Трёхглавый змей: Хранители

      Мара, Оминис и Себастьян медленно ходили по залу, их шаги тихо раздавались под сводами большой комнаты, которая когда-то была центром деятельности Хранителей. Столы были завалены бумагами и пергаментами, а вдоль стен стояли высокие шкафы, забитые странными приборами и магическими артефактами, которые они не могли идентифицировать. Мара проводила пальцами по одной из полок, её мысли были заняты всем произошедшим.       — Ты вообще понимаешь, что это такое? — пробормотал Себастьян, останавливаясь у стола, на котором лежал какой-то непонятный прибор — что-то вроде металлической сферы с множеством выдвигающихся шипов и крутящихся элементов. Он ткнул в него палочкой, но устройство даже не шелохнулось.       — Нет, и знать не хочу, — мрачно ответила Мара, не сводя глаз с другого, не менее странного механизма, выглядевшего как огромный компас с многочисленными магическими символами, выгравированными по краям. — Какое-то приспособление для слежки или что-то в этом духе?       Оминис осторожно провёл рукой по прибору, пытаясь почувствовать его форму. Его лицо оставалось бесстрастным, но в его голосе ощущалась усталость.       — Возможно. Как они умудрились упустить Вульфа, имея всё это оборудование?       — Справедливости ради, он прекрасно знал, как прятаться, — Мара вдруг резко остановилась. — Тот дом, в котором мы жили… Хозяева ведь не уехали на зиму?       В её голосе был оттенок наивной надежды, но мальчики в ответ только склонили головы. Это объясняло и сгнившую еду, и оставленную посуду, и небрежно брошенные вещи       — И мы ведь тогда даже не подумали, — слабым голосом сказал Оминис, — Что хозяева могли быть мертвы.       — Да, не подумали, — проворчал Себастьян. Он тихо выдохнул и прислонился к полке, пытаясь переварить эту догадку. — Остаётся надеяться, что он хотя бы не убил их специально для этого.       Мара на секунду задумалась.       — Нет, — сказала она, хмурясь, — Он привёл нас туда на третий день после… после того, что случилось в подземельях. А еда выглядела так, будто пролежала несколько недель. Да и пыль…       — Честно говоря, от этого мне не легче, — Оминис сокрушенно покачал головой. — Он привёл нас в дом людей, которых хладнокровно убил. Может быть… может быть даже их тела всё это время были где-то там.       У Мары по спине прошёл холодок, и она содрогнулась.       — Если бы Хранители действительно выполняли свою работу, — начала она, сжав кулаки, — всё это могло бы никогда не случиться. Профессор Шарп был бы жив, и мы не оказались бы в этом кошмаре.       Оминис мрачно кивнул, его лицо стало серьёзным.       — Они упустили Вульфа… Элайджу Грейсона. Они были так сосредоточены на тебе, что даже не заметили настоящего преступника у себя под носом.       — И кто в итоге заплатил за их ошибки? Мы, — Себастьян стиснул зубы, его голос сорвался на гневный шёпот. — Если бы они делали свою работу как надо, мы бы никогда не оказались в такой ситуации. Никогда не стали бы беглецами, скрывающимися от закона. Никогда бы не пришлось никого убивать.       Мара молча слушала его, её сердце сжималось от боли и тяжёлого осознания. Их жизнь была разрушена, и не только из-за Вульфа. Они все оказались пешками в игре, которую никто из них не контролировал.       — А теперь все свидетели, которые могли бы подтвердить мою невиновность, мертвы, — тихо сказала она, наконец отрывая взгляд от стеллажей с документами. — У нас нет никого, кто мог бы объяснить, что произошло на самом деле. Может, стоит попробовать обратиться в Министерство? Показать им личное дело Грейсона…       Себастьян вдруг хлопнул себя по лбу, его лицо озарилось.       — Совсем забыл! — воскликнул он. — Перед тем, как вы с Вульфом вернулись, мы нашли кое-что.       Он повёл её за собой, в центр зала, где стоял массивный письменный стол с мягким кожаным креслом. Скорее всего, этот стол принадлежал тому, кто был здесь главным.       — Мы выяснили, — одухотворённо продолжал Себастьян, приглашая Мару сесть в кресло, — Что никому, кроме самих Хранителей, не были известны их личности. Даже агенты вроде Стоквелла никогда не общались с ними лицом к лицу. Никто не знает, кто был Хранителями. Даже Министерство Магии.       Он положил перед ней папку, на которой значилось «Глава британского подразделения Хранителей». Мара открыла её и узнала на фотографии одну из женщин, павших в бою с ними. Одна из тех, кого они убили.       Мара застыла, чувствуя, как в её голове медленно начинает зарождаться идея. Впервые за долгое время её мысли становились ясными и чёткими. Она подняла взгляд на Себастьяна, а затем на Оминиса, который стоял в тени, слушая их разговор.       — Никто не знает… — тихо произнесла она, её голос был полон напряжённого раздумья.       Она осторожно отложила дело Главы Хранителей в сторону и, медленно достала из-за пояса собственное личное дело. Несколько секунд она просто держала его в руках, чувствуя вес бумаги, на которой была написана вся её жизнь, а также обвинения, которых она не заслуживала.       Она положила своё дело рядом с делом Главы Хранителей, затем с холодной решимостью отогнула скобы в обеих папках. С тихим скрежетом она вытащила бумаги из дела Главы и аккуратно сложила их в сторону, затем, без колебаний переложила на их место своё досье. Хранители были мертвы, и вместе с ними исчезли любые свидетельства того, кто они были на самом деле.       Мара посмотрела на Себастьяна. Их взгляды встретились, и в его глазах вспыхнуло что-то неуловимое — решимость, одобрение, почти гордость. Не сомневаясь ни секунды, он кивнул.       — Теперь мы — Хранители, — твёрдо сказала Мара, закрывая папку и откладывая её в сторону. — Никто не сможет доказать обратное. Мы сами можем диктовать свою правду.       Оминис подошёл ближе и сел на стул напротив неё, поставив локти на стол и соединив пальцы перед собой. Он знал, что в этом хаосе нет ни справедливости, ни порядка. И если им выпадал шанс вернуть себе всё, что они потеряли, то они не могли его упустить.       Покопавшись в ящиках стола, Мара нашла конверты и пергамент. Поразмыслив минуту, она начала писать, проговаривая текст вслух:       «Министру Магии       От Главы британского подразделения Хранителей.       Произошла чудовищная ошибка. Все обвинения против Мары Блэк были       ошибочными. Настоящий виновник — беглый убийца из Соединённых Штатов       Америки, Элайджа Грейсон, также известный как Аларик Вульф. Именно он несёт       ответственность за серию ужасных преступлений, приписанных Маре Блэк, а также       за убийство профессора Эзопа Шарпа.              Элайджа Грейсон устранён. Все обвинения против Мары Блэк и её так называемых       сообщников, Себастьяна Сэллоу и Оминиса Мракса должны быть сняты немедленно.       Прошу Министерство Магии выплатить им компенсацию за моральный ущерб, дабы       избежать ненужного шума.       К этому письму прилагается личное дело Элайджа Грейсона с доказательствами его       вины.»       Внизу она поставила печать, которую нашла на столе. Закончив, Мара откинулась на спинку кресла. По лицу Себастьяна скользнула знакомая лукавая ухмылка. Они больше не были беглецами, загнанными в угол.       — Думаешь, это сработает? — с сомнением спросил Оминис.       — Есть только один способ это проверить.