По разные стороны

      Итэр выходит из трактира и глубоко выдыхает. Ситуация трудная, но всё же ведьмак неосознанно улыбается. Сейчас ему даже кажется, что встреча с Кэйей сейчас скорее радость, чем проблема. Возможность убедиться, что с дорогим человеком всё в порядке, тем более перед тем, как Итэр перестанет быть тем, чем является. Верить в то, что после открытия врат всё останется как прежде слишком глупая надежда.       С лёгким сердцем Итэр возвращается домой, к удовольствию Паймон, сразу ложась спать, ему ещё предстоит понять, как снять оставшиеся печати.        Как прекрасно неспешное утро. Ведьмак встаёт, пока Паймон ещё спит, и готовит блинчики с ягодами, однако стоит закончить завтракать, как он чувствует укол в основании шеи. Кто-то молится на алтаре. Неужели горожане не боятся? Ведьмак думает, что это будет чудесно.       Однако его надеждам не суждено сбыться. Первое, что он ощущает, заняв своё место за алтарём, это элементальный след Кэйи. Вряд ли он молится, скорее знает кто кроется за титулом лесной бог. Сердце бьётся чаще, а в горле пересыхает. Он сможет просто уйти? Или легко отделаться? Что вообще Альбериху надо?!       Итэр старается дышать спокойно, действует по схеме, если Кэйа всё же не знает, кто здесь. — Да ладно тебе, птичка, не будем разыгрывать этот фарс! — Звучит приговором.       Ведьмак выходит, как на эшафот, готовый ко всему. Как и раньше отшучивается, и ехидничает, внутренне страшась, с какими выводами приходит к нему Кэйа. Даже если он выглядит дружелюбным и спокойным, шутит с лёгкой улыбкой и выглядит расслабленным, ещё не значит, что это не затишье перед бурей. Альберих опасен, и не просто как воин, но и как человек, чьи намерения невозможно прочитать. И то, что он просит подойти ближе лишь заставляет напрячься.       Однако на удивление всё идёт спокойно. Гораздо лучше, чем ведьмак мог ожидать.       Что ещё странно, так это то, что в итоге Итэр сам наводит Кэйю на большее количество вопросов. Неужели Альберих просто поболтать приходит? Чушь, но вопросы не столько информативные, сколько чтобы потянуть время. С чего бы? Бездна, этот фарс надоедает, у Итэра ещё бесконечное количество дел, ему некогда истязать своё сердце.       — Ты можешь создать инструмент, который может пойти по следу похожему на элементальный? — Вопрос озадачивает. Чего-чего, а такой просьбы он точно ожидает.       Протянутая фотография выглядит странной. Итэр не видел ничего подобного когда-либо. В том числе на местах преступлений. Может он просто слишком поздно туда приходит? Или они не видны обычным глазом, а проявляет их только реагент для проявления фото. Надо бы изучить, это может быть важным.       Бездна, больше работы. Ещё больше работы, но разве это заставит Итэра отказаться? Там ведь действительно что-то странное, да и к тому же, может это относится к какой-то из печатей? Вот и рациональная причина. Да и Кэйа говорит, что это важная зацепка, может он тогда уедет до того, как узнает лишнего?       Почему-то Итэр чувствует тепло от самого осознания, что Альберих о чем-то важном его просит. Легкомысленная свобода и окрыляющая радость. Ведьмак даже не замечает, как позволяет себе лишнего, и вкладывает в слова старые, но не забытые, увы, чувства. — Ну к этой бутылке не хватает разве что твоей улыбки, Кэйа. — тепло говорит Итэр, слишком нежно, для нынешних взаимоотношений.       Осознав свои слова, ведьмак сбегает, чувствуя как лицо начинает гореть. — Что же я творю… — Шепчет себе под нос Итэр, прислонившись спиной к дереву и зажмуривая глаза.       Глубокий вдох, глубокий выдох, пора домой, ведь теперь работы больше. Кэйа оставляет ему фотографию, так что хоть какой-то материал у него есть. Пересобрав сумку, Итэр отправляется к одному из мест преступлений, чтобы попытаться найти ещё какой-нибудь материал и проверить гипотезу насчёт фотографий.       На краю леса всё также светло и спокойно, и яркий цвет красных незабудок не добавляет остроты, но одного воспоминания о том, что это место убийства хватает, чтобы вновь почувствовать тот смрадный запах, увидеть неестественно изгонувшиеся плавной дугой тело.       В начале Итэр делает фотографию, а потом достаёт зелья с помощью которого смог создать туман. Вливает в него чуть больше Гидро и Дендро энергии и розу, траву наку, кровоцвет и шелковицу в качестве дополнительного катализатора.       Когда ведьмак разбрызгивает над местом, где лежал труп, что ожидаемо, первые минуты ничего не происходит, но вскоре свечение вокруг тела становится ярче. Что логично, чем дальше от тела, тем призрачнее становится след, и ярче тот, который новее.       Довольный результатами Итэр возвращается домой, даже появляется уверенность, что эти старания не напрасны. Раз это важная зацепка, причём настолько, что донельзя осторожный Кэйа приходит за помощью к подозреваемому, то её разгадка выпроводит его из города. Чем быстрее, тем лучше, пока дотошный капитан не вытянет лишнего. Да…ему стоит, как можно скорее покинуть город.       С тяжёлым вздохом Итэр уходит в мастерскую, так и чувствуя прожигающий взгляд Паймон у себя на затылке. — Итэ-эр, а что ты делаешь? — Заглядывая из-за плеча с любопытством говорит феечка, но ведьмак даже не оборачивается. — Не сейчас — холодно отвечает Итэр — Ну расскажи… — Феечка топает ножкой в воздухе. — Паймон же интересно — ноет Паймон, хватаясь за плечо и чуть не испортив тем работу нескольких часов. Итэр выпускает тяжёлый вздох. — Инструмент — отмахивается Итэр. — А для чего? — Феечка сразу переключается, но её интерес лишь усиливается.       С своего появления здесь Итэр делает только то, что продвинет его к цели, и для Паймон это не секрет, пусть ведьмак и не вдаётся в подробности. К счастью, вскоре удаётся отбиться от навязчивых вопросов феечки, и продолжить спокойно работать.       Заканчивает с основой Итэр только поздно вечером, на удивление с эскизом и чертежом удаётся управиться менее чем за два часа. А ведь давно не практиковался.       Результат его удовлетворяет, но работы предстоит ещё много, а закончить нужно, как можно скорее. Врата могут непроизвольно рухнуть в скором времени, и убийца тому лишь доказательство, как и истощённая защита дома. Столько энергии такой могущественной вещи как бездна, рассеется в пустую, бесполезной разрушительной волной. Какая непозволительная расточительность!       Нужно обезопасить весь свой многолетний труд. Что ж, время жертвовать сном. Опять. Итэр укладывает Паймон и обещает, что вскоре ляжет и, убедившись, что она спит, идёт в мастерскую.       Итэр устанавливает на маленькую жаровню котелок с розовой водой. Стоит ей закипеть, как ведьмак добавляет чайные листья и красноплодник. Спустя пару минут кипения цвет меняется с ярко красного на коричневый, а стоит добавить эссенцию мяты усиленную электроэлементом меняется на кислотно-фиолетовый.       Итэр успевает задремать, пока зелье перейдёт в новую фазу. Финальным этапом является добавление заоблачного перчика и эссенции из туманного цветка. Что ж, теперь у него есть энергетический напиток, который позволит несколько дней обойтись без сна.       Ведьмак возвращается за работу, освещая рабочий стол своим светящимися шариком. Как же удобно, что он освещает лучше ламп, совершенно не мерцает и не слепит. Какое же счастье, что ночью Паймон не может ему мешать. Это важный этап, в котором нельзя ошибиться, или придётся начинать всё сначала — выпиливание рун. Одно лишнее движение, и вот смысл меняется и сочетание символов приведёт к непредсказуемому результату. У Итэра нет столько времени, и значит остаётся работать только на чистовик.       Это будет слейв, форма, что должна обеспечить мобильность и функциональность. Благодаря близости к коже, будет легче построить систему обнаружения, а цепи, ведущие к кольцам, обеспечат способность к распознавания направления.       Работу облегчает то, что Итэр прекрасно знает суть этого искусства, просто эту силу нужно вложить в предмет и направить на необходимую волну.       Ночь пролетает не заметно, но вот, после десяти часов работы, с момента засыпания Паймон, окупаются. В грубом виде все необходимые символы нанесены. Пока, это только рисунки не пропитанные силой, ведь нет последнего, соединяющего элемента, но его нужно добавить в предпоследнюю очередь, а пока предстоит всё зашлифовать и сгладить. Какое счастье, что сейчас Итэр владеет всеми элементами архонтов и даже больше. Это очень помогает, ведьмак с дрожью вспоминает создание первого амулета. Так много тяжёлой работы!       Паймон, конечно, негодует, стоит ей понять, что Итэр бодрствует с вечера, но разве он будет её слушать? Слишком глупый вопрос, чтобы на него отвечать.       Что ж, работа кипит, в том числе буквально, как, например, цепочки, которые вымачиваются в зелье, стоящем на жаровне. Однако есть в этой идилии и сложности — понять природу той энергии не легко, нужно понять что на неё реагирует, ведь силы зелья, которое ведьмак использовал вчера не хватит, как бы не хотелось. И вот Итэр на поляне проверяет все имеющиеся у него минералы, наполняя их дополнительно силой гео.       Обычно звёздное серебро хороший катализатор, но не в этот раз. Магический кристалл кор ляпис, которые хоть как-то реагируют на след, при соприкосновении с серебром абсолютно теряют это свойство.        Подбор материала затягивается на несколько часов, пусть вариантов не так много, но их сочетаний бесчётное количество и лишь познания в алхимии, наблюдательность и доля удачи позволяет сократить эту вечность до нескольких часов.       В итоге с серебром работает сочетание из трёх материалов — полуночного нефрита, нефрита чистой воды и конденсирующих кристаллов.       Работа проводится в кратчайшие сроки. Уже к следующему полудню Итэр завершает сам браслет и вставляет камни, остаётся только дать ему пропитаться зельем, создание которого не занимает и полутора часа. Альбедо может гордиться, его уроки алхимии помогают и сейчас, всё же грань между ею и магией так тонка.       Довольный, Итэр позволяет себе полчаса вздремнуть, а после наконец возвращается к печатям. Текст каждой разложен перед глазами.

Обвалится первой плетение прочное, открывши начало пути к запретному знанию. Рухнет вторая печать от пламени свечи.

Третья живительной влагой откроет письмо.

Четвёртую в пыль разотрёт осквернённым желанием.

Пятой жизни пульсацию остановит вечным сиянием.

Звенья шестой разряд оголит, выжигая истину.

Обрушит нещадно буря седьмую, потоком свергая порядки былые.

      Итэр знает, что ответ должен быть почти буквальным, что даже удивительно, но всё равно понять алгоритм действий не так уж просто. С первой печатью он справляется только из-за ведения, вторая и третья — чистая удача, но которую не стоит особо рассчитывать. А ведь ещё ведьмак не уверен, что правильно понимает перевод пятой и седьмой печати. — Не время себя жалеть — шепчет Итэр присматриваясь к текстам четвёртой и пятой. Выражение осквернённое желание, ведьмак встречает не впервые, но так и не смог понять что это. В каких-то преданиях оно упоминается как жидкость, где-то как осколок отвергнутого бога, а где-то как проклятие, и Итэр почти уверен, что всё это является правдой в какой-то степени. Так получается с многими древними явлениями связанными с магией. Словно одной связующей ниточки тогда хватало для объединения под одно название. — Похоже на бездну — осеняет ведьмака. — Руда намертво пропитана бездной, но не может же быть так просто?       Даже если догадка верна, не ясно как её проверить, в ведении есть какой-то минерал, чёрный, похожий на обсидиан но внутри будто бы тягучий как смола. Странный, но как давно это слово не больше, чем обыденность? — Вещества меняют свойства при изменении окружающих условий. Но точно ли кристалл это осквернённое желание?       Главное, что есть у ведьмака — логика, только так можно сопоставить весь имеющийся массив данных и заполнить огромное количество пробелов.Итэр знает, что семь печатей напрямую связаны с семью архонтами. Уже сняты дендро, пиро и гидро, в этом сомнения нет, распределение оставшихся стихий тоже очевидно, и, возможно, в этом подсказка, что искать. А значит осквернённое желание должно быть относится к гео. — Порода в шахте пропитана бездной не одно столетие… — Итэру хватает одного взгляда, чтобы понять эту очевидную деталь. Слишком плотная концентрация и изменённая структура. Однако, как использовать четвёртую печать?       Все ниточки так или иначе сплетаются в единое полотно, а значит какая-то из печатей должна привести обратно к вратам. И скорее всего именно минерал является последним ключом, но в этом нужно удостовериться. В вратах должна быть какая-то выемка, хочется надеяться, потому что всё может работать иначе.       Архонты, единственный выход проверять все опытным путем, но как же мало времени!Что ж, если догадка насчёт четвертой печати и отношения к ней минерала верна, то нужна эссенция с шахт. Пора идти за помощью к шпиону, уж для него не составит труда добыть её.       Что делать с эссенцией приходится искать во всех имеющихся книгах по алхимии, всё же создать вытяжку из камня проще, чем жидкость в него превратить. Однако помогает это мало чем, зато в местных легендах попадается что-то похожее на правду. Удивительно подробные описания, что выглядят скорее как рецепт, чем как сказания.       И вот есть какой-то минерал, который при растирании образует вязкую субстанцию, что очень похоже на получении эссенции из заражённых камней, полупрозрачный камень, похожий на жемчужину, ярко светящийся голубым от воздействия силы гео, необычно, который является ядром будущего артефакта, и ритуал, чтобы создать сам артефакт. — Спасибо миссис Дроу, — улыбается Итэр, вспоминая, как выкрадывал её записи. Её познания в минералах, как и в артериях земли и многих других темах связанных с биологией просто потрясают.       В записях миссис Дроу оказывается что-то похожее на эту жемчужину. Реликвия, что хранится в церкви города. Что ж, мало приятного в том, чтобы куда-то забираться и красть. И в отличии от записей Дроу безвозвратно, давно он таким не занимался.       Итэр отправляет весточку шпиону, ему не составит труда добыть руду, а после идёт к вратам с тем маленьким флакончиком, что у него имеется уже давно. Даже капли ведь хватит чтобы разобраться в правильном ли направлении он мыслит?       Как приятно быть правым. Кажется уже завтрашним утром с ещё одной печатью будет покончено, ведь у шпиона долгое время был прямой доступ к шахтам. Итэр проверяет сумку, и закрыв всё, что может выдать его личность, отправляется в церковь. Уже достаточно поздно, а значит проблем быть не должно. На утро скорее всего поднимется шумиха, но реликвию уже крали, значит вряд ли дело дойдёт до капитана, а кроме него никто не выйдет на ведьмака.       Итэр двигается по самым тёмным закоулкам, мнимо небрежно, чтобы не вызывать подозрений. Улицы унылого города по-одинокому пусты. Может быть перед трактиром есть какое-то движение, но ведьмак обходит его и архив за максимально большое расстояние.       Пробраться в саму церковь это тоже испытание. Окна закрыты, внутри настоятель, что сидит там на случай, если кому-то понадобится помощь. Итэр не находит ничего лучше, чем выманить настоятеля и проскользнуть мимо. Итэр стучит в ворота и поднимает себя над ними, благо проём высокий, не заметно для себя Итэр задерживает дыхание и выдыхает лишь спрятавшись за одной из дверей. Настоящее везение, что там никого.       Итэр шагает дальше, вздрагивая на каждый шорох. В случае чего он готов атаковать, у него явное преимущество, но бездна, как же не хочется этого делать. Нет, его, конечно, никто не узнает, но всё равно поднимется шумиха. И один конкретный капитан разберёт это происшествие одним щелчком, хотя возможно это уже у Итэра паранойя и помешательство. Он не исключает, нет, в конце концов, вопреки всем восхищениям, Кэйа всё ещё простой человек.             Ведьмак движется вдоль стены, ведя рукой по одной из них, кажется, что так удаётся лучше контролировать ситуацию, будто всё здание встаёт на его сторону и теперь он слышит и чувствует всё, что происходит в нём. Да, это бред, но он успокаивает и позволяет не терять концентрацию.       То, что церкви строятся по одним канонам очень помогает, спасибо урокам истории мировой культуры, благодаря им ведьмак сейчас знает примерное расположение жемчужины и как до неё дойти. В самую глубь и вниз, за церковную библиотеку. Звучит просто, но просторные аскетичные коридоры усложняют задачу. Сейчас поздний вечер, но это ещё не означает, что кто-нибудь из немногочисленных жителей бодрствует. Тем более если это так, то вероятнее всего, что этот кто-то окажется именно в библиотеке.       Вход на лестницу оказывается закрытым и Итэр почти беззвучно выругивается себе под нос. Взлом дверей не является его сильной стороной. Уже через пару минут тревожных попыток ведьмак готов взорвать эту дверь к архонтам. Каждый шорох за стенами заставляет руки дрожать, а тело вздрагивать. Когда же это всё закончится?!       На предпоследний нервной клетке дверь сжаливается и поддаётся, вызывая в Итэре вздох облегчения. Следующий этап проходит на удивление гладко, хотя всё ещё давяще на психику. Ну не предназначен ведьмак для такой работы! Он вообще долгие годы довольстовался ролью книжного мальчика, единственное что, хорошо владеющего мечом. Вот Кэйа хорошо справляется с взломом, да и не только с ним.       Мысль о капитане навевает ностальгию и отвлекает от тревоги. Итэр помнит, как тот забирается на его балкон незамеченным, просто потому, что ведьмак как-то слишком быстро и понуро уходит с приёма. Так тепло и приятно, пусть Кэйа и говорит об этом как о дружеском жесте и как об обязанности рыцаря, милый. Или как когда взламывает дверь чтобы Итэр смог пройти в закрытую секцию библиотеки ночью, или когда буквально выкрадывает его на фестиваль.       Воспоминания вызывают несмелую улыбку и возвращают слабую уверенность. И вот Итэр спускается под церковь, пробирается между книжных полок. Идти приходится почти что на четвереньках — в библиотеке два человека. Ожидаемо, но не приятно. Если дверь дальше внезапно откроется будет подозрительно, но, возможно, люди за чтением слишком погруженны в себя, чтобы заметить. Если отвлечь шумом, то точно их внимание пробудится и не усложнит ли это задачу? Сложно.       Итэр прикусывает губу, поверхностно дыша. Чем дольше он здесь, тем больше риск, что его разоблачат. Бездна, нет смысла выжидать. Всё получится.Ведьмак пробирается непосредственно к двери, вглядывается в зал, задержав дыхание, и бросается вперёд, словно в омут головой. Нутром Итэр чувствует, что взгляды направлены не уже закрывшуюся дверь. Он прислушивается. — Да сквозняк это просто. Кому нужно будет сюда кроме нас. — Видимо я переутомился. Дальше Итэр не дослушивает, в этом нет необходимости, ведь надо спешить. Вокруг стоят несколько постаментов с реликвиями храма. Что логично, для маленького храма в архонтами забытом месте их мало — «жемчужина», деревянная чаша с цветущими ручками, считающаяся благословлённной Буер, что есть в каждом храме региона Сумеру, праздничный экземпляр писания и кристалл, побрякушка, выпрошенная у лесного бога, как благославлённый амулет.       Пожалуй, это было слишком богохульно с его стороны, но вера горожан ведь позволяет ему помогать им по мере сил, так? Хоть какая-то плата за его действия.       Итэр смотрит на не идеально гладкий, текстура правда похожа на жемчуг, минерал тускло поблёскиваюший переливами пастельного голубого, жёлтого и зеленоватого. Красиво. Жаль, что он спешит, иначе можно было бы прийти сюда дважды, подменив жемчужину на подделку.       Ведьмак делает глубокий вздох и кладёт её в мешочек. Теперь остаётся только выбраться. Что ожидаемо, второй раз фокус с сквозняком не работает.       Приходится их усыпить, благо одноразовый фокус с притворством духом работает. Не зря оставляет это на последок. Нужно быстрее покинуть церковь, пока эффект не спадёт, а то уже по одному росту Кэйа, бездна его раздери, заподозрит его.       В дальнейшем госпожа удача ему благоволит. Одно из окон оказывается открыто, да и пастор сидит задремавши, что позволяет Итэру добраться до него по балкам под потолком и просто спрыгнуть, оставив после себя лишь дуновение ветра, на что и спишется движение окна.       Домой Итэр практически бежит, не осторожничая. Будто охотник в метре от цели. Быстрее домой, быстрее за ритуал. Ведьмак понимает, что нетерпелив, но так хочется завершить! Чем ближе последняя печать, тем сильнее желание. Все вложенные силы, все жертвы — всё наконец окупится, так зачем медлить?       Ведьмак залпом выпивает оставшийся энергетический напиток и, взяв всё необходимое для ритуала, отправляется в глубь леса, чтобы не по тревожить Паймон.Глаза горят, и ведьмак чувствует своё истерически-нервное возбуждение на грани с одержимой эйфорией.       И надо действовать, пока эффект от зелья не закончился. Да, небольшой тремор, да, излишне обострённая реакция, и скорее всего на утро он будет выжат донельзя, но пока он на пике силы. Её больше, чем в обычном состоянии.Всё происходит ужасающе гладко и быстро. Ночью эссенция и несколько камней уже у него, и жемчужина тоже, чудом остальные ингридиенты для ритуала оказываются элементарными и имеющимися у Итэра. Подозрительно. Где-то под черепной коробкой кричит тревога. Не может же быть так легко, верно?       Жемчужина заряжена гео, и теперь сияет ярко. Дышать на удивление легко, кажется, туман расступается, но воздух будто наэлектизован от концентрации энергии. Вокруг Итэра разложены минералы и тлеющие травы связанные с семью из регионов Тейвата. Светяшка, стеклянные колокольчики, трава наку тришираит и ромарин. Они складываются в созвездие, объеднившись линиями силы. Итэр предельно собран. Настаёт самый ответственный этап. Соединение структур.       Эссенцию удаётся заставить циркулировать вокруг жемчужины, теперь необходимо спресовать. Частицы ускоряются и сжимаются всё сильнее. Итэр чувствует обратное давление. Руки сводит болью, а сердце стучит где-то в горле. Ведьмаку еле удаётся дышвть. Тело будто пронзают тысячи игл с сотнями зазубрин. Больно — на грани с невыносимым. Сквозь слёзы Итэр продолжает сжатие — контролировать его получается всё хуже, и в совершенной свере то здесь, то там возникают колебания.       Теперь ведьмака пронзает и жар. Молчать становится невозможно, но нужно продержаться чуть-чуть. Ещё какие-то мгновения, ведь дальше будет не лучше. В конце концов его же ещё ждёт буря.       Итэр задыхается, а боль переваливает за ту отметку, когда её перестаёшь воспринимать, и вот, когда уже казажется, что всё закончено, камень принимает нужную форму всё идёт под откос.       Мир движется как в замедленной съёмке. Мимо пролетают тёмные капли, оставляя на коже ожоги, которые ещё долго будут заживать, От голубого света слепит глаза. Разум с трудом воспринимает происходящее.       Резкая боль в спине и затылке. Даже слишком реальная в остальных фантасмогоричных ощущениях. Эта боль выбивает весь малочисленный воздух — кажется, Итэр не помнит как дышать.       Вздох через силу — боль в затылке отрезвляет, хотя кажется болит каждая микроскопическая частичка тела. Итэр смотрит в глубь леса, но не видит ничего, по щеке скатывается одинокая слеза. — Недостаточно силы. Я не справлюсь. — отчаянным шёпотом произносит Итэр.       Плечи опускаются, на них ложится невыносимая тяжесть. Столько усилий, столько надежд и жертв. Хочется кричать, но слабый истерзанный голос застревает где-то в горле острым шипом.       Итэр сгорбливается над коленями, ощущая себя маленьким никчёмный комком. Всё напряжение, вся боль заполняет нутро и нет сил даже разрыдаться, чтобы им было куда выйти.       Ведьмаку хочется вновь оказаться в том безмятежном времени, когда они с Люмин болтали о мелочах и так тепло смеялись. Когда она подтрунивала над его влюблённостью и волновалась перед приёмами, на которых так ярко сияла.       Перед глазами так и возникает её тёплый образ. Время, когда он ещё не знал что…не важно. Прошлое причиняет лишь боль, ведь он здесь. В холодном лесу. Один, никчёмный. И больше ничего.