Каркнул ворон

Плавно провести ладонью по расслабленным ягодицам, пальцами пробираясь ближе, чем стоило при простом участии в облегчающей член взаимной утренней дрочке. Уткнуться носом в колкую поросль на чужом затылке. Хмыкнуть одобрительно, когда Джек загреб под живот вторую подушку, покрепче обняв свою: мышцы на светлой спине гладко перекатывались, и шрамы им совсем не мешали. Глухо вздохнув, Джек отставил ногу в сторону. Это приглашение, и это так сладко, что Габриэль зажмурился, прежде чем прикоснуться носом к мягкой щеке, следом губами — к седому виску. Этим утром хотелось любить — долго, неспешно, пробуя на вкус едва солоноватую кожу, нежно скользя по ней пальцами и чуть сильнее — всей ладонью. Джекки молчал. Только мычал одобрительно да едва слышно вздыхал. Торопиться некуда. И пусть тебя затягивает в острое чувство наслаждения — так хочется удержаться на "сейчас", вжимаясь губами в светлую макушку, притирая пальцами позвонки шеи, приподнимаясь так, чтобы обоим было не просто хорошо (нет, ну что за глупости, разве с Моррисоном что-то могло быть менее, чем отлично?), а вот так — чёртово волшебство, да и только: их сердца, их дыхание — всё в унисон. Это дальше — дыхание спотыкается, и приходится крепко держать, прижимать к себе… Воистину, магия… И лишь позже, уткнувшись мокрым лбом в горячую успокоенную спину Моррисона, смаргивая с ресниц холодеющий пот, Габриэль внезапно осознал: всё это время он не спал... Габриэль унёсся в спортзал как ошпаренный. Слишком рано даже по меркам Джека. Вот и вставать не хотелось. Джек перевернулся на спину и уставился в белый потолок. Он не помнил, когда и для кого здесь отстроили эту комнатенку: в последние годы жизни Overwatch он почти не бывал на Гибралтаре. Вырубленная в известняке, практически неизолированная от горной породы, совершенно непохожая на местные казарменные помещения, расположенная чересчур далеко от всех прочих жилых зон, слишком белая комната... Возможно, она предназначалась для зачастивших в Overwatch проверяющих? Похоже на то. Джек стянул с себя одеяло и положил на живот подушку Рейеса. Холодная и пустая, теперь эта комната напоминала ему могилу. Очередную яму, из которой ему предстоит вылезти. А что может лучше выпнуть тебя из остывающей постели, чем ханжеские рожи утренних телеведущих? Но прежде... — Афина, — позвал Моррисон. — Нас не слышат, — отозвалась программа. Отлично. — Последнюю сводку, — приказал Джек. Джек показался на виду откуда-то сверху, махнул рукой и исчез за краем площадки. Габриэль — чёрт его за ногу дёрнул! — доверчиво вознёсся к напарнику и чуть не растянулся, наступив на скользкую стеклянную бутылку, та отлетела и с пустым, но тяжёлым "дреньк" врезалась в стоящий рядом большой ящик аккурат с двумя другими своими товарками. — Прости, — Джек смущённо потёр затылок, — я оставляю их для Маккри. — Местного тира не хватает? — не особо раздражённо отозвался Рейес. — Это не так весело, — улыбнулся Джек, протягивая ему руку, чтобы затащить чуть выше. Сие местечко явно не было предназначено для пребывания людей. Возможно, раньше здесь стояло какое-то оборудование для наблюдения или связи, но сейчас тут обитали только разномастные контейнеры, которые когда-то поленились спускать, а теперь, видать, и вовсе позабыли. Габриэль оглянулся. Вид отсюда был весьма неплох: море — так далеко, как только хватает взгляда: ярко-синее и манящее, — как будто ты с ним один на один. И близко нависшее небо, разок дохнувшее на него ставшим уже непривычным теплом… — Садись, — Джек, примостившись на ящике помельче, кивнул ему на место рядом. А Моррисон хорошо здесь устроился: этакие вип-места в собственном 5D-кинотеатре. С тем плюсом, что здесь и спиртное наливали. — Это, значит, твоё тайное местечко? Джек хмыкнул, полез в спортивную сумку, доставая сэндвичи. — Типа того. Держи. Как тебе идея завтрака на свежем воздухе? Габриэль пожал плечами: — Неплохо. И часто ты тут пропадаешь? Джек вновь порыскал в своей сумке, доставая кружки и термос, прежде чем ответить, по-прежнему между делом: — Не очень. В последнее время не до того было. — С Джесси здесь ошиваешься? — Изредка, – Джек кивнул, пошуршал бумагой, разворачивая свой сэндвич. Габриэль откусил: ветчина, салат, сыр, кетчуп и горчица – просто и вкусно. Желудок ответил ему утробным рычанием, и Джек ухмыльнулся, прожевал: — Я подумал, стоило бы перекусить, прежде чем отправляться на стрельбище. Габриэль окинул себя взглядом: — Я забыл свой костюм и оружие. — Всё тут, — Джек указал себе куда-то за спину. И точно — прихватил его сумку. Габриэль улыбнулся: — Отлично. В спортзал планируешь? По-прежнему улыбаясь, Джек отрицательно покачал головой. Поднимаясь после сымпровизированного завтрака, Габриэль внимательно посмотрел себе под ноги, и только потому заметил лежащий рядом видавший виды журнал. — Ого! «Вот мы и нашли местечко, где ты чувствуешь себя как дома,» — оскалился Рейес, нагибаясь, чтобы подобрать пыльный артефакт. — Раскидываешь здесь свои бумажки? Джек с неясной досадой посмотрел на раскрытый журнал. Тот был из переработанного полимерного материала, а не из бумаги, и потому размокнуть ему не грозило. Интересно, сколько он здесь пролежал? Рейес стряхнул пыль с заломанного разворота и пролистал журнальчик из разряда тех периодических газетёнок, что раздают бесплатно или за чисто символическую цену: еженедельный спам с какими-то местными новостями и парочкой статей для привлечения внимания. Лежащий здесь ещё до того, как Жнеца сюда конвоировали. Не найдя в нём ничего интересного, Габриэль кинул вещицу обратно в пыль и рванул за лямки свою сумку. — Вставай, Джекки, прокачку тебя на теневом лифте. Спорим, такого ты ещё не пробовал? Жнец явно красовался перед напарником, заигрывал. Отсалютовал, когда в очередной раз провёл трюк со своим падением и моментальным переносом обратно на второй этаж тренировочной площадки. Джек ухмылялся ему снизу, вертя в руках маленький сплюснутый шарик, выплюнутый дробовиком Жнеца в одну из мишеней. Подобный извлечённый из его тела сувенирчик ему преподнесла как-то Ана. Парочка трюков, щедро продемонстрированных сегодня Габриэлем, также были Джеку отлично знакомы. Находиться вместе на одной стороне по-прежнему было скорей экзотикой, чем освеженным воспоминанием о совместном боевом прошлом. Джек стряхнул с перил незнамо как сохранившийся здесь пепел от сигареты. Этим утром Габриэль явно был в ударе, Джек же давно выполнил свою программу минимум и лениво обдумывал утреннее известие: вчера ночью Ангела покинула Париж, но вовсе не ради возвращения на средиземноморскую базу: её за каким-то чертом понесло в Германию. Что она там забыла и почему ему не написала — Джек никак не мог взять в толк. Моррисон не сомневался в ней, но все же не понимал, отчего Ангела не поспешила вернуться на Гибралтар к своему особому пациенту. Чертов Рейес ведь был у нее в приоритете? Такие темные пятна в своей картине мира Джека вовсе не устраивали. Недовольно поморщившись, он щелчком отправил мелочь из своих пальцев куда-то вперед и ввысь, в сторону мишеней. Что до его собственного пребывания на Гибралтаре, новая заминка Джека не раздражала: ему действительно нужно было вернуть кое-какие долги боевикам Сектора, просто сейчас приходилось слишком многое держать под контролем, и Джек уже успел соскучиться по тем временам, когда напарников у него не было вовсе. А то, что Уинстон застрял в Париже... Это лишь играло ему на руку. Поцелуй в затылок был весьма неожиданным. Джек вздрогнул, и тут же чужая ладонь легла на его лоб, притягивая назад. — Бэнг! — самодовольно ухмыльнулся Габриэль ему в ухо. Два пальца второй руки Жнеца упирались Джеку в спину. — Убит! — поднимая руки и сдаваясь, Моррисон обернулся к наконец спустившемуся к нему напарнику. Тот кивнул вдаль: — Малыш-ковбой идёт. Ты так и не сказал ему, что я согласен на тройничок? Джек качнул головой, и Габриэль понимающе улыбнулся. – Хочешь, чтобы дозрел? — Это должно быть только его решение. — Что ж, ты прав, гораздо легче, когда этот бычок идёт без понуканий, по собственной воле. Джек бросил на него внимательный взгляд, прежде чем уставиться на белесое небо над их головами. Кто-то наверху ливанул в небесные хляби молока, и муть там провисала, готовая вот-вот разрешится от своего бремени то ли дождем, то ли снегом, а может быть, чем черт не шутит, и ярким ноябрьским солнцем. Габриэль проследил его взгляд. — Чжоу сегодня выступает на конференции, где пытается доказать окружающим, что нас ждет вовсе не продолжение глобального потепления, а новый ледниковый период. — Что-то они всё-таки нашли на Южном полюсе, — проговорил Джек задумчиво и тут же, приветственно махнув рукой и улыбнувшись Джесси, поспешил к тому навстречу. Жнец последовал за ним. Маккри и Моррисон пожали друг другу руки, и Рейес неожиданно для первого шагнул к Джесси. Легкая заминка, короткое крепкое рукопожатие. В глаза бросилось: сегодня Рейес был снисходителен — ожидаемых издевок не последовало. — Слышали? — Джесси повозился, доставая портсигар. — Командир вернется с Трейсер. Джек покачал головой. — Одним рейсом? Маккри кивнул, выщелкивая огонек зажигалки. — Еще вчера в Париж прилетела. А Лусио останется с нами. — Он будет не в восторге: рассчитывал нагнать свою команду или на крайняк присоединиться к Райнхарду на неделе. — Уинстон сказал, придется задержаться. Язычок пламени несколько раз лизнул сигарету, прежде чем решил перебраться на новое место обитания. Крышка зажигалки хлопнула. — Зато нам спокойней. — Как считаешь, он присоединиться к операции по возмездию? — Уинстон сообщил, что таковая состоится? — Совместная с Парижем. И, судя по всему, весьма скоро, — Джесси снял шляпу, притулил ее на стоящем рядом ящике и зажмурился — облака таяли, и солнечные лучи нет-нет да сочились сквозь небесные прорехи, яркими зайчиками сягая по их лицам. — А что Ангела? — решил попытать удачу Рейес. — Мисс Циглер не сможет к нам присоединиться. Это было странным: всё-таки милосердие Ангелы никогда не распространялось на детоубийц, и раз уж Джека это задело... Моррисон ощутил налетевший порыв ветра: непривычно теплый, игривый, тот заметался у Джесси в прядях, несмело потрепал капюшон Жнеца и стремительно умчался в сторону моря. — И без нее справлялись, — Габриэль нахмурился. — Когда ждем... командира? — Завтра, — бросил Джесси ветру, и тот в очередной раз налетел, зашуршал и, нашумев, умчал куда-то вдаль окончание его разорванного слова.