Звёздочка

Поезд громыхал колёсами и нёсся по рельсам, пробегая мимо ночного луга. Рыча, машина пыталась перебить безудержный хохот ветра и обогнать его. Северная погода наводила на северные мысли, хмурые тучи и скуку. Тики докуривает и кидает бычок в банку полную банку. Уже два месяца они скачут по миру, силясь и Чистую силу сократить, и сбежавшего Четырнадцатого найти, и план по Американскому отделению ордена выполнить. Трудяжка, хвалит сам себя Микк, какой же он молодец и трудяжка. И видит это, кажется, только он да Майтра, что держит пальцы на его пульсе и шрамах. Орёт, правда, как пьянь позорная, когда ему что-то не нравится, но стабильно ставит на ноги и даёт профилактического пинка под зад. Хорошо ещё тряпками не лупит. Но больше его беспокоит скука. Эта паразитка грызла его изнутри не хуже болезни. Как ту кошку, что приволокла Роад. Но в отличие от Снежки, он не может спать двадцать часов в сутки. На такое способна только она и Лулубелл. Когда он странствовал не один, это было по-другому. Скука и обыденность с седыми висками убегали от него и выходок, что они творили. Пролезать в поезд зайцем, да ещё и с ребёнком! Тогда это было равносильно авантюре, что взбудоражила бы целый город. Это сопровождалось опасностью и предвкушением. В голове галопом неслись десятки «а если…» Состав дёрнуло и пепел упал на рукав рубашки. Белоснежная ткань не сильно, но испачкалась. Растрепав уложенные волосы, мужчина довольно улыбнулся, глядя на звезды из маленького окошка. Шерилу понадобилось больше полугода, чтобы он соответствовал нормам светского общества, блистал хотя бы внешне. Тики понадобилось чуть больше месяца, чтобы напрочь всё «забыть». И только представление лица Желания приносит ему немного счастья и злобного удовлетворения. Эти крики и стенания о том, что его труд никто не ценит, приносили ему странную радость. Пусть хоть так, неосознанно, но кто-то из семьи будет на его месте. О, кажется, это какое-то созвездие? Причудливые фигуры выписывались на тёмном небе сквозь облака. Ладно, ему нужно найти место, куда он уронит себя до нужной ему остановки. Идя вдоль закрытых дверей, Тики, что зверь на охоте, тормозит на секунду, поворачивает голову, будто поймал запах жертвы. Воздав хвалы о том, что его не беспокоит противник, и, скривившись оттого, что его не оставляют один на один с мыслями, он следует за женщиной с чемоданом. Несколько вагонов он шёл по пятам, меняя облик и заталкивая в купе невовремя вылезших людей. Пока чёрный плащ не скользнул за одну из дверей. Хватаясь за ручку, Тики что-то предвкушал. Что-то почти знакомое. — Заставляешь себя ждать, Кудряш. Дверцы громко хлопнули, закрываясь. Тики осматривает девушек, что сидели: одна нервной сжимала плотную ткань формы, а вторая вальяжно развалилась на диванчике и листала книжку, жуя пастилу. — Сядешь или вам нужно особое приглашение, лорд Микк? Знакомые нотки недовольство тянут, как верёвка, и он срывает, дёргает девушку у окна за плечо, выкидывая книгу куда-то за спину, всматриваясь, вслушиваясь. Глаза, будто драгоценные камни, гранёные великим мастером, сверкали дорогим золотом и безумным фиолетом, недовольный изгиб уголка губ и изумленный излом седой брови. — Ты!.. — договорить Ной не успел, ведьма укусила его за кончик носа, а её напарница тащила его за плечи, что-то яростно шипя про тишину. Схватившись за пострадавшую часть тела, Тики, переполненный удивлением, сел на соседнюю койку, ощущая, как боль пульсирует и, кажется, течёт кровь. Дверь отъехала, и в купе заглянул ещё один экзорцист. Вампир-экзорцист, припоминает Тики, прищурившись. О нём вопили Узы и плевались восхищением, как ядом. Парень осматривает их медленно, улыбается Аллен, кивает женщине и чуть тормозит взглядом на нём. — Мы сходим через пять остановок, вам хватит времени? — Должно быть… — Смотрите, руки распускает, ничего не сказав, и это после того, что между нами было, — закатив глаза, Миранда обеспокоенно закружила около Аллен, пока она напустила на себя обиженный вид, протягивая руки к обеду, что принёс Кроули. Золотко, а не мужчина. — Но Страсть видела на твоём месте Четырнадцатого, какого чёрта? — Обычного. Всё верно она видела. И у него есть имя, Неа, и он очень недоволен тем, что ему не дали добраться ни до Страсти, ни до верхушки Ватикана. Поэтому сейчас он внепланово отдыхает. Ух, что за женщина. После встречи с такой, как будто заново жизнь начать можно. В руках у неё ластится чёрная хреновина, на столе лежит знакомый чемоданчик со всем, что только хочется, а рот поглощает сэндвичи с такой скоростью, что дурно становится. На чемодане сидит золотой шар голема, лыбится-скалится, доедая резиновую пастилу. И как будто не было ничего. Как будто сейчас откроется дверь и проводница начнёт охать на безбилетников. Вампир чуть приоткрывает дверь, и юркой стрелой на шею к экзорцистке опускается белая лисица, после он молча уходит. Дайте ему такого напарника, без центнера лишних вопросов и одухотворённым лицом, он что, так много просит? — Я хотела бы провести один эксперимент. Поможешь? И кто он такой, чтобы отказать этому авантюрному взгляду, скажите пожалуйста? Он, конечно, Ной, но Ной Удовольствия, а всё, что связывало его с этой ведьмой, так или иначе приводило его в восторг, граничивший с психозом. Купаясь в этих ностальгично-приятных воспоминаниях, Тики лениво посмотрел на свою недобитую цель. Которая его, кстати, тоже не очень-то и добила. Та повернула к себе чемодан и зашуршала сначала кольцами, согнав голема и чёрное нечто с насиженных мест. — Ты недавно разрушал Чистую силу? — Было такое дело. Это допрос или интервью? — Хорошо. Помнишь ощущение от этого? — Достав гребень, переливающийся разными цветами синего и голубого, и ножницы, девушка хлопнула крышкой. — Вот. Ножницы можешь разрушить, если почувствуешь в них отклик чистотой силы. Взяв утварь в руки и повертев её, Тики пустил немного тёмной энергии. И те сразу же обожгли знакомым ощущением. Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя жар был ощутимый, до ожога. Удивительно наблюдать, как металл крошится, будто песочный куличик потерял свою форму. Кому-то другому. Для него это обычный процесс, к которому он привык за месяцы. — Ага. А теперь так, только осторожно, этот гребень мне ещё нужен. И я о-очень серьёзно сейчас. — Да я тебе так скажу, так же он ощущается. — Тики хмыкает, не понимая, к чему ведёт девушка. Её спутница только вздрагивает и её взгляд меняется. — Тогда протяни вторую руку и сравни мою Чистую силу и этот гребень. Взвесив в руке предмет и подхватив ладонь, Ной перестал улыбаться. Ершистая фразочка не успела слететь. Они… Ощущались по-разному. Если в гребне было будто кусачее буйство, которое вот-вот исказит предмет, сомкнется и горящим браслетом зубья врежутся в руку, то ладонь… Она будто отравленная. С каждой секундой всё тяжелее и тяжелее, кажется, его собственная рука начинает неметь. — Что это? — Тики угрожающе рычит, впиваясь взглядом хищных золотых глаз. Выдернув руку из хватки и забрав расчёску, Аллен посмотрела на Миранду. Та будто старалась не поддаться чувствам и что-то шептала себе под нос. — Это — следствие. Лет со сто назад ведающих было много больше, пока церковь не решила, что мы в любом случае перейдём на сторону Графа. — Замки щёлкают и всё обратно отправляется в чемодан. — Но это слишком расточительно. Поэтому, из всех ведьм и колдунов, что были убиты в период около пятидесяти лет, была создана ложная Чистая сила. По крайней мере, такие выводы напрашиваются из всех полученных данных. Страшная теория, честно говоря. Но если судить по тому, что мне удалось найти, она почти подтверждена. Девушка говорила это нарочито спокойно, будто её это не касалось. Как будто он не знал эту дрожь рук. — Значит, всё это было зря. — Ну, не без основания Страж сердца так спокоен. — Отлично, работа, которую я люблю, ещё не скоро закончится. Миранда резко поднимается. Её лицо искажено гаммой чувств и положительных там не было. — Хотите сказать, что нас просто кинули на амбразуру? — Миранда. — Нет-нет-нет. Погоди. Вот они! — Указав на Ноя рукой, ведьма хризобериллов пылала возмущением. — Они хотя бы имеют какое-то основание уничтожить человечество и иже с ним. Да, сумбурное. Да, сомнительное. Но они его имеют, а ещё у них есть на это право. — Миранда. Ладонь у Аллен шершавая, крепкая, она усаживает Миранду на сиденье, и женщина ощущает, как коллега тоже гневится. Как сила под кожей шевелится и едва не рвётся из хрупкой оболочки. Как шевелятся тени в углах купе. — Оставим это Мастерам. Она лжёт. Лотто пробирает холодный пот от ощущения опасности. Аллен очень хочет устроить охоту прямо сейчас. Полоснуть себя по руке и дать клич, чтобы чудовища перевернули каждую подворотню. Жажда крови проявляется первородным золотом во взгляде, которого стало чуть больше, чем есть, и девушка судорожно выдыхает, старается взять силу и эмоции в руки. — Что-то ещё? Тики, наблюдающий сие занимательное действо, лукаво давил улыбку. — Конечно. Что там насчёт твоих карточных долгов? — Ной подавился своей же улыбкой, удивлённо смотря на Аллен. — То, что у тебя новая жизнь, не снимает с тебя старых долгов. Где мои деньги, Микк. — Не хочешь обсудить это в другой обстановке, Малышка? Скажем, ты можешь зайти ко мне в гости. Девушка только фыркает и отворачивается к окну, скрестив руки. Звезды за окном охотно перемигивались сиянием, завораживая. — К сомнительным личностям в гости не хожу. — Жаль, так было бы намного проще… — Разведя руки в стороны, мужчина пожал плечами. — Ладно, к следующей встрече всё будет готово. Я даже дам вам спокойно уйти. Но для начала помоги-ка мне найти настоящую Чистую силу. Девушки хмурятся, смотрят немо, и тут Уолкер улыбается. Задорно, будто у Мечты училась. Вновь открыв чемодан, Аллен начала копошиться, доставая всё, что угодно, кроме нужного. На пол падает кружка, красная тряпка свисает со стола, странного вида веер падает ему на голову. — Нашла! Растрёпанная, она захлопнула крышку, положив сверху карту звёздного неба. Вертит её, и та отпечатывается на крышке чемодана. — Итак, что ты хочешь, и что я получу взамен? — Хочу знать, где сейчас настоящая Чистая сила, помимо твоей. С меня услуга и как я и сказал, я спокойно вас отпущу. И ни капли сомнения в сияющих глазах. Убрав белую бумагу и глядя на звёздную карту на чемодане, она крутит кольца, будто бы сопоставляет что-то. Бормочет себе под нос, на секунду замолкнув, но сдержав себя. Тики всё так же улыбается, и вытягивает ногу, подцепляет носком ботинка подол юбки и ведя его чуть выше пятки и тянет на себя. За тарахтением поезда только очень тонкий слух может уловить скрипение каблука по полу. А если ещё повыше? — Сейчас найду где-нибудь за тридевять земель, если не перестанешь отвлекать. Вот тут, аккуратно, вдоль щиколотки? — Куда-нибудь… В Барселону? Почти до голени… — Или Люксембург. Тихонько цыкнув, Тики убрал ногу и подвинулся. Не то чтобы с Чёрным ковчегом или дверью Роад он боялся расстояний. Просто из доброты душевной Аллен отправит в какую-нибудь задницу, где все работает криво и косо. — Как скажешь, menina. Как скажешь. Но к чему же такая резкость? Он улыбается лукаво, не сводит взгляда с занятой ведьмы, пока та сгоняет голема с одного из колец. — Ого, Кудряш. Неужели я выросла в твоих глазах? Выпрямляясь и подкручивая последнее кольцо, она устало выдыхает. Это тупик, дальше она не видит подходящие варианты. — Бермен. Что-то связанное с животными. Точнее сказать не могу. — Deutschland? — Миранда удивлённо смотрела на коллегу по цеху. — Не помню, чтобы чувствовала что-то похожее на Чистую силу… — Что-нибудь ещё, menina? Тики наклоняется вперёд, смотрит в глаза и продолжает улыбаться так, что аж тресëт. Девушка на это только бросает взгляд на карту, крутит туда-сюда кольцо да хмурится. — Как будто рядом что-то ещё можно посмотреть. — В городе? — В стране. Или в соседней… Грац, я думаю. Или, может быть, Вайц… Золото глаз пляшет, замирает то на лице, то на губах, то на пойманном взгляде. Будоражит и заставляет табун мурашек нестись вдоль хребта. — Благодарю. Итак, — Ной придвигается ещё ближе, смотрит внимательно, будто что-то разглядеть пытается, — а что я для вас могу сделать, милые дамы? Приятный голос мурлычет, немного завораживает. Аллен и не замечает почти как заслушалась. Встряхивается и растягивает губы в сладкой улыбке. Она почти знает, что хочет сказать. — Только Бог может ведать о наших потаённых желаниях, потому мы сейчас и топчемся потерянными агнцами. А низменное прошу не трогать. Смешинки, спрятанные в уголках губ и легком прищуре трогают струны тоньше гитарных. Чувственные, они пробегают тонкой линией острого коготка по нервам, да так, что Ной сам не может сдержать дразнящей улыбки. Миранда подскакивает, хватает девушку за руку и тянет к выходу. Она уже не может это выдерживать. Испанский стыд переполняет её! — К вашему сведению, вы оба, это звучит очень непристойно! Она убегала и не видела шокированных лиц. Полыхала красными щеками, отметала мысли, что пахнут пряной паприкой и пылкой розой. Слишком сильно для её ранимой души выдерживать беседу с такими подоплёками. Пока задорный хохот Ноя не достиг её ушей, соревнуясь с цокотом её каблуков. Естественно он просто так их не отпустит. Он же не уточнил, когда они там спокойненько разойдутся. — Пошляк, — ворчит женщина, не сбавляя ходу. — И он этим пользуется, — соглашается Аллен, пропадая в осколке ворот ковчега. Ей здесь больше делать нечего, бросая предостережение. — Только почему-то он называет это харизмой. Несколько пролётов и женщина тихо пищит. Этот Ной невыносим в своём бестакстве и резкости! — Ну-ну. Я всего лишь задам несколько вопросов. — Тики улыбается хищно, да так, что Миранде хочется сжаться и исчезнуть. В башню или замок Мальвы, неважно. Но гладкий бок скользит около ноги и рядом подымается третья фигура. Женщина в традиционных японских одеждах и с рыжими ушами на голове мягко отодвигает мужчину. — Кин… Миранда готова плакать от счастья, оттого, какая смелая у неё фамильяр. — Если госпоже будет угодно отвечать на ваши вопросы, то она потратит на вас ещё немного своего времени. Но её высокомерие по отношению ко всем, кто не относится к колдовской стороне жизни, доведёт её до могилы ещё быстрее. — Так, стоп! — Пока эти двое не разошлись, а она видит этот азарт во взгляде Ноя. — Сюда. Пустой тамбур встретил их скрипом и ветром. — Поделись сигареткой и я расскажу. — Ты куришь? — С вами скоро ещё и в запой уйду. Пока Миранда прикуривала, женщина-зверь как будто расплавилась в чёрную жижу и превратилась в лису, что села около сапог Лотто. Тяжелый вздох и сетование на то, что её оставили во всей этой ситуации крайней, и тем не менее она немного успокоилась. — Что ты хотел знать? — Что это? Тики достаёт из кармана кристалл. Размером с кулак годовалого ребёнка, несимметричный, переливающийся жёлтым и фиолетовым цветом, камень блестел гладкими гранями. Миранде хватило одного взгляда и воспоминаний. Такой же, но коричневый, сейчас у одного скверного военного. — Сердце ведьмы. Смотря на тёмную вскинуть бровь, женщина стряхнула пепел с сигареты. — Это сложно. — Она задумалась, может ли вообще говорить о чём-то таком. Но с другой стороны, Ной ещё владеет этим, в здравом уме, не надкусанный, а, значит, у милой Аллен есть причины. — Смотри, ведуны пробуждаются и переходят с подмастерья «умерев». Причём самоубийство не работает, нужен кто-то, кто прям хотел бы избавиться от существования ведуна. — Затянувшись, Миранда оглянулась, не подслушивает ли кто. — В награду убийце достаётся сердце ведьмы или колдуна. Но это только если инициацию полностью закончат. — И что это сердце делает? Рассматривая кристалл, Тики хмурился. — Ну, к сердцу Чистотой силы оно никакого отношения не имеет точно. В вашем случае не знаю. Аллен же постаралась и «отблагодарила» тебя за своё пробуждение. — Подкинув бычок, ведьма-экзорцистка сожгла его в красном огне. — В любом случае, от него не избавиться. Сердце всегда найдёт того, кто вырвал его последний стук из груди. Для кого-то это проклятие, для кого-то дар. — Есть ли какие-нибудь примеры? — Хм. На сколько я знаю, долголетие, большая удача и всхожесть туда, куда не-ведующий не знает хода. — Вы говорите общими фразами. — Тики склоняется над женщиной, смотря сверху вниз, рука упирается в стену, преграждая путь отхода. — Мне нужна конкретика. Хризоберилл из-под чёлки неожиданно сверкает. Циферблат с руки щёлкает и его хватает лисица. Миранда делает рывок вперёд. — Как ты можешь знать сколько звёзд на небе? Так и мне откуда знать, что дарует тебе случай? — Её голос глубок, а сама она гладит его по щеке, не позволяя отвернуться от драгоценных камней коньячного цвета. На его плечи будто гора упала — давила, тянула вниз. — Скажу только, что это дар и ключ от преград, но не от дверей. А сейчас мне нужно узнать, что мы будем искать. Поэтому прощу меня понять. Она выныривает-выскальзывает из ловушки рук, спешно покидает компанию Ноя и внутренне кричит. Это выше её сил, честное слово! Она чувствует, как её провожают заинтригованным взглядом. «Чур меня, чур меня. Увлёкся Аллен, вот и смотри туда. Сживет тебя со света, тогда и погрустим». Заходя в купе к Лави, Миранда давит улыбку и поправляет циферблат. Чистая сила напряжённо гудит, но на проглаживания откликается теплом. Кроули только кивает, чтобы она расслабилась. Он закружил младшего книгочея достаточно, чтобы тот потерял ход времени. Ей нужно думать о том, что она узнала от Аллен, а не справляться с навязанным смущением. — Напоминаю, выходим на следующей станции, Лави, готовься.

***

Упав на тигра, что удивлено на неё посмотрел, Аллен зарылась руками в полосатую шерсть. Зверь, признав в ней хозяйку Ковчега, зевнул и дальше лëг спать. Немой крик и красные щеки кричали о состоянии ведьмы. — Что это было? — А это, дорогой сосед, называется пубертатный период. Отчаянно скуля, девушка пыталась выбросить из головы последние несколько часов жизни. Это было выше её сил.