Источник

После неудачной встречи с Руквудом Матильда обозлилась на весь белый свет, а точнее, на его мужскую часть. Женщина решила отомстить причастным к ее проблемам, и первым в списке был Блэк. Зная, что он до сих пор вскрывает её почту, Уизли стала писать бессмысленные письма всем знакомым и друзьям. Около пяти, с пространными фразами и историями, посланий в день отправлялось к совершенно разным людям. Матильда полагала, что на подобную шалость фантазии и запала хватит ненадолго. Однако женщина выдумала легенду о «тайном возлюбленном» и, сговорившись с Сироной, начала письменно обсуждать с Райан выдуманный роман. Матильда с упоением расписывала несуществующие свидания с хромым блондином и хвалилась фантомными подарками, а Сирона в ответ восторгалась, как же повезло подруге и, намекая, высылала колдографии со свадебными платьями. Блэк, поначалу сбитый с толку безумной корреспонденцией и, было, решивший бросить эту затею, теперь упоённо изучал каждое письмо про «мужчину сердца». Бедный Найджелус все пытался вычислить воздыхателя Матильды, но никто не подходил под описание. Шарп был хромым, но не светловолосым. Все блондины подходящего возраста в школе были со здоровыми ногами. Блэк искал еще какую-нибудь зацепку, но было тщетно. И тут, как на беду, Оминис Гонт дома на праздниках неудачно упал на льду и повредил ногу. Вернулся в школу, не до конца вылечив травму. Найджелус Блэк, увидев как мимо него прохромал светловолосый аристократ, задохнулся от возмущения. Директор поспешно сделал выводы, что Матильда «закрутила» роман с несовершеннолетним парнем, и теперь всюду преследовал женщину. А когда она оказывалась в непосредственной близости к слизеринцу, вперивался в парочку взглядом и подозрительно щурился. Бедный студент недоумевал, отчего к нему столько внимания со стороны администрации школы. Чего Блэк ожидал, было сложно сказать: вряд ли Матильда Уизли и Оминис Гонт стали бы жарко целоваться посреди школьного коридора. Заместитель директора только посмеивалась над шпионскими потугами Блэка. По крайней мере, теперь от него почти не было поручений, и можно было отдохнуть и поразвлечься вволю. С Руквудом же Матильда предпочитала не пересекаться. Несмотря на то, что Сирона не видела его в «Трех метлах» вот уже вторую пятницу подряд, Уизли все равно предпочитала приходить в бар в любой другой день, кроме этого. К тому же, в середине недели было свободнее и тише, что пришлось по душе заместителю директора. Как-то раз Уизли упомянула в письме, что собирается провести с «возлюбленным» романтический вечер у Сироны, в последнюю пятницу месяца в восемь вечера. Блэк, запомнив день и время, теперь ходил с туманной ухмылкой, словно ему открылась тайна магии. Да только он не знал, что специально был выбран тот день, когда Матильда не ходила пропустить стаканчик в паб, и директор бы, по задумке, просидел в одиночестве весь вечер. Все было бы прекрасно, если бы не вмешался ебучий случай.

***

Как-то раз, уже ближе к Рождеству, когда Матильда носилась с подготовкой к благотворительному балу, ей сообщили, что Гаррет снова учудил что-то на уроке Зельеварения. Профессор Уизли, разозлившись, поспешила в подземелья. Мысленно она уже придумывала как наказать племянника, например, оставить в школе на каникулы и заставить читать книги не по зельеварению, однако все оказалось не так радужно. Гаррет умудрился напоить очередным «экспериментальным» зельем однокурсника. Через какое-то время подопытному мальчику стало плохо прямо на уроке Шарпа, и пришлось сознаться, что он употреблял в пищу. Тот перевел стрелки на племянника заместителя директора. Возможно, все бы обошлось для парней выговором и парой дней в лечебном крыле, не окажись пострадавший сыном министерского работника. Отец однокурсника, узнав от Блэка про инцидент и что в школе «ходит» незаконное пойло, сваренное нерадивым учеником, примчался в тот же день в школу и устроил разнос всем преподавателям, директору, лично Гаррету Уизли и Матильде. В итоге, запасы напитка изъяли, горе-пивовара отстранили от учебы на месяц, а заместителю директора пришлось молча терпеть, пока ее отчитывали за никудышное воспитание племянника. После такого паршивого дня профессор решила выпустить пар в «Трех Метлах». Выскользнув из замка и на ходу застегнув теплую мантию, женщина направилась за пределы школы, не заметив последовавшую за ней тень. Зайдя в паб, Матильда буквально утонула в гомоне и суете. Она уже отвыкла от толпы, все это время наслаждаясь относительно пустым помещением. Пробираясь к барной стойке, женщина недоумевала такому скоплению людей, пока до нее не дошло… Был вечер пятницы. Последней в этом месяце. И в тот же момент она выхватила взглядом столик неподалеку, где восседал Найджелус Блэк, замотавший лицо шарфом, скрывая усы, но приспустивший его, чтобы сделать глоток пива. Мужчина явно пришел поглядеть на «любовника» своей заместительницы. «Что ж, высматривай-высматривай, идиот!» — усмехнулась про себя Матильда. Присев с угла барной стойки, женщина поймала взгляд Сироны и кивком поздоровалась. Барменша, отправив помощника с полным подносом в зал, принялась копаться под стойкой в поисках огневиски. Найдя заветную бутылку, она плеснула в стакан жидкость и уже повернулась к Уизли, как вдруг замерла: за спиной подруги грубо прокладывал себе путь к бару не кто иной, как Виктор Руквуд. Он явно заприметил Матильду и теперь был полон решимости поговорить с ней. Деваться было некуда. Сирона, жестом указав подруге на мужчину, подошла, готовясь защищать ее от нападок главаря банды. Виктор, заметив это, ухмыльнулся, но не остановился. Почти дойдя до женщины, он внезапно повернул голову и уставился куда-то в сторону. Найджелус Блэк в это время тоже во все глаза пялился на Матильду, ожидая, когда к ней присоединится хромой блондин. Но внезапно рядом материализовался Руквуд. Финеас занервничал, однако не догадался, что у его заместителя и бандита может быть что-то общее. Не то чтобы директор его боялся, но, как в целом трусливый человек, предпочитал держаться от криминальных личностей подальше. Руквуд посмотрел на Матильду. Матильда — на Руквуда. Руквуд посмотрел на Блэка. Потом снова на Матильду. Матильда выразительно смотрела на Руквуда взглядом: «Даже не вздумай связываться с ним!». Виктор оскалился и двинулся в сторону Блэка. Матильда махом выпила весь огневиски. — Найджелус, какими судьбами? — Послышалось со стороны. — М-мы знакомы? — прозаикался директор и полез в карман за палочкой. — Может, мне вмешаться? — тихо пробормотала Уизли. — Сиди и не отсвечивай, сами разберутся! — Сирона с ожесточением стала вытирать поверхность стола, точно намереваясь проделать дыру. — Сейчас познакомимся поближе, гребанный извращенец! Экспеллиармус! — Палочка Блэка оказалась в руках у Руквуда. Он отбросил в сторону стул, стоявший у стола и двинулся на безоружного мужчину. — Я не понимаю, о чем вы говорите! — завопил директор, в панике ища взглядом пути отступления. — Ты не имеешь никакого права приставать к женщинам, работающим с тобой! — Руквуд перевернул стол, пролив на Найджелуса остатки пива. Один прыжок — и вот Виктор схватил директора за грудки, подняв со стула. — На помощь! Убивают! — пискляво заверещал Блэк. — Эй, вы! — Сирона не выдержала и вышла из-за стойки. — Если собираетесь поубивать друг друга, то делайте это снаружи! Я полы помыла утром! — С радостью, Райан! — Руквуд, не отпуская директора, потащил его к выходу. Толпа, разочарованная тем, что зрелища отменяются, раздвинулась, пропуская их. — Твою мать, — ругнулась Матильда и бросилась за мужчинами. — Виктор, немедленно отпусти его! — Отпущу-отпущу. На улице. Как раз иду выкидывать мусор, — ухмылялся Руквуд, а Блэк только изрыгал проклятья, будучи не в силах вырваться из захвата. Двери распахнулись, впустив упругую волну морозного воздуха. Главарь банды вышвырнул Найджелуса из паба, и тот свалился на дорогу как мешок. Виктор вышел на улицу, а за ним Матильда. — А ну вставай, кусок дерьма, и дерись как мужчина! — рыкнул бандит и со всей силы пнул тушу директора ногой под ребра. Блэк заскулил. — Руквуд, прекрати! Отпусти его немедленно! Ты думаешь, что ты творишь? — Уизли бросилась было к ним, но он наколдовал щит Протего. — Серьезно, Виктор? — Всплеснула руками профессор. — Раз он не знает, как надо обращаться с женщинами, то придется научить его! — Со всего размаху Руквуд врезал кулаком по лицу Найджелуса. У того из носа пошла кровь. Зашипев, главарь банды потряс кистью, и во все стороны разлетелись красные капли. — Виктор! Я тебя прошу, отпусти его! — Матильда носилась вокруг защитного купола, заламывая руки от бессилия. — Какое тебе до него дело вообще? На этот вопрос Руквуд даже сам себе не мог ответить. Однако после той встречи с Уизли, когда он узнал об отвратительном поведении Блэка, внутри у Виктора поднялась волна ярости и закипела кровь. Ему до одури было противно даже подумать о том, как этот усатый тип просто касается его Матильды, а уж что-то большее… Стоп. Его Матильды? "Нет-нет, не моей. Просто женщина в беде, а я, как джентльмен, спасаю ее. Я бы сделал подобное для любой, не только для Уизли," — пытался убедить себя Руквуд. Найджелус заскулил, чем только сильнее выбесил Виктора. Удар ногой в живот. Еще один по почкам. Еще. Ботинок испачкался в крови и грязи. Блэк больше не издавал ни звука, только судорожно вздыхал. Руквуд присел и схватил директора за волосы. Притянув его голову к себе, он, брызгая слюной, прошипел в лицо: — Еще раз ты хоть пальцем ее тронешь, я придушу тебя голыми руками, тварь. — Резко отпустил, отчего Найджелус приложился затылком о камень. Сняв защитные чары, Виктор отошел от директора, позволив профессору Уизли кинуться к нему. — Ты что наделал, Руквуд? — женщина была на грани истерики: нечасто видишь как твоего начальника избивает главарь бандитов. Руквуд, разглядывая сбитые костяшки, даже не повернулся в сторону Матильды. — Любой бы заступился за женщину в подобном случае. — Неправда! Да и в конце концов, вы же волшебники! Если так хотелось подраться, нужно было вызвать его на дуэль, а не набрасываться с кулаками, как… как… — профессор не могла подобрать слова. — М-м-м, как кто, Матильда? Мужлан? Маггл? Идиот? — протянул с усмешкой Руквуд. — Все сразу! — огрызнулась Уизли. — И я не просила тебя о помощи! Зачем ты влез? Боже, как мне дальше работать в школе… — Как и раньше. — Виктор протянул ей руку, чтобы помочь встать, но женщина, проигнорировав жест, поднялась сама. — Только теперь без домогательств. Матильда посмотрела Руквуду в глаза. В льдистых радужках она явно различила гнев, упрямство и что-то непонятное. Победу? Успех? Но одно было понятно точно: она не могла злиться на него. Никто никогда не дрался за Уизли, защищая её честь. И это… будоражило. Матильда отвернулась. Она должна была неистовствовать, беситься, дать Виктору пощечину за его поведение, но вопреки всему, внутри женщины зародилось чувство благодарности. — Мне нужно доставить Блэка в замок. — Устало сказала она, скорее, самой себе. Наколдовав Левиоса на директора, Уизли направилась к ближайшей точке летучего пламени. — А где моя благодарность? Ну хотя бы: «Спасибо, милый Виктор, за то, что решил мою проблему»? — Руквуд шел рядом, крутя в руках палочку. — Спасибо, милый Виктор, за то, что создал мне еще больше проблем! — прошипела, как разъяренная кошка, Матильда. — Ты всё неправильно сказала, — цокнул языком мужчина, — давай заново. Но заветных слов он не услышал. Их маленькая процессия уже подошла бюсту Игнасии Уилдсмит. Уизли крепко взяла за руку Блэка, чтобы вместе с ним перенестись в больничное крыло Хогвартса, но Руквуд резко схватил ее за талию, притянул к себе и впился страстным поцелуем в губы. Сжав ее челюсть, приоткрыл рот и ворвался к ней языком. А потом также резко разорвал поцелуй и, пока Матильда была в замешательстве, толкнул ее прямо в зеленое пламя. — Больничное крыло «Хогвартс»! — Крикнул вдогонку. И женщина исчезла вместе с бессознательным директором.

***

Финеас Найджелус Блэк стал тише воды, ниже травы. Хоть волшебником он был довольно сильным и сражался неплохо, но в рукопашный бой никогда не вступал, предпочитая магические дуэли. Поэтому избиение Руквудом было настолько внезапным, что директор не успел среагировать и лишился палочки. К удивлению, его позор не стал всеобщим достоянием. Финеас подозревал, что этому как-то поспособствовала Матильда Уизли, но даже не думал спрашивать. Остаться наедине с женщиной он теперь боялся до смерти. С того вечера он передавал распоряжения или письменно или через других профессоров, а почту заместителя больше никто не вскрывал. Матильду все устраивало. Несмотря на выходку Руквуда у летучего пламени, ей удалось переместиться с директором прямо в больничное крыло, минуя школьные коридоры и патрулирующих старост. В столь поздний час главные разносчики сплетен — портреты — спали, поэтому появление избитого, всего в кровоподтеках, ничего не соображающего главы школы и его заместителя осталось незамеченным. Пара склянок Рябинового отвара — и Блэк как новенький. Снаружи. А внутри он уже не будет прежним — там поселился животный страх, что в один момент он снова окажется беззащитным перед этим монстром в цилиндре. Поэтому директор не возражал против Благотворительного бала. В другом случае он бы рвал и метал, что его заместитель самовольно все решила, может, даже отменил бы его назло Матильде, но сейчас же Финеас просто отдал бразды правления. Пусть все идет как она хочет, решил он. В конце концов, как же упустить шанс покрасоваться своими усами перед другими мужчинами, пофлиртовать с наряженными женщинами под осуждающим взглядом супруги, выпить больше обычного? Мужчина даже стал все с большим нетерпением ждать бал, каждый день примеряя костюмы.

***

Матильда Уизли в это время носилась вся «в мыле». Если украшение зала и меню она могла доверить домовикам, то вот торжественную часть нужно было придумывать самой. Рассадка гостей, последовательность танцев, благодарственные записки особо высокопоставленным гостям… Каждая деталь требовала тщательной проработки, и заместитель директора снова закопалась в работу как и раньше. К тому же, у нее была припасена особая новость, которая должна была сразить всех наповал. Нужно было обдумать, как лучше ее подать гостям и коллегам. Однажды утром, буквально за пару дней до торжества, к ней прилетел филин Руквуда. В своем письме мужчина просил Матильду вечером подойти к краю Запретного Леса недалеко от Хогвартса. Женщина уже дописала отказ, ссылаясь на подготовку благотворительного вечера, но, пораздумав, сожгла послание. Она решила, что не мешает прогуляться и узнать, что от нее хочет этот несносный мужчина и выполнить часть плана. Надо признать, в первую их встречу Виктор умудрился посеять в душе женщины семена романтических чувств, и теперь они, по прошествии времени, проросли и дьявольскими силками обвили сердце и разум Матильды. После того, как Руквуд так ръяно, по-животному набросился на ее обидчика, да еще и умудрился запугать, Уизли пришлось признать, что этот поступок окончательно покорил её. Но женщина не спешила кидаться в объятья Виктора и отдаваться чувствам. Чего можно ждать от главаря банды? Только проблем. Поэтому она быстро сбегает к нему на встречу, буквально на пять минут, и сразу же вернется в замок. Вечером, после очередных, финальных приготовлений, заместитель директора надела свитер на голое тело и накинула теплую мантию — она же ненадолго, не замерзнет — и для верности наложив дезиллюминационные чары, привычным маршрутом направилась прочь из замка. Поймав себя на том, что зачем-то спешит, Матильда списала все на холод и применила согревающие чары. Она же не торопилась к Руквуду, просто гуляла. Так, всю дорогу убеждая себя в том, что вышла проветриться, Уизли дошла до края леса. Среди деревьев виднелось несколько фигур. На одной из них был цилиндр внушительного размера — Матильда признала главного браконьера. Но вот остальные четверо были ей не знакомы. Женщина замедлила шаг, и, не подходя слишком близко, остановилась в отдалении с палочкой наизготовку, то ли ожидая нападения, то ли сама готовилась напасть. — Никто не тронет тебя! — послышался голос Виктора. — Подойди к нам! С сомнением хмыкнув, Матильда осталась стоять на месте. Немного замешкавшись, Руквуд сам направился к ней, а за ним поплелись четыре фигуры. — Женщины… — пробормотал себе под нос главарь пепламб и добавил уже более громким голосом: — Все, как ты хотела, моя дорогая! — Повернувшись к спутникам, рявкнул: — На колени! — и те повиновались. Уизли обомлела. Из-за туч очень вовремя вышла луна и осветила коленопреклонную четверку. Она узнала среди них тех двух, кто тогда поймал ее в лагере и заточил в темницу. Еще двое были незнакомы, но выяснять, кто они, ей не очень хотелось. — Просите прощения, вы, все! — Руквуд ткнул палочкой парня, пытавшегося тогда изнасиловать Матильду. Послышались извинения, самые громкие прозвучали от парня с палочкой у шеи. Руквуд планировал приказать им молить о прощении до самого утра, но Уизли жестом остановила его. — Достаточно, Виктор. Прекрати этот цирк. — Разве это цирк? Если ты не веришь в искренность извинений, я могу заставить их вымаливать твое прощение. — Нет, и правда хватит. Инцидент исчерпан. — Уверена? — поднял брови Руквуд. Он-то думал, что придется применять на подчиненных Круциатус или Империо для пущего удовольствия рыжеволосой дамы. Но совсем не ожидал такой снисходительности. — Абсолютно. Отпусти их. — Уизли было противно наблюдать за молодыми парнями, что тряслись в страхе у ее ног. Скорее хотелось покинуть это место и вернуться в замок. Виктор, неодобрительно и даже разочарованно фыркнув, приказал: — Уматывайте отсюда! Четыре хлопка трансгрессии — и Руквуд с Уизли остались одни. Воцарилось молчание. Виктор, не торопясь и словно с опаской, приблизился к Матильде. Склонил голову набок, разглядывая ее: снежинки в волосах, легкий румянец то ли от мороза, то ли от смущения, а может, от возмущения. Проникновенно посмотрел в глаза, но женщина отвела взгляд, и Руквуд слегка улыбнулся уголком рта. От его близкого присутствия у Уизли путались мысли. Казалось, она блуждает в лабиринте и не знает, куда повернуть. Женщина подняла лицо и поймала взглядом полуулыбку Виктора, его голубые глаза ближе… и ближе… Матильда не помнила, как Руквуд нарушил её личное пространство. Не помнила ни единой детали. Все мысли улетучились от прикосновения его рук, губ, горячего даже сквозь одежду тела. Он завладел ею целиком. Безропотно отдаваясь ему, она жадно отвечала на его поцелуи, передумав сбегать в замок. Мороз и холод не ощущались — страсть разогнала кровь, и женщина плавилась от натиска мужчины. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что это все — полное безрассудство, эти отношения запретны, но Матильда отогнала ее, растворившись в таких желанных объятиях и ощущениях. Виктор между поцелуями шептал ей на ухо, как он скучал, как он желал ее, как необходимо им было увидеться, как сильно хочет её. Блуждая губами по ее шее, он нетерпеливо прикусывал кожу, а потом зализывал. Матильда погрузила руки в его волосы, скинув цилиндр. Неслыханное отношение к столь дорогой сердцу вещи! Руквуд оторвался от нее, проводив взглядом откатившийся головной убор, словно выбирая между ним и рыжей бестией. Последняя победила, и мужчина, подхватив Матильду под бедра, понес к дереву. Женщина лопатками даже через плотную мантию ощутила шершавую поверхность ствола, но совершенно не обращала внимания на дискомфорт. Ее больше волновали руки мужчины, смело забравшиеся под мантию, под теплый свитер. Изгибаясь от его бесстыдных действий, Матильда потерлась о промежность Виктора. Тот глухо зарычал ей в шею и вторгся пальцами под чашечку лифа. Перекатывая сосок между пальцами и сжимая грудь, главарь банд вызывал у женщины стон за стоном, а ее руки накрыли его каменный член. Внезапно Руквуд оторвался от нее, вынул руки и одернул свитер. — Замерзнешь ведь, — усмехнулся коварный соблазнитель. Матильда было растерялась, но мужчина плюхнулся на колени, поднял подол юбки и залез под него. Уизла ахнула, когда почувствовала как ее ноги властно разводят в стороны, требуя расставить шире. А затем через ткань почувствовала губы Виктора, которые начали дразнить легкими поцелуями, а щетина слегка царапнула кожу. Матильда не смогла сдержать гортанный стон, вырвавшийся откуда-то из глубин. Нижнее белье было уже насквозь мокрым: соки женщины смешались со слюной Руквуда. Она запрокинула голову и стала двигать бедрами, подстраиваясь под темп. Наконец, перестав терзать ткань, Виктор сдвинул ее в сторону, обнажая клитор и половые губы. Без раздумий, он захватил в рот самую чувствительную точку и услышал протяжный стон. Ноги Матильды подкосились, но она удержалась, схватившись за дерево. А Руквуд уже прошелся ладонью по ее нежной коже бедра до влагалища, языком стал ласкать клитор, то надавливая, то просто облизывая, и резко вторгся указательным и средним пальцами в лоно. Умело массируя внутренние стенки женщины, Виктор добавлял острых ощущений языком и губами. Он то слегка втягивал клитор ртом, ослабляя при этом давление пальцами, то активно работал ими, при этом дразня чувствительную точку языком. Под юбкой стало жарко от разгоряченного тела женщины. От нахлынувших ощущений Матильда потеряла счет времени и вряд ли понимала, где она находится. Она не заметила, как ночь вступила в свои права, а холод не волновал ее вообще, и заместитель, задрав свитер, стала сжимать себя за грудь, повторяя недавние игры Руквуда с ее сосками. От таких стимуляций груди и промежности оргазм наступил очень быстро, и Уизли, прикусив нижнюю губу, чувствовала, как спазмирующие стенки влагалища крепко сжимают пальцы мужчины, а тот еще добавляет ей удовольствие, делая фрикции ими словно членом. Еще одно втягивание клитора, еще одно движение ладонью — и вот Матильда, содрогнувшись в последний раз, обмякла, а колени её подкосились. Вовремя вынырнувший из-под юбки Виктор успел подхватить женщину и теперь держал ее за талию. Уизли смотрела на него затуманенным взором: растрепанный, с мокрыми губами и щетиной, Руквуд улыбался как сытый кот. Он заметил, что свитер был задран и понял, что Матильда продолжила начатое им. Его воображение сразу подкинуло развратные картинки с этой рыжей женщиной, сжимающей свою голую грудь, и в штанах стало совсем нестерпимо тесно. — Ты такая сладкая. У Уизли побежали мурашки от низкого голоса. Шквал эмоций потопил любые разумные мысли, а цепкие щупальца вновь зародившейся внутри похоти обвили шею. Матильда повернулась к Виктору. — Моя очередь, не так ли? Главарь пепламб чуть не задохнулся от изумления. Он едва поверил своим ушам. — Как мне доставить тебе удовольствие? — Рыжая бестия точно решила свести его с ума. — Только скажи, — произнесла она, глядя ему в глаза. На самом деле ей нравилось иногда создавать видимость подчинения мужчине — только видимость. Виктор, догадавшись, подыграл ей. Сняв пальто, он кинул его под ноги. — На колени, — приказал Руквуд. Матильда, не разрывая зрительного контакта, опустилась на ткань. Перед её лицом оказалась ширинка мужчины. — Расстегни. — Очередной приказ. Женщина звякнула бляшкой ремня и тот разошелся. Теперь очередь застёжек. Одна. Вторая. Третья. Оставшись без поддержки, штаны сползли вниз. — Достань. Матильда, улыбнувшись, провела руками вверх по бедрам Виктора, через трусы по члену, и, наконец, одобрительно хмыкнув, достала уже колом стоящий орган. — Возьми его в рот. — Голос мужчины осип. Уизли забавляло, как Руквуд отдавал ей приказы как будто он и тут был главным. Она захватила половину головки члена губами, мягко целуя, словно пробуя на вкус каждый сантиметр. — Глубже! — Виктор нетерпеливо толкнулся к ней в рот, но Матильда остановив его рукой, отстранилась и посмотрела снизу вверх. "Доверься мне," — читалось в ее взгляде. Уизли снова приблизилась, вобрала полностью головку и стала ласкать языком — медленно, аккуратно, смакуя каждый сантиметр упругой плоти. Когда она опять подняла взгляд на Руквуда, он увидел ту картину, о которой мечтал с самой первой их встречи: Матильда перед ним на коленях, с его членом во рту и этим развратным взглядом. Было непонятно, кто кого сейчас трахал. Заместитель директора начала медленно насаживаться на член: немного продвинувшись вперед, возвращалась к головке. Вперед. Назад. Поласкав языком уздечку, снова вбирала член практически на всю длину. Такими движениями она раздразнила Виктора, и вскоре тот потерял самообладание. Схватив её за волосы, он было попытался взять контроль, но та отстранилась и произнесла: — Сейчас моя очередь, милый. Тот прекратил давление на голову, но волосы не отпустил. Матильда снова вобрала член на всю длину, и Руквуд почувствовал, как головкой уперся в горло. — Ахх, блять, да! Услышала Матильда и прикрыла глаза от наслаждения. Ни с чем не сравнимо было осознавать, какая сейчас у нее власть в руках. Точнее, во рту. Главарь бандитов, угроза для министерства — самозабвенно отдавался ей полностью, а она готова была дарить ему желанное удовольствие. После этого возгласа Матильда стала работать языком и губами активнее. Она чувствовала, как Виктор сжимает её волосы в кулак все сильнее и продолжительнее, но не форсирует действия. Женщина упивалась своей властью, тем, как Руквуд поддавался ей, как явно хотел большего, но не смел требовать. Наслаждаясь контролем над ним, Матильда ускорилась, порхая языком как бабочка в сачке, а губы постепенно сводило от напряжения. Никаких лишних звуков, действия четко выверены. Ощущения запредельно приятные. Все, как он и хотел. Дыхание мужчины стало поверхностным и прерывистым, он уже не ослаблял хватку на волосах, и было понятно, что скоро кончит. Матильда вобрала член наполовину, руками лаская яички. Вернулась к головке. Потом на всю длину так, чтобы головка уперлась в горло. Задержалась и сглотнула. Руквуд зашипел, и мышцы на ногах напряглись. Язык усиленно ласкает головку. Снова вобрать на всю длину до горла, задержать… И Виктор излился прямо Матильде в глотку с хриплыми стонами, прижав к бёдрам ее голову и вынуждая проглотить все до последней капли. Отпустив ее волосы, он облокотился на ствол, провел рукой, остановившись на щеке и погладив скулу. — Умница. Теперь уже Руквуд, обессиленный, прижимался спиной к дереву, стараясь удержаться на ногах. Матильда, переведя дыхание и встав на ноги, подняла мокрое пальто и заклинанием высушила. Она подождала, когда Виктор придет в себя, и отдала ему верхнюю одежду. — Надеюсь, я прощен? — ухмыльнулся, вернувший самообладание мужчина. — Ты неплохо попросил прощения, так что да. И кстати… — Матильда поплотнее запахнулась в мантию, выудив из кармана конверт. — Вот приглашение на благотворительный бал. Там я тебя представлю всем как нашего главного мецената школы. Пока Виктор вскрывал конверт и читал текст, Матильда, не попрощавшись, быстрым шагом направилась к замку, растворившись в темноте ночи.