True Sapphire.

***

Ферайе злилась. Злилась на саму себя, что выбежала из особняка, ничего, не сказав Атешу. Их в тупик привело обоюдное молчание, расковырянные шрамы прошлого, что они беспощадно нанесли друг другу. Так, почему же сейчас, они вновь вернулись к тому,  от чего ушли? У них остались нерешенные вопросы, и это сьедает девушку с первого дня, когда она вернулась к своему мужу. Почему она вернулась? Зачем позволила заковать себя в оковы этого мужчины? Зачем позволила вновь играть в этот брак? Одни сплошные вопросы и совсем ни одного ответа. Ферайе хотелось забиться в угол и расплакаться от собственной же беспомощности. Ее штормило от желания вернуться, заключить лицо этого замечательного мужчины в ладони и посмотреть на него нежным взглядом до неистерпимого противоречия швырнуть в него чем—то тяжёлым, закричать, что внутри у неё пламя горит, сжигающее ее дотла.  — Душа моя, ты почти час молчишь, не говоришь ни слова. — тишину разрушает взволнованный голос Боры Бакырджи, который внимательно следил за рулём несущегося авто.  Ферайе будто отдёргивается и смотрит в его сторону, каким-то отрешённым и непонятным взглядом. Все менялось с ног на голову. Кто мог подумать, что Ферайе, боявшаяся Бору, будет вот так непринуждённо разъезжать с ним поздним вечером по Ургюпу?  — Мы можем остановиться? — спуская тяжёлый выдох, наконец произносит Ферайе, держа левую руку на груди. — Мне нужен воздух. И Боре достаточно одной ее просьбы, одного слова этой красивой и прекрасной женщины, чтобы сделать все, чего она попросит. Иногда, Боре кажется, что для Ферайе он готов полететь на небо и достать для неё звезду. Он останавливает машину через какое-то время, в совершенно безлюдном и тихом месте. Вылезая из кабины авто, Ферайе понимает, что они приехали к озеру. К тихому, безлюдному месту возле озера, и Йылмаз мысленно поблагодарила Бакырджи за возможность выдохнуть. У девушки бешенным ритмом стучало сердце в волнении, готовое вырваться и облиться потоками крови. Все катилось к черту. Скинув маленькие босоножки со своих ножек, Ферайе медленным шагом последовала к берегу озера погружаясь ножками по щиколотку в прохладную воду. — У меня внутри все горит! — Ферайе резко разворачивается и смотрит на Бору с едва наворачивавшими слезами. — Я хочу вздохнуть и почувствовать облегчение, но задыхаюсь ещё сильнее. — и Ферайе не сдерживается по ее розоватым щекам стекают крупные соленые капли. — Кто обидел тебя, душа моя? — Бора с поразительно спокойным голосом, обращается к Ферайе и подходит ближе, но ступить по воде дальше не решается. — Скажи мне, кто заставил твое сердце болеть?  Болеть ли? Бора смотрит на ее поведение и реакции, и все, что он видел, сводилось к тому, что эта маленькая женщина страдала от собственных чувств. Ферайе отрицательно покачала головой, сводясь к истерической усмешке. Что ей сказать? Что ее разрывает от желания быть рядом с Атешем и одновременно покинуть его?  — Я была уверена, что не смогу, я боялась ранить, поэтому ещё три года назад сказала, что не смогу сделать этого человека счастливым. — она признается в сокровенном, и тут же сожалеет об этом, запуская нервно руки в волосы. — Я и сама не поняла, как он коснулся моего сердца. — уже шепотом молвит, уверенная, что мужчина не разберёт ее слов по губам.

Но Бора все понял. 

Человеком из-за которого плакала Ферайе, был Атеш. Атеш Гюльсой. Он не мог, не догадаться, что мужчиной терзающим ее сердце был этот сильный человек. Иначе, зачем она вновь заковала себя в цепи брака с ним? Бора смотрит на неё, и все видит по ее лицу, как ее бросало в жар и толкало в ледяную глыбу. Он видел, как ее лицо замерло, а глаза обречённо устремились в сторону. Все, что ее переполняло ее и болело, выливалось наружу. — Ладно, не бери в голову. — Ферайе будто просыпается от кратковременного сна и вновь превращается в Снежную Королеву. Но это имя снова и снова звучало в ее голове. Разум разбивал все иллюзии и кричал: «Атеш.»

«Атеш Гюльсой.»

«Мой Атеш снова ранил меня.»

— Хорошо. — Бора, обреченный на поражение, соглашается и одаряет ее своей улыбкой, протягивая руку. — Ах, душа моя, прекрасная, ты можешь заболеть! — он бросает взгляд на ее уже дрожащие ноги в воде. — Нам нужно поехать и выпить горячего чая, ты вся продрогла. Он встряхивает головой и старается не подавать вида своей печали, и ему это удаётся, несмотря на жестокое осознание того, что после подлеца Ямана, сердцем этой чудесной и доброй девушки завладел этот грубый и авторитетный демон по имени Атеш. Внутри него что-то надломилось и застыло в ледышку без шансов на равный бой. Все закончится, не успев начаться, но Бора будет тем, кто останется рядом с Ферайе.  Ее взгляд сказал ему о многом. Ее прошлое ему не принадлежит, там были Яман и Атеш, оно в их власти и собственности. Ее будущее тоже не примет его, ибо ее сердце намерено разделить его с Атешем.  — Ладно. — Как ни в чем не бывало, Ферош послушно выскакивает из воды и первым делом засовывает ещё мокрые ноги в босоножки. 

***

 С ее уходом повисла гробовая тишина. Его жилы наливаются огнём, кулаки напряжённо сжаты, белки его глаз заметно покраснели. Почему он так ведёт себя? Каждый раз, когда они пытаются склеить то, что разорвали в клочья, он вновь вспоминал о прошлом… О той невыносимой боли, что он испытал из-за уничтожающей его невзаимности со стороны «девочки в красненьких туфельках». Именно такой, Атеш помнил Ферайе перед тем, как уехал в Америку, а потом судьба вновь свела их.  Судьба и сейчас бросила его к берегу по имени «Ферайе», и этот берег заставляет его волноваться вновь, пламенем возгораться в потаенных уголках души и таять уже уже уснувшее в середине айсберга сердце.  Атеш поднимает глаза и смотрит в собственное отражение, сжимая собственные губы, уже готовый пойти в пристройку и забрать Ферайе обратно, сказать, что был неправ, ещё совсем чуть-чуть, и он это сделает.  Стук в дверь, и Атеш обнадёжено смотрит, меняется в лице мгновенно, мимолётная улыбка срывается с его губ. Его Ферайе вернулась обратно. Мужчина срывается и направляется к двери, спеша ее открыть. Но его разочарование было не скрыть, когда он увидел на пороге Несрин, держащую в руках чемодан и замотанную огромную коробку. — Господин Атеш, привезли остатки вещей Ферайе из Стамбула, передайте их Ферайе, я не могу до неё дозвониться. Атеш позволяет прислуге завезти чемодан в комнату и положить коробку. И единственное, что точно понял Атеш, что уйдя из особняка, Ферайе не пошла домой. — Доброй ночи. — желает Несрин мужу сестры своего мужа и спешит быстрее удалиться, пока ее не запрягли очередной работой. Как только женщина покинула его комнату, Атеш раздавлено толкнул дверь рукой и та закрылась, захлопываясь. Уже не сдерживаясь, Атеш смахнул с тумбочки стакан с водой, тот без шанса на сохранение упал на пол, разбиваясь. — Ах, Ферайе… — шепчет пламенный голос в тишину. — Что же ты делаешь, любовь моя? Снова в пустоту. Никто не ответит, никто не услышит его тяжёлый вздох, никто не увидит, как печален его взгляд, в тоске лишенный смотреть на любимую. Руки мужчины предательски тянутся к обмотанной коробке, что любопытно пожирал его пристальный взгляд уже несколько минут. Пальцы Атеша аккуратно разрывают упаковочную пленку и откидывают в сторону. Он прежде не трогал ее вещей, это был первый раз, когда он перешёл черту и решил узнать чем живет его Ферайе, какие вещи занимают важное место в ее обыденной жизни. Пальцы медленно растягивают узел синей ленточки, и уже немедля, снимают крышку огромной белой коробки.  Его взгляд замирает. Потрясение, удивление и непонимание. Все три состояния успели отразиться на мужественном лице Атеша. Виски нервно надулись, а пальцы потянулись к содержимому. Свернутое белое полотно — свадебное платье ее матери, связанное толстой красной лентой. Он узнал его. Платье, в котором она собиралась стать ему женой в тот тяжёлый день, когда Яман разрушил их первую попытку вступить в брак. И конечно, же на части груди не было никакого пятна, на которое сослалась Ферайе на следующий день, когда вступила с ним в брак в розовом костюме, вместо платья. Почему это платье оказалось среди вещей Ферайе вновь? Атеш кладёт свернутое платье на место, и тут его внимание привлекают детские вещи белого, розового и чёрного цвета. Густые брови мужчины вдумчиво сдвигаются друг к другу, демонстрируя глубокие, но выразительные морщинки, проматывая в своей голове день свадьбы. Именно в тот проклятый день, он принёс ей в качестве свадебного подарка детские вещи для народившейся чечевички. Руки бережно перебирают маленькие вещи и останавливаются на чёрных маленьких носочках. Кажется, он вскрыл коробку памяти Ферайе. Она хранила все эти вещи три года и по какой-то причине, они вернулись с ней спустя столько времени. Оставив детские вещи, мужчина заинтересовано нащупал несколько картонных квадратиков и только вытащив на свои глаза, понял что это те самые открытки, которые Атеш вкладывал в подарки для Ферайе во время ее беременности чечевичкой. Все что осталось от того времени, когда эта бедная девушка собиралась стать матерью. Ее память о народившейся дочери. Тяжело взглотнув, он оставил открытки, и теперь, его внимание привлек красный, широкий футляр, находившийся внутри коробки. Кажется, это были те самые ножницы, которые он подарил Ферайе в честь окончания училища. Она обещала пронести их с собой, когда пойдёт одна. Внутри мужчины что-то встревожилось, он раскрыл шкатулку и увидел те самые ножницы.  Она сдержала своё слово и сохранила их, как самый дорогой подарок, среди тех вещей, что он восстанавливал или дарил ей.  Он закрывает коробку и откладывает в сторону. Ему хватало сил только прикрыть лицо рукой.   Он идиот, и теперь он обязательно сделает все, чтобы поговорить со своим Лунным светом, как только она вернётся домой. 

Вернётся ли Ферайе сегодня? 

Атеш остался ждать.

***

Алейна расчесывала свои кудрявые волосы перед зеркалом в спальне. Этот чертов Бора обманул ее и не приехал за ней этим вечером. Устало вздыхая, Алейна потянулась за бокальчиком игристого. Снова эти стены, снова одна.  Алейна нервно строчит свободной рукой смс Боре: «Ты негодяй, не сдерживающийся свои обещания. Если ты не явишься через полчаса, я обрушу на тебя свой гнев.» Но так и не решается, стирая слова. И тут ее внимание привлекает звук двери. Едва держась на ногах, в спальне появился Яман в нетрезвом состоянии.  — Ах, Яманым, мой Яманым… — театрально тянет Алейна, прищурившись, смотрит на мужа. В это время он обычно развлекается с шлюхами в баре, а тут наконец снизошёл до неё. — Что привело тебя в такое время? Закончились женщины на стороне?  Алейна заливается смехом, чуть прикрывая рот, чем вызывает не скрытое раздражение у Ямана. — Помолчи, я пришёл сегодня сюда. — достаточно холодно звучит с уст мужчины. — Если не хочешь, чтобы я ушёл и все в особняке говорили об этом, то закрой свой рот Алейна. А Алейна все эти три года терпела. Терпела и молчала, покрывая бесстыдство Ямана. И сама стала неверной. Только из-за его нелюбви. Чем она заслужила такое пренебрежение?  — Мне все равно. Мне нечего скрывать, все и так знают, какие у нас отношения. — равнодушно произносит Алейна и встаёт с кресла. — Но полагаю, тебя задели слова брата Атеша и ты не можешь вынести, что теперь они с Ферайе делят все, как муж и жена, ты же собственник. — с алых губ русоволосой девушки, срывается насмешливая улыбка, она подходит к Яману в упор. —  Не любишь делиться своими вещами с кем — либо. — она выдерживает паузу и стреляет глазами в его глаза. — Ты же представлял, что Ферайе, когда-то шептавшая по ночам твое имя, теперь шепчет имя Атеша в его объятиях? Одно неаккуратное движение Ямана, и Алейна толкает его на кровать. Почему же не испытать удачу вновь? Чем она хуже тех женщин, в которых он потерялся после ухода Ферайе? Разве она не заслужила хотя бы одной ночи любви рядом с ним? Алейна опустилась вниз, как мотылёк за «лучом солнца».  Алейна, не упуская момента времени, цепляется за руки Ямана и бесцеремонно укладывает их себе на бёдра.  — Не боишься, что Атеш с Ферайе преуспеют и подарят этому дому первого правнука? — сладко молвит Алейна, уже расстёгивая рубашку на муже. — Тогда дедушка Омер отдаст ему не только компанию семьи Гюльсой, но и этот особняк. Ее уловка сработала, Алейна чувствует, как пальцы Ямана забираются под ее сорочку нежно-розового цвета и касаются ее бархатной кожи. — Ты же дружишь со своей сестрой, почему ты переживаешь, что она родит ребёнка первой? — чуть приподняв голову, руки Ямана неожиданно резко наклоняют Алейну за плечи ближе к себе так, чтобы она близко слышала его слова. — Потому что тогда, мы станем ещё никчемнее и бесполезнее, чем есть, мой  Яманым. — в ее глазах отражается правдивое безумие и девушка смело накрывает его губы своими губами.  Алейна прижимается к нему бёдрами сильнее, чтобы вызывать в нем все больше возбуждения, но похоже, Яман и сам не против провести сегодняшнюю ночь в ее объятиях, стоило дождаться того, как он неожиданно перевернул ее на спину и накрыл собою сверху. В ее словах была доля большой и разрушающей правды, ведь Атеш вернулся для того, чтобы остаться, и то в каком ритме развивались их отношения с Ферайе, судя по фрагментам в Зимнем саду, они явно могут завоевать больше расположения дедушки и стать главными в семье Гюльсоев.  Тонкие линии лямок ее сорочки спускаются по рукам, Алейна сильнее обхватывает торс Ямана ногами, чуть потираясь о его возбуждение. Нет, сегодня она не упустит своего шанса. Алейна припадает губами к его груди, чуть подняв руки, а сама стягивает с мужчины рубашку.  Ночь завладевала обоими, и вот ее коготочки уже тянутся к застёжке его брюк, о да Алейна молилась, чтобы все прошло удачно и хотя бы в чем-то ее Яман оказался мужчиной, а не недееспособной тряпкой. Бросив молнией на него взгляд, Алейна толкнула мужчину снова назад, а сама кошачьей манерой поползла сверху, начиная одаривать его нежными поцелуями от шеи, плеч, груди к животу. И вот ее пальчики уже полностью расстегнули его брюки, и Алейна лукаво бросила взгляд на уже расслабившегося Ямана, наверняка, подумавшего о том, что девушка начнёт с унизительного прелюбодеяния, но у Алейны были совершенно другие планы.  Девушка поддалась вперёд, раздвигая удобно ноги, принимая его в себя, что удивило, наверняка даже самого Ямана, который никогда не отдавал инициативу в руки женщины. Расположившись удобнее в сидячее положение, она делает неспешные движения, выпуская тяжелые и громкие вздохи. Ее движения были плавными, она немного выгнулась, чтобы  получше чувствовать, и эта манипуляция пробудила жажду в Ямане, чья рука скользнула под ночнушку, цепляясь за уже вздымающуюся грудь. С ее уст срывается бесстыжая улыбка, она сжимает бёдра сильнее, чем провоцирует Ямана, и тот уже прижавшись к ней , становится властителем процесса. Его ускоренный темп, заставляет Алейну не сдерживать пошлых и громких стонов, пусть ее слышит весь особняк. Потеряв счёт времени, Алейна уже бьется в конвульсиях от резких и глубоких толчков внутри, в глазах заиграли искры, она добилась желаемого и мужчина устало откинулся на подушки.  Но кажется ей и этого было мало…  В голове пронеслась мысль, что Яман возлежал с ней для галочки, чтобы она отвязалась от него, и тогда Алейна пододвигается к нему. Она вновь смотрит на него коварной усмешкой, а потом опускается линией поцелуев вниз, оставляя ощущение своих губ на его коже, двигаясь к запретному. Но этого уже не хотел Яман. Внушительно скривившись от отвращения, он небрежно перевернул Алейну на живот, вжимая рукой ее лицо в подушку, а сам располагается сверху.  Одно внезапно и грубое проникновение сзади, Алейна выкрикивает, цепко хватаясь за простыни. И даже, не позволяя ей привыкнуть… Она становится игрушкой в его руках. Яман вдалбливался сзади, как безумный: грубо, небрежно, наплевав на ее умоляющие крики, терзал руками ее тело под шелковой сорочкой, как ломал игрушки в детстве.

Она умоляла его о ночи, теперь она запомнит ее до конца. 

***

— Почему ты не скажешь ему из-за чего осталась? — раздаётся в воцарившейся тишине возле камина вопрос Боры. Ферайе смотрит на него выпученными глазами и ставит чашку с чаем на край стола. Она согласилась приехать с ним в особняк Бакырджи при условии, что он не будет мучить ее допросом, но их разговор уже на протяжении полутора часов снова вернулся в разбор напряженных отношений с Атешем. Комическая ситуация. Кто мог подумать три года назад, что роль личного психолога возьмёт на себя, преследовавший ее когда-то Бора Бакырджи?! — Это очень сложный момент, я ещё не до конца понимаю его чувства ко мне… — признается ещё в одном сомнении черноволосая девушка. — Понимаешь, мне хочется прижаться к нему в моменте, поцеловать, а в другом оттолкнуть, сомкнуть свои руки на его шее и придушить, умоляя заткнуться.  Ее тёмные глаза при рассказе расширяются, а губы расплываются в легком и непринуждённом смешке. — Знаешь, душа моя, в один момент ваши глаза встретятся, и вы не сможете игнорировать друг друга. — тяжело вздыхая, отмечает Бора, делая глоток чая из чашки. — Вам придётся высказать друг другу всю наболевшую боль внутри вас. — Я и подумать не могла, что мы будем сидеть с тобой и говорить вот так. —  короткий смешок срывается с ее губ, она бросает взгляд на часы, висящие на стене. — Ты говорил, что я могу переночевать в комнате Баде этой ночью? Бора одобрительно кивает, а потом добавляет: — Совершенно спокойно ты можешь остаться там до утра, никто тебя не побеспокоит, — рука Боры указывает на верхнюю лестницу. — Даже я. 

Доверие появилось мгновенно.

Удивительное и неожиданное. Ферайе кивает, и в ее мягком взгляде читается вся благодарность. Кто мог подумать, что после того, как Атеш прогонит ее, человеком приютившим ее станет Бора? Судьба подбрасывала каждый раз неожиданные повороты, и ее злые шутки сотрясали Ферайе каждый раз.  — Спасибо тебе. Я тогда пойду спать. Ферайе поднимается с кресла и следует наверх, а мужчина провожает ее взглядом, изучая в этих волнительных шагах особое изящество. Если бы Боре задали вопрос, что мужчины находят в Ферайе, то смог бы ответить. Дело в ее подлинной искренности, в этом природном холоде, которым она одаряет мужчин вокруг нее. Она, как вызов, та самая верхушка на горе, кажущаяся недосягаемой, но вызывающая столько азарта на игру. И в этот раз, Бора попытается пройти эту, заранее выигранную игру другим мужчиной до конца. 

***

Летом в Ургюпе солнце встаёт раньше, одаривая палящими лучами, проникая в уголки жилых помещений. С восходом солнца в дом Бакырджи, пришло и радостное известие в виде приехавшей Баде. Молодая женщина за эти три года раскрылась в своей красоте и проживала каждый день, как новый. Та отвергнутая любовь прекрасным мужчиной, теперь не надрывалась гнойником внутри, ведь Баде смогла разглядеть среди прохожих того, кто был ей по рангу, и теперь облик Атеша Гюльсоя для Баде действительно казался чем-то далеким, конечно, она хотела бы совсем вычеркнуть его из своей жизни, однако у судьбы были совершенно другие планы, как и другими были планы Баде. Одним из помощников в уничтожении Вурала Бакырджи должен был стать именно Атеш.  Баде сидит на барном стульчике, попивая свой любимый кофе с добавлением кусочков шоколада, в ожидании утренней встречи. Перед роскошной женщиной лежала кожаная папка, которую она планировала передать в ближайшие полчаса, но кажется эти полчаса жаждут закончиться быстрее с неожиданным звонком в дверь. Силуэт женщины, облачённый в легкий льняной костюм мятного цвета, цокая каблучками последовал к двери, цепляя ручками папку. Отворяя дверь, Баде видит перед собой Атеша. Это их первая встреча спустя прошедшее время.  — Здравствуй, Атеш. — лёгкая усмешка срывается с ее лица, он ни капли не изменился. Все такой же величественный и сильный снаружи. Как ему удалось все ещё сохранять самого себя? — Нам нужно выйти за пределы особняка, Бора дома, да и охрана может нас увидеть. — ее мягкие рассуждения вызывают у Атеша согласный кивок, и Баде уверенно выходит на улицу, спешно следуя впереди мужчины. Ее глаза настороженно разбегаются по сторонам, чтобы не было «сюрпризов», она не собиралась так быстро сбегать с этого места. — К чему такая спешка, Баде? — уже остановившись на углу соседнего дома, задаёт вопрос Атеш, пристально уставившись на папку в руках Баде. — Полагаю, что это и есть причина, по которой ты решила встретиться практически сразу, не успев разделить радость своего приезда с братом и отцом? Баде закатывает глаза и уже готова засмеяться. Нет, он совершенно не изменился. Нельзя быть таким прямолинейным, Атеш Гюльсой. Не все игры могут быть под твоим контролем. — А это, дорогой Атеш, оставь мне, это мое личное дело. — женщина качает головой в несогласии и вытягивает руку. — Кто знает, быть может содержимое этой папки принесёт больше пользы, чем ранние объятия отца и брата.  Оборачиваясь по сторонам, молодая женщина протягивает папку Атешу, и видит, как его взгляд сразу же падает на неё. Предстояла новая игра, ну же Атеш Гюльсой возьми папку, и вы будете с этой отвергнутой женщиной квиты.  Атеш распахивает верхнюю часть папки, и первое, что происходит, так это поразительная смена настроения его лица, стоило ему увидеть название фабрики его дедушки и список красных движений средств. Он был уверен, что вопрос с Вуралом Бакырджи был закрыт после первой истории с отмыванием денег, но дедушка снова обманул его.  — Это очень опасные документы. Ты не боишься последствий, Баде? — его лицо возвращается в прежнее состояние, он разберётся с этим позже. Сейчас его волновало то, зачем она отдаёт ему эти документы, и чего она хочет за них.  — Атеш, мне кажется, что мы с тобой были достаточно хорошо знакомы. — женщина улыбается и бросает на него блеск своих глаз. — Я просчитала все с самого начала. Все должно быть по — справедливости.  — По справедливости, мне придётся привлечь твоего отца к ответственности. — открыто предупреждает Атеш, спокойно обращаясь своим бархатным голосом. — Именно для этого я и отдаю тебе эти документы. Разберись со всем. По старой дружбе. — Баде подмигивает ему правым глазом, разводя тоненькие алые губы в лживой улыбке.  — Но зачем тебе это? Если Вурал узнает, он сотрёт тебя в порошок… — Атеш вздыхает, непонимающе качая головой. Одно он понимал точно, что Баде затеяла какую-то игру, и одна из ее целей обрубить все связи Вурала по сотрудничеству с Гюльсоями. Но зачем?  — Пусть рискнёт, и я дам ему ответ. — уверенно бросает Баде, а затем ее взгляд замирает в удивлении, рот открывается и она произносит. — Ферайе и Бора?! Брови Атеша недоумевающе сдвигаются, и он мгновенно поворачивается, слыша имя своей любимой, его глаза разочарованно сужаются, видя, как Ферайе все в том же вчерашнем образе ранним утром садилась в машину Боры, выходя из особняка Бакырджи. Его Ферайе провела всю ночь с этим опасным человеком. Без того чёрные глаза Атеша, становятся еще чернее, а скулы нервно обнажаются, не уходит от взгляда Баде и то, как свободная рука Атеша превращается в железный кулак. Ее братцу точно влетит за такие похождения… Безвыходно разбегаясь глазами, Баде старается вернуть Атеша в реальность. — Я думаю, что мне стоит пойти домой. Надеюсь, ты найдёшь выгодное применение информации в папке. — на этой ноте, элегантный образ Баде последовал прямо ко входу особняка, откуда собиралась отъезжать машина Боры.  Громко цокая высокими шпильками своих туфелек, Баде опирается на дверь машины брата и заглядывает в открытое окно, раскрывая ускользающую парочку. — Доброе утро, надеюсь ночь прошла хорошо, чтобы было чем разбавить послевкусие. — Баде с искрящим взглядом смотрит на непонимающую Ферайе, но затем даёт ей подсказку, взмахнув рукой в сторону, и тогда женщина видит, как глаза Ферайе поражённо остановились на боковом стекле, в отражении которого она увидела наблюдающего возле своего авто за всем Атеша.  Это была конкретная подстава. Что ей теперь объяснять и говорить? Тёмные глаза Ферайе ужасающе замерли, она вжалась в сидение, понимая катастрофу возникшей ситуации.