"Его Полярная звезда"

— Грейнджер! Салазар, я не собираюсь бегать за тобой по всему поместью! — Разве ты не ясно дал понять, что не желаешь моего присутствия в своем доме? Или запахло горелым, и ты быстренько подстроился под сложившуюся ситуацию, а, Малфой? — Я просто хочу поговорить с тобой как два взрослых цивилизованных человека! — Сожалею, однако в моём расписании на сегодняшний день не значится общение с изворотливым высокомерным Слизеринцем. — А где же хвалённое гриффиндорское чувство справедливости и всепоглощающая любовь ко всему одушевлённому и неодушевлённому? — Именно из-за моего хорошо развитого чувства справедливости, полагаю, будет довольно резонно отказать тебе в помощи после вчерашних оскорблений. — Грейнджер, я слизеринец, а мы в долгу не остаёмся. — Абонент временно недоступен, оставьте сообщение на автоответчик. — Это ещё что такое? — Это отказ, Малфой. Желаю тебе хорошо, а главное, с пользой провести время. У «поганой грязнокровки» есть не менее поганые, но, честно говоря, намного более важные дела, чем попусту тратить свое драгоценное время на неблагодарных высокомерных снобов. ***** Она бежала сквозь заросли розовых кустов, спотыкаясь и уродуя свои нежные белоснежные руки, но всё равно не останавливалась. «Вперёд и только вперёд! Не смей дать заднюю! Ты — гордая Слизеринка, Салазар тебя побери! Ты должна искать преследователя, а не бежать от него, поступая как последняя трусиха!», — её мысли были ужасно спутаны, мозг отказывался воспринимать и анализировать происходящее, но она изо всех сил пыталась сохранить ум ясным, ведь стоит лишь на секунду потерять бдительность, стоит лишь перестать бороться — не видать ей больше свободы! — Пэнс! Пэнси! Да остановись же ты! — Блейз, я не могу! — её голос предательски дрожал. Девушка корила себя за проявление слабости и панически боялась повернуться к попутчику лицом, ведь сделай это, она была почти уверена, что расплачется от осознания ненавистной безысходности в его теплых объятиях. — Нам необходимо отдохнуть! Пойми, нам предстоит преодолеть ещё не один десяток километров до границы, а силы уже на исходе! — Нас гонят словно стаю бродячих псов, Забини! Мы значимся опасными преступниками, примкнувшими к рядам Темного Лорда! Стоит остановиться хоть на минуту — мы тут же окажемся связанными по рукам и ногам и будем отправлены прямиком в когтистые лапы Министерства Магии, а я очень сомневаюсь, что Поттер возьмётся оправдывать нас перед судом! — Есть и другая сторона медали! Он оправдал Драко и миссис Малфой, а это значит, что у нас всё ещё есть шанс на хорошую жизнь! — Ты предлагаешь пойти сдаться Министерству? — Тебе не придется никому сдаваться, потому что я послал Поттеру сову. И, справедливости ради, он довольно быстро откликнулся и согласился предоставить тебе должность дизайнера-модельера, принимающего заказы высокопоставленных лиц. Он позаботился и о твоей репутации. От тебя требуется лишь присутствовать на ближайшем собрании суда для подтверждения его раннее составленной легенды. — А как же ты? — Я сдамся нашим преследователям. — Я не оставлю тебя! — девушку захлестнуло мощной волной отчаяния и нескрываемого ужаса. — Пэнси, если кто-то из нас и достоин лучшей жизни, то это определённо ты. Доверься мне, — глаза цвета чёрного чая глядели ей прямо в душу, а нежная улыбка дарила обманчивое чувство безопасности. В местах соприкосновения его ладоней с её запястьями кожа будто бы пылала, напоминая о том, что она, Пэнси, способна на тёплые чувства, вопреки всем предубеждениям сокурсников в студенческие годы насчёт её персоны. — Обещай, что мы встретимся вновь, — на глазах выступили прозрачные хрусталики слёз, но она не желала избавляться от них, ведь это значило бы попытки избавления от чувств, которые она испытывала по отношению к стоящему напротив её мулату. — Обещаю, — его хриплый шепот пробирал до самого сердца, и в этот самый момент Паркинсон в полной мере осознала, что без Забини она будет вести лишь жалкое подобие жизни, день за днём, месяц за месяцем, год за годом, да что уж там… хоть пол жизни, с трепетом выжидая их встречи. А после он ушел, забрав с собой ту её прекрасную часть, которая оживала лишь рядом с ним… ***** — Ты куда-то собрался, Гарри? — его сердце пропустило несколько ударов от испуга, когда над его левым ухом раздался весёлый мелодичный голосок любимой. — Джинни, ты меня напугала! Я на доли секунды решил, что наступило третье восстание Волан-де-Морта из мёртвых. — Прости, я не хотела, — её щеки слегка побагровели от смущения, лицо украсила виноватая улыбка. Она была настолько милой, что Избранный не сумел удержаться от смеха. — Ты такая милая, когда смущается, Джин, — он заключил недоумевающую девушку в крепкие объятия, не давая ей и малейшей возможности опомниться и возмутиться его заявлению. — Гарри, хоть я и выступаю в Холлихедских гарпиях, но, несмотря на это, я всё ещё являюсь девушкой. Следовательно, мой скелет более хрупкий, чем твой. В связи с этим я не советовала бы тебе настолько сильно сжимать меня, если, конечно, не хочешь, чтобы у твоей девушки была сломана какая-либо жизненно необходимая часть тела. Он поднял руки над головой, признавая полное поражение, отчего Уизли-младшая звонко рассмеялась. — Гарри Поттер, если ты сей же час не прекратишь меня смешить, я оставлю тебя дома и буду мстить. — Поэтому я предпочту откланяться и отправлюсь в Министерство. — У тебя есть две минуты. В противном случае Паркинсон придется обойтись без адвоката и расхлёбывать заваренную кашу самостоятельно. — До вечера, Джин! — брюнет быстро выскользнул за дверь, пользуясь замешательством любимой, не ожидавшей от него такой прыти. ****** — Суд готов вынести свой вердикт, — казалось, привычные слова — он слышал их сотни раз на прошлых заседаниях, созываемых с целью решения участи взятых в плен после битвы за Хогвартс Пожирателей Смерти, в которой светлая сторона во главе с ним самим одержала победу — сегодня были особенно значимы. Он пообещал Блейзу, что сделает всё возможное, чтобы подарить Паркинсон нормальную жизнь в сложившемся послевоенном обществе, а потому чувствовал себя обязанным. В случае неудачи он будет корить себя до конца жизни и не сможет взглянуть Забини в глаза, ведь он доверил ему — человеку, с которым не особо контактировал в Хогвартсе — самое дорогое, что у него было — разбитую, грустную, болезненного вида черноволосую Слизеринку, сидящую в данный момент напротив судьи с мольбой во взгляде зелёных глаз цвета свежескошенной травы и смотрящую прямиком на него. Ещё бы, он являлся её единственным шансом на жизнь полноправного члена общества, а не бывшей Пожирательницы, увядающей подобно молодому цветку, который долгое время не поливали, за тяжёлыми решетками тюремной камеры Азкабана, окружённой ужасными, питающимися счастливыми воспоминаниями дементорами. — Персефона Элоиза Паркинсон… Дочь мистера Паркинсона, аристократа, примкнувшего к Волан-де-Морту, полностью разделяющего его взгляды и добровольно исполняющего его приказы; Слизеринка в десятом поколении, в период военных действий выступающая на темной стороне, признается невиновной и освобождается от всех ранее упомянутых обвинений. У него с груди будто камень свалился: теперь его совесть была абсолютно чиста. У самого выхода его окликнула Пэнси, и он слегка сбавил шаг. — Я не знаю, как тебя благодарить. Спасибо, Гарри, — она впервые за всю жизнь назвала его по имени и это было несколько неожиданно… — За мной числился должок: Забини спас Джинни от Малфоя в школьные времена. — Все равно я очень благодарна тебе. И приношу извинения за все те обидные слова, адресованные тебе в студенческие годы. — Давай не будем ворошить прошлое? У тебя теперь новая жизнь, значит, необходимо двигаться вперёд. — Разумеется, — она впервые улыбнулась ему. Искренне, нежно, так, будто они были давними друзьями. — Удачи тебе в Министерстве, Поттер! Я уверена, ты способен на большее. Девушка круто развернулась на каблуках и поспешила в противоположную сторону — навстречу лучшей жизни, в которой не будет места бессмысленной вражде и глупой ненависти. ***** — Тео, куда мы идём? — его прекрасная попутчица -блондинка с голубыми, цвета морской волны глазами , явно была заинтересована неожиданным порывом своего друга со змеиного факультета показать ей «самое великолепное явление во всей природе». — Потерпи немного, Луна. Мы почти на месте, — он послал Когтевранке одну из своих обворожительных загадочных улыбок, и той не оставалось ничего, кроме как согласиться. Честно говоря, положа руку на сердце, он был очарован ею ещё с первого курса, но не мог подобрать повода для знакомства со своим объектом обожания. Сегодня он твердо намеревался признаться ей в чувствах, а дальше — будь что будет! — Мы пришли, — Теодор поставил ногу на первую ступень выдолбленной в отвесной скале лестницы и подал руку своей спутнице, чтобы она смогла добраться до указанного места. Луна, хоть и слегка покраснела, все же приняла её, и Тео, вначале стоявший в центре природной беседки, быстро поменяв их местами, оказался позади Лавгуд. — Довольно уютное местечко, — задумчиво протянула блондинка, оценивающим взглядом окидывая пейзаж, открывающийся им с этого ракурса. — Согласен. Это было моим тайным местом в детстве, — слизеринец рассчитывал на любопытство Луны, и, впрочем, как и обычно, девушка его не подвела. — У тебя было тайное место? — в ее голосе сплелись детское неподдельное восхищение и едва различимое изумление. — Да. Я приходил сюда, когда появлялось желание хоть ненадолго отгородиться от забот и просто помечтать. — Это довольно милый жест, Тео. Ты правда настолько доверяешь мне, что принял решение посвятить в свои тайны? — Я доверяю тебе безоговорочно, — вот он: решающий момент! — И ещё кое-что… Полумна Лавгуд, ты мне давно очень сильно нравишься. Ещё во время обучения ты зацепила меня своей загадочностью, отличающимся от стандартов взглядом на мир и своим умом. Я пойму, если ты откажешь, поскольку не разделяешь моих чувств, просто знай, что я в любом случае несмотря ни на что буду любить тебя. Следующие несколько секунд были словно в тумане — настолько нереальным казалось происходящее. Полумна сначала слегка смутилась, но, довольно быстро совладав с чувствами, встала на мысочки и робко чмокнула его в губы, глядя в самые глаза. — Ты тоже давно нравишься мне, Тео. Я боялась, что если признаюсь первой, ты засмеешь меня, ведь ни для кого не секрет, что я довольно странная и своеобразная девушка. — Ты самая необыкновенная девушка на всей планете. Он наклонился к девушке, чтобы быть со своей возлюбленной на одном уровне, и поцеловал ее: нежно, чувственно, долго, стараясь вложить в этот поцелуй все чувства, переполнявшие его изнутри. Небо окрасилось в ярко-малиновый оттенок, солнечные лучи, отражаясь от ровной глади бирюзового моря, заглядывали в природную беседку, освещая её изнутри, придавая особый уют и нереальность моменту. ***** Он бежал вперёд, не до конца отдавая себе отчёт, почему и от кого пытается оторваться. Зелёные луга сменялись огнями не знающего сна Мегаполиса, а он всё бежал, стараясь не оглядываться, ведь знал, что все окружающее — нереально. Внезапно пейзаж сменился. Блейз резко затормозил и лишь одному Салазару известно, коим чудом не сорвался в выросшую из-под земли бездонную пропасть. Впервые за весь путь он оглянулся назад, и это стало роковой ошибкой… — Блейз? — прямо перед ним стояла никто иная как Пэнси. — Пэнс? Что ты здесь… — ему не дали договорить. Пэнси испуганно посмотрела по сторонам, затем подошла к нему чуть ближе. — Это сон, Блейз. Тебе необходимо выбраться отсюда. В реальном мире меня нет рядом. Я — обыкновенный мираж. — Но я же вижу тебя, и мы общаемся! — Ты в экспериментальной лаборатории. Этот диалог — иллюзия. И тебе необходимо выбраться отсюда, иначе ты навсегда останешься в плену сна. — Я не хочу снова терять тебя. Забини попытался дотронуться до брюнетки, но его ладонь нащупала лишь холодную поверхность зеркала. — Что происходит? — Я отделяю нас друг от друга. Блейз, так будет лучше для всех. Благодаря этому ты сможешь вернуться в реальность. Он хотел было возразить, но по стеклу внезапно прошла рябь, и изображение начало таять… — Нет! Пэнс, не уходи! Не оставляй меня одного! — Прости… — горькая слеза скатилась по ее щеке, размывая идеальный макияж. А после земля ушла из-под ног и его начало затягивать в темную бездну. Он падал и падал в самую глубь, не имея понятия, сумеет ли выбраться или навсегда останется в этом странном мире, расположенном где-то между реальностью и вымыслом… — Эй, ты! На выход! — грубый голос смотрителя вырвал его из кромешной тьмы, возвращая в действительность. — Где я? — Блейз осмотрелся по сторонам: все было незнакомым и чужим. — Вам не давали права на голос! — рявкнул охранник, рывком поднимая его с пыльной скамьи. — Ох, Крэтчет, к чему такая жестокость? Будьте повежливее с гостем, он наш единственный козырь, — мягкий женский голос раздался откуда-то издалека, и Забини почудилось, словно он всё ещё находится во сне. Мгновенно вспомнилась стеклянная стена, заглушающая все посторонние звуки, мятные глаза Паркинсон, её мелодичный голос и пепельно-чёрное каре… — Виноват, мисс Пратчет. — Оставьте нас, пожалуйста. Мне надо сказать пару слов мистеру Забини. — Как пожелаете, — смотритель поклонился до земли и, щёлкнув пальцами, испарился. «Будто и не было…», — промелькнуло в мыслях. — Как Вы себя чувствуете? — голос прозвучал ближе, и Блейз, обернувшись, встретился взглядом с молоденькой девушкой лет двадцати двух, миловидной и довольно хрупкой. — Слегка кружится голова, — признался мулат. — Скажите, что это было? — Лёгкое вмешательство в Ваш мозг. Ничего опасного, не переживайте, — заверила она. — Но вмешиваться в ход мыслей мага противозаконно! — Видите ли, не совсем… К тому же лаборатория финансируется Министерством, а значит нашим сотрудникам позволено то, что является наказуемым для других волшебников. — И что вы собираетесь со мной делать? — Для начала как следует изучить мотивы, которыми вы руководствовались в прошлом и руководствуетесь сейчас. Это необходимо для устранения Пожирателей Смерти путем вмешательства в их мозг. Если знать самое дорогое, имеющееся у каждого из них — есть шанс найти индивидуальный подход к каждому для их дальнейшего обезвреживания. Взять Вас — вы безумно скучаете по некой Пэнси Паркинсон, верно? А что если заставить Вас думать, что она находится в опасности? Что если превратить все Ваши страхи в мощное оружие? — Вы не посмеете её и пальцем тронуть! — Разумеется, это всё будет происходить исключительно в Вашей голове. — Измотать человека морально, чтобы затем превратить его в бесчувственную полумертвую копию себя самого?! Вы стремитесь устранить гнет и несправедливость, но сами же используете насилие, пусть и моральное! — Иначе не выходит. Преступникам понятны исключительно их же методы. Только ответная жестокость способна усмирить их. Девушка подала знак ожидающему по ту сторону решетки помощнику, и тот привел в действие какой-то причудливый механизм. — Предлагаю отправиться в путешествие, мистер Забини! В ушах зазвенело, голова словно налилась свинцом, веки слипались против воли. Слизеринец изо всех сил пытался сопротивляться, но тщетно: уже через пять минут его сознание вновь затуманилось, а сам он снова летел в непроглядную темноту, с каждой новой секундой набирая скорость… ***** Она стояла на широком балконе второго этажа родового поместья Малфоев, завернувшись в тёплый шерстяной плед, держа в ладонях чашку любимого горячего шоколада с маршмеллоу, и наблюдала за особенно прекрасным в этот день ночным небом, усыпанным яркими звёздами. День выдался нелегкий, но Гермиона была довольна собой. Она нашла много полезной информации в библиотеке, переговорила с Гарри насчёт повторного заседания суда и даже сумела указать Малфою его место! — Небо сегодня просто волшебное, не находишь? Она вздрогнула от неожиданности, едва не выронив чашку из рук. — Разве я не сказала тебе, что не имею и микроскопического желания общаться? — Грейнджер, послушай… — Драко тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Я был не прав. Не стоило так мерзко вести себя по отношению к тебе. — У тебя проснулась совесть или ты пытаешься надавить на жалость? — Грейнджер, я серьёзно! — Ох, неужели? — Не будь такой невыносимой! — Заметить, это ты ещё на втором курсе первым начал задирать меня и стараться уколоть словами как можно больнее. — Грейнджер, мне надоела эта нелепая вражда! Тем более ты на моей стороне, так что это не имеет смысла! — Сам догадался или кто подсказал? — продолжала издеваться гриффиндорка. — Как насчёт перемирия? Мы работаем сообща, согласовывая каждый шаг, не пытаемся уколоть друг друга, обидеть, обозвать. — Я подумаю над твоим предложением. — Грейнджер! — Что, Малфой? Не привык, когда кто—то другой контролирует ситуацию? — Грейнджер! — он сделал широкий шаг навстречу, и Гермиона по привычке попятилась назад. Нога опасно проскользила вперед, а затем застряла в глубоком отверстии между двумя холодными плитами. Драко бросился вперёд, потянул девушку на себя, и ступня практически сразу же была освобождена из ловушки. — Ты как? — в его глазах читался неподдельный испуг. — Н… нормально… — заикаясь от ещё не отступившего шока, откликнулась Грейнджер. — У тебя кровь. Позволь мне помочь. Не дожидаясь её согласия, слизеринец вытащил из кармана чёрного пиджака свою палочку и, направив древко на повреждённый участок кожи, прошептал заживляющее. — Спасибо… — Гермионе все ещё с трудом верилось в происходящее. Драко Малфой помог ей вместо того, чтобы стоять и насмехаться над беспомощностью ненавистной «грязнокровки». — В следующий раз вместо того, чтобы издеваться надо мной, лучше смотри по сторонам! — Это что, забота? — Знаешь ли, не особо хочется, чтобы в моём доме случился несчастный случай с одной из Министерских работниц. Наша репутация и без того достаточно запятнана. — Все равно спасибо, что не дал сломать ногу, — она отвернулась от Малфоя и снова подняла взгляд на сверкающие далёкие звёзды. — Так, что насчёт моего предложения? Гермиона нарочно выдержала паузу в несколько секунд, прежде чем ответить: — Предложение принято. Добрых снов, Малфой. — Добрых снов, Грейнджер! — пряча широкую улыбку, ответил Драко. А потом он удалился, снова оставив Гермиону в полном одиночестве. Гриффиндорка ещё долго стояла, размышляя над недавним происшествием, и, в конце концов, пришла к выводу, что высокомерный слизеринец, похоже, наконец начал меняться в лучшую сторону. «Правду говорят — война никого не оставила равнодушным. Кто-то потерял любимых людей, кто-то, как Невилл, осознал, что на самом деле обладает большой храбростью, отвагой и необыкновенной силой духа, а кого-то, как Малфоев, заставила задуматься об окружающем мире, взглянуть на происходящее с другой стороны, пересмотреть свои устаревшие установки и, самое главное, осознать, что они способны на такие возвышенные чувства, как любовь, смелость, самопожертвование, дружбу, привязанность… Одним словом — война, как бы это дико не звучало, показала всем их спящие где-то глубоко внутри лучшие качества. Волан-де-Морт пытался настроить всех друг против друга, но в итоге лишь сильнее сплотил. И теперь, благодаря полученному опыту, мы все построим новый идеальный мир, в котором не будет места вражде, ненависти, неравенству и разногласиям.» А тем временем, где-то там — в глубине подвалов Министерской лаборатории — проводились противозаконные опасные опыты с проникновением в сознание над одиноким слизеринцем, пожертвовавшим своей свободой ради любимой девушки… ***** — Его мозг блокирует попытки проникновения. — Все идёт по плану. — Но вы же говорили, что нам необходимо знать все его мысли… — Это было необходимо для того, чтобы пациент поверил и намеренно начал блокировать любые попытки проникновения. Чем больше он отгораживается от реальности, тем больше шансов создать наиболее правдоподобную картинку и заставить его доверить ей свои секреты. — Гениально! Я уверен — у вас большой потенциал в области науки. Благодаря вашим открытиям мы будем иметь возможность очистить Магическую Британию от бывших приспешников Темного Лорда. — Благодарю вас, но это лишь малая часть наших способностей. В дальнейшем мы планируем развитие более серьезных проектов. И в случае удачи все бывшие и действующие Пожиратели навеки будут устранены с лица планеты, а также полностью вычеркнуты из истории.