Паутина

      Джереми Агриче во всём этом средоточии зла выглядит самым сумасшедшим. Касис изредка видел его чрезмерные действия, излишне жестокие и ребячливые. Он порою напоминал ребёнка, которому банально не хватило внимания в детстве. Правда, не Касису об этом судить, тем более не об Агриче.       Иногда Джереми приходил к нему, бросал свои по-детски глупые угрозы расправы, ведь если он только пальцем тронет его сестрицу Сану и так далее, но зачастую он просто сверлил его взглядом некоторое время и уходил. Касис с уверенностью мог сказать, что взгляд каждого Агриче отнюдь не детский, полный какого-то скрытого мотива, но Джереми смотрел на него подобно действительно любопытному ребёнку. Ничего, что Касис мог бы толком разобрать, а он, между прочим, хорошо разбирался в людях, даже если те были без царя в голове.       Касис даже мог видеть, с какой лёгкостью Джереми разбирается с чудовищами, которые непонятным образом выбрались из вольера. Честно, он понимал, что Роксана что-то плетёт, но его роль в плане не столь значительна, как он мог себе надумать, поэтому он не особо вникал в суть.       В тот день он был слишком занят выживанием, но всё же обратил внимание на Джереми, который заступился за него и отвлёк Деона, который нацелился на него, хотя у них даже единой точки соприкосновения не было. Конечно, он понимал, что для кого-то лишь препятствие в каком-то совершенно дурном спектакле о семейном взаимодействии, но было лестно, что помимо Роксаны здесь был ещё один человек, кажется, держащийся по его сторону. Даже если это было ради той же Роксаны.       Он правда совсем не понимал ни Роксану, ни Джереми. У Роксаны достаточно странные и необоснованные причины его спасать, но это и не имело значения, пока от него требовали совсем немногое во всём этом сложном узоре паутины. Однако у Джереми причин помогать ему уж совсем ничтожно мало, взять хотя бы наказание за тот раз с чудовищами; уже тогда он, как любой нормальный человек, должен был бросить идею помочь ему ради своей дорогой сестры. Но Джереми всё так же приходил, кидался ругательствами и смотрел, смотрел, смотрел, выискивая что-то в его выражении лица, в глазах. Какие-то ответы на свои вопросы, о которых Касис уж точно знать не должен, но почему-то хотелось. Может, он мог бы ответить, только вот Джереми молчал, смотрел пристально и уходил молча, даже не оборачиваясь.       И вот, когда Касис бежал, Джереми был тем, кто показал ему дорогу, пока Роксана разыгрывала сцену перед главой дома. Он правда восхищён этой девушкой, у неё просто невероятные амбиции.       — Ты странный, — Джереми редко с ним говорил, зачастую предпочитая колоть словами и молчать. — Ты бы уже сто раз успел меня вырубить, забрать всё, что у меня в карманах и сбежать. Карту я, кажется, тебе уже отдал.       Касис смотрит во внимательные синие глаза и тихо говорит:       — Ты такой ребёнок, — едва он договаривает, как приходится уворачиваться от чужого кулака. И всё же он молча поджимает губы, в попытке удержаться от неуместного смешка. — Ну, ещё встретимся.       — Катись отсюда, заебал, — Джереми привычно ругается, бросает в него какой-то мешочек и уходит, показательно фыркнув.       Касис не сдерживается и всё же нелепо смеётся, разворачивая мешочек с печатью дома Агриче. Так вот каков план, да? Грядут действительно интересные времена. И когда они грядут, Касис разгадает Джереми и его причины, такие неловкие и действительно нелепые.