Спасти рядовую Штерн

— А где Кассандра? — хмуро спросил Поттер за завтраком. — Рон-то понятно почему не пришел, а она что? Голова раскалывалась, от вида и запахов еды сильно подташнивало, и он потянулся к апельсиновому соку. — Заткнись, Гарри, и молча пей свой сок, — зло бросила Джинни. — С вами вообще никуда ходить нельзя! Парень бросил на нее виноватый взгляд и уныло уткнулся в кубок. Гермиона вздохнула и потерла виски руками. — Я не уверена, но мне кажется, что она не придет. — Почему? — подняла глаза Джиневра. — Когда мы с тобой отвели Гарри, и я вернулась… — вздохнула еще раз Гермиона, — я точно не знаю, что произошло, я все пропустила, но, судя по всему, что-то очень плохое. Гарри резко поднял голову, забыв на секунду про свою головную боль, и тут же поморщился. — Что именно? — нетерпеливо произнесла Джинни. — Мерлин, Герми, ты можешь не тянуть дракона за яйца и внятно рассказать? Грейнджер еще раз вздохнула и повертела в руках вилку. — Если коротко, то Рон, видимо, спьяну чего-то наговорил Кассандре, но я не знаю, что именно и почему. А потом, если верить словам Забини, то сильно толкнул ее. Могу предположить, что раз ее нет на завтраке, то видеть нас она тоже не хочет. Гарри и Джинни открыли рты. — Толкнул?.. — растерянно пролепетала младшая Уизли. — А Блейз не мог ошибиться?.. — Ну, судя по тому, что Забини и Малфой были готовы Рона убить, а Кассандра умоляла их этого не делать и кричала, что она в порядке, то не думаю, — невесело усмехнулась гриффиндорка. — В смысле? — недоверчиво вскинулась Джиневра. — Блять, — нехарактерно для нее ругнулась Грейнджер, не сдержавшись. — Когда я зашла, Забини уже выламывал руку Рону, а Малфой целился тому палочкой в грудь, закрывая собой Кассандру. Я достаточно объяснила то, что я увидела? Можете мне не верить, я сама в шоке до сих пор, но эти двое ее реально защищали от чего-то… — Пиздец… — простонал Гарри и уронил голову на руки. — Просто пиздец. Джинни молча сидела и хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Ее лицо медленно наливалось красным, а девушку начинало трясти от гнева. Наконец она тихо произнесла: — Я прямо сейчас пойду и убью его. — Пусть проспится сперва, а нам надо найти Кассандру и поговорить с ней, — предложила Грейнджер. Джиневра задохнулась: — Гермиона! Мой брат спьяну фактически ударил девушку, а ты предлагаешь дать ему выспаться как ни в чем не бывало?! Да что с тобой не так? — Я вообще не знаю, что предлагать, — понурилась та. — И я не знаю, что он ей сказал такого, что она и нас видеть не хочет. — Тогда так. Вы ищете Кассандру — хоть весь Хогвартс переверните! А у меня сейчас с этим дебилом будет крайне неприятный ему разговор! — Девушка зло прищурила глаза и рыжим вихрем вылетела из Большого зала, даже не дождавшись ответа друзей. Гарри поднял голову, игнорируя адскую боль в висках, и взлохматил волосы. — Пойдем, нам нужно ее найти. С чего начнем? — Мне кажется, я знаю, где ее искать, — задумчиво пробормотала Грейнджер. — Но я думаю, что мне лучше пойти одной. Иди за Джинни, а я поговорю с Кассандрой, надеюсь, я смогу исправить то, что ей наговорил Рон. *** Гермиона, как и предполагала, нашла Кассандру в библиотеке. Та сидела в своей любимой толстовке за дальним столом, обложившись книгами, и что-то строчила в пергаменте, изредка покусывая перо. Девушка вздохнула и направилась к подруге. — Привет. Та подняла голову и нахмурилась. — Привет. Гермиона посмотрела в ее сухие воспаленные глаза и спросила: — Не спала? — Пару часов, — буркнула та и довольно враждебно добавила: — Ты что-то хотела? Грейнджер молча достала красный значок с буквой «Р» и положила его перед блондинкой. Та откинулась на стуле. — Что это? — Значок префекта, — спокойно ответила Гермиона. — Я была утром у Макгонагалл, она одобрила твою кандидатуру и, хоть сегодня и суббота, у нас первое собрание, нужно будет обсудить график дежурств, они начнутся с понедельника, и… — Стой, — перебила ее Кассандра. — Я не буду старостой. Найди кого-нибудь другого. — Почему? — Потому. — Штерн уткнулась обратно в пергамент. Грейнджер вздохнула и села рядом. — Касс… Та поморщилась. — Как ты вообще меня нашла? — Это было легко. Я просто подумала, куда бы я сама пошла. Слушай, я тебя очень прошу, дай мне сказать… — Блондинка молчала, и Грейнджер продолжила: — То, как повел себя вчера Рон… Этому нет никаких оправданий и быть не может. Это… это просто отвратительно. Но… ты не пришла на завтрак, и я могу только сделать вывод, что он тебе что-то наговорил, и ты нас тоже не хочешь теперь видеть. Скажи мне, пожалуйста, что именно? — А тебе какая разница? Гермиона нахмурилась. — Ты моя подруга… — А вот тут не уверена, — хмыкнула в ответ Штерн. — В смысле, не уверена? Да что такого этот дебил тебе наговорил? — Ой, да ничего. Если опустить выражения, которые он употреблял, то суть сводится к тому, что вы все м-м-м… мягко говоря, не одобряете то, что я якшаюсь со слизеринцами, и собираетесь меня поставить перед выбором: вы или они. Типа я предаю свой факультет и бла-бла-бла. А, и еще то, что вы считаете, что Распределительная Шляпа вообще ошиблась с выбором, и мое место среди гадюк. И знаешь, славно! Эти ублюдочные гадюки в отличие от вас оказались нормальными людьми и не стали меня судить только по цвету формы моего факультета! Я тут всего лишь неделю и многого еще не знаю, но пока вижу только то, что именно двое ваших самых ненавистных слизеринцев заступились за меня вчера, не посмотрев на то, что я ношу бордово-золотой галстук. Грейнджер в ужасе широко распахнула глаза и воскликнула: — Какой к черту выбор? Кассандра, мы никогда!.. — Не ори, Герми, — поморщилась девушка. — Это же библиотека. — Яйца Мерлина, — ругнулась Гермиона. — Слушай, да, у нас напряженные отношения с Малфоем с первого курса, особенно у Гарри и Рона. До сих пор. Я это давно переросла. Забини я вообще искренне считаю прекрасным человеком. Джинни, как ты заметила, тоже с ним отлично ладит. Но это все тут ни при чем. Ради Годрика, не подумала же ты, что мы не захотим с тобой общаться из-за того, что ты общаешься с ними?! Ты — Гриффиндор, и твое место с нами. Но это все вообще не важно. Мы дружим с тобой, потому что ты нам очень нравишься, и дружили бы вне зависимости от того, с какого ты факультета, что за бред вообще? — Да ты что? — прошипела Кассандра. — А что, если я скажу тебе, что на самом деле Шляпа хотела отправить меня в Слизерин? Выбирала между Гриффиндором и Слизерином. И не отправила меня туда только потому, что я попросила. Потому что мне показалось, что мне стоит идти за «мальчиком, который выжил» до конца. Так где тогда действительно мое место? Ответь мне! — А вот тут я могу тебе ответить точно, — спокойно кивнула Гермиона. — В Гриффиндоре. И знаешь почему? Да именно потому, что ты выбрала Гриффиндор. Шляпа увидела в тебе амбициозность, находчивость и хитрость — основные черты, подходящие факультету Слизерин. Равно как и храбрость, честность и благородство Гриффиндора. Тебя определил твой собственный выбор. Кстати, ты знала, что Шляпа хотела отправить Гарри в Слизерин и не отправила ровно по той же причине, что и тебя? Вы оба сделали свой выбор сами. Кассандра растерянно моргнула. — Это… правда?.. Гарри мог бы учиться на Слизерине? — Спроси у него сама, если не веришь мне, — пожала плечами Грейнджер. — Кстати, он тоже очень переживает. Как и Джинни, которая прямо сейчас откручивает своему брату-идиоту голову. Штерн помолчала, но потом задала следующий вопрос: — Ладно, с Малфоем все понятно, но ты сказала, что считаешь Забини прекрасным человеком. Почему? Гермиона вздохнула. — Я расскажу, но это останется строго между нами, хорошо? — Я — могила, — заверила блондинка. — Мы встречаемся с Роном с четвертого курса. Но на шестом мы расстались на несколько месяцев. Лично мне кажется, что ему ударило в голову то, что он набирает популярность и глупо тратить время на одну девушку, когда есть разные варианты. В итоге он со мной порвал и начал встречаться с Падмой. Я это восприняла так себе, сама понимаешь, и выходом для меня стало полностью погрузиться головой в учебу. Я еще больше времени проводила здесь, в библиотеке, готовилась к экзаменам и так далее. Не знаю, заметила ли ты, но Малфой и Забини — лучшие ученики в Слизерине на нашем потоке, и это не просто так. Они очень серьезно относятся к учебе и не за красивые глаза стали лучшими. Один раз мы с Блейзом писали доклад по одной и той же теме и случайно сцепились языками. Спустя непродолжительное время уже с интересом обсуждали разные предметы, а затем вообще все на свете, у нас оказались очень схожие взгляды на многие вещи. И спустя еще крайне непродолжительное время, как ты можешь догадаться, мы почувствовали взаимное влечение друг к другу. Эти ни к чему не обязывающие скрытые отношения продолжались месяца три. Ничего серьезного, просто хороший секс, интересные беседы и взаимное уважение друг к другу. Конечно, в школе никто ничего не знал. Тем более Гарри с Роном. Представь, как они отреагировали бы, узнав, что я сплю со слизеринцем, с лучшим другом их заклятого врага. А вот Малфой, я уверена, был в курсе. Он полностью прекратил хоть как-то зло меня цеплять в перепалках, а при встречах в коридоре, когда я была без Гарри и Рона, начал даже холодно кивать в знак приветствия. Я знаю, как сильно он меня ненавидел, и даже догадываюсь почему. Но при этом, видимо, принял выбор друга и больше никогда не пытался меня обидеть… Но это я отвлеклась. Закончилось у нас с Блейзом все так же просто. Рон захотел вернуться, и я приняла его обратно. Тогда это казалось абсолютно правильным решением. Блейз легко принял мой выбор. Иногда мы до сих пор можем столкнуться в библиотеке и о чем-нибудь поговорить, но на этом все. Я думаю, что я хорошо знаю Блейза, и действительно считаю его очень хорошим человеком. Я ответила на твой вопрос? — Грейнджер посмотрела на подругу и насмешливо добавила: — Касс, рот закрой, ворона залетит! Блондинка спешно захлопнула рот. Помялась. — Можно еще вопрос? Если не хочешь, то не отвечай. — Давай. — Не думаешь ли ты… не можешь ли предположить, просто предположить… что если Рон по пьяни толкнул меня, то такая ситуация может повториться с тобой, если он… он по какой-то причине будет очень зол и пьян? — Именно об этом меня вчера и предупредил Блейз, когда я бросилась к Рону. Сказал, что он в принципе способен причинить боль девушке и чтобы я была с ним осторожнее. — А что ты сама думаешь по этому поводу? — Ну, я не верю, что Рон действительно может причинить кому-то вред, я его знаю много лет, он совершенно бесхитростный и добрый. Плюс я не думаю, что мне что-то грозит, потому что мне кажется, что мы скоро расстанемся. — Почему? — подняла бровь Кассандра. Гермиона вздохнула. — Еще не так давно я была уверена, что наши отношения — это правильно и логично, и так и должно быть. Сейчас мне все больше кажется, что мы совершили большую ошибку, зачем-то попытавшись переделать дружбу в любовь. Я не думаю, что у нас что-то получится. Может, я сама еще точно не знаю, чего я хочу, но точно не этого. У нас не очень много тем для разговоров, слишком разный круг интересов, и, скажем так, когда я его вижу, у меня не екает сердце в груди. Я надеюсь, что это все мирно закончится и мы попытаемся вернуться к той дружбе, что у нас была раньше. Но сейчас давай вернемся к первоначальной теме разговора. Никто из нас не посмеет указывать тебе, с кем тебе общаться. Рон просто иногда видит мир слишком черным и белым и не понимает, что остальные не видят его таким же. Вот и наговорил вчера. Мы никогда не обсуждали ничего подобного из того, что сказал Рон, и я вообще не понимаю, как ему это пришло в голову. Видимо, посчитал, что раз это не нравится ему, то не нравится и нам. Кассандра закусила губу, размышляя над услышанным, и Гермиона продолжила: — Если ты мне не веришь, то сама спроси Гарри, спроси Джинни. Про твое общение с Малфоем Гарри тебе ответит что-то вроде: «Он, конечно, редкостный говнюк, но это твое дело». Точнее, процедит сквозь зубы, но посыл все равно останется прежним. А Джинни ответит примерно так: «Он, конечно, редкостный говнюк, но ты только посмотри, какое у него тело и как он летает на метле!» Штерн фыркнула, а потом покачала головой. — Ладно, видимо, я была неправа, что поверила Рону и так плохо о вас подумала. Прости меня. Перед остальными мне тоже надо теперь извиниться. Касательно Рона… — Касс, никто из нас не будет его защищать и просить тебя простить его. Просто скажу, было бы славно, если спустя какое-то время вы бы хоть как-то поладили. — Да разберемся уж как-нибудь, — махнула рукой блондинка. — И давай сюда свой дурацкий значок. Грейнджер облегченно засмеялась. Потом улыбнулась и лукаво добавила: — Кстати, я тоже хотела попросить у тебя прощения! — За что? — Штерн подняла брови. — Ну… когда ты недавно сказала, что Малфой перед тобой извинился, я грешным делом тоже подумала, что тебе надо в Мунго. Но когда я вчера своими глазами увидела, что он стоит, закрывая тебя своей спиной, и целится кому-то в горло палочкой, я подумала, что в Мунго пора уже мне. С тем, что я вчера увидела, — Гермиона потрясенно покачала головой, — стало легче поверить, что он перед тобой извинился. Хотя скажи мне еще раз, как он сказал про себя? Конченый мудак? Вот прям так и сказал?! Кассандра закатила глаза. *** — Ну так что, пойдем поиграем после обеда? — спросил Нотт. — Да что-то лениво. — Малфой потянулся за какао. — И так вчера бухали почти до утра. — Ну не знаю, — покачал головой парень. — Ты вон вообще выглядишь свежо, как майская роза. Да не ной, пошли, разомнемся. По субботам ученики иногда играли в упрощенную версию квиддича без снитча и ловцов. Формировалось две смешанные команды из разных факультетов, и ребята играли до определенного количества очков несколько игр, периодически меняясь составом. — Да народу нет, все после вечеринки обтекают. — Не скажи, — возразил Тео. — У Пуффендуя еще не было ни одной тренировки, и Макмиллан говорит, что три-четыре человека готовы поиграть. Да и погода хорошая. Драко покачал головой и бросил взгляд в сторону стола Гриффиндора. «Золотого Трио» и Кассандры еще нет. На завтраке Штерн не появилась, а Поттер, Грейнджер и младшая Уизли сидели крайне подавленными. У шрамированного явно было сильное похмелье. Вислый на завтрак вообще не пришел, а было даже интересно, простит ли Кассандра этого придурка. При воспоминаниях о вчерашнем вечере демоны в груди зарычали. Картинки начали мелькать калейдоскопом перед глазами. Как она спрыгнула с барной стойки в своем платье и кроссовках. Как что-то внезапно подтолкнуло его наклониться к ней совсем близко. Так близко, что он почти поймал губами ее удивленный выдох и сразу почувствовал возникшее напряжение в районе паха, просто на долю секунды представив, что могло бы быть дальше, если бы он не отстранился. От нее пахло кофе с молоком и чем-то очень свежим и знакомым, но он не успел понять, чем именно. Потом он обязательно это поймет. Как она смотрела на него, не отрывая своих испуганных огромных глаз, когда он брал из ее рук бокал с вином. Как коснулась его. Пусть это было непроизвольно, и она сама, наверное, этого даже не заметила. Но он заметил. И откуда взялось это непроизвольное желание помочь с ее сестрой, сделать что-то хорошее для нее? Просто чтобы она ему улыбнулась. Просто чтобы посмотрела на него еще раз, обратила на него внимание. Дала еще одно подтверждение того, что она действительно простила его за те обидные слова. Драко поморщился, не понимая, как он мог наговорить ей той херни и что на него тогда вообще нашло. Воспоминания листались дальше. Секунда — и он отшвыривает ее за свою спину, проклиная себя и Блейза, что не оказался с ней на десять секунд раньше, на минуту, что вообще позволил ей подойти к этому пьяному животному. Мерлин, он действительно еле сдержал себя, чтобы не разбить этому рыжему уебку лицо. Дальше. Ее дрожащие пальцы, когда она прикуривала. Она казалась в ту минуту такой слабой, такой беззащитной. Хотелось ее обнять, успокоить, но что он сделал? Издевательски ткнул ее носом в то, что она его ударила, хотя он это заслужил. И она понуро опустила голову. Почему он так сделал? Ответ напрашивался сам собой. Не умел по-другому. Откуда уметь по-другому, когда всю жизнь ведешь себя как высокомерное говно? Когда маски презрения, чувства превосходства, брезгливости стали второй кожей? Будем честны. Не маски. Когда ты в принципе всегда испытывал к людям презрение и брезгливость, когда всегда считал себя выше большинства. А теперь ты просто не умеешь вести себя по-другому — может, где-то в глубине души и хотел бы — но не умеешь. Что там говорил Забини? Поторопился бы, а то за ней полшколы будет бегать? Пусть бегают. Что он может ей дать? Ничего. Ни-че-го. Она из другого мира, из другой вселенной. Что там она сказала после тех безумных салочек, что она тоже повторила бы? Ага, сейчас, закатай губу, парень. Вы случайно столкнулись несколько раз, один раз даже в прямом смысле этого слова — но на этом все. Вы все еще живете в разных мирах. Максимум — вы встретитесь на какой-нибудь общей вечеринке и перекинетесь парой слов. Возможно, она кивнет с улыбкой, когда опять между уроками подбежит с какой-нибудь глупостью к Забини, но на этом все. Разве Вселенная подкинет еще хоть один случай остаться с ней наедине? Повторить то безумство на квиддичном поле или защитить ее, закрыв своей спиной? — Блять, Забини, ты совсем охренел, что ли?! — Мулат толкнул друга под локоть так сильно, что тот расплескал на стол какао из бокала, который задумчиво вертел в руке. — Смотри! — Ну, Штерн. Идет на обед в компании патлатого, взлохмаченной и рыжеволосой. Мне что сделать? Станцевать? Ты что, ожидал, что она с ними не помирится? — Нет, не это! На ее толстовку посмотри! Походу Гермиона прокатила со старостой этого рыжего еблана, а я был уверен, что она выберет его. И Драко увидел на толстовке девушки значок префекта в гриффиндорских цветах. Логическая цепочка сложилась очень быстро. Собрания старост раз в неделю с обсуждениями всякой херни, на которых присутствует главный староста факультета и его помощник. А еще периодические дежурства парами, обязательно студенты разных факультетов, по возможности парень и девушка, пары меняются каждый раз. Демоны в груди опять подали голос, рано или поздно им придется столкнуться с блондинкой на дежурстве. Наедине. Малфой пожал плечами. — Ну, значит у нее все-таки есть зачатки мозга. От этого идиота толку не было бы вообще… Блейз, блять! Ты совсем охренел?! Мулат снова толкнул толкнул друга под локоть, и тот наконец расплескал остатки какао еще и себе на одежду. Забини захохотал и махнул рукой куда-то в сторону дверей Большого зала. Малфой перевел туда взгляд и хмыкнул: — Хрена себе! В зал зашел взлохмаченный Рон, понуро смотря себе под ноги. Под глазом парня начинал наливаться огромный синяк. — Это точно Джинни, — сдавленно хрюкнул Блейз. — Я всегда знал, что она девчонка-огонь! Аж отлегло от души, а то мы вчера так и не приложили этого кретина, хотя следовало бы. Долговязый парень сел рядом с притихшими друзьями, взглядом побитой собаки посмотрел на нахмурившуюся Кассандру и только открыл рот, как девушка молча подняла вверх ладонь, даже не глядя на него. Что-то тихо сказала и отвернулась к Гарри как ни в чем не бывало. Рон сгорбился и уставился в стол. — Злится, — хмыкнул Забини. — Жалко только, что она все равно его простит. Слишком уж хорошая. — Ну так что? — раздался с боку голос Нотта. — Драко, играть идем или как? — Да отвали уже, Тео, сказал же, что лень, — поморщился блондин. — Ну блин, — расстроился тот, — нам буквально несколько человек не хватает. О, и как я раньше не подумал! — парень вскочил из-за стола и понесся к столу Гриффиндора. Подбежал к «Золотому Трио», Джинни и Кассандре и начал говорить, размахивая руками. Кассандра что-то спросила, на что Нотт начал еще более активно жестикулировать. Блондинка переглянулась с младшей Уизли, та потянулась, размяла руки и кивнула. Штерн повернулась к Нотту, улыбнулась ему и тоже кивнула. Слизеринец поднял вверх большие пальцы и трусцой побежал обратно к столу своего факультета. — Все! — радостно объявил он. — У нас плюс два игрока! Сейчас еще кого-нибудь найду и можно будет поиграть! — Тео, — тяжело вздохнул Малфой, — ты и мертвого заебешь. Ладно, давайте полетаем, ты же не отстанешь. Нотт радостно хлопнул блондина по плечу, а Забини насмешливо фыркнул: — Ну надо же, я и подумать не мог, что у Тео есть такой дар убеждать людей! Малфой повернулся к другу, с гадкой ухмылкой незаметно доставая палочку и направляя на друга. — А это тебе, кстати, за пролитое на меня какао. Агуаменти! *** — Штерн! — скривился Драко, потирая ушибленную руку. — Я уже говорил, что у тебя проблемы с приземлениями? Ты как гиппогриф в посудной лавке! Девушка приземлилась на трибуну рядом с Забини и Малфоем с резким торможением и разворотом, но не рассчитала, что ряды были достаточно узкими: ударила Драко метлой и врезалась в мулата. — А? Что? Ну прости, я немного не рассчитала. — Кассандра отбросила с разгоряченного лба выбившуюся из хвоста прядь волос. — Будем считать, что это месть за твою подсечку в последней игре. — Нормальное такое заявление, — прищурился парень. — А хочешь услышать мое мнение? Я, значит, старался играть честно, девчонка как никак, и знаешь, что я получил от тебя? А я тебе скажу. В первой же игре три прихвата, пять подсечек и одну стычку, когда две твои последние подсечки не сработали. Про количество отмашек я вообще молчу — у меня все руки, наверное, в синяках. Ты всегда играешь не как охотник, а как гопник на метле? Забини громко фыркнул. — Знаешь, Касс, я не особо хочу соглашаться с Малфоем, — раскрасневшаяся Джинни приземлилась рядом с ребятами на ряд ниже, — но тут я его поддерживаю. Две подсечки за первые пять минут игры! А я, между прочим, тебя подругой считала! Драко ухмыльнулся: — Ну так а, по-твоему, почему я почти сразу всегда перебрасывал тебе квоффл? Это была не какая-то там стратегия, мне просто надо было отделаться от этого бульдога, пока он не сбросил меня с метлы. Кстати, еще раз про бульдога. Три прихвата, Штерн, ну серьезно? Все засмеялись, а Кассандра закатила глаза. — Я поговорю с Гарри, чтобы он рассмотрел тебя на роль загонщика, а не охотника. После этой игры я уверена, что отбивать бладжеры в людей — это прям твое, тебе точно понравится! — заявила Джинни. — Не знаю, что вы жалуетесь, — подал голос Терри Бут с трибуны выше, — но мне лично играть с Кассандрой понравилось. — Вот! — воскликнула девушка. — Ну хоть кто-то! — Но это было только в первой игре, пока мы были в одной команде, — добавил парень. Все снова рассмеялись. — Отстаньте от Кассандры, она чудесно летает и сама по себе чудесная, — вмешалась Полумна, сидевшая рядом с Лавандой Браун на ряду выше. Девушка разливала из большого термоса травяной чай в стаканчики и передавала его играющим. Суббота выдалась теплой, и часть студентов пришла на трибуны погреться под осенним солнцем и посмотреть за игрой, лениво листая учебники и делая домашнюю работу. — Да никто и не говорит, что не чудесная, — пробурчала Джинни, принимая от Штерн переданный чай. — Просто слегка агрессивна, а так все в порядке. — Спасибо, Полумна, — кивнула Кассандра, но только взяла свой стаканчик и поднесла его к губам, как получила резкий толчок в бок и выплеснула кипяток из стакана себе на губу и на руки, с которых она уже успела снять защитные перчатки. Сразу же зашипела от боли: — Блять, какого?! — Ой, извини, Штерн! — раздался сбоку голос Паркинсон. — Я случайно! Драко, ты сегодня летал просто потрясающе! Брюнетка протиснулась мимо Кассандры, пробираясь к Малфою. Джинни заметила, что парень дернулся, но остался стоять на месте, сжал челюсти и одарил Пэнси таким убийственно-холодным взглядом, что та, явно настроенная до этого его обнять, на секунду замерла, а потом просто встала рядом, опустив глаза и невинно хлопая ресницами. — Жопа просто, Паркинсон, у тебя слишком жирная! — зло бросила Джиневра, поворачиваясь к подруге. Забини, неодобрительно качая головой, достал палочку и аккуратно взял Кассандру за запястья. Наложил охлаждающее заклинание на ее губу и руки. — Вот и все, моя хорошая. Правда, действие скоро закончится, сходила бы ты потом к Помфри за охлаждающей мазью. Штерн только поморщилась и махнула рукой. — Ладно. — Мулат все еще хмурился. — Давайте разбегаться, у нас меньше чем через час собрание старост, а некоторым еще надо переодеться после тренировки. Пэнси, пойдем со мной. *** Драко повесил в угол душевой кабинки полотенце и встал с головой под теплую струю воды. Мокрые платиновые пряди упали парню на лоб. Повел плечами, мышцы приятно ныли после тренировки. Взял мятный гель для душа и быстро намылился. Нахмурился, вспоминая поступок Пэнси после игры. Решение было принято окончательно. «Надо сегодня же поговорить с ней и закончить эти недоотношения. Это уже какой-то полный пиздец». Было немного жалко, конечно, лишаться привычного секса с ней: девушка была довольно неплоха в постели, податливая, соглашающаяся на все, что, когда и где хотел Драко — но это пора было заканчивать. А для секса он и так себе найдет кого-нибудь, мало, что ли, в школе симпатичных девчонок. Перед глазами внезапно возникла Кассандра. Вот она лежит совсем рядом на квиддичном поле, когда Драко первый раз понял, что хочет ее поцеловать, вот он почти касается ее своей толстовкой, когда тянется за бутылкой огневиски, вот она трогает его предплечье, и по венам пробегает разряд тока. В паху возникло напряжение, и Драко опустил глаза вниз. От этих мыслей член начал твердеть. «Приехали. Серьезно? Эрекция, стоило только подумать об этой гриффиндорке?» На самом деле она тут ни причем, просто у него был секс дня три назад, а сейчас появилась необходимость в новой разрядке. Нужно просто найти кого-то сегодня вечером. Не будет же он стоять тут в душе и как пятнадцатилетний дрочить на нее. Но правая ладонь сама непроизвольно потянулась вниз и, обхватив член, сделала несколько поступательных движений. Тело быстро наполнилось возбуждением, и у него уже почти полностью встал. Ладно, может быстро сбросить сейчас напряжение, это не такая и плохая идея, но он не будет думать о Кассандре, не будет думать о ее руках и губах. Драко провел ладонью по головке, распределяя выступившую смазку по всему стволу, тело пронзила волна удовольствия, и он попытался представить просто какой-то нейтральный образ девушки. Но у этого образа упорно были светлые волосы, янтарные глаза и губы Штерн. Парень вздохнул, отбросил со лба назад мокрые пряди волос, левой рукой уперся в стену, прикрыл глаза, начал двигать правой рукой быстрее и отпустил свою фантазию. Это именно она стоит сейчас в душе рядом с ним, полностью обнаженная, и капельки воды стекают по ее груди. Это ее руки сейчас двигаются на его члене, даря ему одну волну нарастающего удовольствия за другой. Все быстрее и быстрее. Он целует ее шею, откинув ее мокрые волосы назад, и имеет ее пальцами, такую текущую перед ним, дрожащую от возбуждения. Вырывает из нее один стон за другим, она шепчет его имя и просит не останавливаться. Ее глаза замутнены от желания, она закусывает губу и опускается перед ним на колени. «Мерлин». Облизывает головку и затем вбирает весь член в свой рот. И начинает сосать, быстро, глубоко, так жарко. Возбуждение в паху становится нестерпимым, что-то скручивается в огромный тугой узел, предвещая скорую разрядку. Быстрее, еще быстрее. И она сосет быстрее, и сама стонет от удовольствия, насаживаясь ртом все глубже. Блять. Дыхание сбилось, сердце стучит в груди как сумасшедшее. Еще немного. Быстрее. Уже почти. Драко сухо сглатывает, и оргазм пронзает все тело, выплескиваясь на пол душевой тугой струей спермы. Каждая мышца в организме дрожит от полученной разрядки, еще несколько слабеющих поступательных движений, и рассудок постепенно начинает возвращаться. Слизеринец моргнул и отбросил со лба опять упавшие мокрые волосы. Пиздец. Все-таки похоже, что он только что подрочил в душе, как пятнадцатилетка, и кончил за две минуты. В том, что он, кончая, выдохнул ее имя, Драко не был готов признаться даже самому себе.