Спасти рядовую Штерн

До нумерологии оставалось еще минут десять, и Кассандра решила забежать в туалет умыться, чтобы немного успокоиться и привести в порядок мысли. Ей все-таки удалось отомстить Блэку достаточно, чтобы он больше никогда не посмел приблизиться к Николь, и заодно самой избежать наказания. Она тихо скользнула внутрь, подошла к раковине и уже собиралась открыть воду, как в глубине за кабинками раздался женский голос, видимо, продолжая какой-то диалог: — Ого! И как тебе? — Ты не поверишь, — ответил голос другой девушки, — я кончила от его пальцев, наверное, за минуту! А он, судя по всему, даже не напрягался! Блин, это было просто потрясающе. Единственное, я надеялась, что мы переспим, но он отступил назад и хотел, чтобы я… ну ты поняла. И я ему… ну… Штерн резко замерла, став невольной свидетельницей чужого откровенного разговора. Выдавать свое присутствие и смущать девочек ей не хотелось, и она тихо сделала шаг назад, надеясь бесшумно уйти. — Блин, если он действительно такой потрясающий в плане секса, то я даже не могу представить, как жалко было Паркинсон его потерять! Ноги блондинки приросли к полу. Они говорили о Драко?! Она замерла и нахмурилась, уже внимательно вслушиваясь в разговор. — А вы с пятницы больше не виделись? — Нет, — расстроенно ответил голос. — И его, по-моему, не было в школе на выходных. Но я надеюсь, что он будет на вечеринке, которую дают в конце недели Гриффиндор и Пуффендуй. Он же вроде бы ни с кем не встречается сейчас? Кассандра тихо выдохнула. Они действительно говорили о Драко. То есть после того, как они чуть не переспали и она его оттолкнула, он просто пошел и переспал с другой. Ну, технически, видимо, не то что бы, но свое удовлетворение получил. И внезапно стало почему-то очень больно, что-то внутри сжалось в тугой горестный клубок, затрудняя дыхание, заливаясь свинцовой тяжестью в легкие, приглушая звуки и даже проникая в глаза, иначе как еще объяснить, почему вокруг стало тускло и все цвета померкли, приобретая безжизненный серый оттенок. — Вроде бы нет, по крайней мере его ни с кем не видели. Кстати, а вы целовались? Штерн нахмурилась, что за странный вопрос. — Нет! — Она почти почувствовала, как говорившая всплеснула руками. — Что год назад почти нет, что сейчас вообще нет! Он отворачивался, когда я пыталась его поцеловать. Вот правду все говорят, что он почти никогда не целует в губы и не любит, когда к нему лишний раз прикасаются! — Я говорила недавно с Дафной, и она рассказала по секрету, что ей даже Пэнси жаловалась, что Малфой почти никогда не позволяет ей себя целовать. Кассандра потрясла головой, стараясь прогнать посыпавшиеся в голову картинки, как Драко отвечает на ее первый поцелуй после дежурства, порывисто прижимая к себе. Как отстраняется, а потом, не сдержавшись, жадно припадает к ее губам обратно, как сам нежно целует ее дважды в уголок губ. Как спешно отвечает на ее просьбу о поцелуе в подземельях. Как она зарывается пальцами в его волосы, а он непроизвольно низко и хрипло выдыхает, отвечая на ее касания, которые она лихорадочно разбрасывает по его напряженному телу. Ей даже казалось, что он всегда прижимался сильнее в ответ на ее прикосновения. Тогда она даже не задумывалась об этой ответной реакции, потому что это было нормальным. «Почему? Если это все правда, почему ты позволил мне себя поцеловать? Почему так страстно целовал в ответ? Почему позволял касаться?» Девушка тихо отступила к двери, прижав пальцы к вискам, и выскользнула в коридор. Вопросов становилось все больше, чем ответов. *** После действительно долгого разговора с друзьями вечером, в котором Кассандре пришлось рассказать им, конечно, опустив некоторые подробности, что произошло, и взяв с них слово, что Николь ни о чем не узнает, у нее оставалась одна проблема — Драко. После очередной бессонной ночи, несмотря на подслушанное в женском туалете о том, как он провел вечер пятницы, девушка приняла решение все-таки поговорить с ним. То, что у них все закончилось, так и не начавшись, было очевидно. И это причиняло… боль? Но она не могла выбросить из головы его глаза, когда она зло бросила ему в лицо, что он ей никто. Это не было правдой, и таких слов он точно не заслужил, значит, оставалось только быть честной самой с собой и найти в себе силы за это извиниться. А остальное как-нибудь наладится со временем. Может быть. Принять решение оказалось легче, чем сделать. Все начало недели он не смотрел на нее от слова совсем, кроме того шокированного взгляда на завтраке, когда она прятала палочку, ухитрившись даже в кабинете Макгонагалл лишний раз не глянуть на нее. В остальном он вел себя со всеми как обычно: высокомерно и насмешливо. Шутил о чем-то с Ноттом за обедом, переругивался с Забини, пару раз коротко нахамил Гарри на совместном уроке зельеварения, не пришел на ужин во вторник, задержавшись на тренировке. И в целом в его поведении ничего не указывало на то, что он вообще знал когда-то некую Кассандру Штерн. Подойти к нему при всех и попросить о разговоре гриффиндорка не решалась, а он всегда был с кем-то из одногруппников. В среду утром ей пришла в голову мысль, которая показалась ей хорошей. Она вспомнила про совятню. Найти там самую наглую и пренебрежительно смотрящую на всех птицу в лице черного филина тоже не составило труда. Дальше было сложнее. Первые пять минут Штерн просто уговаривала птицу не пытаться отклевать ей пальцы и выслушать. Когда она поняла, что филину на нее откровенно наплевать, кроме тех моментов, когда девушка вторгалась в его личное пространство, стараясь привязать к лапке записку, она начала подманивать его орехами. Получалось тоже не очень. Но спустя еще двадцать минут уговоров и высокопарной лести, двух горстей разных птичьих лакомств, обещаний принести еще вкусностей, одного-таки укушенного пальца, птица снисходительно позволила прикрепить к ее лапе небольшой пергамент и, недовольно ухнув, взмыла в небо. К вечеру четверга ответа все еще не было. Кассандра окончательно поняла, что никто не ждет и не хочет от нее никаких извинений или объяснений, и отступила. *** — Кассандра, — хмыкнул Забини, оглядывая Выручай-комнату, — ответственно заявляю, что это последняя вечеринка, на которую я прихожу по твоему приглашению. У меня сейчас глаза вытекут. Комната пестрела балдахинами алого цвета Гриффиндора и канареечного — Пуффендуя. Об остальных цветах факультетов о себе гордо заявляли черные кожаные диваны и кресла, а также золотые столы и канделябры. Огромную часть занимал пока еще пустующий танцпол. — Блейз, просто заткнись! — простонала девушка, толкая друга к бару. — Главное, на диско-шар глаза не поднимай, как это сделала я, и все с тобой будет в порядке. Сейчас я тебе щедро и от души намешаю маргариту с текилой, и тебе станет легче. Мне по крайней мере помогло. — Двойную порцию можно? — пробормотал тот, бросая взгляд на варварски крупные статуи льва и барсука около камина. — Нужно. — Штерн бесцеремонно подвинула стоящего за баром Эрни Макмиллана и взялась за шейкер. Забини фыркнул: — Кстати, хотел тебе сделать комплимент, как чудесно ты сегодня выглядишь в этом платье, но, прости, ты теряешься на фоне гардин и вообще комнаты. Кассандра рассмеялась, смешивая коктейль: — Это уж точно. На ней было бархатное темно-красное платье примерно того же кроя, что и в прошлый раз. Такая же широкая уходящая складками вниз юбка, только вместо обтягивающего верх топа с бретельками был корсет с пуговицами. Девушка с трудом отвоевала у Джинни длину в пол, согласившись в качестве уступки на красную помаду в цвет платья. — Держи свою маргариту, горе-комплиментщик. — Кассандра быстро наполнила два бокала и протянула один другу. — А алкоголя ты действительно не пожалела, — одобрительно кивнул Забини, пробуя коктейль. Штерн махнула рукой. — Ой, спасибо скажешь, когда узнаешь, какую программу танцев на сегодня запланировала Джинни. — И бросила быстрый взгляд на дверь, заметив новых заходящих учеников. — Драко обещал позже тоже заглянуть, — равнодушно отметил Блейз, протянув руку к стоящему на барной стойке блюду с нарезанными яблоками. — Я не… — Да я так просто, для информации, — ухмыльнулся мулат. Кассандра недобро сузила глаза. — Мне не очень интересно. Мы… мы вроде как с ним поссорились. Забини пожал плечами, делая глоток коктейля. — Бывает. Как поссорились, так и помиритесь, велика проблема. Гриффиндорка хотела что-то возразить, но увидела подходящую к барной стойке Грейнджер. — О, Гермиона, — ласково пропела девушка и приказно хлопнула ладонью по дереву. — Садись. Сделаю тебе клубничный мартини. Ее подруга покосилась на Забини, они явно все еще были в ссоре. — Я сказала, садись, — настойчиво улыбнулась Штерн, уже начиная смешивать коктейль, и та со вздохом села через стул от Блейза, с пристальным интересом рассматривая узоры на столешнице. Через минуту Кассандра подвинула подруге бокал и, увидев, что та собирается как можно быстрее испариться со своим коктейлем, голосом, не терпящим возражений, заявила: — И подожди меня здесь, пожалуйста, я на минутку быстро отойду, меня, по-моему, Терри зачем-то зовет. Грейнджер совсем смутилась, покраснела и, кивнув, молча уставилась обратно на столешницу. Кассандра повернулась к Забини, который бросил на нее удивленный взгляд, наклонила набок голову и подняла бровь. В глазах девушки плясали дьяволята. «Говоришь, велика проблема, Блейз? А свою ссору с Гермионой ты уже разрешил? Ну и покажи на своем примере, что делать, раз такой умный». Она широко улыбнулась, наивно похлопав ресницами, и выскользнула из-за барной стойки вглубь зала. Забини лишь тихо обреченно вздохнул, поняв ее посыл, и закатил глаза. *** Малфой пришел на вечеринку довольно поздно, когда Выручай-комната была уже набита учениками. Нашел в углу комнаты Нотта с несколькими когтевранцами, занял угол дивана, налил себе огневиски из стоящей рядом на столике бутылки и огляделся. Грейнджер о чем-то говорила с Забини, сидя за барной стойкой, недалеко в компании Поттера, Бута и Штерн заливисто смеялась младшая Уизли. На Драко накатило ощущение дежавю. На прошлой вечеринке Кассандра тоже стояла у барной стойки на этом же самом месте и в похожем по крою черном платье, с той лишь разницей, что сейчас уже плотный корсет обхватывал ее тело выше бедер. И его сердце сейчас, как и тогда, снова замерло на секунду. Непроизвольно приподнял вверх уголки губ, глядя на ее красную длинную юбку в пол, однозначно опять скрывающую кроссовки. «Мерлин, какая же ты красивая». Чувство восхищения моментально уступило место злобе, когда он увидел, как Макмиллан из-за барной стойки протягивает ей коктейль, а она тепло улыбается ему в ответ. Малфой сжал челюсти. Он всю среду метался в раздумьях, отвечать ли на ее короткое письмо без времени и места, просто с просьбой: «Драко, мне нужно с тобой поговорить, пожалуйста», — и все-таки решил ответить, соглашаясь на встречу. Но когда он поздно вечером шел на совятню, то увидел в конце одного из коридоров дежурящих Штерн и, собственно, Макмиллана. Они шли, о чем-то тихо разговаривая, и до Малфоя донесся ее смех. Внутри все словно покрылось холодным инеем. С ним на дежурстве она смеялась так же. Для нее это не было ничем особенным, она легко и одинаково общалась так со всеми, ей было все равно, кто идет рядом, ей было со всеми комфортно. Это только он глупо напридумывал себе что-то. Она написала ему короткое письмо, и он снова успел себе нафантазировать — самое подходящее слово — какую-то фигню, но вот она беззаботно идет по этому чертовому коридору, мило беседуя с пуффендуйцем. «Ну и зачем тебе говорить мне что-то, Кассандра? Я же вижу теперь точно, что тебе все равно». Он тогда тихо отступил назад, скомкал пергамент и взмахом палочки превратил его в горстку пепла, осыпавшегося под ноги. — Привет, Драко, — выдернул его из воспоминаний женский голос, парень повернул голову и поднял глаза. На ручку дивана рядом с ним села та самая пятничная когтевранка, кокетливо закинула одну ногу на другую и томно на него посмотрела, чуть облизнув нижнюю губу. Малфой холодно кивнул в ответ и хотел отвернуться, но она продолжила: — Я очень рада, что ты пришел. Правда, здесь все так красиво оформлено сегодня? Он мысленно поморщился. Ну и что теперь с ней делать? Не сгонять же ее с дивана? Может, если ее игнорировать, она сама замолчит и больше не будет задавать тупых вопросов касательно этого максимально уродливого оформления комнаты? Драко неопределенно хмыкнул и отвернулся к Тео. Девушка приняла более расслабленную позу, заговорила с остальными, обсуждая, не пора ли уже пойти потанцевать, и невзначай положила руку на спинку дивана за его головой. Драко особо не обращал на нее больше внимания, но и не уходил. И она довольно улыбнулась, чувствуя на себе завистливые взгляды некоторых девушек, находившихся недалеко. — Сьюзен, Меган! — Нотт поприветствовал двух подошедших девушек с Пуффендуя. — Садитесь с нами. Мы как раз обсуждаем танцы! Сьюзен Боунс села между ним и Малфоем, откинув назад волосы и улыбнувшись последнему. — Драко, привет! Как у тебя дела? Парень мысленно застонал. Его самолюбию всегда льстило единодушное внимание девушек, эти хлопающие глаза и готовность угодить. Но сейчас настроение было, мягко говоря, паршивым, и все эти вопросы бесили. С другой стороны, похер. Почему бы не попытаться расслабиться в конце концов. — Если ты нальешь мне еще огневиски, то станут совсем хорошо, — промурлыкал он, доверительно глядя на девушку и отдавая ей бокал. Уселся поудобнее, поджав под себя одну ногу, и откинул голову назад на спинку дивана, коснувшись затылком лежащей там руки когтевранки. Почувствовал, как ее рука замерла и больше не двигалась, чтобы не разорвать касание. Усмехнулся. «Серьезно, вот прям настолько? Ну ладно, черт с ним, мне не жалко». Принимая от Сьюзен стакан с огневиски, он услышал новый взрыв хохота младшей Уизли и непроизвольно бросил туда взгляд. И сразу же столкнулся с какими-то опустошенными глазами Кассандры, которая явно наблюдала за ним уже некоторое время. Драко прищурился и насмешливо поднял уголок губы, словно спрашивая ее: «Ну а чего ты ждала?» Девушка отвернулась, поджав губы, и демоны внутри парня взревели. «Какого хера я сейчас увидел в твоих глазах? Какого хера ты делаешь вид, что тебе больно от увиденного? Что это, блять, за игры? Просто оставь меня в покое, раз я тебе не нужен. Какая тебе разница, с кем я сижу и как. Почему из-за этого твоего взгляда я начинаю чувствовать вину, словно это я сделал тебе больно, а не наоборот?» Тем временем музыка на танцполе становилась все громче, количество людей увеличивалось, а диско-шар сиял во все стороны разноцветными бликами. Драко недовольно покачал головой, долил себе полный бокал, встал и направился в другую комнату покурить. Слава Мерлину, там было тише. Он отошел в самый дальний угол к окну и прикурил сигарету. Рядом почти сразу появился Блейз. — Знаешь, — хмыкнул он, — три фирменных маргариты от Кассандры, и этот чертов диско-шар мне даже начинает нравиться. Очень тебе тоже рекомендую, а то ты выглядишь так, словно не на вечеринку пришел, а на похороны. — Забини, — прошипел Малфой, — может, отъебешься от меня со своими разговорами о Штерн? — Может, отъебусь, а может, и нет. — Тот затянулся сигаретой. — У нее глаза сейчас явно на мокром месте, думал, может, ты знаешь, почему. — С чего я это должен знать? — Драко поднял брови. — Она в начале вечера сказала, что вы поссорились. Хотя я и так уже всю неделю это вижу. Из-за чего? Он открыл рот, собираясь огрызнуться и указать другу, чтобы он не лез не в свое дело, но внезапно устало вздохнул, сделал большой глоток огневиски и ответил: — Да мы не то, что бы поссорились. Просто она недавно дала мне понять, что у нас ничего не выйдет, вот и все. — И как именно она это дала тебе понять? — Блейз! — все-таки ощетинился Малфой. — Давай я тебе не буду отвечать на этот вопрос, сам догадаешься как, не маленький. — Ты хоть не стал на нее давить, скажем так? — отрывисто бросил Забини, по словам друга понимая, что между ним и Кассандрой все-таки начало происходить что-то посущественнее взглядов друг на друга и разговоров. И начиная смутно подозревать, что именно могло случиться в самый неподходящий момент с давно травмированной морально девушкой, которая явно не стала рассказывать Малфою о том, что с ней произошло пару лет назад. Драко прикрыл глаза и очень тихо ответил: — Если ты еще хоть раз посмеешь спросить меня о подобном, мне придется разбить твое лицо. Я вообще не посмотрю на то, что считаю тебя своим другом и, судя по всему, весьма хуевым. Я, блять, не насильник и никого никогда в жизни не принуждал, я просто отступил, если тебя это реально волнует. А теперь просто исчезни с глаз моих, пока я не передумал и не решил тебе втащить все-таки прямо сейчас. Забини спешно миролюбиво вскинул ладони. Этим вопросом он случайно явно перегнул палку. Все вспышки гнева его друга были решаемы и обычно успешно контролируемы проницательным Забини, но если Малфой опускался до еле слышного тихого голоса, то это было яркой лакмусовой бумажкой, что тот слишком зол и сдерживает себя из последних сил. А совать руку в глотку чертовски сильной, ядовитой и непредсказуемой змее было, как минимум, неразумно. — Ладно, прости, друг. Я не хотел тебя задеть, правда. Просто сорвалось с языка, наверное, Николь вспомнил не к месту. Я серьезно, прости, был неправ. Драко медленно кивнул, принимая извинения, и сделал глоток огневиски. — А она потом объяснила, почему? — задал в лоб следующий вопрос Блейз. — Нет, — ровно ответил Драко и поморщился. — Ну, точнее, она через несколько дней захотела о чем-то поговорить, но какой смысл. Пусть и дальше общается со своими Бутом или Макмилланом, или сколько их там вокруг нее постоянно вьется, мне похер. — Ай, ну ты и дебил! — В голосе Блейза слышалось восхищение, исходившее сарказмом. — То есть я правильно понимаю, что у вас что-то пошло не так, причем, скажем так, не совсем в момент разговора, она потом захотела поговорить, а ты ее проигнорировал и не придумал ничего лучше, чем на вечеринке на ее глазах начать лапать других девушек? — Забини! — возмутился Малфой. — Я никого не лапал! — Ну окей. Начал флиртовать. Вместо того, чтобы просто поговорить с ней и послушать, что она тебе скажет. И зря! Авось дошло бы что до твоего эгоистичного мозга. Или тебе серьезно важнее Сьюзи Боунс или эта, как ее, ну, когтевранка? Имя ее, блин, не помню. И если так, то прошу прощения, я тогда сейчас же заткнусь и уйду, как ты и хотел. «Я тоже не помню ее имя». — Не лезь не в свое дело! — прорычал Малфой. — Она наговорила мне всякого! — А ты обиделся, да? — Мулат спокойно наблюдал, как лицо лучшего друга начинает покрываться красными пятнами от гнева. — Наговорила всякого, ишь ты. А ты ей при вашем первом разговоре не наговорил ничего такого, за что даже огреб по своему смазливому лицу? Но, по-моему, она тебя быстро простила за это? Поправь меня, если я не прав. Драко молча хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, и Забини удовлетворенно продолжил: — Я с понедельника наблюдаю, как она пытается тебя поймать и поговорить, пока ты корчишь из себя недотрогу. Бут и Макмиллан? Да похуй ей на них. Ну не смотрит она на них так, как смотрит на тебя. Ни на кого больше так не смотрит. Как можно быть таким слепым и тупым и не замечать этого? И если бы ты посмел быть рядом с ней, их всех бы как ветром сдуло. — Забини, — задушенно прошептал Малфой, — ты перешел уже все границы. Этого шепота Блейз уже не боялся, здесь его другу было над чем подумать. — А тебе полезно послушать точку зрения, которая отличается от твоей. Как минимум, для этого друзья и существуют. — Блейз докурил сигарету, бросил окурок в пепельницу и как ни в чем не бывало заявил: — Короче, тебе есть над чем поразмышлять, а я, пожалуй, выпью еще один коктейль — и на танцпол! Драко прикрыл глаза и достал еще одну сигарету. *** Кассандра успешно на время отбилась от ребят, которые пытались вытащить ее танцевать. — Да, да, да, я сейчас тоже присоединюсь! Прям чуть попозже. Буквально на следующей песне, — рассеянно говорила она всем под грохот музыки. Слава Мерлину, над баром еще держались чары, немного ее приглушающие. — Да, сейчас приду! Для Джинни только коктейль домешаю! Пустота и боль накатывали волнами, как прилив и отлив. Вроде бы только выкинула из головы ухмылку Драко, окруженного девушками — и вот опять накатывает. Из плюсов вечера можно считать было только то, что Гермиона, видимо, помирилась с Блейзом. Стоило вспомнить Забини, как он собственной персоной подлетел к ней с просьбой сделать ему еще одну маргариту. — Прям срочно, Кассандра! Я, по-моему, готов для танцпола. Твоя маргарита просто чудо, меня уже даже диско-шар не бесит! Девушка засмеялась: — А говорил, что не танцуешь! Чувствует мое сердце, что завтра ты меня будешь проклинать за коктейли и за то, что ты пришел на эту вечеринку. — Ну, это будет завтра! — подмигнул тот и вместе с бокалом затерялся в толпе танцующих студентов. Штерн вздохнула, уперлась ладонями в стол и подняла вверх голову. Глаза опять непроизвольно наполнялись слезами, дышать становилось трудно. Ну вот, опять накатывает. Чертов корсет. Слава Мерлину, что в комнате почти не осталось света, только разноцветные лучи и блики от шара. Вспомнился ее разговор с Драко двухнедельной давности. — А ты? Придешь? — Если ты этого хочешь. И вот они оба на этой чертовой вечеринке, не разговаривающие друг с другом, не смотрящие друг на друга. Он — как всегда закрытый и надменный, она — сдерживающая слезы и скучающая по его прикосновениям, которых больше никогда не будет. Внезапно напротив раздался знакомый серьезный голос: — Блейз говорил, что ты сегодня делаешь отличную маргариту. Не откажешься от моей просьбы сделать нам с тобой по бокалу и поговорить? Она потрясенно опустила голову. Малфой стоял напротив по ту сторону барной стойки, внимательно смотрел на нее своими непроницаемыми серыми глазами, чуть наклонив набок голову, и ожидал ответа. Девушка дважды моргнула, пытаясь убрать возникшую из-за слез пелену перед глазами. Достала два бокала и честно ответила: — Маргариту нам с тобой я сделаю, а насчет поговорить уже не уверена. Смысла нет. Слизеринец ничего не ответил на это. Кассандра хмуро смешивала коктейли, не поднимая глаз, и надеялась, что он не заметит, что у нее дрожат пальцы. Протянула один бокал Малфою, но быстро опомнилась и просто поставила его перед ним на барную стойку. И наконец-то подняла глаза, вызывающе выдерживая его взгляд. «Да, Драко. Смысла нет. Давай будем честными. Мне было больно. Мне и сейчас больно. Разве ты этого не видишь? Всю чертову неделю я пыталась поговорить с тобой. Я хотела извиниться за свои резкие слова, за это брошенное «ты мне никто» и «я тебя не хотела». Я хотела просто попросить прощения за сказанное. Но ты не захотел меня слушать и не простил мне ту нахлынувшую панику. Не понял. Не захотел понять. Мне казалось, что между нами что-то есть, но это все я сама себе придумала. И сегодня ты это доказал». И от этого прямого взгляда в его глазах что-то дрогнуло, что-то растаяло, разошлось дымкой, приоткрывая мутную завесу, обнажая, оголяя, показывая… что, Драко? Он не выдержал, опустил глаза, взял бокал, сделал большой глоток и пробормотал: — А алкоголя ты, слава Мерлину, и правда не пожалела. Нахмурился, помолчал и продолжил, глядя в стол: — Я тебя сильно обидел своим поведением за эту неделю, верно? Теперь моя очередь просить тебя о разговоре. И я прошу. Выслушай меня. Не уверен, что я смогу внятно объяснить свои поступки, я сам многое до конца не понимаю, и мне с огромным трудом дается говорить даже сейчас. Но я тебя прошу. Не отталкивай меня. Снова. Теперь таким способом. Мне было откровенно паршиво эту неделю и будет еще хуже, если ты вот так это закончишь. Так что, если ты хочешь меня наказать, вот тебе самый действенный способ. Но позволь мне хотя бы попытаться объяснить. А еще ты должна знать, что я прямо перед разговором залпом выпил стакан огневиски, просто иначе я это все тебе никогда бы вообще не сказал. Штерн сухо сглотнула от этого обнаженного признания, открыла рот, собираясь что-то ответить, но в этот момент к ней сбоку подбежал Макмиллан и потянул ее на танцпол. — Касс, ты обещала! — Эрни, что я тебе обещала? — выдохнула девушка. — Когда?.. — Как что? Слышишь музыку? Ты не пошла с нами танцевать и сказала, что скоро придешь, и обещала мне медленный танец! И вот он! Быстрая музыка и правда стихла, начиналась какая-то медленная песня, и танцующие разбивались на пары. — Я? Обещала? — нахмурилась Штерн, отчаянно пытаясь вспомнить, когда она такое говорила. — Но… — Может, как-нибудь в другой раз, Макмиллан, — внезапно раздался холодный и небрежный голос Малфоя. — Потому что этот танец она обещала мне. Кассандра изумленно подняла глаза на парня, уверенно протягивающего ей руку. «Я к тебе больше никогда не прикоснусь». Не успев осознать, что она делает, девушка кивнула и положила свою ладонь на его. Глаза Драко удовлетворенно сверкнули. Пуффендуец нахмурился и отступил. На ватных ногах Кассандра проследовала за Малфоем к краю танцпола, он все еще не выпускал ее руку из своей, нежно продолжая обнимать ее пальцы. Остановился, повернулся к девушке и положил ладони ей на талию. Она подняла руки и невесомо коснулась ладошками его ключиц, скрытых под черной рубашкой. Сумасшествие. Драко начал движение, делая первый шаг и привлекая к себе девушку немного ближе. Скользнул глазами по ее шее и приподнял в улыбке уголки губ, увидев золотую буковку. — Ты ее не сняла. Кассандра покачала головой, всматриваясь в черты его лица. Так близко. Снова. Такой красивый. Такой нужный. — Драко, да, нам все-таки надо поговорить. Малфой убрал одну руку с ее талии и накрыл ее пальцы, лежащие у него на груди, своими. — Обязательно поговорим, — кивнул он, переплетая пальцы, и поднял на нее глаза. И Штерн поняла, что она тонет. Безнадежно. Идет камнем ко дну, всматриваясь в его серые радужки глаз. Весь мир вокруг пропал, исчез куда-то. А он так же внимательно смотрел на нее, выискивая что-то в ее глазах, и от этого начинала кружиться голова, приглушались все звуки — она даже не слышала музыку, только биение собственного сердца отдавалось в ушах. Казалось, что ладонью, лежащей на его груди, она чувствовала такие же глухие удары. И это длилось целую маленькую вечность, пока он внезапно не отстранился, убрал руку с ее талии и отпустил ее пальцы. Кассандра даже не сразу осознала, что песня закончилась, и пора возвращаться в шумную реальность. — Я буду ждать тебя снаружи, — коротко бросил Малфой и, не дожидаясь ответа, развернулся и направился к выходу. Штерн вернулась за барную стойку, взмахом палочки расставила по местам несколько бутылок, параллельно делая большой глоток маргариты, чтобы немного успокоиться. Подумала, стоит ли сказать друзьям, что она ненадолго отойдет. Нет, это вызовет вопросы, на которые ей отвечать совсем не хотелось. Направляясь к выходу, девушка заметила, что на нее весьма недружелюбно смотрят и перешептываются несколько студенток с разных факультетов. Какая прелесть, раньше была только Паркинсон, а теперь хоть клуб недоброжелателей открывай. Хотя, откровенно говоря, ей было плевать. Они могут перешептываться сколько им угодно. Драко ждал ее около комнаты, расслабленно опираясь на стену и щелкая зажигалкой. Увидев выходящую Кассандру, он легко оттолкнулся от каменной кладки. — Пойдем, тут недалеко есть один кабинет, где нам точно никто не помешает. Кабинет находился в самом конце коридора в какой-то неприметной нише. Малфой пропустил Кассандру вперед, тихо зашел за ней и закрыл дверь. Девушка с любопытством огляделась. Кабинет был не очень большим и достаточно запыленным. Единственным источником света были грязноватые окна, пропускающие свет из башен Хогвартса на широкие каменные подоконники. Часть парт была расставлена, а часть сдвинута в угол со стоящими на них стульями. В углу возле окна стоял старый кожаный диван, а около другой стены расположилась пара книжных шкафов со всякой рухлядью. — Я нашел этот кабинет на третьем курсе и с тех пор иногда прихожу сюда, например, поделать уроки в тишине. Ну или когда не хочу никого видеть, — Драко подошел к окну, открыл его, впуская уже холодный ночной воздух, достал сигарету, закурил и повернулся к Кассандре, прислонившись к подоконнику. Его глаза опять были непроницаемыми. Штерн сглотнула. — Драко, я… — Подожди, Гриффиндор. — Он поднял ладонь и немного нахмурился. — Дай мне сказать… Наверное, начать следует с того, что ты мне нравишься. Очень. Но проблема в том, что я не имею ни малейшего понятия, как мне себя с тобой вести, — он затянулся сигаретой, подбирая слова. — У меня… у меня никогда не было отношений в обычном понимании этого слова. Да и, если честно, они мне и не были нужны. Я уж молчу про то, что мне со всеми было скучно. И тут появляешься ты. И совершенно сбиваешь меня с толку. И делаешь это с начала года при каждой встрече. Тем, как ты меня ударила и наорала после, нелепым столкновением на выходе из Большого зала, игрой со мной в салочки, кроссовками под длинным платьем — ты же и сейчас в них, верно? Тем, как ты смеешься и разбираешься в вине. Сбиваешь с толку тем, что ты говоришь и как, своей легкостью находить со всеми общий язык. Меня восхищает то, что ты с шестнадцати лет управляешь винодельней, умеешь самостоятельно решать проблемы и отлично учишься. Я терпеть не могу слабых людей. Парень сделал паузу, испепелил палочкой окурок сигареты и легким взмахом закрыл окно. Кассандра стояла с широко распахнутыми глазами и тихо прервала его молчание: — Можно я задам тебе вопрос? — Задавай, — кивнул Малфой. — Я постараюсь ответить. — Почему ты так возненавидел меня еще до того, как мы познакомились? Что я тебе сделала? Драко тяжело вздохнул и с трудом выдавил: — Ничего ты мне не сделала. Ты просто появилась. — Я не понимаю… — Ты представляла полную противоположность мне по характеру. Слишком общительная, слишком открытая, слишком светлая, очаровала даже Забини с первого разговора. Пожалуй, подсознательно ты мне сразу понравилась, но я понимал, что такому, как я, не место рядом с тобой, и поэтому ты меня сразу взбесила. Собственно, я понимаю это до сих пор и стараюсь держаться от тебя на дистанции. Хотя, скажем честно, удается мне это хуево, как видишь. — Что значит, такому, как ты, не место рядом со мной? — гневно выдохнула Штерн. — Что это за бред?! — Ты меня совсем не знаешь. Я не очень хороший человек, Кассандра. Я делал много плохих вещей. Рядом с тобой таких людей быть не должно. — Много ты обо мне знаешь, можно подумать! — резко прошипела девушка. — Не делай из меня такую уж идеальную. Жестокости мне не занимать, уж поверь. Драко устало пожал плечами. — С учетом того, сколько на тебя взвалила эта война, я бы удивился, если бы ты не стала местами жестокой. — С учетом того, что если хоть половина того, что писал «Пророк» о твоем отце — правда, я вообще удивлена, что ты остался настолько нормальным! Слизеринец поперхнулся: — Ты… ты понятия не имеешь о том, что говоришь… — Драко. Даже не смей меня переубеждать в том, что я в тебе вижу! Да, ты эгоистичный самовлюбленный говнюк, считающий большинство людей ниже себя, если ты об этом. Но мне очень жаль, что ты видишь сам в себе только это и ничего больше! А я просто знаю, что ты намного лучше, чем ты хочешь сам себе казаться. Малфой оттолкнулся от подоконника, сделал шаг к девушке и вкрадчиво и зло произнес: — Гриффиндор, если я такой прекрасный человек, скажи мне, как ты думаешь, что я сделал в вечер пятницы после того, как ты меня оттолкнула? А я тебе отвечу. Я пошел и трахнул другую. В туалете. Сразу же после тебя. Скажи мне, хороший человек бы так поступил? Кассандра подняла бровь, несколько удивленная тем, что он сам ей рассказал об этом. — Ну, клятв верности ты мне не давал, хотя, признаюсь, ощущение не из приятных. Но только, как я поняла, технически не то, чтобы уж трахнул, так что тут ты опять зачем-то сейчас врешь о себе. А что случилось? Не захотел? Не смог? Пытался что-то себе доказать, но получилось не совсем так, как планировал? Драко открыл рот и уставился на ее. — Что?.. Как ты… — Неважно. Меня интересует другое. Если все, что ты сказал касательно того, что чувствуешь ко мне, — правда, почему ты игнорировал меня всю неделю? Почему не ответил на письмо, которое я отправила тебе с твоим же филином? Только не говори про эту дичь, что мы слишком разные. Должно быть что-то еще, раз ты сам признал, что у тебя хуево получается держаться от меня подальше. Малфой второй раз за вечер стоял и хватал ртом воздух. Весь разговор был безумием. Эта гриффиндорка словно силой влила в его глотку сыворотку правды, заодно засунула туда по локоть руку, взболтала все внутренности, чтобы наверняка подействовало, а теперь вытаскивала все кишки наружу, рассматривая их и требуя ответы. За всю свою жизнь он никогда настолько откровенно ни с кем не говорил, как за этот короткий разговор с ней, но ей и этого было мало. Она продолжала наступать, била своими вопросами в самые уязвимые точки, словно точно знала, куда ударить, хотя он никогда не рассказывал ей о них. И он не успевал защититься, не успевал закрыться привычной броней, слишком хаотичными были удары. А по венам все продолжала течь эта сыворотка правды, выворачивая его наизнанку перед ней. — Макмиллан, — нехотя процедил он и, увидев опять поднятую вопросительно бровь, продолжил сквозь зубы: — Я очень злился на тебя после пятницы. Меня взбесило даже не то, что ты меня оттолкнула в кабинете, а то, что я пытался поговорить с тобой, понять, что я сделал не так. И, видит Мерлин, до сих пор не понимаю. А услышал в ответ, что я тебе никто. Лучше бы губу еще раз разбила, честное слово. Когда я получил твое письмо, я немного успокоился, и мне уже было достаточно сильно херово без тебя. Я шел на совятню с ответом, когда случайно увидел тебя с Макмилланом на дежурстве. Ты смеялась с ним так же легко, как на дежурстве со мной, и я посчитал, что тебе все равно. Что я, что он. И не отправил тебе письмо, просто сжег его. Кассандра, прошу тебя, хватит вопросов. Я больше не могу выворачивать тебе душу наизнанку. Достаточно. — На последний вопрос ответишь? — тихо спросила Штерн. — Мне это действительно важно. Драко медленно кивнул. — Почему ты отвечал на мои поцелуи? — Потому что хотел тебя целовать. — Он непонимающе нахмурился. — Что за странный вопрос? Девушка порывисто подошла к нему, обхватила ладошками его шею, запустив кончики пальцев в волосы за ушами, а большими пальцами провела по его скулам, коснулась уголков губ. Малфой выдохнул и, чуть приоткрыв рот, внимательно смотрел на Кассандру. Не поднимая рук, не пытаясь ее обнять. Просто стоял и ждал. — Как ты можешь быть одновременно таким самоуверенным и таким глупым? — прошептала она. — Разница в дежурствах между тобой и Макмилланом в том, что если бы кто угодно другой попал со мной в график на мой день рождения, я, не задумываясь бы, перенесла дежурство, чтобы отметить с друзьями. Но не дежурство с тобой. Какой же ты глупый. Драко прикрыл глаза, наклонил голову, потеревшись о касающиеся его лица ладони, обхватил ее запястья пальцами, чувствуя лихорадочное биение ее пульса, и прижался еще сильнее к ее рукам. Все его внутренние демоны покорно склоняли головы, ластясь к этому теплу, к этим ладошкам. Им нравились ее прикосновения: мягкие, гладящие, обещающие. Не выдержал и припал губами к ее венкам на запястье, опаляя кожу горячим дыханием. А внутри наконец-то становилось спокойно и тихо. Кассандра судорожно вздохнула. Теперь была ее очередь говорить. Все-таки сказать то, что она хотела. У нее, видимо, нет вариантов закрыть свою травму, не рассказав ему об этом. Если он, конечно, согласится и примет ее такой, какая она есть. Чтобы это был кто-то другой вместо него, она себе уже вообще не представляла. — Драко… прости меня, пожалуйста, за те мои слова. Я сама не понимала, что я говорю. И что я тебя никогда не хотела, и что ты мне никто. Неужели ты не видишь, что это ложь? Как это может быть правдой, если я сама… К тебе… — К горлу девушки начали подступать рыдания, мешая продолжать. — Мерлин, когда ты мне ответил, что больше никогда ко мне не прикоснешься, я думала, что с ума сойду… — Чш-ш, Кассандра, все-все. Все хорошо, — прошептал парень и усмехнулся. — Как видишь, я тебе и в этом соврал. Расскажи мне, прошу тебя, что случилось в пятницу? Что я сделал не так, чем тебя обидел? Я честно до сих пор не понимаю… я никогда бы не посмел прикоснуться к тебе, если бы не видел, что ты сама этого хочешь, и я бы никогда… — Драко, — Штерн мягко коснулась пальцами его губ, — остановись. Я отвечу тебе на твой вопрос, просто дай мне минутку собраться с мыслями. Она мягко отстранилась и начала мерить комнату шагами. Малфой опустился на парту, спокойно и молча дожидаясь ответа. — Скажи мне, — чуть отстраненно произнесла девушка, — что именно тебе рассказал Блейз. — Почти ничего. Он вообще до последнего отпирался, что не понимает, о чем идет речь. Я сам догадался про то, что в этом замешана Николь, и примерно было понятно, что произошло. Четверг, ее день рождения, ваше дежурство и пострадавший Блэк. Я не мог понять одного, почему Снейп тебя не сдал Макгонагалл. И это как раз Блейз мне и рассказал, что, когда на вас напали два года назад, и когда ты потеряла маму… — Драко немного запнулся, — к вам дважды приезжал Снейп и обучал защите от Темных искусств. Это заодно объяснило мне, почему еще на самом первом уроке ты с такой любовью на него смотрела. Я уж тогда подумал даже, что ты какая-то блаженная и что у тебя с головой что-то точно не в порядке, а вы просто были уже давно знакомы. Ну и про Сектумсемпру Блейз рассказал. И то, откуда ты ее знаешь, и что еще ты сделала с Блэком, используя это заклинание. Мне очень жаль, что с Николь это произошло. Тебя я могу осудить только за то, что ты не позволила Блейзу помочь тебе с этой мразью и сделала все сама. Больше он мне ничего не рассказывал. Штерн хмуро помолчала и заметалась по комнате заново. — Нет, я, конечно, очень ценю, что он умеет держать рот на замке, но в этом случае было бы проще, если бы… Когда мы были в кабинете зельеварения, я… конечно, блин, я хотела этого. Просто… когда ты прошептал, что хочешь меня… я… на меня нахлынул приступ паники, поскольку только сутки назад было нападение на Николь, а я кое-что вспомнила и… — Кассандра, — мягко, но твердо сказал Малфой, вставая с парты, — подойди ко мне. И та послушалась, перестала метаться, подошла к нему и встала напротив, опустив глаза. Драко взял ее за руки и мягко начал гладить ее костяшки своими длинными теплыми пальцами. — Вот и молодец, — тихо похвалил он. — Все хорошо. Ты можешь мне доверять. Просто скажи, что тебя мучает. Я со всем разберусь, мы со всем разберемся. И после этого «мы» Штерн вздохнула и нырнула головой в омут: — Когда на нас напали два года назад… Это был поздний вечер, я возвращалась домой. На улице была битва… Повсюду лучи проклятий. Он убил мою маму и заметил меня. Я спряталась в амбаре у соседей. Тогда мне еще не хватало боевого опыта, и он нашел меня, оглушил. Я сильно ударилась головой при падении, не могла особо сопротивляться. По-моему, пару раз даже сознание потеряла. Он… он меня избил и изнасиловал. Я была… нетронутой до него... — Она почувствовала, как гладившие ее пальцы вздрогнули и замерли. И стали холодными, словно из них отлила вся кровь. — После этого я никого к себе не могла подпустить все эти два года. Не могла заставить себя переступить через это и забыть. А потом появился ты… ну и… я подумала, что могу двигаться дальше, но… видимо, в подземельях у меня в голове сработал какой-то триггер. Драко, ты не думай, прошу, что я не хотела тебя, просто… Пальцы Малфоя до боли сжали ее собственные, и Штерн подняла голову. Его глаза были безжизненными. Мертвыми. Лицо неестественно бледным даже для него. «Наверное, именно так выглядят люди после Поцелуя дементора», — пронеслось у нее в голове. — Эй… — Гриффиндорка через боль робко погладила своими большими пальцами его пальцы, ставшие ледяными. Ее голос вывел Малфоя из ступора, и его безжизненные глаза затопил ядовитый коктейль из боли, гнева и бессилия, забил фонтаном, перехлестывая через края серых радужек. — Боже… — выдохнул Драко. Он порывисто дернул девушку на себя, прижимая ее к груди, закрывая руками, обнимая. И она чувствовала, как все его тело пронзает крупная дрожь.