Единственный исход призыва – смерть

***

       Настя пребывала в ахуе.        Настя стояла перед выбором: списать материализовавшиеся стёкла последствием перепоя или уверовать в магию заново.        Как приверженец эскапизма, Настя выбрала второе, верча один из кусочков в руке.        — Хуя... — увесистый, он едва помещался в ладони. Лучи утреннего солнца, бликуя от стекла, падали на общажный ламинат. Комната для четверых напоминала бордель – шмотки завалили проход, ряды фигурок заменяли книги, стены состояли из плакатов и на всех спинках стульев свисало нижнее белье. Запашок стоял неистовый – три пустые бутылки говорили за себя. Обряд посвящения прошёл весело. Весело, аж пиздец. — Походу, это Ринкины проделки... Ля, не зря пару проспала... А то тп-хнуло бы прям в аудиторию...        Хмурясь, Настя попробовала напрячь извилины. С бодуна башка не варила, и тем не менее, она собралась с силами: если зеркало, от которого зависит весь сюжет, здесь, значит, у Рины файнал файтинг с боссом.        — Рина vs Ивонн... Жёстко. А чё она сюда-то херню отправила?..        Обладая фантазией Толкиена, Настя сразу обрисовала картину кровопролития. Расчлененка, кишки, шея Ивонн на 180 градусов, ебучий хоррор в реальной жизни, конец света...        — Там, наверно, экшн похлеще «Падения уровня»... — потянувшись, она задумчиво потерла подбородок. Наверно, они там всем скопом заебашили Лейлу. — Не знаю, чё страшнее: баттл Рин с Ивонн или баттл Рин с Пенни за сердце Каллитки...

       «Я не знаком с Пенелопой Эккарт».

       Точняк. Они же не встречались. Это преканон.        — Бля. А странно, — раз канон ещё не начался, с хуя ли Рина сейчас сражается с Ивонн? — Она же меньше месяца как переехала...        Шестерёнки закрутились с утроенной силой. Слишком быстрое развитие событий.        — А реально вообще всех собрать за две недели? Гг-шка без игровых ништяков бесполезная, от шизанутого не так много баффов, а Винтер... — ветерочком пронеслись ранобешные флешбеки. — Винтер...        Винтер.        Неровный вдох.        — Вдруг помрёт?        Закравшаяся мысль испугала.        — А с хрена ли ему?        Винтер, создатель Системы, умирал бессчисленное количество раз, поэтому утверждать, что он как у Христа за пазухой...        — ...тупо, — закончила Настя, вскакивая с постели.        Любовный интерес или отшитый дурак, ты в любом случае в заднице.        Она прошлепала к окну. Распахнула. Высунулась, в надежде получить от мира знак. Не, ну а чё? Раз магия есть, то и знаки должны быть.        Минута, вторая. Пятая. По голубому небу мирно проплывали облачка. Какие-то бомжи дрались за бутылку. Правда, не простые – американские...        — Эх, — короче, знаком и не пахло. На сердце отчего-то оставалось неспокойно. Практически сразу телефон, вынутый из кармана, зазвонил. — У аппарата?        — Алло, Насть...        Зря не взглянула на номер.        — Ой бля-я-я... — уже от одного этого голоса к горлу подкатила тошнота.        — Пожалуйста, давай поговорим... Мне тебя не хватает...        — Ой бля-я-я-я-я, — морщась в припадке кринжа, без лишних слов Настя скинула трубку. Трубка тут же зазвонила заново. Что лучше: ебнуть трубку или ебнуть тюбика? — Я тебе уже сказала: иди нахуй.        — Что я сделал не так?        «Да чтоб тебя пилой распилили, ебланище», — нервно нашаривая в кармане вейп, Настя делает глубокую затяжку.        — Всё, — подчёркивая ответ тоном, она продолжает: — Тебе поставили точку ещё неделю назад, хули ты наяриваешь? Я разложила тебе всё по полочкам и положила в ротик, ебучий ты кусок говна, а ты продолжаешь делать вид, что я выбросила тебя из окна без особой причины? Если не перестанешь корчить из себя жертву, я возьму паяльник и продырявлю тебе жопу, чтоб тебе было удобнее трахаться с мужиками. А ты будешь с ними трахаться, потому что все женщины мира такому, как ты, даже за деньги откажут.        — Совсем охуела?.. Да блять, что я тебе сделал?!!        — Спроси у своей мамочки, — Настя едко засмеялась. Тон рос по нарастающей – чем больше воспоминаний обжигали ум, тем ядовитее становилась интонация. — Вся окраина же уже в курсе, где мы и сколько раз ебались, какое у меня белье и какой длительности у меня оргазм. Втяни и её! Почему бы и нет, знаешь, это же люди, им невозможно не рассказать! А потом позвони моим родителям и скажи, что у меня СПИД, чтобы при встрече я точно отрезала тебе то, что ты гордо называешь членом!        Не дослушав и половины фразы, Настя нажала на красную кнопку. К сожалению, не ядерную.        Телефон, прилетая в дверь, разлетается на осколки. Какое-то время Настя таращится, будто бы ожидая стука. До неё медленно доходит, что она снова сорвалась. Простите, Алла Петровна, ваша клиентка забила на терапию.        — Ох... — переводя взгляд на пол, её почему-то пронимает щемящее сострадание к мобильному, как если бы он был её самым лучшим другом из плоти, крови и костей. Настя не знала, что задело на самом деле, – горечь, презрение к себе, ненависть, злость, одиночество или вина перед родителями, – но одинаково бесшумно приложила к глазам рукав, позволяя ему впитать проступившие слёзы.

       «Как жаль, что всегда, когда мы встречаемся, ваше лицо искажено от боли».

       Эта фраза, вырезанная на сердце, вдруг всплывает. Винтер сказал это Пенелопе в какой-то из глав.        Наверное, у него нежный голос.        — Как жаль, — поджимая губы, выдавливает Настя пустоте. — Блять, я... столько проебала.        Время. Деньги. Усилия. Отношения с матерью, друзьями. С ним.        Пропуская всхлипы, Настя стоит спиной к окну. Она бы с радостью оступилась на шаг и выпала, потому что все взваленные на неё ожидания никак не оправдываются. Все поставленные цели, к которым она обязана идти, ей до лампочки. До лампочки эта иллюзия мира, соболезнования, пропитанные безразличием, эти чёртовые антидепрессанты, после которых ей хочется разбить голову об стену, ведь всё разбивается о факт, что осталось не так много времени, чтобы разыгрывать этот фарс.        Она бы сократила его ещё сильнее, если бы не...

       «Я приглашу его на нашу свадьбу и тогда вы точно встретитесь».

       Связка пластинок хрустнула, отвлекая Настин взгляд от протянутого Риной пузырька.        Ей хотелось закончить всё именно так. Символично. Жестоко. В месте, где её не найдут и не успеют «спасти». Там, где всё кончится, всё плохое, всё бессмысленное и обременяющее других, должно было быть безлюдно, должно было вонять сортиром, а не принесенным на одежде одногруппницы ароматом кофе и сливок.

«Я... попаду в манхву?»

       Они не близки, они мало знают, они друг другу никто.

«С этой хуйней – да».

       Однако с яркой улыбкой ей был протянут билет в мечту.        Настя сомневалась.        И всё равно прятала этот флакон так, чтобы никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не избавился от него.        Настя взвешивала.        Взвешивала будущее, взвешивала, готова ли на риск, если что-то пойдет не так. Готова ли прыгнуть туда, где нет таблеток, где жизнь может оборваться хоть через день, где её вряд ли кто-нибудь ждёт, но где её ещё что-то держит...        Настя врёт, говоря, что не чувствует, как кровь начинает бурлить по венам.        О, чёрт, как же ей хочется прыгнуть вникуда.        Настя уже давно заготовила записки на случай, если неожиданно исчезнет.

***

       Я задумчиво почесала макушку, глядя сверху вниз на маньячку всего фандома. Её чудесные локоны цвета сладкой ваты смешались с грязью, а ноги, похоже, превратились в кровавое месиво. Впрочем, обвалившиеся сталактиты могли задавить даже дракона, что уж говорить о ведьме в теле слабой девушки.        У неё были утончённые черты, как у принцессы из сказки. Чистотой оттенка радужки напоминали сапфиры. Это была слепящая, неземная красота, резко контрастировавшая с грязно-зеленым мраком пещеры.        Словно бы ангел, завалявшийся в аду, псевдо-Ивонн прожигала меня взглядом, пронизанным ненавистью.        — ᛗ︍ᛖ︍ᛊ︍ᛏ︍ᛖ︍,᛫ᛁ︍᛫ᛊ︍ᛖ︍ᛁ︍ᛏᛊᛃᚨ︍᛫ᛃᚨ᛫ᚾ︍ᚨ︍ᛏᛊᛃᚾ︍ᚢ︌᛫ᛊ︍᛫... — от одного только начала, прозвучавшего в духе «сколачивай гроб, сраная ты сука», сердце ёкнуло. Опережая появление пентаграммы, я размахнулась и от души прописала ей подошвой. Чётенько в челюсть. Чтоб не буянила.        — Эй, мисс, — резким взмахом убирая кровь с клинка, Каллисто догнал меня. — Не считаешь, что мы обезвредили её чересчур легко?        — Дайте Рогатому здоровья, — сплюнула я, глядя, как хруст собственных зубов мешает мерзавке говорить. М-да, спасение настоящей Ивонн мне будет не под силу, учитывая, что тут бы от фальшивки отделаться... О. Чё это она шевелится? Не дай Хийка призовет чупакабр или активирует телепорт – нам пизда. — Слушай, можешь ей руки отчекрыжить по-братски?        — По-братски? — переспросил Каллисто, поднимая бровь. — По-братски не могу.        — А как можешь? — раздражённо цокнула я. Каллисто смерил меня взглядом а-ля «догадайся с трёх раз». Скотина. — По-супружески?        — По-супружески, — ироничный хмык. — А что мне за это будет?        — Мир и процветание Инкской империи.        — Чепуха, — отмахнулся кронпринц от страны, как от пустяка. — Придумай что-нибудь получше – и я режу до локтя.        — Например? — я помрачнела. Недолго думая, Каллисто шагнул ближе.        — Поцелуй?        — Ладно, отсеку сама... — моё недовольство оборвал чмок в щеку. — Дурак...        Прижимая сапогом профиль Ивонн к земле, я внезапно выдала тоненькое «хи-хи». Отстранившись, Каллисто пристально осмотрел меня с ног до головы, как будто проверяя, не повредилась ли я головой.        — Со стороны ты кажешься страшной женщиной, — наконец выдал он, с усмешкой подкидывая меч. — В роли императрицы тебе не будет равных.        — Очень смешно, — игнорируя его веселье, я присела на корточки, чтобы рассмотреть злодейку. Чем дольше Лейла находилась прищученной, тем активнее корчила смешные рожи. Держа кольцо наготове, меня ничто не пугало, поэтому я практически спокойно обдумала свою склонность к насилию. Точнее, к оправданности подобных методов. — Да, давай. И рот ей чем-то завяжем, чтоб заклинаниями не кидалась. Меня уже всё заебало.        После фонтана рвоты и ополаскивания гнилым мясом всё, чего хочется – укрыться одеялом, откисая в постели. Тело, как карточный домик, изредка подрагивало. Украдкой дотронувшись лба, с тоской констатировала температуру. Слабость после тошноты – не редкость... Ладно, осталось немного. Интересно, доложила ли система Пенелопе о происходящем? Было бы здорово, если бы ей сейчас вручили волшебную палочку и она всё сделала за нас...        Хийка меня за ногу, а ведь реально. Вдруг она уже где-то здесь?        Мне от этой мысли стало не по себе. Нет, меня передёрнуло, как от внезапного удара со спины.        — Можешь связаться с дворцом? — быстро спросила я. Шагнув навстречу, Регулус распахнул надетый на меня пиджак и вытащил из внутреннего кармана сферу.        — Как видишь, с трудом, — сфера барахлила.        — Хм... — Зеркало уже не собрать, как-нибудь мы отсюда выберемся, вопрос: чё делать с Лейлой? Древними заклинаниями здесь никто не обладает... — О. Всё гениальное просто.        Может, выслать Лейлу вместе с зеркалом куда-нибудь в космос?        Я потерла подбородок, срываясь с места. Наматывая круги, как взявшая след собака Павлова, я стала прикидывать.        — Интересно, можно ли менять души местами... Хотя, как-то же Лейла поменяла... Тогда и я могу?.. Цена, наверно, за это страшная... — не успела я договорить, как что-то холодное, скопившись в носу, струйкой полилось до самого подбородка. Касаясь «воды» пальцами, я вздрагиваю. — Хийкин колокольчик...        — Вот чёрт, — прицокнул Каллисто.        — Вот чёрт, — согласилась я, присаживаясь на ближайший камешек. Похоже, за разрушение чужого мира придется заплатить.

***

       Белая вспышка. Настина надежда, что это смерть стопорнула на полпути, разбилась на осколки, потому что лёгкие наполнились ароматом парафина и сладкой смесью чьих-то духов.        В уши врезался ор, пронзительный до дребезжания стекла. Распахивая глаза, Настя-путешественница застала того, кого застать не ожидала: симпатичного очкарика, быстро променявшего бумаги на меч.        — ᛗ︍ᛖ︍ᛊ︍ᛏ︍ᛖ︍,᛫ᛁ︍᛫ᛊ︍ᛖ︍ᛁ︍ᛏᛊᛃᚨ︍᛫ᛃᚨ᛫ᚾ︍ᚨ︍ᛏᛊᛃᚾ︍ᚢ︌᛫ᛊ︍᛫ᛏ︍ᛖ︍ᛒ︍ᛃᚨ,᛫ᚢ︌ᛒ︍ᛚ︍ᛃᚢᛞ︍ᛟ︍ᚲ︋?!! — его голос с испуга перешел на гнев, а во взгляде считалась готовность пришить её здесь и сейчас.        — О, Седрик, — только и ляпнула Настя, растерянно теряя челюсть. — Братан!!!        Расцветая ясным солнышком, она с дебильной улыбкой подняла руки. Рыцари тут же наводнили пространство. Полированная мебель, кожаные кресла, шкафы, забитые свитками, дорогие ковры и крытые золотом потолки... как красиво! Кабинет психа, не иначе!        Разрубая рукой воздух, парень в униформе раздавал приказы. Несмотря на плавность черт, Настю зацепило, как уверенно при свету канделябров мерцали его глаза, похожие на изумруды.        Они вдруг пересеклись. Схваченная под белы рученьки, Настя отреагировала жизнерадостным:        — Hello, my dear friend!!! What's up, bro?!!        Тут брови Седрика, сдвинутые к переносице, расправились. Радужки дрогнули. Воцарилась тишина, которая что-то означала для других, но ничего – для Насти.        Подбегая к массивному столу, советник кронпринца громко вжикнул застёжкой рюкзака. Что он искал – неясно, так что, искоса рассматривая своих конвоиров, она встретилась с одним из них взглядом.        — Эх, а ты ничё так, — рожа у него быстро вытянулась. Видно, раньше ему никто из задержанных не подмигивал. — Наверное, БДСМ в средневековье начинался примерно так же... Заебись!        — ᛊ︍ᛖ︍ᛁ︍ᛏᛊᛃᚨ︍, — отворачиваясь, он кивнул ближайшему рыцарю. Давление мгновенно спало, позволяя сменить позу с буквы «Г» на «человек прямоходящий». Едва Настя успела отряхнуться, как чуть не пришившие её мужчины один за другим переломились в поклоне.        — ᛏ︍ᛖ︍ᛃᚾ︍ᚢ︌᛫ᛊ︍,— что-то сказал очкарик мужчине с униформой другого оттенка. Тот мгновенно скользнул за дверь.        — Я – Симба? — спросила у незнакомцев Настя, но они молча хлопали глазами. Вместо этого бахнула дверь: в кабинет ворвалась какая-то девушка. Юбки не поспевали за скоростью шага, и казалось, она вот-вот поцелуется с полом, потом что совсем не смотрит под ноги. Горящая в глазах одержимость спровоцировала в Насте скупую мужскую ностальгию по Ханджи Зоэ. Земля пухом, легенда...        — Ты тоже говоришь на этом языке?! — местная адаптация схватила Настю за руки. — Кто ты такая?!!        — Ой бля... — не сдержалась Настя, вспомнившая, что в прошлый раз наговорила психу лишнего. Надо держать варежку в узде. — Я это... Я, короче, кент кронпринца.        Поморгав пару раз, девушка тупо переспросила:        — Кто?        — КЕНТ, — это был только первый затуп, но Настя уже возненавидела разницу менталитета. — Кореш! Друг! И я подруга его жены!        — Невесты, — поправил Седрик, которому наспех переводили её речь.        — Да-да, не суть... — тьфу, зануда! С мысли сбиваешь! — Я пришла, потому что...        Потому что..? А как пояснить..?        — Меня пригласили на свадьбу, — ляпнула Настя.        — Но свадьба... — девушка, умолкая, покосилась на Седрика. Тот, собравшись с силами, траурным голосом заявил:        — Его Высочество принц погиб, поэтому свадьба не состоится.        — ...что?        На миг Настя потеряла самообладание.        — П-погиб? К-как... погиб? — вытаращившись на Седрика, она подлетела к нему и вцепилась в его плечи: — Этого не может быть, у него же есть Рина! Что это такое?!! Вы все охуели?!! Я пришла сюда из другого мира, чтобы услышать вот это?!!        Отовсюду послышался звон металла: кажется, рыцари готовились схватить её за шиворот, но Седрик жестом приказал не вмешиваться. Переводчица хмурилась, не поспевая за речью. Стуча кулаками по груди советника, Настя сорвалась на крик:        — Да я скорее поверю в то, что земля плоская, чем в то, что этот грёбаный терминатор умер! Он не вернул мне долг, я его из-под земли достану!!! Он не мог умереть! Он не мог... — удары медленно сошли на нет. Последний был вымученным, неохотным, практически обессиленным. — А Рина? Что с Риной?        — Тише, успокойтесь... Её светлость Рина пропала без вести, — осторожно сжимая её предплечье, парень проронил какую-то фразу, но мир Насти стремительно завращался, будто бы утягиваемый в воронку.        Каллисто умер, и Рин ввязалась войну с культом ради защиты Инк.        «Всё складывается».        — ...Нас ставили известность о вашем приезде, просто никто не знал, что вас не предупредили... Вышло огромное недопонимание... Примите мои извинения... Скажите, вы способны вернуться?.. Сейчас во дворце не совсем безопасно.        — Почему? — тупо уставившись на него, Настя не издала и звука.        — В Инк бушует эпидемия, — казалось, он хотел сказать что-то ещё, но поджал губы: столпившиеся горничные, шушукаясь, навострили уши. И только сейчас Настя увидела чёрные занавески, чёрные полосы и цветы... с чёрными бутонами. — ᛁ︍᛫ᛊ︍ᛖ︍ᛁ︍ᛏᛊᛃᚨ︍᛫ᛃᚨ᛫ᚾ︍ᚨ︍ᛏᛊ.        Подойдя совсем близко, переводчица шепнула:        — «Поговорим в другом месте», — и рука Седрика потянула вперёд.        — А как тебя звать? — уволакиваемая куда-то в недры дворца, спешно спросила Настя.        — Астра.

***

       В следующее мгновенье, загибаясь, я получила на ладонь следы кашля. Алые и горячие.        — Мисс, тебе срочно нужно к доктору... Какого хрена магия переноса не работает? — в сердцах швыряя свиток на землю, кронпринц грубо натянул на мой палец своё кольцо. — Исцеление тоже-... Чёрт! почему ты продолжаешь кашлять...        — Не знаю, — одними губами шепнула я с тенью едва заметной улыбки. Ещё совсем недавно корчившаяся от страха, я просто наблюдала за мельтешением кронпринца. Исступлённо – так, будто смирилась с тем, что мне не хватит сил для лучшего конца, – устало, – возможно, с безразличием воина, получившего последнее ранение. — Ваше Высочество...        — Молчи, — обрубил он, выискивая синяки или укусы. — Не говори со мной этим отвратительным тоном. Ничего не хочу слышать.        Его руки обшаривали тело, и пусть внешне он хранил хладнокровие, его выдавали рваные движения.        — Хах... — замечая, как картина плывет, а пульс учащается, я врезаюсь ему в локоть пальцами. Имя, срывающееся на выдохе, звучит приглушенно и растворяется в черноте пещеры. — Каллисто...        Удерживая веки открытыми, я ощущаю это: леденящее, словно погружение на дно озера.        — Можешь пообещать?.. — выталкивая слова из груди, я приподняла руку, чтобы прикоснуться к нему.        Я хотела и не хотела его видеть. Дрожание приоткрытого рта, колебание рук, уверенность, тлеющую на глазах.        Я хотела и не хотела чувствовать, как опаляет тепло его кожи. Хотела и не хотела отбросить попытки продержаться ещё немного.        Хотела – потому что ещё в метро думала об этом. Если бы только могла выбрать свою смерть, я бы... умерла у него на руках. Кем бы мы ни были, врагами или друзьями, чей бы меч не пронзил меня... только бы смотреть на его лицо. Хватать объективом мерцание его кровавых глаз и бликов, скользящих по зрачкам, словно по чёрным жемчужинкам.        Это то, о чём можно было лишь мечтать. Это лучше бомбы. Лучше инфаркта, лучше расстрела.        — Здесь, с тобой...        так хорошо.        — Не надо... не неси эту чушь... ты не можешь...        — Прости.        Жизнь, которую я так старательно берегла, не жаль упустить ради тебя.        — Пожалуйста... — надломившись, голос Каллисто сбивчиво умолял. — пожалуйста, не уходи...        Хотела и не хотела.        Не хотела – потому что после моей смерти ты останешься один.        И, глядя на тебя...        — Всю жизнь мечтала... услышать эти слова.        ...будет больнее уйти.

***

       Что-то Насте конкретно не везёт.        Она вытаращилась на осколки пузырька и лужу крови, растекшуюся по натертому до блеска мрамору.        Девушка, объявленная невестой «нового наследника престола», с презрением одернула руку. Из ниоткуда появились слуги, чтобы та демонстративно сменила перчатки.        Чувствуя темно-красную жидкость подушкой пальца, Настя позеленела. Ладно, ладно, не думай об этом. Не думай. Сосредоточься на том, как этот ебучий мраморный пол отмораживает задницу. Сто слоёв платья не помогли, а тугая шнуровка превратила обычную минуту позора в минуту задержки дыхания.        — Как ты, простолюдинка, посмела сказать подобное перед будущей императрицей?! Я прикажу тебя казнить! — возопила аристократка. Волосы, как серебряные нити, доставали талии, суженной корсетом платья голубого оттенка. Пышное, с рюшами и драгоценными камнями, – предположительно алмазами, – оно визжит о статусе хозяйки, но Настя открывает рот.        — И чем я вас оскорбила? Я всего-лишь со скорбью выразила соболезнование из-за того, что ваш будущий супруг даже не сможет похоронить родного брата, раз тело никто не обнаружил. И выразила восхищение вами, — игнорируя аристократов, оцепивших их кольцом, она продолжает: — Потому что я бы не смогла сохранять стойкость духа и взять на себя такую ответственность, как брак, оказавшись на вашем месте.        Глаза, похожие на покрытые инеем фиалки, потемнели от бешенства. Повезло, что таких гляделок снизу-вверх Насте хватило дома – у неё выработался иммунитет.        — Что-ж, — с расстановкой начала девушка, сжимая до хруста веер, — неудивительно, что я не помню твоего имени. Видимо, в провинции, из которой ты прибыла, всё ещё недостаточно средний уровень образования.        Кто-то среди зевак мелко захихикал.        — Как будущая императрица, я должна быть снисходительна, — «будущая императрица» вдруг смахнула напряжение, пронизывая тон обманчивой любезностью. — В этот раз я прощу твоё невежество. Однако позволь научить тебя важному правилу двора: незнание не освобождает от наказания.        Как же хочется этой белобрысой суке что-нибудь оторвать... Настя, поджимая пальцы ног и полосуя руки ногтями, вспомнила своего психотерапевта. Меньше агрессии. Больше розовых пони. Алла Петровна завещала технику «3 вдоха 2 выдоха»...        — Спасибо, вы по-настоящему милосердны. Недоразумение, начавшееся из-за моего неосторожного слова, кажется, привлекло внимание и портит атмосферу праздника, — «ты создала проблему на пустом месте, курица ряженая». — В следующий раз я буду лучше подбирать слова. Я надеюсь, что весь оставшийся вечер вы проведёте в хорошем настроении.        — Хах... — взмахивая веером, она не может сдержать раздражения. — Спасибо за пожелание... могу ли я ещё раз услышать вашу фамилию?        — Леди... э... — Настя зависла, скосившись на Астру, которая стояла за спиной белобрысой и послушно выполняла свою работу. Та растерянно зажевала губу. — Ебануться...        Астра побелела. Белобрысая подняла бровь.        — Что вы сказали? Говорите чётче, — отчитывая, как училка младшеклассницу, белобрысая включила приказной тон.        — «Ебануться» моя фамилия, — на три октавы выше объявила Настя. — Э... Мой род обеднел, и я была вынуждена прикладывать много усилий, чтобы попасть сюда. Я глубоко тронута вашим интересом и заботой к моей скромной персоне.        — «Еба-нуца»? — с усилием повторила белобрысая, морщась, как наевшаяся дерьма. — Какая странная фамилия. Как же у кого-то столь ограниченного в возможностях хватило средств на личного переводчика? Или, возможно, вы знакомы?        Тут Астра перевела взгляд на девушку и заговорила. По интонации Настя слышала какое-то пояснение.        — Ах вот как, — покачала незнакомка головой. — Прошу прощения, леди Астра, мне не было известно, что императорская семья наняла вас в качестве личного переводчика.        «Блять, а можно просто уйти?»        — Что-ж, — белобрысая вспомнила про Настю, смерила напоследок взглядом и развернулась. — Хорошего вам вечера... Расходитесь!        Толпу как корова языком слизала – все мгновенно рассредоточились по залу.        — Ох, пиздец... — вздох. Настя вспомнила про кровь и почти вскрикнула мат снова. Спохватившись, она попробовала собрать кровь, но едва ли смогла собрать несколько капель. Воспользовавшись платком, она усилием воли подавила рвоту. — Вот сука...        Из-за белобрысой кровь успела засохнуть.        — Какой кошмар... — Настя, сдерживая истерический смех, поднялась на ватных ногах. — Эм, леди Астра... где здесь выход на сад?        — Дальше по коридору, — Астра кратко пояснила, а потом понизила голос: — Иностранка, ты... в своём уме? Тебе могли отрубить голову за подробный политподтекст. Ты же не глупая и понимаешь, что сейчас те, кто поддерживал первого принца, могут считаться изменниками.        «Честно? Похуй», — Настя вовремя прикусила язык. У неё резко иссякли силы кому-то что-то доказывать. Отряхнув пыль, она только пожала плечами:        —Увидимся позже.        Стояла вечерняя прохлада. Розы давно посворачивались в бутоны, а свечение луны мягкой пеленой накрыло сад. Моментально остывшая, Настя обняла себя за плечи. Вдалеке, за аллеей, показались стены зелени. Узнавая тот самый лабиринт, Настя смело шагнула в темноту.        Потеряется? Плевать. Столкнется с убийцей? Заебись. Напорется на шип, который окажется ядовитым? Да и к лучшему.        «Вот тупая, не смогла чё-то поумнее выдумать», — Штирлиц никогда не был так близок к провалу... — «Откуда они вытащили эту мразь? Её ни в комиксе, ни в ранобе не было».        — Без разницы... — Настю занимали грустные мысли. Напрашиваться к людям психа под крылышко херня идея, раз они сами в опасности, а значит, после такого представления ей дорога бомжевать. — Я столько сделала, чтобы найти Рин... Я умоляла этого сраного Седрика, чуть не попала в рабство, пока таскалась по этой треклятой Высокой улице, меня трижды схватила стража! Блять, меня чуть не сбила карета! А сегодня ещё и с дерьмом замешали! Да что же я за лохушка-то такая!        Не удержавшись, она пнула какой-то сорняк.        — Столько за два дня! — хватаясь за голову, Настя почти вырвала волосы с корнем. — И ничего! Ничего!!!        Комки грязи летали по мощеной тропинке, пока от удара она не оступилась и не наткнулась на камень. Клац! Каблук туфли с хрустом надломился.        — Ы-ы, Господь, за что?!!        Настя обессиленно упала на скамейку.        — Я так и не увидела Винтера...        От здешней еды живот скручивается в узел, а от языка трещит голова. В одиночку тут не выжить... Неужели она всерьез понадеялась, что быстро повстречает персонажей?        Она почувствовала чье-то холодное прикосновение и вздрогнула: перед ней возникла переводчица.        — Аст-... — не успела Настя открыть рот, как Астра схватила её за руку, приложив палец к губам.        — Нам нужно уходить.        — Почему? — эти чёртовые юбки такие тяжёлые!        — Потому что... — откуда-то послышался шорох. — Прячьтесь!        Подтолкнувшая Настю за угол, переводчица юркнула следом. Отдалившись на пару поворотов от центра лабиринта, они затаились в тупике.        — Что за?.. — по саду тихо шелестели голоса. Оба женские.        — Это леди Уайт и леди Пенелопа из дома Эккарт, — от словосочетания «леди Пенелопа» у Насти проснулось шило в жопе. — Уймитесь!        — Нет, — железным голосом отрезала Настя. — Я должна.        Бесшумно сбрасывая обувь, она босиком подошла ближе.        — Вы... — выругавшись про себя, Астра вздохнула. — Вам интересно, о чем они говорят?        — Да. Очень. Это очень важно.        — Отказываюсь, — заломила руки на груди Астра. — У меня перерыв.        — Они связаны с кронпринцем. Если я его найду, ты сможешь стать герцогиней.        — Леди Пенелопа спрашивает, к чему было устраивать встречу, — мгновенно адаптировалась Астра. — На что леди Уайт отвечает: «Я просто хотела поприветствовать леди Эккарт, чья слава идёт впереди неё, лично».        Послышался смех. Это же белобрысая!        — «Поприветствовать меня можно было и в банкетном зале. Что вам нужно?» — вау, у Пенелопы такой властный голос!!!        — «Как скажете. Я позвала вас сюда, потому что не хотела привлекать внимание темой, которую собираюсь поднять в ходе разговора», — короткая пауза. — «Леди Эккарт, я слышала, что почивший наследный принц сразу после своего возвращения отослал вас на окраины земель под предлогом покушения на жизнь нескольких аристократов. С тех пор Эккарты с императорской семьёй на ножах».        ЧТО? Настя поперхнулась. ЧТО ОНА СКАЗАЛА?        — «К чему вы клоните?» — сухо осведомилась Пенелопа.        — «Я солидарна с мнением второго принца насчёт несправедливости вынесенного приговора, поэтому пригласила вас и вашу семью на этот бал», — от услышанного появлялась тысячи вопросов, впрочем, в духе психа поступать радикально. — «После коронации мой жених принесет официальные извинения от имени императорской семьи. Ваше наказание будет отменено. Если вам или Эккартам понадобится помощь, вы всегда можете обратиться ко мне либо к императрице».        Донёсся резкий выдох носом. Понять, хмыкнула Пенелопа устало или иронично, Настя не смогла, зато сложить 2+2 - легко.        «В ранобе говорили, что семья Эккарт как один из главных столпов власти, и если они с императором разосрутся, Эккарты могут даже поднять восстание», — хотя герцог предпочитал не вмешиваться в их дрязги и сохранять нейтралитет. — «Выходит, она пытается разгребать дрова, которые нарубил кронпринц...»        А она собиралась доказывать, что он жив! Может, ну его тогда?.. Пусть себе императрица правит?..        — Чтобы вернуть доверие Эккартов, императорская семья готова признать свою ошибку, подрывая тем самым свой авторитет?.. — пробормотала Астра, мрачнея. — Похоже, императрица настроена серьёзно и её уже не волнует, жив принц или погиб.        У Насти пополз пот по спине.        «Если щас начну доказывать, что рано радоваться, Пенелопа станет на сторону нового наследника и не поможет найти психа», — значит, нужно предложить ей что-то более заманчивое, чем возвращение к Эккартам.        — Хех...        Как насчёт возврата в Корею?