя в каком платье стояла Алейна. Это было то самое платье, которое надевала Ферайе в одно из их последних свиданий, перед тем, как он бросил ее, чтобы жениться на Алейне. — Откуда у тебя этот наряд? — на повышенном тоне бросает Яман. — Ферайе подарила! Или что сестра не может сделать мне подарок? — Алейна отдергивает руку, отталкивая Ямана. От этого признания ситуация не разрешается, Яман злобно сжимает губы, его глаза наливаются яростью. Ферайе мстит ему через Алейну. Сначала она вернулась к его брату, чтобы спать с ним, а теперь платья, которые она надевала только для него, она отдала Алейне. А эта курица Алейна, так и не понимала, что Ферайе мстила ему.

Но так думал только Яман.

В голову будто что-то ударило, Яман закрывает глаза, пытаясь снять пелену, и теперь перед его глазами была не Алейна, а Ферайе. Это чёрное платье сидело на ее идеальной фигуре, вьющиеся локоны свисали по плечам, а на лице вместо улыбки играло недовольство, как у Алейны. — Ты проиграл, Яман. — срывает с уст Ферайе, она смеётся, прищуривая свои тёмные глазки. — Теперь я буду с Атешем, нас ждёт много счастливых дней, ведь он — настоящий победитель. И ее смех раздаётся ещё громче, сильнее, заставляя Ямана закрывать свои уши. — Замолчи, шлюха! — срывается с его сути он резко переворачивает ее на туалетный столик, задирая на ней платье. — Ты заслуживаешь только того, чтобы тебя драли, как шлюху. Небрежно, грубо, вжимая женскую спину в поверхность стола, Яман вошёл в девушку, начиная быстрые движения. — Нравится, ли тебе такой Яман? — шипит ненавистно мужчина, цепляясь за застежки молнии платья. Все заканчивается слишком быстро, Яман отходит в сторону, успевая только застегнуть брюки и откинуться на кровать спиной. Алейна ошарашено поднимается, трясущимися руками опираясь на поверхность стола. В ее глазах вот-вот навернутся слёзы из-за полученного унижения. Яман назвал ее шлюхой, уверенно думая, что она заслуживает только такого отношения «справить нужду» в неподходящем месте. И в ее груди наливается тянущаяся боль от обиды на мужа. Это все что она заслужила за своей верное ожидание? Она любила его с самого детства, берегла себя для него, отчаявшись только тогда, когда он смешал ее с грязью. Нет, Яман заслужил все то, что с ним произошло. Еле удерживаясь на ногах, Алейна проскочила незаметно в душевую, желая поскорее смыть с себя грязь Ямана.

***

После разговора с госпожой Гюльфем, Ферайе провела оставшееся время в комнате, прожираемая виной и сомнениями на счёт произошедшего. Ей нужно объясниться с Атешем, просто необходимо сказать, что все что он видел утром, совершенно не то, что он мог подумать и разложить в своей голове. Но как? Поверит ли он ей? Верит ли он ей сейчас после того обмана трёхлетней давности? От этого становилось ещё волнительнее. Она совершенно не понимала мотивов и отношения Атеша к ней в данное время.

«О Всевышний, когда этот мужчина вернётся?»

Подумала Ферайе и дверь перед ней сразу же открылась. Ферайе вскочила с кровати и посмотрела на Атеша спокойным взглядом. А он, кажется, был очень напряжен. Она неспешно делает шаг ему на встречу и тянется рукой к его щеке, и это срабатывает… Атеш притягивает Ферайе к себе ближе за ее тоненькую талию и смотрит на неё через погасшие глаза, в которых едва горел прежний огонь. Он был раздавлен. Разбит. Уничтожен. Ферайе становится не по себе от такого взгляда, она не замечала его раньше. Не хотела замечать, думая только о своей боли. Ее рука нерешительно коснулась его щеки, и он буквально утонул в ее ладони, словно продрогший от холода в поисках тепла. Ферайе заключает его другой рукой в полукольцо и утягивает на себя в сторону кровати. И через несколько секунд она уже сидит у него на коленях, заботливо поглаживая его по лицу, нежно касаясь губами виска. — Что случилось? Ты совсем разваливаешься. — она смотрит ему в лицо, в поисках ответа. Ну же скажи ей, Атеш Гюльсой, что она — одна из причин твоей печали, этой пропасти, в которую ты себя вогнал. Ферайе видит его мёртвый взгляд на ней, ее охватывают мурашки от этого пронизывающего взгляда, и она не выдерживая целует его в губы с тем самым желанием, которое он отверг прошлой ночью. — Атеш, я хочу не только твои губы. — чуть оторвавшись от его губ, сквозь сбивчивое дыхание, признается Ферайе. И он понимает ее намёк, не мог не понять. — Но сначала нам нужно поговорить. — Она поддаётся лицом ближе и прижимается к его лбу. — Как раньше… Того времени, как раньше им обоим не хватало, и Атеш меняется в лице моментально, с болью в глазах, не сдерживаясь в печальной улыбке, теперь уже его рука с нежностью проводит по ее атласной щеке, а губы тянутся к короткому поцелую, но мужчина практически сразу завершает его, все также не убирая руку с ее щеки. — Мне нужно сначала обсудить один момент с дедушкой, потом я вернусь, и мы поговорим с тобой обо всем, что накопилось, я обещаю тебе. Ферайе верит ему, видя эту прежнюю улыбку, хоть и на мгновение. Она поднимается, отпуская его для разговора с дедушкой, оставаясь ждать.

***

Ждать пришлось недолго. Телефон завибрировал уведомлением. Бора Бакырджи: «Ферайе, мне нужно всего лишь пять минут твоего времени, и я отпущу тебя к мужу обратно.» Ферайе смотрит на часы, и понимая, что разговоры Атеша и дедушки Омера могут затянутся, она все же решает выйти к Боре в благодарность за ту доброту, заботу, которые он давал ей за все это время. — Только давай отойдём за угол, пожалуйста. — просит его настоятельно девушка, не желая, чтобы их кто-то видел. — Я не хочу создавать Атешу проблем, у него их и так хватает. — Ах, Атеш Гюльсой, какой он слепой индюк! — качая головой, произносит себе под нос Бора, пока они с Ферайе пробирались незаметно к углу соседнего дома. — Не называй его индюком! — возмущается Ферайе и бьет Бору по плечу. — Он очень правильный и упрямый просто, но и здесь можно найти гибкую сторону. — С ее губ срывается счастливая улыбка, пронося в голове мысль о том, что сегодня они поговорят с Атешем и все закончится. —Так, зачем ты меня звал?! Бора наигранно закатывает глаза и вздыхает. — Вот, Ферайе, так и знал, что ты меня используешь! — натягивая обиженную физиономию, простонал парень, но в ответ получил ещё один удар «мол перестань дурачиться и подходи ближе к делу», и тогда Бора протянул девушке алый, бархатный футляр, который все это время прижимал сбоку рукой. — Что это? — удивлённо распахивая глаза, Ферайе принимает подарок. — В знак нашей дружбы и … — Боре хочется сказать «любви», но это разрушит все их тёплые и дружеские отношения на «до и после», он смолкает. — и того, что ты очень красивая. — не теряясь, он добавляет. Ферайе открывает коробочку и видит комплект красных рубинов, очевидно, что он старинный и очень дорогой. Она поднимаемо свои шоколадного цвета глаза и смотрит на Бору с тупым взглядом. — Ты сдурел совсем? — ее глаза расширяются, она готова закрыть эту коробку и побить ею Бору. — Это очень дорогой подарок. Что я скажу дома? У меня и денег на такие вещи никогда не было. — девушка тяжело вздохнула, но скрыть, что комплект ей очень понравился, не смогла, вновь открывая и глядя уже с восхищённой улыбкой. — Придётся сказать, что я ограбила ювелирный и пусть готовят залог за мое освобождение! — девушка выдерживает паузу и смеётся. — Куплю на него себе второй комплект, но уже из сапфиров! Бора смотрит на неё своим влюблённым, дурацким взглядом, изучая ее лицо уже более открыто, пока она смотрела на его подарок, не зная, что он только что выполнил традицию рода Бакырджи, подарив родовые украшения только женщине, которую любит. Его взгляд останавливается на чуть раскрытых губах Ферайе, что так его манили, и парень потом вымотает себе все нервы, если не испытает судьбу хотя бы раз в жизни ее поцеловать. Пока никто не видит, Бора смело врезается в губы девушки, удерживая ее за затылок. Хотя бы раз, один и единственный шанс. Они были слишком самоуверенны, думая, что их тайная встреча окажется незамеченной. Атеш стоял во время разговора с дедушкой, оперевшись руками на перила балкона, его взгляд брошенный на улицу, неожиданно замер, видя два знакомых силуэта в непозволительно близком расстоянии и то самое разочарование в тех, кого он любил, вновь ударило ножом в спину. Она опять ему солгала? Атеш, чтобы не сорваться разворачивается, уводя свой взгляд. Сегодня все взрывчатые мины, выберутся наружу. Чувствуя, как хватка Боры ослабла, Ферайе отталкивает его и даёт ему смачную пощёчину. — Ну дурааак… — удерживая в руке комплект, украшения Ферайе уже на взводе покачала недовольно головой. — Только в знак дружбы. — она бросила взгляд на коробку с украшением в своей руке и спешно побежала обратно в особняк.

***

Она вернулась ровно тогда, когда в дверь вошёл Атеш, и она видела закрывающуюся дверь. Что ж, ей придётся сказать все, как есть, быть может это придаст лёгкости, вместо витавшего между ними напряжения. Ещё раз вытирая свои губы рукой, как сделала по пути возвращения в особняк, Ферайе наконец заходит в комнату. — Ты уже вернулся? — как не в чем не бывало, задаёт вопрос Ферайе и подходит к туалетному столику, скорее выдвигая шкафчик, чтобы положить туда подарок, но Атеш оказывается рядом, выдергивая из ее рук коробку с украшениями. Не поднимая глаз на жену, Атеш открыл и увидел комплект дорогостоящих рубинов. Тяжело вздыхая, мужчина равнодушно закрыл комплект и резко швырнул его в ящик. — Атеш это… — начинает Ферайе, но Атеш не даёт ей закончить объяснение. — Это подарок Боры Бакырджи, с которым, ты только что бесстыдно целовалась под окном особняка. — уже с несдержанным разочарованием шипит Атеша и хватает ее за плечо. — Красивая награда за проведённую с ним ночь. — губ Атеша срываются оскорбительные слова, призывая девушку хотя бы извиниться за пустые надежды и измену. — А что ты будешь просить за проведённую ночь в моих объятиях, Ферайе? — качая головой, мужчина закрывает лицо рукой. Сегодня с него хватит, он устал. А Ферайе стоит и смотрит на него распахнувшими глазами, не веря, что слышит от него обвинение в измене и то, как он сравнил ее с легкомысленными, меркантильными женщинами. — Не смей, Атеш! — она готова вот-вот расплакаться от очередной обиды на него и ужаса услышанного именно от него. Он что считает ее продажной шлюхой? Она отворачивается, не хочет даже смотреть на него, ей хочется уйти. — Я лучше пойду. — бросает она холодным голосом. — Опять к нему? — звучит вместо «куда» с уст Атеша. — Одной ночи было мало? — Да! — срывается в ответ и Ферайе уже закатывает глаза от неправильности своего поведения. Вот сейчас, она действительно призналась ему в том чего не было. — Я собираюсь провести с ним ещё одну ночь.— с какой-то невероятной смелостью срывается с губ Ферайе, и она уже направляется в сторону двери, пока Атеш не зацепил ее за запястье крепко сжимая. Одно движение и он швыряет ее на середину кровати. Испуг охватывает ее сразу, видя перед собой залитое гневом лицо Атеша, превращающегося в разъяренного зверя. Нет, он не навредит ей, он никогда ей не вредил. Ферайе пытается подняться, но тяжёлое тело мужчины рухнуло прямо на неё, пригвождая к кровати. — Мне кажется, что тебе стоит вспомнить, что твой муж я, Ферайе, а не Бора… — и Атеш жадно, настойчиво целует ее, протягивая руку под задранную юбку от джинсового платья. Он хотел ее, и Ферайе это чувствовала, сквозь эту омерзительную ревность. Она тоже хотела его, но не таким образом в порыве ссоры и нерешённого недопонимания. Она уводит голову в сторону. — Нет, не надо так. Но он ее будто не слышал, руки блуждали по ее телу, а губы спустились к шее. — Хватит, прошу. — Ее руки упираются ему в грудь и она даёт силы, чтобы заставить его оторваться.— она бросает взгляд на стакан с водой, стоявший рядом сверху тумбочки, хватает его, резко выливая в лицо мужчины, и тот резко отскочил. — Я использую последнее «нет». — она поднимается с кровати и со слезами на глазах бежит в ванную, запираясь изнутри.