Charcoal and Confessions

      Дарья стояла у двери дома Лейнов, рассматривая потрескавшуюся краску на раме. Утро было по-осеннему промозглым. Она подняла руку, чтобы постучать, но дверь распахнулась, прежде чем она успела это сделать. Джейн стояла в своём привычном наряде, слегка помятом, но всё равно идеально на ней сидящим, и с неизменной ухмылкой на губах.       — Моргендорфер, как приятно видеть тебя такой пунктуальной, — заявила она, пропуская её внутрь.       — Я бы не назвала опоздание в семь минут пунктуальностью, — заметила та, проходя внутрь.       — Дай мне минуту, я только найду свой второй ботинок.       Дарья осмотрелась. В гостиной царил хаос, который семейство Лейнов единодушно называло творческим беспорядком. На полу лежали книги, краски, листы с набросками. Она присела на диван, наблюдая, как Джейн роется в шкафу. Периодически что-то с грохотом падало. Вдруг она выглянула из-за дверки.       — Кстати, знаешь, что сегодня за день?       Дарья подняла бровь.       — Вторник? Или, может, день, когда ты, наконец, решила сделать уборку?       — Нет, Дарья. Сегодня два месяца, — ответила та, закатив глаза.       Дарья посмотрела на неё с лёгким замешательством.       — Два месяца чего? Нашей совместной борьбы со школьной рутиной?       — Дарья, я рада, что твоё чувство юмора развивается, но нет, — Джейн фыркнула, одарив её прищуренным взглядом. — Наши отношения. Вообще, уже как шесть месяцев с момента твоей катастрофической идеи начать "эксперимент". Из которых два месяца с тех пор, как ты окончательно сдалась и признала, что я не такой уж и ужасный выбор.       Дарья почувствовала, как внутри начало зарождаться чувство вины. Она действительно забыла. Точнее, не считала. Для неё отношения не измерялись месяцами или числами, а скорее моментами — беседами до полуночи, ленивыми утрами у Лейнов, искренними улыбками, когда мир казался слишком абсурдным, чтобы воспринимать его всерьёз.       Она даже не думала, что годовщины имеют значение для Джейн. Джейн всегда казалась такой же практичной, как и она сама, далёкой от сентиментальности. Но, глядя на нее сейчас, Дарья не могла не почувствовать лёгкий укол стыда. Почему-то Джейн, несмотря на её привычку смотреть на всё несерьёзно, запомнила эту дату. Для неё это явно было не просто числом. Быть может, её способ выразить, что она дорожит тем, что у них есть.       Она поймала себя на том, что пытается выдать это за шутку, прикрыться привычной иронией, но её голос едва уловимо дрогнул:       — Угу. Если мы добавим сюда ещё один юбилей, я начну путаться в числах. Ты уверена, что это не тест на память?       Джейн усмехнулась.       — Ого, Моргендорфер, оказывается, сарказм вытесняет важные даты из памяти. Кто бы мог подумать? Что дальше? Забудешь, как меня зовут?       — Нет, твоё имя записано в моём списке вещей, которые я должна помнить, сразу после даты выхода следующего выпуска "The New Yorker".       Смех. Кашель. Дарья обернулась — неподалеку стоял Трент, лениво прислонившись плечом к косяку. Он выглядел так, будто только что вышел с ночной репетиции — растрёпанные волосы, слегка помятая футболка, и то самое выражение лица, словно его ничто на свете не могло взволновать. Дарья слегка нахмурилась, пытаясь понять, сколько времени он уже стоял здесь, наблюдая за ними. Трент безмятежно усмехнулся, его взгляд скользнул с Джейн на Дарью и обратно:       — Дарья, ты, кажется, сделала из Джейн настоящего романтика.       — Ты удивишься, но это не я. Она сама в себе открыла это удивительное качество, — Дарья хмыкнула.       — Что-то ты рано, братец, — заметила Джейн, держа руки за спиной. — Солнце едва встало.       Трент пожал плечами.       — Я и не ложился.       — Самое время, — намекнула Джейн, но в её голосе не было раздражения.       Трент усмехнулся и направился к лестнице, оставив их одних. Дарья и Джейн проводили его взглядом и переглянулись. Джейн посмотрела на неё, и её губы растянулись в мягкой улыбке. Дарья ощутила, как невидимый узел внутри неё немного распустился. Джейн не обижена. Дарья с облегчением выдохнула, осознав, насколько сильно это успело её обеспокоить.       — Вообще, у меня кое-что есть для тебя, — сказала Джейн, немного смущенно протягивая сверток. Это было что-то необычное — увидеть её столь неуверенной, словно она боялась, что подарок не оправдает ожиданий. Дарья развернула сверток и заметила знакомое название.       "Бытие и ничто". Конечно, Джейн знала её достаточно хорошо, чтобы выбрать нечто, что одновременно и заинтригует, и заставит усмехнуться. Но что действительно зацепило её взгляд, так это короткое послание на форзаце. Дарья пробежала глазами строки:       "Ты единственная, кто прочитает это от корки до корки и не заснёт. Это уже повод для гордости, Моргендорфер!"       Её губы чуть дрогнули в усмешке. Джейн наблюдала за её реакцией с чуть приподнятой бровью, будто пытаясь разгадать, насколько "правильным" оказался её выбор.       — Ну, — произнесла Дарья, наконец отрываясь от книги. — Ещё одна философская книга, чтобы сомневаться в своём существовании. Ты действительно знаешь, что мне нужно.       Джейн фыркнула, пряча смущение за улыбкой.       — Ну, куда без твоих привычных вопросов о смысле жизни?       Дарья задержала взгляд на книге, перебирая в голове правильные слова. Выражать чувства легко — это явно не её талант. Но этот подарок... Она сделала шаг ближе к Джейн, и, прежде чем её привычный сарказм мог вмешаться, Дарья просто обняла её. Движение было немного неловким, но искренним.       — Спасибо, — сказала она тихо, почти шёпотом.       Руки Джейн мягко сомкнулись вокруг её талии.       — Я ведь могу как-то компенсировать свой промах? — спросила Дарья, её тон был мягче, чем обычно, а губы невольно скользнули к щеке Джейн, оставляя лёгкие, почти невесомые поцелуи.       Джейн тихо засмеялась, её плечи чуть вздрогнули от удовольствия, и она мягко промурлыкала ей на ухо:       — О, кажется, ты уже начинаешь компенсировать.       Дарья почувствовала, как её лицо вспыхивает, но скрыла смущение за своим привычным сарказмом:       — Значит, это работает? Может, стоит вести учёт, чтобы не переборщить?       Джейн слегка отстранилась, но только для того, чтобы заглянуть Дарье в глаза, и обезоруживающе улыбнулась. Дарья практически ощутила, как её взгляд скользнул к её губам.       — Ты можешь компенсировать хоть весь день. Я не буду жаловаться.       Дарья задержала взгляд на лице Джейн, её хитрый прищур теперь казался не столько вызовом, сколько приглашением. Дарья чуть качнула головой, подавляя ухмылку, которая грозила выдать её чувства. Вместо привычного сарказма или колкости она сделала то, что стало уже почти естественным, но всё ещё волновало её каждый раз как первый — притянула Джейн ближе к себе и поцеловала.       Девушка откликнулась сразу, её накрашенные алым губы были мягкими, но уверенными, а движения спокойными и естественными. Дарья ощутила, как пальцы коснулись ее плеча, чуть задержались там, прежде чем скользнуть вниз, цепляясь за ткань футболки. Это прикосновение, лёгкое, но ощутимое, искрило по коже как разряд тока.       Дарья почувствовала, как она улыбается сквозь поцелуй, и это вызвало у неё тихий смех. Они отстранились, но не далеко, их лица всё ещё были близко, а дыхания смешивались.       — Так, — наконец пробормотала она, не убирая руки с талии Джейн. — Это, конечно, восхитительно, но, кажется, мы забыли одну небольшую деталь.       — Ты хочешь сказать, что компенсация завершена? — чуть разочарованно протянула она. — Или ты про что-то другое?       Дарья закатила глаза, но на её лице играла почти нежная усмешка.       — Нет, Лейн, я хочу сказать, что если мы не поторопимся, то опоздаем.       Джейн отступила на шаг, бросив быстрый взгляд на рюкзак, который оставила у двери.       — Ладно, ты победила. Но это не значит, что я довольна, — она улыбнулась, её взгляд блестел с тем лукавством, которое Дарья находила раздражающим и притягательным одновременно.       Дарья с усмешкой подняла бровь, подхватывая рюкзак Джейн:       — Я постараюсь найти выход из положения.       — Удиви меня, Моргендорфер. Но не слишком сильно — я всё-таки не привыкла к широким жестам.       ***       Дарья прислонилась к шкафчику, скрестив руки на груди, наблюдая за тем, как Джейн орудует замком на своём. Её голос звучал легко и непринуждённо.       — Ты только посмотри, — сказала Джейн, слегка кивая в сторону Модного клуба, который, как всегда, шел своим строем. — Синхронность в движении. Это талант или привычка?       До девушек донесся панический голос Стэйси:       — Но мы можем... ну, можем изменить правила ради Сэнди. Сказать, что внешность — это не главное, а важнее... внутренняя красота! — затараторила она.       — Внутренняя... красота... не модная, — прошелестела Тиффани, растягивая слова.       — На самом деле, я думаю, что нам всем нужно пересмотреть приоритеты. И чтобы поддержать Сэнди, я покидаю клуб, — драматично сказала Квин.       Стейси выглядела так, будто была близка к панической атаке. На секунду Дарье показалось, что она вцепится в Квин в попытке ее удержать.       — Ты... что? Но, Квин, ты же была нашей... нашей самой популярной участницей!       Квин только плечами пожала:       — Ну, я больше не вижу смысла в этих собраниях... думаю, ты отлично справишься, Стэйси. Поздравляю с назначением президентом.       — Президентом? Я? Но я... я не готова!       Дарья обменялась взглядом с Джейн. В глазах последней блеснул знакомый огонёк. Джейн чуть кивнула в сторону Модного клуба и прошептала:       — Спорим, что это их конец.       Дарья фыркнула, её губы изогнулись в хитрой усмешке.       — Сомневаюсь. Модный клуб как гидра: отрубишь одну голову — вырастет три новых. Но раз ты так хочешь проиграть, не смею тебя отговаривать.       — Уговорила, — хмыкнула Джейн, пожимая руку Дарьи, чтобы скрепить сделку. — Если я выиграю, ты будешь мне позировать. Если проиграю — твой выбор.       Дарья приподняла бровь, ухмыляясь.       — Что-то мне подсказывает, что тебе просто нужен повод, — пробормотала Дарья, наблюдая, как Модный клуб удаляется, продолжая обсуждать кризис своей организации.       Её внимание привлекла яркая афиша, приклеенная на стену неподалёку: "Художественная выставка. Поп-арт и его влияние: Яркость банальности." Её взгляд задержался на красочных изображениях, представленных на афише. Она быстро прикинула в уме: это, возможно, может сгладить её промах с годовщиной. Эта мысль вызвала у неё странное чувство. Она, Дарья Моргендорфер, действительно планирует свидание? От этой мысли в животе появилось что-то вроде щекотки — неловкое, но приятное чувство. "Боже, я превращаюсь в Кевина," — подумала она, хмуро отворачиваясь от плаката, чтобы Джейн ничего не заметила.       Джейн заметила её отвлечённость.       — Эй, всё в порядке?       Дарья успела открыть рот, чтобы ответить, но их разговор прервал знакомый голос.       — Дарья, Джейн! — Кевин едва не врезался в них, успев в последний момент затормозить. — Вы не видели Бритни? Она забыла свои помпоны, а без них всё пропало!       Джейн усмехнулась и, повернувшись к Дарье, сказала:       — Видишь, даже Кевин помнит важные мелочи. Может, нужно брать с него пример?       Дарья фыркнула и с лёгкой улыбкой повернулась к Кевину.       — Кевин, ты, случайно, не хочешь стать моим личным ассистентом? Помпоны, расписание, напоминания — полный пакет.       Джейн, хмыкнув, подытожила:       — А заодно будешь следить, чтобы она не забывала про важные даты.       Дарья закатила глаза, скрывая смешок.       Кевин оживился, принимая её слова всерьёз:       — Ого, звучит круто! Я бы мог носить твои книги!       — Спасибо, я справлюсь, — Дарья изо всех сил старалась сохранить серьёзный тон, но Джейн уже с трудом сдерживала смех.       С другого конца коридора раздался звонкий голос Бритни:       — Кеви! Ты самый заботливый парень на свете! — радостно воскликнула Бритни и бросилась к нему. Её улыбка была такой широкой, что, казалось, освещала весь коридор.       Кевин, заметив её, развёл руки в стороны, всё ещё крепко держа в руках жёлтые помпоны. Бритни прыгнула к нему, а он, с лёгкостью поймав её, закружил в объятиях, громко рассмеявшись. Они выглядели так, будто только что снялись в рекламе идеальных отношений, и это невольно заставило Дарью закатить глаза.       Дарья и Джейн переглянулись. Джейн подняла бровь, а уголки её губ изогнулись в характерной усмешке.       — Дарья, напомни мне, почему у нас нет таких драматичных моментов?       Дарья вздохнула, пряча улыбку.       — Потому что мы взрослее и умнее, — ответила она, слегка склонив голову. — По крайней мере, пытаемся таковыми казаться.       Джейн улыбнулась, отводя взгляд.       — Ладно, Моргендорфер. Пытаемся таковыми казаться, — повторила она, сдерживая смешок. Дарья только мягко стукнула Джейн плечом.       ***       Дарья морщилась, роясь в своём шкафу. Дверь в комнату была открыта и Джейн наблюдала за ней, стоя в коридоре. Оценивающий взгляд, остановившийся на её зелёном пиджаке, сказал ей всё, что нужно.       — Ну, что ты думаешь? — спросила Дарья, выудив из шкафа тёмно-синюю водолазку.       — Я думаю, что твой пиджак заслуживает почётного места в твоем будущем музее. Но, возможно, выставка поп-арта его не примет, — усмехнулась Джейн, облокотившись на стену.       — Значит, водолазка, — Дарья хмыкнула.       — Хотя, — Джейн изобразила задумчивость, театрально поджав губы, — теперь я даже волнуюсь: сможешь ли ты носить ее с привычной циничностью? Или эта водолазка пробудит в тебе новую, мягкую сторону?       Дарья закатила глаза, но её уголки губ всё же чуть дрогнули. Натянув водолазку на себя и подарив прощальный взгляд пиджаку, она вышла из комнаты. Джейн оглядела её с головы до ног, останавливаясь на водолазке чуть дольше, чем требовалось.       — Наконец-то что-то новое! — воскликнула она. — Невероятно, Дарья. Ты выходишь за рамки привычного. Я тобой горжусь.       — Подожди, пока я не начну носить что-то с блёстками. Готова ли ты к такому риску?       Джейн, наклоняясь чуть ближе, усмехнулась:       — Готова ли я? Это ты готова к свиданию, Дарья?       Девушка почувствовала лёгкий жар, поднимающийся к её щекам, и отвела взгляд, но её голос прозвучал ровно:       — Ну, если ты называешь выставку свиданием...       Джейн наклонилась ближе, её улыбка стала шире:       — Конечно, называю. И если ты готова, то я готова.       Дарья открыла рот, чтобы что-то ответить, но не успела. Джейн неожиданно обняла ее, слегка притянув ближе. Дарья чуть приподняла бровь, но быстро смягчилась, ощутив тепло рук Джейн на своей талии и чуть склонила голову к её плечу.       Именно в этот момент дверь комнаты Квин открылась. Сестра Дарьи замерла на пороге, её глаза округлились, когда она увидела их.       — О... Эм... Я просто... мне нужно... — Квин замялась, её голос звучал смущённо и растерянно. Её обычно уверенное поведение куда-то испарилось.       Джейн, слегка улыбаясь, сделала шаг назад, но её взгляд оставался спокойным. Дарья же почувствовала, как её ладони слегка вспотели, и она была готова к чему угодно.       — Удивлена, что ты не кричишь «Скандал!» на весь дом, — сказала она, пытаясь вернуть привычный саркастичный тон.       Квин моргнула, покраснев, и открыла рот, будто собиралась что-то сказать, но, заметив пристальный взгляд Дарьи, её лицо слегка порозовело. Она быстро перевела взгляд и, пытаясь вернуть себе самообладание, вдруг удивленно выпалила:       — Дарья… Ты в водолазке?       Дарья приподняла бровь, но в глазах мелькнул знакомый саркастический блеск.       — Что, это нарушает твои модные принципы, Квин? Или ты просто не готова к столь эпичному событию?       Джейн, с трудом сдерживая смех, вставила:       — Слишком много потрясений за раз.       Квин только фыркнула, повернулась и быстро скрылась в своей комнате, захлопнув дверь. В коридоре вновь стало тихо.       Джейн хмыкнула, легко приобняв Дарью:       — Твоя сестра такая милая, когда теряется.       — Милая — это слово, которое я никогда не ожидала услышать в адрес Квин, — Дарья вздохнула, направляясь к лестнице. — Хотя… последний месяц она ведёт себя немного странно. Не как в тот раз, когда мы ездили на Альтернапаллузу.       Джейн рассмеялась:       — Может, она смирилась?       Дарья покачала головой, невольно улыбаясь. Джейн шла рядом, её взгляд был лёгким и расслабленным, словно вся эта ситуация её даже позабавила. Как ей удавалось так легко относиться ко всему? Эта лёгкость и уверенность казались Дарье чем-то недостижимым. Её собственные мысли сейчас походили на запутанный клубок. А Джейн… Джейн будто была вне этого хаоса, словно с самого начала знала, что всё будет нормально.       ***       Галерея встретила их мягким светом и едва уловимым запахом краски, смешанным с чем-то чуть более изысканным — возможно, кофе из небольшого кафе у входа. Дарья быстро окинула взглядом пространство: ряды картин, выполненных в ярких, почти кричащих тонах, гармонично соседствовали с лаконичными информационными табличками. Надпись "Яркость банальности" на центральной стене выглядела как ироничный манифест.       Джейн, с явным интересом, шагнула вперёд, её взгляд тут же притянула серия работ, где в стиле поп-арт изображались бытовые предметы: тостеры, банки супа, картонные коробки. Она склонила голову, прищурившись, будто искала какой-то скрытый смысл.       — Что скажешь? — спросила Дарья, задерживаясь чуть позади, её руки машинально скрестились на груди, словно она пыталась защититься от всей этой энергии цвета.       — Скажу, что это нечто, — ответила Джейн, едва заметно усмехнувшись. — Хотя мне всегда казалось, что поп-арт — это как раз про то, чтобы ничего не скрывать. Показать всё так, как есть, и пусть зритель сам решает, где искусство, а где — просто банка супа.       Дарья, встав рядом с ней, задумчиво кивнула.       — Значит, ты видишь искусство в банке супа?       — Ну, конечно, — Джейн скрестила руки, изображая философа. — А ты?       — Искусство? Нет. Но, если честно, я могу увидеть его в том, как ты сейчас серьёзно это анализируешь, — пробормотала Дарья, едва заметно улыбнувшись.       Джейн повернула голову к ней и подняла бровь.       — Моргендорфер, ты делаешь мне комплимент? Оставлю его на черный день.       Дарья только смущенно отмахнулась, а их прогулка по галерее продолжалась. Джейн, переходя от одной картины к другой, комментировала работы с лёгкой, но профессиональной интонацией. Дарья следовала за ней, наблюдая, как её девушка то теребила край рукава, то скрещивала руки, если картина не вызывала восторга. Джейн словно погружалась в диалог с каждой работой.       Джейн остановилась у крупного холста с изображением гигантской банки газировки. Яркие цвета, чёткие линии, кричащий слоган сверху: всё выглядело одновременно карикатурным и идеально отполированным.       — Думаю, это... вдохновляет, — внезапно сказала она.       Дарья задумалась, её взгляд задержался на банке, будто пытаясь понять, как из чего-то столь простого можно извлечь вдохновение. Поп-арт, с его банальной яркостью и идеализацией массового производства, был зеркалом общества. Но это зеркало не просто отражало, оно высмеивало, словно говорило: «Вот, смотрите, это то, что вы любите. Это то, чем вы живёте».       Она прочистила горло, собираясь что-то сказать, но остановилась, осознав, что Джейн говорит вслух её мысли.       — Это всё... — Джейн слегка махнула рукой в сторону картины, — как идеализация самой идеи массового производства. Но чем больше ты смотришь, тем больше замечаешь: за всей этой яркостью — пустота.       — Это пустота или просто честное признание того, что наши жизни часто вращаются вокруг того, что ярко блестит? — Дарья хмыкнула.       — Ты только что звучала как искусствовед. Я впечатлена, — Джейн бросила на неё короткий взгляд и усмехнулась. — Знаешь, я всегда думала, что это... легко. Делать искусство, которое вроде бы смеётся над собой. Но чем больше смотрю, тем больше думаю, что эти ребята умнее, чем кажутся.       — Может, потому что ты тоже умнее, чем кажешься, Лейн?       Джейн улыбнулась, но на этот раз в её взгляде было что-то мягкое, почти благодарное.       — Ну, это уже не новость, — сказала она, слегка толкнув Дарью локтем.       Они продолжили идти вдоль стен, остановившись у одной из работ Эда Рушея. Её взгляд вновь вернулся к Джейн, чьи глаза сверкали любопытством. Когда они обогнули очередной угол, знакомый голос остановил их.       — Дарья? Джейн?       Дарья замерла, мгновенно узнав Тома Слоана. Она краем глаза заметила, как Джейн напряглась, но через мгновение её плечи расслабились. Дарья даже удивилась этому — их последняя совместная встреча закончилась сценой ревности. На этот раз девушка выглядела почти спокойно, хотя взгляд оставался цепким.       — Не думал, что встречу вас здесь, — заметил Том, подходя ближе. Его шаги были чуть осторожными, словно он не был уверен в том, как его примут.       Дарья скрестила руки на груди, чувствуя себя куда более уверенно, чем раньше.       — Если ты скажешь, что интересуешься поп-артом, я официально потеряю веру в реальность, — заметила она с привычной невозмутимостью.       — Не переживай, я всего лишь проходил мимо.       Джейн хмыкнула, сдержанно улыбнувшись.       — Удивительно, что ты не прикидываешься декорацией.       Том усмехнулся, но его взгляд всё же задержался на Джейн чуть дольше, чем на Дарье, словно он проверял её реакцию. Дарья отметила этот взгляд и решила для себя, что Джейн справляется с этим куда лучше, чем она ожидала.       — Знаете, а ведь прошло уже полгода, — Том посмотрел на них с лёгкой улыбкой, которая казалась почти дружелюбной.       Дарья закатила глаза.       — Это было настолько неудобно, что я до сих пор просыпаюсь ночью в холодном поту.       Джейн толкнула её локтем, наигранно возмутившись.       — Смотри, даже он помнит! Что с тобой не так, Моргендорфер?       Дарья усмехнулась, почувствовав легкий прилив удовольствия от их перепалки.       — Возможно, у меня просто талант забывать нервные потрясения, — сказала она, бросив короткий взгляд на Джейн.       Том поднял руки в защитном жесте.       — Эй, никаких обид. Я знаю, что был не лучшим парнем в прошлом, и я рад видеть, что у вас всё хорошо.       Дарья настороженно посмотрела на него, но в его голосе не было ни намёка на иронию. Джейн прищурилась, её губы тронула хитрая улыбка.       — Ого, Том. Неужели это то, о чём я думаю? Искренние извинения? — Джейн произнесла это с таким удивлением, будто Том только что признался в любви к концептуализму.       Дарья, чуть смягчившись, но сохраняя привычный саркастичный тон, подхватила:       — Может, его кто-то подменил. Или, что более вероятно, мы все участники одного из тех странных социальных экспериментов.       Том рассмеялся, качая головой.       — Нет, я серьёзно, — его голос стал чуть мягче, и он перевёл взгляд с Дарьи на Джейн. — Сначала всё это казалось мне… странным. Ну, знаете, не таким, как должно быть. Думаю, я не мог это принять…       Он ненадолго замолчал, будто обдумывал, как лучше выразить свои мысли.       — Наверное, потому что... эй, я не святой, — он бросил на Дарью быстрый красноречивый взгляд, заметно смутившись, и добавил: — И, наверное, мне просто сложно было это отпустить.       Дарья с трудом сохранила невозмутимость, чувствуя, как Джейн бросает на неё боковой взгляд.       — Так, ты явно не на ту выставку попал. Это не клуб публичных откровений, — буркнула она, чтобы скрыть собственное замешательство.       Том улыбнулся, но его тон остался серьёзным и искренним.       — Спустя время... я понял, что это абсолютно нормально.       Джейн, слегка склонив голову, ответила с неожиданной мягкостью:       — Ничего себе. Неужели это была... зрелая позиция? Ты не перестаёшь нас удивлять.       Дарья едва заметно вздохнула, ощущая, как напряжение в воздухе немного спало.       — Спасибо, Том, — сказала Дарья, и в её голосе слышалась редкая искренность.       Джейн тут же подхватила, не давая моменту стать слишком сентиментальным:       — Да-да, Моргендорфер умеет быть милой. Считай, что ты стал свидетелем чуда.       Том снова рассмеялся, делая шаг назад.       — Ладно, оставлю вас наслаждаться искусством. Увидимся.       Когда он скрылся за поворотом, Джейн некоторое время смотрела ему вслед. Её выражение лица было неожиданно мягким.       — Знаешь, я рада, что мы смогли оставить прошлое позади, — сказала она тихо, словно говоря это больше себе, чем Дарье.       Дарья на секунду задумалась. Её отношения с Томом были странными, неловкими, но теперь это казалось просто далёким воспоминанием. Она кивнула, слегка улыбнувшись.       — Да, это приятно.       Они снова остались вдвоём, и атмосфера вокруг мгновенно сменилась на более уютную. Дарья взглянула на Джейн, которая уже вернулась к разглядыванию картин.       "Она правда удивительная," — подумала Дарья, слегка качнув головой.       — Знаешь, пожалуй, ты прощена, — сказала Джейн, ощупав взглядом последнюю картину,  и легко обняла Дарью за плечи. — Но если хочешь закрепить успех, можешь купить мне кофе.       Дарья подняла бровь, но на её лице было заметно что-то, напоминающее искреннюю улыбку.       — Кофе? Скромно. Я ожидала требования чего-то более... Шоколадный торт, например.       Джейн хмыкнула, притворно задумавшись.       — Шоколадный торт... хм. А что насчёт мороженого?       Тепло во взгляде Дарьи выдавало гораздо больше, чем она сама осознавала.       — Хорошо, мороженое так мороженое.       Они направились к выходу, огибая людей, стоящих перед одной из экспозиций. Галерея с её тихим шумом, мягким светом и чуть приглушёнными голосами будто осталась позади. Дарья, наблюдая за лёгкой походкой Джейн и тем, как та, слегка наклонив голову, что-то задумчиво разглядывала впереди, поймала себя на том, что улыбается. Она почувствовала, как откуда-то из глубин её саркастичного сознания возникла мысль: с Джейн даже самое обычное приобретает новый смысл.       ***       Дарья тихо закрыла дверь, стараясь не создавать лишнего шума. Дом был уже погружён в тишину ночи — или так ей казалось. Она осторожно сняла ботинки, но тут заметила мягкий свет из гостиной. Хелен опять работала допоздна. Дарья вздохнула и направилась туда.       Хелен сидела на диване с папкой на коленях, но выглядела скорее расслабленной, чем занятой работой. При виде дочери она слегка подняла бровь, как будто удивляясь, что та вернулась так поздно.       — Поздновато для возвращения, не находишь? — произнесла она с лёгким укором, но он был достаточно мягким, чтобы не прозвучать как обвинение.       У Дарьи внутри всё немного сжалось. Она замерла на пороге, обдумывая ответ, но всё-таки сделала шаг вперёд и уселась в кресло напротив.       — Я решила, что искусство заслуживает немного больше моего внимания, чем обычно.       — Искусство значит? — Хелен положила папку в сторону и скрестила руки. — Удивительно, как вдруг выставка стала настолько важной, что ты забываешь о распорядке. Мне кажется, вы с Джейн стали проводить слишком много времени вместе.       Дарья натянуто улыбнулась, стараясь держать тон спокойным.       — Ну, она единственный человек, который не считает, что сарказм — это недостаток.       Хелен прищурилась, словно подбирая слова.       — Это хорошо, что у тебя есть такой друг. Но... я всё же надеюсь, что ты не забываешь о других важных вещах. Учёба, подготовка к колледжу...       Дарья слегка напряглась, но не подала виду.       — Думаю, я справляюсь, — коротко ответила она, скрестив руки на груди.       Мгновение тишины, в течение которого Хелен просто смотрела на неё, словно решая, стоит ли продолжать.       — Мне просто кажется, что вы с Джейн... стали ближе, чем обычно, — наконец произнесла она, её голос был почти безобидным, но этот намёк всё равно обжигал.       Дарья с трудом удержала выражение лица спокойным. Она знала, что, если слишком резко отреагирует, это вызовет больше подозрений.       — Ну, мама, мы уже давно друзья. Просто сейчас я начала ценить её точку зрения и поддержку больше, чем раньше, — ответила Дарья с неожиданной для себя искренностью.       Хелен кивнула, но не выглядела убеждённой. Её взгляд был слишком внимательным, почти изучающим.       — Хорошо, Дарья. Я доверяю тебе. Ты всегда можешь поговорить со мной, если что-то изменится, — сказала она мягко, но в её взгляде было что-то неуловимо серьёзное. Эта фраза резанула Дарью, как сигнал тревоги. Она знала, куда ведёт этот разговор. Нужно было срочно менять тему. Она бросила взгляд в сторону, как будто размышляя.       — Знаешь, кстати, на выставке я встретила Тома, — сказала она, ненавязчиво, чтобы отвлечь внимание матери.       Хелен подняла бровь, её тон стал чуть более заинтересованным.       — Тома? Я думала, вы давно не общаетесь.       Дарья пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной.       — Ну, мы наткнулись друг на друга. Оказалось, что он тоже увлекается искусством... или хотя бы делает вид.       Хелен улыбнулась, и напряжение в её глазах заметно смягчилось.       — Это интересно. Ты не думаешь восстановить с ним дружбу? Он всегда производил хорошее впечатление.       Дарья сдержала вздох облегчения, радуясь, что отвела разговор от опасной темы.       — Если он перестанет говорить о ценности колледжа каждые пять минут, я подумаю, — бросила она с лёгкой усмешкой и, воспользовавшись моментом, встала с кресла. — А теперь, если ты не против, я пойду спать.       Хелен кивнула, снова беря папку с документами.       — Да, Дарья, спокойной ночи. Я еще посижу.       Поднимаясь наверх, Дарья почувствовала, как напряжение не отпускает. Она знала, что Хелен не оставит эту тему. Её тактика помогла лишь отложить неизбежное. "Сколько ещё времени я смогу это скрывать?" — пронеслось у неё в голове, пока она открывала дверь и зажигала свет.       Дарья лежала в кровати, глядя на потолок, словно там можно было найти ответы на все её вопросы. Она прокручивала в голове моменты с выставки. Улыбка Джейн, её сосредоточенное лицо, когда она рассказывала про одну из картин, их короткие взгляды, полные взаимопонимания. Это был хороший вечер. Настолько хороший, что она даже поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы такое происходило чаще.       Но её мысли снова и снова возвращались к матери. К её внимательному, слишком проницательному взгляду. К тому, как она произнесла: "Ты всегда можешь поговорить со мной, если что-то изменится." Дарья почувствовала, как тревога медленно, но верно подкрадывается к её сознанию, стирая приятные эмоции от прошедшего вечера.       "Сколько ещё это будет продолжаться?" — подумала она, повернувшись на бок и прижавшись лбом к подушке. Она знала, что в какой-то момент баланс, который ей так удавалось сохранять, может пошатнуться. Что, если мать задаст прямой вопрос? Что, если это выйдет за рамки её способности отшучиваться?       Дарья закрыла глаза, но спокойствие не приходило. В её голове крутилась ещё одна мысль: а как отреагирует Джейн, если Хелен узнает? Её девушка всегда казалась такой уверенной, но в отношениях с Дарьей всё было иначе — там была уязвимость, которую они обе едва начинали признавать. Дарья тяжело вздохнула. Она знала, что ответы на все эти вопросы не придут сейчас. Но её сердце сжималось от предчувствия, что спокойные дни заканчиваются.       Дарья потянулась за телефоном и снова легла на кровать. Голос Джейн мог бы ее, пожалуй, успокоить. Она, как всегда, звучала легко и непринуждённо, и в этот раз была для Дарьи почти спасением от тревоги.       — Саркастичное? Легко. Я удивлена, что ты помнишь, как пользоваться телефоном, Моргендорфер, — Джейн ухмыльнулась на другом конце провода.       Дарья усмехнулась, но это больше напоминало привычку, чем настоящую реакцию.       — Ну, тебе повезло. Современные технологии пока не сдали перед моим презрением.       — Удивительно. А то я уже представляла, как ты ведёшь переписку голубями.       Дарья тихо фыркнула, прижимая телефон к уху. Её пальцы машинально теребили край подушки.       — Ты ещё не спишь? — спросила она.       — Я? Конечно, нет. Как можно, когда ты звонишь и нарушаешь покой моего прекрасного разума?       Дарья закатила глаза, но на её губах появилась слабая улыбка.       — Это ты сейчас попыталась быть милой или раздражающей?       — Почему нельзя и то, и другое? — Джейн ответила легко, но тут её голос стал мягче. — Всё в порядке, Дарья? Ты звучишь так, будто кто-то только что припечатал тебя к стенке неприятным разговором.       Дарья закатила глаза, хотя в её тоне сквозило тепло.       — Ты как всегда проницательна, Лейн. Но я пока предпочитаю игнорировать проблему.       — Тогда тебе нужен отдых, — мягко ответила Джейн. — Завтра всё будет нормально.       — Ты слишком оптимистична, — пробормотала Дарья.       — А ты слишком уверена, что всё пойдёт не так, Моргендорфер, — парировала Джейн. — Ложись спать. Завтра посмотрим на мир с новой порцией сарказма.       Дарья ощутила, как внутри неё расплылось мягкое, едва уловимое тепло, словно этот короткий разговор с Джейн оказался тем самым якорем, который помогал ей оставаться на плаву. Просто звук её голоса создавал ощущение уюта, которое Дарья редко испытывала.       — Спокойной ночи, Джейн.       — Спокойной ночи.       Когда звонок завершился, Дарья несколько секунд просто лежала, вслушиваясь в тишину комнаты. Джейн права — завтра действительно всё будет проще. Или хотя бы будет таким казаться.