Drawn to the blood

На следующее утро я наконец-то застала Чарли перед работой. Я проснулась рано, собираясь пойти на пробежку, и почувствовала запах кофе и чего-то подгоревшего на кухне. У моего отца была удивительная способность подгорало или пережаривалось всё, к чему он прикасался, — в том числе тосты, — хотя он всё равно ел их без жалоб, из-за чего мне было трудно злиться на него. Я подошла к верхней ступеньке лестницы и, перегнувшись через перила, крикнула ему: — Папа, ты ещё здесь? — Да! — крикнул Чарли из кухни. — Ладно, не уходи пока! — Я спустилась по лестнице, на ходу завязывая волосы в хвост. Я пыталась дождаться его прошлой ночью, но заснула до того, как он вернулся домой. Теперь я была полна решимости поговорить с ним до его ухода. Когда я вбежала на кухню, Чарли нахмурился. — Почему ты так рано встала? — Я пыталась дождаться тебя прошлой ночью, — сказала я, задыхаясь. — Но я заснула. Как твоя рука? Чарли согнул руку, затем положил ее рядом со своей чашкой кофе. —Отлично. — Ладно, хорошо. А какие-нибудь симптомы после прививки от столбняка? — Нет, — Чарли подозрительно посмотрел на меня. — А должны быть? — Нет, — глупо ответила я, вспомнив странное предупреждение Карлайла. — Я просто беспокоюсь, вот и всё. — Я в порядке. Я понял, обо что я порезался. Под рамой был кусок изогнутого металла. Так что прививка от столбняка была хорошей идеей. — Что ж, это хорошо, я думаю. А как работа? Что-нибудь… странное? Чарли покачал головой. — Нет. По крайней мере, не сегодня. Вчера мы получили ещё одно сообщение о пропаже скота, но на этом всё. Остальные ребята из полиции по-прежнему считают, что это животное. — Вы думаете, это оно? — спросила я. — Я имею ввиду, животное? Чарли отвел взгляд. — Я не знаю. —Его взгляд на мгновение переместился на окно, затем снова на меня. — Куда ты идёшь? — спросил он, наконец заметив мои кроссовки и спортивную одежду. — На пробежку, — сказала я, проходя по кухне и наливая себе стакан воды. Я оперлась о столешницу и повернулась к Чарли. — Я бы чувствовала себя лучше, если бы ты перестала бегать. Хотя бы ненадолго. Или если бы ты пошла с Анджелой. — Я всегда держусь поближе к дому, — сказала я. С прошлого раза, мой мозг нашептывал мне. Я отогнала воспоминание о своем странном ужасе, когда бежала домой из закусочной две недели назад, опасаясь, что Чарли прочтет это на моем лице. — И всё же, — сказал Чарли, проведя рукой по волосам. — Я бы чувствовал себя лучше. По крайней мере, пока мы не разберёмся с этим. — Хорошо, пап, — сказала я, глядя на него. Я не хотела подчиняться его воле. Но раз Чарли просил, значит, он, должно быть, беспокоился. — Я лучше запишусь в спортзал или куда-нибудь ещё. Но раз я уже одета… — Я замолчала, оставив свои слова висеть в воздухе. Чарли вздохнул. — Ладно, просто возьми свой телефон. И пообещай мне, что это в последний раз. — В последний раз, — сказала я, проходя мимо и сжав его плечо. Он рассеянно похлопал меня по руке, снова устремив взгляд на лес за окном. Я вышла на улицу, наслаждаясь прохладным утренним воздухом, овевающим мое лицо, и начала свою пробежку легкой трусцой. Я повернулась к дороге и позволила своему разуму успокоиться, вместо этого сосредоточившись на звуке моих ног по асфальту и ритме моего дыхания. Это было необычайно прекрасное утро, туман только начинал рассеиваться, высоко на деревьях доносилось пение птиц, и я почувствовала себя легче, мое дыхание стало ровнее. Если это будет моя последняя пробежка, я был полна решимости насладиться ею. Дойдя до поворота в дальнем конце нашей дороги, я остановилась, положила ладони на колени и сделала несколько глубоких вдохов. Я выпрямилась, внезапно осознав, как тихо вокруг. Всего несколько мгновений назад пели птицы и доносился шум машин с дороги, но теперь я не слышала ничего, кроме собственного дыхания, громкого в тишине. В лёгких внезапно стало тесно и жарко, во рту пересохло. Я сотни раз бегала по этому пути в колледже и каждый год после него, но никогда не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас, — или такой беззащитной. Зазвонил мой телефон, и я подпрыгнула, чувствуя, как болезненно колотится сердце в груди. Я вытащила телефон из кармана, внезапно осознав, что мои руки дрожат. — Алло? — Белла. — Послышался голос моего отца, громкий, почти панический. — Где ты? — Дальше по дороге, — выдохнула я. — Что случилось? — Оставайся на месте, — твердо сказал он. — Я иду за тобой. — Зачем? — Мой голос был высоким. Тишина вокруг меня давила со всех сторон, тяжелая и гнетущая. — Что произошло? Я услышала, как на другом конце провода захрустел гравий, словно он шёл. — Что-то случилось, — сказал он. Я услышала, как за ним захлопнулась дверь машины. — Кто-то пропал. Ребёнок. — Нет, — выдохнула я в трубку. — Что случилось? — Его мама в панике позвонила, потому что он ушёл к соседям и не вернулся. Ему всего восемь. — О боже, — выдохнула я. — Его уже нашли? — Нет. Мы сейчас отправляем поисковые отряды. И Белла… — Чарли замолчал. — Они живут на нашей улице. В какую сторону ты пошла? — Вдали от города, — сказала я, не в силах сдержать дрожь в голосе. В лёгких всё ещё было тесно, а воздух казался слишком разреженным. — Я в конце нашей дороги. Только не говори мне… только не говори мне, что это случилось здесь. — Да, — сказал Чарли. — Так и есть. Держи меня на связи. Я буду там меньше чем через пять минут. Только не… Телефон отключился, и я услышала писк потерянного сигнала. Я была одна. — Чёрт, — сказала я, и мой голос всё ещё звучал громко, слишком громко в тишине. Я пошла, всё ещё сжимая в руке телефон. Сначала мёртвые животные, а теперь — теперь кто-то пропал. В Форксе что-то было не так. Затем я замерла. На дороге, примерно в тридцати футах передо мной, что-то лежало. Сначала я подумала, что это куча одежды, потом — что это животное, оно было таким маленьким. Что бы это ни было, я был уверена, что его там не было, когда я пробегала мимо. Я сжала кулаки. Я сделала шаг вперёд, потом ещё один. Предмет передо мной стал чётче. Это был не ворох одежды. И не животное. Это был маленький мальчик, лежавший на боку. — Господи, — выдохнула я. Я бросилась бежать. Я подбежала к нему за считаные секунды, бессильно опустив руки. Я опустилась на корточки, сердце бешено колотилось в груди. — Эй, — сказала я, протягивая руку. Это должен был быть он — пропавший мальчик. На одной линзе его очков была неровная трещина, а лицо выглядело бледным и осунувшимся. Я видела, что он дышит, но он был бледен, как смерть. Я тронула его за плечо. Он резко выпрямился, из его горла вырвался ужасный сдавленный хрип. — Ах, — закашлялся он, его губы были бескровными, белки глаз были видны вокруг, как у животного. Я подавила собственный ужас. — Всё в порядке, ты в безопасности… Он посмотрел на меня, его широко раскрытые глаза блуждали за моим плечом, словно он что-то или кого-то искал. Он снова кашлянул. — Он здесь, — наконец сказал он высоким, испуганным голосом. — Я знаю, что он здесь, я знаю, что он всё ещё здесь… Затем на его лице появилось ужасное ледяное спокойствие, и оно стало совершенно пустым. Я опустила руку, внезапно почувствовав, что не хочу прикасаться к нему, не хочу, чтобы его кожа касалась моей. Я потянулась за телефоном. Не проверяя, есть ли у меня связь, я набрала Чарли. Я не стала ждать, пройдёт ли звонок, а нажала пальцем на кнопку громкой связи и положила телефон на тротуар. — Ты в безопасности, — твёрдо сказала я. — Мы собираемся вызвать тебе помощь. Затем он встретился со мной взглядом. — Нет. Не в безопасности. — Что? — выдохнула я. — Что ты... — Он вернётся. Мой голос дрогнул, истерика наконец-то вырвалась наружу. — Кто? Он не ответил. Его взгляд затуманился, и я запоздало поняла, что происходит. Я вовремя подхватила его, обняв за плечи. Под моей рукой его кости были маленькими. — Полые, — подумала я в какой-то смутной, далёкой части своего сознания. Как у птицы. Позади меня я услышала шум машины, а затем испуганный голос Чарли, зовущий меня по имени. Я же слышала только голос мальчика, видела только белки его глаз, когда он говорил со мной, его голос был уверенным даже в истерике. Он вернется.

***

Восемь часов спустя я стояла в больнице и в четвёртый раз рассказывала свою историю. Офицер, сидевший передо мной, — я не знала его имени, а может, он и сказал мне, но я забыла, — делал пометки и кивал, пока я говорила. Сначала я рассказала всё Чарли, потом доктору в больнице, потом другому офицеру, которого пришлось заменить на середине моего рассказа. — Эй, — Чарли вошёл в комнату, и его голос оборвал поток вопросов. Он направился прямо ко мне, затем посмотрел на офицера. — Всё в порядке, Доуз. Я был там почти всё время, я дополню то, о чём она ещё не рассказала. Давайте пока отпустим её. Офицер бросил на меня извиняющийся взгляд и убрал блокнот. — Прости, Белла. Надеюсь, вы скоро отправитесь домой. Мальчику повезло, что вы были рядом. Я кивнула, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание. — Как он? — спросила я Чарли, когда офицер ушёл. — Я не знаю, — сказал Чарли, опускаясь в кресло рядом со мной. Он выглядел почти таким же измождённым, как я себя чувствовала. — Он точно в шоке. Они сказали, что не смогли вытянуть из него ни слова. Но проводят все анализы. Я кивнула, глядя в окно. Солнце садилось, окрашивая облака на горизонте в красный цвет. Я вдруг почувствовала усталость и то, что одежда прилипла к телу, а ладони саднит от порезов, полученных на гравийной дороге. Я вздохнула, положив голову на плечо Чарли. Он поднял руку, чтобы погладить меня по волосам, и я вдруг почувствовала себя пятилетней девочкой, которая боится темноты и прячущихся в ней чудовищ. — Как ты думаешь, с ним всё будет в порядке? — спросил я. — Не знаю, — ответил Чарли. — Надеюсь, что да. На мгновение мы оба замолчали. Мне хотелось заплакать, чтобы избавиться от страха и напряжения, накопившихся за день, но глаза были сухими. Через минуту я подняла голову. — Эй, они сказали, что мы можем идти домой? — Да, — сказал Чарли. — Но сначала мне нужно, чтобы ты оказал мне ещё одну услугу. Мне нужно закончить отчёт, но они сказали, что ещё один врач хочет поговорить с нами перед отъездом. Ты готова ответить ещё на несколько вопросов? — Хорошо, — зевнула я. — Но после этого пойдём отсюда. — Справедливо. Я скажу им, чтобы они пришли и покончили с этим. Я кивнула, наклонившись вперёд и положив голову на руки. Я так устала, но каждый раз, закрывая глаза, я видела мальчика с бледной кожей и испуганным выражением лица. И всё же я на мгновение поддалась этому чувству, уткнувшись головой в ладони и глубоко вздохнув. Чарли похлопал меня по спине. — Ещё один, и мы сможем пойти домой. Я снова кивнула, не отрывая головы от рук. Я сделала несколько глубоких вдохов, услышав, как Чарли уходит и закрывается дверь. Где-то в нескольких кабинетах от меня я услышала приглушённые мужские голоса. Я сделала последний успокаивающий вдох и услышала, как снова приближаются шаги. Какой-то другой врач, без сомнения, пришёл, чтобы заставить меня снова рассказать ту же историю. Я подняла голову от рук и увидела Карлайла, стоящего в дверях. Я вскочила на ноги, сердце бешено колотилось, истерический смех едва не вырывался наружу. Конечно, конечно, он был здесь. Мгновение мы оба смотрели друг на друга. Он выглядел более уставшим, чем раньше, если это было возможно, его лицо было бледным и осунувшимся. Выражение его лица было таким же настороженным, его темные глаза были непроницаемыми, когда встретились с моими. — Я думал, твой папа будет с тобой, — сказал он, наконец. — Нет, — сказала я категорически. — Бумажная работа. Карлайл снова замолчал. Затем он вздохнул. — У меня всего несколько вопросов. — Увольняйся. — Я осталась стоять, обхватив себя руками. Внезапно я разозлилась, моя усталость превратилась во что-то горькое и твердое. — Не хотите ли присесть? — спросил Карлайл холодным голосом. Вежливо. — Все в порядке, — сказала я. — Я сижу уже несколько часов. Карлайл кивнул, затем вошёл в комнату, оставив дверь приоткрытой. Он остановился в нескольких шагах от меня, и я задумалась, не почувствовал ли он мою настороженность. Казалось, что с моего вчерашнего звонка Анджеле прошла целая жизнь, но её слова о том, что она раскопала о его прошлом, разом всплыли в моей памяти. Все это кажется ... сфабрикованным. И теперь, когда он стоял передо мной, я согласилась с ней. В нём было что-то такое, что заставляло меня нервничать, что-то, что тревожило меня. Но мы были в больнице, полной людей, в больнице, где он работал, а мой отец находился всего в нескольких дверях от нас. Мне просто нужно было покончить с этим, и поскорее. Я почистила горло и начала рассказывать. Начиная со звонка Чарли. Карлайл наблюдал за мной с тем же непроницаемым выражением лица, пока я говорила. Он остановил меня только один раз. — Ты можешь вспомнить его точные слова? — спросил он. — То, что он сказал, когда ты его нашла. — Я попробую, — сказала я. — Хотя я уже в четвёртый раз это рассказываю. Возможно, я что-то путаю. — Просто расскажи мне, что ты помнишь. — Он сказал… — начала я, но остановилась. Я не хотела повторять это снова. — Он сказал: «Он здесь». Я не знаю, кто он — я спросила его, но он не сказал. Потом он сказал: «Он вернётся». Это всё, что он говорил — он просто повторял это. Тогда я увидела, как что-то промелькнуло на лице Карлайла. Впервые его холодное, вежливое выражение дрогнуло. Это была лишь краткая вспышка, но мне показалось, что это было что-то вроде узнавания — или страха. — Вы уверены, что он больше ничего не сказал? Не упомянул, о ком он говорит? И он точно сказал «он»? — Да, — ответил я. — А что? — Важно знать всё, что произошло, чтобы мы могли правильно его лечить. — Почему ты отвечаешь за это? — спросила я, чувствуя, как во мне закипает раздражение. Я подумала обо всех странностях последних нескольких недель, об усталости отца, о скоте и мальчике, о том, как он оглядывался через плечо, словно за нами кто-то гнался. — И почему ты задаёшь мне все эти вопросы? Маска спокойствия Карлайла снова треснула. Я видела раздражение, скрывающееся под его тщательно выверенной вежливостью, под его хладнокровными, отстранёнными манерами. — Хорошо, — подумала я. — Теперь мы оба злимся. — Это моя специализация, — сказал он низким голосом. — И я не главный. Меня вызвали на консультацию. — О, из-за твоих исследований? — Я не смогла сдержать следующие слова. — Лечение анемии после большой кровопотери, верно? Это с ним случилось? Маска треснула окончательно. На мгновение глаза Карлайла расширились, затем шок прошёл, и его губы изогнулись в подобии улыбки. — Итак, — сказал он тихим и опасным голосом. — Ты искала меня. — Да. — внезапно мне стало всё равно, что это глупо — бросать ему вызов, раскрывать крупицы информации, которые я узнала. Я так устала от его уклончивых ответов и от того, что не понимала ничего из происходящего вокруг. — Я искала тебя и до сих пор не понимаю. Как просто так совпало, что ты приехал сюда незадолго до того, как всё началось, и просто так совпало, что ты оказался идеальным человеком для консультации по этому делу. Наверное, это просто совпадение, что каждый раз, когда происходит что-то странное, ты оказываешься прямо там. Он прищурился. Я чувствовала, что приближаюсь к какой-то негласной черте, но не могла остановиться. Усталость и ужас последних восьми часов вылились в горячий, чистый гнев. — Я мог бы спросить тебя о том же, — огрызнулся он. — Почему, где бы я не оказался, ты оказываешься рядом — в закусочной, в моей больнице, на месте преступления, когда пропадает ребёнок и теряет сознание у тебя на руках. Кровь прилила к моему лицу. — Что ты говоришь? — Я говорю, — сказал Карлайл, делая шаг ко мне, — Что тебе следует держаться от этого подальше. Его последние слова были тихими, почти шипящими, и я поняла, что на самом деле придвинулась к нему ближе во время нашего спора. Теперь нас разделяло меньше фута, так близко, что я могла ясно видеть цвет его глаз. Они определенно были черными - не карими, не янтарными. Они были темной пустотой, чернотой пустой беззвездной ночи. — Я хочу держаться от этого подальше, — сказала я. — Поверь мне. Но всё это до сих пор продолжает происходить. И я не могу понять, какое отношение ко всему этому имеешь ты. У тебя нет причин быть здесь. Ты не связан с городом, у тебя нет семьи… При моих словах Карлайл вздрогнул. Я замерла, вспомнив, что Анджела сказала о его родителях. Оба мертвы. Я открыла рот - возможно, чтобы извиниться или каким-то образом получить ответы, в которых я так отчаянно нуждалась. Но Карлайл отступил на полшага назад, увеличивая расстояние между нами. Гнев сошел с его лица, оставив на нем лишь пустую усталость, и на мгновение мы оба застыли. Затем он покачал головой. — Я просто пытаюсь выполнять свою работу, Белла. Гнев тоже покинул меня, оставив после себя лишь усталость. Я вдруг осознала, что волосы всё ещё прилипли к лицу, а колени болят от того, что я стояла на них на гравии. Я была грязной и уставшей, и мне больше всего на свете хотелось пойти домой и проспать целый год. Я отошла, скрестив руки на груди. Я понятия не имела, что пыталась сказать — в чём пыталась его обвинить, — но знала, что дальше всего этого разговора мы не пойдём. — Это был долгий день, — сказала я. — Кажется, я рассказала всё. Есть ещё вопросы или я могу идти домой? Карлайл вздохнул. — Нет. Это всё, что мне нужно было знать. Я разжала руки, чувствуя, как ногти ранее впивались в кожу. Я отвернулась, взяла свой телефон, который был мертв уже несколько часов, и направилась мимо Карлайла. Комната была маленькой, и мне пришлось подойти к нему вплотную, чтобы пройти, почти задевая его при этом. Затем я почувствовала его руку на своей. Его прикосновение было лёгким, но я остановилась и посмотрела на то место за которое он меня взял. — Ты была права, — сказал он. — Просто для справки. Это анемия. Я открыла рот, но он продолжил: — Все его анализы показывают тяжёлую гемолитическую анемию. Если бы вы не нашли его вовремя, он бы, скорее всего, умер. Я моргнула. Мои глаза снова защипало, и я вдруг почувствовала, что вот-вот заплачу. Карлайл опустил руку, отпуская меня. Его взгляд по-прежнему был прикован к моему лицу, словно он что-то искал. Тогда я задумалась, куда он уходил, когда его не было рядом. Задумалась, откуда он пришёл — по-настоящему пришёл — и почему выглядел таким измождённым. — Спасибо, — сказала я. — За то, что рассказал мне. Карлайл кивнул, и я отошла. Я ушла, не оглядываясь, через дверь, которую он оставил открытой. Возможно, чтобы мне было комфортнее. Чтобы убедить меня, что он не представляет угрозы. Я не знала, что и думать. Я нашла своего отца в конце коридора. — Белла, — позвал он. — Готова идти? — Да, — ответила я. — Готова идти. Пока мы ехали домой, я старалась не смотреть на темный лес за окном. Я вдруг почувствовала уверенность, что там что-то было, что-то, что ускользнуло, просто было вне нашей досягаемости. И что сегодня этот кто-то нашел свою добычу.