Мой Прекрасный Нянь

Эта неделя не задалась для Чжан Хао с самого начала. На его голову свалилось с десяток сложных операций, две из которых были проведены за пределами страны; недостаток сна ввиду чудовищного количества часов, проведённых за напряжённой работой... и очередной звонок с истерикой от шестой по счёту няни за эту неделю. А сегодня, на минуточку, ещё только среда. – Либо Вы приезжаете немедленно, либо я ухожу прямо сейчас, оставив Вашу... капризную, совершенно непослушную дочь одну, мистер Чжан! – гневные вопли женщины в годах, очередной няни его маленькой принцессы, вкупе с очень хорошо знакомым плачем на фоне, бьют молотом по пульсирующим вискам. Чжан Хао на секунду прикрывает веки, покусанный колпачок ручки свидетельствует о частых интенсивных процессах мышления в его голове. У него назначена операция через два с половиной часа. – Я скоро буду. Хао не остаётся выбора – он предупреждает коллег об инциденте и едет домой. Когда машина останавливается на красный свет, мужчина на автопилоте вбивает в поисковую систему излюбленного приложения привычные требования к няне: "терпеливость, чуткость, доброта". Недолго думая, добавляет "крайне срочно" и отбрасывает телефон на сидение – через пару минут панель уведомлений оповещает о принятом запросе. Хао вздыхает с облегчением. Уже через двадцать минут он паркуется возле ворот своего дома. Как только доктор переступает порог, растрёпанная пожилая дама спешит прочь. – Извините, мистер Чжан, я действительно старалась изо всех сил, но ваша дочь... она неуправляема. До свидания. Звук хлопнувшей двери эхом отражается от стен. Чжан Хао делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Вопли его дочери разносятся по всему коридору, становясь громче по мере того, как он приближается к её комнате. Он входит в тускло освещённое пространство, воздух в котором пропитан хаосом, вызванным продолжительной истерикой. В центре комнаты его пятилетняя дочь сидит на полу, пинается ногами и кричит, её светлые косички дико развеваются вокруг её лица. Чжан Хао приближается и без слов сгребает дрожащий комок в охапку, чувствуя любовь и раздражение в равной мере. – Папа рядом, Сяоюй, всё хорошо. Громкие рыдания продолжаются ещё какое-то время, прежде чем перейти в икоту и всхлипывания. – Папочка... папа, ты опять уйдёшь? – крошечные ручки цепляются за хрустящую ткань белого халата, когда тёмные большие глаза девочки с тоской рассматривают отца. Мужчина со вздохом проводит ладонью по мягким волосам дочери, заправляя выбившуюся прядь за ухо. Взглянув на часы, он понимает, что ему скоро нужно готовиться к операции: – Милая, папе нужно заняться важными делами по работе. Будь паинькой, пока меня не будет, хорошо? Обещаю, ты не будешь одна, скоро придёт твоя новая няня. – спокойный тон Хао не приносит утешения ребёнку, в моментально повлажневших от новой порции слёз глазах читается протест. Отчаяние охватывает сердце измученного родителя, но внезапно раздавшийся в дверь вежливый стук поселяет в нём слабый огонёк надежды. – Кажется, няня уже пришла, давай я ей открою. Хао осторожно усаживает дочь на диван и быстро спускается вниз. Первое, что он чувствует, распахнув дверь – лёгкое замешательство, неуверенность. – Вы... няня? – брови Чжан Хао приподнимаются в удивлении и любопытстве, его взгляд устремлён на молодого человека, стоящего перед ним. Он совсем не ожидал увидеть няню-мужчину, особенно того, кто больше похож на студента колледжа, чем на человека, имеющего опыт ухода за детьми. Высокая фигура незнакомца, облачённая в простую белую рубашку и голубые джинсы, заполняет дверной проём, его яркие юношеские черты смягчаются милой улыбкой. Хао на мгновение теряет дар речи, его разум лихорадочно пытается обработать этот неожиданный поворот. – Да, здравствуйте! Меня зовут Сон Ханбин. – звонкий воздушный голос парня идеально гармонирует с его притягательной наружностью, и хотя манеры и добрые карие глаза здорово внушают доверие, Хао не может избавиться от инстинктивной настороженности родителя, столкнувшегося с кем-то новым в своём доме. – Я ценю Ваш энтузиазм, но должен прояснить свои опасения по поводу мужчины-опекуна для моей дочери. Ей всего четыре года, и я беспокоюсь, что она может чувствовать себя некомфортно в обществе мужчин, которых она не очень хорошо знает. Ханбин понимающе кивает, выражение его лица остаётся вежливым и терпеливым: – Я полностью понимаю Вашу обеспокоенность, мистер Чжан. Но позвольте мне заверить Вас, что у меня имеется опыт работы с детьми, независимо от их пола и возраста. Мой подход сосредоточен на построении доверия, уважения и открытого общения. Я верю, что с терпением и последовательностью даже самый застенчивый или упрямый ребёнок может раскрыть в себе лучшие качества, полагаясь на меня, – Сон Ханбин берёт паузу на мгновение, затем добавляет: – Однако, я уважаю Ваши опасения и желания и готов отойти в сторону, если Вы предпочитаете женщину-сиделку для своей дочери. – его слова искренни, и он говорит без намёка на разочарование или обиду. Чжан Хао задумчиво смотрит на Ханбина, взвешивая его слова против потенциальных рисков. Несмотря на первоначальные сомнения, в поведении молодого человека и его уверенном, но уважительном тоне есть что-то обнадёживающее. Сон Ханбин производит впечатление человека, который точно знает, что делает. Крики Сяоюй, эхом раздающиеся сверху, всё более громкие и отчаянные с каждой секундой, становятся решающим фактором в принятии непростого решения: – Хорошо, Ханбин. Я дам Вам шанс. Не то чтобы у меня есть выбор, – Хао вновь поглядывает на часы. – Но я должен подчеркнуть, что Сяоюй чрезвычайно чувствительна и щепетильна. Если она проявит какой-либо дискомфорт или сопротивление по отношению к Вам, я ожидаю, что Вы признаете её чувства и немедленно отступите. Не давите и не принуждайте её к общению. Ханбин слегка кланяется, принимая инструкции мужчины: – Я буду очень внимателен к эмоциям и границам Вашей дочери. Установление доверия требует времени, и я готов двигаться в её темпе. Если она выразит дискомфорт или нежелание, я предоставлю ей пространство и позволю инициировать взаимодействие, когда она почувствует себя готовой. – он тщательно обдумывает свои следующие слова: – Моя главная цель – комфорт и благополучие ребёнка, находящегося под моей опекой. Пожалуйста, будьте уверены, что я обязуюсь обеспечить Сяоюй безопасную, заботливую среду, пока Вас нет. Хао молча слушает размеренную речь Ханбина, несколько загипнотизированный. Он криво усмехается, заставляя молодого человека приподнять бровь в немом вопросе. – Какой Вы, однако, соловей, Сон Ханбин. Слабый румянец окрашивает щёки Ханбина – неожиданно и странно слышать комплимент со стороны строгого собранного доктора. – Спасибо. Я просто стараюсь быть максимально чётким и ясным в общении, особенно когда имею дело с детьми или... нервными взрослыми. – его тон остаётся тёплым и дружелюбным, но во взгляде мелькает озорная искра. Слабый смешок вырывается из Чжан Хао, когда он качает головой, всё ещё восхищаясь самообладанием необычного няня, несмотря на неловкую ситуацию. – Я полагаю, ясность необходима, когда идёшь по неизведанным территориям, как эта, – сухо говорит он, имея в виду нетрадиционное расположение, в котором они оказались. – Хорошо, давайте продолжим. Вы можете встретиться с Сяоюй сейчас, но, пожалуйста, будьте нежны. Я бы с радостью остался и попробовал помочь ей принять Вас, но, боюсь, мне нужно бежать на критическую операцию. Ханбин понимающе кивает и тихо желает удачи. Когда Хао отходит в сторону, позволяя ему подняться по лестнице, он наблюдает за молодым человеком со смесью любопытства и трепета: в движениях прослеживается уверенная грация, осанка открытая и расслабленная. Резкий контраст с напряжённым настороженным поведением, которое демонстрировали большинство нянь по прибытии. Провожая парня до комнаты дочери, Чжан не может не задаться вопросом, как будет развиваться их динамика, но на данный момент он доверяет профессионализму Ханбина и надеется на лучший для всех исход. Ханбин сохраняет спокойствие, ступая в детскую. При виде маленькой девочки, разбрасывающей всюду игрушки, он с нежностью улыбается, будто уже знает, какой подход применить в данном случае. Сохраняя улыбку, он поворачивается к доктору, на чьём лице читается смесь из усталости и беспомощности с проблеском доверия: – Не стоит переживать, мистер Чжан. Я возьму ситуацию под контроль, в конце концов, это моя работа. Вы можете идти. Чжан Хао смотрит на няня скептически, но отчаяние просачивается сквозь него, когда он переводит взгляд с парня на свою буйную дочь. – Я ценю Вашу уверенность, но я уже слышал подобные заверения от других нянек. Ни одна из них не продержалась с ней больше нескольких часов. – мужчина колеблется, явно разрываясь между своим долгом хирурга и ролью отца. Через мгновение он неохотно кивает. – Хорошо, ладно, я доверюсь Вам. Но если что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь звонить мне немедленно. – Чжан Хао протягивает молодому человеку свою визитку с прямым номером. – Я вернусь вечером. Постарайтесь занять её до тех пор. И спасибо за попытку. Я знаю, что это будет нелегко. Ханбин забирает визитку, на короткое мгновение тепло его пальцев соприкасается с прохладой чужих: – С детьми никогда не бывает легко, мистер Чжан. Но иногда всё, что им нужно, это быть услышанными. Чжан Хао смотрит на него в ответ долгим, испытующим взглядом, пытаясь понять, содержат ли его слова подлинную мудрость или это просто пустые банальности. Наконец, он медленно кивает, в его усталых глазах мерцает намёк на надежду. – Возможно, Вы правы. Возможно, ей просто нужен кто-то, кто действительно поймёт её, выслушает, – мужчина делает глубокий вдох, расправляя плечи, словно готовясь к любым предстоящим испытаниям. – Что ж, оставляю её в Ваших надёжных руках, Ханбин. Просто... будьте терпеливы с ней. И со мной. Эта ситуация не идеальна для нас обоих, но мы оба стараемся изо всех сил. – Чжан Хао поворачивается, чтобы уйти, и бросает обеспокоенный взгляд на свою дочь, прежде чем выйти за дверь. Когда она закрывается за ним, звук продолжающейся истерики наполняет звенящий воздух – явное испытание храбрости для нового молодого опекуна. Через несколько мгновений Чжан Хао возвращается и просовывает голову в проём, выглядя измученным, но решительным: – Ещё одно, Сон Ханбин. Её любимая мягкая игрушка – маленький розовый единорог БаоБао. Если всё остальное не поможет, это, вероятно, успокоит её, – он протягивает сиделке плюшевую игрушку, затем колеблется. – И... ещё раз спасибо. За то, что решили помочь, когда другие этого не сделали. Я знаю, что моя дочь может быть трудной, но верю, что она стоит усилий. – его взгляд, одновременно благодарный и трепетный, ненадолго задерживается на Ханбине, чьё мимолётное удивление сменяется пониманием и теплом: – Не стоит благодарности, мистер Чжан. Я тоже верю в это. Мужчина в последний раз кивает перед тем, как снова закрыть дверь, оставляя няню наедине со своей обезумевшей дочерью и тяжестью этого уникального испытания.