Сломанные цепи.

За тяжёлыми дверьми раздаются болезненные вскрики и стоны очередного «эксперимента» Сильвейра, пока Адами скучающе висит на диване вверх ногами. Чоппед, посапывая, лежал рядом, устроенный в гнездо из пледа, а девушка, стараясь его не разбудить, тихо напевала безымянную мелодию. В воздухе прозвучал рубящий удар и лязг металла друг и друга. С мокрым стуком что-то упало на пол. В «гостиную» потянуло железом. Голова нахмурилась, чернявые глаза приоткрылись и слепо обвели не слишком большую площадь перед собой. – Привет. Спал хорошо? – спросила она, беззастенчиво скинув ноги на подлокотник. Адами поспешно поправила задравшуюся в движении юбку, пробормотав себе под нос проклятье. – Привет. Спал хорошо. – он неловко и сонно улыбался, косясь на застывшую в кривой позе попаданку. Та внезапно отмерла, задрав голову назад – на Чоппеда, – и, схватив того за щеки, потискала. За стеной прозвучал истошный, нечеловеческий крик. Дверь внезапно распахнулась, и в комнату, с усталым вздохов, прошел Сильвейр, в то же время вытирающий руки порванной грязной тряпкой, а вместе с ним просочился и запах вскрытого тела. Бросив вымазанную ткань в ведро, он присел на подлокотник дивана поближе к старому другу. – Привет. – врач потрепал попытавшуюся потянутся к нему голову с ласковой, привычно широкой ухмылкой, а Чоппед в ответ захихикал, улыбаясь шире. Адами усмехается, ее грудь от резкого выдоха подскочила. Она неуклюже поднялась и, развернувшись в двум призракам спиной, со стоном потянулась. — Гулять? — с надеждой воскликнул Рубленный под ласками врача, взглянув на него из-под рыжих прядей, когда девушка разминала затёкшие мышцы. — Нет, — внезапно отрезал Сильвейр. Поймав две пары не понимающих глаз, он неожиданно поменял свое категоричное мнение и покачал головой, — Да. Гулять. Без меня. — Без тебя? Обида? — неловко спросила голова. Тонкие костлявые пальцы ушли с рыжих волос, и призрак складывает их на коленях. — Без меня. Не обида. Дело. — Призрак покачал головой, а на лице проступило мрачное выражение, — Дело... Чоппед лишь нахмурился, вздохнув. Никогда у него не было времени на своего друга, кроме экстренных ситуаций с перестройкой. Попаданка провела глазами с головы на вполне целого мужчину и пожала плечами, кажется, для самой себя. Она присела на корточки рядом с ним, а ее ладони оказались под скулой и на щеке призрака. Тот радостно воскликнул несколько слов, почти сразу отвлекаясь от накатившей тоски. Они оставили поникшего врача одного в гостиной, и, со скрипом закрывшейся двери, в комнате повисла тишина. Сильвейр обреченно и тяжело вздохнул собственным несветлым мыслям. Беспечность Чоппеда заставляла беспокоиться. Он вполне взрослый и осмысленный человек, насколько это возможно в реалях этого мира. Но все еще такой глупый и наивный — голова доверяла любому, кто хоть раз помог ему. Конечно, это гласило о как таковых остатках разумности, но не могли ли эти "кто-то" воспользоваться доверием недееспособного призрака? Могли. И делали. Делал и Сильвейр. Ну кто мог устоять перед заплаканной мордочкой, которая умоляла тебя что-то да предпринять? Никто. Кто мог не приласкать напуганного до ужаса, но благодарного вам призрака? Никто. Ну кто не мог трахнуть разинутый в полусне от выращенной с нуля наркоты, пока на закатанные глазки накатывали слезы? Сильвейр остановил свой нескончаемый поток дрянных мыслей глухим хлопком по лицу. Из-под дивана показалась половина лица Гэпа. Тот, с хитрым прищуром глаз, спросил: — Дать сердце? Вернуть голову взамен, — черные зрачки сузились, а врач с отвращением поморщился. — Хотеть? Сильвейр сжал ткань черной юбки между, губы сжались в тонкую полоску. Он встал, и человек из щели почти успел разочароваться, но увидел поднятую в знаке «подожди» ладонь. Вцепившись в диван, призрак довольно улыбнулся и захихикал. Врач исчез за массивной дверью в домашнюю операционную. Послышались склизкие мерзкие звуки, а Гэп в предвкушении облизал губы. Разрезав тело монстра по середине грудины, сосчитав его ребра, Сильвейр раздвинул ткани. Придержав капающие жиром и кровью кожу и мышцы, он взял с подноса ржавый напильник, проезжаясь затупленным частым использованием рифлёным лезвием. Глухой звук наполнил комнату, когда врач с усилием пилил хрупкие для существа этого мира ребра. Хрящи крошились под его напором, а жир с грудины капал, только облегчая процесс. Сильвейр поддался внезапному порыву и с силой сжал в свободной руке пышную грудь, кажется, женского существа. Крови и другие жидкости покрапали в разрез. С раздражением втянув в себя воздух, призрак издал замученный стон на выдохе. С минимальным количеством ребер было покончено. Он решает закончить грубую работу собственными руками, доламывая мешающие куски костной ткани. Сильвейр нечаянно попал обломком в легкое монстра, и из него со свистом вышли остатки воздуха. Врач решил бросить гиблое для его нервной системы и уже бесполезное дело. Он, подцепив уже охладевшее сердце сквозь покалеченные органы и острые обломки ребер, разрезал скальпелем артерии, а вскоре достал из мертвого тела орган. — Сер!-дце... — Улыбка на лице человека из щели так же быстро рассыпалась, как и появилась. — Кто-то другой. — Не говорить, что мой. — врач усмехнулся, протягивая появившемуся в недавно образовавшейся дырке в стене старому мошеннику сердце. Тот нехотя принял его, исчезнув в промежутке между диваном и полом. Сильвейр осел на пол, а испачканные в крови ладони закрыли его лицо. В чувствительный нос с новой силой ударило противное щипание и металлический запах. Рот наполнился слюной. Может быть, не стоило пытаться удержать Рубленного рядом такими радикальными методами? Никто не уверен в том, что способен выкинуть Гэп. Хотя, разве Сильвейру не было плевать? Главное, чтобы голову вернул в целости и сохранности. А какой ценой? Врачу все равно. Пусть даже ценой его собственных глаз или, чего лучше, конечностей.

***

Кажется, со временем, проведенным в этом странной мире, Сильвейр открыл в себе либо шестое чувство, либо возможность предсказывать будущее. — Привет. — из-за дверного проема показалась козья голова, — Играть? — Нет! Уходи! — запищала голова, когда Адами сжала ее в своих руках крепче. Девушка перехватила лом, но вес ее друга внезапно исчез из ее рук. Она ахнула. — Нет! Играть! Догонялки! — Ребенок в капюшоне ринулся по коридору, а попаданка побежала следом. Оружие в руке намокло от выделившегося пота, то и дело проскальзывая, пока от короткого, но быстрого бега у нее срывало дыхание. Только оказавшись чуть ближе, она замахнулась. Ребенок захихикал, «перепрыгнув» на много метров дальше. Лом рассек водух, девушка на мгновение потеряла равновесие. Ее глаза вцепились в дразнящего ее призрака, который показушно лапал беспомощного Чоппеда. Адами глубоко вздохнула, обреченно улыбаясь накатившим на глаза монстра слезам. И девушка вновь побежала вперед, пытаясь перегнать ребенка в капюшоне. Все трое выскочили в просторное помещение со множеством труб и котлов. Призрак с головой козы исчез за странными строениями, прячась за множеством запутанных туннелей из печей. Составив на спех сомнительный план, Адами тихонько нырнула в другой, нежели монстр, поворот. Торопливые, но глухи шаги разлетались по всему необычному помещению. Рядом с попаданкой звучно раздался бег призрака. Девушка прижалась спиной к трубам около поворота и затаила дыхание в ожидании. Осторожно выглянув, она заметила обернувшуюся назад, но явно надвигающуюся на нее фигуру. Приготовив оружие, Адами занесла его над головой. Секунда. Две. Удар! Ребенок в капюшоне навзрыд закричал, невольно распуская руки. Чоппед с визгом упал, по инерции прокатившись на пару метров дальше. Попаданка бросилась к нему и подхватыватила на руки, прижав к груди. — Не честно! Плохой, плохой, плохой! — разрыдавшись громче, призрак, наконец, исчез. Девушка с облегчением выдохнула. — Спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо! — плакал Чоппед, когда Адами нежно касалась его щек и лба. Встрепанные в погони локоны не оставили без внимания, бережно пригладив, а попаданка смахнула со сожмуренных глаз капли влаги. Из-за печи послышался шуршащий звук волочащейся по полу ткани. Девушка затаила дыхание. — Человек? — знакомое, скрытое черными грязными от пыли волосами показалось из-за котла. Адами с явным облегчением вздохнула, прижав одну из ладоней к груди. — Проблема иметь? — Ты знать выход от сюда? — спросили она, как только Ползучий оказался в достигаемой близости. Тот потрепал обрадовавшуюся старому знакомому голову. Призрак огорченно покачал головой, — я тоже не знаю… Краулинг прижал лохматую голову к ее ногам, разочарованно вздыхая. Адами почти допустила мысль о том, что появление Гэпа в одной из щелей между трубами было бы счастьем, как Чоппед на ее руках обеспокоенно «завертелся». Холодные пальцы призрака царапали голую ногу попаданки, когда над ее макушкой внезапно зазвучал голос: — Проблема иметь? — Девушка подскочила на месте, зажав Рубленного между своими грудью и бедрами, когда она вжалась в Ползучего с коротким вскриком. Монстр шипит, когда его волосы путаются между ее пальцами. — Иметь! Хочу к серебряным волосам! — немного придя в себя, Адами вскинула голову на высунувшегося из-за промежутка труб призрака. — Отдать волосы? — старый мошенник указывает на пытающегося привести себя в порядок Краулинга, — Красивый волосы. — Все, что угодно, я так устала от этого дерьма! — кажется, поняв ее человеческую речь по радостному выражению лица, призрак вцепился в свои грязные патлы. Гэп расплылся краснеющими щеками и улыбающимися губами в довольном выражении лица. Бледная рука высунулась из щели и хватает волосы призрака. И все же, Сильвейр был точно прав в своих неоспоримых словах: Чоппед не мог постоять за себя и был полностью зависим от других и ситуации, а Адами была слишком зелена даже для детей этого мира. Врач этого только и мог ожидать, когда запыхавшаяся попаданка и необыкновенно нервный Ползучий появились, не без помощи человека из щели — об этом судил оборванный клок волос ползучего, — у лестничного спуска в лабораторные помещения. Девушка неловко виновато гладила недееспособного призрака по голове, пытаясь успокоить остатки его паники после безумного путешествия. Проход в лабиринт чахлых комнат приоткрылся, и из-за него, пригнувшись, вышла высокая фигура. Сильвейр выпрямился, закрыл собой путь и оперся спиной на дверь. Адами с трудом сглотнула. — Гулять хороший? — с явным сарказмом спросил призрак, когда между всеми в узком туннеле висела тишина. — Хороший, — тут же возник едва ли дрожащий голос Рубленный. На его лице расползлась виновата полуулыбка, и врач сразу отпустил собственное недовольство. — Рад, — загораживающий дверь поддался вперед, в несколько широких шагов подходя к сжатой в углу компании, — Волосы скоро длинный снова. Не грусть. Девушка испустила очевидный вздох облегчения, а Чоппед напротив — только напрягся. Белые ладони с черными коготками поползли по его волосам. Поймав натянутую улыбку старого друга, голову внезапно охватывает еще большая вина. Сильвейр так старался ради него, а что он в ответ? Только рвался на свободу, доставляя неприятности не только себе, но и другим. Однако, быть вечно прикованным к одному месту, как врач, не хотелось. Хотелось иметь тело. Возможность постоять за себя и других. — Почему тело ушло? — когда-то задала вопрос попаданка, когда в очередной раз добродушно помогала ему вернуться в родные места. — Не знать… — давние дремы о свободе, о беге и танцах всплыли в сознании призрака, а Адами забавно хмурится. — Хотеть ты иметь тело! — Иметь тело?.. Хотеть иметь тело! — Рубленный с тоской вспоминал дальше. Он знал о глубоком провале в его памяти с пары дней после того диалога. Очнулся Чоппед не скоро, но будто ничего и не было, в своей обыкновенной комнате. Тогда рядом сидел еще более задумчивый, чем раньше, Сильвейр. Не сказать, что призраки говорили на этот счет. Врач все отнекивался, а голова пыталась тактично, насколько это возможно, молчать. — Хотеть ты иметь тело! — Твое тело ушло. Извини.