Другие приключения (рабочее название)

Степь, степь, степь... Степь повсюду. До самого горизонта расстилается море травы; дует ветер, травы гнутся к земле, и кажется, что по красному от маков и синему от васильков, морю бегут волны. Запах полыни. Да, полынью пахнет... И как здорово вскочить на рыжего коня и вот так, без седла, без уздечки, скакать галопом по равнине; конь рассекает грудью ковыль, шерсть его отливает золотом - будто искра пламени несётся среди трав, только не поджигает ничего, не несёт ветер выжигающий лёгкие черный дым, а лишь полынный запах лежит на степи. Хорошо! *** Плохо. Все было очень плохо. Солнце пекло, с дороги поднималась пыль, и ехали они без перерыва уже Синдар знает сколько часов. Леонор любил путешествия. Но не по степи. Степи ему вообще не нравились, а вот эта конкретная степь не нравилась больше других. Солнце тут было какое-то слишком яркое и палящее, ветер- слишком слабый, запах полыни - слишком навязчивый. В лесу было намного лучше: прохлада, полутень, птицы поют... Леонор успел забыть, как совсем недавно ругал на чем свет стоит лес, полный комаров, муравьев и змей. Хорошо хоть, горло больше не сдавливал тугой воротник этого отвратительного попугаистого костюма; Леонор возненавидел этот "шедевр" портновского искусства сразу же, как только увидел его: в этом разноцветном камзоле он выглядел донельзя нелепо. К сожалению, избежать образа шута не удалось: в Ласкаре такая одежда в порядке вещей. Леонор очень надеялся, что больше никогда не вернётся в эту страну. Идиотскую жидкую бородку он, разумеется, тоже изничтожил под корень. К счастью, все плохое когда-нибудь заканчивается. Но не для Леонора. После очередной командировки он заехал в тот городишко рядом с границей Парадизии только чтобы дать отдохнуть коню. И все! А потом - в Амстер, потребовать у господина Нарнаха отпуск (давно пора!) и уехать куда-нибудь в Аравию. Море, пляжи, коктейли из кокосового молока... А что вместо этого? А, Леонор, ты-то мне и нужен! Будешь охранять этого рыцаря, отвечаешь за него головой: если его убьют - шкуру с тебя спущу. Все, можешь быть свободен. Вот так. Леонор бы не роптал против такого задания. В другое время. Но, Синдар всех побери, почему именно накануне отпуска?! И почему именно ему "повезло" охранять этого мальчишку из другого мира?! Иномирянин, тоже мне. Засланец из параллельной вселенной. И зачем Леонор согласился помогать ему? Во-первых, конечно, потому что ему так приказал господин Нарнах, а уж его-то маг слушался беспрекословно. А во-вторых...Ерунда, конечно, полнейший вздор, но все же...Леонору стало интересно. Всё-таки не каждый день встречаются люди из другого мира! А уж ради разговора с Великим магом отпуск мог и подождать. Наверно. Тогда, в гостинице, Леонор понял, что путешествие продлится всего лишь до Константинополя, а дальше рыцарь вернётся в свой мир, передаст Ключ нужному магу (что за молодежь пошла- мало того, что берет чужие Ключи, так ещё и оттягивает появление единственного человека, который может спасти мир! Ну и воспитание...), и все закончится, как страшный сон. Но сейчас, размышляя над этой ситуацией, Леонор пришел к выводу, что все пойдет не по плану, ведь план этот придумывал не он. Если маг брался за какое-то дело, он мог быть уверен, что все пройдет так, как он и задумывал, без сучка и задоринки. Но план был разработан практически без его участия, а чего хорошего можно ждать от этой пренеприятнейшей компании? Разумеется, ничего. И все рано или поздно пойдет вразнос, появятся мелкие неурядицы, какие-то "обстоятельства", из-за которых весь план полетит к Синдару. А раз все будет хуже некуда, раз то покушение было явно не последним, раз врагом этого рыцаря является сам Сверкающий, то придется ожидать опасности буквально из-за каждого угла; впрочем, как раз это мага не сильно тревожило: уже много лет он жил, постоянно отовсюду ожидая подвоха. И такая тактика много раз себя оправдывала. Но сейчас нужно будет оберегать не только свою собственную бесценную жизнь, но и жизнь этого мальчишки, причем за ним следить нужно ещё лучше, чем за собой! И этот малолетний недорыцарь совершенно незаслуженно лишил мага жалованья! Несправедливо. Совсем несправедливо. И что хорошего можно выжать из такого расклада? Леонор вспомнил слова своего друга: "Нужно во всем искать хорошее, понимаешь? Тогда и жизнь будет лучше, и настроение, и вообще... Полчаса смеха каждый день увеличивают продолжительность жизни на пять минут". Ммм... Нет, ничего хорошего. Совсем. Разве что костюм - строгого тёмно-синего цвета, из прочной ткани, сшитый на заказ. И никаких душащих воротничков. Вот и всё. Синдар, когда жизнь Леонора стала настолько беспросветной,что можно радоваться только удобному костюму? Сколько дней прошло со встречи с милордом? Вот примерно столько. Возможно, если бы мага не лишили жалованья, он относился бы к рыцарю более благосклонно; но сейчас, когда Леонора оставили фактически без средств к существованию, Энинг стал ему ещё более неприятен, чем в первую минуту их знакомства. Пятнадцать динаров... Да-да-да, у некоторых и того нет. И что, это должно его как-то утешить? Разве на эти средства можно оплатить постой Снежку в лучшей конюшне Амстера? Значит, надо переезжать в конюшню попроще. Плохо. Леонор терпеть не мог незапланированные перемещения куда бы то ни было, тем более если они касались его коня. А этот поход подозрительно похож на незапланированное перемещение; и, главное, непонятно, насколько это путешествие затянется. Хорошо, если оно закончится быстро, а если нет? Было бы намного легче путешествовать в приятной компании (под приятной компанией Леонор подразумевал себя и... пожалуй, больше никого), но даже в этой мелочи магу было отказано! Эльфа и Рона в расчет можно не брать, что есть они, что их нет - Леонору было абсолютно все равно; милорд, несмотря ни на что, оставался для мага всего лишь мальчишкой, пусть и наделённым властью; о Далиле даже вспоминать не хочется; и Леонор не забыл плеть в руках Буефара когда маг весьма недальновидно высказал все, что думает о своем новом начальнике. Данаида? Тоже не слишком приятная личность. Чем-то она магу не нравилась, но вот чем именно, он никак не мог понять. Может быть, она была слишком эмоциональной, чтобы сдержанный Леонор мог долго находиться в ее обществе. Может быть, его насторожила ложь сиррки; врать маг умел (и умел замечательно), но не любил, когда врут ему. А, может быть, её излишний оптимизм действовал на пессимистичного Леонора угнетающе. Она была...неправильной. Она была словно соринка в глазу, словно белое пятно на дорогой тёмно-серой скатерти, словно пронзительный звон часов, который прерывает сладкий зимний сон... Подождите, а не слишком ли много метафор для одной сиррки? С чего это она так заинтересовала Леонора? Едет вместе с отрядом и едет, ему-то какая разница? Не следует уделять его спутникам слишком много внимания, они этого не стоят. Леонор твердо решил, что с этого момента он не будет думать ни о чем, кроме... Кроме... Ну, хотя бы, стихов. На досуге маг частенько переводил творения различных поэтов с одного языка на другой. Почему бы не перевести поэму амстерского поэта Алазора Вейгеля на японийский язык? Отличная идея. Как там было... Зачем же жить, когда повсюду мрак И неизвестно, что готовит завтра?.. Прекрасный поэт, Леонору он очень нравится. *** -А правда, что у сирров есть третий глаз на затылке? -Что?! Нет, конечно же! Рон, кто тебе это сказал? -Да приятель один. Ещё он говорил, что вы спите, зацепившись хвостами за ветки, а живёте в дуплах деревьев и едите птиц сырыми, прямо с перьями. А ещё... - Кажется, твой приятель знает о нас лишь понаслышке. Птиц мы жарим, а спим как и все - в кроватях. И в дуплах у нас никто не живёт, чего там делать? Тесно и жуков много. Я как-то в детстве играла с друзьями в прятки, убежала в лес и спряталась в дупле. Так я еле-еле десять минут там высидела! Ладно бы только тесно, свернуться как-нибудь можно; только за шиворот все время сваливается труха какая-то, и по спине кто-то ползает... Брр!..- Дану аж передёрнуло от неприятных воспоминаний. -Так это все неправда?- расстроился Рон. Видимо, у его приятеля было богатое воображение, и он успел навешать Рону на уши не меньше большой кастрюли лапши. Дана, видя, что мальчик разочарован в этих красочных фантазиях, решила его приободрить: -Хочешь, я расскажу тебе, как мы живём? И это, даю честное слово, будет правдой. -Конечно хочу!- загорелся Рон. И неудивительно: сирры, хоть и вели оживленную торговлю со многими странами и спокойно уживались с людьми, жили довольно обособленного и редко пускали чужаков в свои владения. - Ну, тогда слушай. - Дана устроилась в седле поудобнее и, не переставая следить за дорогой (разговоры во время скачки не доставляли ей ровным счётом никаких неудобств), начала рассказ: - Наши земли лежат в полутора месяцев езды на востоке от Амстера. Они разделены между четырьмя... Ну, назовем их округами, так для вас, людей, привычнее. У нас своя география: все направления и стороны света внутри наших земель измеряются от пограничного Столба. -Какого столба?- переспросил Энинг (оказалось, что весь отряд прислушивается к словам Даны; даже Леонор подъехал ближе. Разумеется, россказни сиррки были ему ничуть не интересны, просто не хотелось отставать от спутников). - Не столба, а Столба. С большой буквы,- поправила Дана. - Когда-то давно сирры воевали с людьми. Наши народы появились на этих землях почти одновременно, так что каждый стремится отвоевать себе побольше места. Но постепенно отношения налаживались, и люди, и сирры поняли, что жить в мире намного выгоднее, чем постоянно сражаться за место под солнцем. И так вот и начал образовываться тот мир, который мы видим сейчас. А Столбы- это просто огромные высокие каменные глыбы; они разделяют земли людей и сирров. -Погоди, ты вроде говорила про один столб? То есть Столб?- запутался Рон. - А-а, это... Тот столб, от которого мы отсчитываем стороны света просто самый большой и высокий. И ещё, насколько я помню, во времена войн именно на этом столбе держались все охранные чары, что защищали наши границы. Но сейчас магия уже выветрились, заклинания ослабели...Там даже есть какое-то уравнение, по которому можно вычислить, через сколько лет заклинание потеряет силу. Только я его не помню. -Ты занималась магией?- заинтересованно спросил Буефар. Дана уже открыла рот для ответа, но тут в разговор вклинился Леонор: -Да куда уж ей!- усмехнулся он и пристально посмотрел на сиррку.- С ее-то коэффициентом сопротивления 0,6. Легче карася научить вальс танцевать... Леонор замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. Буефар нахмурился,остальные тоже посерьезнели. Леонора не любил никто, а из-за недавней его вспышки любое высказывание мага воспринималось в штыки. Впрочем, Леонор не собирался тратить много слов на этих... Даже неизвестно, как из назвать поприличнее. На чувства всех членов отряда ему было наплевать с высокой колокольни; сейчас его интересовала только реакция Данаиды. Почему-то Леонору очень хотелось вывести ее из душевного равновесия; ведь нельзя же постоянно быть веселой, доброй и до отвратительности оптимистичной?! Что она сейчас сделает - расстроится, обидится, отвернется и продолжит разговор как ни в чем не бывало? Хоть что-нибудь! И если Данаида хоть на секунду перестанет быть такой счастливой, значит, Леонор терпит её не зря. Дана удивленно повернулась к нему. Вот, сейчас, ещё немного... Леонор уже представлял, как Данаида вскидывает густые брови, как рот ее кривится от обиды, как она говорит что-нибудь резкое, стремясь задеть его также сильно, как он задел ее... Дана вскинула брови и...звонко рассмеялась. И смех ее был абсолютно искренним, а уж в этом-то Леонор разбирался. Сиррка смеялась, и смеялась долго, запрокинув голову и сощурившись так, что вокруг глаз собрались морщинки. Наконец, слегка отдышавшись, она проговорила: -Карася научить танцевать вальс?! Ничего себе! Вот это метафора! Спасибо, Леонор, это надо запомнить! И она широко улыбнулась опешившему магу. Леонора перекосило от этой обезоруживающей улыбки; он же ожидал прямо противоположного эффекта! А эта...эта... просто смеётся над ним! Да как она смеет?! Но Леонор не успел придумать, что бы такое ответить девушке, как она снова повернулась к Рону и продолжила прерванный разговор. - Так вот, о чем это я?.. Ах, да, точно. Как я уже говорила, наши владения делятся на четыре округа. Центральным, и самым большим, правит Дарионий Альгердт, Великий Вождь. Как раз в этом округе я и жила. Ох, вы бы видели, какой у Вождя дворец! Огромное дерево- его вырастили наши маги много веков назад, - а внутри все как в настоящих дворцах: покои с огромными спальнями, купальни, пиршественный зал, а недалеко от дворца расположены конюшни. Ох, какие у нас кони, вы бы видели! Разных пород, но все как на подбор- сытые, холеные, красавцы! А какие у нас устраивались праздники! Первый день весны, например... -Просто "первый день весны"? Разве у этого вашего праздника нет названия? -Есть, конечно. Оно не переводится на всеобщее наречие, но на нашем языке звучит примерно так... Тут Дана издала что-то среднее между протяжным мяуканьем и звуком,который получается, когда кто-то очень громко щелкает орехи. -А другие земли? Кто владеет ими?- с неподдельным интересом спросил Буефар. -Ну, на севере, на берегах Бурлистого моря, правит Зигмунд Илирий, я когда-то бывала в тех краях. Зимы там просто ужасно холодные, плюнешь на землю - слюна в полете замерзает. Нет, я серьезно! А между Центром и Севером лежит ужик. -Кто?! -Ужик, маленький уж. Это- владения Элиандра Руату. На карте они напоминают маленькую змею, но мне всегда казалось, что "уж" очень похож на морковку. Я там тоже была, но ничего особенно интересного там нет: середина она середина и есть. Единственное, что хорошо, в тамошних пекарнях такие вкусные пряники пекут, пальчики оближешь! -Центр, Север и середина, - это всего три округа. А четвертый? -Четвёртый располагается на северо-востоке и практически полностью состоит из степей. То есть, он охватывает совсем небольшую часть Леса, а дальше до горизонта простираются степи... Красота! Там живёт мой троюродный дядя, он меня и учил ездить на лошади. -Говорят, что на северо-востоке постоянно идёт война с кем-то, но с кем именно, никто не знает, -осторожно сказал рыцарь. -Да, война идет уже много-много лет, ещё мой отец не появился на свет, а она уже была в самом разгаре. Тот народ - наархи, как мы их называем, - похож на вас, людей. Но вы уже поняли, что отнимать наши земли не стоит (без обид!), а они ещё нет. И вот уже несколько десятилетий с перерывами наархи совершают набеги на наши границы, а мы их отбрасываем обратно в степи. Я, кстати, участвовала в тех битвах. Лет с шестнадцати, насколько я помню. -Ну, и как там, в бою? - заинтересованно спросил Рон. -Да в общем-то обычно. То есть сначала, в первый раз, было очень страшно. Особенно когда мимо меня буквально в сантиметре пролетел арбалетный болт! А потом привыкла. Только когда с коня спрыгиваешь, надо аккуратнее быть, а то можно на крови подскользнуться. Знаешь, как неприятно в кровь вляпаться? А один раз я вот так не удержалась, упала, и рукой в чьи-то мозги попала! Ооо, это было просто отвратительно! Кто-то из наших снёс врагу полчерепа, так, что часть мозгов вывалилась. И вот в них я и... Рон, мне кажется, или ты как-то позеленел? -Д-давай без таких подробностей обойдёмся, - проговорил вместо мальчишки Эльвинг. Он был не такой бледный, как Рон, но уже и не такой загорелый, каким был пять минут назад. -Как хочешь. Так вот, на нас на полном ходу несутся враги, а мы их из луков, из луков! А потом - саблями их, саблями, рубим, как капусту! И я мечами: р-раз!- нет руки, р-раз!- головы тоже нет!- От полноты чувств сиррка начала размахивать руками, показывая, как именно она рубила противников. Надо сказать, конь её, видимо, привыкший к чрезмерной эмоциональности своей хозяйки, продолжал трусить вперед, не обращая внимания на то, что делается у него над головой. -А как женщину пустили в бой?- удивился Буефар. -А почему бы и нет? - в свою очередь удивилась Дана. - У нас большинство женщин воюет наравне с мужчинами. Вот вы, люди, странные: столько народу пропадает, а вы не пользуетесь. Вы же всё время воюете друг с другом, а на войну идут только мужчины. У нас другая система: если у женщины старшему ребенку не исполнилось лет 16-17, то она воевать не может. А если есть наследник, который в случае чего может позаботиться о семье, то тут уж... Я говорю, конечно, про северо-восток. У нас, в центре, такого нет. У нас очень даже весело: все друг друга знают, можешь зайти в любой дом, тебя там примут как родного, накормят, напоят, ещё и с собой что-нибудь дадут. -Если там так замечательно, как ты рассказываешь, то почему уехала? Неужели от твоей болтовни у кого-то уши намертво в трубочки свернулись? - ядовито поинтересовался Леонор. Он всё ещё не мог простить девушке её смеха. Дана беззаботно взмахнула рукой: -Скучно сделалось: всё одно и тоже, ничего не меняется. А в большой мир меня не выпускали. Ну, я и сбежала и ничуть об этом не жалею. -Не выпускали? Боялись, что ты заразишь своим ненормальным оптимизмом весь мир? - количеством яда, которым сочился голос мага, можно было отравить половину Амстера. -Заразить весь мир оптимизмом? Это было бы неплохо...- Дана, кажется, даже не заметила сарказма. Леонор довольно громко заскрипел зубами.- Просто отец с некоторых пор начал постоянно говорить о том, что мне давно пора замуж. Так уж принято у нас: сражения сражениями, но род продолжать надо. -Ты замуж не хотела, вот и сбежала из дома, так?- спросил Буефар.- История будто бы из какой-то странной книги. Если у вас такие традиции, да ещё и, как я понимаю, устоявшиеся веками, не стоит действовать так... радикально. Все традиции основаны на чем-то важном, значит, была причина, чтобы твой отец настаивал на замужестве. -А по-моему, Дана сделала все правильно!- резко возразила Далила. - Никогда нельзя торопиться с такими решениями. К тому же, неизвестно, что за человек будет этот муженёк. Бывают такие представители "сильного пола" (эти слова девушка произнесла с презрением), что лучше уж всю жизнь быть одинокой, чем связываться с этими... -Да знаю я всё про эту традицию, которая уже стала почти что законом; и про то, что это мой долг - служить укреплению нашего государства. В конце концов, нас не настолько много, чтобы позволять рождаемости падать слишком низко. Но я против замужества через силу, без любви. Какие могут быть здоровые, умные и нормальные в плане психики дети у мужа и жены, которые не любят друг друга? А заставлять меня навсегда (вам, людям, повезло: у вас супруги могут развестись) связать свою жизнь с нелюбимым мужчиной... Нет уж, увольте. -Да, родители разные бывают... - задумчиво протянул Буефар.- Меня, к счастью, насильно женить не пробовали; родители у меня были хорошие. Только вот отец был сторонником солдатского воспитания наследников. Например, у него было любимое развлечение: в пять утра в воскресенье вылить на меня ушат ледяной воды, или подбросить мне в кровать змею или паука. Потом я был очень благодарен ему за эту науку, но тогда, когда мне было лет семь, я постоянно обижался на него за такие "приятные" пробуждения. -О, а у меня все детство, да и юность тоже, примерно так будили братья. Однажды я проснулась от вопля прямо в ухо: "Дана, проснись! Потолок падает!!" Я тут же открываю глаза и вижу: действительно, потолок прямо на меня опускается! Я, конечно, заорала, как резаная, вскочила, и - головой прямо в падающий потолок. А он возьми да и прогнись! Оказалось, что это меня старший братец решил так разыграть: сказал младшему держать над моей кроватью простыню и потихоньку опускать ее. Ну и досталось им от меня... -Хотел бы я иметь двоих братьев... Или хотя бы одного,- с лёгкой завистью сказал Рон. -Их не двое, а четверо. Два старших и два младших. Причем младшие- близнецы, да такие хулиганистые, что если уж что-то где-то ломается, взрывается или разбивается, сразу можно сказать: Яр и Мер точно были здесь. -Яр? Мер? Что за странные имена, - удивилась Далила. -Это сокращения,- пояснила сиррка.- Яр - Ярион, а Мер - Мерилий. -Ничего себе, - присвистнул Энинг.- У вас какая-то мода на длинные имена? Интересно, твоего старшего брата случайно не Аксолотлем зовут? Леонор напрягся. Вот, сейчас она точно обидится! Если бы его, мага, посмели назвать каким-то...асклотелем (что это вообще такое?!), он бы насмешника в землю закопал! Живьём. А Дана...опять рассмеялась! Что за создание такое?! Леонор не очень-то жаловал смех, особенно беспричинный. Смех без причины- признак дурачины, разве Дане этого не объясняли? Леонору с детства вдалбливали, что в любой, абсолютно любой ситуации нужно уметь держать себя под контролем, ни в коем случае не распускаться и уж тем более - не смеяться по пустякам. Лучше вообще не смеяться: пока ты заходишься хохотом, тебе в горло запросто может прилететь стрела, нож или арбалетный болт. -Нет, моего старшего, самого старшего брата зовут не...как ты там сказал? Асколотель? -Аксолотль. Это такое белое земноводное. Жабры у него похожи на маленькие крылышки, и ещё он всегда улыбается. -Всегда улыбается? Нет, это не про Александрия. Этим больше грешит Мирослав и близнецы. Ну, и я конечно. -Это мы уже заметили.- процедил Леонор. Настроение испортилось ещё больше: имя Мирослав напомнило ему одного человека, вспоминать которого магу совершенно не хотелось.- Я, разумеется, не хочу вас отвлекать от замечательных воспоминаний о своих малолетних родственничках, но очень хочется спросить: мы обедать сегодня будем?! Солнце уже высоко! - Чтобы окончательно отвлечь всех от воспоминаний о семье (такие разговоры наводили на Леонора весьма неприятные мысли), маг резко указал пальцем на солнце, так, будто хотел проткнуть ни в чем не повинную звезду насквозь. Несмотря на то что мага никто не жаловал, в этот раз к его мнению прислушались. Хотя, скорее всего, прислушались путники к громкому бурчанию пустых желудков. *** Дана, Эльвинг и Буефар отправились на охоту. Вернулись уставшие, но довольные; Дана держала за уши какого-то степного зайца и слегка помахивала им при каждом шаге. -Еле поймали!- ещё издалека крикнула она и расплылась в улыбке. - Почти убежал, мелкота этакая! Заяц, к слову, был не очень-то и маленьким; средним он был. Далила вместе с Даной (выяснилось, что готовит сиррка не очень, зато обожает быть на подхвате и наблюдать за процессом со стороны) приготовили вполне сносный суп, хотя Леонор назвал его, разумеется, про себя, "отвратительным варевом". После обеда, несмотря на то что нужно было спешить (ни у кого не возникало желания попасться в руки кочевников), решили устроить небольшой отдых. Лошадей расседлывать не стали, лишь ослабили подпруги, чтобы при малейшей угрозе можно было быстро сняться с места. Каждый член отряда нашел себе занятие: Энинг что-то рассказывал о своем мире Эльвингу, Рону и Далиле; Буефар полировал меч; Дана принялась чистить своего серого коня (делала она это с таким усердием, будто хотела протереть в бедном животном дырку), а Леонор уткнулся в толстую книгу в темной обложке. Книга называлась "Описания земель заморских и народов, в них обитающих, записанные Никитой Афанасьевым, посланником князя Китежского". Несмотря на вычурное название, "Описания" были довольно интересным чтением; Леонор дошел уже почти до половины и сейчас с увлечением наблюдал за злоключениями Никиты Афанасьева в плену у дикарей острова Маори. Маг настолько погрузился в чтение, что совершенно перестал обращать внимание на происходящее вокруг. По правде сказать, ничего интересного, по его мнению, вокруг не происходило; да и что может произойти интересного в компании таких скучных, серых, недалёких созданий?! Хотя...с учётом того, как опасен их поход, интересным событием можно будет считать чью-то смерть. Интересно только, чью?.. -Что читаешь? Маг от неожиданности вздрогнул и потянулся за саблей; но, увидев, кто стоит перед ним, только заскрипел зубами. Естественно, Дана. Кто же ещё. Леонор поднял книгу повыше, чтобы сиррка увидела название, дождался понимающего кивка и тут же склонился над "Описаниями", стараясь не обращать на девушку внимания. Но от Даны было не так-то просто отделаться. -А, "Описания" Афанасьева? Я их тоже читала пару лет назад. Ты уже дошел до того момента, когда их чуть не съели каннибалы с острова Маори? -Ты? Читала?- Леонор постарался вложить в свои слова столько сарказма, сколько было в его неиссякаемых запасах.- А по твоему виду и не скажешь, что ты это умеешь. - Маг надеялся, что хоть сейчас Дана от него отстанет. Нет. Его надеждам не суждено было сбыться. -Конечно, умею! Я в четыре года читать начала, и с тех пор очень это занятие полюбила. Так ты ещё не дошел до людоедов? Жаль, но, с другой стороны, у тебя все ещё впереди. Очень интересная сцена, Афанасьев так хорошо описывает обед у дикарей, что прямо мурашки по коже! Ты случайно не был на этих островах? Нет? Я тоже не была, но очень хочу по ним попутешествовать. Это же так интересно- попасть в плен к людоедам! Афанасьев пишет, что они... Нет, не буду тебе рассказывать и портить удовольствие. А ты читал Святитского? Он тоже из Китежа, но ездил не на острова, а в Карабарийские горы, на Большой Остров, пытался изучать драконов. Хорошие были создания, красивые, жалко, что их всех поубивали... Так ты читал Святитского? Всю эту тираду Дана произнесла на одном дыхании и со скоростью бешено скачущей лошади; на Леонора обрушился целый водопад слов. Ему пришлось подождать несколько секунд, пока вся фраза не уложилась в голове и он смог понять ее смысл. Дана требовательно уставилась на него, и маг краем сознания отметил, что глаза у нее очень необычного цвета: серого, который, как он успел заметить, мог меняться от темного, грозового, до светлого, цвета блестящего клинка. Леонор уже успел более-менее разобраться в характере всех своих спутников, поэтому понимал, что лучше ответить Дане, и ответить прямо сейчас. Иначе же не отстанет. -К сожалению, я просматривал это чтиво.- процедил Леонор. - Весьма убогие мыслишки, изложенные куцым и примитивным языком. -Что?!- Дана аж задохнулась от возмущения. - Святитский - мой хороший друг! Знаешь, сколько мы знакомы?! Он замечательный автор! -Он твой хороший друг? Тогда все ясно. -Что тебе ясно?! -Ясно, почему тебе нравится его...кхм... творчество. Подобное тянется к подобному, одни куцые мыслишки тянутся к другим, и примерно так у этих "замечательных" авторов создаётся аудитория, во всем похожая на них самих. - Между прочим, автору этого примитивного, по твоим словам, "чтива" установлен памятник! В Женьеве! А его книги продаются во всех книжных лавках! -Это только ещё раз доказывает ограниченность и серость общества. И, кстати, тебе стоит освежить знания: в Женьеве нет и никогда не было памятника этому писаке. -Что?! У тебя что-то с памятью, я недавно там была и своими глазами видела памятник! Он на главной площади, напротив палатки с цветами! -Значит, сходи к лекарю и проверь зрение!- Леонор уже начал заводиться,- На главной площади нет палатки с цветами, и памятника никакого нет! Половина площади ратушей занята! -Есть! А ратуша находится чуть дальше, около парка! -Бред, нет там никакого парка и памятника никакого нет! -Есть! -Нет! -Есть!! -Нет!! -Есть!!! -Нет!!! -А ну, тихо, оба! Замолчите уже, голова от вас трещит! Хотите, чтобы на ваши вопли сбежались кочевники со всей степи?! - Буефар оторвался от полировки меча. Спорщики резко замолчали и смерили друг друга гневными взглядами. У Леонора это получилось лучше: он был на полголовы выше Даны, так что сиррке пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть магу прямо в лицо. Упрямые серые глаза встретились с не менее упрямыми карими. Через несколько секунд молчания от которого, казалось, трещал воздух, Леонор презрительно произнес: -Пожалуй, больше не стоит опускаться до твоего уровня и доказывать тебе, насколько ты не права. Толку от этого... -А ты опустись, попробуй. Узнаешь много чего интересного. Например того, что в Женьеве есть памятник Святитскому. -Нет там никакого памятника... -Что вас тут происходит? - подошла Далила. - Из-за ваших воплей даже рассказа Энинга не слышно. -Ох, какой ужас, наш тихий разговор вам помешал! Не знаю, как я засну этой ночью, совесть же замучает! - едко отозвался Леонор. -Да этот... Не понимает самых простых вещей! В Женьеве есть памятник, он стоит на главной площади, напротив палатки с цветами! -Там ратуша... -Подождите-подождите, вы про какую Женьеву говорите? Леонор и Дана застыли. Первой отмерла сиррка: -Ты о чем? Мы говорим о той Женьеве, которая... которая Женьева! Она же всего одна, разве не так? -Конечно, нет. Женьевы две: одна - это крупный город в месяце пути на запад от Амстера, а другая - город, но маленький; он назван в честь большой Женьевы и расположен на Большом Острове. Ты, наверное, говоришь про маленькую Женьеву - там действительно есть памятник путешественнику Ивану Святитскому. А Леонор имел в виду другую Женьеву, в которой на самом деле половину центральной площади занимает ратуша. Спорщики потрясённо уставились друг на друга; у мага даже исчезло его привычное высокомерное выражение лица. Впрочем, продолжалось это недолго; через несколько секунд Леонор опомнился, натянул маску надменной холодности и уронил: -Значит, я всё-таки был прав. В Женьеве нет никакого памятника. -Мы оба были правы! - тут же запротестовала Дана, - Мы же говорили про разные города, а памятник в одном из них всё-таки есть. Так что я тоже все верно говорила. Леонор презрительно поджал губы, окинул сиррку неприязненным взглядом, издал какой-то странный звук, нечто среднее между "пфе" и "ха", резко развернулся и ушел подальше от Даны, на другой конец лагеря, не забыв прихватить с собой книгу. Позже, когда отряд уже скакал по степи, Леонор анализировал разговор с Даной и пытался понять, что именно заставило его выйти из себя и ввязаться в этот, по сути, бессмысленный спор. Какая разница, есть в Женьеве памятник путешественнику или его нет? Почему он, Леонор, ответил на вопрос Данаиды? Почему не отвернулся, не сказал что-то настолько ядовитое, чтобы у нее раз и навсегда отпало желание обращаться к нему? Почему ему было так важно доказать ей свою правоту? Почему?.. Леонор никак не мог найти ответа. Вопрос от любого другого члена отряда он наверняка проигнорировал бы. Чем же Дана отличается от остальных? Разумеется, ничем. Совсем ничем. Вообще ничем. Да, именно так. Тогда почему?.. Леонор искоса посмотрел на сиррку; та, кажется, уже забыла о споре и оживлённо посвящала всех в тонкости сиррского быта. Маг поймал себя на мысли, что ему очень хочется подъехать поближе и тоже послушать рассказ девушки (из чисто научного интереса), но делать этого он, разумеется, не стал. Ещё не хватало, чтобы она заподозрила, что ему интересна её пустая и никчёмная жизнь. А об обычаях сирров он может прочитать в книгах. Да. Вот так. И Дана его совершенно не интересует. Подул сырой южный ветер, принесший с собой тёмно-серые грозовые тучи. Они некоторое время мрачно нависали над путешественниками, пока вдруг, будто подчиняясь неслышному сигналу, не разразились проливным дождем. Несмотря на холодные струи воды, затекавшие под плащ, на тяжёлые капли, бьющие по лицу, на грязь, летевшую из-под копыт Снежка, Леонор был немного рад ливню. Маг надеялся, что дождь сможет вымыть из его головы все ненужные и вредные мысли. С момента появления в отряде Даны их стало слишком много.