Столовая Леди

Вторник

      «Чик…чик…чик…» — так встречало меня сегодняшнее утро. Не открывая глаз, я представлял себе яркое солнце, освещающее всё вокруг и одним своим лучом попадающее через отражающее окно прямо в меня. Но что-то, по моим чувствам, было не так. С немалыми усилиями пришлось встать и посмотреть в окно, в котором впервые за последний месяц появилось новое зрелище. Абсолютно всё небо было покрыто тёмно-серыми облаками. Какой-то намёк на дождливую погоду породил надежды у многих людей, которые буквально через час были убиты распогоживанием.       Начало школьного дня было немного скучноватым. Помимо истории Фарида Маулетовна преподавала МХК — мировую художественную и отечественную культуру. Это был своеобразный урок, совпадающий кое-где с историей. Новый учитель не знал, что делать на этом уроке, потому что оценок никаких не ставилось: вместо них писалось сокращённо «зачтено». Поэтому мы объяснили Фариде Маулетовне, чем занимались на уроках в прошлом году. Всё было просто: помимо изучения материала в учебнике, образовательный процесс сопровождался электронными ресурсами учителя. Мы могли увидеть больше архитектурных или художественных произведений, послушать музыкальную классику, а нередко и посмотреть какой-нибудь мультик или фильм. Для большинства МХК считалась отдыхом. Лишь в конце четверти приходилось неслабо поработать: составить кроссворд. Выбиралась одна или несколько тем, и из конкретного количества слов составлялись наши кроссворды. Кроме самих слов, нужно было правильно и красиво расположить их на бумаге, а также грамотно составить вопросы и определения. Это было самое лёгкое задание, с которым некоторые индивидуумы, наподобие Кристины, справлялись за десять минут. Лично мне этот урок был так себе. К сожалению, я не был таким уж превосходным ценителем искусства, каким нас считала учебная программа.       Не знаю, шутка это или нет, но сразу после МХК наступала история, на которой многие предпочитали поспать. Вместо того, чтобы об этом, в принципе, рассказывать, предложу поговорить о перемене.       В нашем учебном заведении перемена имела три уровня: первый — пять минут — почти ежечасное явление, второй — десять минут — мог быть перед физкультурой или трудами, но не так часто, третий — пятнадцать минут — вообще только по праздникам. В это время каждый развлекался и расслаблялся, как мог и как умел. Например, наша компания сидела на своих местах и тупо разговаривала о разных вещах. Иногда Кристина и я устраивали битву по шуткам и анекдотам. В большинстве случаев побеждала Кристина, потому что мне тяжеловато было рассказывать одной мыслью, не запинаясь, что портило всю начинку смешной истории.       — Ну, давай, ты первая, — заявил я, переместившись на первую парту и облокотившись на стул перед Кристиной.       — Почему карликам нельзя ходить в казино?       — Ну.       — Потому что ставки слишком высоки.       Шутка вызвала у меня лишь улыбку на лице, но никак не вырывающийся смех.       — Кристина…       — Что?       — Что видят оптимисты на кладбище?.. Одни плюсы!       — Смешно.       — А ты можешь лучше?       — А ты не знал? — спросила одноклассница и продолжила: — Знаешь, почему нельзя шутить про безногих? Шутки не заходят.       Я не смог выдержать и рассмеялся по полной. Ещё немного и сдержался бы, если бы не ржущие вокруг нас девочки. Смех был слишком заразителен, как и зевота. Иногда это могло вылиться в нечто плохое, после чего точно было не до смеху.       — Ты проиграл, снова.       — Я не проиграл, а упустил шанс одержать победу, — обидчиво разъяснил я.       — Конечно, конечно. Если ты не проиграл, то я тогда не Кристина.       — Так да, она Роман, — заявила Диана.       — Кристина, ты Роман? — решился я на «интригующий» вопрос.       — Сама в шоке, — ответила соседка, к волосам которой, как липучка, прицепилась Настя. — Настя! Перестань! Ты больная или что?       — Да, сейчас заражу.       Пока Щербет Матвей с Никитами и Ваней сидели в телефонах и кричали на весь кабинет (возможно, они играли в PUBG или Free Fire), Даник Васильев с Макаром Глиняным ходили по школе и баловались вместе с параллелью и восьмиклассниками. Другие девочки либо делали селфи для соцсетей, либо бродили по школе от нечего делать. Их скука или те же развлечения заканчивались на том моменте, когда на всё здание начинал заливаться гул школьного звонка.       Как бы сильно в будущем я не полюбил химию, меня ничего не переубедит в её непредсказуемости. Прошёл только один урок этого сложного предмета, как на следующем уже давали практическую работу. И это без всякого предупреждения, ведь «она очень лёгкая» и «там делать нечего», как говорил наш учитель Слайм Елизавета Владимировна.       Кабинет химии находился на втором этаже над мастерской. В нём, как и в каждой школе, висели таблицы, схемы, памятки по технике безопасности. На фоне всего этого химического выделялись объёмные модели разных молекул, различное оборудование и сборники задач.       В помещение мы входили только с разрешения учителя и только тогда, когда он был пустым. Никаких исключений не было. Если какому-то классу нужно было в столовую, то многие оставляли вещи около двери кабинета. Те, кто переживали за свои ценности, забирали всё с собой.       До кабинета удалось добраться ровно за минуту до начала урока, что нас и спасло. Учительница понимала, что пять минут для столовой было крайне мало, однако она не оставляла свои принципы, постоянно делая замечания. Подождав пару секунд, чтобы добиться нашего внимания и стоячего положения, Елизавета Владимировна сказала:       — Здравствуйте. Присаживайтесь. Сегодня у нас практическая работа №1. Просьба убрать лишние вещи со своих столов. Вам понадобится только ручка, карандаш и линейка.       — А можно ластик? — спросили девочки.       — Можете оставить и ластик, кому это так необходимо, — ответила Елизавета Владимировна и затем продолжила: — Сейчас я раздам на каждую парту по листку. Там будет по два варианта. Первые варианты от окна пишут и делают свою работу по первому или третьему, второй — по второму или четвёртому, то есть в зависимости от того, какой листок вам достался. Внимательно читайте задание и только потом его выполняйте. Те, кто хотят отметку повыше, могут сделать дополнительные задания по теме на обратной стороне листочка. Нужна будет помощь — не стесняйтесь и спрашивайте или у меня, или у нашего лаборанта. С химической посудой обращаться настолько аккуратно, насколько это возможно. Всё, приступаем к работе.       Не все могли заметить, что перед практической работой не были оговорены правила поведения в кабинете и ход выполнения работы. Как оказалось, всё было прописано на листке в первом пункте. Мне тогда достался первый вариант, а Кристине — второй.       Перед началом практики мы написали всю скучную письменную часть: название, цель, оборудование, ОПБП, сам вариант и шапку таблицы, рекомендованной делать на развороте тетради. Пока у меня вся эта рутина занимала много времени, Кристине требовалось всего лишь две-три минуты. Это объяснялось её быстрым и непонятным почерком, где «к», «н», «п», «и», «м» обозначались одним и тем же символом. К тому же соседка по парте не заморачивалась с аккуратностью и чертила всё ручкой, несмотря на то что говорили ранее. Но в таком подходе были и свои плюсы. Благодаря этому мы одни из первых завершали практическую часть и забывали про неё на пол-урока. Наша работа делилась на две части, в одной из которых взаимодействовала Кристина, не боясь экспериментировать и ошибаться, а в другой я, писавший всю теорию по проведённой работе, за что у Кристины, сидевшей без меня в некоторых случаях, всё оказывалось плохо.       На первой практической работе наш класс научился отделять вещества в смеси. Главное, что для этого требовалось, — это фильтр, который нужно было правильно сложить, словно какое-то оригами. У Кристины на это ушла минута, у меня же — больше десяти. Мне просто надоело мучиться с этим и терять понапрасну драгоценное время, и я решил попросить помощи у лаборанта. Она за пару секунд сложила мне на скорую руку фильтр и отлучилась. Я удивился, когда Елизавета Владимировна объявила о том, что фильтра должно было быть два: один расходовался на практическую часть, другой же вкладывался в тетрадь, чтобы учитель мог увидеть, как правильно мы сложили «ватное оригами». Кристина к этому времени всё сложила, всё написала, всё расчертила и вскоре ушла в связи с прозвеневшем звонком.       — Тетради соседей по парте должны быть вложены одна в другую, — заметила учитель перед уходом Кристины.       — Но ведь там ещё дописывает… Никита, когда закончишь, вложи мою тетрадь, — сказала спешившая во всём Кристина.       Я был не одним таким, кто постоянно оставался дописывать на перемене. Девочки, спрашивавшие о ластике, сидели и дольше меня. Однако те, кто действительно ничего не успевал, — оба соседа были не сильны в химии — сидели позади нас.       Надежда Хренова (Батьковна II Маленькая) оказалась одним из тех людей на миллион, за которым по пятам следовала какая-то нечисть, отрицательная, негативная энергия. В раннем возрасте она познакомилась с девочкой Владой, к которой судьба оказалась не так щедра через три года.       Когда Надежду отправили в неблизкий детский сад, там она подружилась с Кристиной Молосяй и Дашей Астаповой, из которых дружеские отношения сохранились только с первой. Время в садике Надежда проводила довольно весело, никогда не скучала.       Как-то маленькой Надежде родственники подарили единорога, которого через пару дней порвал мальчик из другой группы. Надежда не была мстительной и злопамятной. Она слегка обиделась и расстроилась, однако всё-таки решила подружиться с убийцей её плюшевого друга. Но не прошло и месяца их дружбы, как мальчик трагически погиб в дорожно-транспортном происшествии.       Если кратко характеризовать родителей Надежды, то ссоры между ними были частыми явлениями в семье, после которых отец уходил к бабушке. Надежда тогда стремилась хоть как-то порадовать маму: пыталась сделать ей приятно, много рисовала и старалась хорошо учиться. Но однажды, когда отец снова вернулся домой, он в нетрезвом виде высказался о том, что рисунки его дочери и учёба были отвратительны. Если бы под боком не находился старший брат Назар, поддерживающий свою сестрёнку, девочка могла бы травмироваться. Через неделю отец в качестве извинений купил старшему ребёнку кота, который делился своею любовью ещё и с младшенькой. Надежда поняла, что этот кот оказался тем лучиком солнца в её хмурой жизни, которого ей давно не хватало. Сам кот был серый, в связи с чем получил от девочки кличку Плесень, несмотря на то что его звали Бабай.       В двенадцать лет, когда в один прекрасный день Надежда ехала к бабушке, у неё по дороге резко заболели почки, после чего она сразу попала в больницу, где ей приходилось находиться не первый раз. Врачи обнаружили воспаление почек, из-за которого ребёнок сильно страдал. Мама нечасто навещала свою дочурку из-за работы, — по профессии она была стоматологом — но приезжала, когда появлялось лишнее свободное время. Позже от матери стало известно, что у Бабая также заболели почки. «Неужели у нас родственная связь? Что чувствую и чем болею я, то происходит и с ним?..» — на миг была задумалась ошеломлённая и расстроенная Надежда. В то время, пока она лежала в необычном месте с ночными похождениями пожилых людей и их ночными делами, Бабая постоянно возили на страшные для него капельницы, к которым тяжело было привыкнуть. Когда же Надежда приехала обратно домой, первым делом она кинулась искать свою душевную половинку. Её отец, выходя из кухни, заметил беспокоящуюся дочь, и, услышав имя Бабая, он медленно подошёл к Надежде и спокойным, слегка дрожащим голосом сказал: «Его больше нет… Он попал на другой свет». Пару лет спустя Надежда разузнала, что родители специально усыпили бедняжку, так как не могли смотреть на то, как тот сильно мучился, не спал и даже не ел.       Прошло полгода, а горе семье так и не удалось похоронить в земле вместе с Бабаем. Мать настаивала на том, чтобы завести ещё одного кота, который смог бы успокоить раздирающую боль в её сердце. Отец же, в свою очередь, отстаивал своё мнение и желание пополнить их семью другом-собакой. Благодаря компромиссу в доме появилась собака, а ещё через неделю — и кот. На данный момент оба питомца приносили радость, любовь и веру не только хозяевам, которые их приютили, но и их детям.       На протяжении урока Надежда и Диана обращали всё внимание учителя и лаборанта на себя. Как им это удавалось? Ответ прост: несоблюдение правилам и инструкциям давало свои результаты.       — Отлично, у нас в запасе сорок минут, — после разрешения выполнять практическую работу сказала Надежда, — так что давай сначала разберёмся с опытом, а потом с этой тупой писаниной.       — Дай хотя бы цель и оборудование написать, — попросила не успевавшая, в принципе, как я, Диана.       — Давай быстрее! — не сдержалась Надежда и дала небольшой подзатыльник соседке.       На мой вопрос, чем занимались девочки после Дианиного «ай», Надежда ответила:       — Тебе какая разница, отвернись.       Для проведения работы нам была выдана химическая посуда, состоящая из двух колбочек, смеси, ложечки и тряпочки в случае разлива или пролива. Надежда и Диана, когда садились вместе, не могли ответственно приступать к какому-либо заданию. Чаще всего они баловались и мешали друг другу, привлекая внимание и мешая остальным. В тот момент обе подружки не поделили что-то, возможно, право выполнения практической части, вследствие чего произошёл «брям-с».       — Я не поняла, — неожиданно для всего класса, кроме девочек, стала кричать лаборант, — почему мы балуемся с химической посудой? Вас научить ею пользоваться?! Кто разбил колбу? — задала пугающий вопрос женщина и, получив ответ от Надежды, добавила: — Будешь покупать новую.       — Это всё из-за тебя… — дошёл тогда еле слышимый шёпот до меня с Кристиной.       Знайте, что это было полбеды, так как усугубить ситуацию и испортить ещё больше настроение лаборанту умудрилась Диана. Женщина решила не отходить от третьей парты, чтобы та не разбила и не натворила что-нибудь ещё. Теперь другую колбочку взяла Лиана и, не прочитав внимательно условие, начала наливать смесь.       — Ну и куда ты столько налила?! Ты понимаешь, что вы не одни! Другим тоже нужно сделать это задание, а ресурсы в школе в ограниченном количестве!       В испуге Диана схватила побитую в начале урока колбу и быстро, тряся руками, стала переливать смесь, забрызгав весь стол и тетради в придачу.       — Так, всё! Я отстраняю вас от практического задания, берите и пишите! — сказала сорвавшая голос лаборант, бессмысленно ругая девочек и хватая химическое оборудование.       Кристине стало жалко Надежду с Дианой, поэтому она помогла им немного, дав чуть-чуть переписать, пока Елизавета Владимировна не сделала ей замечание. В итоге девочки сидели и не знали, что писать, ведь доделать опыт им так и не удалось. Надежда попыталась достать телефон и посмотреть в Интернете практическую работу. Однако она была значительно изменена, в связи с чем иссякла последняя надежда получить неплохую оценку.       — Девочки, вы уже всё написали? — спросила учительница в характерном для этого вопроса тоне. — А чего сидим без дела? До звонка ещё пять минут.       — Ну два так два, — промолвила эгоистично Надежда. — Мне всё равно.       — А мне нет, — возразила Диана, которая могла в любую секунду уже расплакаться. — Я хочу пойти в десятый класс на химбио и понять химию, поэтому мне нужно хотя бы на шесть написать эту чёртову работу.       — Настя… — прошептала Надежда задней парте и, воспользовавшись выходом учителя в лаборантскую, продолжила: — Ты уже написала работу? Помоги нам, а то Диана уже показывает свои психи наружу. Мне, в принципе, всё равно, а ей…       — Держи наши тетради с Синим, только незаметно потом положи их.       — Стоп, ты списала? Где ты нашла её? Я все сайты перерыла.       — В Telegram отправили ответы. Потом покажу, а сейчас действуйте. Удачи!.. — быстро сказала Настя и направилась к двери кабинета.       — Держи и не ной. У нас в запасе есть минуты три, так что давай быстрее.       — Я… Шмыг-шмыг… нормально… Шмыг… пишу… — сказала вся покрасневшая и одновременно посиневшая Диана, на круглых очках которой пооставались разводы, как на окне после дождя.       — Знаю-знаю.       Как-то так закончился наш третий урок: для одних — прекрасно, для других — плачевно. Помимо Дианы и Надежды, сильно разочарованными и вялыми на целый день оказались другие девочки. У них не совсем получился опыт, поэтому не получилось правильно и подробно всё расписать в таблице. Дополнительное задание они не успели доделать, так как, во-первых, времени не хватило даже на переменке, а во-вторых, когда прозвенел звонок на следующий урок, Елизавета Владимировна подходила и вырывала тетради из рук, выгоняя из класса. М-да уж, вообще не прикольно…        Я и вправду имел удовольствие заниматься изучением иностранного языка. В Беларуси было доступно учить пять таких языков: французский, испанский, английский, немецкий и китайский. В «Средней школе № N г. NN» была возможность изучать или английский, или немецкий язык.       Перед английским языком мы побывали на русской литературе, на которой Юлия Витальевна объявила, что на этой неделе не будет классного часа, так как ей необходимо было попасть в поликлинику.       Когда в школе ты учил какой-то иностранный язык, весь класс делили на две-три группы в зависимости от того, сколько было детей. Чтобы группа появилась, в ней должно было быть минимум восемь человек. Нас в классе было двадцать два, поэтому и групп, соответственно, было две. Раньше 7 «Б» класс состоял из тридцати человек, однако многие впоследствии поуходили кто куда.       Первая группа во главе с Вербовой Еленой Владимировной включала в себя большую часть мальчиков. Оказаться в мужской компании повезло Стразовой Жене, Саудовской Арине и Сахаре Маше. Если опираться на стереотипы о двух группах, то эта группа относилась к той, которая разговаривала чисто на английском, постоянно выполняла домашние задания, учила темы, сдавала устные и письменные диктанты.       Елена Владимировна была схожа со своей сестрой — завучем Бонаренко Мариной Владимировной. Они обе имели короткие причёски и круглые серьги в ушах, но различались цветом волос и глаз. Марина Владимировна была блондинкой с карими глазами, одним из самых добрых завучей. Именно она вела «Историю Древнего мира» в пятом классе и предложила мне участвовать в олимпиадах. Елена Владимировна — брюнетка со светло-голубыми глазами, дававшая мне для самопроверки прорешивать олимпиады по своему предмету на местном, школьном уровне.       Мои уроки английского языка проходили далеко не так. Нас, учеников сильного пола, было в меньшинстве. К тому же в этом году Костя добился того, чтобы его перевели в другую группу. Теперь нас оставалось трое: я, Никифоров Давид и Малой Никита. В основном все сидели в телефонах, слушая всякие истории от Бондарь Светланы Николаевны, не злого и добродушного человека. Конечно, послушать некоторые жизненные уроки по опыту взрослого человека было полезно, но ещё полезно было заниматься уроком, на который нам выделяли сорок пять минут, хотя по факту мы работали от силы минут пятнадцать. Мне, занимающемуся дополнительно дома по специализированным книжкам, было ещё более-менее, ведь язык учился. Но остальным было реально трудно, потому что после очередной смены учителя у каждого возникли проблемы. До Светланы Николаевны нам было повезло с двумя учительницами, бросившими нас. Одна — Ольга Васильевна — учила нас первый год, а потом собралась и уехала преподавать в Грецию. Другая — Анджела Михайловна — даже полугодия не побыла с нами, как вышла замуж и уехала со своим суженным в Минск. Попинав нас, как футбольный мячик, мы оказались в руках у длинноволосой, но всегда ходящей с закрученным пучком чёрных волос Светланы Николаевны, которой также было предначертано уйти, однако не по своей вине.       Урок иностранного языка моей группы проходил в двести одиннадцатом кабинете, рядом с педагогами-организаторами, которые прекрасно слышали наши речи, крики, разговоры. Войдя в странный, многоуровневый в плане ступенек кабинет, первой поздоровалась Надежда. Старые окна, давно побелённые батареи без специальной защиты, подранные обои устаревшего стиля, телевизор с большой задней частью, сложенные из сосновых досок полы, краска с которых стала стираться и даже осыпаться, — всё давало ощущение, что помещение не поддавалось ремонту со времён СССР, с самого основания школы. На потолки лучше вообще было не засматриваться, так как заниматься в этом помещении после всех увиденных тайн и секретов было не по себе.       — Здравствуйте, Светлана Николаевна!       — Привет, привет!       — У нас будет сегодня что-то интересное?       — Вряд ли. Я всё расскажу, когда начнётся урок, — не успела договорить учитель, как в ту же секунду внезапно послышался звонок. — Вот блин. Снова я не сходила в столовую.       — А вы разве не на диете? — задал Даник не совсем скромный вопрос.       — Да, но я хотела посмотреть, что дают. Но перемены такие маленькие, что только встанешь, попрощаешься с одними, поздороваешься с другими, не успеешь выйти на коридор, как вахтёрши просыпаются и на зло дают звонок на урок.       — А вот с урока такое чувство, что они впадают в зимнюю спячку, — добавила Кристина.       — Ой, и не говори! Издевательство какое-то.       Светлана Николаевна всегда говорила очень быстро, тараторила, причём как на русском языке, так и на английском. «Хотите говорить на английском — говорите», — вот её лайфхак.       Взяв в руки учебник, учитель открыла его на нужной странице и сверила с планом урока.       — Ужас! — неожиданно для всех нас заявила Светлана Николаевна. — Как меня бесит этот учебник, хоть и выпустили его в прошлом году. Учебники седьмого и восьмого класса такие противные. Упражнения ни на что не годятся, лексики мало, а грамматики и вовсе почти нет. А если и есть, то объяснение тут никудышное! Вот девятый класс мне нравится. Там интересные темы, побольше слов, которые встречаются в лексике старших классов. Я один год вела у девятых, это было классно. Программа была просто чудо, не то что здесь. Но что поделаешь, приходится работать с тем, что есть, — прокомментировала Светлана Николаевна и продолжила разговор по теме урока: — Так… Сегодня у нас несложная тема: «Идиомы тела». Открываем страницу восемнадцать, упражнение один «а». Read the title of the lesson. What does this idiom mean? Do you always keep your chin up?       — Ничего не поняла, кроме «прочитайте», — шепнула Диана.       — Да не кипиши ты, сейчас откроется, Интернет плохой, — сказала занятая Надежда.       — Глушат, — усмехнулась Кристина.       — Ok. Nikita, what does this idiom mean? Keep your chin up.       — This idiom means that you always need to be happy, funny and strong.       — Kate, please, tell me do you always keep your chin up? Ты всегда держишь подбородок выше?       — Yes, I always… — не закончила Катя Грыва, как тут же её перебила Светлана Николаевна, что иногда надоедало, обижало нас.       — Нет, нет, нет. Сначала мы говорим кратким ответом «Yes, I do» или «No, I don’t», затем говорим полным, а потом по возможности дополняем. Главное — не бойтесь говорить.       — Yes, I do. I always keep my chin up. I do it when I do mistakes in English.       — Молодец, Катя! Только говорим не «do mistakes», а «make mistakes». Это одно из тех выражений, словосочетаний, которые необходимо запоминать, заучивать, зазубривать. Согласна, что в английском языке множество исключений из правил, но давайте будем честны, русский или наш белорусский тоже не без исключений. Каждый язык имеет свои особенности, поэтому приходится «жить, как набежит». Итак, поехали дальше. Упражнение один «б».       — А мы куда-то едем? — спросила Кристина, которой всегда нужно было вставить свои пять копеек.       — Fill in the idioms with body parts. Listen to me and check. Дополните идиомы частями тела, которые находятся в зелёно-голубой рамке. Кристина, прочитай эти слова и переведи.       — Ай — глаз, чин, — остановилась Кристина, потому что не знала перевод слова, но, слава Богу, девочки подсказали ей. — Подбородок, скин — кожа, еарс…       — Иэс.       — Иэс — уши, хэа — волосы, фингерс — пальцы, айбровс…       — Айброус — брови. Кристина, неплохо, но нужно побольше читать. Теперь вставляем эти слова в предложения и переводим. Делаем всё сходу. Диана, первое предложение.       — Ну нет, не хочу.       — Давай быстрее, что значит не хочу?       — Ну вы же знаете, как я читаю.       — Диана, чтобы научиться читать, нужно читать. Так что не морочь мне голову и начинай.       — Ю ар ол иэс, вэн ю ар вери интерестид ин хеаринг эбоут сомесинг.       — Беда, беда, — со вздохом заявила Светлана Николаевна, покачав головой. — Ладно, переводи.       — Вы… — произнесла Диана и замолчала.       — Вы во все уши, — продолжила за неё учитель.       — Вы во все уши, когда вы…       — Когда вам очень интересно слушать о чём-то. Диана, и чтение, и перевод такие слабые у тебя. Занимайся дома чаще: читай какие-нибудь простые тексты и переводи их. Нарабатывай свои умения, рисовать же оценки вечно я тебе не буду. Так, Надежда, следующее предложение.       Сейчас немногие знают, что Тукашевичи — это древний род Беларуси, который уходил глубоко корнями ещё во времена Великого княжества Литовского. Он был известен своими необычными способностями влиять на прошлое, настоящее и будущее, дарить и забирать жизни, исцелять и, наоборот, отравлять.       Основателем рода считалась Татьяна Тукашевич — молодой средневековый лекарь NN. К ней обращались за помощью как мёртвые, так и живые. По сохранившимся сведениям, природа не одарила Татьяну крепкой психикой, и вскоре она обезумела. За такое поведение жители немногочисленного на то время городка сожгли её на главной площади, прямо около главного собора. Татьяна Тукашевич не могла смириться с тем, что за свою помощь она расплачивалась так несправедливо. Ненависть и желание жить, как прежде, оказались сильнее уговоров ангела на правом плече. Перед тем, как четырнадцатилетняя девушка была предана огню, она успела наложить проклятие на свой род, чтобы увеличить шанс на воскрешение.       С тех пор в семье Тукашевичей рождались только девочки, однако никакие особые способности у них не проявлялись.       Диана внешне была схожа с Татьяной: такие же переливающиеся голубые глаза, шелковистые светлые волосы и довольно крупные бёдра. В моё время дети были слишком злые и, не понимая, что они творили, постоянно обзывали, оскорбляли и унижали остальных за их недостатки, особенности. Меня раньше многие называли очкариком, причём это слово и в нынешнее время меня раздражало. Диану же с первого класса некоторые мальчики стали как бы чмырить и презирать. Но со временем это прошло само собой, несмотря на то что пару мальчишек так и не повзрослели.       Конечно, все в классе знали историю рода Дианы, но никто не верил, что она могла быть медиумом, экстрасенсом.       Сидя в телефоне за учебником, Надежда непонятным взглядом посмотрела на Светлану Николаевну. Она была единственная, наверное, в школе, кто не учил тут вообще иностранный язык. Она посвящала свободное время и дополнительные силы на изучение с репетитором корейского языка, чтобы в будущем уехать из Беларуси в Южную Корею. Здесь она хотела бы отучиться на прокурора, а работать уже в другой стране.       — Где? — шептала Надежда Диане.       — Вот, — тыкнула соседка в её книжку так, что учебник мало того что упал, так ещё и впоследствии грохнулся с парты, открыв шикарный вид на играющую в Genshin Impact учащуюся.       — А это что такое?! Быстро спрятала, пока к нам завуч или директор не зашла. Если сидите в телефонах, то делайте это незаметно, чтобы я не замечала и никто не мог заметить. Вот зайдёт кто-то из руководства и спросит, почему у этой девочки телефон на парте, почему она в нём играет, где её принадлежности, тетради. И спрашивать будут не у тебя, а у меня. А я, скажи, откуда знаю? Так что давайте не будем портить друг другу жизнь. Согласна, Надежда?       — Да, конечно!       — Давай читай, а то целый урок будем разбирать одно упражнение и снова ничего не успеем.       — Хорошо, хорошо… Ту си сомсинг виз накид ай…       — Нейкид ай.       — Нейкид ай минс ту си ит визоут эн инструмент.       — Хорошо, только не «визоут», а «визаут».       Короче говоря, Светлана Николаевна обычно начинала с сильных учеников, таких, как я, Катя Грыва, Алина Каменских и остальных девочек, и уделяла часть урока, чтобы послушать Барби Настю, Диану, Кристину и Надежду.       После «чудесной» английской речи пришло время для небольшого текста, куда нужно было вставлять идиомы тела. На его чтение честью были удостоены Даша Астапова, Аня Хрущёва и Никита Малой. Из-за нехватки времени им пришлось не читать, а сразу же переводить, что в разы всё усложняло. Пока мои одноклассники читали предложение на английском про себя, Светлана Николаевна врывалась и делала работу за них, кроме, пожалуй, Ани Хрущёвы.       Оставалось около пяти минут до конца английского языка. За сорок минут удалось сделать примерно семьдесят процентов запланированного урока, что не было хорошо.       — До конца урока совсем мало времени. Снова мы не успели сделать всё. Как же мне не нравится, что группы такие большие. Пока каждого спросишь, так уже и пол-урока пройдёт. Вот семь, ну восемь человек максимум в группе было идеальным. А тут ничего не успеваешь. Так, записывайте на дом упражнение четыре «а». Там будет три маленьких текстика. Почитаете, переведёте, — сказала Светлана Николаевна, хотя обычно на следующем уроке мы не возвращались к домашнему заданию, а сразу приступали к новой теме. — А сейчас тихо посидите, передохните.       — Светлана Николаевна, а я вчера открытку из Лондона получила, — удивила всех Кристина, держа изображение города в руке.       — Как это ты получила?       — Да я просто занимаюсь уже год как посткроссингом.       — Чем, чем? — резко все переспросили.       — Посткроссингом. Это когда ты отправляешь какому-то человеку открытку и другой человек отправляет тебе.       — Это же надо покупать открытки, марки, да? — заинтересовалась Светлана Николаевна.       — Да. Вот недавно отправила в Германию и получила из неё. Хотя если так посмотреть, то большинство открыток за всё время моего занятия посткроссингом были из Германии и России.       — А в Китай ты отправляла? — спросила Аня Хрущёва.       — Да, пару раз.       — А в США? — захотела узнать Даша.       — И в США, только идут они около двух месяцев почему-то и становятся просроченными.       — Это как? — поинтересовался я неспроста.       — Когда открытку не регистрируют, по-моему, шестьдесят дней, то она попадает в список затерянных или просроченных и, таким образом, освобождается одно место для отправки открытки.       — Так там ещё и ограничена отправка? — подняла удивлённые глаза Светлана Николаевна, подложив руку под голову и опираясь на неё.       — Да, сначала пять, потом вроде бы за каждые десять открыток добавляется возможность отправить на одну больше.       — Здорово, конечно, интересно, — сказала Светлана Николаевна, разглядывая открытку. — Ты уже перевела, да?       — Я пыталась, но тяжело понять почерк. Поэтому я принесла вам, чтобы вы мне помогли, — промолвила Кристина.       — Ты права, почерк отвратительный, ничего не разобрать.       Вместе со сказанными Светланой Николаевной словами прозвенел звонок на перемену, которая предупреждала нас о последнем уроке на сегодняшний день — геометрии. Из-за лёгких тем она как-то неимоверно быстро пролетела. Правда, урок чуть-чуть затянулся на том моменте, пока Юлия Владимировна опрашивала у всех пройденные теоремы, аксиомы и определения, но это уже было неважно.       Засуха… Как же она достала. Выходишь из школы, идёшь по дороге, любуешься бескрайним небом, чистым от облаков. Внезапно переключаешь взгляд на зеленеющие сосны, а затем резко на бедную траву, всю бледно-жёлтую и мелкую, пострадавшую от палящего, даже утром припекающего солнца. Это была печальная картина, мыслями о которой со мной поделилась Барби Настя. Вместе с Кристиной мы втроём покинули школьный кампус, перешагнув через приоткрытую калитку узорчатого ограждения.       — Кристина, а я могу заниматься посткроссингом? — нерешительно задал я волнующий вопрос.       — Конечно можешь. Все могут. Главное, чтобы было время и деньги.       — Но ведь время — это деньги, — сказала Настя с наушниками на голове.       — Ну значит деньги в квадрате.       — А с чего мне нужно начать?       — Во-первых, тебе нужно зарегистрироваться на сайте посткроссинга, который в дальнейшем будет давать тебе адреса для отправки. Во-вторых, нужны открытки и марки.       — Ладно, а где открытки взять?       — Там же, где и марки, на почте.       — А сколько марок необходимо, чтобы отправить за границу?       — В зависимости от тарифа. Есть приоритетные и неприоритетные открытки.       — Ладно, попробую дома всё сделать.       — Я думаю, ты разберёшься, раз мне это удалось. Там не сложно, главное — следовать инструкциям и указаниям.       — И сколько у тебя уже открыток? — поинтересовалась внимательно слушавшая Настя, отключившая на пару минут меломанскую музыку.       — Отправленных или полученных? Хотя без разницы, они почти одинаковы в количестве.       — Ну так сколько?       — Около восьмидесяти.       — Сколько?.. — выпучив глаза, сказала Настя.       На этом моменте Кристина отделилась от нас, оставив двоих наедине, идущих по пустой улице. Опять обсуждая завтрашний и сегодняшний дни, мы дошли до магазина и пожали друг другу руки. Рука Насти была аккуратная, без маникюра и тёплая, словно после бани. А веснушки, украшающие милое личико, вместе с красивыми глазками улыбнулись мне в ответ на прощание.

      8 сентября 2020 года